Текст книги "Снежное пламя (СИ)"
Автор книги: Екатерина Васина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Глава 4
Отъезд, казавшийся таким далеким, внезапно подступил вплотную. А время, которое последнюю неделю тянулось резиной, вдруг резко ускорилось.
Накануне отъезда Василиса спала как младенец. Ей снились заснеженные вершины и крутые спуски, по которым разноцветными горошинами катились райдеры. А лавины почему-то напоминали крупногабаритных лебедей и прыгали по горам, исполняя диковинный танец. Один такой лебедь оказался совсем близко от Васьки и вдруг рассыпался мириадами снежных сверкающих хлопьев. Девушка взвизгнула и проснулась одновременно со звоном будильника. В комнату заглянула мама.
– Вставай, Паша звонил, сказал, что через сорок минут заедет.
Тут до сонной Васьки дошло, что все, скоро выезжать. Девушка кубарем скатилась с кровати, и поспешила в ванную.
За завтраком она едва прикоснулась к еде. То и дело вытягивала шею и старалась увидеть не подъехала ли машина.
– Вася, ешь спокойно, – мама в спешке металась по кухне, подкладывая что-то вкусное дочери в дорогу. Накануне состоялся серьезный разговор, после которого Василиса обещала не лезть на опасные склоны, слушаться брата и звонить каждый день. Теперь девушка допивала кофе и размышляла, какие уклоны, по мнению мамы, считаются опасными. Интересно, а по мнению Пашки? Вдруг он решит, что ей лучше всего кататься по самым пологим склонам, а сам убежит вместе с остальными куда-нибудь в более интересные места? Хотя вряд ли он отпустит ее куда-нибудь одну. А значит, шанс прокатиться по крутым склонам у нее велик. Васька невольно расплылась в улыбке и тут же подпрыгнула на табуретке, едва услышала звонок домашнего телефона.
– Да, – мама взяла трубку. – Паша, поднимайся, Василиса уже готова.
К тому времени как брат поднялся в квартиру, Васька успела надеть куртку и вытащить в коридор два рюкзака. Чехол с лыжами стоял возле входной двери уже с вечера и успел два раза упасть на отца.
– Так, это что за цыганский табор? – Пашка замер на пороге, одетый в лыжные штаны и спортивную куртку. Лысина блестела как отполированная. – Мать, еще скажи, что ты сумку с едой приготовила.
– Конечно, – Евгения Станиславовна вытащила в коридор туго набитый пакет.
– О, класс, ты на отряд что ли еды наготовила? Ладно, сама понесет, – Пашка неделикатно пнул маленький рюкзак. – А это безобразие давай убирай, у тебя рук не хватит.
– А ты?
– А у меня жена на шее, которая стонет и говорит, что тяжелое ей поднимать нельзя.
В результате, Василиса запихала меньший рюкзак в больший и вопросительно посмотрела на брата.
– Паш, ты с ума сошел, -испугалась мама. – Как она это поднимет?
– Легко! – брат помог девушек надеть рюкзак на спину. Васька чуть присела и повела плечами, устраивая ношу поудобнее.
– Ага, нормально. В принципе, дотащу.
После поцелуев, кучи наставлений и просьб, Пашка с Василисой все-таки вывалились из квартиры.
Внизу, в такси, сидела сонная Алена. Остальные участники поездки должны были ждать на вокзале. Пашка еще раз проверил билеты, документы, и такси рвануло с места.
Вокзал встретил их шумом поездов, гулом толпы и громким голосом диспетчера, объявляющего о прибытии очередного состава. Немного покачиваясь под тяжестью рюкзака, стараясь никого не задеть чехлом с лыжами, Василиса шла за братом и Аленой. Подруге повезло больше: нещадно ругаясь, Пашка все же взял ее сумку и тащил сам. Алене остался пакет с едой и небольшой рюкзачок с мелкими вещами. При этом подруга все равно умудрялась стонать и делать вид, что ей очень тяжело. Так продолжалось, пока Пашка не рявкнул на жену, пообещав оставить на вокзале. Алена обиделась, но больше не жаловалась. Видимо поняла, что не стоит заставлять мужа краснеть перед друзьями.
