Текст книги "Избранная для бастарда (СИ)"

Автор книги: Екатерина Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 13

Селеста

Перебросив меня через седло, мужчина запрыгивает сам и пускает лошадь в галоп. Я чувствую животом каждую кочку, каждый рывок лошади. Мне адски больно, кажется, ребра трещат от постоянных ритмичных ударов о жесткое седло. Из-за того, что я вишу вниз головой, она кружится, и со временем меня начинает тошнить. Когда ситуация становится критической, в горле собирается горький ком, и из него рвутся рвотные позывы.

Через некоторое время мужчина, словно заметив, что мне плохо, сбавляет скорость. Берет меня за талию и усаживает перед собой, сжав крупными предплечьями. Перехватив поводья, он снова пришпоривает лошадь, и та несется во весь опор. Вокруг слишком темно, а моя голова слишком сильно кружится, чтобы я могла рассмотреть хоть что-то и понять, где мы находимся. Постоянно накатывает слабость, и я заваливаюсь то на правую сторону, то на левую, в зависимости от того, куда поворачивает лошадь.

Мы скачем сначала по равнине, потом поднимаемся на холм и спускаемся с него. Вдали справа я вижу расплывчатые огни города, но потом мужчина разворачивает лошадь так, что поселение остается позади. Я хочу спросить, кто он и куда мы едем, но у меня во рту кляп, а руки связаны за спиной и зажаты между моей спиной и животом мужчины. Капюшон давно слетел, волосы растрепались, и я вижу, как развеваются мои серебристые пряди, когда ветер швыряет их мне в лицо, стоит нам хоть немного замедлиться.

Мне то холодно, то бросает в жар. Все тело покрыто отвратительным липким потом ужаса. Я не знаю, кто и куда меня везет. Понятия не имею о моей дальнейшей судьбе. Но хуже всего то, что я не могу сосредоточиться достаточно, чтобы связаться с Карденом. Ведьма осталась в клетке, Волара, возможно, уже мертва вместе со всем своим войском. Я одна в целом мире, в котором нет ни единого человека, который мог бы прийти мне на помощь.

Ближе к рассвету, когда ночь становится особенно темной, мужчина наконец замедляет лошадь и вытягивает кляп у меня изо рта. Но к этому времени у меня уже нет ни сил, ни желания задавать вопросы. Я обессилена, раздавлена своим “путешествием” и перспективой встретить самую страшную из смертей. Наступил момент, когда я готова сдаться и просто принять свою судьбу.

На рассвете, когда я мутным взглядом обвожу светлеющий горизонт и холмы, покрытые редкими кустами и камнями, мужчина наконец останавливает лошадь возле скалистой долины. Между огромными каменными валунами со свистом гуляет ветер, и повсюду, куда хватает взгляда – только камни, камни, камни. Мне хочется разрыдаться и закричать, но в горле сухо, а безразличие, сковавшее холодными пальцами мои внутренности, напоминает о тщетности борьбы за жизнь.

Спешившись, мужчина снимает меня с лошади и ставит на дрожащие ноги. Развязывает руки и усаживает на ближайший валун. Расстегнув седельную сумку, достает оттуда кусок хлеба с сыром и кожаную флягу. Передает все это мне в руки и делает шаг назад. Подняв голову, я наконец могу немного рассмотреть его. Он высокий и широкоплечий. Его фигура полностью скрыта многослойным черным плащом. На голове намотана ткань, напоминающая тюрбан, ею же скрыто лицо. Он смотрит на меня очень темными глазами, густые брови сошлись на переносице.

– Меня зовут Гадби́н. Я – лазутчик господина Кардена на землях Тиориса. Ты, Тиальда, видишь меня в первый и последний раз. Поешь, выпей воды и иди в сторону Рандемая. Прямо в его столицу Макитан. Надень капюшон, никто не должен знать, кто ты, пока господин не объявит о тебе официально. Сейчас ты на нейтральных землях Кампы. Пока ты себя не выдашь, здесь тебе ничего не угрожает. До столицы два-три дня пути, если идти, не останавливаясь. На границе с Кампой в Рандемае есть таверна “Замковый пруд”. Найди Каванну, скажи, что от меня. Она накормит и приютит. Отдохнешь и отправишься дальше в путь.

