Текст книги "Книга Равновесия (СИ)"

Автор книги: Екатерина Снежина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)

– Серьезно? – но тут же сменил тон. – Ты знаешь, я почувствовал то же самое.

– Ну вот. Пока мы не научимся это хоть как-то контролировать, не стоит делать мне таких сюрпризов.

– Да, ты права. Прости меня. Неужели сестра угадала, и эта связь самая сильная между нами?

– Она может и не самая сильная, но ярче всего ощущается именно потому, что находится на физическом уровне. Мы вроде как можем её потрогать, почувствовать телом.

– Тогда что же сильнее?

– Я не знаю. Но давай больше без эмпирических исследований без предупреждений, договорились? – вздохнула я.

– Да, согласен. – Он задумался. – А может нам дать выход своей энергии? Может, если мы позволим себе удовлетворить это желание, оно перестанет быть таким неуправляемым?

Я, признаться, сначала и не поняла, к чему он клонит. Но когда до меня дошел смысл сказанного, во мне закрутились новые чувства, одно краше другого. С одной стороны мне, безусловно, этого хотелось, но с другой стороны было страшно.

– Ты с ума сошел! – Возмутилась я. – А если нет? Давай рассуждать логически. Чаще всего, когда у людей начинаются подобные отношения, все получается наоборот. Получив желаемое один раз, потом хочется все больше и больше. А если принять во внимание степень нашей «жажды», то я боюсь, мы вообще не будем вылезать из кровати.

Он засмеялся, видимо представив себе эту картину: Ингрит и Ларс в недоумении уезжают домой, даже не познакомившись со мной. А мы проводим все дни в спальне, и «пусть весь мир подождет».

– Да уж, у нас есть дела поважнее. Скажи, а ты это ощущала всегда, когда я к тебе прикасался?

Я задумалась:

– Нет. Когда я злилась или боялась, то совершенно спокойно могла на тебя реагировать.

– Хм… Когда злилась или боялась… – Протянул он. – А что это были за ситуации?

Я усердно вспоминала, и мы выяснили, что это были те моменты, когда он меня силой удерживал от какого-нибудь необдуманного поступка или же спасал. И в эти же самые моменты, он также не замечал в себе никаких порывов.

– Это были те ситуации, когда я выполнял своё основную работу – защищал тебя. Значит, наша связь, как связь терши и адали сильнее. Она способна перекрыть все остальные. Главное предназначение остается главным. – Подвел он итог и заулыбался. От этих выводов стало как-то спокойнее.

– Не переживай, – утешал он, – мы докопаемся до первопричины и научимся себя контролировать в этом смысле.

– Какого черта вы тут расселись и мило беседуете?! – Алена ворвалась, как ураган. Неистовство сквозило в её звонком голоске и пронизывало от кончиков волос до самых пяток. Мне стало стыдно. – Мы уже битый час пытаемся вас дождаться.

На последнем слове тон её голоса резко понизился, она замолчала и стала переводить взгляд с меня на Игоря и обратно.

– Та-ак! – протянула она и присела на кровать. Я поняла, что сейчас она роется у нас в головах и восстанавливает картину только что разыгравшихся здесь событий. Теперь Алена заговорила очень серьезно:

– Я, конечно, рада, что вы все выяснили между собой. Точнее не всё, но, по крайней мере, расставили все точки над i. Только не время было так… – она замялась, – в общем, пойдемте уже. Все обмозгуем потом.

Глава 10. Ингрит и я.

Ингрит и Ларс оказались совершенно очаровательными. Я сразу же прониклась к ним доверием и любовью, особенно к Ингрит. Словно встретила родную сестру. Они не обиделись на меня за то, что так долго заставила себя ждать. А Ингрит бросилась ко мне, заслышав шаги на лестнице, и сжала в своих объятиях, только я успела спуститься в холл. Она оказалась, по моему мнению, совершенно не похожей на классическую норвежку. Маленького роста, хрупкая, но с совершенно потрясающей гривой каштановых вьющихся волос. Мне даже сначала показалось, что они тяжелее и больше её самой. Выглядела она сама лет на 20, не больше.

– Катя, как я рада наконец-то с тобой познакомиться! – Щебетала она и улыбалась. – Добро пожаловать в наш мир! Мне уже столько всего про тебя рассказали! Я так счастлива, что ты теперь с нами! Извини, я говорю не впопад и сбивчиво, но это от эмоций. Ведь твое появление в нашей жизни так много для нас всех значит.

Я и сама была в восторге от такой встречи. Можно было подумать, что я новорожденная, так горячо меня приветствовали.

– Спасибо большое, я тоже очень рада. Ты не представляешь, как много эта встреча значит и для меня. Ведь ты первая живая терши, которую я вижу в своей жизни.

Ингрит расхохоталась и потащила меня за руку в столовую, где сидели Ларс, Борис Викторович и Надежда Аркадьевна.

– Пойдем, я тебя познакомлю с Ларсом.

Ларс оказался красавцем. Высоченный, широкоплечий блондин, со стильным высоким «ежиком» на голове, аккуратной бородой и яркими синими глазами. Брови и ресницы были цвета соломы, черты лица заостренными. Улыбаясь во все тридцать два зуба, он поднялся мне навстречу, расставляя для объятий огромные ручищи. Вот таким я себе всегда и представляла настоящего викинга. Сначала я побоялась, что он просто раздавит меня в своих объятиях, но на поверку Ларс оказался очень аккуратным. Он лишь слегка обнял меня, погладил по плечу и низким голосом с непонятным акцентом проронил.

– Очень рад!

Видимо он привык быть мягким, потому что не представляю, как могла бы пострадать Ингрит, если бы он схватил эту кроху, спасая, не рассчитав силу.

– Ларс, здравствуй! Я тоже очень рада! И… ты такой высокий! Я думала, что Игорь огромный, но ты меня поразил еще больше! И как Ингрит с тобой справляется, ума не приложу?!

Я пыталась немного пошутить, но вероятно, это у меня не получилось, потому что Ларс перестал улыбаться и смотрел на меня с удивлением, как впрочем, и все, кто был в комнате. Только Ингрит довольно улыбалась. Может у иностранцев другой юмор, и я обидела норвежского адалийца?

– Ой, прости! – Бросилась я извиняться – Я не хотела тебя смутить, это шутка такая!

Ларс что-то сказал по-норвежски Ингрит, а та расхохоталась и сказала мне:

– Он говорит, что совсем тебя не понимает. И еще он поражен и восхищен тобой.

– Не понимает? – Удивилась я. – У меня такой плохой английский?

Но Ингрит не ответила мне. Вместо этого она обратилась ко всем остальным:

– Ларс, естественно не понял ни слова из того, что сказала Катя. А Катя не понимает, почему он её не понимает. – Всё больше веселилась моя новая подруга.

Все заулыбались и захихикали, а я стояла в полной растерянности, ждала, что мне кто-нибудь что-нибудь прояснит, и не выдержала.

– Что происходит? У меня такое ощущение, что вы все знаете что-то, чего не знаю я.

После этой реплики все замолчали и вопросительно посмотрели на Ингрит, а та словно была моим суфлером:

– Она не понимает, над чем мы смеемся, думает, что все знают что-то, чего не знает она, и просит пояснить.

На это мои гости захохотали еще сильнее. А я, сложив руки на груди и состроив недовольную мину, ждала, пока они угомонятся.

Раньше других пришел в себя Игорь, он приобнял меня сзади слегка за плечи и зашептал на ухо:

– Просто ты говоришь на языке, который знаете только ты и Ингрит. Поэтому тебя никто, кроме нее не понимает. И ей приходится тебя нам переводить. Переходи на английский, или хотя бы на русский.

Я повернулась и удивленно уставилась на него

– А я на каком говорю?

– Я не очень понял сейчас твой вопрос, – продолжал он мягко, но лукаво. – Но не трудно догадаться, чем ты интересуешься. Так вот, ты говоришь на тершском.

– Я?

– Угу! – покачал он головой.

Мне потребовалось минут пять, чтобы осознать происходящее. Потому что я была

абсолютно уверенна, что говорю по-английски. Или по-русски? Но если по-русски, то как Ингрит могла меня понять? А если по-английски, то почему меня не понял Ларс, да и вообще никто? Я попыталась сосредоточиться и спросить по-русски:

– А сейчас я говорю на каком?

Ингрит захихикала:

– Всё еще на тершском.

– А как мне перейти обратно? У меня такое ощущение, что я говорю, как всегда. Я не могу понять, в чем разница. Я что, забыла родной язык?

– Нет, ну что ты!? – Успокаивала она меня. – Ты вспомнила родной язык. Просто я с тобой сразу заговорила на нем, и ты так быстро его подхватила, что все поразились. Ты – истинная терши. А русский и английский ты не забыла. Поначалу бывает трудно переключяться, но ты научишься.

– И когда? – Недоумевала я. – Через неделю? Месяц? Год?

– Ну что ты!. – Улыбалась Ингрит. – В течение нескольких минут. Есть один способ.

– Какой?

– Выбери одно нейтральное слово. Скажи его мне.

– Хорошо.

– Вот, кстати, отличное слово. Его и используем. «Хорошо». Ты его произнесла сейчас на тершком. Теперь вспомни, как оно пишется и звучит по-английски. Скажи.

– Good.

– Отлично! Ты можешь говорить по-английски. Попробуй.

– I feel good… – пропела я, – do you understand me?

Вокруг раздались аплодисменты, а я сделала смешной книксен. Теперь Ингрит тоже заговорила по-английски, видимо, чтобы не сбивать меня лишний раз.

– Теперь как слово «хорошо» пишется и произносится по-русски?

– Отлично! – отрапортовала я, поняв, наконец-то, в чем разница.

– Ура! – Выпалила Аленка – Наша Катя научилась говорить, да еще сразу на трех языках!!!

Все снова засмеялись. Я же уже без усилий перешла на язык Байрона.

– Чувствую себя ребенком. Вот меня встретили, словно я только что из роддома. Теперь научилась говорить. Что дальше по списку? Рисовать? Читать и писать?

– Ну читать ты уже умеешь! – Подмигнула мне Ингрит. – А вот писать самой книги тебе действительно еще предстоит научиться.

С Ингрит я теперь проводила очень много времени. Так много, что на Игоря и Ларса его совсем не оставалось. И по-моему они даже немного обижались на нас, но мы настолько оказались поглощены друг другом, что забывали обо всем, что происходит вокруг. Общаться с Ини (так я ласково и сокращенно стала называть Ингрит) было сплошным удовольствием, она оказалась очень милой и открытой девушкой.

Еще одним её неоспоримым преимуществом в моих глазах было и то, что она с детства знала о себе всё, так как воспитывалась рядом со своей родной бабушкой – жрицей терши. А Ларс был для нее, как родной старший брат. И вот, что удивительно, несмотря на их общение с детства, он относился к своей маленькой и хрупкой подзащитной с невероятным почтением. Ингрит объяснила мне, что это отношение и является исконным и правильным. Именно так было и раньше, до Великой Битвы.

Моя новая подруга поначалу очень удивлялась и даже возмущалась, что Игорь ведет себя со мной слишком фамильярно, проявляет какую-то, на ее взгляд, не приемлемую снисходительность. Но когда она узнала меня и всю историю нашего знакомства получше, то сменила гнев на милость, и даже стала называть Игоря очень терпеливым адали.

И хоть она с детства знала, кто она на самом деле, историю ее жизни никак нельзя было назвать простой. Её мать Эмма не переняла способностей своей матери, и когда родилась Ини, бабушка сразу поняла, что появилась на свет ее наследница, поэтому сконцентрировала на малышке всю свою заботу, фактически лишив тем самым её родителей возможности растить и воспитывать собственную дочь. Мама Ингрит, не имея желания проникать во все детали и тайны терши, пыталась оградить дочь, особенно в младшем возрасте, от влияния бабушки. Все это привело к разрыву отношений между женщинами, и Ини с года до пяти лет вообще не общалась с бабулей. Но однажды ночью Эмма прибежала к матери с ребенком на руках и оставила дочь у нее, ничего толком не объяснив, а сама умчалась прочь. Все что она сказала, выбегая из дверей это «ей угрожает опасность, позаботься о ней». На следующий день бабушка узнала, что ее дочь с мужем были найдены убитыми на каком-то заброшенном складе. Не вернулся в ту ночь домой и ее защитник – отец Ларса. Он тоже погиб, защищая Ингрит и ее родителей от демонов, которые пытались выкрасть девочку. Бабушка Ини уже гораздо позже рассказывала, что отец Ларса был невероятно сильным адалийцем, и не известно, сколько могло понадобиться демонов и какое у них было оружие, чтобы убить такого великого воина.

Ингрит же, несмотря на то, что ей было тогда всего пять лет, помнила эту ночь достаточно хоршо. И тот ужас, который она испытывала тогда, и страх в глазах матери и отца приследовали ее по сей день. Мама разбудила её среди ночи, накинула поверх пижамы лишь теплый платок, схватила на руки и выбежала на улицу. Они вместе с отцом и соседом – высоким огромным дядей сели в машину и помчались куда-то по шоссе. За ними гнался другой автомобиль, норовивший подрезать и сбросить в кювет. Мать постоянно плакала, закрывала глаза дочери, но успокаивала и шептала на ушко – «Все будет хорошо. Мы успеем, мы доедем, только не плачь, не бойся, дорогая!» Потом вдруг машина потеряла равновесие и остановилась, сосед выбежал. Ини не видела, что происходило дальше, только ощущала, что автомобиль словно поднялся, потом встал ровно, а дядя кричал : «Быстрее уезжайте, я их задержу». Они опять ехали и вскоре оказались у бабушки дома. Мама сразу ушла, и это был последний раз, когда Ини видела своих родителей и высокого доброго дядю соседа.

Когда Эмма не пожелала жить с дочкой у матери, было принято решение поселить защитника рядом с Ингрит, чтобы охранять ее. Бабушка решила, что так будет безопаснее и не ошиблась.

Вот так ценой жизней троих самых близких людей, была спасена жизнь маленькой Ини. И теперь она жила, постоянно помня о том, что ее родители отдали свои жизни ради нее.

На следующий же день после нашего знакомства, я решила открыться Ини и поделилась своими ощущениями и чувствами к Игорю, рассказала свой первый сон, в котором была Илои и испытывала любовь к своему защитнику Асгору. Она внимательно слушала, не перебивая, только разнообразные чувства отражались на её милом лице. То недоумение и укор во время рассказа про отношения Илои с Асгором, то сочувствие и горечь, при упоминании Вириза, а то боль, сожаление и страх при описании битвы и разлуки с Лилой. А потом она мужественно сводила скулы, когда я заканчивала свое повествование гибелью Илои. Ингрит так хорошо понимала и чувствовала меня. И я чувствовала в ней родную душу и близкого человека. Её очень заинтересовали мои видения. Она долго молчала и размышляла по этому поводу. Мы и не заметили, как настала ночь. Ини вздохнула, поднялась и ответила:

– Пора спать. Как это говорят у вас – утро вечера мудренее. Я пока ничего не могу тебе сказать, мне надо немного подумать.

– Да, конечно. Ты права. Спокойной ночи.

Я тоже чувствовала, что устала. Каждый раз, рассказывая эту историю, я словно переживала ее заново, снова и снова.

Уснуть быстро мне не удалось, я всё пыталась осознать и понять, что же происходит вокруг. Я всё еще не могла поверить, что это моя настоящая жизнь, но упрямые факты говорили, что да – это она и есть, теперь всегда такой и будет. Мне казалось, что я вот-вот проснусь, открою глаза и эта сказка закончится. Хотелось ли мне этого? И да, и нет. Да, потому что в той прошлой жизни с Кириллом все было просто и понятно. Я всегда знала, что будет завтра. Я грустила по тем временам. Нет, потому что здесь у меня появилось что-то большее, чем простая понятная жизнь, здесь меня ждали новые приключения, новый неизведанный мир. Это словно оказаться на другой планете. Оказаться на ней и самой оказаться другой. Здесь я не знала, что будет завтра, на зато понимала, зачем я вообще нужна в этом мире. Я теперь относилась к тем немногим людям на земле, которые знают, в чем смысл их жизни. Ведь миллионы людей вокруг ищут его всю жизнь, а кто-то так никогда и не находит. А я – счастливица в этом смысле, я свое предназначение уже узнала. Еще я очень скучала по родителям, наше общение сошло на нет, за исключением редких телефонных звонков. Я медленно выскользнула из постели, оделась и вышла из дома. Свежий и легктй воздух ласкал мою кожу, проникал в легкие, наполнял их чем-то целительным. Звездное, уже совсем августовское небо простирадось надо мной во всем своем величии. В эту ночь я впервые спросила себя – а что там, высоко-высоко за облаками? Живет ли там кто-то еще? И кто это может быть – другие народы или наши души? Чем они сейчас занимаются – любят или страдают? Скучают, грустят или радуются и поют песни? Мне захотелось задать эти вопросы кому-нибудь. Но кому? Кто сейчас мой самый близкий человек? Ответ пришел в голову незамедлительно – Игорь. Даже жаль, что мне в этот момент спокойно, хоть и немного печально, а то он был бы уже рядом. Я медленно ходила по своим владениям и про себя звала его. «Игорь! Иди ко мне! Ты мне нужен!» Я не рассчитывала, что он меня услышит. Просто, когда я его звала и разговаривала с ним, он словно был рядом, и мне становилось легко. Я погуляла, потом посидела в беседке, потом оказалась на лавочке у пруда. Не знаю, сколько я так бродила, время остановилось, его можно было угадать только по маленьким полупрозрачным облачкам, изредка проплывающим надо мной. Я мысленно разговаривала с Игорем и сама не заметила, как перешла сначала на тихий, а потом на более уверенный шепот. Я говорила что-то вроде того, что жаль, что так поздно, и ты, наверное, уже спишь, иначе я позвала бы тебя разделить со мной этот прекрасный вечер, а точнее ночь. Жаль, что ты не видишь этого сумасшедшего в своей величественности неба. Жаль, что я не могу тебя спросить, что там дальше, за этими звездами… Я говорила ему незримому о том, что он очень хороший и верный друг, что я безгранично, вот как вся вселенная, ему за это благодарна. И очень его люблю. И в дальнейшем вполне могла бы рассматривать его в качестве своего мужа, если бы не этот дурацкий запрет на отношения с защитником. Хотя, об этом думать еще, конечно же, рано. И это не означает, что я хочу выйти замуж, просто он достиг для меня того уровня доверия, когда девушки начинают задумываться о подобных вещах. А еще я бы хотела увидеть маму и папу.

– Я думаю, мы вполне можем устроить вашу встречу. – Раздался за спиной его спокойный и нежный голос, от которого по всему телу разлилось тепло. Я обернулась и улыбнулась. Игорь тоже улыбался, он стоял в двух шагах от меня, облокотившись одним плечом о дерево и сложив руки на груди.

– И давно ты тут?

– Ну… не очень вроде, а может и давно. Я как-то потерял счет времени. – Он подошел, сел рядом и обнял меня. От его прикосновений по всему телу побежали сладкие мурашки.

– И много ты слышал, друг мой?

– Можно было бы подумать, что ничего, а может быть и всё. И я не дразню тебя. – сразу же добавил он, зная что от таких ответов без ответа я могу выходить из себя. Но сегодня меня ничего не злило и не задевало. – Просто для кого-то это ничего не будет значить, а для кого-то такие слова могут оказаться всем. – Наверное он тоже чувствовал себя умиротворенно, потому что говорил очень легко и спокойно.

– А для тебя?

– Для меня? – Переспросил он, задумчиво вглядываясь в небо. – Для меня это очень много, правда. Но еще не всё.

Как странно, я столько всего хотела ему сказать и спросить, а теперь, когда он сидел рядом, мы просто молчали и слушали тишину. И больше не нужны были никакте слова, все вопросы стали второстепенными, а ответы на них тем более.

Мне кажется, я так и уснула на улице, уронив голову Игорю на плечо, потому что на утро помнила, что была в полудреме, когда он укладывал меня в постель. Та ночь стала для нас каким-то переломным моментом. Теперь словно были стерты все границы недоверия и взаимонепонимания. Больше не было смысла пытаться быть кем-то еще, ведь он принимает меня такой, какая я есть, а я его. Теперь можно было доверить ему не только безопасность своего тела, но и души.

На следующий день я спустилась завтракать, когда Ингрит уже накрыла на стол и ждала меня.

– Я поразмышляла о том, что ты мне вчера сказала, и знаешь – всё это правильно. – С места в карьер начала она.

– Что правильно? – Переспросила я, делая глоток бодрящего кофе.

– Ты и Игорь. Так и должно было произойти. Алёна права. Мы все пришли из того времени. У меня не было таких ярких снов, но я много занималась медитацией с самого детства. Когда я научилась глубокой медитации, то стала видеть интересные картинки, правда они были обрывочными и почти всегда без звука. В них я была взрослой молодой женщиной. Я видела горы, океан, леса. Я видела Илои и других жриц того времни рядом, в том городе, где жила. Я видела мудрых мужчин с открытым добрым взглядом, которые не были способны воевать, и совсем других – высоких сильных и стремительных с оружием в руках. Параллельно с этим, я читала и изучала наши книги и думала, что это просто мое воображение играет подобным образом. Но вчера я нашла разницу между воображением и этими воспоминаниями. Представить я могу все, что угодно и могу управлять этим процессом. А в этих воспоминаниях я не была способна посмотреть на себя со стороны ни разу. И теперь понимаю, почему. Потому что я видела глазами одного конкретного человека. Ах, Катя, – она сложила молитвенно руки у груди и сморщила лоб, – неужели мы стоим на пороге переломного момента? Я боюсь и радуюсь одновремнно. Что нас ждёт дальше?

– Не знаю, Ини. Мы либо вымрем, как динозавры, либо нас ждет расцвет и процветание. Я лично рассчитываю на второй вариант.

– Я тоже. Ладно, пойдем, нас ждут великие дела. Тебе надо научиться ставить и удерживать защиту. Поэтому – за дело!

Я была полна решимости освоить новую науку. Мы отправились на третий этаж, теперь там, в моем маленьком секретном хранилище лежали три книги, две мои и одна, которую привезла Ингрит. Однако, мой энтузиазм быстро улетучился, у меня округлились глаза, когда я увидела все эти невероятные формулы и расчеты, которые мне предстояло научиться делать. Практически все страницы были буквально испещрены ими. Оставляло малюсенькую надежду на успех то, что все это сопровождалось подробными объяснениями и демонстрацией, ну и рядом была Ини, как-никак опытный человек.

Я в своей жизни не много имела дела с формулами, и большая часть школьных и университетских знаний давно выпала из головы за ненадобностью. Ингрит, увидев мое оцепенение, захохотала:

– Не пугайся, это не так страшно, как кажется. Ты очень быстро все усвоишь.

– У меня никогда не складывалась дружба с математикой и физикой…

– Я же говорю – не бойся, значит, не бойся. Школьные знания тебе не пригодятся. Я освоила защиту в восемь лет. Или ты думаешь, что я была вундеркиндом?

У меня от сердца отлегло. Если ребенок смог, то я тоже смогу. Действительно, приходилось рассчитывать различные расстояния, длину, высоту, ширину, долготу. Но все это совершенно не походило на знакомы со школьной скамьи науки. И, несмотря, на кажущуюся сложность формул, все расчеты были настолько простыми и очевидными, что даже не заставляли память напрягаться. Это был какой-то принципиально новый подход к физике, химии, биологии и математике.

– Ини, но если так просто все в этом мире и терши умеют этим пользоваться правильно, почему не открыть людям истину? Несчастные дети зубрят в школе уравнения, а при таком подходе к обучению они смогли бы освоить любую наукук за две недели.

– Я думаю, что человечество, а особенно господин Нагаш не готовы к этому. Все станут слишком умными, и начнется горе от ума. Многие будут пытаться использовать знания во вред. Потому что будут знать, уметь, но не будут ведать, что творят.

– Но ведь раньше мы охотно делились с окружающими своими знаниями. – Не унималась я.

– Да, но и раньше не было низменных идеалов навили. Не кипятись, Кать, всему свое время. Пойдем лучше, попрактикуешься. Часть курса ты уже освоила в теории, теперь надо попробовать.

Мы пошли к границе, позвав с собой Игоря и Ларса помогать при моем первом «крещении». Они нам были необходимы, потому что Ингрит пришлось снять часть защиты, чтобы я смогла поставить свою. Почему-то внутри существующей защиты вторую было не поставить. А совсем за границу нам выходить не хотелось. Поэтому наши защитники должны были быть на чеку, и пока в защите была брешь, вся надежда была только на них.

– Итак, – голосом классной руководительницы начала Ингрит, когда мы подошли к границе, – сначала научись видеть защитный купол. Ты можешь видеть не только тот, который поставишь сама, но и тот, который поставила я. Не волнуйся, тут эффект будет такой же, как с языком терши, увидев его хоть раз, ты будешь видеть его всегда.

Я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, а открыв их через несколько секунд, увидела это чудо. Передо мной была не стена, а толстая, словно резиновая или силиконовая полупрозрачная пленка. Я ахнула и обернулась по сторонам. Она была похожа на огромный купол или коробку, которую какой-то гигант одел на деревню. Цвет у нее был беловатый, и лишь местами защита переливалась радужным светом. Мне захотелось ее потрогать, рука сама потянулась вперед, пальцы утонули в пленке. Я видела, как они проходят, словно густой кисель, но совершенно ничего не ощущала. Ингрит, Ларс и Игорь наблюдали за мной с интересом. В толщину стена оказалась сантиметров десять, что меня не мало удивило:

– Она такая толстая!

– Да. – Отозвалась Ини. – Я постаралась с удвоенной силой. Боялась, что навили ее опять сломают. Ну что, ты готова? Я уберу сейчас небольшую часть.

– Хор-рошо… – запнулась я и набрала в грудь побольше воздуха.

– Ну что ты волнуешься? Все получится.

Через секунду пленка передо мной стала таять, становясь тоньше и прозрачнее, а через полминуты исчезла совсем. Фронт работ был совсем не большой, буквально метров двадцать пять квадратных. По большому счету защита творилась с помощью силы мысли из воздуха, используя специальные расчеты и странные заклинания. Все это походило на какое-то колдовство, но так ведь оно и было. Самым сложным и самым важным в этом деле была необходимость поверить в то, что всё это возможно. Моя рациональная и скептическая сторона постоянно норовила помешать, нашептывая, что я схожу с ума, и эти люди вокруг меня загипнотизировали, и мне все это просто кажется, а на самом деле ничего нет. Мой ум в этой новой жизни уже неоднократно мне мешал, вот так же, как теперь.

– Катя, в чем дело? – Вырвал меня из задумчивости голос Ингрит. – Ну давай, пробуй!

– У меня не получается. – Заскулила я.

– Не обманывай. Ты даже еще ни разу не попробовала. – Нахмурилась моя наставница.

– Ладно, ладно… я сейчас…

Глубокий вдох, медленный выдох. В голове нужные формулы, я собираю воздух вокруг, больше, еще больше. Он стал видимым, стал стекаться в одну точку, туда, куда я его направляла. Эта точка напоминала мне черную дыру, в которую всасывались завихрения тумана, взявшегося из ниоткуда. Мои спутники в этот момент отступили на шаг назад от этого места, потом еще.

– Аккуратнее, Катюша, – прошептал Игорь, – нам уже становится тяжело дышать.

Но я не собиралась останавливаться, когда у меня только стало получаться. Я продолжала собирать воздух, пока не почувствовала, что его будет достаточно, чтобы создать хорошую плотную пелену. Короткое заклинание, и шар дымки равномерно расползся внутри бреши, закрыв ее полностью.

– Великолепно! – Ини довольно улыбалась. – Теперь проверь ее на плотность и толщину, а также на наличие дефектов. Помни, что малейший недочет может стать пропуском для сивирина.

Я обернулась к ней, прищурившись:

– Ини, но ведь она идеальна! И ты это прекрасно видишь. Зачем ты просишь меня проверять её?

– Да, ты права, – она перестала улыбаться и уже строго взглянула из-под своих разлетающихся бровей, – она идеальна. Но дело не в твоем отличном навыке, а в безопасности деревни. Поэтому, проверяй и перепроверяй! Не будь черезчур самоуверенной. Я понимаю, что успех первой победы опьяняет тебя, но всегда лучше быть уверенной на сто процентов, а не на девяносто девять. К тому же навык сканирования защиты тоже надо тренировать.

Строгая же учительница мне попалась. Однако, она абсолютно права, я рано стала радоваться, как будто позабыв обо всех глупостях, которые уже успела натворить. Ну что ж, сканировать, так сканировать. Что, собственно, тоже было не так то просто. Для начала нужно было создать тень – фантом сивирина и заставить его пройти через границу. Если он не сможет просочиться, значит все в порядке. Чтобы проверять большие поверхности, не теряя много времни, фантом можно было делать огромным и «размазывать» по поверхности защиты.

Фантом потому назывался еще и тенью, что создавался из естественных теней, отбрасываемых любыми предметами. Мне необходимо было увидеть тень объемной, трехмерной. Потом разделить пополам, одну часть вернуть в плоскость, туда, где она была, а вторую поднять и преобразить. С помощью заклинания придать тени темную сущность, подчиняющуюся мне, и направить на пробивание стены. Все это нужно было делать снаружи купола, поэтому мы все вышли за пределы безопасной границы. Я воспользовалась тенью от куста, она быстро поддалась мне и превратилась почему-то в Антона. Только, конечно, это не был Антон во плоти. Это была серая полупрозрачная тень с его чертами лица. Ингрит удивленно ахнула:

– Вот это да! Тебе удалось создать не просто некую субстанцию, а сивирина с лицом и такого… как настоящего. Это не многим удается, я например, так не умею. У тебя получается все слишком хорошо.

– Это плохо? – Её слова заставили меня насторожиться, может я делаю что-то не так.

– Нет, что ты. Наоборот, у тебя талант

– Игорь, ты его видишь? – спросила я у своего адали, желая похвастаться.

– Нет, Кать, я не вижу его, но где защита я понимаю. Но судя по возгласам Ини, у тебя все великолепно получается. Я горжусь тобой. – Он улыбнулся. Но в то же время очень внимательно вместе с Ларсом изуал окружающую обстановку на наличие вокруг настоящих демонов и духов навили. Они оба были явно напряжены. Вдруг Ларс резко рванул за ближайшие деревья, что-то коротко крикнув. Игорь одним прыжком оказался возе нас и втолкнул в безопасную зону, а сам изчез вслед за Ларсом.

Мы с Ини от неожиданности не удержались на ногах и упали. Быстро вскочив, я стала оглядываться по сторонам:

– Что это было? Что случилось? Где они? – Заметалась я вдоль стены, но никого не увидела, кроме знакомого пейзажа и серой тени, похожей на Антона, безвольно болтающейся в полутора метрах над землей.

– Ларс почувствовал навили. – Ответила наконец Ингрит, вставая с земли и отряхиваясь. – Видимо после вторжения сюда, они постоянно ходят вокруг и ждут чего-то, то ли новой лазейки, то ли когда кто-нибудь выйдет.

– Кто-нибудь – это видимо я. – Поразила меня неприятная догадка.

– Скорее всего, потому что я сюда попала без препятствий. И когда восстанавливала и проверяла защиту тоже выходила, и никто не появлялся. За тобой, похоже, идет охота.