Текст книги "Перо феникса (СИ)"

Автор книги: Екатерина Тимошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 26

После того, как я прокричалась, меня немного отпустило. Как там говорят? Русская женщина коня на скаку остановит, в горящую избу войдет. Коня я уже получила, причем самого редкого, дом сожгла. Значит, и сына спасу.

Я чувствовала, что уже глубокая ночь, поэтому надо было хоть чуть-чуть вздремнуть. Мысли, до этого лихорадочно метающиеся, наконец, улеглись, и я смогла встать. Осмотревшись, заметила в углу клетки свернутый в рулон матрас и ведро. Ну что ж, в таких условиях мне еще жить не приходилось, но выбирать не из чего. Я расстелила матрас и легла на него, мгновенно провалившись в беспокойный сон с мучающими меня кошмарами.

Утром я резко проснулась от того, что меня кто-то очень тихо звал, а сердце словно сжалось в тисках.

– Лана, ты где?

– Кто здесь? – ответила я и вскочила на ноги, нервно озираясь по темнице.

– Это я, Энвери. Где ты? – услышав это, я была готова расплакаться. Я, наконец, в полной мере осознала, насколько успела привязаться к этому мужчине, как мечтала снова его увидеть, прижаться к крепкой груди и чувствовать уверенность, что он всегда будет рядом и сумеет защитить меня. Энвери был ответственным, умным, сильным, решительным, а, главное, надежным. За то время, что мы провели в деревне, он стал самым близким мне человеком, не считая сына, конечно. В каждом его жесте и деле была искренняя забота и симпатия. А это растопило мое сердце.

– Я нашла тайный проход и какую-то книгу, а потом очутилась в темнице. Я нахожусь на Беорциге под землей. Курагари убивает детей, и она хочет забрать силу Олега. Эн, ты слышишь? Ты спасешь нас?.. Меня? – но в ответ мне была лишь тишина… Я попыталась сама достучаться до Эна, он же как-то смог. Но снова и снова упиралась только в стену.

Мне стало так горько. Я всю жизнь сама решала все свои проблемы, а здесь я начала верить, что кто-то другой сможет меня из них вытащить. Но, оглянувшись на мрачные холодные стены и решетку своей темницы, снова ощутила себя одинокой. Нет, я, конечно, продолжала надеяться, что меня спасут, но в тоже время отчетливо понимала, что в лучшем случае это будет не быстро, а худшем… О худшем я старалась не думать.

Спустя некоторое время ко мне заявилась старуха. Принесла немного похлебки и кувшин с водой. Сказала, что голодом меня морить она не собирается, моя смерть ей не нужна. И на том спасибо. А затем спешно куда-то ушла.

Я быстро уплетала свой завтрак. Надо признать, старуха готовила вкусно, похлебка была наваристой и ароматной. А еще горячей, поэтому я не скрывая наслаждения, грела руки о тарелку и жмурилась от удовольствия.

Закончив с едой, я решила приступить к тренировкам. Понимая, что, чтобы мне иметь хоть малейший шанс выбраться отсюда, нужно практиковаться в магии. Беспомощной чувствовать себя я катастрофически устала, а здесь решает только твоя сила. Очень жаль, что у меня было так мало времени, чтобы чему-то стоящему научиться. Но ничего, наши не сдаются. Буду доверять интуиции и здравому смыслу.

Для начала надо понять, как я могу использовать магию, чтобы меня снова не шарахнуло об стену. Что там рассказывал лаккарак? Я напряглась, усиленно вспоминая все, что мне говорили. Я могу аккумулировать энергию и силы из окружающего мира. Я встала и подошла к решетке, осмотрелась. Темница сырая, значит, сюда поступает вода. Потрогала стены – да, они немного влажные, и я могу попытаться собрать всю влагу из этого помещения. Пока не знаю, зачем мне будет нужна эта вода. Но лишними эти знания не будут.

Дальше – воздух. Что можно с ним сделать? Газ, ветер… я прислушалась к себе. Нет, тут даже сквознячка нет. Но я могу изменять существующие потоки воздуха, нагреть или остудить их. То есть замерзнуть мне здесь не грозит. Еще я могу переместить по воздуху предметы. Я правда этого не делала, но научусь.

