Текст книги "На все лишь час (СИ)"

Автор книги: Екатерина Олина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

  Я насторожилась спустя минут десять. Потом и вовсе чуть не упала на лед, потому как почувствовала, что Ная ударили. Покатилась к борту и хотела уже уйти, но увидела зашедших темных. У Ная была разбита губа.

  – Только без причитаний. – Подошел Анайдейе ко мне. – Пришлось дать себя ударить, ведь я тебя изображаю.

  – Вот он подонок, – тихо ответила я.

  – Точно не рыцарь и не джентльмен, – усмехнулся Най, – все нормально, не кипятись.

  – А если я ему тоже не по-джентельменски отомщу? – пришла мне в голову идея.

  – Забей, – махнул рукой брюнет, – и не смотри на меня так, ты же вроде как Суммана сейчас должна изображать.

  – Так хочется, хоть как-то сделать ему больно... он поступает подло... – сбивчиво заговорила я, – я тоже теперь так делать буду. Хватит играть честно.

  – Сказал, забей. – Най уселся на бортик и свесил ноги. – Лотос решил, что идея с переменой тел твоя и вот так... – Он показал на свое лицо. – Он тебе отомстил. Так что все по-честному.

  – Черта с два. – Я решительно ушла с катка и прямо в коньках поднялась по лестнице наверх и направилась к выходу из клуба.

  Встреченные на моем пути люди удивленно на меня смотрели, но мне было на это плевать. Я вышла на улицу. Зима. Холодно. Плевать. Я направилась к парковке. Интуиция или что-то еще подсказывали, что сегодня Нейтх прибыл на машине. Лилейные за мной не пошли, и это очень радовало и печалило одновременно. Машины... всяческие иномарки... нашла! Особняком стоял черный 'Ролс Ройс', на двери которого красовался цветок белого лотоса. Скромностью Нейтх не страдает. Ты разбил губу моему любимому человеку, а я поразвлекаюсь с твоей машиной.

  Парковка была расчищена от снега, и идти, даже на коньках, было достаточно легко. Не без труда я взобралась на капот красивой и очень дорогой машины Лотоса и, чуть пошатываясь, сделала парочку шагов. В ярком свете фонарей я увидела безобразные царапины на капоте и воодушевилась. Получай... Капот, крыша, багажник... когда появились Лилейные я как раз стояла на крыше замечательной машины и старательно одной ногой выцарапывала свое имя. Жаль, лобовое стекло у меня так и не получилось разбить. Снова спустилась на капот, и когда появился сам Лотос, я старательно отламывала знаменитый фирменный знак 'Ролс Ройса'. Нейтх застыл и даже сначала растерялся.

  – Дух экстаза или восторга. – Наконец упрямая фигурка поддалась и осталась у меня в руках. – Так ведь ты называешься? – проговорила я, самой себе, разглядывая фигурку. – Отныне ты мой трофей.

  Все также на коньках я прошла мимо уже пришедшего в себя Нейтха. Он проводил меня ненавидящим взглядом. Хотел что-то сделать, но передумал. Перевел гневный взгляд на Анайдейе и прищурился.

  – Сначала разберись кто где, – обернувшись, крикнула я Лотосу, – а лучше возвращайся в Каирский музей! Там тебе самое место, мумия.

  – Я может и мумия! – крикнул он мне в ответ и потом добавил, коварно улыбаясь: – А вот ты... почаще оглядывайся.

  Я зло усмехнулась и пошла себе дальше, чеканя шаг коньками по асфальту. В руке я сжимала фигурку Ники, отломанную от машины Лотоса. Най накинул на меня мою куртку, в руках у него были мои сапоги. Меня так захватил процесс порчи машины, что холода я не чувствовала до этого момента. Добрела до своей машины и там переобулась. Лилейные косились на меня и переглядывались.

  – Чисто женский поступок, – наконец сказал Аластор, – изуродовать транспорт мужчины.

  Сумман глянул на него и усмехнулся. Видимо Аластор все еще думает, что я – это его брат. Ладно, пока команду 'отбой' не дали, будем играть дальше. Най унес коньки, и я закрылась в машине. Темные тоже перестали толпиться у 'Туарега'. Вернулся Най. Я поспешила устроиться на водительском месте. Опостылело мне ездить сзади. Анайдейе сел рядом.

