Текст книги "Можешь идти (СИ)"

Автор книги: Екатерина Ларионова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Его размышления прервал вернувшийся Лекс с подносом в руке. Аккуратно поставив его на столик рядом, парень уселся на край койки. Затем взял с подноса стакан свежевыжатого апельсинового сока и всучил в здоровую руку Шена.

– Он не отравлен, – заметив, как мальчик завис со стаканом в руке, ободряюще произнес Лекс. Доказывая свои слова, парень забрал сок и, немного отхлебнув, вернул его мальчику. Шен только сейчас ощутил сильную жажду и залпом осушил стакан. Затем поставил его на столик и взял с тарелки один из сэндвичей.

Налив из кувшина еще сока, Лекс заботливо протянул мальчику полный стакан. В этот раз Шен сделал небольшой глоток.

– Неудивительно, что ты такой тощий, – фыркнул Лекс, – Едок ты хреновый. Сколько тебе лет?

– Не знаю, – сказал правду Шен и задал наиболее волнующий его вопрос. – Что со мной будет?

– Сложно сказать, – честно ответил парень. – Будь ты обычным ребенком, я бы передал тебя органам опеки. В общем, мне нужно подумать.

– Зачем тебе лишние хлопоты, просто дай мне уйти, когда мы приплывем. Я исчезну, и ты больше никогда обо мне не услышишь, – предложил мальчик.

Лекс покачал головой и произнес:

– Если ты не погибнешь от голода, то станешь жертвой какой-нибудь шпаны.

– Только не делай вид, что тебя волнует моя сохранность, – фыркнул Шен.

– Твоим жизни и здоровью ничего не угрожает. Как ты мог заметить – все раны обработаны. Стал бы я заморачиваться будь мне все равно? – многозначительно проговорил парень.

– Если бы сразу знал, кто я на самом деле, то маловероятно... – скептически заметил мальчик.

– Это неважно, – отмахнулся Лекс. – В любом случае я...

– Если ты не собираешься пообещать мне свободу, за которую тебе уже заплатили, то нам не о чем дальше разговаривать, – перебил Шен.

Лекс молча кивнул, поднялся и вышел. Мальчик, вздохнув, откинулся на подушку.

*** *** ***

Всю оставшуюся дорогу Лекс не появлялся, но в одиночестве мальчик не остался: корабельный врач в сопровождении охраны исправно посещал пациента, менял повязки и заодно приносил еду с лекарствами, после которых большую часть времени Шен спал. Мальчик послушно принимал все препараты отчасти потому, что они устраняли не только физическую боль, но и психологическую: у Шена не было возможности задуматься о происходящем – он либо спал, либо рядом был врач. В те редкие моменты, когда мальчик бодрствовал наедине с самим собой, его разум был затуманен достаточно, чтобы Шен плохо соображал, что вокруг происходит, и не занимался самокопанием.

Спустя дней десять корабль наконец прибыл в порт Нью-Йорк, и в каюту вместо врача зашел как ни в чем не бывало Лекс, закатив следом инвалидное кресло. Он протянул мальчику теплую одежду: в отличие от Австралии в Нью-Йорке зима была в самом разгаре. Терпеливо подождав, пока тот не без усилий переоделся, парень помог Шену перебраться в кресло. Подталкивая коляску перед собой, Лекс покинул каюту и очутился на палубе. У мальчика перехватило дыхание от морозного воздуха и одновременно от открывшегося вида на небоскребы, сверкающие в не по-зимнему солнечных лучах. Раньше мегаполисы Шен видел лишь на картинках. Самым крупным городом, в котором он побывал, был Мельбурн, но насладиться красотами современной архитектуры из окна машины ему тогда толком не удалось.