Я вынимаю довольно грязную пробку из фляги, но даже не кривлюсь, как сделала бы еще неделю назад. Сейчас я готова пить из грязной лужи, в которой плещутся свиньи, только бы утолить жажду. Делаю несколько глотков, смачивая горло и пересохшие губы, и не свожу взгляда с мужчины.

– Куда мне идти? – спрашиваю хриплым голосом, глядя на Гадбина.

Он показывает мне направление, и я киваю. После чего мужчина, больше не сказав ни слова, запрыгивает на лошадь и, развернув ее, быстро исчезает в том направлении, откуда мы приехали.

Отрывая дрожащими пальцами лежащие на коленях хлеб и сыр, я начинаю плакать. Ладони саднят от ран, которые я оставила своими ногтями, сидя в клетке у Тиориса. Пока жую, раскрываю одну ладонь и рассматриваю кровавые, покрывшиеся корочкой следы в форме полумесяцев. Из глаз горячими потоками текут слезы. Лицо начинает чесаться, когда соленая жидкость смешивается с пылью и грязью, которые наверняка плотным слоем покрыли мою некогда безупречно белую кожу. Размазываю слезы, всхлипывая еще громче. Хочу рыдать, кричать, срывая голос, но сил хватает только на тихие всхлипывания.

С горем пополам затолкав в себя пару кусочков нехитрой снеди, я заталкиваю подол верхней юбки за пояс так, чтобы образовалась “колыбель” для моих припасов, и укладываю туда остатки еды. Сжав в руке флягу, поднимаюсь на слабые ноги и окидываю взглядом пространство. Сама мысль о том, сколько мне еще предстоит пройти, ужасает. Хочется лечь на твердые, холодные камни и просто довериться богам. Если мне суждено умереть в этой долине, что ж, так тому и быть.

Пока все эти мысли проносятся в голове, ноги уже сами несут меня вперед. Я переставляю их медленно. Иду, шатаясь. Голова все еще немного кружится, но постепенно разум проясняется.

– Знаешь, Карден, – начинаю мысленно, когда мне наконец удается отключить в ушах завывание ветра и окружающие шуршащие звуки, – я ненавижу тебя всей душой. Я уже много раз говорила это, но буду повторять снова и снова. Каждую Тиальду, которая попадает в Дальние или Ближние земли, встречают с почестями. Везут во дворец на лошади, берегут, относятся с должным почтением. За что?! За что меня прокляли боги, отдав тебе?! Чем я так провинилась, что досталась грязному, паршивому бастарду?! Где я так нагрешила, что боги заставляют меня проходить через все эти ужасы, которые я из-за тебя каждый день проживаю? Я хочу умереть. Добраться до границы с твоими землями и упасть там замертво, чтобы твои люди видели, что ты не уберег свою избранную. Чтобы усомнились в тебе, прокляли, и ты прошел через все муки, которые пережила я. А еще лучше, чтобы тебя настигла судьба во стократ хуже моей. Что бы дальше ни происходило, я просто хочу, чтобы ты знал, насколько сильна моя ненависть к тебе! И что, если выживу, я обязательно найду способ вернуться домой. Пускай опозоренная, зато свободная от этой адской пытки стать женой бастарда.

Не знаю, слышит ли он меня. Может, я просто говорю в пустоту, но этот внутренний монолог и надежда на то, что до ушей Кардена все же долетают мои слова, немного придает мне сил. Дальше, чтобы развлечь себя, я представляю себе, как он выглядит. Наверняка страшный и хлипкий. Дисагра сказала, что братья его боятся, но, уверена, это не его заслуга, а его воинов. Если часть его войска – это уроженки Гаиле, то немудрено, что остальные сыновья Верховного правителя сторонятся незаконнорожденного.

