Текст книги "Мама с проблемами (СИ)"
Автор книги: Екатерина Верхова
Соавторы: Анна Минаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 14
– Мда-а-а, – вполголоса пробормотала я, наблюдая за результатами своих усилий.
Это полное фиаско!
Краски ложились на бумагу отвратительными вязкими пятнами, после высыхания отваливались, да и наносились откровенно хреново. Ни портретов, ни пейзажей, ни даже чертовой абстракции… я не смогу их использовать в работе!
Самое неприятное, что дело было не столько в красках, сколько в бумаге. Что с афишами, что с листами, которые я купила, краски подружиться не желали. Зато стоило одной капле сорваться на платье Ильзы, как я почти мгновенно поняла – такое пятно с местным мылом я в жизнь не отстираю!
– Ярослава, а что вы делаете? – подал голос зашедший на кухню Цветочек. Он обращался ко мне исключительно на «вы», а вот у меня время от времени срывалось с языка «ты». Будто этим я саму себя пыталась убедить, что не боюсь нового жителя.
Но ведь всякий раз, стоило нам пересечься в коридоре или в одной из общих комнат, меня прошибал пот. Привыкнуть к его присутствию я никак не могла. Как и избавиться от мысли, что он шпионит для своего лорда.
Цветочек же вел себя непринужденно и изо всех сил пытался сгладить впечатление от первой встречи.
– Краски, – кисло отозвалась я, ковыряя пальцем пятно зеленого оттенка.
Цвета даже между собой смешивались относительно неплохо, но вот дальше дело не пошло…
Бандит озадаченно склонил голову набок, рассматривая нанесенные ради теста кляксы и мазки.
Может, все-таки попробовать купить краски из-под полы, хотя бы базовые? Стоит пообщаться с Генри по поводу лицензии на их приобретение. С главой гильдией художников мы точно не сошлись характерами…
– А что с ними не так? – с любопытством поинтересовалась Нетта, сидящая с книгой на другом конце стола. У нее все лучше и лучше получалось читать, и сейчас девочка старалась делать это самостоятельно.
Но стоило ей услышать о моем провале, как она отложила книгу сказок, вскочила со стула и подошла ближе.
Я не смогла сдержать тяжелый вдох. В этот же миг в комнату вошли Генри и Лайн, они о чем-то серьезно беседовали.
– Ой, а что это у вас? – тут же заинтересовался Лайн.
В общем, через пять минут у нас состоялось внеочередное собрание всех жильцов дома. Все они пожелали засвидетельствовать мой провал.
– А из чего они? Пахнет шпинатом, – пробормотал Цветочек, растирая на пальцах зеленую густую жижу.
– Серьезно? – тут же заинтересовался Генри, принюхиваясь к одной из склянок.
– Краски пищевые, я их делала из продуктов, – вяло отозвалась я. Такое внимание хоть и не раздражало, но сильно расстраивало.
Вопрос денег стоял остро, а потому мне срочно нужно было найти дополнительный способ заработка. Краски могли бы существенно исправить положение.
– Так, может, это… на хлеб их намазать? Ну, не пропадать же добру, – выдал Цветочек. – Будет паштет! Лорд Митчел за такую бурду столько денег в ресторанах отваливает.
Намазать на хлеб?..
– Хотя на вкус… мдя, совершенно безвкусно, – произнес Цветочек, лизнув палец. – По крайней мере, у вас.
Хм, а что, если?..
Я вскочила на ноги и кинулась к кладовке, где мы хранили продукты. Яйца, мука, сахар… Безвкусно? Это можно исправить намного быстрее, чем понять, что не так с местной бумагой!
* * *
– Эвен, осторожнее! – зашипела я на парня, когда тот споткнулся на выступающей брусчатке.
Уже не впервые, потому я всерьез опасалась, что мои маленькие произведения искусства сильно пострадают. У него в руках была деревянная тарелка, накрытая миской на манер клоша – так себе презентация, но ничего путного дома я не нашла. К тому же важно не то, что снаружи – а то, что внутри.
