Текст книги "Охотник желает знать"

Автор книги: Екатерина Островская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 12

Утром, когда они завтракали, Гречину позвонили из местного отдела полиции. Дежурный доложил, что девушка, которая накануне вечером подверглась нападению, приходила ранним утром и дала показания. Нападавшие ею опознаны. Правда, оба преступника отказались говорить без присутствия своего адвоката. Им разрешили сделать звонки, вскоре прибыл их адвокат – очень известный в городе специалист. Юрист побеседовал с задержанными и, уходя, пообещал всему подразделению крупные неприятности, так как оба преступника сообщили ему, что их избили уже в отделе. Сначала, мол, задержали неизвестно за что, потом надели наручники и долго били, а одному даже воткнули в ногу нож…

Марина слышала весь разговор и спросила:

– Что-то случилось?

– Ничего особенного, – ответил Гречин. – Вчера, когда вышел на аллею, чтобы тебя встретить, стал свидетелем, как двое подонков напали на девушку. Хорошо, что мимо как раз дежурная машина проезжала, и преступники были задержаны.

– Симпатичная хоть девушка? – поинтересовалась Марина.

– Симпатичная, – кивнул Алексей. Но, посмотрев на Марину, пожал плечами: – Хотя я плохо ее разглядел: там темно было.

– Поможешь мне права получить? – спросила невеста. – Хочу себе машину купить, а водительского удостоверения нет.

– Могу обучить тебя вождению, а на права сама сдашь.

О том, что произошло между ними ночью, то есть о том, что не произошло, оба не вспоминали.

Марина ушла. И у майора снова стало пусто на душе. Может, оттого, что невеста ушла, а он так и не извинился за вчерашнюю холодность, а может, оттого, что рвался на работу, где без него что-то происходит – то, что ставит в тупик коллег и друзей, в чем он мог бы помочь, но вместо этого скучает и мается от безделья дома. Наверное, надо было извиниться перед Мариной. Пусть Алексей и прав на все сто, но все же он мужчина, а когда женщина плачет, мужчина не должен поворачиваться к ней спиной. Была ночь, потом утро, он спокойно спал с ней рядом, сидел с ней за столом, ел приготовленную Мариной яичницу, говорил о каких-то пустяках – времени было более чем достаточно, чтобы попросить прощения, но Гречин промолчал. Конечно, накануне невеста вернулась поздно и не предупредила, что так задержится, хотя у нее был телефон…

Только подумал о телефоне, как раздался звонок.

– Прости меня, – зазвучал в трубке голос Марины, – я провинилась и теперь очень переживаю.

– Это ты меня прости. Ты ни в чем не виновата…

Сказал так, а в голове пронеслось: «Как же – не виновата? А кто тогда виноват?» Но продолжал каяться:

– Я повел себя как свинья.

– Я тебя…

Марина хотела что-то сказать, но разговор прервался. Алексей продолжал держать телефон в руке, зная, что Марина сейчас перезвонит.

И действительно, снова запиликал сигнал вызова. Гречин нажал на кнопку и сказал:

– Я люблю тебя.

Трубка молчала. Потом женский голос произнес совсем тихо:

– Простите, это Наташа. Я, вероятно, не вовремя позвонила.

– Все нормально, – ответил Алексей, приходя в себя. И спросил: – Почему вы пошли в отдел без меня?

– Я хотела успеть все сделать до работы. А у меня рабочий день начинается в девять. Просто не решилась звонить вам в шесть утра.

– В девять начинаете работать, а заканчиваете после десяти вечера? – удивился Гречин. – Где же вас так эксплуатируют?

– Так поздно я заканчиваю не часто. Обычно в восемь вечера уже дома. А вам большое спасибо за помощь. Если бы не вы, то…

– Все нормально, – повторил Алексей. – Только не ходите больше по темным аллеям. Лучше дождаться попутчиков, людей, двигающихся в одном с вами направлении, и вместе с ними в одном темпе идти, создавая впечатление, будто вы – одна компания. А уж если напали, то орите что есть мочи. А еще неплохо носить с собой электрошокер или баллончик с газом… Только его не в сумочке носите, а в руке.