Ближе к вечеру я, вымотавшись, присаживаюсь за высоким валуном на небольшой выступ, спрятавшись от усилившегося ветра. Ем свой нехитрый ужин, рассчитывая порцию еды так, чтобы мне осталось еще хоть что-то на завтра. Запиваю все это водой и, прислонившись спиной к холодному камню, прикрываю глаза. Ноги гудят, мышцы дергаются от непривычной нагрузки, все тело тяжелое от усталости. Меня не покидает соблазн найти достаточно широкий камень, чтобы расположиться на нем на ночь, но я не знаю, какие животные водятся в этой долине. Поэтому принимаю решение еще немного отдохнуть и продолжить путь.

Но не успеваю я двинуться с места, как слышу топот копыт. До этого момента такой звук не предвещал ничего хорошего, поэтому я вжимаюсь в камень, аккуратно натягивая на голову спавший капюшон и буквально срастаясь с холодной поверхностью валуна. Замираю, прислушиваясь к окружающим звукам. Порывистый ветер мешает все как следует расслышать, но ровно до того момента, когда я слышу, как топот копыт стихает сразу за моим камнем. А потом, судя по звуку, всадники спешиваются с лошадей.

Я перестаю дышать и чувствую, как шевелятся уши, пытаясь за плотной тканью капюшона расслышать, что происходит за валуном.

– Недолгий привал! – вскрикивает какой-то мужчина, а я вздрагиваю. Молюсь всем богам, которых вспоминаю, чтобы меня не заметили, хоть прекрасно понимаю, насколько малы шансы на это. А потом слышу то, что заставляет меня подняться и выйти из-за валуна. – Карден, давай дождемся вестей от Гадбина. Не торопись с выводами.

– Она где-то рядом, я чувствую, – отвечает ему низкий, бархатный голос.

Я поворачиваюсь лицом к мужчинам, и мой взгляд сталкивается со взглядом черных, как ночь, глаз гиганта, стоящего напротив.

– Карден? – спрашиваю тихо и замираю в ожидании ответа.

Глава 14

Карден

Я не могу поверить в то, что вижу. Что вижу ЕЕ. В голове пока еще мелькают сомнения, но знакомый голос и грохочущее в груди сердце подсказывают, что я не ошибся в догадках. Нахмурившись, присматриваюсь к стоящей напротив девушке. Все ее лицо перепачкано грязью, на губах запеклась кровь от глубоких трещин. Я едва вижу ее черты под упавшим на лоб капюшоном. Она прячет руки в складках безразмерного плаща, глядя на меня огромными, кристально чистыми голубыми глазами.

Подхожу ближе и тяну к ней руку, но она отшатывается. Потом застывает, кажется, не дыша в ожидании моего следующего действия. Взяв за край капюшона, слегка отодвигаю ткань и вижу, как гаснет свет в серебристых прядях, и они медленно сменяют цвет, приобретая пшеничный оттенок. Тогда я срываю с нее капюшон, любуясь тем, как в лучах заходящего солнца ее  волосы переливаются серебристым цветом.

– Тиальда, – произношу тихо и хрипло. Ее глаза тут же наполняются слезами.

– Скажи, что ты Карден, – просит она негромко. – Пожалуйста.

– Да.

Мы еще несколько секунд смотрим в глаза друг другу, и я наконец отмираю. Невероятно. Не думал, что на меня окажет такое воздействие встреча со своей Тиальдой. Черт его знает, что происходит внутри меня. Там все переворачивается и вибрирует, заставляя задыхаться. Я крепко сжимаю челюсти, застигнутый врасплох такой странной реакцией тела на девушку. Сжимаю и разжимаю кулаки, потому что вся кровь, кажется, устремилась из пальцев в голову и в пах. Как я могу хотеть истеричную, грязную Тиальду, которая постоянно твердит, что ненавидит меня?!