Заметив, как Шен открыл рот, рассматривая представшую перед ним панораму Мидтауна, Лекс едва заметно усмехнулся и неторопливо спустился по трапу на пирс, где их уже ждал черный майбах. Водитель выпорхнул из автомобиля и открыл заднюю дверь, Лекс первым прыгнул в теплый салон. Тем временем водитель помог сесть в машину Шену и, погрузив кресло в багажник, сел за руль. Небоскребы постепенно сменились многоэтажками пониже. Движение было довольно оживленным, несколько раз приходилось стоять в пробках, из-за чего они ехали почти два часа прежде, чем не мелькнул щит "Округ Саффолк". Вокруг были деревья, изредка проплывали аккуратные коттеджи. Вскоре слева показался залив с множеством яхт и катеров, большинство из которых было пришвартовано у причалов. Автомобиль свернул на дорожку справа, уходящую вверх по пологому склону. Почти у самой вершины она упиралась в массивные чугунные ворота. Остановившись перед ними, водитель ткнул пальцем несколько раз в сенсорную панель бортового компьютера, и ворота с лязгом медленно открылись, открывая взору шикарный особняк, который больше напоминал дворец. Дорожка тянулась до самого здания, проходя через высокие колонны и заканчиваясь кольцевой, огибающей фонтан перед фасадом. Аккуратно стриженные кусты остролиста, величественные статуи ангелов и классическая архитектура особняка не увязывалась с раздолбайским имиджем Лекса. Едва они подошли к резной дубовой двери, как она сама открылась, и их в учтивом поклоне встретил дворецкий, седовласый, но с прямой осанкой, которую подчеркивала изящная, идеально сидящая, черная униформа с красными вставками.

– С возвращением, милорд. – поприветствовал хозяина старик и следом обратился к Шену: – Добрый вечер.

Лекс коротко кивнул и, подтолкнув кресло вперед, зашел в дом. Дворецкий, закрыв за ними дверь, помог снять господину пальто, затем наклонился к Шену, но хозяин его опередил:

– У парня рука сломана, я лучше сам, Джерри. Спасибо.

Аккуратно стащив куртку с мальчика и кинув ее дворецкому, Лекс направился с коляской вперед в холл и свернул в обеденный зал. На стол уже подносили последние блюда. Парень подкатил Шена к столу, а сам занял место на противоположной стороне. Изрядно проголодавшись и замерзнув, Лекс с наслаждением стал поглощать горячий куриный суп, пока не заметил, что его спутник даже не притронулся к еде.

– Ты чего? – озадаченно спросил Лекс.

– Ты уже решил, что со мной делать? – прямо спросил мальчик.

– Можно и так сказать, – пожав плечами, ответил Лекс, и прихлебнул из бокала что-то красное и это что-то явно было не соком.

– А поконкретнее?

– Для начала тебе нужно пройти полное медицинское обследование. Я должен убедиться, что процесс выздоровления идет без патологий. Твоя кисть была сильно повреждена, возможно потребуется операция для ее полного восстановления. К счастью, у моего знакомого есть частная клиника в Квинсе, я договорился с ним на завтра.

– Ты можешь сказать прямо, в чем твоя выгода с этого? – Шен нахмурился.

– Почему сразу выгода? – Лекс изобразил на лице оскорбленность. – Мои принципы не позволяют мне бросить начатое на полпути. Раз уж я тебя спас, то мой долг сделать все, чтобы ты не остался инвалидом, тем более это в моих силах.

– Ты же понимаешь, что, когда я поправлюсь, мне не потребуется твое разрешение, чтобы уйти?

– Пф... – вздернув бровь, фыркнул Лекс. -Тут везде охрана и камеры. Я не сомневаюсь, что ты талантливый парень, но моя система безопасности безупречна. Советую не проверять ее эффективность, иначе снова придется тебя лечить, а ты нужен здоровым... в смысле, тебе нужно быть здо...

Парень осекся, наткнувшись на немигающий взгляд Шена, в котором сквозила уже неприкрытая подозрительность.

– Ты можешь прямо сейчас вышвырнуть меня за забор или отправить в Таиланд, – проговорил наконец мальчик. – Что бы тебе не было от меня нужно, я не собираюсь этого делать. Если ты рассчитывал на благодарность с моей стороны за спасение, то ты ошибся,

– А чего ты так боишься... Шен? – вдруг изменившись в лице абсолютно серьезно спросил парень, подавшись вперед к мальчику. Тот машинально отшатнулся и выставил перед собой зажатый в руке столовый нож.

