Текст книги "Трепетный трепач"

Автор книги: Екатерина Вильмонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Овца? А ты овца? – рассмеялся Игнат.

– Ну, она, видимо, в тот момент так считала.

– А ты что? Смолчала?

– Я чуть со смеху не померла.

– А она на тебя похожа?

– Не очень.

– А сын совсем не похож.

– А это сын моей покойной сестры.

– И ты его усыновила? Та к вот почему он сказал, что мамы Леры нет дома, я тогда еще удивился… А кто был твой муж?

– Дмитрий Лощилин, модный писатель.

– Я модных писателей не люблю. Та к что не читал. Лер, а пойдем, потанцуем?

– Пошли!

Играли медленный танец. Он меня обнял, я уткнулась носом ему в грудь и мне стало так хорошо, уютно.

– Лерка, ты чудо! – шепнул он мне на ухо.

Я подняла глаза. Он смотрел на меня с такой нежностью, что мне вдруг захотелось разреветься, хотя я вовсе не плакса.

А он вдруг подмигнул мне.

– Не робей, воробей! Жизнь прекрасна, раз она свела нас здесь, в этой матери городов русских. Ведь в одном подъезде с моей мамой нам вряд ли что светило.

– А что нам сейчас светит?

– Ох, многое… Я не знаю, солнце, звезды, впрочем, это все хрень, а светит нам, Лерка, любовь. Я это сейчас так ясно понял… Только не дрожи. Мы никуда спешить не будем. Ты когда едешь домой?

– Послезавтра.

– А я послезавтра прямо отсюда лечу в Южную Корею.

– Зачем?

– Снимать кино. Копродукция. И, наверное, это даже хорошо в свете сложившихся обстоятельств.

– А что же тут хорошего?

– А проверить чувства… Черт побери, все, что вокруг любви говорится, как-то опошлено, слова какие-то затертые… Проверить чувства. Фигня какая-то, но тем не менее.

– Да, ты прав. Может, это просто наваждение, сиюминутное влечение… запросто! – беспечно заявила я, хотя в душе у меня бушевала буря. – А ты туда надолго?

– Думаю, месяца за полтора управиться. Дождешься?

– Там видно будет.

– Гордая дивчина, – улыбнулся он. – Мне это нравится.

Господи, как же хорошо мне было! Мы танцевали, говорили обо всем на свете и, казалось, мы знаем друг друга давным-давно.

– А пойдем завтра со мной на свадьбу! – вдруг предложил Игнат.

– Нет, я не пойду.

– Почему? Почему я должен идти туда один, когда у меня есть такая женщина?

– Игнат, я там никого не знаю.

– Это преодолимо, тем более что впредь тебе придется знакомиться с кучей новых людей.

– Мне туда кроме всего прочего не в чем пойти.

– Не проблема. Утром пойдем и купим все, что требуется.

– Нет, Игнат, спасибо, но нет.

– Не хочешь, значит… Боишься. Чего? Разочароваться во мне?

– Может быть. Ты умный.

– Ладно. Как говорится, была бы честь предложена.

– Ты обиделся?

– Знаешь старую мудрость: обиды – это привилегия горничных.

– Знаю.

– Думаешь, я сам жажду идти на эту свадьбу? Да нисколько. Просто Санька мой очень близкий друг и он так настаивал.

– Вот и прекрасно! А я не люблю многолюдные сборищка в принципе.

– Любишь по углам прятаться, я уже понял. Но это неправильно и я в дальнейшем буду с этим бороться. Вот тебе сперва не понравилось здесь, а сейчас я не наблюдаю недовольства.

– Тут ты прав… Но дело ведь не в антураже, а в тебе.

Он молча поцеловал мне руку.

– Знаешь, чего мне хочется? – вдруг спросил он, когда мы уже вышли на улицу.

– Догадываюсь.

– Об этом я даже не говорю, но сегодня перед расставанием этого не нужно… Нет, я о другом. Мне безумно хочется набить морду твоему писателю.

– Да ты что! – расхохоталась я.

– Ну что это за говнюк? Такое сокровище ему досталось и, похоже, произвело на свет еще одно такое же сокровище, а он… Тьфу!

– Игнат, я не хочу о нем говорить, он уже в прошлом.

– Вот и сидел бы в прошлом, а то, видите ли, интервью дает, скотина! А что, мальчонку надо было на помойку выкинуть, чтоб ему, скотине, хорошо писалось? Обалдеть!

– Игнат! Да черт с ним.

– Нет, это что за тварь, собственную дочку так обидеть… Знаешь, руки чешутся!

– Игнат, ты же не так много выпил, с чего вдруг так завелся?

