Текст книги "Его выбор (СИ)"

Автор книги: Екатерина Носкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава 36

Марк

Встретить новый год на больничной койке, то еще удовольствие. Но так как со мной был самый близкий человек– праздник все равно удался.

Лисенок принесла из дома салаты. Президент поздравил нас по центральному каналу, а потом звезды отечественной эстрады развлекали нас песнями и плясками.

Вначале мы смеялись, подпевали, а Лисенок даже пританцовывала. Чем изрядно сводила меня с ума.

Потом, телевизор, как и весь свет в палате был отключен. Комнату освещала луна и всполохи салютов. В этот момент мы словно оказались вдали от всего мира. Только мы…

Я старался не вспоминать те дни, что был «в гостях» у Сокола и Айпата. Но иногда во снах, я все-таки оказывался в той комнате.

Тогда я даже не понимал, чего им от меня надо. О каком грузе идет речь. Боль затмила разум. И она совсем не стихала. Вернее, Айпат не давал ей стихать. Он словно получил диплом магистра по пыткам и точно знал, когда и как нужно нанести следующий удар.

Когда меня вывели из комнаты, я сделал глубокий вдох свежего воздуха. Честно, я думал, что это последние мгновения моей жизни, и я больше не увижу мою девочку.

Но когда, в стекле увидел свое отражение, понял – очень хорошо, что Василиса меня не увидит.

Однако и тут меня ждал сюрприз. В комнату, куда втащил меня Айпат, на диване сидела Лисенок.

Я видел, как ее ротик приоткрылся, дыхание участилось, а руки затряслись.

Для меня это было последней каплей. Такой красивой, веселой и жизнерадостной девушке не нужен парень с такими увечьями. А потом она меня удивила– прострелила ногу Айпату.

Уже гораздо позже, в больнице, она призналась, что сама испугалась своего порыва. А еще ей было страшно, что я посчитаю ее монстром. Глупости. В тот момент, в моих глазах она была львицей – храброй хищницей, которая охраняла свое. Боюсь представить, что будет с тем, кто попытается обидеть наших будущих детей. А они у нас будут. Обязательно… Ведь не зря я с таким усердием загадывал желание под бой курантов.

Лисичка задремала у меня на плече. И хоть поза была не удобная, и рука онемела, но я даже и не думал шевелиться. Слишком хорошо было, чувствовать Василису рядом с собой.

Первое января встретило нас снегопадом, вчерашними салатами и нежданным визитером.

Когда с завтраком было покончено, и мы наслаждались просмотром мультфильма, в дверь постучали.

– Добрый день, молодые люди, – сказал мужчина, заходя в палату.

Уж кого, а Джафарова первого января я точно не хотел видеть.

– Вы простите за вторжение. Но мне необходимо с вами поговорить.

Лисенок встала с кровати и помогла мне сесть удобнее.

– Чем обязаны, Альберт Назимович? – спросил, глядя мужчине в глаза.

– У меня к вам просьба-предложение. Выслушайте меня и потом, все обсудив, сделаете правильный выбор.

Ни я, ни Василиса не стали ничего говорить.

– Не знаю в курсе ли вы, но я достаточно успешный бизнесмен. В моем владении четыре торговых центра в крупных городах нашей страны, строительный бизнес и сеть ювелирных магазинов. Все сферы бизнеса успешны и регулярно приносят доход. Однако все к чему я стремился… Всю свою жизнь, сейчас оказалось незначительным… Вернее после того, как врачи поставили неутешительный диагноз. Поэтому я написал завещание. Весь мой бизнес унаследуете вы, – Джафаров посмотрел вначале на меня, а потом на Васю. – Я хочу, чтобы вы и дальше его развивали. Ваша прибыль составит пятьдесят процентов.

– А? Что? Это странно? С чего бы такие плюшки? А… Я ничего не понимаю, – озвучила свои мысли Лисенок. Мои были такими же.

– Марк, вы ведь понимаете, чтобы рассчитаться с долгами вашего отца, единственное, что вам остается – продать компанию?

Я согласно кивнул. Естественно я это понимал. Отец должен миллионы долларов. И я очень надеюсь, что продажа компании – сможет погасить долг. Дедушкам будет сложно с этим согласиться, но тут уже ничего не поделаешь. Иначе всю нашу семью никогда не оставят в покое.

– Так вот, – продолжил Джафаров. – Я завещаю вам свое детище. Но у меня есть условия.

