Текст книги "Магия вне закона"

Автор книги: Екатерина Севастьянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

С таким же успехом можно на лбу у меня написать – «13» и отправить гулять по городу, связав руки за спиной и всунув в рот кляп. А что? Отобрав у меня магию, Леннер практически это и сделал.

– Но… – Стенли был явно чем-то обеспокоен. Его ярко-зеленые глаза бегали по моему телу. – Что если ее найдут раньше, чем мы успеем вмешаться?

Я вздохнула. И все-таки риск есть. Причем, похоже, огромный.

– И что? – Леннера моя судьба не особо интересовала. Он облокотился на дверь машины и выразительно посмотрел на Стенли, закрывая эту тему раз и навсегда. – Она заключенная. Если потребуется пожертвовать одной провинившейся магичкой ради безопасности всего города, то я – за. Если удастся избежать ее смерти, то я тоже – за. Но, в принципе, мне плевать, что с ней произойдет в ходе следствия. Это не моя идея использовать заключенных Обители, а конгресса. Вот пусть они и предлагают варианты ее защиты, потому как у меня таких вариантов нет. Все? Теперь живо за работу! – Он обратился к стоящим рядом со мной стражам: – Это всех касается!

Стражи дернулись и растворились в воздухе. Даже Стенли… единственный, кто хотел за меня хоть как-то заступиться.

Леннер немедля уселся в машину и небрежно захлопнул дверь.

– Мистер Леннер! Вы обещали мою безопасность! – чуть ли не в слезах напомнила я, подходя к открытому окну.

Некромант ко мне даже не повернулся.

– Считайте, что я немного приврал, – не испытывая муки совести, отозвался он. – Хорошего вам дня, мисс Рейтли. Берегите себя.

Последние его слова были больше похожи на издевку, чем на дружеское пожелание.

Машина тронулась с места, зарычал двигатель, и я осталась одна. Совсем одна посреди огромного мегаполиса, где кто-то целенаправленно отлавливает магов с тринадцатым резервом.

И Леннер сделал все, чтобы я стала следующей в списке серийного убийцы…

Глава 4

Через несколько часов бессмысленного хождения по центральному парку Нерона я пришла к выводу, что приманка из меня никакая. Ну или мой резерв магии чем-то недостаточно хорош для серийного маньяка, о котором, похоже, никто из жителей города даже и не догадывается. В парке гуляло слишком много людей – и влюбленные пары, и мамочки с детьми, и старики. Кто-то просто наслаждался природой и безоблачным днем, кто-то читал книги, а кто-то практиковался в магии, расположившись в теньке под многовековыми деревьями. И все было как всегда… как год назад. Спокойно и размеренно.

Я очень быстро догадалась, что стражи и конгресс все происходящее в городе держат в строжайшем секрете. Они ни слова не проронили о пропавших людях. Никто не знает об опасности, все ведут себя непринужденно. Как только конгрессу удается это замять? Нерон не тот город, в котором можно запросто скрыть чье-то исчезновение. Тем более когда речь заходит о сорока магах. Сорока! Это же не один человек и не два, в любом случае у пропавших или похищенных есть родственники или хотя бы друзья, которые рано или поздно должны поднять тревогу.

– Мисс? – от нерадостных мыслей меня отвлек женский голос. Я посмотрела на продавщицу, прячущуюся от солнца под громадным разноцветным зонтиком. Рядом с ней стоял фургончик с мороженым. Такие фургончики обычно колесят по всем паркам или жилым кварталам, предлагая желающим вкусное лакомство. – Не хотите мороженого?

В животе заурчало. Я бы не отказалась от мороженого… да и не только от мороженого. В последний раз я ела в Обители. Сутки назад. Позавчера. И судя по всему, больше кормить меня никто не собирается. За два дня Леннер предложил только отравленную воду. С такими темпами я не доживу и до конца этой недели, что, в принципе, облегчит задачу маньяку.

– Так как насчет мороженого? – продавщица поправила чепчик, стирая со лба капли пота. На улице царило натуральное пекло. Середина лета как-никак. А лето в Нероне может сравниться только с будними днями в преисподней. Немудрено, что в летний сезон многие горожане пытаются сбежать из столицы.