– Спасибо, я так и сделаю, – пообещала Наташа.

Марина перезвонила, и он сказал ей о своей любви, извинился еще раз и предложил вечером сходить в ресторан или в кино. Однако невеста ответила, что вечер у нее опять занят. А вот днем она приедет обязательно, и часа четыре у них будет.

Вечером Гречин предложил отвезти любимую на работу, но Марина наотрез отказалась, сказав, что прекрасно доберется на такси. Они вышли на аллею, Алексей поймал машину, усадил в нее девушку, поцеловал, а потом смотрел, как автомобиль уносится навстречу лучам яркого летнего солнца.

В пустую квартиру возвращаться не хотелось. Гречин глянул на часы – начало восьмого. И вспомнил вчерашнюю девушку. Подумал о том, успела ли та добраться до дома или еще в пути. Как бы там ни было, опасность вряд ли ей сейчас угрожает – светло и людей на улице достаточно много.

Алексей поднял голову и сразу увидел ее. Но девушка, судя по всему, заметила его еще раньше. Она помахала ему рукой и даже ускорила шаг.

Когда поравнялись, Наташа сказала:

– Сегодня я пораньше домой. Надо еще в магазин заскочить, купить продукты и ужин приготовить. Сил, правда, немного осталось – вчера еле заснула, а встать пришлось в пять утра.

– Тут по пути китайский ресторанчик имеется, – вспомнил Алексей, – можно там поужинать, чтобы дома ничего не готовить.

Они заказали жареную рыбу, креветки, какие-то грибы и рисовую лапшу с куриными нитями. Гречин хотел взять бутылку сливового вина, однако новая знакомая отказалась, мол, совсем не употребляет спиртное.

– После школы я поступила на дневное отделение экономического, – рассказывала Наташа, – но когда училась на первом курсе, разбился папа, и я решила перевестись на вечернее. Летом по объявлению пошла устраиваться на работу. Известная компания искала симпатичную девушку с представительской внешностью, со знанием английского, компьютера и желанием трудиться. Вместе со мной на собеседование отправились две мои подруги. Мы мечтали работать вместе, чтобы помогать друг другу, если потребуется. Зарплату обещали высокую и быстрый карьерный рост. Мы отстояли огромную очередь. С нами побеседовали, причем беседа велась на английском. В результате на единственное вакантное место взяли только меня. Так я стала офис-менеджером. Компания и в самом деле казалась респектабельной. Работали в ней в основном молодые люди и девушки. Всем по двадцать пять – тридцать лет. Все одевались очень дорого и выглядели как топ-менеджеры, хотя в основном это были рядовые сотрудники. А директорату было под сорок или чуть больше. Мне еще на собеседовании было сказано, что дресс-код обязателен. Пришлось влезать в долги, чтобы обновить гардероб и купить дорогую косметику. Только работала я в той компании недолго. Через месяц один из директоров намекнул, что скоро освободится место его референта, а зарплата там в три или четыре раза больше плюс премии и командировочные. Я обрадовалась, конечно, надеясь, что место референта достанется мне. Но когда мужчина второй раз сказал, что рассчитывает видеть на этой должности именно меня потому, что предстоят совместные командировки, а вдали от дома он очень скучает по женской ласке, все поняла. И заявила, что место офис-менеджера меня вполне устраивает. И тут же меня уволили. Я сообщила об этом двум подружкам. Одна из них, кстати, та девушка, о которой я вам вчера говорила. Призналась честно, чего от меня хотели в компании, и Даша не пошла на собеседование, а другая подруга пошла, и ее взяли на мое место. Осенью она тоже перевелась на вечернее отделение, мы с ней встречались потом иногда, но редко, а потом и перезваниваться перестали. Но, видимо, ей таких предложений, как мне, не делали, потому что работа ей нравилась.

Наташа ненадолго замолчала, а через минуту продолжила рассказ:

– Мой будущий муж тоже учился на нашем курсе. И сначала встречался с моей подругой, но потом переключился на меня. Ухаживал он красиво, признавался в любви, дарил цветы, водил меня в театры, рестораны и вполне нравился мне. А вот его родителям я не понравилась с первого взгляда. Узнав, что у меня нет отца, а мама работает авиадиспетчером, они запретили сыну со мной встречаться. А тот стал еще настойчивее. Его родители даже к нам домой приезжали, кричали и угрожали. И тогда я вышла замуж за их сына назло им. Пусть, подумала, захлебнутся от злости. Глупая была, конечно. Хуже сделала только себе самой. Без любви нельзя замуж выходить. Мы с мужем сняли квартиру, но его деньги быстро закончились, к родителям своим он обращаться не хотел, работать тоже. Мне приходилось убирать офисы, мыть полы. Денег, что зарабатывала, и тех, которые давала мне мама, нам не хватало. Муж очень любил жить красиво, модно одеваться, ходить в клубы. Даже когда узнал, что я жду ребенка, продолжал делать все то же самое. А потом о моей беременности пронюхали его родители. Может, он сам поделился своим несчастьем, может, кто-то другой им сказал. Его мать позвонила мне и потребовала, чтобы я сделала аборт. Даже предложила оплатить хорошего врача, у нее, мол, есть знакомый. Я просто бросила трубку. Но на сына они начали давить. Уже после рождения ребенка муж как-то закатил истерику, кричал, что знает, как я зарабатываю деньги, и даже догадывается, от кого у меня ребенок. Ушел, но через пару дней вернулся. Уходил так еще раза три, пока я не сказала однажды, что устала от его переездов и скандалов. С тех пор я его видела только на факультете, но он проходил мимо, делая вид, что не знаком со мной. А у меня все потихонечку стало налаживаться. В консалтинговой фирме, где я трудилась уборщицей, мне неожиданно предложили должность младшего специалиста с гибким графиком работы. Платить, правда, стали немногим больше, чем за мытье полов, но я и тому была довольна. С тех пор я там работаю, стала уже старшим специалистом. У меня хорошая зарплата, удается даже откладывать что-то и маме помогать, которая следит за моим сыном…

– А я учился на юридическом, – неожиданно для себя принялся рассказывать свою биографию Гречин, – специализировался на уголовном праве. Когда заканчивал учебу, с поиском работы проблем не возникло: на факультет пришли представители ГУВД и пригласили на службу в милицию. А когда узнали, что я призер городских соревнований по боксу, сразу предложили мне, после дополнительного обучения и стажировки, место в городском управлении с перспективой карьерного роста. Так и случилось. Теперь я заместитель начальника отдела, и выговоров у меня не было, что на самом деле странно – у нас без этого не обходится.

Алексей с удивлением ощущал, как ему легко и просто общаться с Наташей. С Мариной все было не так. Он месяц ухаживал за ней, боялся сказать что-то лишнее или сделать что-то не так. Та с восторгом рассказывала о своей работе и карьере, а Наташа – спокойно, как о чем-то естественном, доступном и привычном. Поневоле Гречин сравнивал. Да, Марина красивее, эффектнее. Умело пользуется косметикой, ходит к дорогому стилисту, который укладывает ей волосы. Одевается с большим вкусом, только вот платье покупает на размер меньше, вероятно рассчитывая в ближайшее время похудеть, а может, для того, чтобы платья еще больше подчеркивали линии ее тела. Наташа девушка симпатичная, он не соврал Марине. Тоже стройна, но косметики на ее лице немного, и парикмахер у нее, как видно, обычный. Естественная простота новой знакомой делала ее обаятельной. Не прошло и часа, как Алексею стало казаться, что они знакомы давно или, по крайней мере, где-то встречались раньше.

Он даже спросил об этом.

– Может быть, – ответила Наташа и улыбнулась.

Улыбка у нее была открытая и добрая.

Марина смеялась часто, но как она улыбается, Гречин вспомнить не мог. Его невеста улыбалась, конечно, но делала это настолько по-разному, словно у нее в запасе была сотня улыбок – на каждый случай и на каждую шутку разная. Странно, что Алексей только сейчас подумал об этом. Марина красиво двигается, на нее оборачиваются мужчины. Она прекрасная любовница, всегда знает, чего хочет партнер, и опережает его желания, правда, иногда слишком уж демонстративно.

Наташа скорее похожа на школьную подругу, которая нравилась когда-то, в далекой юности или даже в детстве. Теперь увлеченность прошла, а теплое чувство осталось…

Они снова шли по аллее, направляясь к ее дому, но выбрали другой путь – не через дворы напрямик, а более длинный, чтобы наговориться. Снова стояли возле подъезда ее дома. Перед расставанием Наташа поинтересовалась, почему Алексей не носит обручальное кольцо.

– Потому что пока не женат, – ответил тот. – Свадьба у меня в конце августа. Я люблю свою невесту, она любит меня, и мы уже полгода живем вместе.

– Вашей невесте повезло, – сказала Наташа.

– Да и мне повезло с ней, – признался Гречин.

Алексей возвращался к своему дому через дворы. Позвонил Марине и услышал, что она уже час ждет его дома и почти закончила приготовление ужина.

Глава 13

Бокс Алексей любил. Впервые попал в боксерский зал, когда учился в пятом классе. Вообще-то таких маленьких тогда в этот вид спорта не брали, но он пришел с приятелем, которому было двенадцать, и сказал, что ему столько же. Тренер, правда, попросил принести записку от родителей, и отец ее написал, обрадовавшись, что сын выбрал именно бокс, а не шахматы, например. С тем парнишкой Леша жил в одном дворе, и оба часто страдали от более взрослых товарищей, уже попивавших пиво, покуривавших и пинавших младших просто так, чтобы продемонстрировать свою силу. Приятель скоро перестал ходить в секцию, с удивлением узнав, что здесь бьют сильнее, чем во дворе, предпочел терпеть тычки, пинки и подножки.

Алексею доставалось не меньше, а может, даже больше, потому что малолетние любители пива скоро узнали, каким видом спорта занимается тихий мальчик. Они подходили, окружали его и говорили:

– Ну-ка, боксер, покажи, что ты умеешь.

При этом толкали и били со всех сторон.

Лешка злился, пытался сопротивляться. Проблема получения синяков перед ним не стояла, ведь и во время тренировок на его лице появлялись синяки. Но что он мог сделать против толпы, в которой каждый был на три или даже на четыре года старше его?

Преподаватели не считали ученика Гречина хулиганом, в школе тот вел себя примерно, однако вызвали маму и провели с ней беседу, мол, она должна поговорить с мужем и защитить своего сына от насилия в семье. Мама возмутилась, сказала, что мальчика дома никто и пальцем не трогает, просто тот занимается боксом. Ей самой данный вид спорта не нравится, но сын все равно ходит в свою секцию, несмотря на ее попытки запретить.

Вообще, бокс помог Гречину сразу, даже когда он еще ничего не мог толком. В классе Лешку уважали. Мальчики старались не ссориться с ним, а девочки искали его дружбы. В один прекрасный момент зауважали и во дворе. Правда, этого пришлось ждать еще пару лет.

К тому времени обидчики достигли пятнадцатилетия и совсем распоясались. Алексея они не боялись. И вот однажды какой-то парень попытался по привычке пнуть его, проходя мимо без сопровождения друзей. Получив встречный в челюсть, потерявший бдительность недоумок оказался на земле. Потом вскочил и убежал, но на следующий день, уже с приятелем, подловил Лешку, когда тот выходил из дома со спортивной сумкой, направляясь на тренировку. Гречин отбился – не без труда, но и без лишних синяков на своем лице. Тем же вечером уже толпа поджидала его у выхода из спортивного зала. Человек десять-двенадцать собрались на крыльце, пили пиво из банок, курили и матерились, представляя, какое возмездие ждет наглого пацана, возомнившего себя Майком Тайсоном.

Лешка не знал, что его дожидается целое войско. А выходил он с друзьями, вместе с которыми тренировался. Друзья были старше, и удар у них был намного сильнее, чем у него. Короче, драка не состоялась, неприятелей быстро раскидали, оставив на лицах нападавших заметные следы, а в головах неизгладимую память о печальном событии на все последующие годы. Теперь во дворе с Алексеем здоровались и старательно обходили его стороной, зная, что и у боксеров бывают друзья.

На городских детских и юношеских соревнованиях по боксу Гречин побеждал. Дважды ездил на всероссийские турниры. Один раз в Махачкале дошел до полуфинала. А в Мурманске простудился и проиграл первый же бой. Он отправился туда в тонкой куртке, потому что дома уже распускались почки на тополях, а в Мурманске стоял мороз. Больше его в поездки не брали.

На юридическом факультете имелся боксерский зал. Став студентом, Гречин продолжил занятия боксом именно там, чтобы не удаляться далеко от учебных аудиторий. Вошел в сборную университета и на первом курсе даже стал чемпионом города среди студенческой молодежи. Но потом в полутяжелом весе, в котором выступал Лешка, у него появился серьезный соперник – некто Галямов из института физкультуры, который являлся членом сборной страны. Гречин встречался с ним на ринге несколько раз и каждый раз проигрывал. Проигрывал обидно – по очкам. Судьи не всегда принимали его сторону: чтобы выиграть у Галямова, того требовалось нокаутировать, а сделать это не удавалось. Галямов был не только техничен, он еще и хорошо держал удар. Несколько раз спортсмен после атаки Гречина оказывался на полу, но быстро поднимался. А нокдаун очков не прибавляет, засчитывается как один удар.

От Галямова ждали больших успехов на международном ринге, но тот внезапно исчез. К тому времени Гречин тоже оставил бокс – надо было готовиться к диплому. До него дошел слух, что его бывшего соперника арестовали за вымогательство – будто бы Галямов сколотил банду рэкетиров и наехал на какую-то фирму, а когда пришел получать с бизнесменов деньги, его уже поджидали люди с автоматами и в бронежилетах. Алексей не поверил тогда этому известию, но помнил о нем.

Гречин служил в милиции уже лет пять, когда в городе один за другим произошли налеты на инкассаторов. Преступники нападали в момент, когда те выходили из учреждений с деньгами, и сразу начинали стрелять на поражение. Отбирали деньги и скрывались. Каждый раз объявлялся план-перехват, но результатов не было. Преступления совершались в разных районах, от начальства доставалось всем. Перед нападением налетчики натягивали на лица маски, а потому составить фотороботы не представлялось возможным. Становилось лишь известно, во что те одеты. Но хитрые грабители каждый раз одежду меняли. По городу поползли слухи.

Алексей дежурил в тот день по отделу, когда позвонил мужчина и заплетающимся языком сообщил: доподлинно известно, что в соседней квартире живут те, кто грабит банки. Человек был явно нетрезв. Может, кто-то напился до белой горячки? Или некий шутник решил разыграть милиционеров? Но реагировать было необходимо – звонки записывались. Гречин отправил по адресу группу захвата и зачем-то поехал с бойцами, хотя не питал надежды на то, что они кого-нибудь обнаружат.

На звонок никто не ответил. Но ведь преступники могли просто затаиться, а потому спецназовцы на всякий случай выломали дверь. Двухкомнатная квартира оказалась пуста. Но среди прочего мусора в ней были обнаружены обрывки банковской упаковочной ленты, а в шкафу на полке лежала пистолетная кобура. Бойцы сразу позвонили куда следует, но не Алексею, который прогуливался по двору возле милицейского «уазика».

Гречин как раз подумал, что вызов ложный и надо возвращаться в отдел, и тут вдруг увидел высокого мужчину в кожаной куртке, который вышел из-за угла и направился к подъезду, где работала группа захвата, но, заметив дежурную машину, резко повернул назад. Фигура и лицо человека показались Алексею смутно знакомыми. Их разделяли шагов пятнадцать, и на всякий случай Гречин окликнул:

– Гражданин, остановитесь!

Но мужчина лишь ускорил шаг.

Алексей побежал за ним. Незнакомец повернул за угол дома, и Гречин тоже. Невероятным образом сработала реакция, он ушел в сторону от выброшенного вперед кулака и сам ударил навстречу. Преследуемый упал. Как оказалось, это был Галямов, и в данный момент он пребывал в тяжелом нокауте. Видимо, бывший боксер понадеялся на силу своего удара, потому и не воспользовался пистолетом, который был у него на поясе в точно такой же кобуре, что нашли в квартире.

Потом, уже в машине, он сказал Гречину:

– Надо было тебя на ринге убить.

На допросах Галямов молчал. Но при задержании при нем обнаружили мобильный телефон, и по произведенным звонкам быстро вычислили местонахождение четверых его сообщников. Те тоже не давали показаний – боялись Галямова, известного в криминальной среде под прозвищем Тайсон. Дело в том, что в их банде был еще один человек, однако он отказался идти на грабеж с применением оружия, Галямов убил его ударом кулака на глазах остальных. Но допрашивать у нас умеют. Когда членам банды сказали, что Галямов убит при задержании, преступники тут же заговорили, сваливая всю вину на главаря и друг на друга. Степень виновности каждого потом была установлена точно, а бандиты неприятно удивились, когда увидели на суде живого Тайсона.

Галямову дали пожизненный срок. Человек, позвонивший в милицию и сообщивший о банде, получил миллион рублей обещанного Сбербанком вознаграждения. Старшему лейтенанту Гречину вручили орден и досрочно присвоили капитанское звание. Звездочки Алексей, как и положено, обмыл в отделе, а вот тот бдительный человек пить бросил совсем. Он, как оказалось, и сам не помнил, когда и почему позвонил, так как находился в многодневном запое.

Сбербанк и Гречина отблагодарил, вручив ему именные часы «Сейко» для аквалангистов с возможностью погружения в морскую пучину до ста пятидесяти метров. Еще ему пообещали ипотечный кредит со сниженным процентом. Правда, от ипотеки Алексей отказался, потому что отдавать кредит даже с пониженной на полпроцента ставкой ему все равно было бы нечем. Он тогда еще не знал, что его родная бабушка, проживающая в Сочи, – вполне легальный миллионер.

Награждение орденом и досрочное присвоение звания – события приятные, конечно, не говоря уже о часах «Сейко», но Гречина больше обрадовало другое – то, что он наконец-то нокаутировал Галямова. А еще он мечтал встретить красивую, умную и добрую девушку, которая полюбит его. И вот, спустя несколько лет, ему встретилась Марина. А это не то что нокаутировать какого-то Тайсона, а намного важнее. Скоро будет свадьба, потом вечное счастье, а пока только отпуск, который не знаешь, как провести…

Все-таки Алексей внял совету начальства. Полковник же Павловский сказал, что отпускнику надо сидеть с удочкой и наслаждаться, и, наверное, стоит так и сделать. Во всяком случае, удочку майор купил.

Почти случайно Гречин зашел в спортивный магазин, раздумывая, стоит ли ему приобрести новый спортивный костюм, или можно бегать по утрам в старом. Но по утрам он уже давно не бегал, а старый костюм, несмотря на свой возраст, был еще далеко не ветхим. Тогда Алексей начал присматривать подарок для Марины. Стал разглядывать костюмчик для тенниса, потом ветровочку с перламутровыми блестками, розовые кроссовочки… Полчаса выбирал, а купил шведскую удочку с безынерционной катушкой. Вышел из магазина, бросил удочку в багажник своей «Тойоты» и отправился домой, еще не представляя, какую рыбу ему предстоит поймать.

Во дворе он открыл багажник, хотел достать удочку, но тут увидел мешок с дисками. Взял его, а удочку оставил до лучших времен – что ей в квартире делать? Придя домой, подогрел обед, но перед тем, как приняться за еду, достал несколько коробочек с дисками. Илона Крошина упоминала названия своих любимых фильмов. Причем детских. И сейчас Алексей держал в руках два диска: «Золушка» и «Гостья из будущего». Подумал немного и вставил в проигрыватель «Золушку». Сел за стол, взглянул на экран и сразу понял: это не тот классический фильм, который он помнил с детства. Хотя Крошина предупреждала: на дисках домашнее видео. Но если домашнее, то почему в коробках бумажные вкладыши с портретами известных актеров и названиями всем известных кинолент? Вероятно, так сделал Дарькин – из соображений конспирации, а может, для смеха.

На экране медленно разворачивалось действие. По залу бродили люди – мужчины в смокингах и женщины в легких декольтированных платьях. Шла какая-то вечеринка. Между гостями шныряли официанты, держа подносы, на которых стояли бокалы с шампанским.

То, что банкет происходит в гостиной дома Дарькина, Алексей понял сразу, едва увидел ореховые резные перила лестницы, ведущей на второй этаж. Именно здесь свел счеты с жизнью Герман Валерьевич.

Камера весьма искусно перемещалась, запечатлевая людей в разных ракурсах. Качество съемки было отменное – судя по всему, снимал и монтировал отснятый материал профессионал. Но периодически в фильме появлялись статичные куски, когда камера не двигалась и не делала приближений на отдельных людей, на их лица. Вскоре Гречин сообразил: они сняты камерами охранного видеонаблюдения – качество кадров было значительно ниже остальных. Но фильму это не мешало, потому что он был о другом.

Вот юная горничная убирает в коридоре, дверь из которого ведет в зал, где разговаривают и танцуют люди. Она подходит, приотворяет створку и начинает наблюдать. А гости уже сближаются, мужчины и женщины начинают ласкать друг друга. Служанка, которой на вид не более двенадцати лет, тоже начинает трепетать и дышать глубоко. В горничной майор узнал Илону Крошину, какой та была лет семь-восемь назад. Золушка выглядывает в зал, и тут к ней подходит принц в белом костюме – тридцатилетний Герман Дарькин. Он протягивает бедной девушке руку и выводит в зал, где начинается настоящая оргия. Далее сюжет развивается примитивно и грубо – на Золушку набрасываются все, включая даже мачеху с двумя сводными сестрами…

Гречин остановил запись. Теперь понятно, почему последняя жена Дарькина так не хотела, чтобы эти диски видел кто-то посторонний. Но только кого считать посторонним? Того, кто случайно увидит сей домашний киношедевр, или того, кто принял в нем участие? А там было не меньше полутора десятка человек. С официантами и Дарькиным – может, даже два десятка.

Алексей поставил второй диск. Но и там фантазия создателя не отличалась разнообразием. За одетой в пионерскую форму «гостьей из будущего» гоняются «космические пираты» и ловят ее в каком-то подвале. Только на пиратах почему-то милицейская форма, а один, самый главный, в синем кителе прокурора. Мужчины догоняют не очень стремящуюся убежать Илону Крошину и валят «пионерку» на роскошную кровать с балдахином, неизвестно каким образом оказавшуюся в подвале (вероятно, космические злодеи притащили ее из будущего и припрятали среди канализационных и водопроводных труб). Из-за одной трубы возникает Герман Дарькин с красным галстуком на шее и присоединяется к допросу: «Признавайся, где миелофон?»

– Что такое?! – не удержавшись, воскликнул Гречин и нажал на кнопку «стоп».

Он смотрел на застывшего космического пирата в прокурорском кителе, надетом на голое волосатое тело, и не верил своим глазам – это был один из заместителей прокурора города. А взглянув на его помощника в милицейском мундире, и вовсе оторопел, узнав… полковника Коровина.