Остальной народ нашелся в центре зала ожидания, холодного и гулкого. Снаружи вокзал реставрировали, а внутри по-прежнему все оставалось таким же, как и много лет назад. Полы, вымощенные серо-бурыми плитами, железные кресла, к которым зимой можно было примерзнуть, распахивающиеся двери в алюминиевых рамах и огромное табло с зелеными буквами. Несколько киосков втридорога предлагали книги, блокноты и сотню мелочей. Алена из любопытства сунулась к ним, но заслужила такой сердитый взгляд от мужа, что тут же передумала и послушно отошла.
– Посадку уже объявили, – такими словами встретил их Елисей. Он и еще трое парней стояли возле брошенных на пол рюкзаков.
– Чего тогда расселись? – громко поинтересовалась Васька, уже мечтающая сбросить свою ношу.
– Это Василиса, – представил ее Елисей, в голосе послышалась ирония. – Она первый раз едет в большие горы.
– Красивое имя, – один из парней улыбнулся. – А меня Славой зовут.
Двое других представились как Мишка и Антон.
– Я Васька, – девушка сердито покосилась на Елисея. – А не Василиса или Лиса или еще как-то там.
Выпад остался без ответа. Елисей, в черных брюках и такой же куртке, молча закинул рюкзак за спину, чехол с бордом повесил на плечо и пошел к выходу на нужную платформу. Остальные потянулись следом.
По широкому коридору, где гуляли ледяные сквозняки и стояли служители правопорядка, вышли на платформу. Здесь царила своя, особенная атмосфера. Васька вдохнула холодный воздух, пахнущий поездами, и едва не загарцевала от нетерпения. Она любила куда-то уезжать, тем более в такой большой компании. Сейчас девушке даже Елисей казался вполне нормальным парнем. Тем более, что он не хмурился, не кривился, а улыбался и о чем-то разговаривал с Аленой. Ваське он даже показался симпатичным. Не таким, конечно, как Глеб, у того изысканная, ухоженная красота сказочного принца. У Елисея черты лица более резкие, кожа загорелая, на ее фоне зеленые глаза казались еще светлее и прозрачнее. Черные волосы, жесткие даже на вид, выбились из-под шапки отдельными прядями. Короче, этот парень на принца ну никак не походил, тут напрашивалось сравнение с разбойником или пиратом. Девушка так упорно сверлила взглядом широкую спину Страйка, что тот не выдержал и обернулся. Васька моментально сделала вид, что больше всего на свете ее интересуют многочисленные голуби.
***
Вообще ехать предстояло с пересадкой. Первый поезд, на котором предполагалось доехать до пересадочной станции, стоял на пятой платформе. Он ничем не отличался от десятков других поездов.
Загружались в вагон шумно и весело. Девчонок пришлось поддерживать, чтобы они забрались по ступеням. Ваську кто-то схватил за попу, но убрал руку, прежде чем девушка вычислила наглеца.
В плацкартном вагоне было тесно, людно и очень суматошно. Все рассаживались по местам, убирали вещи, толкались, прощались, обнимались. Где-то уже ревел ребенок.
– Хорошо, что тут ехать всего шесть часов, – Василиса кое-как с помощью брата убрала под полку рюкзак. Алена все бросила на пол и заявила, что больше не поднимет ни одной сумки. Пришлось Паше работать грузчиком, а заодно вслух жаловаться на свою лентяйку-жену.
– Кстати, – он вдруг вспомнил. – Василиса, у нас будет полтора часа между поездами. Я тебя умоляю, не вздумай потеряться.
Елисей услышал эту фразу. Во взгляде мелькнула надежда,что шумная девчонка сделает одолжение и действительно потеряется. Но потом до парня дошло, что в таком случае искать ее придется всей толпой. И тогда они могут запросто опоздать на второй поезд. Елисей моментально вспотел и дал сам себе слово, что не выпустит ее из виду до тех пор, пока не сделают пересадку.
До отправки оставалось три минуты. Распихав сумки по полкам, компания нетерпеливо ждала отправления.