Я обвела небольшой фургончик печальным взглядом и решила, что пора уходить из парка. Я и так достаточно времени изображала послушную приманку, петляя по кругу между деревьями и жарясь на солнце.

– Нет, спасибо, – я развернулась и, не оставляя себе времени на внутренние терзания, прошла мимо фургончика, направляясь к центральным воротам.

В голове стояла назойливая мысль – попытаться сбежать прямо сейчас. Вот прямо сейчас. Выйти из парка, свернуть к станции, сесть на поезд и уехать, потом пересесть на другой и слиться с толпой. Но здравый смысл подсказывал, что если я не вижу стражей, то это совсем не означает, что они не видят меня.

Свернув в сторону водоканала, я больше часа блуждала по незнакомым улицам жилого района, где за всю жизнь побывала от силы раза два. После того как Филипп бросил нас с матерью на попечение Ричарда и свалил в поисках новой жизни, мы с ним почти не виделись, созванивались иногда. Несколько раз в год. По праздникам. Но пересекались крайне редко. В детстве я мечтала, что Филипп заберет нас с матерью жить к себе… как храбрый рыцарь спасет от Ричарда, избавит нас от унижений и побоев, прогонит страх. Но рыцари бывают только в сказках, а мечты всегда остаются лишь мечтами. В реальности же Филипп до дрожи боялся Ричарда и никогда не смел встревать в домашние склоки. Даже после его смерти он побоялся выступить против него на суде… хотя казалось, что может быть проще. От брата лишь требовалось рассказать конгрессу правду, объяснить всем, какой Ричард на самом деле, что он год за годом избивал меня и мать, что он за девятнадцать лет создал образ примерного семьянина, но это только образ, за которым скрывался тиран и жестокий садист. Но ни Филипп, ни мать не подтвердили моих слов… для всех Ричард остался прекрасным человеком и хорошим семьянином. А меня обвинили в убийстве верховного мага, клевете и ложных показаниях. Журналисты раздули это дело до невероятного скандала, окрестив меня, как дьявола во плоти, которому нет места в цивилизованном обществе.

Покружив по сто одиннадцатому кварталу еще с четверть часа, я зацепилась взглядом за яркое пятно в конце улицы и, с облегчением вздохнув, уверенно направилась к двухэтажному особняку, пытаясь в уме прикинуть, сколько у меня будет времени до того момента, как кто-то из стражей вмешается и переломает мне ноги. Наверное, не больше пяти минут.

– Филипп! – я бросилась к дому, перепрыгнув через низкую оградку во дворе. – Филипп, открой! Открой мне дверь! – я забарабанила кулаком по двери. Барабанила сильно и громко, чтобы уж наверняка он услышал, стирая руки в кровь и оставляя синяки. Медлить я просто не могла. – Филипп! Где ты, черт возьми?

Я обернулась. Проходящие мимо люди косились на меня, как на припадочную девицу, пытающуюся вломиться в чужой дом не очень разумным способом.

– Филипп! – убедившись, что стражей до сих пор нет, я снова забарабанила по двери, подключив еще и ноги. – Филипп! Это я! Твоя сестра! Покойная сестра, если ты сейчас же не откроешь. Филипп! – я прижалась лбом к двери, начиная колотить ладонью. – Пожалуйста…

За стеной послышались невнятные копошения.

– Что там происходит? – сонный голос заставил меня замереть. – Прекратите ломиться в мой дом, иначе я вызову стражей!

От знакомого голоса шею стиснул ледяной обруч и глаза защипало от подступивших слез. Только разреветься мне сейчас не хватало! Семейного воссоединения не будет. Я пришла за помощью, не более.

– Филипп, это я… – слова давались с трудом. – Тэс.

В доме наступила тишина, от которой у меня болезненно застучало сердце. Он даже не откроет дверь?

– Что за шутки? – разозлился брат. Филипп просто не поверил, что это я. Ну да… Обитель никого не отпускает. – Проваливайте отсюда! Я уже вызываю патруль.

– Господи, Филипп, да открой ты эту чертову дверь! – заорала я, снова кидаясь на несчастную преграду, разделяющую нас. – Открой ее, немедленно! У меня нет времени и мне нужно срочно с тобой поговорить!

Я оглянулась. Стражей по-прежнему не было. Это ведь хорошо, да?

– Тэс? – голос брата прозвучал слишком неуверенно. – Тэсия?

– Да! Да! Открывай!

За дверью загремели ключи, щелкнула задвижка и… я кинулась на шею двухметрового Филиппа, надеясь проглотить горький ком обиды, который навсегда встал поперек горла и не позволял спокойно дышать. За целый год у меня не хватило сил простить его, но сейчас я была готова забыть об этом… на время…

Время, которого практически нет.

– Тэс? – Филипп оторвал меня от себя и оглядел на расстоянии вытянутой руки. И вид у него при этом был ошарашенный и какой-то несчастный. – Не может быть… – он дотронулся ладонью до моей щеки, до волос, потом до персикового платья. – Это ты! Не может быть! О боже!

Он схватил меня в охапку и прижал к груди. Несмотря на свой страх перед отчимом, Филипп уже давно изменился и теперь он не тот запуганный мальчик, который сбежал из семьи, бросив нас с матерью. Годы, проведенные в тренажерном зале, давали о себе знать, хватка у него стала железной.

– Ты меня задушишь! – засмеялась я, стараясь перестать плакать, но слезы все равно текли по щекам.

– Тэс… – Филипп наклонился ко мне и прошептал на самое ухо: – Прости меня, Тэс. Я идиот, я такой идиот…

Я понимала, что еще слово и разревусь, а мне нужно успеть еще очень многое рассказать, если я хочу выжить и не вернуться обратно в Обитель.

– Филипп! – я отпрянула назад, разрывая объятия и растирая слезы. – Послушай меня…

– Нет, это ты послушай! – плечи у брата задрожали, а вид сделался совсем уж жалкий. У меня в груди все содрогнулось. Не помню, когда в последний раз я видела его таким… Сногсшибательный обладатель четвертого резерва магии, широкоплечий рыжеволосый парень с едва заметными веснушками закрыл глаза ладонями и зарыдал. – Я весь год пытался вытащить тебя оттуда! Уже на следующий день после суда я понял, какую ошибку совершил… и мне так жаль, Тэс… Тэс… Я сделал все, что только возможно и даже больше, но стражи не давали мне с тобой увидеться, а всех адвокатов, которых я нанимал, не пропускали на территорию Обители. Такие правила. Я пытался! Тэс… пытался изо всех сил.

Я опустила руки и отступила. Внутри что-то рухнуло, а потом заледенело, покрываясь непробиваемой толстой коркой. Я знаю, что ко мне никто не приходил и никаких адвокатов у меня не было. Об этом говорили все стражи и даже Йонас, глава Обители, в том числе. К тому же я превосходно помню внутренний регламент, пришлось его выучить за прошедший год – любого гражданского адвоката беспрекословно пропускают на территорию Обители. Получается, Филипп врет. Зачем?

– Филипп! – я перебила его, закрывая дверь дома и в последний раз выглядывая на улицу. – Сейчас сюда придут стражи…

Брат побледнел.

– Что? – он занервничал. – Ты что, сбежала из Обители? С ума сошла?!

– Нет! – я пробовала говорить спокойно, но голос все равно дрожал. – Слушай меня и не перебивай! Ясно?

Филипп растерянно кивнул, а я как можно быстрее, проглатывая половину слов, пересказала ему все, что произошло со мной за последние сутки. Он внимательно слушал, то и дело хмурился, задавая осторожные вопросы про Леннера и про то, как он сумел вытащить меня из Обители. Я отвечала, запиналась, желая донести всю суть. Чем больше он будет знать, тем больше у меня шансов, что он поможет.

– А еще… Леннер некромант, вот, – я выдохнула и уставилась на Филиппа в немом вопросе.

Некромантов всегда считали самыми сильными магами, а некромантов с первым резервом… понятно, почему Леннер работает на конгресс, таких, как он, власть стремится держать под контролем и на коротком поводке. Но возможно ли контролировать людей с такой силой? Вот в чем вопрос.