Пара десятков маленьких бисквитов, которые я украсила самыми разными способами. И радужным белковым кремом, и веселыми изображениями животных, и орнаментом из разноцветных прорисованных цветов. Сама я несла целую картину на плотном корже. Девушка в длинном платье и молодой человек. Они стояли друг напротив друга, держались за руки и были просто обязаны нас озолотить!
– Да все в порядке будет, – фыркнул Эвен. Он явно не разделял моей нервозности.
Когда мы подошли к двухэтажной с множествами окон лавке, сердце билось в районе горла. Интересно, если вдруг моя задумка сработает, сколько прибыли это может принести?
На входе в нужное здание сверкала табличка «Пекарня-кондитерская».
– Ну, ни пуха! – прошептала я, бедром толкнув дверь.
Над головой мелодично прощебетали птички, вырезанные из светлого дерева. Интересно, как они работают? Свистульки?
Внутри небольшого, но уютного помещения была всего пара посетителей. И низкий полный мужчина суетился за прилавком, складывая печенье в плотную кондитерскую бумагу.
Я осмотрелась, воспоминания от первого посещения этой пекарни не подвели. В этом мире действительно никто не заморачивался с дизайном кондитерских изделий! Пирожки, торты в обсыпке из поломанных коржей да круглые однотонные печенья.
– Что вам угодно? – с добродушной улыбкой поинтересовался пекарь, заметив новых возможных покупателей.
– Пять минут вашего времени, – чуть подрагивающим голосом начала я. Прокашлялась. Вместе с глубоким вдохом ко мне вернулась и уверенность.
Вот чего я распереживалась-то?!
– Вот! – перебил меня Эвен, выставляя на прилавок тарелку и снимая «клош».
Все внутри меня оборвалось. Начать следовало с разговора. Подвести к тому, что мир не стоит на месте, и на этой улице уже открылась еще одна пекарня. А значит, стоит обдумать способ привлечения новых клиентов… Но Эвен зашел с ноги.
Пекарь нахмурился. Поднял на нас с парнем взгляд и сухо произнес:
– Вы что, хотите, чтобы я своих клиентов травил этими разноцветными?!
– Краски пищевые, – спешно уточнила я.
Про то, что кисть или палочки для рисования приходилось пропитывать купленным на рынке самогоном, чтобы краска не расплывалась, благоразумно промолчала. Иначе упрекнет в том, что я клиентов споить хочу и даже слушать не станет, что спирт довольно быстро выветривается.
– Пищевые? – нахмурился пекарь. – Ну кого вы обманываете?! Пищевыми красками максимум можно крем пропитать, но не рисовать! Особенно – так. К тому же в своей пекарне я продаю только то, что сам изготовил.
– Для загустения краски я использовала муку, – пояснила я, не сильно вдаваясь в сложные подробности. – И я не хочу продавать свои изделия. У вас они в сто раз вкуснее! Я лишь хочу предложить услуги по разрисовке тортов и печенья. За… предположим, двадцать пять процентов от стоимости самого товара.
– Краски полностью безопасны, – одновременно со мной произнес Эвен. И в подтверждение своих слов просто взял один из бисквитов и в один укус съел половину. Вместе с прорисованным крылом бабочки.
Пекарь внимательно наблюдал за тем, как Эвен жует. Взял один из бисквитов, принюхался, коснулся подсохшей краски пальцем и растер между подушечками. Хмыкнул и направился к двери.
Когда он заменил надпись «открыто» на «закрыто» и щелкнул замком, у меня проскользнула мысль о том, что нас сейчас тут будут убивать. Эвен выглядел спокойно, он дожевал бисквит. Я нервничала, мысленно сокрушаясь на излишнюю эмоциональность. Черт бы побрал этот пмс!
– Вы состоите в гильдии художников? – поинтересовался пекарь.
– Нет, – улыбнулась. – И это очень удобно, ведь мне не придется задирать цены за свои услуги.
Пекарь хитро сверкнул глазами.
– В таком случае не двадцать пять процентов, а двадцать. И десять золотых одной выплатой за то, что научите меня готовить такие краски.