– Наверное, с того, что хочу тебя до ужаса, но сегодня не надо этого…

– Почему?

Он вдруг остановился, посмотрел мне в глаза.

– Я думал, а вдруг ты потом пожалеешь?

– Индюк тоже думал… А потом… будет суп с котом… – выпитое вдруг ударило в голову.

– Но не с индюком? Лерка, я люблю тебя. Ты просто чудо…

И он начал целовать меня на улице как сумасшедший. И мне так это нравилось…

Едва я открыла дверь, как в прихожую выглянула Елена Павловна.

– Лерочка, что с тобой? – прищурилась вдруг она. – Уж не роман ли ты завела?

– А что, так заметно?

– За версту видно. Вот и молодец, чего в твоем возрасте сидеть в уголочке?

Я засмеялась.

– Чего смеешься?

– А Игнат тоже все твердил, что хватит мне прятаться по углам.

– Итак, его зовут Игнат. Хорошее имя, не затертое. И означает – огненный. Ты не знала? Может, пока дети в школе, расскажешь?

Я рассказала.

– Это плохо, что он надолго уехал. Мужики, да еще киношники, это такой народ… Впрочем, может он и вправду полюбил тебя. А как он относится к детям? Кстати, Лера, я тут побыла с ними и вот что хочу предложить… Как ты отнесешься, если я заберу детей к себе? В Марокко?

– То есть как? – опешила я.

– У меня огромный дом, в саду. Учиться они смогут во французской школе или в посольской…

– Да ни за что! Елена Павловна, это мои дети!

– Никто их у тебя не собирается отнимать, чудачка. Я просто подумала, что тебе будет легче…

– Да не нужно мне, чтобы легче. Пусть мне будет сложно, но это мои дети и мои сложности.

– А Игнат?

– Да что Игнат? Откуда я знаю, увижу я его еще когда-нибудь или нет, а дети… Даже не думайте на эту тему! Еще чего!

– Молодец! – вдруг улыбнулась Елена Павловна. – Ты настоящая мать, не то что я… Я Димку подкидывала бабке при каждом удобном случае и вот теперь пожинаю плоды… Но на каникулы ты их отпустишь?

– На все каникулы?

– Да! Я покажу им Марокко. Поверь, это очень интересная страна. А на самую жару увезу их в Швейцарию. У нас есть домик в горах, оттуда я смогу повозить их по Европе. Мы всегда в самую жару уезжаем в Швейцарию.

– Вот это предложение! А вы им уже что-то говорили?

– Пока нет. Хотела обсудить это с тобой.

– Конечно, я всегда старалась летом куда-то их вывезти, но… точно, не в Швейцарию. А ваш муж возражать не будет?

– Он будет просто счастлив! Он обожает детей.

– Ну, если на каникулы… У меня в ближайшее время будет столько работы…

– Тогда тем более стоит увезти ребят.

– Господи, Елена Павловна, у меня просто нет слов…

– И не надо. Кстати, у ребят есть заграничные паспорта?

– Нет. Надо сделать. И еще, придется просить у Димы разрешение на Катькин выезд.

– Ну, об этом я позабочусь, тебе не придется с ним встречаться.

– А сколько лететь до Марокко?

– Пять часов. Это до Касабланки, а оттуда на машине в Рабат. Час-полтора. Ничего страшного. Посадишь их в Шереметьеве в самолет, а там я их встречу.

– Мне стыдно, но что там, в Марокко, Средиземное море?

– И Средиземное море и Атлантический океан. Но до моря от нас далеко, а океан близко. Ты когда-нибудь видела океан?

– Нет.

– Вот и увидишь. Ты просто обязана приехать за ребятами и сама немножко посмотреть Марокко. А ты знаешь, какие в Марокко вкусные фрукты? И сколько в них витаминов? Я когда только приехала туда, меня предупредили, чтобы я не злоупотребляла фруктами, а то может быть гипервитаминоз.

– Такое бывает? Первый раз слышу.

– Я тоже не знала. А какие там сладости!

– Я вижу, вы полюбили Марокко.

– Да. И у нас в Рабате есть русский культурный центр, и при нем даже открыли кафе «Пушкин».

– С ума сойти! Там много русских?

– Да. Очень много русских женщин, замужем за марокканцами. Там русская жена – это считается даже престижным. Как правило, это студенческие браки. Наши бляди туда в поисках богатых мужей не ездят, а поскольку марокканские мужчины бывают довольно ленивы, то русские жены им лениться не дают и они делают неплохую карьеру.

– Как интересно…

– А в Русском центре учат марокканских детей и русскому языку, и музыке, и рисованию, и балету, словом, у нас активная культурная жизнь… А может, найдем тебе марокканского мужа, они, кстати, очень чадолюбивы…

Я расхохоталась.

– Понимаю, сейчас у тебя в мыслях только твой Игнат. А, кстати, у тебя нет его фотографии?

– Есть. В телефоне.

– Покажешь?

Я с волнением протянула ей телефон.

– Ох, какой! Непростой парень… А морда славная, глаза веселые, добрые… И волосы хорошие, а то нынче все мужики какие-то лысые. Мне он нравится. – Она вдруг обняла меня. – Лерочка, я так хочу, чтобы ты была счастлива! И как мне обидно, что сын у меня, по сути, чужой человек. Но я сама виновата. И от этого еще горше. И если бы не ты и твои дети… Гришка, он проще Катюшки, но тоже чистое золото. – И она расплакалась.

Через два дня я проводила Елену Павловну и занялась оформлением загранпаспортов для ребят. Они были в полном восторге от бабушки и открывшейся перспективы. А главное Катька здорово повеселела.

– Мама, а вот как странно, бабушка такая чудесная, добрая, веселая…

– А папа совсем на нее не похож, ты это хотела сказать?

– Ну да…

– Та к бывает, Катюха.

– Мама, а ты… ты влюбилась, да?

– С чего ты взяла? – вздрогнула я.

– А у тебя глаза… такие мечтательные… И вообще, видно… Ты красивая стала…

– Ну, есть такое дело… – смутилась я.

– И ты замуж пойдешь?

– Какое там! Да ни за что! Просто мне понравился один человек.

– В Киеве?

– Да. В Киеве. Ничего-то от тебя не скроешь. Знаешь, женщине надо иногда чуть-чуть кем-то увлечься… просто для тонуса.

– А он?

– Что он?

– Он тоже, просто для тонуса?

– Думаю, да.

– То есть ты не умираешь от любви?

– Нет, что ты…

– А он кто?

– Он? Кинооператор.

– А он приедет в Москву?

– Думаю, приедет. Но сейчас он далеко, в Южной Корее.

– Ни фига себе! Говорят, в Корее едят собак.

– Ну, он вряд ли будет есть собак.

– А ты могла бы съесть собаку?

– Да ни за что! Ужас какой! А вот мне кто-то говорил, что в Китае есть такое блюдо «Бой дракона с тигром». Его готовят из змеи и кошки. Вот где жуть!

– Ни за что не поеду ни в Китай, ни в Корею.

– А в Марокко?

– А в Марокко ничего такого не едят, бабушка говорит, там очень вкусная кухня. Она нам один раз сготовила баранину с инжиром, это объеденье!

– И Гришка это ел?

– Так, что за ушами трещало! Он, по ходу, из бабушкиных рук что хочешь съест. Та к ее полюбил… Мам, а расскажи…

– Что? – испугалась я.

– Что ты там в Киеве будешь писать?

Я с удовольствием рассказала.

– Мам, ты супер! Та к здорово придумала! Хочешь, я скачаю тебе из Интернета этот сериал?

– Да мне дали диск, только смотреть как-то неохота.

– А я бы посмотрела.

– Зачем тебе эта чушь?

– Но это же твоя работа! Мне интересно и потом вдруг я что-то еще придумаю?

– Катька, золото мое!

Прошла неделя. Выяснилось, что в мое отсутствие Елена Павловна купила детям кое-какую одежку, но не велела до своего отъезда мне говорить об этом. И вещи все хорошие, дорогие. Надо же!

Я выехала со двора и увидела, что Вита Адамовна, мать Игната, ловит машину. Я затормозила.

– Вита Адамовна, вам куда?

– Ой, Лерочка! На Красноармейскую!

Соблазн был велик. Тем более, что я знала – на Красноармейской живет Игнат. Неужто он вернулся?

– Садитесь, мне в ту сторону, – соврала я. В конце концов я не особенно спешу.

– Спасибо, Валерия Константиновна.

– Можно просто Лера.

– Вот и славно.

– А как ваш песик? Не убегал больше?

– Нет, слава богу! Хотя вообще-то он неслух.

– Охотничий пес, воли хочет.

– Мой сын всегда это говорит.

Ага, вот мы и подошли к самой волнующей меня теме.

– Ну, конечно, это не городская собака.

– Знаете, это, возможно, глупость, но в молодости у меня был безумный роман с одним человеком, у которого был ирландский сеттер. И я мечтала, когда выйду на пенсию, заведу себе тоже такого красавца. Игнат меня отговаривал, но я была непреклонна… Глупо, да?

– Ну почему же? Это скорее трогательно.

– Мужчины таких вещей не понимают.

– Да, пожалуй.

Мы замолчали. Я боялась спросить про ее сына, а она, видимо, не знала, о чем еще со мной говорить. И вдруг спросила:

– Лерочка, а вы видели новый фильм Турышева?

– Какой?

– «Остаться в вечности».

– Нет, а что, хороший фильм?

– Не в том дело, просто его снимал мой сын.

– Турышев ваш сын? – прикинулась дурочкой я.

– Нет, – засмеялась старая дама. – Мой сын оператор, Игнат Рахманный.

– Да что вы! Рахманный, говорят, гениальный оператор! Обязательно посмотрю!

Она расплылась в счастливой улыбке.

– А вы чем занимаетесь, Лерочка?

– Пишу сценарии.

– О, вы тоже имеете отношение к кино?

– Скорее, к телевидению. Я пишу сериалы.

– А! Я сериалы не смотрю. Не люблю.

– Вполне вас понимаю.

– Вы обиделись?

– Да боже сохрани.

– Лерочка, у вас очаровательные дети. Катюша такая умная девочка и так хорошо воспитана. А Гришенька само очарование. Тут с ними гуляла, очевидно, ваша мама, и…

– Это моя бывшая свекровь, мы с ней очень дружим.

– А!

– А у вас есть внуки? – закинула я удочку.

– Увы, нет. Игнат холостяк, вечно в разъездах, в экспедициях, девушки у него не задерживаются…

– Понятно.

– Вот сейчас еду на его холостяцкую квартиру, надо снять показания со счетчиков воды. Честно говоря, я очень надеюсь, что мы не зря разъехались и рано или поздно он все-таки женится на хорошей девушке. Он ведь у меня красавец!

Я промолчала.

– А вы так не считаете? – готова была уже оскорбиться любящая мамочка.

– Знаете, я ведь вашего сына видела буквально одну минуту, в прихожей было не очень светло, и я не вглядывалась.

– Но он же приносил вам цветы!

– Да, спасибо большое, но меня дома не было. Но теперь при встрече непременно посмотрю.

– О, эта встреча будет еще не скоро, он сейчас в Южной Корее снимает.

– Вот и Красноармейская, какой дом?

– Еще немножко проедем, о все, приехали. Спасибо вам огромное! Я все время оказываюсь у вас в долгу!

– Да бросьте! Соседям надо помогать! Всего вам доброго!

– Еще раз спасибо, Лерочка!

– Не за что!

Ну и что я узнала? Что он красавец? Я его красавцем не считаю, красавец Никита Александров, а Игнат… Игнат просто прелесть! И не надо мне никаких красавцев!

Я поехала в нашу контору. Вошла в лифт и замерла. Там пахло тем волшебным одеколоном. С ума сойти… Надо, наконец, узнать, что это за запах.

Первой ко мне бросилась моя коллега и приятельница Соня Завьялова.

– Привет, Леруня!

– Привет. Что нового?

– Слушай, тебе нужна классная портниха?

– Портниха? Да вроде нет… А что такое?

– Понимаешь, мой двоюродный брат женился на потрясающей портнихе и ей позарез нужна работа. Ты понимаешь, она такое умеет! Тут моя тетка присмотрела себе одни костюмчик у Валентино. Дорогущий, ужас. Та к эта Оля поехала с ней в магазин, обнюхала буквально каждый шовчик, а потом сшила точно такой же и он обошелся в шесть раз дешевле! Ты понимаешь, какие перспективы открываются? Она же может классно сшить любую фирменную вещь! Тот костюмчик стоил в магазине восемьдесят пять тысяч, а тетке он обошелся вместе с тканью в двадцать, есть разница?

– Да, круто! Но только мне как-то такие вещи без надобности.

– Как это хорошие вещи могут быть без надобности?

– Та к это ж небось вечерний костюмчик был?

– Ну и что?

– А мне зачем? Куда я хожу?

– С тобой все ясно. Но если вдруг что-то возникнет, имей в виду. Вдруг замуж соберешься.

– Ладно, если соберусь… – рассмеялась я.

– Та к как насчет кофейку?

– С удовольствием, но сначала надо с Зимятовым побазарить.

– Побазарь, а потом спускайся в кафе. Я тебе расскажу много интересного.

– Ну, если дождешься.

– А ты что, с Зимятовым ругаться собираешься?

– Боюсь, придется. Скажи, тебе не кажется, что если Таня не выйдет за американца, а останется с этим поганым Валерой, нас не поймут? Это в советском кино такой исход был обязательным, а сейчас…

– Честно? Я и сама так думаю.

– Но молчишь?

– Слушай, Лер, мне что, больше всех надо? Чего зря пыжиться? Делаем априори говно, так к чему залупаться? Думаешь, если мы эту идиотку выдадим за америкашку, у нас рейтинги выше будут? Вряд ли. Тем более, дело к концу идет, не все ли равно? Чего зря напрягаться?

– Я не могу так рассуждать.

– И пойдешь объяснять это Сашке?

– Пойду, попробую.

– Ну иди. Морально я с тобой, а лишний раз общаться с начальством не хочу! Ладно, я тебя жду в кафе. Есть еще темка, к нашему говнищу не относящаяся.

Как ни странно, Зимятов выслушал меня довольно благосклонно.

– Ты, пожалуй, права. Ладно, выдавайте Таньку за америкоса, хуже не будет, а этот недоносок Валера пусть останется на бобах. Он же в трудный момент не поддержал девушку, вот пусть и кусает себе локти! А ты молодец, Муромцева! Неравнодушная, это в наше время и в нашем деле редкость, можно сказать, на вес золота! Ну иди, и помни – ценю!

Ничего себе! Никак подобного не ожидала. Обычно у нас такого рода инициатива не приветствуется. Неужто новые веяния?

Я спустилась в кафе. Соня уплетала какое-то пирожное.

– Уже? – ахнула она. – Он что, тебя послал?

– Нет. Одобрил идею!

– Честно?

– Ага!

– С ума сойти, это что-то новенькое. Но я рада за тебя.

– За нас, Сонечка.

– Да ладно! Ой, Лер, а ты случайно не влюбилась?

– С чего ты взяла?

– Та к влюбилась или нет?

– Ну есть немного… – почему-то смутилась я.

И вдруг я опять ощутила волшебный запах. Причем совсем близко. И тут же кто-то, пахнущий этим парфюмом, закрыл мне глаза руками.

Я почему-то испугалась.

– Кто это?

Мужчина отнял руки. Это был Никита Александров.

– Привет, Леруня!

Он был хорош! Видимо, для каких-то съемок у него были теперь седые виски, что необыкновенно ему шло.

– Девушки, вы позволите присесть?

– Конечно! – кокетливо ответила Соня.

– Спасибо. Позвольте представиться… – начал он.

– Да можете не представляться, господин Александров. А я Соня! – и она протянула ему руку для поцелуя.

Он галантно поцеловал протянутую руку.

– Леруня, примите мою искреннюю благодарность! Вы мой талисман теперь! Как только вы перевернули все с ног на голову, мне поступило еще два предложения, и кстати, очень интересных, один персонаж, правда, довольно злодеистый, но не безнадежно, а второй вообще герой-любовник! Я ваш смиренный поклонник и вечный должник! Просите, что хотите!

– Есть одна просьба!

– Я весь внимание!

– Как называется ваш парфюм?

– «Иссие Мияки-спорт». А что?

– Сказочный запах!

Никита почему-то смутился. Смешно, такой здоровенный мужик и чего-то застеснялся. Впрочем, артисты вообще странные люди.

Соня вдруг вскочила и бросилась к какой-то немолодой женщине, и, схватив ее за руку, принялась что-то втолковывать.

– Леруня, а что вы делаете сегодня вечером?

– Вечером? Готовлю ужин детям, проверяю уроки.

– И много у вас детей? – разочарованно осведомился он.

– Двое.

– И муж есть?

– Мужа, к счастью, нет.

И в эту самую секунду я увидела, что в кафе вошел… мой бывший муж. Я давно его не видела. Он выглядел отлично. Элегантный, весь какой-то гламурный, что ли… И совершенно чужой.

– А вот, кстати, мой бывший муж, – зачем-то сказала я.

– Он кто?

– Модный писатель. Дмитрий Лощилин.

– Извините, не читал.

– С удовольствием извиняю.

– Ладно, Леруня, бог с ним!

Никита взял мою руку и поднес к губам, при этом подмигнув мне. Мол, пусть видит.

И я, дура такая, обрадовалась! Действительно, пусть видит! И в ответ тоже подмигнула и мы оба рассмеялись.

Как ни странно, увидев меня, Дима сразу направился ко мне. Это еще зачем?

– Здравствуй, Лера.

Я промолчала. Мне хотелось просто съездить ему по физиономии. Но он не обратил на это ни малейшего внимания, как, впрочем, и на присутствие Никиты. Сел на Сонин стул.

– Лера, мне нужно с тобой поговорить.

– Говори.

– Но это не для посторонних ушей.

– Да? А ты опубликуй в «Цепи событий» то, что хочешь сказать.