  – Поехали – подмигнул он мне.

  – А Сумман? – удивилась я.

  – Он с нами ехать отказался, – перестал он улыбаться, – поехали.

  ***

  Дома я долго отмокала в ванне. Так здорово снова быть собой. Сегодня я немного отвела душу – изуродовала отличный автомобиль, и мне нисколечко не стыдно за это. Я даже зажмурилась от удовольствия, вспомнив скрип коньков о капот и крышу. Всю жизнь бы этим только и занималась.

  Заставила себя помыться и нарядилась в черное любимое кимоно, вышла. В гостиной обнаружились Най и Сумман. Оба держали в руках по пузатому бокалу.

  – О! – выдала я. – Что отмечаем?

  – Возвращение, – протянул Сумман.

  – Хорошо стать собой, – улыбнулся Анайдейе.

  – Тебе больше всех повезло, – фыркнула я, – ты хотя бы пол не менял.

  – И рост, – тихо, но ехидно добавил блондин.

  Я бросила на него косой взгляд, но промолчала.

  – Выпьешь с нами? – спросил Най.

  – Нет, спасибо. – Я пальцами расчесала короткие волосы и села на диван.

  – Давай, составь нам компанию. – Брюнет обнял меня одной рукой. – Тебе тоже нужно немного снять напряжение.

  – Уговорил, – кивнула я, – чем угостишь?

  – Из того, что ты любишь, есть только белое вино. – Анайдейе встал и вышел из гостиной.

  А неплохая идея расслабиться. Отвлечься и сделать вид, что все хорошо. Най вернулся с уже открытой бутылкой и бокалом. Дальше сама собой затеялась забавная игра: 'кто скажет самый глупый тост'. 'Свободу пингвинам', 'Хряпнем под мануфактурку', 'За российские быстрорастворимые дороги' и так далее по кругу.

  – Поступай с людьми так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой. Подари мужу колготки! – высказала я известную фразу из интернета, когда подошла моя очередь.

  Мужчины даже встали, чтобы выпить за подобную чушь. Дальше выступил Най:

  – Предлагаю тост за то, чтобы в аптеках не продавали пули в качестве средства от головной боли!

  – Философски, – хмыкнула я, чокаясь поочередно с темными.

  Потом завязалась беседа, и наша череда смешных тостов прервалась на время.

  – Твоя очередь, – напомнила я Сумману, – придумал тост?

  Он посмотрел на брата секунду и выдал:

  – Тост за то, чтобы люди могли говорить красиво, умно и честно одновременно.

  – Так не бывает! – возразила я.

  – Загнул, – хмыкнул Най, – принимается. Пьем.

  Я решила разнообразить наши посиделки и включила музыку. Пришла мысль погадать, но я ее отбросила. Настроение поднялось. Я двигала плечами в такт музыке. Как только начиналось что-то про любовь, я почему-то вспоминала Тифона. Надо будет ему спеть, а то совсем я его забросила с этими переменами тел. Найка ушел на кухню, потому как все мы проголодались.

  Я начала подпевать очередной грустной песне. Блондин сразу же прервал меня. Вот почему ему так не нравится, когда я пою? Все время какие-то придирки и критика и ни единой похвалы.

  – Однажды на глаза попалась статья, и там говорилось, что когда человек смотрит на того, кого любит, его зрачки расширяются, – сказал Сумман, поставив свой бокал на журнальный столик, – но так же они расширяются, если смотришь на того, кого ненавидишь. Я решил тогда это проверить и не смог.

  – Почему? – искренне удивилась я и стала ловить взгляд черных глаз, наверное, расширенные зрачки хотела увидеть, я хмыкнула, все-таки полбутылки вина меня веселили.

  – Потому что все кого я ненавидел, были мертвы, а любимых не было, – пожал он плечами и смотрел куда-то на мой лоб.

  – Как это не было любимых? – возмутилась я. – А семья?

  – Я должен их любить? – в голосе прозвучало раздражение. – Почему? Потому что так положено?

  – Ладно, ты теперь недолюбливаешь мать, – я отвела взгляд в сторону и теперь смотрела на ворот его рубашки, – но ведь у тебя столько сестер и братьев. Аластор, например.

  – Аластора я уважаю, но это не любовь. – Откинулся темный на спинку дивана. – То, что человек должен любить свою семью, родителей, братьев и сестер, детей – это же все внушение, нормы общества, так положено и все.

  – Не соглашусь, – нахмурилась я, – семью надо беречь и дорожить ею...

  – Я не говорю, что не дорожу своей семьей, – не дал мне договорить Сумман, – просто никого любить не обязан, помогать – да, любить – нет.

  – По-твоему, достоин любви только... как это сказать... – Я замолчала. – Допустим, мужчина встретил женщину и только ее он любит, потому что он этого делать не должен, а сам так захотел?

  – Захотел любить? – засмеялся темный. – Ладно, не кривись, я понял, что ты хотела сказать. Да, я так думаю. Даже своих детей ты снова любить должен и обязан, но кому должен и обязан?

  – Ага, значит, родил, воспитал и выпнул из дома, потому что не любишь, а просто так надо для продолжения рода? – скрестила я руки на груди.

  – Дети... ты слишком все упростила, – вздохнул Лилейный, – думаю так, родил, защитил, вырастил, воспитал и дал направление в жизни.

  – Я с тобой не согласна, – уставилась я в черные глаза, – человек вполне может любить не потому что должен, а потому что любит и родителей, и детей.

  – Предлагаю каждому остаться при своем мнении.

  – А я предлагаю пойти на кухню. – Я встала и пошла помогать Наю с поздним ужином.

  Ну как помогать? Так, сидеть и смотреть, как брюнет все сам делает. За мной пришел и блондин. Зрачки расширяются, когда смотришь на любимого? Сейчас это не проверишь, мы промыли глазоньки, как говорится в народе. А Сумману так вообще повезло, глаза-то у него абсолютно черные. Где там зрачок вообще?

  ***

  После ну уж очень позднего ужина все разбрелись по спальням. Весь хмель пропал, и спать не хотелось, хотя уже было около пяти часов утра. Ворочалась я долго. Как говорит Най, все не могла найти ямочку. Я улыбнулась, лежа в темноте. Найчик... любимый Найчик. Стук в голове отвлек от приятных мыслей. Я насторожилась. Мало ли какую еще пакость я прихватила из головы блондина...

  На этот раз воспоминание больно хлестнуло по нервам и уже расшатанной психике. Серая комната и холод. Сумман сидел на кровати и смотрел на меня спящую. Видел, что мне снится, и мысленно послал деда с его советами и внушениями. Я проснулась и чуть зашевелилась под одеялом.

  – С Новым годом, – тихо сказал он, не поворачивая головы.

  'Я же знаю, что это твой любимый праздник', – мрачно подумал про себя темный.

  – С новым счастьем, – прошелестела я, и села потирая глаза.

  'Куколка моя... совсем я тебя вымотал', – отметил про себя блондин, – 'скоро все закончится, продержись еще немного, ты сможешь, ты сильная... моя куколка'.

  Мне было тошно. Я была на грани отчаяния. Надежды практически не осталось.

  – Как твоя рана? – спросила я, только ради поддержания разговора.

  'Почти был рад получить', – не сдержал насмешки в мыслях Сумман.

  – Ты и вправду ласковый убийца, – усмехнулся блондин, – ни кость не задела, ни артерии. Рана зажила. Темные долго не мучаются.

  – Совсем зажила? – удивилась я и шмыгнула носом.

  'Не расстраивайся, куколка, осталось совсем чуть-чуть, держись'.

  – Не волнуйся, шрам на память я получил, – добавил в голос ехидства темный.

  – Я рада, – вздохнула я и начала теребить свою растрепанную косу.

  'Рада чему? Тому, что рана зажила или тому, что была нанесена?'.

  – Не сомневаюсь, – ровно отозвался темный.

  – Может, отдашь мое кольцо? – поинтересовалась я и откинула одеяло.

  'Надеть его тебе ты точно не попросишь', – отметил про себя Лилейный, – 'последняя проверка, куколка, готовься услышать нечто очень подлое и жестокое'.

  – Я решил стереть из твой памяти все, связанное с Анайдейе, – сказал Сумман и закрыл глаза.

  'Теперь можешь показать себя... сломалась или еще нет?' – открывая глаза, подумал темный.

  Я вскочила с кровати.

  – Не смей! – закричала я. – Слышишь? Не надо!

  'Молодец! Глаза стали синими'.

  – Надень сапоги, – спокойно произнес Сумман.