– За точную рецептуру красок и обучение я возьму не меньше тридцати, – куда более уверенно произнесла я.
Когда я пыталась выяснить у Генри, как тут обстоят дела с патентом на изобретения, он сильно удивился. Сказал, что еще ни разу ни о чем подобном не слышал и тут же с напором начал интересоваться, в каком королевстве я жила до возвращения к «племянникам».
– Двадцать, девушка! И ни медяком больше.
Переговоры начались. Я хорошо знала тот тип людей, которым торг приносит больше удовольствия, чем сама покупка товара.
Я понимала, что мне удалось заинтересовать пекаря, а потому не опасалась вступать в жаркие дебаты. Эвен беззастенчиво поедал пирожки, которыми совершенно бесплатно угостил нас хозяин заведения, пока мы активно жестикулировали и торговались. Парню явно было скучно.
– Мы договорились? – спустя долгие полчаса обсуждений поинтересовался он.
– Двадцать два золотых за рецептуру краски, двадцать пять процентов с продажи каждого изделия. Дважды в неделю я буду к вам приходить, чтобы разукрасить печенье, – я начала загибать пальцы. – Если вдруг появится заказ на торт, об этом известит ваш посыльный. Завтра с утра к вам заглянет мой законник.
– Ваш законник? – удивился пекарь.
– Да, чтобы мы оформили все документы, – твердо ответила я.
– Недурно, – пробормотал он. – Только надо будет придумать, как показать народу, что мы умеем так рисовать на тортах! – добавил пекарь.
– Может, сделать папье-маше?
– Папье-кого? Я знаю кондитера Папье, но он-то тут при чем? – нахмурился мой новый бизнес-партнер. А потом, задумчиво глядя вдаль, протянул: – У него совершенно потрясающие «Белые облака», но он никому не сообщает рецепт! В гильдии все на него охотятся.
– Белые облака? – непонимающе уточнила я. – Нет, я про… кхм, я смогу слепить долговечный торт. Он будет несъедобен, но мы сможем показать покупателям, как бы это могло выглядеть.
– Отлично! Покажем товар лицом, – радостно произнес пекарь. – А «Белые облака»… Я только раз в жизни попробовал. Легкий и хрустящий десерт, м-м-м… В меру сладкий, сильно крошится и буквально тает на языке! Я написал целый отзыв в газету, не каждому довелось попробовать «Облака».
Мужчина мечтательно закатил глаза, улыбаясь в усы. Меня же будто током прошибло. Неужели он про… безе?!
– Скажите, а сколько бы вы отдали за рецепт этого десерта? – осторожно уточнила я.
– Папье его никому не раскроет! – с досадой протянул пекарь.
– Ну, а если бы раскрыл… Сколько бы это стоило? По вашему мнению.
Эвен бросил на меня вопросительный взгляд, который я проигнорировала. С парнем мы это обсудим, но потом. Я впервые за все время своего нахождения тут осознала, что умею создавать сотню разных мелочей, которым даже не знаю цены в этом мире.
Это меня воодушевило. Знания всегда можно хорошо продать.
– Дорого. Очень дорого, – пожал плечами пекарь. А потом отмахнулся от своих мечтаний и обратился уже ко мне: – Буду ждать завтра вашего законника.
Безе… У меня из головы не шла мысль о том, что озолотиться тут можно так просто. Интересно, а «дорого» и «очень дорого» – это сколько?
Уже когда до двери оставалось несколько шагов, меня осенило – мы с пекарем даже не представились друг другу, настолько увлеклись внезапно начавшимся с подачи Эвена торгом!
Обернувшись, я посмотрела на пекаря:
– Кстати, я Ярослава. Можно просто Яра.
– Приятно познакомиться. Я Сэм, – кивнул мужчина и улыбнулся.
Уф! Ну, вот и все. Вот и новый заработок найден. Осталось только не оплошать и надеяться, что местные жители оценят преображение угощений.
Если в лавку пекаря я заходила с тахикардией, то на улицу вышла с таким чувством, будто за спиной выросли крылья. И тем неожиданнее оказалась подколка, прилетевшая от Эвена.