– Десять дней отдыха, – Пашка сидел на нижней полке и пытался схватить ногу забравшейся наверх Алены. – Бриться не буду!
– Ага, размечтался, – тут же откликнулась жена.
– Не буду! Я никогда не бреюсь, когда уезжаю в такие места.
Спустя десять минут поезд по-прежнему стоял на станции. Компания все еще шутила, но уже несколько тревожно поглядывала в окна.
Через полчаса, когда поезд все еще не тронулся, шутки смолкли. По вагону то и дело проходили встревоженные люди. Елисей успел сбегать к проводнику, вернулся и развел руками: поезд по техническим причинам задерживали. И сколько он еще простоит было неизвестно.
Через сорок минут, наконец-то, состав тронулся. Притихшая Васька перебралась к мрачному брату и спросила.
– Мы теперь точно опоздаем на пересадку?
– Не знаю. Может, машинист нагонит.
– Может, вы помолчите и не будете гадать? – Елисей выглядел весьма раздраженным. Он нагло захватил место у окна и теперь следил, как мимо проносились привокзальные постройки.
– Ты чего раскомандовался? – тут же переключилась на него Василиса. Парень в ответ широко улыбнулся, да так, что девушка почувствовала как ее возмущение тает слово лед под солнцем.
– Просто такие вопросы заставляют нервничать еще сильнее. Мы же все равно ничего не можем сделать. Надо просто расслабиться и радоваться, что вообще поехали.
– Правильно, – поддержал Миха, сидевший на боковой нижней полке. – Слушайте, может, перекусим?
– Да! – Василиса, которая утром не смогла ничего съесть, вдруг почувствовала зверский голод. Тем более, что со всех сторон уже тянуло запахами еды, а мимо то и дело проходили люди с чашками.
Компания зашуршала пакетами, выгружая еду на стол. Подтянулся Слава, чье место было в соседнем "отделении" плацкарта.
За окном, на привязи, болталась металлическая фляжка. Пашка вывесил ее туда, едва поезд тронулся. При этом окно пришлось открывать при помощи плоскогубцев, а Елисей следил, чтобы нелегкая не принесла кого-то из проводников. Теперь на фляжку нежно косились все парни, но Паша сурово заявил, что пока содержимое не охладиться до нужной температуры, он ее не достанет.
– А что там? – поинтересовалась Васька у мрачной Алены. Девушка тоже смотрела на фляжку, но без особой радости.
– Там коньяк. Чую, они всю поездку будут вместо чая пить это, – девушка с отвращением ткнула наманикюренным ногтем в сторону фляжки.
– Тю, какие мы грозные! – Пашка услышал жену и тут же стащил ее вниз на первую полку. Алена затрепыхалась, но ее пятьдесят килограмм ничего не могли поделать против девяностокилограммовой туши. Парни, с интересом наблюдая за выяснением отношений, не забывая усердно жевать. Василиса от них не отставала.
Вскоре все сытые и довольные расползлись по полкам. Миха, Славик и Антон, которого все называли Тоха, уселись на боковую нижнюю полку, Пашка в обнимку с Аленой устроились возле окна. А Елисей внимательно наблюдал за Васькой.
– Слушай, – он не выдержал. – Может, у тебя глисты?
Девушка прожевала кусок курицы, только потом ответила.
– Это у тебя глисты. А я растущий организм, поэтому мне нужно много еды.
– Ты растущий организм? Да тебе уже рожавшим организмом надо становится!
– Тебе надо ты и рожай, а у меня другие планы.
– Ага, лопнуть от обжорства.
– Она с детства такая, – хохотнул Пашка. – Вроде мелкая, а лопает больше меня.
– Ты мне завидуешь, – отозвалась Василиса. Она доела курицу, слопала бутерброд и только потом прислонилась к стенке, прихлебывая чай.
– Ты мужа разоришь, – Елисей потянулся и снял свитер, оставшись в белой футболке. Васька моментально забыла про чай. Поставила кружку на стол и спросила.
– Можно потрогать?
На руках Елисея яркими красками играли две татуировки. На левом плече красовались черно-красные японские иероглифы, а с правого предплечья ухмылялся Джокер. Вот к нему то и тянулись Васькины пальцы.