Злясь на собственную реакцию, резко разворачиваюсь, глядя на свое немногочисленное войско сопровождения.

– Привал закончен! Все по коням! – рявкаю я и устремляюсь к своему коню.

– А я? – звучит позади тихий голос.

Хочется усадить ее к одному из воинов, но это проявление неуважения к моей будущей жене. А если ее не буду уважать я, то и никто не будет. И как тогда она будет вместе со мной править Рандемаем? Будет она править, как же. Будет рожать и жить в своих покоях, не высовываясь. Злобная маленькая фурия. Бесит меня до зубовного скрежета!

– Ты со мной, – отвечаю максимально мягко, но все равно выходит рычание. Маленькая дрянь! Ненавидит она меня! Сбежать собралась! Посажу на цепь, как собаку, и буду кормить раз в сутки! Может, тогда поумнеет?

Запрыгнув на коня, наклоняюсь, когда Тиальда подходит ко мне. Хватаю ее за талию и рывком поднимаю вверх под тихий писк. Усаживаю перед собой и, прижав к себе спиной, берусь за вожжи. Сердце ускоряет бег, а член долбится в ширинку, требуя свободы, а лучше – поселить его в горячем тепле ее тела. От того, что представляю, какая она там совсем тугая и горячая, становится еще хуже, так что я, пришпорив коня, рвусь в сторону дома. Чертова ведьма, а не Тиальда! Помешательство какое-то с первой секунды! Разве такое может быть? Дисагра сказала бы, что возможно все.

Кстати о ней.

– Где Дисагра и Волара? – спрашиваю ее, немного замедлив коня.

– Дисагра осталась в клетке у Тиориса, а Волара… Думаю, она уже мертва. Она осталась в темнице Бригона.

– Тиорис правда посадил тебя в клетку? – переспрашиваю я, буквально “записывая” в голове прегрешения моих братьев в отношении моей избранной. Я найду способ отомстить подонкам за неуважительное отношение к моей женщине.

– Не он, его люди.

Я ничего не отвечаю, снова ускоряя коня. Хочу к ночи добраться домой.

В какой-то момент капюшон Тиальды, который она снова натянула, сползает. Ее коса подскакивает каждый раз, когда подпрыгивает конь, и до меня доносится тонкий аромат ее волос. Подаюсь немного вперед и вдыхаю запах. Нежный, как весенние цветы, аромат смешался с запахами пыли и грязи. К нему примешалась непонятная вонь, и все равно я могу распознать сладковатый запах, который кружит мне голову. Я снова представляю себе, как доберусь до нежного тела. Но сначала надо отмыть свою Тиальду и наконец увидеть ее во всей красе.

Я прикидываю, сколько у нас с ней времени на то, чтобы зачать ребенка. Маг говорил, что на это отведено всего месяц. Мой поход на Даконию, в который я должен отправиться в ближайшее время, займет не меньше двух недель. То есть, у нас останется очень мало времени. А она пока что смотрит на меня волком, а в сегодняшней мысленной тираде долго и витиевато рассказывала, как сильна ее ненависть ко мне. Что ж, нам придется найти общий язык быстрее, чем я планировал. Иначе под угрозой окажемся все мы.

Интересно было бы послушать, что она думает сейчас. Но ведьма предупредила меня перед отъездом, что я перестану слышать свою Тиальду, как только мы воссоединимся. И что ее волосы утратят серебристый блеск, едва мы встретимся. Я уже вижу, как гаснут последние блики в светлых волосах. Надо сказать, ее волосы завораживают, но это сильно отвлекает, в том числе потому что вся кровь тут же отливает от мозгов и устремляется в член.

– Натяни капюшон, – бурчу я, и Тиальда тут же скрывает волосы под тканью. Так немного легче. Ни запаха, ни вида ее волос. Это помогает сосредоточиться на дороге и немного ускориться. – Как твое имя? – спрашиваю я.

– Селеста. Я же говорила тебе, – недовольно бурчит она, выбешивая меня.

– Послушай, Селеста, – цежу сквозь зубы. – Если я задаю вопрос, ты прямо отвечаешь на него без дополнительных сведений. Ясно?

– Ясно, – бросает она недовольно.

– Карден, – Траван равняется с нами, – может, остановимся на ночлег в таверне? Лошади измождены. Да и люди устали.

– Мы скачем до столицы, Траван, – отрезаю я. – Расстояние не настолько большое, чтобы лошади сдохли. Да и люди тоже.

– Понял.

Он отстает, чтобы передать войску сопровождения мое распоряжение, а я слегка склоняю голову вправо, чтобы рассмотреть приближающуюся границу с Рандемаем. Мне становится легче дышать, когда я уже вижу родные земли. Да, до столицы мы будем скакать еще почти всю ночь, но, по крайней мере, уже по своим землям, где при необходимости можем переночевать в любом поселении.

Когда мы пересекаем границу, мне становится совсем хорошо. Ощущение дома и того, что каждая травинка на этой территории моя, греет меня изнутри. Плечи немного расслабляются, и я готов проскакать еще двое суток, не слезая с коня. Если бы только не дискомфорт в штанах, который, кажется, только усиливается, когда я, чтобы поправить Тиальду, подхватываю ее под грудью, слегка дернув на себя. Она впечатывается попкой в болезненный стояк, и я сжимаю губы, чтобы не застонать от неприятных ощущений. Еще и ерзает, устраиваясь поудобнее и высекая искры из моей ширинки. Судя по всему, находить общий язык нам придется еще быстрее, чем я думал, иначе я разорву всех своих наложниц, даже еще не добравшись до избранной.

Глава 15

Селеста

Когда мы въезжаем в город, жители кланяются и приветствуют Кардена. Солнце уже практически село, но на улицах все еще много людей. Они тащат тележки, матери ведут детей за руки, кто-то аккуратно складывает свои товары, разложенные на лотках на городском рынке.

Мы медленно проезжаем по главной площади и въезжаем во двор каменного замка. Остановившись, Карден спешивается и помогает мне слезть с лошади. Я оглядываюсь по сторонам и перевожу взгляд на высокое строение. Наверняка это башня местного мага.

– Его зовут Орах, – не глядя на меня, говорит Карден. – Верховный маг, который когда-то служил моему отцу. Пойдем, – не дожидаясь моего ответа, Карден направляется в замок.

Едва мы входим, как к нам тут же подходит мужчина, одетый почти как Карден, и такой же громадный.

– Господин, – кланяется он, но с интересом косится на меня.

– Фидон, пусть девушки проводят Тиальду в ее комнату. Сегодня она отдохнет. Подготовьте ее к завтрашнему дню.

– Как скажете, господин, – кивает он, а потом щелкает пальцами, и рядом со мной оказывается скромно одетая девушка, которая кланяется мне. Карден с этим Фидоном направляются куда-то по коридору, и я только слышу вопрос Фидона: – Как все прошло?

– Пока еще сам не понял. Завтра с утра созови совет. А еще отец сделал мне подарок…

Дальше я перестаю слышать, потому что девушка, подошедшая ко мне, отвлекает мое внимание.

– Госпожа, пойдемте, я провожу вас в ваши покои. – Я киваю и, бросив еще один взгляд на Кардена, следую за ней. – Меня зовут Диола, я теперь ваша служанка. Если что-то нужно, говорите, с радостью выполню ваш приказ.

Она провожает меня коридорами замка, которые скорее кажутся лабиринтом. Остановившись у большой деревянной двери, указывает на нее.

– Это ваши покои, госпожа. А вот там, – она показывает вправо, – покои господина. Его гарем живет этажом ниже.