– Твой законник? – усмехнулся он, когда мы выбрались под теплые солнечные лучи улицы.
– О чем ты? – Я сперва не поняла, нахмурилась и уловила хитринки в зеленых глазах парня. А потом ка-а-ак поняла и ка-а-ак офигела! Отчего тут же заняла оборонительную позицию: – Да нет же! Я просто имела в виду…
– Ага, оправдывайся, – фыркнул Эвен, перебив меня. И потом куда серьезнее добавил: – Он, конечно, зануда страшная, но в целом сойдет. И Лайну нравится.
Я аж воздухом подавилась от удивления. Вот, оказывается, что означает фраза: «Без меня меня женили». К Генри я не испытывала ничего, кроме дружеской симпатии и уважения к профессионализму, но мысленно порадовалась, что Эвен сменил гнев на милость по отношению к новому жильцу. Видимо, после появления Цветочка он понял, что законник под боком куда лучше бандита.
Ладно, это все мелочи. А вот если пойти по-крупному:
– Эвен, а где тут ближайшая школа?
* * *
Когда солнце начало клониться к закату, я порядком вымоталась. Столько, сколько я за сегодня прошла, мне не доводилось ходить никогда в жизни – так мне казалось. Ноги ныли, руки оттягивало от тяжести покупок, поясница давала о себе знать тянущей болью при каждом шаге.
Эвена я отпустила домой – мне было страшно оставлять детей на Генри, когда там еще и Цветочек под ногами путается. И за этот день я успела… По ощущениям, завоевать мир.
Все началось с посещения школы.
Крепкое каменное двухэтажное строение, расположенное на тихой улице неподалеку от рыночной площади, встретило каким-то спокойствием и умиротворением. Внутренний двор школы предполагал небольшой сад – он уютным зеленым ореолом огибал здание и дарил чувство защищенности.
Стоило мне переступить какую-то невидимую черту, как появилась и встречающая. Мне навстречу поспешила женщина средних лет. Седые, собранные в тугой пучок волосы, острый нос, тонкие брови вразлет. Сразу вспомнилась моя математичка, а по коже поползли мурашки.
– Добрый вечер, – строгость в голосе, выдержка в движениях и мимике. – Чем могу вам помочь?
Так, Яра, ты уже давно не ученица! Выдохни!
– Здравствуйте, – мне удалось улыбнуться. – Я бы хотела устроить детей в школу, с кем я могу об этом поговорить?
– Со мной, – кивнула она и жестом предложила пройти к зданию.
Встретившая меня женщина оказалась учительницей. А мне… мне понадобилось не больше десяти минут, чтобы обрисовать ту непростую ситуацию, в которой мы все оказались.
Я рассказала ей о том, что у меня есть двое племянников, а я пока только начала заниматься оформлением документов на опекунство. Но при всем этом мне бы очень не хотелось, чтобы дети становились заложниками ситуации и теряли возможность получить образование.
С виду суровая женщина оказалась мировой теткой. Она не просто меня выслушала, участливо кивая и выражая сочувствие, но и подсказала, как именно можно поступить.
Всего пять серебряных в месяц, плюс три за посещение дополнительных занятий за двоих – мне показалось это очень разумной ценой за то, что дети при деле. Миссис Ленор, именно так звали учительницу, сообщила, что документы об опекунстве являются обязательными, но в нашей ситуации они смогут немного подождать. Все же вряд ли кто-то будет платить деньги за чужих детей. Так что мне еще раз все объяснили и выдали список того, что нужно докупить до поступления.
– Возможно ли начать обучение уже с завтра? – закинула я удочку, надеясь, что не придется ждать до начала осени. Или, может, весны. Потому что фиг знает, когда у них тут начинается учебный год.
– Конечно, – степенно отозвалась миссис Ленор. – Если вы готовы, можете приводить детей завтра.
Мы разошлись с ней, явно довольные друг другом. А я мысленно распрощалась с деньгами и поспешила в сторону лавок. Если завтра вести этих двоих, как говорится, в первый класс, надо успеть купить все-все-все.