Огонь – с ним у меня всегда выходит полная неразбериха. Самая непослушная стихия. Я сосредоточилась и попыталась вызвать в себе стихию огня. Подняла руку ладонью вверх, почувствовала, как мой шаловливый котенок выходит из груди, спускается по руке и оседает на ладони в виде небольшого пламени. Яркий свет озарил мою скромную обитель и согрел своим теплом. Я еще раз пробежалась взглядом по комнате в поисках свечей, но, к сожалению, тех не оказалось. Значит огнем я пока воспользоваться не смогу. Но свой огонек я аккуратно положила на каменный пол и, стараясь мысленно поддерживать, потихоньку отогревалась. Все-таки здесь было достаточно прохладно, а от долгого сидения практически на земле, у меня уже все кости превратились в ледышки.

Земля – я попробовала аккуратно сместить каменную плиту внутри моей клетки, но она вся оказалась под магической защитой. Поэтому прорыть себе тоннель наружу не представляется возможным. Можно попытаться устроить землетрясение, но где гарантия, что меня не погребет под обломками. Да такой силой я пока управлять не научилась.

И последнее – энергия. Она легче всего мне дается. Но тут было словно все мертвое. Я не чувствовала жизненных потоков в этой земле, в этом пространстве.

Я, подвинув свой потрепанный матрас поближе к огню, села и начала постепенно пробовать все, что мне приходило в голову. Так за тренировками явно пролетел весь день и вечером ко мне пришла Курагари с очередной похлебкой и водой. Мне захотелось узнать, какой силой обладает эта старушка, чтобы иметь представление, как с ней бороться. Уходить она не спешила, стояла у своего алтаря и медленно листала книгу, во что-то там вчитываясь, поэтому я спросила:

– Курагари, а ты, когда забираешь силу у детей, потом можешь ей пользоваться?

– К чему такие вопросы, девочка? – подозрительно сузив глаза, посмотрела на меня старуха. Она пробежалась по мне взглядом, явно оценивая, не задумала ли я какой глупости.

– Ну я тут подумала, что может ты и меня научишь? – как можно ненавязчиво я пожала плечами. – Ты уже сколькому научилась, даже смогла улучшить навыки, полученные от отца. Ты не сдаешься и ничего не боишься. На протяжении стольких тысячелетий, ты идешь к поставленной цели. Ты очень могущественная. Но вот только я не понимаю, как ты используешь силу, полученную от детей, и что она тебе дает.

Старушка убрала руки от книги, развернулась всем корпусом и какое-то время постояла, вчитываясь в мое лицо. Но видимо, как любому сумасшедшему, ей хотелось с кем-то поделиться, чтобы ей восхищались. А может она в принципе не считала меня опасной, поэтому отбросила всю подозрительность и, сев на свой колченогий стул, поинтересовалась:

– А с чего ты решила, что я захочу тебя обучать? Какой мне прок от этого?

– Ну сама посуди, ты уже живешь сколько? 5500–6000 лет? И все это время ты одна. А так у тебя будет преданный друг, – я улыбнулась своей самой доброжелательной улыбкой.

– Ой, что ты мне заливаешь, девочка? Еще вчера кричала тут, что не отдашь сына, а теперь резко изменила свое мнение? – не верила мне старуха.

– Ну почему же резко. Ты уже поняла, что я не из этого мира. А знаешь сколько мы там живем? 80 лет. Мне уже 30, а, значит, в лучшем случае я проживу еще 50 лет. А чтобы ты там не думала про Олега, он такой же. Поэтому от нас толку мало. Но ты так и не ответила, как ты используешь полученную силу, что с ней можно делать?

Курагари напряглась, там под ее мышиной шевелюрой явно шел активный мысленный процесс. Видимо компьютер в голове довел-таки до пользователя смысл моего монолога, и в ее глазах возникло понимание.

– Я забираю у детей их жизненную энергию. Энергию ци. Наши маги долгожители, в среднем живут 800–1000 лет. И если то, что ты говоришь, правда, то действительно, от вас мне толку будет мало…

– И что получается, ты забираешь себе только их жизненную силу, а не фактическую магию. Так? – ожидая ее ответ, я даже подалась вперед.

– А зачем мне магия то? Что с ней делать? Цели стать Богом у меня никогда не было, а вот жить вечно – да. – она немного помолчала и продолжила, – И потом человек не способен вместить себя большое количество магии. Да она на какое-то время продлит жизнь, но сама начнет конфликтовать друг с другом. А когда ее слишком много, участь моего отца станет неизбежна. А энергия ци – другое дело. С годами она иссякает и перестает наполнять человека жизненной силой. А дети только в начале своего пути, поэтому и энергии в них достаточно. Сейчас, как ты можешь видеть, мое время на исходе. Для поддержания этого тела, мне с каждым разом требуется все больше и больше энергии ци, а детей у нас стало рождаться все меньше.