Я видел, как Лисичка собралась возмущаться. Но грусть в глазах, мужчины, заставила меня крепче сжать пальчики любимой. Тем самым останавливая ее от необдуманных слов.

– Условия не сложные, но и не простые одновременно. Первое – дом, где вы были пару недель назад, я отдаю детскому дому. После моей кончины вы получите бумагу, где это подтверждается. Я прошу вас это проконтролировать.

– Детскому дому? – тут уже я не смог удержаться. Для меня этот пункт был приятной неожиданностью.

– Детскому дому, – еще раз повторил Джафаров. – Уже много лет, я являюсь спонсором нашего регионального детского дома. Сотрудники на мои средства покупают детям одежду, канцтовары и еще всякую мелочь. А так же периодически делают косметический ремонт. Но помещение слишком маленькое, и детям приходится ютиться. Мой дом – решит их главную проблему.

Мы в шоке смотрели на Джафарова. Я никогда бы не подумал, что этот человек… Криминальный авторитет… Заботится о брошенных детях?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Удивлены? – усмехнулся мужчина. – Думаете если бандит, то бессердечный? Поймите, молодежь. Что все мы к этому пришли не от простой жизни. Тогда… Страна развалилась, продуктов не хватало, а родители загоняли себя на заводах, чтобы детям принести буханку хлеба. Я, как и многие молодые люди, начал, как обычный карманник. Потом взяли в банду… И пошло-поехало. А когда очнулся… Времена изменились, в стране стабильность… Но из этого мира, так просто, никого не отпускают.

Мужчина о чем-то задумался. Глубокая морщина пролегла между бровей. Мы с Васей молчали, терпеливо ожидая продолжения.

– Марк, мне правда жаль, что все так вышло, – продолжил говорить Джафаров. – Что отец тебя подставил. А я поверил информатору – он работал на меня много лет, и раньше таких осечек не было. Но мы найдем виновных и накажем. Прости меня, если сможешь.

Я перевел взгляд на Лисичку. Она стояла рядом, сжимала мою руку и терпеливо ждала моего решения.

– Знаете Альберт Назимович… Я решил все плохое оставить в прошлом году. В том числе обиды и воспоминания о последних событиях. Предпочитаю новый год начинать с чистого листа.

– Я надеялся на это, – усмехнулся мужчина. – Но есть еще кое-что… Я понимаю, насколько бредовой может показаться моя просьба…

Джафаров волновался. Он ходил по палате и не знал на чем остановить взгляд.

– Альберт Назимович, может, озвучите просьбу, для начала?

Мужчина остановился, посмотрел на Васю, потом на меня, кивнул своим мыслям и сел в кресло.

– Несколько месяцев назад, врачи обнаружили у меня рак. К сожалению на этой стадии ни операция, ни химиотерапию, уже не помогут. У меня есть максимум год.

– Сочувствую, – искренне сказал ему.

– Не стоит. Мне нужна ваша помощь… Вернее не так… Черт, я даже не знаю, как просить вас о таком…, – покачал он головой.

– Может, вы скажите, как есть, а мы подумаем, что можно сделать? – предложила Василиса.

Джафаров кивнул, отошел к окну и сосредоточился на пейзаже.

– У меня есть внучка, дочь моего покойного сына. Ей шесть лет. Она очень светлый и ранимый человечек. А еще единственная моя родственница. Я понимаю, что после моей смерти у нее одно будущее – детский дом. А я не хочу для нее такого, – Альберт Назимович, повернулся и посмотрел на Лисичку. – Когда Виталий начал мутить с грузом – все подозрения пали на Марка. И соответственно на тебя, Василиса. Я знаю о тебе все, как и о Марке.

– Вы поэтому собирали обо мне информацию?

– Да. Вначале именно по этому. Но когда ты посетила мой дом, я взглянул на тебя по-новому. И собрал новое досье. Мне понравилось, то что я там прочитал. Вы оба добрые, ответственные, любите свою семью и готовы на все ради нее. Поэтому я вас прошу… Нет, не так… Я вас умаляю, не дайте моей внучке оказаться в детском доме. Надя слишком чиста и наивна для этого… Детский дом ее сломает.

На последних словах голос мужчины охрип, а глаза предательски заблестели.

– Что вы предлагаете? – так же со слезами на глазах, спросила Лисенок.

– Возьмите ее под опеку или удочерите, – по мужской щеке скатилась слеза, но он быстро ее убрал. – Вы получите мой бизнес, пятьдесят процентов от всей прибыли – ваши, а пятьдесят будут капать Наденьке на трастовый фонд, которым она сможет воспользоваться по достижению двадцати одного года.