Первым делом я решила разобраться с одеждой. Канцелярия – это хорошо. Но в том рванье, которое они сейчас носят, я их из дома не выпущу.
Лавку, в которой водилась не только взрослая, но и детская одежда, нашла с третьего раза. И распрощалась там с двадцатью серебряными, купив несколько простых, но красивых платьев для Нетты, брюки с тремя рубашками для Лайна и светлое платье приятного кроя для себя. Дольше выбирала рубашки для Эвена, опасалась прогадать с размером – мальчишки в подростковом возрасте могут за пару недель сильно вытянуться.
Мысленно ругая себя за несвоевременное транжирство, я направилась за канцелярскими принадлежностями: две грифельные доски, мел и несколько учебников. Мела взяла с запасом, решив, что он и мне пригодится в работе.
Когда вновь оказалась на улице, уже порядком загруженная покупками, в кармане оставалось ровно пятнадцать серебряных. Дома еще держалась небольшая нычка, но с такими тратами и долгами денег будет вечно не хватать. Надо было «идеальный дом» рисовать пару лет назад, когда проблемы у ребятни только-только начались. Справляться было бы проще…
В этот же миг мне пришла мысль, что вовсе и не проще. Два года назад я окружала себя мягким розовым коконом, который на поверку оказался стекловатой. Если бы в тот момент передо мной поставили выбор: чужие дети или муж, я бы сделала выбор в пользу второго. И серьезно бы ошиблась.
Вздохнув, отбросила от себя эти мысли и свернула с намеченного пути. Пока остались деньги, стоило заглянуть в мрачное царство Волдера Митчела, внести плату и обсудить один такой ма-а-а-аленький нюанс – что за ерунда происходит с аукционом.
– Доброго вечера, – уже привычно поздоровался мажордом, распахнув передо мной дверь буквально через пару секунд, после того как я постучала.
– И вам, – с улыбкой ответила я.
О, глаз у слуги сегодня не дергается. Видимо, хозяин в добром расположении духа.
– Я сообщу лорду Митчелу о вашем визи…
Он не успел договорить, как со второго этажа раздалось громкое:
– Поднимайтесь, Ярослава. Я вас ждал.
Мужчина посторонился, пропуская меня вперед. И жестом указал в сторону лестницы.
И вот тут я растерялась. Кабинет Митчела располагался на первом этаже, мне же предстояло очутиться на втором. Ла-а-адно, не сожрет же он меня там, правильно?
Даже не подумав оставить покупки внизу, прямо с ними двинула к лестнице.
Мужчина ожидал в коридоре второго этажа. Сдержанно кивнув, он развернулся на пятках и прошел внутрь ближайшей комнаты, придержав для меня дверь.
Комната оказалась куда меньше, чем его рабочий кабинет. Два с виду мягких кресла стояли по обеим сторонам от дивана, невысокий столик на гнутых ножках был накрыт чайным сервизом. Пламя мягко трещало в камине. Если Волдер кого-то и ждал, то явно не меня.
– Добрый вечер, – сухо поздоровалась я. – Я пришла…
Хотела сказать «внести платеж», но вовремя отвесила себе мысленный щелбан. Не стоит вести себя как неблагодарная дрянь. Если бы Митчел не вмешался в ситуацию с инквизицией, кто знает, где бы мы сейчас оказались.
– Поблагодарить вас за помощь и протекцию, – закончила именно так. И тут же добавила: – И внести платеж.
– Пожалуйста, – глухо ответил Волдер, усаживаясь в кресло. – И мы вроде переходили на «ты».
Такой тонкий укол, но такой точный. Это ведь я «тыкала» ему и в прямом смысле (пальцем в грудь), и в переносном.
Ладно, пропустим это мимо ушей. Я все же пришла по делу.
Потому и осталась стоять неподалеку от двери.
– А еще я хотела поинтересоваться, – собирая остатки решимости, продолжила я, – по какой причине дом так и не сняли с аукциона?