– Твои китайские мама и папа могли бы дать ребенку европейской внешности более подходящее имя, – задумчиво разрезая стейк, произнес Лекс. – Я понимаю, что ты тоже не в восторге, но успокойся и опусти нож.

– Кто ты такой нахрен? Откуда ты знаешь мое имя? – Шен опустил прибор, но пальцы не разжал.

– Я – граф Лекс Детруа, наследник старинного дворянского рода, – ответил тот. – Твое имя сказала мне женщина-курьер. И тут не принято размахивать ножом в гостях, это неприлично.

Нож с тихим звяканьем соприкоснулся с другими приборами. Лекс, немного смягчившись, добавил:

– В твоих же интересах безопаснее оставаться пока здесь. Ешь давай.

*** *** ***

После обеда Лекс поднялся в свой кабинет и пробыл там почти два часа. Когда он спустился, на нем была уже другая одежда: узкие темные джинсы и облегающая серая футболка, поверх которой был накинут дорогой пиджак. Нырнув в услужливо предоставленное дворецким пальто и небрежно набросив поверх длинный узкий черный шарф, Лекс покинул дом. Спустя минуту послышался звук отъезжающего автомобиля.

Шен, оставшись в долгожданном одиночестве, осторожно выехал из комнаты, которую выделил ему Лекс на первом этаже. В длинном коридоре было пусто. Тихий стрекочущий звук колес отлично разносился по пустынному зданию с непривычно высокими потолками. Роскошь интерьера поражала воображение: лепные узорчатые своды между величественными колоннами, старинные картины в золоченых рамах, дорогие ковры, хрупкие китайские вазы, расписанные на божественную тематику потолки, тяжелые подвесные люстры в стиле ампир... Выехав в холл, Шен посмотрел на широкую лестницу, которая раздваивалась после первого пролета, и симметричными полукругами с каждой стороны вела на второй этаж. В центре над лестницей висел громадный портрет остролицего мужчины с тонкими усиками и волнистыми густыми волосами. Судя по средневековой одежде с "мельничным воротничком", это был какой-то предок Лекса. Шену показалось, что между портретом и нынешним владельцем поместья есть отдаленное внешнее сходство.

Шен направился к выходу и практически достиг дверей, как дорогу ему преградил невесть откуда возникший дворецкий.

– Милорд распорядился не выпускать вас в случае, если вы надумаете покинуть дом, – сдержанным тоном сообщил он, разворачивая кресло.

– Ваш милорд сказал, что я в гостях, а это значит, что я волен уходить, как мне вздумается, – с досадой произнес Шен.

– Разумеется, вы отчасти правы, но будьте, благоразумны, молодой человек, вам же все равно некуда идти, наслаждайтесь лучше гостеприимством его Сиятельства.

Шен, покосившись на одну из камер в холле, покорно позволил вернуть себя в комнату, после чего улегся в кровать. Дворецкий, поставив коляску рядом, прикрыл за собой дверь. Однако спустя несколько минут он вернулся со стопкой книг, которую аккуратно водрузил на тумбочку у кровати мальчика.

– Что это? – озадаченно спросил Шен.

– Книги, – ответил дворецкий.

– Я понял, что это книги... зачем?

– Дабы скрасить ваш досуг, разумеется, – дворецкий взял верхнюю книгу в кожаном, слегка обветшалом, переплете. На обложке тускло отразилась тисненая сусальным золотом надпись: "Двадцать тысяч лье под водой". – Рекомендую начать с этой.

Вложив книгу в руку оторопевшего мальчика, дворецкий покинул его комнату. Шен без особого интереса раскрыл книгу и пролистал. Картинок не было. Вздохнув, мальчик отложил книгу в сторону и уставился в высокий резной потолок. Казалось, что прошло уже несколько часов, но, если бы у Шена были часы, он понял, что на самом деле – чуть более двадцати минут.