Тут у меня начинал пазл складываться. Тогда мне голос говорил, что во мне много этой энергией ци. Значит, раз в Курагари ее почти не осталось, я смогу ее одолеть. Осталось только понять как…

Старуха как-то резко отвлеклась от разговора и снова уставилась в свою книгу.

– А что ты читаешь? – поинтересовалась я, помня, как меня жгла эта книженция.

– Какая же ты любопытная, – цокая ответила она. – Не за чем тебе это знать, все равно не пригодится.

Я равнодушно пожала плечами и облокотилась спиной на стену, прикрыв глаза. Посидев так какое-то время, я услышала, как Курагари засобиралась и тихо покинула место моего заточения. И я снова осталась одна. Я улеглась на матрас, поджав под себя колени, запустила небольшой светлячок. И наблюдая за ним, не заметила, как уснула.

Глава 27

Утро наступило непростительно быстро. Отдохнувшей я себя не чувствовала совершенно. Ночью я сильно замерзла, поэтому пришлось практиковаться в нагревании воздуха. Вышло это у меня только лишь с пятой попытки. И то я его перегрела и потом пришлось остужать. Часов у меня, понятное дело, не было, но по ощущениям уснула я только лишь под утро.

Разбудила меня Курагари, принеся какую-то кашу с водой и сообщив, что вернется она ко мне только завтра утром, так как у нее появились неотложные дела. Я же этой новости даже обрадовалась. Будет возможность спокойно тренироваться. А может и вовсе я найду способ, как сбежать отсюда.

Когда старуха ушла, я быстро съела свой завтрак (и, видимо, обед с ужином) и попробовала снова связаться с Энвери. Я закрыла глаза, постаралась увидеть ту ниточку, что нас связала. Я тянулась по ней, но снова и снова упиралась в стену. Расстраиваться мне было некогда, поэтому я начала заниматься магией. И сегодня я решила посвятить весь день своей энергии ци.

Жаль мне не у кого было спросить, что это такое и с чем его едят. Но основываясь на услышанном и на том, что я знала еще в своем мире, энергия ци – это энергия самой жизни. Она есть абсолютно во всем. Это нечто нематериальное, но вместе с тем ощутимое. У нас говорили, что ци – это душа, некая эссенция, которая дается нам в моменте зачатия, но может быть приобретенной и восполняться при жизни.

Я ходила по клетке и пыталась понять, как же мне ее увидеть. Каждую силу в себе я могла почувствовать по отдельности. Но с этой энергией я ничего не понимала. Если я жива, то как увидеть эту жизненную энергию? Чем она будет отличаться, например, от магической энергии?

Мой мозг постепенно закипал, так и не подкинув ни одной разумной идеи. Тогда я решила поступить странно и возможно даже глупо – попытаться поговорить с ней.

Я села на пол в позу лотоса, попыталась расслабиться и откинуть все лишние мысли. Глубоко вздохнула и прошептала:

– Где ты жизненная энергия? Откликнись, мне очень нужна твоя помощь и поддержка. Я одна не справлюсь, и тогда Курагари погубит еще больше душ детей, а может и весь мир. Научи меня, как ей противостоять, как ее остановить… – я прислушалась к себе, но было все также тихо. Тогда я разозлилась и вскочила. Я кричала и выплескивала злость и обиду, я била по стенам и несчастному матрасу. Я даже еще раз ударила по решетке, за что снова отлетела в противоположную сторону. И обессиленная я лежала на полу и пялилась в потолок.

Но тут меня осенило:

– Кы-ыш, миленький, ты меня слышишь? Артаксеркс, – я влила побольше энергии в нашу связь, – Ответь, ну пожа-алуйста! Ты же можешь, я знаю!

– Лана? Мы тебя обыскались! Ты где пропадаешь??? – взволнованно спросил он.

– Меня в темнице заперла Курагари. Под алтарем на Беорциге. Но сейчас это не важно. Как мне обратиться к энергии ци? Как ее почувствовать, как ей воспользоваться?

– Но, Лана, ты тогда умрешь. Нельзя бесследно отдать часть своей души. В лучшем случае ты больше никогда не будешь прежней, в худшем – ты умрешь. Это не магия, которую потом легко почерпнуть из мира. Это часть твоей сути.

– Но мне сказали, что в своем мире я накопила достаточно энергии ци. – совсем не понимала я.

– Это в твоем безмагическом мире. Тут другие законы. Здесь ты ее не восполнишь.

– Ладно, оставлю это на крайний случай. Ар, Курагари хочет заполучить жизненную энергию Олега. Не дай ей этого сделать! Защити его! Обещай мне. – мысленно прошептала я.