Вместо ответа услышала протяжный глубокий вздох. В нем читалось столько усталости, что я бы даже посочувствовала лорду Митчелу.
Если бы не некоторые нюансы.
– Вот вы о чем, Ярослава, – протянул он, склонив голову набок и прямо посмотрев на меня. – Вы убиваете во мне надежду. Я ведь искренне рассчитывал, что вы используете весь свой рационализм, чтобы понять, что я предлагаю весьма выгодный обмен, а значит, дом должен пока остаться на аукционе.
Уф-ф-ф!
У меня аж красная пелена перед глазами опустилась. С такими манипуляциями я сталкивалась сотни раз еще во время брака и могла их распознать уже по двум первым нотам!
Сколько раз мне в лицо бросали: «Яра, включи мозги, ты же не дура!» и «Я думал, что ты умная для того, чтобы так косячить», – и все лишь для того, чтобы прогнуть меня так, как нужно в данный момент.
А я ведь велась… «Да-да, конечно, я же умная, а значит, приму то решение, которое подтвердит этот факт в твоих глазах».
Тьфу!
– Знаете, лорд Митчел, – звенящим от раздражения тоном начала я. – Я использовала весь свой рационализм. И поняла, что те условия, что вы предлагаете – это потеря выгоды. Ознакомившись с рыночными ценами на землю в районе, где расположен дом, я осознала, что, даже продав его со всеми долгами, выиграю куда больше. Продав кому-то богатому.
Так-то!
Продавать дом я, конечно же, не собиралась, но с наслаждением подметила, как дернулся Волдер.
Да что ему так сдался-то этот дом?! Медом ему там, что ли, намазано?.. Я наверняка что-то упускаю. Может, попробовать осторожно расспросить Цветочка об истинных планах его хозяина? Вряд ли он вывалит всю информацию, но мне бы хоть что-то, за что можно зацепиться.
– Вряд ли, Яра, – нашелся лорд Митчел. – Мало кто решится переходить мне дорогу.
– Получается, что мы оба не хотим, чтобы я тратила время на поиск этого отважного рыцаря, – с иронией в голосе произнесла я.
– Хорошо, я сниму его с аукциона, – вдруг произнес он. – Но только если вы подпишете соглашение об уступке в вопросе продажи собственности. Я хочу иметь возможность выкупить дом первым. На разумных условиях и с учетом ваших долгов.
– А вас не волнует, что съем дома с аукциона – единственное возможное решение в рамках закона?! – возмутилась я.
– В рамках закона к тебе тоже можно придраться, Яра, – внезапно мягким тоном ответил он. – Так что?
– Мне надо обсудить это со своим законником, – ответила я, опасаясь принимать решение прямо сейчас и искренне желая потянуть время.
– Своим законником? – приподняв брови, уточнил Митчел.
– Вы его видели, он… – начала я, но потом до меня дошло.
Второй раз за день! Серьезно?!
– Он просто снимает у нас комнату, – зачем-то начала оправдываться. – Считайте, как Цветочек. Ну и имечко, кстати… Откуда оно?
– А ты еще не поняла? – Митчел вдруг хрипло рассмеялся.
Я оскорбленно фыркнула. Достав пятнадцать серебряных из кошелька, положила их на стол. Стоит поднажать к следующей неделе, чтобы выплачивать больше. Деньги таяли так же быстро, как и появлялись.
– Мне пора, – сообщила я, решив закончить этот бессмысленный разговор, который подводил меня к очередной черте, через которую я переступать совершенно не хотела.
– Я тебя провожу. – Волдер Митчел поднялся на ноги.
– Еще не настолько поздно, – решительно отозвалась я.
Да, на улице стремительно темнело, но не так, чтобы возвращаться домой в обществе графа.
– Не настолько поздно для ночной швали, но самое время для инквизиторов, жаждущих мести, не находишь? – смерив меня внимательным и серьезным взглядом, поинтересовался лорд Митчел.
Мести? Даже после того, как мужчина сообщил им о своей протекции над нами?
Подходящих слов в ответ я не нашла. К тому же терялась в догадках, как вообще воспринимать все происходящее. Особенно когда Волдер подхватил опущенную на пол корзину и котомки с купленными вещами.
А уже в холле нас встретили его оставшиеся прихвостни.
– Мы к Цветочку? – радостно поинтересовался долговязый, нисколечко меня не смутившись. – Мы только по-быстрому зайдем на кухню, Остин подал плюшки!..
– Я иду один, – сухо отрезал Волдер.
Эти двое спорить не стали, лишь расстроенно переглянулись и растворились за одной из дверей коридора. С каждым моим визитом они все меньше походили на бандитов. Человек и правда может ко всему привыкнуть.
Мы с Митчелом вышли в едва ощутимую вечернюю прохладу. Но чувство неловкости меня не отпустило.
– А вы когда-нибудь пробовали «Белые облака»? – хотелось как-то разбавить гнетущее молчание.
К тому же я специально обратилась на «вы», чтобы вновь выстроить потерянные границы.
А вот десерт на самом деле не давал покоя. Если речь действительно идет о безе, то готовить его легче легкого. Наверняка не только Сэм хотел бы выкупить рецепт… Но вот продавать его всем без разбору – тут же обрушить рынок. А значит, надо выбрать кого-то одного. Того, кто больше заплатит.
– Доводилось, – ответил Митчел. – Я не особо люблю сладкое, но «Облака» весьма неплохи.
– А как они выглядят? – тут же поинтересовалась я.
– Выглядят? – Митчел ненадолго задумался. – Белое, ломкое и хрустящее.
У-у-у! А другие эпитеты никому из них не завезли?
– Я не особо удовлетворил твое любопытство? – во вновь образовавшейся тишине поинтересовался Волдер. В его голосе промелькнула насмешка, а выставленные мной границы тут же легко сломались под напором очередного «ты».
Ладно! Меняем тактику!
– Почему вы за нас вступились? – перевела я тему.
– Яра, мы перешли на «ты», – напомнил Волдер, будто прочитав мои мысли.
Даже в свете вечерних фонарей было видно, что на этот вопрос он отвечать не хотел: поджал губы, нахмурился, отвел взгляд.
– И все же? – я настояла на ответе.
– Мне не нравятся их методы, – сдержанно ответил он.
Ага, понятно. Вдаваться в подробности Митчел не хотел, и мне оставалось только догадываться, когда и где инквизиторы перешли дорогу графу.
Оставшийся путь мы провели в неловкой тишине. Я никак не могла избавиться от ощущения опасности, которое возникало всякий раз, когда лорд Митчел оказывался рядом. Опасности разного рода. А он… Кто знал, что у него в голове?
Уже у калитки мы вежливо и сухо распрощались. Я вновь поблагодарила за помощь с инквизицией. Он передал мне корзинку и котомки. Наши взгляды пересеклись, и я ощутила, как к щекам подкатил румянец. Мысленно щелкнув себя по носу, я резко развернулась, прошла за калитку и направилась внутрь дома.
Как и ожидалось, никто не спал.
– Почему ты так долго?! – тут же накинулся на меня Эвен. – И что… этот тут делал?
На последней фразе Эвен бросил взгляд на окно. Видимо, дети стали свидетелями того, как лорд Митчел меня провожал. На этот вопрос у меня самой не было ответа, а потому я перешла к более важному.
Похоже, этот день стоит ознаменовать днем дипломатии.
– У меня хорошие новости для Лайна и Нетты, – радостно известила я всех собравшихся. – С завтрашнего дня вы идете в школу!
И попала в точку.
Потому что после моих слов хлынул шквал вопросов.
– Как тебе удалось? – от Эвена.
– А почему завтра? – испуганный от Лайна.
– А мы можем себе это позволить? – вновь от Эвена.
Следом радость – дети дорвались до обновок, решив помочь мне разобрать покупки.
Нетта пищала от удовольствия, жамкая новые платья. И то и дело пытаясь сильно-сильно меня обнять. Лайн рассматривал канцелярию, недоверчиво трогал новые брюки и рубашки. Эвен… Эвен с таким удивлением нашел одежду, которую я купила ему, что даже сказать ничего не смог.
– А у нас точно получится? В школах все такие умные… – засомневалась Нетта, когда первый восторг от обновок поутих.
– Миссис Ленор завтра с утра проведет для вас экзамен и определит в группы по тем знаниям, что у вас есть, – поделилась я, опустившись на стул протянув перед собой ноги. – Не стоит так переживать. Я уверена, что вы со всем справитесь.
На меня накатила дикая усталость, ноги ныли, побаливала голова. Генри поставил передо мной кружку с отваром, Эвен – тарелку с ватрушкой. Ватрушкой?
– Сэм днем отправил посыльного, – пояснил Эвен. И после, явно передразнивая, добавил: – Выражает надежду на твое долгое сотрудничество именно с ним.
– Ага, значит, не хочет, чтобы я шла к другим пекарям-кондитерам, – усмехнулась я в кружку.
– Эвен предупредил, что нужно подготовить контракт. Но у меня есть несколько вопросов… – вклинился в разговор Генри.
– Чуть позже, – я тяжело вздохнула.
Чертовски хотелось поваляться в горячей ванне с пеной. Но в наличии были только холодная вода, ведра, печь и лохань. Интересно, сколько кипятка надо для того, чтобы вода в импровизированном чане стала хотя бы теплой? Чувствую, сегодня сил для таких экспериментов не останется. А вот завтра… завтра можно попробовать набрать полную лохань и оставить на солнце. А после размешать кипятком.
Да, точно! Так и сделаю. Осталось только понять, сколько ведер надо добавить, чтобы наполнить ее хотя бы наполовину для взрослого человека.
– Эвен, удалось выяснить что-то по поводу канализации? – пробуя ватрушку, спросила я.
– Это слишком дорого, – мрачно буркнул парень. – Сто золотых, представляешь?! Это из-за района, они берут дополнительный процент.
Ох, кому молиться, чтобы все успеть и заработать кучу денег?! Сто золотых – это сто картин на белой бумаге и красками.
Отправив детей спать, мы с Генри обсудили предложение Митчела по поводу уступки. Мозг работал откровенно паршиво, потому, как бы Генри ни пытался объяснить все подводные камни, я никак не понимала.
– Яра, думаю, в этом вопросе надо потянуть время, – устало отозвался он, когда я уронила тяжелую голову на стол. – Не думаю, что стоит настолько развязывать лорду Митчелу руки. На его стороне и глава гильдии законников, и бургомистр, и… В общем, ты поняла.
– Поняла, – кисло отозвалась я. – Чем весь день занимался Цветочек, не в курсе?
– В саду копошился, как будто что-то выискивал. – Генри пожал плечами.
Хм, а что, если лорду Митчелу так нужен наш дом, потому что во дворе зарыт какой-то древний клад? Было бы неплохо, но звучит слишком уж сказочно.
С этой мыслью я и отправилась в свою комнату, пожелав Генри добрых снов. Тот в ответ сообщил, что еще посидит над бумагами.
Комната встретила меня вечерней прохладой, проникающей из приоткрытого окна. Я глубоко вдохнула, радуясь, что дневная жара спала и что ночи в этом мире вполне сносные. Подойдя ближе к постели, замерла.
На подушке лежала большая деревянная коробка, в которой ровными столбиками лежали… мои склянки с красками. Подле рисунок, выполненный кривыми неуверенными линиями. Несколько подписанных неровными почерком человеческих фигур: Яра, Эвен, Лайн и Нетта.
Еще одна подпись: «Чудо для тебя!»
К горлу подступил ком, я никак не могла поверить своим глазам. Черт с ним, что краска легла ровно и хорошо распределилась по бумаге, это до меня дошло чуть позже.
Сильно растрогал сам рисунок, Нетта изображала нас как семью – даже нарисовала небольшой домик на фоне.
И только спустя пять минут до меня дошла одна простая истина. Нетта обратилась к магии для того, чтобы правильно загустить для меня краски.