– Некромант? Ты шутишь? – Филипп застонал и взъерошил руками спутанные волосы. Он всегда так делал, когда сильно волновался. – Это плохо… очень плохо. Я не знал, что некроманты теперь работают на конгресс. Раньше они не стремились к власти.

– Не думаю, что Леннер стремится к власти, – я поморщилась, – он капитан стражей. Скорее, ему просто доставляет удовольствие сажать таких, как я, за решетку. Он меня ненавидит и уверен, что я убийца. А мы живем с ним в одном доме.

Филипп опустил голову. На несколько долгих секунд между нами повисла напряженная пауза.

– После суда адвокат Ричарда надавил на мать, – почти шепотом сообщил брат, не поднимая глаз. Я невольно вздрогнула при упоминании этого имени. – Он заставил продать дом. Я пытался ее переубедить, но мать была слишком напугана, чтобы мыслить рационально и поддержать меня. Адвокат пригрозил, что составит заявление в конгресс и ее тоже посадят в Обитель. Она как-никак была свидетелем убийства. Адвокат намекнул, что несколько нужных звонков превратят ее из свидетеля в обвиняемую. Мама, не раздумывая, подписала документы и лишилась всего, не только дома, но и банковских счетов, которыми владела семья Рейтли. Суд прошел четыре месяца назад… она подавлена, Тэс. Я хотел нанять ей служанку, но мама сказала, чтобы все оставили ее в покое. А в последнее время она даже перестала отвечать на мои звонки. Я, конечно, знаю, что сейчас с ней все в порядке, и она вернулась к работе, но все же… то, что случилось с тобой, Тэс, стало для нее большим ударом.

То, что случилось со мной или с нашим домом?

Я отвернулась к окну, в попытке незаметно стереть слезы. Руки дрожали. Почему ты, мама, не заступилась за меня? Почему ты не пришла ко мне? Почему ты не написала мне ни единого письма за весь этот год? Я ждала… я каждый день ждала.

– Мне плевать, что с ней, – соврала я, выглядывая в окно. Во дворе по-прежнему никого не было. В чем дело? Стражи не могут меня найти? Или в кои-то веки в них проснулось невиданное благородство, и мне решили дать время и не мешать. – На протяжении всего года ей было плевать, что со мной, а теперь мне плевать, что с ней. Мы квиты.

– Тэ-э-эс! – Филипп шумно втянул носом воздух. – Что ты такое говоришь? Если бы ты только видела, как она страдала после твоего задержания, как она ревела над твоими фотографиями. Каждую неделю она ходит в храм и ставит за тебя свечи. Она стала верующей… ты знаешь, никогда бы не подумал, что она снова обратится к Богу. При жизни Ричарда она отдалилась от храма. А я… Тэс! Я тоже думал о тебе. Думал о тебе каждый день, но не в моих силах вернуть все назад. Сейчас бы я заступился. Поверь мне. Рассказал бы судье все про Ричарда. Я полный идиот, и ты вправе на меня злиться, но поверь… Тэс? Тэс?! – брат осекся, заметив, как у меня дрожат плечи, и я едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться в полный голос. – Почему ты смеешься?

Я зажала рот ладонью, не в состоянии прекратить истеричный смех. Слезы скатывались по щекам, капая на персиковое платье и создавая на нем мокрые отметины.

– Так вот чем она была занята все это время? Обивала пороги храмов? Надо же, свечку за меня ставила! Надеюсь, хоть не за упокой? – огрызнулась я, мысленно поблагодарив Леннера, что сейчас у меня нет магии. Я бы сожгла здесь все… ВСЕ. Чтобы у Филиппа не осталось ничего, кроме пепелища и отчаяния. У меня не было даже пепелища, когда я осталась одна. – А вот пороги Обители она почему-то не пробовала обивать. Не знаешь, почему? А? Почему вы меня бросили?

Я схватилась за подоконник, проглатывая злость и приходя в себя. В голове все начало путаться. Разговор пошел не так, как я планировала.

– Забудь, – я одернула себя, заставляя переключиться на что-то более светлое, чем мать, ставящая свечу за упокой живой дочери. – Я все… понимаю, не стоило мне срываться. Извини.