За окном стремительно темнело из-за начавшегося снега. Усилившийся ветер завывая, бился в старые оконные рамы, бросая снежные хлопья в стекло. Шен приподнялся и, подложив все подушки себе под спину, чтобы занять сидячее положение, включил небольшой ночник с другой стороны кровати. В комнате стало немного уютнее, но на душе у мальчика скреблись когтями страх и паранойя. Он снова не принадлежит сам себе, а его судьба зависела от человека, который был уверен, что можно назвать принудительное заточение гостеприимством и решить таким образом проблему. "Мои принципы... мой долг... раз уж я тебя спас... набирайся сил..." – в мыслях искаженный голос Лекса звучал надменно и с ехидцей. Эта приторная забота... для власть имущих если тебя нельзя использовать, то ты не существуешь. Нечто мерзкое и липкое разрасталось изнутри, уничтожая остатки чувства собственного достоинства, оставляя лишь пустоту и безразличие. Спрятанный в рукаве украденный столовый нож нагрелся. Совершенно непригодный, чтобы оказать сопротивление вооруженной до зубов охране особняка, но достаточно острый, чтобы обрести свободу. Нож послушно скользнул в ладонь, пальцы обхватили рукоять. Рука резко взметнулась вверх и предательски замерла у самого горла. Судорожно сглотнув, Шен с трудом шевельнул одеревеневшей кистью и ощутил, как лезвие коснулось кожи. Липкая горячая струйка крови побежала вниз, испачкав рубашку. Нож упал на одеяло, и мальчик, зажав порез ладонью, беззвучно выругался.

Унизительно.

В глазах противно защипало, Шен, окончательно разозлившись на себя, яростно потер их по очереди.

"Размазня и жалкое ничтожество", – мысленно охарактеризовал себя мальчик.

В дверь вежливо постучали. Шен от неожиданности вздрогнул.

– Я принес вам успокаивающий чай, – раздался из-за двери приглушенный голос дворецкого.

– С... спасибо, – сдавленно отозвался мальчик, торопливо пряча нож под подушки.

Дверь распахнулась, и в комнату зашел Джереми с подносом. Сдвинув стопку книг в сторону, дворецкий поставил на тумбочку дымящуюся чашку с темно-зеленой прозрачной жидкостью. Комната сразу заполнилась ароматом ромашки с мятой.

– У вас кровь, – произнес Джереми, заметив на шее мальчика кровавый потек и расплывшееся багровое пятно на воротнике. – Порез свежий. Смею предположить, что у вас где-то спрятан нож, который вы позаимствовали во время обеда.

Голос дворецкого при этом звучал как-то мягко, не требовательно и обеспокоенно.

– Вы ошиблись, у меня ничего нет, – ответил Шен с каменным лицом.

– Вы должны понимать, что ни я, ни милорд вам не враги, – Джереми скользнул рукой под подушку и выудил оттуда нож. Покачав головой, дворецкий добавил: – Я знаю, что вы прошли через многое, но пусть все это останется в прошлом. Ваша смерть обесценит все усилия, потраченные ради вашей свободы и будущего. В конце концов вы потеряете шанс начать новую жизнь, которая будет принадлежать только вам.

– Я знаю, что моя жизнь никогда не будет принадлежать только мне, – покачал головой Шен. – Я может выгляжу как ребенок, но это не значит, что я готов поверить в сказки об альтруизме. Особенно толстосума вроде вашего графа.

– Не буду говорить, что милорд каждый день занимается спасением детей или снимает кошек с дерева, – дворецкий присел на краешек кровати. – Но он хороший человек и не причинит вам вреда.

– Хороший человек не будет связываться с мафией. Возможно, вы сами многого не знаете о своем хозяине, – устало произнес Шен.

– Я служу семье Детруа почти пятьдесят лет и знаю юного господина с самого рождения. Он всегда был довольно ветреным и поверхностным, пока его родители не погибли во время круиза по Атлантике. Лексу было шестнадцать лет, когда это произошло. Опекуном назначили друга семьи, он же управлял всеми делами, в том числе и судоходной компанией, занимающейся грузовыми перевозками. Когда милорд вступил в законное наследство, выяснилось, что компания терпела приличные убытки. Молодому графу пришлось измениться и повзрослеть, что он и сделал, чтобы не потерять состояние. Милорд также занялся благотворительностью, открыл фонд по борьбе с раком, его...

– Он посвящал вас в подробности своей экскурсии в Австралию? – перебил мальчик, по его лицу было заметно, что история Лекса не сильно его тронула.

– Разумеется, – кивнул дворецкий. – Граф решил приобрести одну местную круизную компанию. В порту он встретил госпожу Нану, беглую курьершу. Милорд помог ей добраться до посольства. Женщина также сказала, что кроме нее в плену держат мальчика и указала местонахождение. Далее полиция совершила облаву, и вас освободили, после чего милорд на своем личном корабле вернулся с вами в Нью-Йорк.

Шен плохо помнил обстоятельства своего освобождения, но готов был поклясться, что все было совершенно не так. К тому же Лекс ясным текстом сказал, что румынка заплатила ему за их спасение. Возможно, она действительно могла соврать парню, что Шен такая же жертва, как и она, потому что ни один человек в здравом уме не станет спасать члена мафии даже за высокую оплату. Хотя вопрос зачем женщине было нужно спасать мальчика, готового пристрелить ее в любой момент, по-прежнему оставался открытым. Единственным объяснением пока могло послужить то, что она скорее всего тронулась на фоне всех событий и не поняла, что Шен в первую очередь не ребенок, а преступник. Был и второй вопрос, чем курьерша расплатилась с Лексом? Вряд ли у женщины было достаточно денег, чтобы заинтересовать далеко не бедствующего графа. Наркотики? Возможно, но она перевозила лишь прототип в малом количестве... В машине, на которой удрали курьерша и ее таинственный спаситель, оставалась еще флешка с формулой... Шен нахмурился. Если его догадки верны, то у графа явно есть еще дополнительные источники доходов помимо грузоперевозок, и совершенно маловероятно, что дворецкий про них в курсе.

– Чай стынет, – напомнил Джереми и протянул чашку мальчику. Шен машинально обхватил ее пальцами.

– Надеюсь, у вашего милорда хорошая охрана, – наконец произнес мальчик.

– Милорд всегда ставил безопасность превыше всего, не стоит за это переживать, – успокаивающе ответил дворецкий. – Вам стоит наконец расслабиться.

Шен сделал небольшой глоток из чашки. Ароматный чай приятно разлился внутри тела, мальчик ощутил некую умиротворенность.

– Надеюсь, тут нет снотворного? – спохватился Шен. – Я прекрасно выспался, пока мы плыли...

– Всего лишь чай, – улыбнулся дворецкий и поднялся на ноги. – Если не хотите спать, то попробуйте все же почитать. Помогает отвлечься от дурных мыслей.

– Я попробую, – мальчик нашел взглядом отброшенную ранее книгу.

– С вашего позволения, я пойду отдыхать. В конце коридора на первом этаже есть ванная. Если будет что-то нужно, в холле есть телефон, наберете цифру два, чтобы связаться со мной.

Шен кивнул, и дворецкий вышел из комнаты. Мальчик поставил остывший чай на тумбочку и потянулся за книгой, следуя совету старика. По мере чтения все тяжелые мысли в голове Шена действительно задвинулись на задний план приключениями персонажей. Мальчик впервые читал художественное произведение и всерьез решил, что все описанное там было на самом деле. Особой реалистичности добавляло повествование от первого лица, заставляя погружаться в книгу полностью.

Однако, когда до ушей мальчика донесся стук входной двери, книжная магия рассыпалась в момент. Положив книгу на тумбочку, Шен сполз на край кровати и, поморщившись, спустил ноги на пол. Дверь комнаты открылась, впуская повеселевшего Лекса.

– Как самочувствие? – поинтересовался парень и, не дожидаясь ответа, шаткой походкой продефилировал к кровати. Склонившись над Шеном так низко, что прядь его волос, выбившаяся из некогда идеально уложенной прически, коснулась лба мальчика, Лекс прошептал:

– Выглядишь не очень.

На Шена хлынула волна дикого перегара, от которой он чуть не задохнулся. Лекс, заржав, попытался выпрямиться, но потерял равновесие и упал вперед, уткнувшись лицом в одеяло. Он был сильно пьян. В подтверждение, едва прильнув щекой к мягкой поверхности, хозяин дома отключился и мирно засопел, частично находясь на полу. Шен, поборов в себе искушение пнуть спящего Лекса, забрался в кресло и покинул комнату.

Приглушенный свет от небольших узких панелей у самого пола плавно появлялся, когда Шен проезжал определенный участок в коридоре и также плавно затухал спустя некоторое время. Выехав в холл, Шен остановился возле телефона и, не удержавшись, зевнул. Время было довольно позднее и, скорее всего, дворецкий уже видел десятый сон. Почему-то будить старика в этот момент Шену показалось кощунством.

Мальчик вернулся обратно и обнаружил, что Лекс, забравшись с ногами, успел разлечься на всю кровать по диагонали. Подавив очередной зевок, Шен решил скоротать время до утра чтением и подъехал к тумбочке за книгой. Тишину в комнате нарушало лишь тихое сопение Лекса. Оно действовало убаюкивающе, отчего веки Шена стали тяжелеть, а голова клониться вниз: мальчик сам не понял, как заснул. Книга выскользнула из руки и упала на пол, но Шен этого уже не услышал.

ЧАСТЬ 2

Лекс с наслаждением сделал затяжку и, расслабленно откинувшись в кресле, медленно выпустил дым. Последние три месяца он очень мало спал и много работал, держась лишь на кофе и сигаретах, воздерживаясь от употребления алкоголя, ЛСД и марихуаны, отчего травка показалась ему особенно забористой.

Во-первых, нужно было вести дела в компании. Официальные грузоперевозки в условиях сильной конкуренции не приносили много денег, но выход нашелся в контрабанде наркотиков. Вращаясь в преступной сфере ушлый граф вскоре пронюхал про тайные планы триады создать и выпустить на фармацевтический рынок под видом нового эффективного антидепрессанта наркотический препарат. Теоретически он оказывал угнетающее воздействие на центральную нервную систему, вызывал состояние эйфории и спустя несколько часов наступал глубокий сон. Симптомы после окончания действия наркотика были схожи с обычным состоянием пациента с паническими атаками, депрессией или сильным стрессом. Никакого усугубления состояния не происходило, не говоря уже о тошноте, рвоте или летальном исходе, за исключением случаев с передозировкой. Этот наркотик, по сути, был своего рода лекарством, облегчающим состояние больного, но для обычного человека после прекращения действия препарата наступали тревожность, паника и бессонница уже с первой или второй дозы. В мире, где стресс являлся и является неотъемлемой частью жизни, такими симптомами сложно было удивить, но постоянное пополнение базы клиентов, стоящих в очереди за новыми "безопасными" антидепрессантами, принесло бы гарантированную прибыль.

Вторым пунктом в списке важных дел стояла цель опередить триаду и наладить производство препарата в своей собственной лаборатории. Выкрасть прототип и формулу было непросто. Лекс в течение года выуживал информацию по крупицам, засылая в логово триады шпионов, пока не выяснил достаточно, чтобы разработать детальный план, который в итоге увенчался успехом. Прототип, как и следовало ожидать, оказался недоработанным, вызывая после употребления кому. После расшифровки данных на флешке прошло немало времени. Было произведено более двадцати неудачных попыток прежде, чем удалось синтезировать тот самый препарат. Оставалось провести клинические исследования, получить сертификат на препарат и наводнить рынок новым антидепрессантом. На все это, несомненно, уйдут годы, но Лекс не собирался все это время сидеть сложа руки. Ему нужны были деньги не только в далеком будущем, но и прямо сейчас. Он продолжил эксперименты дальше, пока не получил вариант наркотика, вызывающий кратковременный эффект, схожий с воздействием ЛСД, после чего начинались галлюцинации, длящиеся несколько часов. Затем состояние сменялось на легкую эйфорию, человек начинал ощущать сонливость и отключался. К побочным эффектам добавлялись тошнота и головокружение в первые два-три дня после окончания действия препарата, но после физическое недомогание проходило, оставались лишь приступы паники и нарастающая паранойя. Лекс оперативно распространил первую партию нового наркотика среди дилеров на западном побережье. Вести о новом наркотике разошлись еще быстрее. Спрос подогревали слухи об отсутствии тяжелой ломки со слов тех, кто употребил препарат несколько раз. Дела начались лучше, чем можно было предположить. База потенциальных клиентов росла на глазах.

Лекс сделал еще одну затяжку и задумчиво посмотрел в окно, откуда открывался вид на залив, окрашенный лучами закатного солнца.

Третьей и пока нерешенной головной болью молодого графа было дитя китайской мафии. Невзирая на то, что Лекс спас его шкуру и залечил раны, этот неблагодарный пацан делал постоянные попытки удрать из поместья. Проще было бы позволить ему это сделать, но граф не горел желанием брать на себя ответственность за то, что может натворить Шен, оказавшись на свободе в крупном мегаполисе. По правде говоря, Лекс вообще не стал бы ввязываться в спасение, если бы Андриа не сказала, что флешки у нее нет, и о ее местонахождении знает только мальчик, вынудив графа организовать вторжение на склад. Когда Шена доставили на корабль, Андриа призналась, что солгала и вернула Лексу ту самую флешку. Парень достойно сдержал приступ яростного раздражения и все равно вручил женщине обещанные ей новые документы с билетом на самолет до Бухареста. Следом Лекса ждало еще одно открытие. Корабельный врач, обрабатывающий мальчику раны, сообщил графу, что на теле Шена есть татуировки, означающие его принадлежность к клану триады. Парень сгоряча предложил выбросить мальчика за борт, но чуть позже взял себя в руки и распорядился держать его на транквилизаторах до прибытия в Нью-Йорк. Во время плавания Лекс обдумывал разные варианты, как ему поступить. Наиболее легким было скинуть пацана на органы опеки, но граф понимал, что подставит под угрозу остальных ни в чем не виноватых детей. Да и шансов, что Шен задержится в приюте хотя бы на день, было мало. Мелькнула мысль вернуть его в Таиланд, но парень отверг и ее: слишком большая была вероятность того, что через мальчика выяснят, кто вор. Вариант, чтобы оставить Шена у себя, граф даже не рассматривал. Оставался самый сложный выход – выяснить истинную личность мальчика и по возможности найти его настоящих родителей. Если они живы, эту проблему можно было бы спихнуть на их плечи. Джереми как-то разговорился с Шеном, и тот упомянул в разговоре, что жил в Таиланде не с рождения. У Шена были приемные родители, которые утверждали, что его подбросили к ним на порог дома какие-то туристы, сам мальчик мало что помнил с того времени. Мальчик прожил с ними около четырех лет. Семья жила весьма скромно, еды хватало с трудом, учитывая, что помимо приемного сына у тайской пары было четверо своих собственных. Дети постарше подрабатывали как могли: помогали со сбором урожая, ловили рыбу либо просто попрошайничали на рынке. Шен, точный возраст которого никто не знал, выглядел ровесником младшего шестилетнего сына, поэтому мальчиков отправили в первый класс вместе. После уроков дети вместе со старшими бегали на рынок, где выпрашивали либо воровали мелочь у зазевавшихся туристов. Именно там на белокурого ребенка в потрепанной одежде и обратили внимание. А спустя некоторое время приемные родители безо всякого сожаления продали Шена триаде за баснословную для них сумму денег – пять миллионов бат. Имя "Шен" мальчик получил спустя два года вместе с первой татуировкой, когда он успешно сдал экзамен и вступил в клан.

Лекс, ощущая, что его вот-вот накроет, положил косяк в пепельницу и прикрыл глаза. Резкий звонок мобильного заставил его вздрогнуть, но реакция парня уже была заторможенной. Нащупав ватной рукой в кармане телефон, Лекс поднес его к уху.

– По Австралии все чисто, милорд. Ни одного совпадения.

– Перепроверьте еще раз, – медленно проговорил парень, понимая, что находится на грани, и из последних сил пытаясь удержать адекватное состояние. – У пацана ярко выраженный австралийский акцент.

– Уже проверили трижды. Мы зря тратим время. Акцент не означает, что он там родился. Нужно искать в других регионах... – голос в трубке стал уплывать.

– Ооокей... долллжте о резльтах, – скомкано буркнул Лекс и выронил телефон. Уставившись в пол, парень вдруг громко заржал и поднялся из кресла. Графа немного шатало, но он, покинув кабинет, целенаправленно устремился к лестнице. Чудесным образом, не совершив ни единого падения, Лекс достиг холла и столкнулся с дворецким. Пачка писем и газет, которые Джереми держал в руках, разлетелись в разные стороны.

– Вам почта, – спокойно оповестил дворецкий.

– Я потом посмотрю, – хлопнув по плечу Джереми, ответил Лекс. – У меня выходной.

Граф обошел дворецкого и направился к небольшой двери справа, за которой располагалась еще одна лестница, ведущая на цокольный этаж. До Лекса донеслись глухие звуки ударов. Граф неторопливо спустился: в узком коридорчике горел свет. По обе стороны находились две двери, практически напротив друг друга. Одна была приоткрыта: звуки доносились оттуда. Лекс подошел к ней и заглянул внутрь: комната представляла собой небольшой и хорошо оборудованный тренажерный зал. В центре висела боксерская груша, которую в данный момент колотил Шен. Было заметно, что той рукой, которая была сломана, мальчик пока бить не решался, в основном используя правую руку и ноги. Шен, подпрыгнув, атаковал грушу ударом ноги с разворота, после чего сделал красиво сальто назад. Мальчик явно старался побыстрее вернуться в форму. Заметив зрителя, он остановился. Граф облокотился на дверной косяк и театрально похлопал, чем вызвал раздражение, отобразившееся на лице Шена.

– Мир, – многозначительно произнес Лекс и вышел. Раздался звук открываемой двери напротив. Мальчик много раз проходил мимо нее, но ни разу не видел, что внутри, так как комната всегда была заперта. Любопытство взяло верх, и Шен направился следом. В комнате было приглушенное освещение, но его было достаточно, чтобы хорошо все рассмотреть. На черно-красных стенах, обитых чем-то мягким, были развешаны электро– и акустические гитары, а также аккуратные мотки проводов. Несколько гитар стояло на напольных стойках рядом с массивными стеками. В одном углу расположился синтезатор, в другом были аккуратно составлены ударные инструменты, среди которых Шен узнал только баньгу. У входа стояли два черных пуфика, а в центре находилась барабанная установка. Хозяин дома, нацепив наушники, уселся за нее и стал вести ногой на хай-хэте. Поймав ритм, Лекс сделал слегка сумбурную сбивку и начал играть простенький бит. По мере того, как игра парня становилась ровнее, он ее усложнял и добавлял новые элементы, пока одна из палочек не выскользнула из рук, улетев куда-то в угол.

– Хочешь попробовать? – снимая наушники, предложил Лекс. Мальчик покачал головой, но не ушел, рассматривая инструменты. Граф промокнул лицо и шею вафельным полотенцем, висящим на одной из микрофонных стоек, надел обратно наушники и, вытащив запасную палочку из чехла, закрепленного на установке, продолжил заниматься. Шен прошел в комнату и остановился возле одной из электрогитар. Сквозь полупрозрачную красную краску, переходящую в непроглядный черный цвет по краям, проступал красивый топ из волнистого клена. Инкрустация накладки грифа была выполнена в виде птичек. Шен склонился и дернул одну из струн. Та, завибрировав, издала тихий протяжный звук. Заметив, что мальчик заинтересовался гитарой, Лекс перестал играть и произнес: