Текст книги "Четвёртая (СИ)"

Автор книги: Екатерина Нагорная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

И были книги. Немного. Всего девять. Все, что прислали в ответ на пару десятков писем Сольге. Было ещё несколько вежливых ответов, что книги, мол, у них как книги, такие же, как и везде. Остальные не удосужились даже ответить. Было ещё приглашение от правителя Виникриса: «Королевского архивариуса Сольге приглашают ознакомиться с богатой библиотекой Виникриса лично. Ибо ценность запрашиваемых архивом Октльхейна экземпляров слишком велика, чтобы подвергать их опасностям перевозки».

– Библиотека Виникриса собирает редкие издания? – наивно спросил Янкель. Громче, чем Сольге, фыркнул мастер Сатрен:

– Жадность у их правителя редкая. Куска дырявого пергамента да облезлого гусиного пера не выпросишь. А на деле у них те же книги, что и везде. Только очень старые, потому что на новые нужно тратить деньги, а про жадность я уже сказал.

Мастер сурово сдвинул брови, и его новые ученики, прислушавшиеся было к разговору, испуганными мышами скрылись среди стеллажей.

Янкель осторожно листал Книгу Создания, принадлежащую королю Дагедрейна, такую же старую, как её владелец. Несчастная была зачитана и залапана, похоже, всеми детьми, внуками и правнуками, всеми их нянями и воспитателями, всеми собаками и кошками, а возможно и какой-нибудь любопытной коровой. Во всяком случае, так выглядел этот том Книги Создания. На неё было страшно смотреть и дышать, не то, что листать. Сольге дописывала письма по поручению короля – Сестры всегда возвращаются на свои места в небе, а жизнь продолжается, и государственные дела никто не отменяет. Было тихо-тихо, только легкое поскрипывание пера да шелест страниц напоминали о том, что в помещении кто-то есть.

Ба-бах! Янкель вскочил со стула, сбросив на пол добрую половину книг, но словно даже не заметил этого. Он судорожно шарил по столу в поисках лупы. Нашёл и замер с ней над над страницей едва живого тома из Дагедрейна. Потом схватил другую книгу, раскрыл, снова замер. Ещё одна книга, ещё, ещё, ещё…

– Янкель?

Он даже не повернулся, только прибавил огня в фонаре и опять завис над книгами.

– Вот, – сказал он, спустя некоторое время, – взгляните, архивариус Сольге. Видите? Точка. Вот, что различается в книгах. В дагедрейнском томе после слов «покровительствует магам» точки нет, видите? А вот здесь есть, и здесь, и вот… В тех томах, что поновее, точка есть.

– Зато здесь есть жирное пятно, точка может оказаться под ним, – Сольге радоваться не спешила. Да и чему? Такой мелочи? Точке?

– А здесь? – Янкель положил рядом ту книгу, что сам нашел в старом архиве. Его руки дрожали, голос едва слышно срывался, мальчишка был похож на… Да, на ищейку, взявшую след. – Здесь её тоже нет.

– А здесь лист потёртый. Янкель, двух книг мало, чтобы делать выводы.

Почему она упрямилась, Сольге и сама не могла понять. Мелочь, да, но это было первое, что они нашли за все время. Единственное, что они нашли.

– Нам нужно поехать в Виникрис, – Янкель упрямо стоял на своём. – Мастер Сатрен сказал, что там есть старые книги. Если правитель так жаден, как говорят, книги должны быть в хорошем состоянии – ими ведь не пользуются и берегут.

– Или просто хранят сваленными в кучу, лишь бы не выбрасывать. Нет, Янкель, никуда мы не поедем. Во-первых, повод слишком мал, во-вторых, скоро закроют ворота, а в-третьих… А в-третьих… Меня король не отпустит, вот, что в-третьих!

А ещё Сольге очень не хотелось признаваться, что за пределы города она выезжала всего два раза, и оба они закончились не очень хорошо.

Взять, к примеру, второй. Правитель Тарандола в очередной раз собрался решить вопрос спорных земель. Тех самых, по берегам Эрдвай. В этот раз – миром. У Толфреда есть незамужняя сестра, у правителя – неженатый сын. То, что разница в возрасте у них велика, кого это волнует? Государственные интересы выше предрассудков и капризов. Вот только и Байвин упёрлась, никуда, мол, из Октльхейна не поеду, и вздорный мальчишка Эддиль вдруг воспылал чувствами к Сольге. А Толфред, вместо того, чтобы приструнить одну и запереть вторую, вдруг заявил, что отдаст земли только как приданое за Сольге. Тарандольский правитель рвал и метал: брать в семью незаконнорождённую девицу, пусть и дочь короля… С другой стороны, кровь-то королевская, хоть и незаконная, да и земли больно хороши…

Так Сольге во второй раз выехала за пределы Октльхейна. Совсем ещё юная, счастливая, влюблённая. По традициям Тарандола будущая невестка должна была год прожить в семье жениха, выучить правила, научиться всему, что должна знать и уметь приличная тарандольская жена, привыкнуть к новому дому, наконец. Соседи посмеивались, конечно, мол, глядите, какие предусмотрительные: за год всякое случиться может, а лапа на приданое наложена, что-то да останется, даже если возвращать придётся.

Всякое и случилось. Погиб на охоте старший сын – наследник тарандольского престола. Вдову оставил с детишками малыми. Красивую вдову с богатым приданым и влиятельным отцом. Отпускать такую из семьи никак нельзя. Да она и сама не хотела. Дома она кто? Одна из дочерей. А здесь? Жена наследника, будущего правителя. Плохо, что овдовела, хорошо, что есть ещё один сын. А что невеста имеется у него… Сговорились свёкр с невесткой представить Сольге воровкой и обманщицей и с позором выставить. А земли спорные как выкуп оставить за собой. Король Толфред скандала не захочет – уступит берега Эрдвай. А жених? А что жених? Как отец скажет, так мальчик и поступит. Он наследник теперь, ему жена-бастард, пусть и королевский, не по рангу.

Но был посланник Горто, который должен был отвезти в Октльхейн письмо с ультиматумом (Сольге на телеге собирались отправить позже, чтоб позору побольше). И был он куда мудрее, осмотрительнее, чем его господин. Да и порядочнее, что уж. Горто предупредил Сольге и вывез её тайком на день раньше запланированного изгнания.

А король Толфред скандала не испугался. На следующий же день после возвращения Сольге на спорных землях воинский лагерь вырос. Сначала небольшой, для одного отряда. А там и остальное войско подтянулось.

Правитель Тарандола утёрся и отступил, а Сольге окончательно зареклась покидать пределы города.

А первый раз…

Стук в дверь отвлёк Сольге от размышлений. На пороге стояла служанка, тоненькая, смуглая – таких, вроде бы, раньше в замке не было.

– Архивариус Сольге, госпожа просит вас о встрече. Прямо сейчас.

Вот как. Какая-то неизвестная госпожа. Какая именно, служанка говорить отказывалась, только повторяла, что Сольге ждут прямо сейчас, а она отведёт.

Девица вела какими-то непонятными обходными путями, словно следы путала: то сворачивала в случайный коридор, то возвращалась обратно. Впрочем, вскоре Сольге стало ясно, что служанка просто заблудилась. Новенькая, что ли?

– Скажи мне имя твоей госпожи, и я сама дойду.

– Нет! – бедняжка вздрогнула. – Госпожа велела привести и не медлить, и ни с кем не говорить… Ой, – служанка осеклась.

– Понятно, – сомнений, кто мог послать за Сольге так срочно и так секретно, не осталось. Странно только, что служанку такую ненадежную послали. – Веди. Сейчас налево и до конца коридора.

У нужной комнаты девица замешкалась, поправляя фартук, сбившийся во время ее блужданий, пискнула: «Подождите, архивариус Сольге», – и нырнула за дверь. Сольге усмехнулась: конечно, оторвать от дел, заставить ждать – это очень в духе позвавшей госпожи. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем…

Дверь открылась почти сразу, и служанка, судя по алеющим щекам и кончикам ушей, получившая выговор, с поклоном пригласила Сольге войти.

– Прости эту непутёвую дурочку, сестрица. Который день в замке, а выучить расположение коридоров так и не удосужилась.

Прости? Сестрица? Сольге проморгалась и ещё раз повнимательнее рассмотрела собеседницу. Это точно Байвин? Принцесса Байвин, та самая, что была готова стереть с лица земли и саму Сольге, и любое упоминание о ней? О да, это была она.

Байвин была старше брата всего лет на пять, но всегда говорила, что заменила ему мать. Может, это и было справедливо – королева Элетра умерла, когда Толфред едва вышел из младенческого возраста. И пока старый король прятался от горя в государственных делах и войнах, заботу о замке и брате взяла на себя Байвин. И это она спустя несколько лет вынудила отца отослать прочь любимую наложницу – мать Сольге. Это она снова стала хозяйкой замка, когда первая и единственная жена Толфреда, королева Шелен, умерла в родах. Поговаривали, будто бы Байвин приложила руку к смерти невестки, что, впрочем, ничем не подтверждалось и доказано не было. Однако, слухи такие ходили долго. Уж больно упорствовала принцесса в своём стремлении остаться в Октльхейне, скольким женихам отказала, сколько договоров нарушила, сколько раз ставила страну на грань войны, но замок так и не покинула. Некоторые считали, что за такую верность старый король мог бы объявить наследницей Байвин. Другие качали головами и говорили, что именно потому он этого и не сделал. Для Байвин более всего были важны Толфред и Октльхейн, только вместе и только так. Сольге была её поражением.

– Что тебе нужно, Байвин? – внезапное дружелюбие сестры, может, и сбило Сольге с толку, но ненадолго.

Байвин зло сверкнула глазами, но лишь на мгновение, и снова ласково улыбнулась:

– К чему нам ссориться, девочка? Впереди непростые времена, Альез близко, и совсем скоро Толфред удалится в свои покои, оставив нас без своей заботы. Ты не думаешь, что мы должны ему помочь? Думаю, тебе больше не нужно тревожить брата государственными делами – пусть отдыхает. Мы с тобой справимся сами. Согласна? С завтрашнего дня все письма, все важные бумаги неси сразу мне. Исполняй свои обязанности как и прежде, но отчитываться теперь ты будешь передо мной. Власть – тяжкое бремя, но Октльхейн нельзя оставлять без присмотра.

Даже так? Очень интересно…

– Альез приходит не первый раз. До сих пор мы справлялись. С чего вдруг такая забота?

– Ты расстраиваешь меня своей… недогадливостью, Сольге! – Байвин начинала терять терпение. – Королевство остается без присмотра, и мы все должны подчиниться необходимости…

– Я подчиняюсь только королю, Байвин. Только королю. Если Толфред прикажет мне отчитываться перед тобой – я это сделаю. А до тех пор все останется как есть.

– Ты пожалеешь… Я тебе устрою, дрянь… – змеиное шипение Байвин догнало Сольге, когда она уже закрывала за собой дверь.

«Не сомневаюсь», – подумала Сольге. Когда вечером её вызвали к королю, первое, что услышал разозлённый очередной ссорой сестёр Толфред, было:

– Мне нужно в Виникрис.

Глава 3

Путешествовать в Виникрис пришлось в свите посланника Петте. Так уж повелось, что на время прихода Альез каждый правитель отзывал своих посланников из других государств. Может быть, чтобы избежать вербовки шпионов с любой из сторон, хотя что мешает подкупить нужного человека в любое другое время, может быть, у предков были ещё какие-то резоны… Так уж случается, что причины, породившие некоторые традиции, со временем стираются из памяти людей, а сами традиции остаются. И задумываться – почему всё именно так, а не иначе – да кому оно надо? Вот и кочевали туда-сюда, несмотря на потраченное время, деньги и нервы. Одно хорошо, что нечасто.

Караван посольских повозок двигался почти без остановок, размеренно, но что-то неуловимо тревожное витало в воздухе. Сёстры приближались слишком быстро, и этот лиловый свет… Нет-нет, но то и дело вспыхивал какой-нибудь нервный разговор, заканчивающийся то ожиданием чуда, то страхом перед неизвестностью. Только Янкеля, казалось, ничего не волновало. Он забился в угол повозки с небольшой книжкой в руках и углубился в чтение, с редкими перерывами на сон, еду и другие потребности.

Сольге пребывала в дурном расположении духа. Если бы не та встреча с Байвин, ей и в голову бы не пришло отправляться в это путешествие, как бы ни настаивал Янкель. Но в этот раз сестрица превзошла саму себя. Что она наговорила Толфреду, Сольге не знала, но это привело короля в ярость. Такую, что на слова Сольге о Виникрисе он рявкнул:

– Да хоть в Чьиф! Только чтоб я тебя не видел.

Впрочем, Толфред тут же осёкся и обессиленно обмяк в кресле. Сольге подошла, села у ног и обняла его колени:

– Прости меня, мой король, – сказала она тихо, – я не знаю, что поставила мне в вину Байвин в этот раз, но прости. Я обещала с ней не ссориться, но, видимо, не получилось.

Толфред слабо провёл рукой по её волосам:

– Ладно, девочка, поезжай в Виникрис и найди то, что ты ищешь. Жду твоего отчёта. И, ради Сестёр, не болтайся по дорогам в одиночку. Твой мальчишка тебя не защитит. Туда поедешь с Пете, обратно – с Морсеном. Ступай.

Сольге на прощание поцеловала короля в лоб, обняла, прижалась на мгновение. Он задержал её:

– И Сольге. Насчёт Чьифа. Ты же понимаешь, что я вспылил? Не вздумай туда сунуться, иначе, если ты вообще вернёшься, я велю тебя высечь и запру в Старом архиве до конца жизни. Ты поняла?

– Я поняла, мой король, – рассмеялась Сольге. – Я всё поняла.

У дверей тосковала любимая наложница короля – Ийрим. Сольге оттащила её в сторону, чтобы не услышал король:

– Что Байвин наплела про меня? Говори! Я знаю, что ты слышала!

– Я… Я не знаю… Я не…

– Ийрим, ну!

– Она сказала, что попросила тебя помочь ей с учётом запасов. Что желающих укрыться в городе в этот раз больше, и ей нужны помощники. Что она умоляла тебя забыть старые ссоры и подумать о благе Октльхейна, а ты сказала, что у тебя есть дела поважнее, чем разбираться с толпой дармоедов…

– Только это? Ты уверена?

Ийрим испуганно кивнула. Байвин она боялась до онемения, но та не замечала её, словно букашку. А вот Сольге всегда была где-то поблизости. Больше видела, больше знала, а главное – многое могла сделать. Самой Ийрим. Ох, не зря Сольге зовут за глаза королевской шавкой: вцепится – не отделаешься. С ней лучше быть честной.

Это происшествие и испортило настроение Сольге на все время путешествия.

«Интересно, – размышляла она, – Байвин, конечно же, нажаловалась. Но почему она скрыла истинную причину ссоры?» Это тревожило, а ещё Сольге беспокоило то, что она сама не рассказала королю правды. Может быть, всё же, стоило?

***

Винни XLIII, правитель и благодетель Виникриса, в отличие от Толфреда, не удалялся в свои покои на время прихода Альез – мало ли что могло случиться в его отсутствие. Его Благословейшество, так следовало обращаться к правителю Виникриса, был недоверчив и подозрителен настолько же, насколько и скуп. То и дело в какой-нибудь части замка раздавался скрип колёс и тяжёлое дыхание слуг, толкавших роскошную кровать господина, переделанную в коляску. «Хозяин может быть только один!» – важно заявлял Винни XLIII на любые просьбы поберечь себя и свои драгоценные силы. А уж приём важных гостей – ведь визит такого важного гостя, как королевский архивариус и личный секретарь короля Октльхейна в одном лице, не назовёшь незначительным – так и вовсе нельзя было доверить никому, кроме себя самого.

Пока Его Благословейшество приторно-певучим, утомлённым визитом Сестёр голосом пытался вытянуть из Сольге какие-нибудь таинственные или даже пикантные подробности жизни Октльхейна, Янкель отправился в библиотеку. Вернулся быстро, с добычей – абсолютно новым экземпляром первого тома Книги Создания – и крайне раздосадованный.

Привыкший к традиционному учёту, принятому в большинстве библиотек и архивов, Янкель оказался совершенно беспомощным в Виникрисе. Всё здесь стояло не по алфавиту, не по темам, а… Да вообще неизвестно, по какому принципу! Книги вперемешку с картинами, свитки рядом винными бутылками. Ни соринки, ни пылинки, что отрадно. Но… Как здесь найти что-нибудь нужное? Как?

Последнее «как?» он то ли подумал слишком громко, то ли произнёс вслух. И тут же из-за стеллажей выпорхнули с десяток молоденьких, хорошеньких служанок. Они хихикали, перешёптывались, строили глазки и мило румянились при взгляде на Янкеля, чем окончательно сбили его с толку.

Несчастный помощник архивариуса слепым щенком слонялся между стеллажами – чутье ищейки то ли покинуло его, то ли спряталось поглубже от шёпота и смешков. Он даже не сразу заметил, что ходит у одних и тех же полок: смешливые девицы ни на шаг не пустили его вглубь помещения. Тщетно пытался Янкель вырваться из окружения и найти хоть что-нибудь полезное.

– Это не библиотека, это не архив. Это склад какой-то – пробурчал он в отчаянии себе под нос.

– Это сокровищница, юноша, – девушка, появившаяся последней, была старше остальных, красивее и гораздо строже. – Я смотрительница Яфи, это мои помощницы. А кто вы?

– Почему у вас здесь все… вот так? – Янкель собирался выразиться иначе, но не хотел показаться грубым. Вышло глуповато, но, всё-таки, его поняли.

– А как иначе? Его Благословейшеству одинаково дороги все сокровища. Или вы считаете, что он должен был лишить себя удовольствия лицезреть все сразу и в одном месте ради удобства случайных гостей? Если вам что-то нужно, спросите у кого-то из нас – для этого мы здесь.

– Тоже как сокровища? – ляпнул Янкель, окончательно растерявшись – всё-таки до сих пор ему не приходилось видеть сразу столько красивых девушек.

Взрыв смеха был ему ответом. Улыбнулась даже строгая смотрительница. Книгу нашли. Притом так стремительно, словно держали наготове. И даже позволили взять с собой, «что, конечно, запрещено, но такому очаровательному юноше отказать невозможно».

Точки на нужной странице не было. Но был едва заметный след от вырванных страниц. Как и везде. Что теперь делать с этим знанием, Сольге не имела ни малейшего представления. Как и о том, куда теперь двигаться дальше.

На этом визит в Виникрис можно было бы считать завершённым. Но…

– Я готов отправиться в путь хоть сейчас, архивариус Сольге, – сказал посланник Морсен. – К сожалению, Его Благословейшество, да живёт он долго и неладно, отказал нам в провианте. Не только нашему посольству, всем, но от этого не легче. Теперь мы не сможем уехать, пока не соберём всё необходимое сами. Будь нас трое, мы были бы уже на полдороге к дому, но собрать все посольство в дорогу и обеспечить всем необходимым…

– Давайте я поговорю с правителем Винни, – Сольге совершенно не нравилась перспектива провести в Виникрисе хоть один лишний день без необходимости.

– Увы, не думаю, что это поможет, архивариус Сольге: правитель крайне щедр на слова, общения и похвалы самому себе, но бесконечно скуп, когда дело касается всего остального. Он только заморочит вам голову, но ничего не даст. Не поможет даже ваша близость к королю. Так что наберитесь терпения, а я постараюсь решить всё поскорее.

Терпения понадобилось много. Злые слуги из всех посольств рыскали по городу в поисках провианта и снаряжения в дорогу. Оно же ведь как: вот кажется, что всё собрано, всё готово – хоть сейчас в путь. Ан нет, то лошадь захромала, то ось у повозки на добром слове держится, то возница в запой ушёл. А если у всех отъезжающих одновременно проблемы образовались? То-то же! Торговцы задрали цены, глядя на такой спрос, кто-то, ожидая худшего, отказывался торговать и решил припрятать запасец побольше – в конце концов, неизвестно, чего ожидать от двух Сестёр сразу, мало ли, как всё обернётся. А полные закрома – это полные закрома, всегда пригодятся. Вот и приходилось несчастным посольствам по крошке, по верёвочке, по лошадиному хвосту собираться в дорогу.

***

Одним утром ворота города, наконец, открылись, и на дорогу выехал один-единственный путник.

– Кто это? – спросила Сольге у ближайшего стражника.

– Хирагрот, старший маг Виникриса, отправляется в Чьиф, цитадель магов, – торжественно ответствовал тот.

Маг. Это было интересно. В Октльхейне магия была под запретом уже несколько сотен лет. С тех пор, как маг, чьё имя было вымарано из истории и забыто навсегда, соблазнил королеву Оллим, пока король Артред укрылся в своих покоях, отдав силы Альез. Любовники вступили в сговор и нарушили наидревнейший закон Перемирия. Какая бы из Сестёр ни пришла – останавливались войны, откладывалась месть. Посвящённые и непосвящённые опускали оружие, наступал мир. Горе посвящённому, нарушившему закон – казнь и последующее забвение ждали каждого ослушавшегося Сестёр. Непосвящённых, что дерзнули воспользоваться случаем, уничтожали без суда, как бешеных тварей. Много имён исчезло в веках, много пролилось крови, пока воля Сестер не была впитана и усвоена всеми и каждым. Но нет-нет, а находились смельчаки, презревшие непреложное.

Вскоре беспомощный король был заперт в подземелье, и даже возвращённые Альез силы не помогли ему освободиться. Так и гнить бы несчастному Артреду в темнице или быть отравленным, или удавленным слугой-предателем, нашлись ведь и такие. Но заговорщики не смогли договориться. Безымянный ныне маг хотел оставить королю жизнь для каких-то там магических ритуалов и воссесть на трон в его обличии. Но вот Оллим собиралась вскоре объявить о безвременной кончине мужа и править самолично. А выдержав траур, приблизить к трону и своего возлюбленного. А может быть даже сделать его новым супругом и соправителем.

Пока любовники спорили и препирались, верные люди заподозрили неладное. Король Артред был освобождён, а неверная королева и маг – сожжены на площади. Башню мага разрушили до основания и сровняли с землёй – ныне никто точно и не скажет, где она находилась. Так был зол за своё пленение король, что изгнал из Октльхейна всех магов и запретил им возвращаться под страхом смерти. Чуть было не пострадали и невинные целители и травники, кои никакого отношения к Викейру не имели, но разум, к их счастью, взял верх над обидой и мстительностью королевского нрава.

Так и стал Октльхейн единственной землёй, которую обходила своим взором синяя звезда Викейру, а о магах судили по книгам да по слухам, что в мире гуляют. А слухи – они что? Слухи и есть. Да и книги всей правды тоже не скажут.

Откормленная серая лошадь лениво трусила по дороге, ведущей на юг. Длинный тощий маг в бледно-лиловой в свете Сестёр мантии, сидящей на нём так, словно её намотали на палку, старательно пытался сохранить достоинство на широкой лошадиной спине, но у него это плохо получалось – несчастного мага так мотыляло во все стороны, что было удивительно, как он до сих пор ухитрялся удержаться на лошади.

Со всех сторон послышались смешки. Впрочем, сдавленные и тщательно скрываемы за хмыканьем, кашлем и чиханием – всё-таки старший маг Виникриса, а не ярмарочный шут.

– А я видел его вчера, – сказал Янкель. – В сокровищнице. Я помогал смотрительнице Яфи наладить учёт вместо того беспорядка, что у них сейчас, заодно надеялся найти что-нибудь полезное для нас, а он пришёл, все ходил, фыркал, что я, наверняка, хочу украсть что-нибудь ценное. Яфи… Смотрительница Яфи хотела его успокоить, сказала, что я интересовался только Сёстрами, и тут он как взбесится… Знаете, архивариус Сольге, он очень сильный, этот маг. Вытолкал меня взашей, как будто я бродяжка какой-то.

– Интересно, – протянула Сольге, – это очень интересно, Янкель. Потому что я тоже его встретила.

Пару дней назад Сольге, заплутав в узких коридорах и несколько раз свернув не туда, случайно вышла на стену замка. Спросить дорогу было не у кого – ни одного стражника поблизости, что было, конечно, очень странно. Только вдалеке, у входа в башню, маячила тощая нескладная фигура, замотанная в то ли в белую, то ли в бледно-голубую тряпку – в свете Сестер так сразу и не разберешь. Сольге хотела было попросить помощи у незнакомца, но тот, ещё не зная, что за ним наблюдают, вёл себя странно: начертил круг, зажёг в середине его свечу и, глядя на небо, затянул высоким нервным голосом то ли заунывную песню, то ли заклинание – слов было не разобрать. Вскоре пламя свечи замигало, заплясало и выбросило вверх сноп бирюзовых искр. Человек взвыл ещё громче, но искры исчезли и больше не появлялись, да и сама свеча погасла. Голос становился выше и злее – тщетно. Песня оборвалась самой яростной нотой, почти визгом. Человек взметнул кулаки к небу, в ту сторону, откуда смотрели на него Сестры, и выкрикнул что-то короткое и яростное, как проклятье. Почувствовав чужое присутствие, певец обернулся, и Сольге отпрянула, такой ненавистью было искажено его лицо. Секунда – и лицо мага, а это был, конечно, он, превратилось в маску, холодную и презрительную. Глухо буркнув под нос какую-то гадость – а чего ещё ожидать от мага – Хирагрот скрылся в башне, с противным скрипом захлопнув за собой дверь. Сольге не успела прийти в себя, а за спиной уже, как ни в чем не бывало, появился стражник, который и указал ей правильный путь.

Сольге проводила Хирагрота задумчивым взглядом. Две встречи, сами по себе ничего особенного не значащие, но вот вместе они наводили на некоторые мысли. И со временем мысли эти никуда не делись. Не то чтобы раздражали или постоянно вертелись в голове, но Сольге то и дело к ним возвращалась. Странные это были мысли.

***

К вечеру следующего дня стало понятно, что выехать не получится ни через день, ни через два, ни вообще неизвестно когда. Складывалось такое впечатление, что жадность Его Благословейшества распространилась на весь Виникрис в целом, включая посланников, путешественников и, наверное, даже перелётных птиц с мухами. Плюнув на все, выехал из города посланник из Раймини, уставший бороться и понадеявшийся на удачу в пути. Остальные едва сдерживались. Посланники с секретарями, помощниками, слугами, а иные и с домочадцами, изнывали на сундуках, узлах и коробках, готовые сорваться в любой момент. Но проклятые припасы!

Сольге вместе с Янкелем могли покинуть Виникрис в любой момент – уж на двоих-то запастись в дорогу было проще, но обещание вернуться только вместе с посольством Морсена удерживало их на месте.

Янкель, воспользовавшись вынужденной задержкой, решил снова посетить сокровищницу.

– Увы, – печально сказала смотрительница Яфи, – именем Его Благословейшества и старшего мага Хирагрота вам отныне запрещено появляться здесь. Без объяснений.

Янкель не раз пытался пробиться сквозь заслон из хорошеньких помощниц, чтобы попытаться найти ещё что-нибудь полезное. Безуспешно. Девицы сыпали комплиментами, стреляли глазками, щебетали, но стояли крепко и к стеллажам его не подпускали. Так и возвращался каждый раз – встрёпанный, раскрасневшийся, злой, с пустыми руками и замороченной головой. Это был странный запрет. Ну вот с чего бы?

Сольге, устав прислушиваться, не заскрипят ли где колёса коляски правителя, устав от его умирающего голоса, тем более что Винни XLIII предпочитал расспрашивать, а не рассказывать, чаще выбирала оставаться в гостевых покоях, выделенных, в духе Его Благословейшества, им с Янкелем на двоих. Покои – это громко сказано. Две крошечные комнатушки, обставленные небогато, но довольно затейливо: мебель и утварь для них словно собирали по всему свету, у кого что ещё целое, но уже не жалко. Зато в узкий коридор гостевого крыла коляска правителя никак не пролезала, а дверь можно было запереть изнутри на засов.

Оставалась скука. К счастью, где-то у Янкеля была книга, та самая, с которой он не расставался всю дорогу в Виникрис.

– Где ты это взял? – спросила Сольге, когда Янкель в очередной раз вернулся из библиотеки. В руках у неё была книга с названием «Мой путь в Чьиф и обратно» некоего Бендо Дамута. – В старом архиве раскопал?

– Нет, в новом, – Янкель смущённо почесал лоб, – там на стеллаже у вашего стола стояла. Я просто хотел почитать в дороге. А нельзя было?

– Ну почему же, ты же мой помощник. А в книгу выдачи записал?

Янкель смутился:

– Н-нет… Кажется…

Сольге задумчиво посмотрела в окно и вздохнула:

– Не кажется ли тебе, друг мой Янкель, что события вокруг нас с тобой складываются каким-то странным, непостижимым образом? Вот смотри: я хотела в помощники архивную ищейку – я её, то есть тебя, получила.

– Я хотел работать в настоящем, большом архиве, а не считать потраченные листы бумаги и пергамента в лавке торговца, – добавил Янкель.

– Вот. Эта дурацкая точка, приглашение в Виникрис, ссора с Байвин, впрочем, нет, это считать не будем… И, наконец, это удивительное и непонятное поведение старшего мага, его скорый отъезд. Кстати, ты заметил, как мало вещей при нем было? А ещё этот вот дневник, в котором повествуется, что Бендо Дамут добрался до Чьифа в каких-то два дня и без особых сложностей. И это при том, что все знают, что цитадель находится неизвестно где, и попасть туда невозможно, если ты не маг… Интересно, да?

– Может, это колдовство какое-то, ну то, что он быстро добрался?

– Нет, друг мой, нет. Бендо Дамут пишет, что тогда приходила Викейру. А значит, никакой силы у магов не было. Как и сейчас…

Сольге поморщилась: за окном послышался скрип колёс – Его Благословейшество выехал на прогулку.

– Но архивариус Сольге, мы не поедем…

Послышались голоса. Один, усталый и капризный, – голос Винни XLIII, другой, разражённый, принадлежал посланнику Морсену.

– Отчего же не поедем? Ещё как поедем. Отчего-то у меня не проходит ощущение, что маги что-то знают о тех вещах, что интересуют нас с тобой. А значит нам просто необходимо нанести им визит. По крайней мере, попробуем нагнать почтенного Хирагрота – может быть, он удостоит нас разговором. Тогда вернёмся раньше.

– Но посланник Морсен…

– Посланник Морсен со всем своим хозяйством проторчит здесь ещё долго. Нашего отсутствия он даже не заметит. В крайнем случае скажем ему, что прогуляемся по окрестностям. И, да, Янкель, когда мы наедине, обращайся ко мне просто по имени. А то от архивариуса уже зубы сводит.

Сборы были недолгими, и вскоре заскрипели ворота, взметнулась пыль под копытами лошадей. Так насколько он далеко, этот таинственный Чьиф?