– Гарем? – я перевожу взгляд с двери на Диолу, а она кивает.

– Да, у господина две жены: Мелиса и Амалея. Но он привез с собой еще одну девушку, Артан. Говорят, ему ее подарил сам Верховный правитель, – добавляет она шепотом. – Но вы не переживайте, у господина сил хватает на всех. А в дни, когда вы будете истекать кровью, он не тронет вас, потому что у него есть другие жены.

– Истекать кровью? – спрашиваю слегка сиплым голосом. Что-то мне все меньше нравится перспектива жизни в этом месте.

– Когда у вас будут регулы, – быстро поправляется она. – Это дни…

– Я знаю, что такое регулы, – прерываю служанку. – И часто ты разносишь сплетни, Диола?

– Что вы, госпожа? – быстро тараторит она. – Я теперь ваша покорная рабыня. Все, что буду слышать и узнавать, буду говорить вам. Я не разношу сплетни, меня по-другому воспитывали. Но я знаю, что нужно все рассказывать госпоже.

Как же хочется верить, что она говорит правду и на самом деле будет мне так верна, как утверждает. Не хотелось бы, чтобы эта трещотка распространяла вести обо мне по всей столице.

Диола толкает тяжелую дверь, и та распахивается, впуская нас в комнату. Помещение большое и просторное. Открытые настежь ставни и окна впускают свежий воздух. Здесь много света, и серебряные приборы, лежащие на столе возле такой же тарелки, ловят солнечные блики, пуская зайчиков на стены и потолок.

В покоях суетится еще пара слуг, заканчивая приготовления к моему прибытию. Они, не глядя на меня, кланяются и ретируются из комнаты, закрывая за собой дверь. Как невидимки.

– Госпожа, я подумала, что сначала вы бы хотели поесть, а потом уже принять ванну. Или наоборот?

– Сначала поем, – киваю и иду к столику, на котором стоит миска с кувшином для мытья рук.

Диола, предугадывая мои желания, хватает кувшин и льет на подставленные руки.

– Диола, ты, наверное, знаешь, что я с других земель.

– Да, госпожа. Господин Фидон предупредил, что вы из Вермая. Что вы – женщина особой расы, созданная для господина, чтобы он мог стать Верховным правителем. Про эту традицию нам рассказывают с самого детства. У нас сочинено много сказок и преданий о том, как Тиальды становятся женами сыновей правителя, а потом и сами – правительницами.

– Тогда ты можешь объяснить мне, принято ли на ваших землях, чтобы у мужчины было несколько жен?

– Не у всех, госпожа. Только Верховные сыновья могут иметь гарем. Обычный мужчина не может.

– Они обязаны иметь гарем? – спрашиваю, вытирая руки. – Или на их усмотрение?

– Это уж как они сами решат, госпожа.

Значит, как сами решат… Я пока еще не понимаю, хорошо мне или плохо от того, что у моего будущего мужа есть гарем. Когда пойму, тогда и буду решать, что делать с этими женщинами.

Усевшись за стол, принимаюсь за еду, стараясь не схватить мясо и не вгрызться в него зубами. Хочется отрывать куски и проглатывать, не жуя. Я адски голодна. Настолько, что подчищаю тарелку, даже этого не заметив.

– Диола, а кто такой этот Фидон?

– Советник господина и распорядитель гарема.

– Скоро он может лишиться одной из должностей, – задумчиво бормочу я.

– Что вы сказали? – спрашивает служанка, расстилая у большой ванны шкуру.

– Ничего.

По указанию Диолы слуги приносят несколько ведер теплой воды и наполняют ею ванну. Служанка льет в нее ароматное масло и приглашает меня погрузиться в воду. Я делаю это незамедлительно. Меня так утомил ужасный путь в Рандемай, страх, издевательства и ужас, которые я пережила, что сейчас, лежа в теплой воде, я наслаждаюсь спокойствием и тем, как Диола промывает мои волосы.

За окном поют птицы, а я слушаю рассказы служанки.

– В прошлом году одна из жен господина забеременела, так ведьма забрала ее в свою хижину в лесу и продержала там три дня. А потом, когда та вернулась, ее быстренько выдали замуж, а господину подарили новую жену, Амалею. Говорят, ведьма сделала так, что предыдущая жена не сможет никогда иметь детей.

– Насколько я знаю, законом запрещено избавлять от бремени женщин, которые переспали с одним из Верховных сыновей или самим правителем.

– Запрещено. Наверное, поэтому этим занимались не лекари, а старуха Дисагра. Но кто ж расскажет нам всю правду?

– Тогда откуда сведения?

– В городе болтают.

– Это сплетни, Диола. Никто не дал бы лишить жизни ребенка Верховного сына.

– Наверное.

– Я слышала, ведьма истребила целый лесной народ.

– Да, – тянет она зловещим голосом. – Дисагра страшна. Она одна из самых сильных ведьм на Дальних землях Пакрайда. Говорят, даже в самой столице Пакрайда ведьмы слабее.

– Как у нее получилось изжить целый народ?

– Ее хижина стоит в этом лесу много сотен лет. Когда у лесных жителей – друидов – сменился король, он решил, что ведьме не место среди них. И тогда он послал своих гонцов, чтобы они передали ей его приказ покинуть лес. Утром в городе они увидели два торчащих из земли копья с нанизанными на них головами гонцов. Рядом стояли их лошади, а тела вестников были переброшены через седла. Тогда король друидов объявил ведьме войну. Но что бы они не делали, никак не могли выкурить ее из леса. Была у ведьмы коза.

– Коза? – я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Диолу, а та кивает.

– Коза, – подтверждает она. – Обыкновенная коза. Она давала молоко, на котором Дисагра варила свои зелья. Говорят, это животное было с ведьмой много лет, и она была к козе очень привязана. Так вот, друиды убили эту козу. Не знаю, как им это удалось, но в итоге возле хижины ведьмы было обнаружено копье с козьей головой на ней. Тогда Дисагра впала в ярость и истребила лесное население.

– Как истребила?

– Разорвала их на куски.

– Серьезно? Старуха? – хмыкаю я.

– Говорят, тогда в лес невозможно было зайти. Там стоял такой вой, что люди глохли. У них лопались вот эти штуки в ушах. Такие пленочки… Забыла как называются. И ветер был настолько сильный, что макушки самых высоких деревьев к земле гнулись. И ужасный шум стоял три дня. А после все разом стихло. Первые люди, забредшие после этого в лес, находили куски тел и разорванные сердца.

– Жуть какая, – вздрагиваю я.

– Так что с Дисагрой здесь никто не шутит. Только гаилянки ее не любят и позволяют себе грубить. Но эти грубят всем.

Помыв меня, Диола помогает выбраться из ванны. Вытирает меня, натирает кожу маслами, а потом заворачивает в длинный шелковый халат. Я не успеваю добраться до кровати, как дверь в покои распахивается, и на пороге появляется Карден.

– Выйди! – рявкает он на Диолу, и та испаряется, закрыв за собой дверь.

Карден твердым шагом направляется ко мне, испепеляя взглядом черных, как ночь, глаз. Я пячусь к кровати, сжимая полы халата, потому что от этого взгляда кровь в жилах стынет. Тяжело сглатываю, упершись бедрами в высокий матрас. Карден подходит вплотную и хватает меня за воротник, а потом резким рывком разрывает тонкие тесемки и распахивает полы, обнажая мою грудь.

– Что ты делаешь?! – вскрикиваю, пытаясь прикрыть грудь, но Карден меня не слышит.

Он заводит мои руки за спину и, резко развернув меня, швыряет грудью на кровать. Кажется, он решил прямо сейчас зачать наследника. Но я к такому совсем не готова!