Мы с Васей молчали. Эта просьба была за гранью моего понимания. Василиса от удивления слегка приоткрыла рот, и во все глаза смотрела на меня.

Видя, что мы не спешим соглашаться, Джафаров вновь заговорил:

– У меня есть сбережения – около двадцати миллионов долларов. Эти деньги я завещал трем детским домам; центрам, которые занимаются реабилитацией инвалидов. А еще фондам, которые помогают тяжелобольным. Но! Я могу все эти деньги перевести вам. Я сейчас же отменю этот пункт в завещании, и уже через час эта сумма будет ваша.

Он вытащил телефон и начал в нем что-то набирать.

– Стойте! Остановитесь! – воскликнул, пока мужик не натворил глупостей. – Не надо никому ничего переводить. Оставьте все как есть. Только… Можно мы с Василисой обсудим вашу просьбу наедине?

– Конечно, – сразу засуетился Джафаров. – Сколько вам необходимо времени? Я могу подъехать завтра?

– Знаете, в кафе напротив больницы, делают восхитительный травяной чай, – задумчиво сказала Василиса. – Сходите, попробуйте эту вкуснятину и возвращайтесь. Думаю этого времени нам вполне хватит.

Альберт Назимович кивнул и спешно покинул палату.

Я смотрел на любимую и пытался понять, о чем она думает. Мы еще молоды, а ребенок – это большая ответственность. Тем более приемный ребенок, который уже многое понимает. Справимся ли мы? Смогу ли я стать, хоть и приемным, но отцом?

Но с другой стороны, мне бы не хотелось, чтобы девочка попала в детский дом. Как я смогу спокойно жить, зная, на что обрек маленького человека?

– Знаешь, – тихо заговорила Василиса, подсаживаясь ко мне на кровать. – Я видела Надю. Она действительно такая, какой ее описал Джафаров. Она словно сияет изнутри. Конечно она шкодничает, как и другие дети. Но она не избалованная деньгами и властью дедушки, – Лисенок глубоко вздохнула. – Скажи мне, что ты думаешь?

– Ты думаешь, мы справимся? В следующем году она в школу пойдет… Говорят – это ад для родителей, – не смог сдержать улыбки, но видя, что Лисичка ждет моего ответа, посерьезнел. – Ладно. Но у меня есть условие.

– Какое? – заинтересованно спросила Василиса, но я видел, что она счастлива от моего согласия.

– Мы поженимся… В ближайшее время… Сразу после праздников.

– Ну, – задумчиво протянула Вася, – если это твое условие, чтобы получить такого замечательного ребенка, то я согласна.

Возмущенно посмотрел на нее и начал щекотать. Лисенок залилась хохотом, и от этого звука все внутри пело от счастья.

– Я согласна! Согласна! – смеясь, прокричала она.

Я крепко прижал к себе Василису и тихо, на ушко прошептал:

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – уже серьезно ответила Лисенок.

Эпилог

Марк

Мы поженились через две недели после выписки. Просто расписались и вдвоем отметили в ресторане. Сестры расстроились, но виду старались не показывать.

Джафаров сразу после свадьбы взял нас в оборот. Познакомил с Надей – она действительно оказалась замечательным ребенком. После нашего согласия на опеку, Джафаров начал подыскивать дом. Вскоре, у Альберта Назимовича было шестнадцать вариантов. Вася вовремя спохватилась и попросила район, где живет ее сестра. Джафаров одобрил, и список сократился до трех.

Потом он начал вводить нас в суть бизнеса. Это оказалось гораздо сложнее, но мы справлялись.

Весной Альберту Назимовичу стало хуже. Он все чаще вел дела из дома. Почти не выбирался в город. Весь теневой бизнес передал Соколову.

Кстати о нем. Григорий приходил ко мне в больницу.

– Я приношу тебе свои извинения. Понимаю, что это глупо, после того что я с тобой сделал. Но… Мне действительно жаль, что тебя подставили… Знаешь, иногда я жалею, что Василиса прострелила ногу Айпату, а не мне, – сказал Соколов, глядя в окно. – Мне кажется я больше него это заслуживаю.

– Я не обижаюсь на тебя, и зла тоже не держу, – уверенно сказал Григорию. – Чего не скажешь о Василисе. Пока что она тебя ненавидит. Но думаю, со временем она это отпустит.

– Я надеюсь на это. Ведь нам придется часто видится.

– В каком смысле? – от его слов я напрягся.

– Наденьку я знаю с рождения. Тоже нянчил ее. Я бы с удовольствием ее удочерил, но со мной ей будет не безопасно. Но и так просто ее не оставлю. Она мне, как племянница. Поэтому периодически буду заглядывать к вам в гости… А еще проверять, не нуждается ли она в чем-нибудь. Ты меня понимаешь?

Я кивнул, ясно, что теперь у нас есть личный надзиратель.

Сама же Надя, приняла нас, как друзей дедушки. Василиса быстрее нашла с ней общий язык, а потом…

Я и сам не заметил, как втянулся. Просто вспоминали с друзьями, как ходили в поход на первом курсе, а сам задумался:

«Надо будет Надюшку сводить. Вначале по легкому маршруту, а если понравится можно и с ночевкой».

А когда в детском магазине Василиса выбирала подарок по случаю рождения первенца Киреевых, я доводил консультанта вопросами об аквагримм:

«Видел, что его наносят детям на лицо, но ведь у Нади такая нежная кожа. Он точно безопасен для ребенка?»

Сам не понимал, чего так кручусь и дергаюсь по пустякам. Пока Максим не хлопнул меня по плечу и не сказал:

– Поздравляю, мужик, вот теперь ты стал отцом.

Мы знали, что это вскоре произойдет… Но новость о смерти Джафарова все равно нас шокировала. Мне позвонил Сокол и сказал, что Альберт Назимович скончался.

Больше всего мы переживали за Надю. Девочка уже принимала нас, как родных, но потеря любимого дедушки могла пошатнуть психику ребенка.

Мы наняли для нее лучшего психолога и под наблюдением специалиста, помогли девочке справится с горем.

И вот сегодня наша маленькая дочка идет в первый класс.

У Лисенка с утра трясутся руки, а на глазах выступают слезы. Но это не помешало ей заплести самые красивые хвостики с огромными бантами.

Стоя на линейке, я чувствовал себя отцом года. Глядя на всех первоклашек, я точно знал, что наша Надя самая умная и красивая. А когда сказал об этом маме и Лисенку. Они снисходительно усмехнулись, но все же согласились.

Первое сентября прошло так же, как я когда-то его отметил. Долгая и скучная линейка, сладкий стол и классный час. На котором в первый же день Наде задали выучить стих. Ну не изверги?

Вечером мы ожидали большого наплыва гостей. Все родственники захотели поздравить Надю с первым сентября. По такому случаю решили устроить шашлычки.

И если вчера дочка пищала от восторга, то сегодня она была не в настроении. Мы с Лисенком долго гадали. Что могло в школе произойти и уже планировали, как бы выяснить все у Нади. Однако она сама к нам пришла.

– Вась, Марк, скажите… Мы же семья?

Василиса, резала в этот момент салат и от неожиданного вопроса чуть пальцы себе не порезала. Я выхватил у жены нож и усадил своих девочек на диван.

– Конечно мы семья, – ответила ей Лисенок.

– И вы меня любите?

– Очень сильно любим, – подтвердил, глядя в глаза Наде.

– И вы взрослые… – это не было вопросом, но я все равно кивнул. – Мои взрослые… Вернее… Вы со мной играете, готовите кушать, гуляете… Ведь все это делают родители?

– Да милая, это обязанности родителей, – аккуратно заправляя волосы Наде за ушко, ответила жена.

– У всех в классе есть мама и папа. А у меня никогда не было, – совсем грустно сказала Надя, а у меня сердце защемило от этих слов. – Можно вы будете моими папой и мамой? Словно вы потерялись и совсем недавно нашлись… Ну, понарошку.

Дочка с такой надеждой смотрела на нас, что у меня ком в горле встал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Нет, милая, – тихо ответила Лисенок. – Мы будем твоими мамой и папой по-настоящему.

– Навсегда-навсегда? – с улыбкой спросила Надя.

– Навсегда-навсегда, – обнимая своих девочек, ответил дочке.

Кто бы мог подумать, что всего за год наша жизнь так круто измениться? Мы многое пережили… Некоторые моменты и вспоминать страшно… Но если бы можно было отмотать время, и я вновь бы оказался перед отцом – я бы выбрал Василису, даже зная, какие трудности нас впереди ожидают… Ведь все проблемы решаются и забываются, а семья остается с нами навсегда-навсегда.

Конец