К счастью, Филипп не мог видеть, какие тени блуждали по моему лицу. Я не спешила поворачиваться к нему, лишь подняла тяжелый взгляд, с ненавистью уставившись в закрытое окно. Во дворе по-прежнему никого не было, даже прохожих. Почему стражи меня не задерживают? Я была уверена, что никто не даст мне сделать и шагу за периметр той территории, которую отметил Леннер на своей карте. Но вот я здесь, все еще стою в гостиной братца-идиота, прося его о помощи.

– Филипп, – в моем голосе не сохранилось никаких эмоций, – ты мне поможешь? Я не смогу сбежать от стражей в одиночку, тем более от капитана стражей, который постоянно за мной следит. Мне нужно что-то придумать… выждать время… или разрушить заклинание блокировки, которое Леннер накладывает на дом…

– Тэс, – брат подошел ко мне со спины и приобнял за плечи, наклонился и поцеловал в макушку, как раньше. В детстве. – Я помогу тебе. Найду какой-нибудь способ или найду того, кто поможет. Этот некромант ставит на дом защитные заклинания или только заклинание блокировки?

Я мотнула головой, продолжая неотрывно смотреть в окно. Посмотреть Филиппу в глаза у меня не хватало смелости. Если он мне поможет… если только я смогу сбежать, то никогда… никогда в своей жизни… больше не улыбнусь ему, никогда не заговорю, никогда не впущу его в свою сломанную жизнь. Мне стало тошно. Наверное, это ужасно. Я такая же, как и он, двуличная, лицемерная. Мы идеальная семья.

– Отлично, – брат приободряюще чмокнул меня в щеку, – тогда связаться с тобой не составит проблем. Использую какое-нибудь заклинание, мой резерв позволяет пробить блокирующее заклинание первого резерва. А потом… потом будет видно.

Я сжала кулаки.

– Ты точно мне поможешь? Если это только слова, я…

– Хватит, Тэс! – осадил меня он. – Я клянусь тебе. Дай мне время, чтобы я успел все организовать. Несколько дней. Тебя нужно не только вытащить, но и увезти из Нерона, так далеко, как только это возможно. В какую-нибудь глушь. Я найду тех, кто поможет, все спланирую и свяжусь с тобой. Несколько дней, Тэс. Верь мне.

Я кивнула, скорее от безысходности, чем от доверия.

– Хорошо.

Я задернула шторку, отвернулась от окна и, ахнув, привалилась спиной к подоконнику.

– Какого черта! – я чуть не задохнулась от возмущения, увидев позади Филиппа мужскую тень. – Проклятье! – взвыла, прижимая ладони к лицу. – Почему ты не сказал, что в доме еще кто-то есть! Черт, Филипп!

Не отнимая ладони от лица, я сквозь пальцы оглядела мужчину. Он стоял в самом дальнем конце гостиной. Неудивительно, что я сразу его не заметила, там окон нет и освещение плохое. Дерьмо! Я еле сдержалась, чтобы не закатить истерику. Я брату-то не доверяю, а тут посторонний… и он все слышал. Еще раз – вот дерьмо! Я присмотрелась. Может, это Сэм – лучший друг брата? Нет… не он. У Сэма волосы длинные, а у этого короткие сальные отростки, непропорциональные черты лица, немного полноватое телосложение и солидный костюм. Мужчина был похож на полнеющего чиновника или на офисного клерка, который боится высунуть свой нос дальше кабинета.

От моего окрика Филипп невольно подпрыгнул и с изумлением уставился на мое перекошенное лицо.

– О чем ты, Тэс? Я что-то не так сказал?

– Нет, – я раздраженно заправила за ухо выбившуюся прядь волос и некультурно ткнула пальцем в незнакомца, который, похоже, либо был глухим и ничего не понимал, либо немым и не мог ничего ответить. В противном случае я не знаю, почему он все еще молчит и так мерзко лыбится, показывая свои белые, но не совсем ровные зубы. – Кто это? Твой друг? Почему ты не сказал, что в доме кто-то есть? – я схватилась руками за голову, игнорируя насмешливые взгляды незнакомца и откровенно испуганные брата. – Он же все слышал! Он может заявить стражам… и меня никогда не оставят без присмотра, если сразу не вернут в Обитель. – Я толкнула Филиппа в грудь. – Как можно быть таким безответственным!

Брат осторожно схватил меня за плечи и не больно встряхнул, обрывая истерику.

– Тэсия, успокойся! – встревоженно попросил он. – Выдохни… вот так, молодец. А теперь расскажи, о ком ты говоришь!

Я, как рыба, глотала ртом воздух, мешая эмоциям взять верх. Но новая мерзкая ухмылка окончательно вывела из себя.

– Да кто он такой? Мне объяснят что-нибудь или нет? – я махнула рукой на толстяка, хотя он и не был таким уж толстым, скорее полным. – Здрасьте! – я сделала к нему нервный шаг. – Забудьте все, о чем вы тут сейчас услышали, иначе мне придется…

– Тэс! – брат удержал меня за руку и дернул на себя. Я увидела, как он рассеянно смотрит на мужчину, но смотрит сквозь него, скорее на стену или на лестницу за его спиной. – Ты чего разоралась?! Я живу один! У меня никто здесь не прячется. Даже с Рейчел… в общем, мы с ней расстались месяц назад.

Нехороший червячок зашевелился в глубине моего подсознания, но я тут же его задушила.

– В смысле «никого нет»? – я пихнула брата локтем, решив, что Филипп так шутит. – Тогда пусть он уйдет, – я снова обернулась к незнакомцу. Тот почему-то даже не двигался, лишь наблюдал за нами издалека и все. – Вы так и будете молчать? Может, хотя бы представитесь, если Филипп не хочет ничего говорить! Вы же не любовники, нет?

Я снова вопросительно взглянула на брата, но тот опустил руки и теперь рассматривал меня, как умалишенную.

– Если честно, то ты меня пугаешь, Тэс. – Брат прокашлялся. – С кем ты сейчас разговариваешь?

– Вы издеваетесь? Если да, то это ни черта не смешно.

Незнакомец в ответ на мой вопрос едва слышно фыркнул, нехотя отпрянул от дальней стены и небрежной походкой направился в нашу сторону.

– Я живу один, – напомнил брат, в замешательстве изучая мое смертельно бледное лицо. Я сглотнула. – Ты… на кого ты смотришь? Здесь никого нет. Тебя чем-то пичкают в Обители? Какие-нибудь зелья? Таблетки? Наркотики?

Я почувствовала, что земля ускользает из-под ног. Незнакомец вышел из тени и теперь медленно приближался к нам. Яркие медно-золотые глаза блестели, как два алмаза на солнце, осматривая меня с головы до ног очень придирчивым взглядом. Яркие глаза… первый резерв… Мужчина оценивал меня, как оценивают товар на рынке. Когда нас с ним разделяли считанные шаги, я опомнилась и тихо пискнула. Я ведь приманка… живая беззащитная приманка для маньяка, которого никто не видел. Какой еще маньяк в состоянии похитить сорок человек под носом у конгресса и не попасться на глаза стражам? Только если невидимый!

– Филипп! – я взяла брата за руку, пытаясь не упасть в обморок прямо сейчас. – Скажи, что ты его тоже видишь!

Брат вовремя подхватил меня, не давая осесть на пол.

– Господи, как тебя штырит… Что ты приняла, Тэс? – на полном серьезе спросил он, озираясь по сторонам, но мужчину, вальяжно прогуливающегося в его гостиной, брат так и не увидел. – Чем тебя напичкали в Обители?

– Нет, – зашептала я, вырываясь из ослабевших рук Филиппа и начиная пятиться к двери. – Нет, нет, нет! Не подходи ко мне, даже не думай! Слышишь? Я уже убила одного… верховного! И тебя я тоже убью! Да-да! Убью! Только попробуй подойти ко мне!

Невидимку мои слова позабавили. Он снова улыбнулся и решительно сжал ладони вместе, переплетая пальцы, двигая ими в хаотичном порядке. Я успела заметить, как зашевелились его губы, беззвучно зачитывая какой-то текст. Сплетает заклинание. Незнакомое заклинание! А у меня нет магии, нет щита, нет ничего, что помогло бы мне обороняться. Если это смертельное заклинание, то пора прощаться с жизнью, ибо отбить незнакомое заклинание первого резерва у меня не получится.

Я глубоко вздохнула, набирая в легкие воздух. Все, что у меня оставалось – это закричать… и я закричала, срывая голос и заставляя Филиппа зажать уши. Ринувшись к входной двери, я судорожно задергала ручку, но она не поддавалась. Бросив ее, я кинулась на второй этаж, но незнакомец слишком неожиданно проявился передо мной из воздуха, преграждая своим телом путь к лестнице. Мой крик резко оборвался, сменяясь невразумительным писком. Я замерла. Невидимка тоже не предпринимал никаких действий, он даже опустил руки, обрывая заклинание. Первый резерв с интересом следил за мной. Хочет проверить, воплощу ли я свою угрозу в жизнь?

Недолго думая, я схватила с высокой тумбы старинную фарфоровую вазу и кинула ее в мужчину, в надежде его отвлечь. Он бы поймал ее, замешкался, а у меня появилось бы время проскочить мимо… Но ваза пролетела сквозь него, сквозь его замерцавшее тело, и врезалась в стену.

– Прекрати! – завыл Филипп. – Только не трогай вещи! Это же коллекционные реликвии!

Незнакомец шагнул ко мне, его пальцы снова слились воедино, возвращаясь к начитке заклинания.

Я инстинктивно развернулась, но мужчина уже стоял с другой стороны. Я снова повернулась, но он уже был там. Я завертелась на месте, но мужчина всегда появлялся перед моим лицом, куда бы я ни смотрела, куда бы ни поворачивалась.

– Отвали от меня! – истошно завопила я, закрывая лицо ладонями. Меня охватила паника. – Чего тебе надо? У меня нет магии! Нет резерва! Ничего нет! Отвали!

Краем глаза я заметила, как Филипп с ужасом наблюдает за моей неподдельной истерикой. Он видит только меня… и думает, что я сошла с ума. А может, я действительно сошла с ума? Тронулась умом в Обители? Где-то в мыслях я понимала, что нужно попросить вызвать стражей, тогда бы появился Леннер и со своим первым резервом смог бы рассмотреть невидимку, но у меня не хватило сил, чтобы обдумать эту мысль, страх заставлял поддаться отчаянию. Все, на что меня хватило, так это рвануть вперед, прямо сквозь незнакомца. Если через него пролетела обычная ваза, то пройду и я. Он бесплотный, дух или призрак… или еще хуже – лич, неупокоенная сущность некроманта. Но, когда я без разбору кинулась вперед и наткнулась на жесткое, вполне живое и горячее тело, это заставило меня применить свое единственное оружие на полную мощность.

Я снова заорала.

И кажется, в этот раз сорвала голос. Зато оружие сработало.

Входная дверь сорвалась с петель. Ее не открыли с помощью магии, ее не сняли с помощью специальных приборов, ее просто выбили ногой. Леннер выбил. Железную дверь. Ногой. С одного удара.

Незнакомец исчез, растворился в воздухе черной дымкой, оставляя после себя погром. Я даже не заметила, когда успела разбить столько коллекционной утвари Филиппа. Наверное, в панике было не до этого, и я оборонялась всем, что попадется под руку.

– Вы выломали мою дверь! – неожиданно громко заявил Филипп в повисшей тишине. – Это превышение служебных полномочий. Я подам жалобу в конгресс и вы…

– Замолчите! – мрачно рявкнул Леннер, не проникшись смешной угрозой, и смерил моего брата высокомерным взглядом. Даже сейчас капитан стражи умудрялся оставаться верным своей фальшивой вежливости. – Мистер Рейтли, неужели вся ваша семья так сильно жаждет оказаться в Обители полным составом? Только скажите, и я могу незамедлительно вам это устроить.

Филипп вздрогнул и даже отступил от капитана на несколько шагов.

– Да хрен с ней… – пробормотал он, – с дверью-то. Новую поставлю.

Некромант брезгливо поморщился и кивнул остальным стражам на Филиппа.

– Арестуйте его.

– Чего? – у брата округлились глаза. – Это еще за что? – он возмущенно вскрикнул, когда магические путы затянулись на его руках, блокируя магию и силы. – На каком основании? Что я сделал? Это вообще законно?!

Стенли молча прошествовал по гостиной и, схватив брата за локоть, вытолкнул его во двор в одних домашних тапочках, ночной рубашке и штанах. Все-таки сила стражей не может сравниться с силой обычных горожан.

Леннер проводил их равнодушным взглядом, а потом медленно повернулся ко мне. Я все еще дрожала, не в силах оправиться от шока после случившегося. Ясно одно – приманка сработала. Но никто пока не догадывается, на кого она, то есть я, сработала.

– Прежде чем вы начнете на меня кричать, мистер Леннер, я должна вам кое-что рассказать.

– Рассказывайте.

Он осторожно переступил через осколки вазы, внимательно осматривая остальные побитые вещи из древних коллекций. Под его сапогами захрустело стекло. Еще двое стражей, которых я уже видела сегодня утром, смесь телохранителей с вышибалами в клубе, тоже маячили на входе, исследуя помещение на предмет улик.

Я прочистила горло:

– Я знаю, кто похищает людей.

Стражи на входе переглянулись и воззрились на меня в нетерпении. А вот Леннера эта информация как будто и вовсе не интересовала. Он все так же ходил по гостиной, то и дело останавливаясь и разглядывая мои следы, которые под действием его магии проявились черными кляксами, и теперь весь пол в комнате был усыпан запутанными отпечатками обуви. Только моей обуви и еще парой отпечатков Филиппа, следов невидимки в гостиной не было.

– То есть я почти уверена, что это делает именно он, – осторожно уточнила я, когда Леннер продолжил и дальше меня игнорировать. – Вы только подумайте, кто мог все это время похищать людей и оставаться незримым для конгресса? И для вас тоже. Ведь обычно стражи находят нарушителей за считанные часы, а то и минуты. А тут целый месяц, и вы не можете даже…

– Короче, – Леннер оборвал мои спутанные объяснения громким приказом.

– Это был мужчина! – выдохнула я. – И вы можете не искать его следы, потому что их тут нет.

После этих слов некромант остановился и махнул рукой, скрывая черные магические кляксы.

– Меня очень огорчает тот факт, мисс Рейтли, что вы покинули пределы периметра. Дом мистера Рейтли не входил в разрешенную зону, как и все остальные жилые дома. – Его голос был надменным и холодным, а сапфировые глаза блестели и не моргая смотрели на меня. – Но даже это не означает, что за вами не следили. Никто не вмешивался в ваше бегство только потому, что вы всегда оставались под присмотром, пусть и на вытянутой руке. О вашем желании встретиться с родственниками я, естественно, догадывался. Встретились? Что ж, мои поздравления. Семейное воссоединение прошло удачно? Я могу вас поздравить?

– Мистер Леннер, вы сейчас надо мной издеваетесь?

– А вы надо мной? – нелогично спросил он. – Ваши крики были эффектной имитацией страха. Я поверил. Больше верить я вам не намерен, как и сотрудничать. Вы сегодня же вернетесь в Обитель. Не переживайте, я найду вам более достойную замену. Играть роль жертвы проще простого. Уверен, что многие с ней справятся куда лучше вас.

У меня перехватило дыхание, и сердце в груди защемило настолько больно, что я невольно прижала к нему ладонь. Слова Леннера не испугали, я понимала, что за мой проступок последует наказание, но я не рассчитывала, что он поступит настолько жестоко. Не после того, что я испытала, не после того, как у меня появилась надежда на будущее. Он все разрушил.

– Вы не можете так поступить! – я даже не поняла, что этот надломленный, измученный голос принадлежит мне. Столько боли в нем было. – Я хотела увидеться с братом. Да! Можете теперь убить меня, мистер Леннер! Но это семья, и кроме него у меня никого нет. Проявите хоть каплю сострадания, если оно у вас вообще есть.

– Я незнаком с такой мерой, как капля.

– Прекратите надо мной издеваться! Мне очень жаль, что я вышла за пределы вашего периметра, но больше этого не повторится, обещаю. А кричала я потому, что не хотела умирать от рук серийного маньяка, которого, кроме меня, никто больше не видел и, возможно, не увидит. Вы ничего не добьетесь, если посадите меня обратно в Обитель.