  Села на край кровати, начала натягивать и застегивать сапоги трясущимися от волнения и гнева руками. Наконец упрямая обувь поддалась. Темный зашевелился и сел рядом со мной. Потом тоже обулся и положил руку мне на плечо.

  'Что ты дальше скажешь?'.

  – Тебе самой будет легче все забыть, – с нажимом на последнее слово сказал он.

  – Я не хочу забывать Ная, – я опустила голову.

  – Ты забудешь, и мы начнем все с начала.

  'А ведь это возможно... Орф уймись, черт бы тебя разорвал!'.

  Я резко встала, и он за мной. Схватил и прижал к себе. Пробовала вырываться, но куда там. Сил не было. Перестала... сдалась. Он ослабил хватку. Уже не держал, а обнимал. Как не раз до этого.

  'Все? Куколка, неужели это все? Ты и так уже многое вытерпела и не сломалась, видимо я нашел твой предел'.

  – Сумман, – всхлипнула я, – не заставляй меня забыть Ная... пожалуйста. Я сделаю все, что захочешь.

  'Прозвучало почти как обещание вечного блаженства', – усмехнулся про себя Сумман.

  – Вот как? – он чуть отстранился от меня. – Обещаешь?

  Я шмыгнула и снова вытерла дорожки слез... а потом с размаху влепила ему пощечину. Замерла и ждала, что будет дальше. Неужели мне удалось обмануть его?

  'Моя куколка... моя сильная куколка, не сломалась', – темный посмотрел на меня и его черные глаза зловеще блеснули, – 'что ж, я горжусь тобой... подарок на прощанье, и я тебя отпущу'.

  Схватил и, как всегда, сделал больно. Вскрикнула от неожиданности и пробовала вырваться. Пусть хоть все кости мне переломает, я не сдамся. Пока дышу, я буду пытаться убежать... убить его или хотя бы причинить боль.

  – Строптивица, – почти ласково сказал Сумман, еще сильнее прижимая меня к себе.

  'Не буду ждать, что ты поймешь и простишь... кусаешься?' – он зло усмехнулся, – 'а как тебе теперь? Страшно? Твоя воля в моих руках... как и ты, моя куколка', – он поцеловал меня и заставил отвечать ему тем же, – 'наверное, прощай'.

  Он сорвал с меня цепочку... воспоминание закончилось. Я вытерла дорожки слез. Это воспоминание привело к тому, что сердце кольнуло и дышать стало трудно. Я даже застонала. Может, и дальше бы стонала, но внимание привлек заливший комнату свет...

  – Ты все равно не спишь, – чуть с ехидством проговорила Хозяйка, красуясь в зеленом обтягивающем платье, – а нам есть, о чем поговорить.

  – Доброй ночи... вернее уже доброе утро. – Я свесила ноги с кровати.

  – Кто тебя стриг? – хмыкнула она, подойдя на шаг ближе, – убей ее, она заслужила. Ладно, я не для этого пришла.

  – Разве? – пришла моя очередь хмыкать. – А для чего тогда?

  – Язва, – улыбнулась она, – ты мне нравишься. Нейтх все никак не успокоится. Ты его только раззадориваешь своим поведением. Он любит покорять и подчинять себе.

  – Что же вы раньше не сказали, – проговорила я ровным голосом, – он пригрозил, что вызовет меня на бой, но я откажусь.

  – Не советую, девочка, – надменно проговорила она, – я лично буду следить за вашей дуэлью. Ты примешь его вызов.

  – Не приму, – заупрямилась я, – я же проиграю. Он сильнее.

  – Не факт... ой, не факт. – Она устроилась на стуле. – Он не стал бы гоняться за тобой, будь ты недостойным противником, тебе просто опыта не хватает.

  – Все равно, – стояла я на своем, – я не буду с ним драться. Отказ ведь не является поражением.

  – Я лично за руку тебя приведу на эту дуэль, если понадобится, – с напором проговорила Хозяйка и одарила меня властным взглядом, – или за шиворот, там посмотрим.

  – Я не буду драться с Лотосом, – твердо сказала я.

  – Тогда твой Анайдейе будет, – пожала она плечами.

  – Най?! – разозлилась я. – Он тут причем?

  – Нейтх начнет тебя провоцировать и нападет на твоего любимого. – Она была довольна, что нащупала мое слабое место.