– Ничего себе вы гуляете, ребята, – снова произнес вслух Алексей.

Майор достал из мешка и поставил еще один диск. На нем было запечатлено, как две последние жены Дарькина, Илона Крошина и Юлия Дмитриевна, занимаются любовью с тремя партнерами: со своим общим супругом Дарькиным, с влиятельным депутатом Государственной думы, которого Гречин сразу узнал (на этом герое-любовничке был только пиджак с триколорным значком), и с каким-то худосочным лысым мужичонкой, лицо которого тоже показалось знакомым.

Гречин набрал номер Шведовой.

– Говори быстрее, – торопливо произнесла та, – мне через пять минут бежать на совещание, которое провожу я.

– Люба, ты не помнишь, как выглядел депутат Шинкарев, который покончил с собой пару лет назад?

– А тебе зачем? – удивилась Шведова. – Дело закрыто давно.

– Он лет сорока пяти, худ, рост около метра семидесяти пяти, лысый, с остатками темных волос, зачесанных поперек головы в потуге плешь прикрыть?

– Ну да, так он и выглядел. А почему спрашиваешь?

– Просто так интересуюсь. Спасибо.

За час Алексей наскоро просмотрел с десяток фильмов. Полковник Коровин засветился еще пару раз, причем на пару с покойным депутатом Шинкаревым. Дарькин был не везде, возможно, в эти моменты он снимал. Один из фильмов был сделан скрытой камерой. В нем неопознанный Гречиным мужчина ласкал в постели какого-то пацана, обещая ему раскрутку и турне по стране. В постели с ними лежала еще какая-то девица, которая больше курила, чем принимала участие в раскрутке молодого дарования. Потом она поднялась и зло сказала:

– Обо мне кто-нибудь подумает? Ведь я живой человек.

– Мы с тобой и дома можем, – ответил ей продюсер, даже не глядя на свою жену.

После этого Алексей понял, что больше видеть это «кино» уже не может. Гречин собрал все диски и спрятал в кабинете. Те, что уже просмотрел, – отдельно. После чего начал размышлять.

То, что он узнал сейчас, действительно бомба, хотя на дисках нет ничего, что подпадало бы хоть под какую-то статью Уголовного кодекса. Несовершеннолетние в заснятых оргиях не замечены (то, что Илона Крошина выглядит как пятиклассница, ни о чем не говорит, пусть супруга бизнесмена на деле и оказалась опытной и искушенной). Нет насилия, даже постановочного, разыгранного. Никто не предлагает никому наркотики. Оружие отсутствует. Действо происходит по всеобщему согласию и ко всеобщему удовольствию, только вот смотреть это противно. Несомненно, организатором всего этого был Дарькин. Он подкладывал под известных людей своих жен. Хотя на просмотренных дисках были и другие женщины, миллионер занимался сексом только со своими, причем с утонченной нежностью, не стесняясь присутствия посторонних лиц и камер, разумеется. Дарькин целовал Илону и Юлю, шептал им ласковые слова, гладил и тут же уступал место другим мужчинам и женщинам.

«Больной! – подумал Алексей. – Точно больной!» Ему вспомнилась встреча со второй женой Дарькина. Когда он спрашивал ее о бывшем муже, Юлия Дмитриевна ни словом, ни жестом не показала, что в их отношениях что-то было не так. А Германа Валерьевича охарактеризовала как волевого и целеустремленного человека. Или нет, кажется, его шведская жена так сказала. Впрочем, и Юлия Дмитриевна говорила нечто подобное. Значит, это была основная черта характера бизнесмена. А если все его действия были подчинены какой-то цели, то, возможно, необычайно быстрый взлет Дарькина тем и объясняется, что Герман Валерьевич был не только более чем близким другом для многих людей, обладающих влиянием, связями и финансовыми средствами. Тот же предприниматель Шинкарев, ставший депутатом, являлся его начальником, а потом и деловым партнером. Не потому ли он разделил бизнес со своим подчиненным, что был любовником двух его последних жен?