– Потрогай, – разрешил парень. – Не бойся, не укусит.
– А можно мне тоже? – потянулась Алена. Она давно хотела сделать себе татуировку, но Пашка не разрешал.
– Я весь ваш, девушки, трогайте, где хотите.
– Ты за словами следи, – предупредил Паша. – А то я тебя тоже потрогаю кулаком или ногой, – сказано это было шутливо, но Елисей все же решил не рисковать.
Кожа у татуировки на ощупь немного отличалась, была более шероховатой. Василиса провела пальцами по Джокеру, потрогала иероглифы. Татуировки она и раньше видела, но вот так близко – впервые. Глеб не любил рисунки на теле, а сама девушка, если честно, себе делать нечто подобное побаивалась.
– Здорово.
– Ага, – подтвердила Алена. – Так красиво, так прикольно.
– Ну все, – заметил Слава. – Страйк, ты теперь в центре женского внимания.
– Мне кайфово, – сообщил Елисей, ухмыляясь. Паша засопел, но тоже рассмеялся. Ревновать жену к другу он не мог, понимая, что Алена все равно его и только его женщина.
***
За шесть часов машинист поезда успел нагнать упущенное время. Когда компания райдеров выскочили на пересадочной станции, у них еще оставалось полчаса в запасе. Следя, чтобы никто не затерялся, они поспешили к нужному составу. Пашка контролировал Алену, а Елисей со Славой следили, чтобы Васька в порыве любопытства не ушла в сторону и не затерялась в толпе. Но девушка прекрасно понимала, что сейчас не время разглядывать вокзал и старалась не сильно отставать. Рюкзак за спиной казался неподъемным и сильно натирал плечи, еще и пакет в руках сильно раздражал. Девушка пыхтела и старалась увеличить скорость, боясь, что и впрямь затеряется в сумерках на перроне.
Не затерялась. Все загрузились в вагон, в котором им предстояло ехать двое суток. На этот раз места Славика и Тохи оказались за стенкой, в соседнем "отделении" плацкарта, Мишка устроился на верхней боковой полке, а остальные разместились как и прежде. Правда, выяснилось, что у Васьки тоже верхняя полка. Девушка моментально насупилась: наверху она ездить очень не любила. В окно толком не посмотришь, сидеть нельзя, спускаться проблематично. В общем, Василиса с помощью мальчишек разместила вещи и скромно села на угол Елисеевского места.
– Чего тебе? – парень, наконец, обратил внимание на пристальный взгляд серых глаз.
– Слушай, тебе ведь все равно где спать?
– Как сказать. На полу не нравится.
– А на верхней полке?
– Начинается, – подал голос Пашка. Он уже уступил свое место Алене и теперь валялся наверху, свесив вниз голову. Лысина блестела в электрическом свете.
Елисей посмотрел на Пашку, перевел взгляд на Василису и вздохнул.
– Черт с тобой, перебирайся.
– Спасибо! Я за это тебя даже от окна прогонять не буду.
– Посмотрел бы я на то, как ты меня прогоняешь, – парень зевнул и от души потянулся, на мгновение став похожим на большую пантеру.
Подошел и пассажир, занявший место на нижней боковой полке. Устрашающего вида небритый мужчина опустил внушительный размеров баул на пол, а сам уселся и обвел всех взглядом красных глаз. Потом, видимо поняв, что попутчики не опасны, со вздохом раскрыл сумку и вытащил на свет полуторалитровую пластиковую бутылку. Внутри плескалась подозрительного вида жидкость. Мужик зачем-то помахал бутылкой и вдруг спросил вежливым тоном.
– Господа, хотите домашнего вина?
Васька судорожно сглотнула и на всякий случай отползла подальше к Елисею. Алена решила, что на второй полке гораздо лучше и уже готова была согнать оттуда мужа.
– Спасибо, – так же вежливо откликнулся Страйк. – Но у нас женщины беременные, а мы при них не хотим пить.
Мужик кивнул, буркнул что-то сочувствующее и спрятал бутылку. Вовремя. Возле него как раз остановились два милиционера и долго проверяли документы, о чем-то спрашивали.
Васька и Алена пока сердито шипели на Елисея.
– Это кто тут беременный?
– Зато проблема решилась, ведь так?
– А если накаркаешь?
– Лиса, а ты чего беспокоишься? У тебя же презики в аптечке.
Василиса показала ему кулак.
– Я не Лиса, а Васька.
– Лиса Васька, – ухмыльнулся парень и легко увернулся от подзатыльника. – Эй, будешь драться, я тебя свяжу и положу наверх. А Пашка мне поможет.
– Помогу, – подтвердил брат. – Успокоились все. Сейчас поезд тронется и мы...– он многозначительно поболтал охладившейся фляжкой.
Милиционеры ушли, состав, лязгнув пару раз, тронулся с места. В окна ударил начавшийся снег. Скоро Самарский вокзал остался далеко позади.
Колеса уютно стучали на стыках рельс. Васька, свернувшись и положив на колени подушку, смотрела, как в темноте за окном мелькают белые столбы. Одновременно она краем уха слушала разговор и изредка вставляла свои "пять копеек". Парни веселились. Фляжка уже опустела, в ход пошел другой крепкий напиток. Правда пили только Пашка, Славик и Миха с Антоном. Елисей отказался, сообщив, что в поезде будет вести трезвый образ жизни.
Сосед на боковой полке мирно опустошил свой баллон с домашним вином и теперь сидел и клевал носом. Потом вдруг взял и с грохотом свалился на пол. Парни решили проявить человеколюбие, подняли его и посадили опять. При этом Пашка ткнул попутчика в бок и сообщил.
– Эй, мужик, ты бы постель разобрал и лег. А то еще сейчас менты по вагону пойдут, еще прикопаются.
Попутчик внял голосу разума и уже спустя десять минут храпел, отвернувшись к окну.
А среди райдеров веселье набирало обороты. Пашка предложил поиграть в карты на желание. Славик уже успел бодро прокукарекать на радость всему вагону, Алена выбила барабанную дробь на бритой голове любимого мужа, а Васька изобразила стоны мартовского кота. Буйство не затихло, когда погасили основной свет, оставив тусклые ночники под потолком. Оно пошло на убыль только где-то после трех ночи, когда Паша и Славик вырубились, а Алена плюнула на все и залезла наверх, оставив мужа храпеть внизу. Елисей еще поржал вместе с остальными, но и они через час расползлись по своим местам.
Некоторое время стояла относительная тишина, только где-то в конце вагона хныкал ребенок. Этот звук очень раздражал Елисея, в принципе не любившего детей. К тому же было душно и жарко, и парень никак не мог уснуть. Он уже успел пожалеть, что решил не пить. Остальные уже вовсю спали, убаюканные стуком колес.
Потом снизу стали доносится подозрительные звуки. Елисей, приподнявшись на локте, прислушался. Показалось, что внизу кто-то чем-то шуршит и приглушенно чавкает. Парень стукнул кулаком по полке и прошептал.
– Кому не спится?
Чавканье смолкло, раздалось торопливое шуршание, словно кто-то очень голодный пытался спрятать остатки еды под подушку. Елисей поддался любопытству, мягко и бесшумно спрыгнул вниз и увидел сидевшую у окна Ваську.
– Жрешь под покровом темноты?– он увидел пакетик с соком и два бутерброда. – Ну-ка подвинься!
Василиса зашевелилась, придвигаясь ближе к боковой стенке. Она успела раздеться до футболки и шорт, теперь сидела, положив подушку на колени. При тусклом верхнем свете мало что можно было разглядеть, поэтому Елисей привстал, нащупал налобный фонарик, лежавший на его полке, и включил. Васька на секунду зажмурилась и поинтересовалась.
– А тебе чего надо?
– Как чего? – удивился парень. Он цапнул один из бутербродов и. откусив приличный кусок, невнятно проговорил. – Уш ты...ш мяшом! Ну шы и обшора.
Василиса возмутилась. Спустился тут, понимаешь, уселся рядом и ест ее бутерброды. Девушка сделала попытку отобрать еду, но парень поспешно запихав остаток в рот, попросил.
– Шоку можно?
– Шок? Я тебе сейчас устрою шок, – но тем не менее взяла пакетик с соком и отдала парню. Тот удовлетворенно побулькал и вздохнул.
– Ну вот, а я думал, чего мне не спится. Я есть хочу. Дай еще бутербродик.
– Сам сделай! – возмутилась девушка. Говорить приходилось шепотом, чтобы не разбудить Пашу с Аленой. Но от этого беседа не становилась менее бурной. К тому же последний бутерброд оказался между двух огней: его осторожно, но упрямо перетягивали в разные стороны.
– Офигел, да? Сам приготовь.
– Ты же тут женщина. Вот и готовь. Знаешь кратчайший путь к сердцу мужчины?
– Знаю. Это кухонный нож!
– В какой – то мере да, если им нарезать все для ужина, обеда и завтрака. Кстати, этот самый завтрак лучше всего подавать в постель.
Васька вдруг отпустила бутерброд. Елисей от неожиданности тоже разжал пальцы, и еда упала ему на штаны.
– Поздний ужин в постель, – прокомментировала девушка, наблюдая, как парень с тихой руганью собирает с одежды куски мяса, зелени и овощей. Елисей убрал это безобразие и вздохнул.
– Лиса...
– Васька!
– Нет, – заупрямился парень. – Это не женское имя. Васька...как будто кота позвал. А вот Лиса – совсем другое дело, ты на нее похожа, кстати.
– У меня тут еще чай есть, – как бы между прочим заметила девушка. – Он правда остыл, но будет неприятно ощутить его на штанах, да?
– А на своей майке? – в тон ей поинтересовался Елисей. Начало беседы было положено. Дальше она потекла как по маслу. Уже через десять минут Василиса сдавленно хрюкала в подушку, стараясь не расхохотаться от анекдота. Елисей, воспользовавшись моментом, стащил у нее с тарелки последний помидор и быстро съел.
– Это еще что. Мне недавно товарищ реальную историю рассказал, про райдеров, – он приготовился сообщить нечто очень смешное, но шевеление сбоку отвлекло.
Проснулся любитель домашнего вина. Мужик перестал храпеть, поворочался и сел, тупо уставивишсь в полумрак. Елисей быстро погасил фонарь, чтобы не привлекать внимание.
Но мужчине было не до страдающих бессонницей соседей. Посидев немного, он встал и побрел куда-то в сторону тамбура. Вернувшись, долго и шумно возился в сумке, потом достал оттуда "доширак" и побрел с этим добром к титану за кипятком.
– Я понял, – произнес Елисей. – Он твой родственник, да? Вы любите харчить по ночам?
Василиса в ответ покрутила пальцем у виска. Потом не выдержала и прошептала.
– А ты оказывается совсем другой.
– В смысле?
– Ну я сначала решила, что ты такой мрачный и злобный, а теперь вижу, что это просто мимикрия.
– Какие ты слова знаешь. Я и есть мрачный и злобный, просто в отпуске можно и расслабиться.
Мужик уже возвращался обратно. Его и так шатало, а когда он дошел до своего места, то вагон качнуло. Содержимое "доширака" частично выплеснулось на пол, а частично попала на незадачливого любителя есть по ночам.
– Вот ...– с чувством произнес мужик, после чего съел остатки и снова упал и захрапел.
– Это что было? – поинтересовалась Васька, которая кусала себя за палец, чтобы не захохотать.
Елисей ничего не ответил, просто полез наверх. Уже оттуда сообщил.
– Спать ложись.
– Ложусь, – девушка и правда чувствовала как слипаются глаза. Вот так с ней всегда. С самого детства: пока не поест – не уснет. Василиса зевнула, устроилась поудобнее и уже через пять минут спала сном младенца. Она не слышала как через час проводница увидела безобразие на полу и принялась ругаться. Сосед райдеров сначала усиленно притворялся спящим, даже храпел. Помогла только угроза привести милицию, которая ссадила бы его на ближайшем полустанке.