  – Ладно, – вздохнула я раздраженно, – как мне найти баланс?

  – Ты что-то сама от себя скрываешь, – прищурилась она, – но ты слишком скрытная, и я не могу понять, что ты прячешь даже сама от себя. Разберись с этим, и мы устроим хорошую драку.

  – А что вы говорили про демонят? Что они очень интересные. – Я встала с постели. – Может, скажете что-то конкретное?

  – А что ты узнала про них? – Она встала и дернула плечом. – Маленькие никчемные создания, но забавные.

  – Я узнала, что у них нет возраста. – Провела я по своим коротким волосам. – Они, что настолько древние, или просто не ведут счет годам?

  – Тебе стало интересно, ты и узнавай, я просто посоветовала с ними побольше общаться, – лениво проговорила она, – просто все твои зверюшки уязвимы, а тебе в виду слабости нужно кого-то тискать.

  – Ясно, – посмотрела я ей в глаза.

  – Ищи свой баланс, и мы повеселимся, – сказав это, она исчезла, и в комнате снова стало темно.

  Повеселятся они! Почему всегда все веселье за мой счет?! Я разозлилась. Так захотелось что-нибудь разбить или кого-нибудь. Легла обратно в кровать. Зачем она вообще приходила? Я только-только отвлеклась от всех своих проблем. Закрыла глаза и стала заниматься самоанализом. Что не дает мне покоя? Да все не дает! Всё! То одно, то другое. Не ошейник, так Нейтх. Стертая память, убийства одно за другим... вспомнился даже маньяк из парка и то, как я в том же парке ушла в ледяную воду. Заговоры, предательства и непонятно откуда взявшаяся у меня светлая и темная сила. Белокрылые, черт бы их... а, ладно они тут ни при чем. Диспатер с Ювентой моментально замаячили перед глазами.

  – Почему я потеряла баланс? – рыкнула я вслух.

  Мои далекие предки развели руками и поспешили исчезнуть. Какой теперь сон? Когда все это кончится? За что мне все это? Может, в прошлой жизни я была ну очень плохим человеком и в этой расплачиваюсь? Баланс, надо думать о балансе. Мне уже самой хотелось докопаться до причин такого сбоя. Сама себе я что-то не говорю, что-то скрываю и прячу. Что прячут люди? Обиды? Чувства? Зависть? Да, все что угодно!

  Лежала в темноте, закинув руки за голову. Я уже привыкла, что волосы короткие и как у мальчика. Лежала и думала, что же не дает мне покоя. Злость? Обида? Что же со мной? Ная я простила за его отказ от меня, он ведь это сделал не по собственной воле. Злость? Так я ни на кого не злюсь. Вернее все мертвы, кто достоин моей злости. Орф и Хозяйка сказали признаться самой себе. В чем? Предположим, Орф говорил про своего любимого внука, ведь он постоянно его мне сватает.

  В чем я должна себе признаться касательно Суммана? То, что я еще злюсь за его новогодний выверт? Да, я зла на него, но он темный и менталитет у него немного другой. Он родился и формировался в другое время. Может ли это его обелять? Возможно. Нет, тут что-то другое. Почему я не убила его, когда вновь обрела силу... увидела обрывок цепочки... поняла что он все это затеял дабы обмануть предателей и... я ухмыльнулась... и побыть со мной целую неделю... чтобы я была полностью в его руках. Собственник. Что ж... что было, то было. Пусть не сразу, но я поняла мотивы его поступков...

  Я резко села на кровати. Хватит врать себе, идиотка! Ты же любишь его и потому не убила... цепочку она увидела, ага как же. Ты же сама это в следующее мгновение придумала, чтобы скрыть истинное положение дел. Не убила, потому что любишь... я сама на себя мысленно кричала. Мне стало нечем дышать.

  Встала и подошла к окну, широко распахнув его. В лицо ударил морозный воздух, и я закрыла глаза. Стояла пока не замерзла. Закрыла окно, и стала смотреть на пустую гардину. Занавеску я спалила уже давно... Потом села на подоконник и стала болтать ногами.

  – И что теперь? – сама у себя спросила я.

  В дверь постучали. Потом вошел Най и усмехнулся, не найдя меня в постели, а сидящей на подоконнике. Подошел, и в темноте я увидела его легкую улыбку.

  Я сделала изящное движение рукой и на пару секунд комнату озарила абсолютно нормальная калла. Мой баланс найдем... Я горько хмыкнула и уткнулась головой в грудь Анайдейе. Он положил мне руки на плечи и поцеловал в макушку.

  – Я рад, что ты снова пришла в себя, – тихо сказал он, – что выбило тебя из колеи?

  – А так, ерунда, – удержала я слезы и подняла голову, – главное, что я восстановила баланс, и Нейтх об этом еще не знает.

  – Ложись спать. – Най нежно заставил меня слезть с подоконника и повел к кровати. – Ты совсем вымоталась в последние дни, сокровище мое.

  – Спокойной ночи. – Я залезла под одеяло и отвернулась к стенке.

  Анайдейе провел рукой по моим мальчишеским волосам и вышел, тихо закрыв за собой дверь. Я вытерла слезу. Что мне теперь делать? А ведь действительно стало легче... словно с плеч сняли груз... груз, самообмана и отрицания очевидного. Теперь я всецело понимала Суммана... сколько боли и неприятных моментов я ему подарила. Я минуту с этим прожила и уже задыхаюсь от непонимания что делать и как поступить, а он так пять лет живет... снова стерла слезу и села на кровати. Какой к черту сон?!

  Больше всего на свете я хотела, чтобы Сумман сейчас спал и не читал мои мысли. Ведь он однажды предостерег давать ему надежду, а сейчас... руки похолодели. Это ведь даст ему самую настоящую надежду, что мы... дальше я думать не стала. Все, стоп! Я люблю Ная и никогда его не брошу! Люблю? Или это самовнушение, потому что от меня отказался Сумман?

  Я тепло оделась и вышла на крышу. Подошла к перилам и уставилась вниз на освещенную фонарями улицу и очень редко проезжающие машины. Во мне была пустота. Надо закрыться ментально, закрыться так чтобы никто...

  – Не спится? – раздалось за спиной.

  – Хотела спеть Тифону, да вот передумала. – Не стала я оборачиваться. – А ты почему не спишь?

  – Вдруг проснулся и решил подышать. – Сумман подошел и устроился рядом, тоже уставившись вниз.

  – Я вернула себе баланс, – решила я проверить его реакцию.

  – Вот как? – он повернул голову ко мне и выглядел удивленным. – Решила свою дилемму?

  – Да. – Я стала изучать его лицо, старательно закрываясь от него ментально.

  – Теперь вижу, – усмехнулся он, – хорошие щиты... а что тебя так выбило из колеи?

  – Ты не можешь прочитать мои мысли? – почти обрадовалась я.

  – Если б мог я бы не спрашивал. – Он полуразвернулся ко мне. – Вернее что-то могу, а что-то слишком хорошо спрятано.

  – Тебе не холодно? – перевела я тему, смотря, как он даже не дрожит в рубашке.

  – Нет, – чуть улыбнулся он, – что же ты прячешь? Закрылась-то как... что-то интересное?

  – Ерунда, – отмахнулась я, зная, что он не поверит.

  – Врать ты никогда не научишься, – усмехнулся темный, – жаль, что ты раздумала петь своему зверю.

  – Тифон, – позвала я, и зверюшка не замедлила явиться, – давно я тебя не баловала.

  Тифон зло выдыхал пламя и трепетал змеиными хвостами. Сумман хмыкнул и направился к выходу с крыши.

  – 'Нет слов, чтобы выразить всю горечь и боль', – запела я одну из любимых песен Тифона, но сейчас я выбрала ее из-за слов. – 'Нет слов, чтоб сказать, как тебя люблю... Нет сил, попытаться тебя удержать, Нет сил – ты уходишь, я стою и смотрю...'.

  Сумман остановился и обернулся. В его лице читалась растерянность. Такой взгляд я видела у него до этого лишь однажды, когда на меня напала истерика, и он отчаялся, не знал, как мне помочь... вот и сейчас он не мог понять пою я это просто так, случайно, или это намек.

  Я допевать эту песню целиком не стала. Переключилась на другую, которая больше отображала наши отношения...

  – 'Послушай, может исправим, и все акценты расставим' – запела я песню Фадеева 'Лети за мной'.

  Тифон присмирел и ловил каждое мое слово. Лилейный вернул себе привычное выражение лица и остался стоять на месте. Дольше я пела песню, смотря строго только на Тифона.

  – Забавная песня, – вынес вердикт темный, когда я допела ее всю целиком и замолчала.

  – Да, забавная, – хмыкнула я, – да и Тифону нравится... Сгинь! – прорычала я зверю и он послушался. – Зато он меня начинает лучше слушаться.

  – Исчадие ада, любящее романсы, – развеселился Сумман, – только тебе мог достаться подобный экземпляр.

  – От Диспатера достался. – Уперла я руки в бока.

  – Но он ему не пел, – он провел рукой по щеке, – в этом я уверен.

  – Как думаешь, Нейтх узнает о том, что я нашла свой баланс?

  – Думаю, скоро он объявится с целью это выяснить.

  – Тогда, я пойду спать. – Я поспешила уйти с крыши, дабы не ляпнуть что-то еще.

  ***

  Проснулась я поздно, было уже четыре часа дня. Практически на ощупь я дошла до ванной и умылась. Глядеть на мир стало куда легче. Най обнаружился в гостиной. Я села рядом с ним и взъерошила его черные волосы. Он повернулся ко мне и улыбнулся.

  – Отдохнула? – он поцеловал меня в кончик носа.

  – Да, выспалась, наконец. – Я встала. – Ваш чуткий сон меня чуть с ума не свел – пойдем кофе пить.

  На кухне я налила кофе себе и ему. Так и хотелось спросить, 'а где же Сумман', но я упорно гнала от себя этот вопрос. Села рядом с Анайдейе и взяла его за руку. Стало как-то не по себе. Возможно ли, что мне внушили любовь к нему? Или это и не любовь вовсе? Привязанность? Благодарность?

  – Прогуляемся? – Най провел рукой по моим волосам.

  – Давай, – пожала я плечами.

  Мы перекусили и вышли на улицу. Было сравнительно тепло, и шел пушистый снег.

  – А где Сумман? – все-таки вырвалось у меня.

  – Уехал к родителям, – пожал плечами брюнет, – уже соскучилась?

  – Уф, перестань, – отмахнулась я.

  – Я так и думал, – нахмурился Най, – ладно, проехали.

  Мы шли по улице и молчали. Я чувствовала себя предательницей. Как так вообще получилось? Мы, конечно, хорошо общались с блондином. Он же как-то умудрился влюбиться в меня. Все равно это сродни предательству по отношению к Наю. Однако, на душе было легко, словно я избавилась от тонны грехов. Что мне теперь делать?

  ***

  – Что мне теперь делать? – нахмурилась Лисса, разглядывая порванную юбку.

  – Оставайся так, – улыбнулся Саша, любуясь полуобнаженной рыжей девушкой.

  – Все из-за тебя. – Отшвырнула она порванную вещь на пол и уставилась на светлого.

  – Из-за меня? – рассмеялся он. – А разве не ты вчера завилась ко мне ночью и ты мне, кстати, тоже рубашку порвала. Хорошо сестренки у родни сейчас в гостях, а то такого бы наслушались.

  – Пошляк, – фыркнула темная, – и хватит меня разглядывать.

  – Я любуюсь. – Он сел на кровати и потянул ее к себе. – Ты совершенна.

  – Вчера все как с ума посходили, и я вместе с ними. – Покорно поддалась светлому Лисса. – А твоя ненаглядная Аврора так и вовсе танцы в коньках на машине устроила.

  Саша рассмеялся, представив себе это, и получил тычок от рыжей девушки.

  – Тебе-то смешно, – хмыкнула она, – мне, если честно тоже, не ожидала от нее такого. Вроде тихоня, а как выдаст, так хоть стой хоть падай.

  – Тебе нужно домой? – Саша обнял Лиссу и крепко прижал к себе.

  – Нет, прошли те времена, когда два болвана караулили меня и били моих поклонников, да тащили меня домой. – Лисса удобно устроилась на плече светлого и закрыла глаза.

  – Два болвана? – хмыкнул Саша. – Старшие братья?

  – Они по очереди ходили бедолаг молотить, – развеселилась Лисса, – представляешь, один меня сторожит, второй на разборки идет.

  – Молодцы, – рассмеялся светлый, – уважаю.