– Неостроумно. Я просто хотел предложить тебе написать сценарий по «Насморку». Ты талантливый сценарист, занимаешься всяким дерьмом, почему бы не попробовать себя в чем-то серьезном?

Меня захлестнуло ненавистью.

– Ты, ублюдок, иди отсюда! – прохрипела я. – Я лучше всю жизнь буду писать дерьмовые сценарии к дерьмовым сериалам, чем иметь дело с тобой! Как ты мог так написать о собственной дочери? А ты в курсе, что она отказалась носить твою фамилию? И это она попросила меня отказаться от твоих жалких алиментов!

– О! Та к я и знал. Дело твое. Не хочешь, не надо. Найду другого сценариста. Не проблема! – И он с невозмутимым видом поднялся.

– Ошибаетесь, уважаемый! – вдруг произнес Никита. – Таких сценаристов, как Леруня раз-два и обчелся.

– Ничего, найдутся. А кобель у тебя роскошный!

Никита вскочил и схватил его за грудки.

– Эй ты, усосок, тебя не научили разговаривать с женщинами? Та к я научу!

– Никита, отпусти его! Не тронь говно!

– Да, пожалуй, не стоит руки марать…

Никита был на голову выше Димы. Он хорошенько встряхнул его и отпустил.

Драться Димка не умел. Он здорово побледнел и быстро вышел из кафе.

– Что тут у вас было? – подскочила Соня.

– Ничего, небольшой урок хороших манер, – ухмыльнулся Никита. Именно так ухмылялись его кинозлодеи.

– Я пропустила, как всегда, все самое интересное! – шутливо посетовала Соня.

А меня буквально колотило от ненависти.

– Девушки, я, к сожалению, должен бежать, а вам, Леруня, надо выпить полста граммчиков, лучше коньяку.

– Я за рулем.

– Я тебя отвезу, – предложила Соня. – А тебе и впрямь надо выпить, тебя же трясет! Лер, что тут было? – спросила она с искренним участием. – Этот скот опять тебя оскорбил?

– Нет, как ни в чем не бывало предложил написать сценарий по его вонючему «Насморку».

– Редкая тоска, надо сказать. И это собираются экранизировать? Но ты его послала?

– Естественно, но не сдержалась, дура, высказала ему… А он принял Никиту за моего хахаля.

– Ну и пусть! Даже хорошо, он такой шикарный мужик… Слушай, это не в него ты влюбилась?

– Да нет, что ты…

– Но он, по-моему, положил на тебя глаз.

– Нет, он просто мне благодарен за смену амплуа. Только и всего.

Действительно, после коньяка мне полегчало.

– Ну вот, ты уже похожа на человека. Чашка кофе с пирожным, и ты придешь в норму. А потом я тебя отвезу. Лер, познакомь меня с твоими детьми. Очень мне любопытно взглянуть на них. Столько о твоей дочке слышала…

– Познакомлю, в чем проблема?

Я была страшно благодарна Соне за искреннее участие. У нее тоже личная жизнь не сложилась, как, впрочем, у большинства из нас.

И словно прочитав мои мысли, она вдруг сказала горько:

– Мне иной раз кажется, что нас в эти сценарные группы специально подбирают, с неустроенной личной жизнью…

– Зачем? – удивилась я.

– А чтобы мы свои обиды, мечты, невысказанные и несбыточные желания выплескивали в этих дурацких сценариях…

– Не думала об этом, но, впрочем, все возможно…

– А помнишь, когда Лилька вышла замуж, от нее довольно быстро избавились…

– Да ну, ерунда!

– Ничего не ерунда, я уверена на все сто!

– Ну и что? Нам-то с тобой чего бояться?

– А как же твоя любовь?

– Это еще не любовь, раз, наверняка не брак, два, так что…

– А я вот решила – если и выйду замуж, никому об этом не скажу.

– А кандидат уже есть?

– Вроде наклевывается.

– Ну… дай тебе Бог!

– А вот тебе, наверное, я бы призналась. Мы с тобой уже три года работаем, а ты ни разу не сподличала, никого не подставила и работаешь как-то по-честному…

– Зимятов обещал на следующем проекте сделать меня ведущим сценаристом.

– Ну и что? Но ведь не за подлость, а за гениальную идею, это совсем другое дело. И я лично буду рада работать не с этой глупой выдрой Зеленцовой, а с тобой. Знаешь, как она взбесилась, когда узнала про брата-близнеца! Зеленый ужас! Правда, Сашка предвидел такой поворот событий и сказал ей, что это идея Игоря Геннадьевича. Пришлось даме заткнуться.