– Обещаю. – услышала я и почувствовала, как наша связь оборвалась.

До самой ночи я провалялась, складывая кусочки пазла в своей голове. Самым простым решением было бы убить старуху. Раз и нет больше проблем. Но я не могла выйти отсюда, что только уже не испробовала. Когда меня найдут, тоже не знала. И потом, я была абсолютно уверена, что у этой ведьмы не один туз в рукаве. Она не настолько проста как кажется. Вполне возможно ей кто-то помогает, а, значит, нам нужно найти всех причастных к этому, чтобы остановить навсегда. Но я твердо решила, если старуха попытается заполучить Олега, я истрачу всю свою энергию, но остановлю ее. На том я и уснула.

Утром я проснулась от странного грохота. Открыла глаза, присела и увидела у алтаря семь людей в черных балахонах с глубокими капюшонами на голове.

– Что происходит? Вы кто такие?

– Сиди и помалкивай, девочка. А лучше не мешай. – судя по каркающему голосу, одним из балахонов была Курагари. Она стояла все с той же книгой напротив алтаря.

Мне совершенно не понравилось увиденное. Я прямо всей кожей ощущала, что сейчас будет что-то очень нехорошее. А еще я никак не рассчитывала, что ей помогает такое количество человек. Как же я одна с ними справлюсь?

Тут Курагари начала вслух что-то читать по своему фолианту. Для меня эти слова не имели никакого смысла, больше похожие на набор звуков. Остальные балахоны начертили рисунок красной краской (искренне надеюсь, что это краска) на полу вокруг алтаря, похожий на пентаграмму, и расставили по кругу свечи. Затем Курагари что-то прокричала и свечи вспыхнули все разом, развеивая полумрак. Она говорила и говорила своим жутким каркающим голосом, балахоны стояли рядом и покачивались словно в некоем трансе. Я попыталась все-таки вникнуть в слова, произнесенные ей, и поняла, что она читает их задом наперед. Тут даже волоски на моих руках встали дыбом. К кому же она обращается? Если здесь есть Боги, то вполне закономерно должен быть и дьявол? От ужаса, мне казалось, я начала седеть (хотя и так уже вся белая, куда ж больше?).

Спустя минут 15 их завываний и раскачиваний, я почувствовала сильный толчок, земля дрожала и вибрировала. Словно под ногами кто-то пытается вытолкнуть пол. Рисунок, начерченный вокруг алтаря, загорелся огнем, а два балахона одним резким движением разрезали себе горло, заливая своей кровью пол и падая к ногам старухи. Их кровь шипела и пузырилась, взвиваясь в воздух красным паром.

Эманации страха прошибали меня насквозь, я забилась в угол и боялась даже дышать.

А потом я увидела, как старуха направила свою клюку наверх, набалдашник загорелся зеленым, и потолок над алтарем постепенно становился прозрачным. А там над нами на алтаре лежал Олег. Из клюки лился ядовитый свет, который стремительно проникал в тело моего ребенка, разрывая его в агонии. Вокруг сына стояли такие родные мне люди: Энвери, Лиан, Жан, учителя, воины и лаккарак. Они направляли на него свою силу. Они пытались его защитить.

Меня забила крупная дрожь, дыхание начало сбиваться, и казалось, что сознание начало покидать меня. Но не отпускала только мысль, что, если я сейчас что-нибудь не сделаю, Олег может погибнуть.

– Сто-о-ой, Курагари! – не своим голосом закричала я, вскакивая с пола и подбегая к решетке темницы.

Старуха медленно повернула голову. Пытаясь представить самого дьявола, я бы представила его именно так.

От ее взгляда мне стало настолько не по себе, что казалось, что мою душу пытаются вывернуть наизнанку, а по коже прошлись жесткими мочалками, чтобы не оставить ничего, напоминающего человека.

Она смотрела на меня глазами, в которых черным туманом клубилась сама тьма, непроглядная и необузданная, но такая затягивающая и заставляющая мысленно корчиться в муках. Периодически проявлялись зрачки, сверкающие алыми точками, как лазеры. Если бы она могла, то точно порубила бы меня ими на куски. Губы исказила чудовищная гримаса, ни то боли, ни то ярости, а может и вовсе дикого удовольствия, понятного лишь ей. Саму Курагари ласкали и обнимали жуткие черные путы. Они точно змеи вылезали из пентаграммы, залитой кровью, стелились по полу и заползали по ее ногам, стремясь выбраться наверх.

– А ты соврала, девочка! Твой сын очень силен! – хрипло рассмеялась она, довольно скалясь.

– Но не сильнее пера феникса! – я давно обдумывала, что может привлечь старуху больше силы Олега, и поняла, что только перо. Хоть это был огромный риск, отдать его, но жизнь сына казалась мне важнее.

– О чем ты толкуешь? – не поняла она, но оторвалась от своей книги и даже подалась ближе ко мне.

– Олег – хранитель пера феникса. Только он может им владеть. Если ты его убьешь, то сама сказала, получишь энергию на несколько десятков лет. А с пером, как думаешь, сколько сможешь получить? – тут ее глаза загорелись алчным блеском.

– Выпусти меня, я сама отдам тебе перо. – смотря ей прямо в глаза, сказала я, пряча весь свой страх, как можно дальше.

Старуха замешкалась. Было видно, что жадность не давала ей продолжить, но и выпустить меня она не хотела.

– Я не сбегу. Пусть со мной пойдет, – я окинула взглядом ее балахоны и ткнула в первого попавшегося, – Вот он, например.

Курагари кивнула ему, тот подошел к моей решетке, а старуха, немного пошатываясь, поковыляла к стене. Нащупала там что-то и нажала. После чего магические сети развеялись.

А дальше я все сделала прежде, чем успела подумать. Когда жить захочешь и не такое сгенерируешь. Время словно замедлилось в десятки раз, я же при этом двигалась с прежней скоростью. Стремительными ударами в горло, солнечное сплетение и туда, куда мужчинам бить не стоит, я обезвредила первого балахона. Спасибо урокам Энвери. Почему я решила, что это мужчина? По росту и крепкой фигуре, которую не скрывает даже объемный балахон.

Остальные опешили, но быстро взяли себя в руки. Второй балахон кинул в меня файербол, а я в ответ создала из закрученного воздуха плотный шар и бросила в него. Его красный и мой белый шары встретились, раздаваясь громким взрывом, от которого зазвенело в ушах. С потолка посыпались камни, со шкафа попадали банки-склянки, а балахона отбросило ударной волной в стену. Я слышала, как хрустнули его ребра, и с глухим стуком его тело упало на пол, скатившись по стене, оставляя красный след на сером камне.

Меня отбросило тоже, но повезло рухнуть на третий балахон, что смягчил мое падение. Я вскочила и отбежала в другую сторону. Балахон попытался напасть на меня, применяя водяной кнут, но я на автомате прикрылась руками, которые вспыхнули голубым светом и отбросила его ко второму балахону. Затем я воспользовалась магией воды, вытянув воду из всего, что было рядом, в том числе и из людей. Но оставив ровно столько, чтобы не убить их. Собрала всю эту жидкость в водяной купол и накрыла им Курагари, которая явно пыталась бежать.

Когда мои силы почти иссякли, со спины меня схватил четвертый балахон. Он сильно сжал одной рукой мои плечи, что подозрительно хрустнула ключица, а тело прошибло острой болью, а второй рукой приставил нож к моему горлу и ощутимо надавил, что я почувствовала, как по шее медленно стекала капелька крови. Курагари зло оскалилась, и спросила:

– Ну и что же ты сделаешь дальше, глупая девчонка?

А у меня был запасной план. Я закрыла глаза и все-таки пыталась нащупать энергию ци, про себя думая: «Ну же родная, давай, отзовись. Если не сейчас, то никогда». Тут словно из ниоткуда полился ослепляющий белый свет. Он озарил помещение настолько, что глазам стало нестерпимо больно, и они невольно закрылись. Я постаралась их разлепить и увидела неотвратимый ужас на лице Курагари.

Я, не отрываясь, наблюдала, как мой свет сжигает ее изнутри. Она словно стареет на глазах, усыхая. Постепенно ее и без того дряхлое тело превращается в скелет, а затем рассыпается словно песок, оседая горсткой пепла на полу.

Что стало с четвертым балахонам я уже не видела. Но заметила, как он обмяк, выпустив меня, а его нож со звоном упал на каменный пол.

Затем, не выдержав тяжести собственного тела, я упала на него. Обессиленно повернула голову на бок, туда, где стоял алтарь и отметила, что гореть он перестал, и тьма исчезла. После подняла глаза к потолку, тот снова был мрачным и непроглядным.

Из моей груди по-прежнему лился свет, который я не знала, как остановить, да и сил уже не осталось.

Неожиданно раздался еще один взрыв, на меня посыпались камни, больно ударяя по телу, а за ними я провалилась в темноту. Напоследок подумав: «Вот и хорошо, так и надо. Я спасла Олега, спасла и других детей.»