  ***

  – Любимая, – наконец оставшись наедине, Танатос с нежностью посмотрел на свою красивую супругу, – ты хорошо себя чувствуешь?

  – Да, – отвлеклась Сибилла от своих мыслей и оглянулась на голос супруга, – все хорошо.

  – Что тебя так занимает последние дни? – брюнет подошел и хотел коснуться лица своей жены, но она остановила его руку.

  – Не дотрагивайся до моего лица... ты же знаешь, я этого не люблю. – Голос выдал раздражение блондинки – Что меня занимает последние дни? Эта девчонка, – дернула плечом блондинка, – она заставляет моего мальчик страдать. Да ей несказанно повезло, что мой Анайдейе на нее хотя бы взглянул, не то, что женился... и на ком? Что в ней есть? – Она нахмурилась.

  – Не стоит волноваться, дорогая, – Танатос прикоснулся к уже довольно заметному животу Сибиллы. – Аврора нам не враг и она... любит нашего сына, смирись. Ты же сама говорила, что он должен с ней сойтись, а теперь...

  – А теперь я думаю, что она ему не пара, – прервала речь супруга статная блондинка, – как она смеет так издеваться над моим славным мальчиком? Выскочка.

  – Ты непоследовательна, – Танатос обнял жену и проигнорировал ее попытки отстраниться. – Анай уже взрослый, сам может разобраться со своей... Авророй.

  – Значит, ты на ее стороне? – еще больше нахмурилась Сибилла.

  – Нет, я вообще не хочу это больше обсуждать, тем более тебя эта тема почему-то задевает.

  – Не знаю почему, но мне кажется, что что-то не правильно... – Она обхватила лицо мужа ладонями. – Меня гложет мысль, что я что-то где-то неправильно сделала.

  – Рад бы помочь, но я не понимаю, о чем ты, – Танатос поцеловал супругу в висок.

  Блондинка задумалась, вглядываясь в черные глаза Танатоса. Она отчетливо понимала, что ошиблась где-то... что-то она стерла из своей памяти, и теперь это не давало ей покоя.

  – Смею предположить, – усмехнулся брюнет, – что ты что-то увидела из будущего и не так это трактовала.

  – Почему ты так решил? – она опустила руки и прищурилась.

  – Ведь подобное уже бывало, – он погладил ее по щеке кончиками пальцев, – было видение, а ты не так все поняла. Помнишь как...

  – Тссс. – Она жестом попросила супруга замолчать и приложила указательный палец к своим губам. – Неужели... что же это было за видение... минутку. – Она отошла к своему столику с кучей косметики и выдвинула маленький ящичек, там лежало фото двух ее сыновей.

  С цветной фотографии на нее смотрели Сумман и Анайдейе. Най положил руку на плечо брату. Они улыбались камере одинаковыми улыбками. Над головами братьев Сибилла оставила для себя знаки, чтобы вспомнить то, что забыла. Над брюнетом был нарисован плюс, а над блондином минус, а посередине была нарисована калла. Блондинка прижала ладонь к губам. Из-за плеча на фото посмотрел Танатос.

  – Что за математика? – усмехнулся он. – Ошиблась со знаком? При чем тут калла?

  – Останься здесь, любовь моя, – прошептала вмиг побледневшая Сибилла и быстрым шагом направилась вон из комнаты.

   Она быстро подошла к двери в комнату Суммана и постучалась. Открыл ей Аластор. Она попросила его оставить их с Сумманом наедине. Однобровый удивился, но вышел. Второй сын удивленно уставился на мать. Он встал с кровати и стал ждать, что она скажет.

  – Прости меня, дорогой мой. – Она поспешила обнять его и прижалась. – Я ошиблась, я так жестоко ошиблась... прости... прости...

  – О чем речь? – Он все же отстранился от Сибиллы.

  – Теперь я понимаю, почему ты меня ненавидишь. – Она хотела взять его за руку, но он отошел к окну. – Тогда... пять лет назад, я ошиблась. Мое видение...

  – Ах, вот оно что, – усмехнулся Сумман, – как мило, что ты, наконец, это поняла.

  – Не надо так со мной разговаривать, – ощетинилась блондинка.

  – Прошу прощения, мадам, – он скрестил руки на груди и облокотился о подоконник, – это все?

  – Мадам? – Она подошла к сыну. – Почему не мама? Ты никогда меня не простишь, да? Мой дорогой...