– Ишь какой защитник угнетенных сценаристов выискался!

– Да он же в сущности неплохой мужик.

– Ну вроде да… А там, кто его знает. Сонь, скажи, а ты знаешь такого кинооператора Игната Рахманного?

– Ну, слыхала, что гений, но никогда даже не видела, а что?

– Да ничего, просто спросила.

– Ты это… в него?

– Ага.

– Как интересно! А он?

– Кажется, тоже. Только мы знакомы всего полтора дня и он улетел в Южную Корею. Снимать кино.

– Это что же, любовь с первого взгляда?

– Со второго.

– Лер, расскажи!

– Да, собственно, почти нечего рассказывать.

– Он тебе пишет? Звонит?

– Нет. Мы так договорились. Он сказал – чтобы не затереть в словах еще такие хрупкие чувства.

– Офигеть! Он такой трепетный или такой трепач?

– Хотелось бы думать, что трепетный, но заставляю себя думать, что трепач, – засмеялась я. – Вот, посмотри! – И я протянула ей телефон с фотографией Игната.

– Хорошая морда, славная… Но бабник скорее всего жуткий.

– Ну и пусть. Я ж замуж не собираюсь.

– А хочешь, я тебе все-все про него разузнаю?

– Да нет, зачем… Я и так кое-что знаю, его мама моя соседка.

– Это плохо.

– Почему?

– Потому что она тоже все о тебе знает, что двое детей… Какой мамаше это понравится? Начнет капать сы́ночке на мозги.

– Ну, он похоже, не из тех, кто будет слушать маму. И между прочим, показания водяного счетчика снимает мама, а не какая-то девица. Мне, например, это понравилось. И потом, я нашла убежавшую собаку и привела домой, это тоже чего-то стоит в глазах матери…

– Господи, Лерка, какая ты наивная. А впрочем…

– Ладно, Сонь, поехали, если ты не передумала, а завтра я заберу свою тачку, а то меня что-то развезло.

– Поехали, мне все-таки удалось тебя отвлечь.

– Ох, я же совсем забыла, мне надо кровь из носу заехать к тетке, она привозит морковку для Гришки, я обещала. Довезешь до Палихи?

– Без проблем. А тебе там надо посидеть?

– Увы, да.

– Значит, опять я твоих детей не увижу.

– Да приходи к нам в воскресенье на обед.

– Правда?

– Конечно, буду рада. Приготовлю что-нибудь вкусненькое.

– Лерка, ты человек!

– Значит, в воскресенье к двум.

– Это на кого ты похожа, скажи на милость? – встретила меня тетка, папина сестра. – Кто тебя так заездил, детки или начальство?

– Да никто, все нормально, тетя Нина. Просто понервничала немного.

– Немного? Краше в гроб кладут. Зеленая вся. Э, да ты выпила, что ли? И за руль? С ума спятила, девка! У тебя дети, это куда годится? Нешто спиться решила?

– Тетя Нина, дай сказать! Да, я выпила пятьдесят грамм коньяка, а за руль не села, меня подруга привезла. Та к что все нормально.

– А с чего это ты средь бела дня коньяк хлещешь?

Муж тети Нины в свое время спился и попал под машину. Насмерть.

Пришлось ей все рассказать.

– Ну и скот! Мне он всегда не нравился. Для него люди мусор! А мне Лизка говорила, что тут свекровь твоя была?

– Ой, она совсем другой человек! Замечательный! И летом повезет ребят в Европу и в Марокко, они в ней души не чают. Гришка сперва плакал, что у него такой бабушки нет, но очень скоро успокоился. Ждет не дождется, когда к бабушке поедет.

– Ты на все лето отпустишь ребят?

– Отпущу. С Еленой Павловной отпущу. У меня работы невпроворот будет.

– Надо же, как в жизни бывает… Муж говно полное, а свекровь – золото. У меня так не было. И муж говно полное, и свекровь та еще погань… А ты знаешь, Лер, мой сосед по даче, такой хороший мужик и вдруг овдовел…

Тетя Нина частенько рвалась знакомить меня с «хорошими мужиками».

– Нет, тетя Ниночка, увольте. Не хочу!

– Ну и дура!

Тут позвонила Катюха.

– Мам, у тебя все нормально? Ты когда приедешь?

– Я у тети Нины. Скоро буду. Вы там сами поужинайте.

– Ладно. Но ты не очень поздно, да? Тете Ниночке привет!

– Что ж ты не поевши домой поедешь? Они там поедят. А ты?

– Ну и я поем дома. Та к уже охота душ принять, смыть с себя всю эту пакость…

– Машину закажи.

– Да я поймаю!

– Не вздумай! Это опасно! Вон сколько про это говорят и пишут… Я сама тебе закажу. Алло, будьте добры машину на ближайшее время…

…На другой день вечером ко мне на кухню явилась Катерина.

– Мам, скажи, что вчера произошло? Ты виделась с… Лощилиным?

– Боже, откуда ты знаешь?

– Из Интернета, откуда!

– А что там такое? – всполошилась я.

– Пойдем, полюбуешься!

К счастью в Интернет кто-то выложил только стычку Никиты с Димой. Эта короткая сценка была снабжена следующим текстом: «Знаменитый писатель и еще не очень знаменитый актер схлестнулись в студийном кафе. Кажется, из-за дамы. Перевес был явно на стороне актера».

– Та к ему и надо! – сказала я с облегчением. К счастью, мою перепалку с бывшим мужем никто не заснял. Я просто была там на заднем плане.

– А что там было, мам?

– Да ну, ерунда. Просто твой папаша был в своем репертуаре. Ни за что ни про что обхамил Александрова, а тот не стерпел.

– Не верю, как говорил Станиславский! – выдала моя образованная дочь. – Он наверняка обхамил тебя. С какой радости ему хамить незнакомому мужчине, который к тому же настолько выше него? Просто он не в состоянии понять, что мужчина может вступиться за даму, только и всего. Ведь так?

– А ты как набрела на этот ролик? Ищешь в сети все связанное с твоим папашей? Зачем, Катюха?

– Я не могу ответить тебе на этот вопрос достаточно вразумительно.

– Катька, солнце мое, ты меня уморишь! – засмеялась я.

Но тут явился Гришка.

– А вообще-то вам пора спать!

– Гришке пора, а мне еще нет!

– Да у тебя глаза слипаются! И у меня тоже. Я лично ложусь, а ты как хочешь.

– Та к еще только десять!

– Я устала. Григорий, что стоишь? Бегом мыться и спать!

– А бабушка… У нее тоже надо будет рано спать идти?

– Думаю, да. Но у бабушки вам в школу ходить не надо, так что может и будут какие-то послабления.

– Ох, скорей бы… Хочу в Марокко! Эта школа проклятая надоела мне жутко, там тоска на занятиях, переменка – минутка! – продекламировал вдруг Гришка.

– Это что еще за вирши?

– Мои! – с гордостью произнес он. – Сам сочинил! Вам нравится?

Мы с Катюхой переглянулись.

– Почти гениально! – выдала она.

– Почему почти?

– Потому что не гениально.

Он нахмурился.

– Ты это сейчас придумал или раньше? – спросила я.

– Сегодня в школе.

– Ну и молодец! Жутко и минутка – очень недурная рифма. Продолжай в том же духе! – подбодрила я мальчишку.

– Дорогая мама Лера, не грусти без кавалера!

Я чуть не свалилась с дивана от хохота.

– Гришка, ты меня уморишь! Спать иди!

– Чтобы не расстроить мать, я пойду, конечно, спать! Спокойной ночи!

И он, страшно довольный, удалился.

– Мам, что это с ним?

– Не знаю, приступ поэтического вдохновения. Бывает!

В результате я легла спать в прекрасном настроении и мне приснился Игнат, первый раз за это время. Как хорошо, что он не обещал звонить или писать. Я бы, конечно, предпочла, чтобы он нарушил свое обещание, но… по крайней мере я не мучаюсь – почему да отчего нет вестей. Изредка встречаю его маму и по ее лицу понимаю, что, видимо, у него все в порядке. Трепетный трепач! Хорошо придумано.

Игнат сам себе удивлялся. Неужто я и впрямь влюбился? Какое странное забытое чувство… Скоротечные киношные романы не оставляли в душе никакого следа, да он и не стремился ни к чему большему. А тут эта женщина… Она какая-то настоящая… светлая… и очень независимая. Она вызывает уважение. А это так важно для меня. И так непривычно. Но вообще-то она могла бы нарушить нашу договоренность и хоть разок позвонить. Нет, она гордая, сама не позвонит. А может, плюнуть на все и позвонить? Услышать голос и что-то для себя понять? А вдруг я попаду в неподходящий момент, когда ей неудобно будет говорить? Вдруг она не задохнется от радости, как задохнулся бы я? Нет, к черту эти сомнения. Договоренность есть договоренность. Впрочем, времени на такие размышления у него было катастрофически мало, но она ему снилась и эти сны тревожили его. Всякий раз во сне она от него убегала. И однажды он решился спросить у пожилой актрисы, снимавшейся в роли приемной матери героя: