Текст книги "Лунный плен"
Автор книги: Екатерина Лоринова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Лицо Феликса недоуменно исказилось, и он коснулся обруча, словно тот ему давил.
– Пожалуй, ты права, моя дорогая Лидия, – процедил он, морщась от боли, – скорейшего выздоровления.
Когда Феликс вышел, накатила слабость. Сияющий ободок короны больше не приковывал взгляд, и уже не хотелось его сжать – так, чтобы причинить боль императору.
Второй мыслью было удивление от того, что я осмелилась возразить Его Величеству, и только третьей – беспокойство за свою внезапную болезнь. Матушка говорила, что сильные расстройства приводят к недомоганиям. Что ж, все возможно… В глазах потемнело, едва я попробовала приподнять голову с подушек.
Всю ночь я металась в каком-то полубреду, пока хрупкий сон не вспороли чьи-то взволнованные крики. Я села в кровати, ожидая нового приступа боли, но ее, к счастью, не последовало. Блеклое, как кусок небеленого льна, небо в арочном окне знаменовало собой раннее утро. Очень раннее утро. И суета для такого часа была несвойственная.
Я потянула шнурок, вызывая Риату и Диланию.
– Миледи, Вам уже лучше? – подлетели служанки.
– Да, спасибо. Что происходит?
Снаружи долетали обрывки ругани и резкие приказы. И это при том, что императорские покои удалены от массового скопления подданных.
– Вчера, – Дилания осторожно понизила голос, – во время пира…когда Вам нездоровилось…
– Что произошло во время пира? – поторопила я девушку, которая опустила голову и смущенно теребила подол.
– Кто-то пробрался в Хранилище Ковена и выкрал Шкатулку Даров.
– Не шкатулку, а ее содержимое, – поправила бойкая Риата и добавила вполголоса, повернувшись к подруге, – нечего сплетни по кухне собирать, – и уже поклонившись мне, – Архимаги обнаружили шкатулку пустой.
– А ты, значит, подслушивала под дверью господ? – огрызнулась Дилания и покраснела, заметив мой взгляд, – простите, миледи.
– Сначала подумали на долинных послов, даже пара дуэлей вспыхнула, – продолжила наритянка, ее глаза блестели от возбуждения, – но все вроде успокоилось, сейчас ищут похитителя. Клич кинули по всей империи!
– Эта шкатулка так важна? – я позволила взять себя под руки и проводить в смежную комнату, где стояла горячая купель. Да, по сравнению со вчерашним мое самочувствие почти восстановилось, и ванна как ничто другое должна была привести его в норму.
– Конечно, миледи, – ответила Дилания, а Риата высыпала в воду ароматный порошок, – в нашей деревне о Дарах знает каждый мальчишка. О великих дарах хаоса. Говорят, они были ниспосланы темными богами и сводили с ума тех, кто хотел ими обладать.
Мне подобных сказок не рассказывали, но в этом нет ничего удивительного – я из провинции, весьма далекой от столицы.
– И сеяли разрушение, – вклинилась Риата, – поэтому маги Ковена заточили их в шкатулку. Одно Солнце знает, что теперь будет!
– Она думает, что это диверсионный отряд лунных эльфов, – ухмыльнулась Дилания.
– Не я, а капитан Ридник!
– Ага, значит, все-таки подслушивала! – победно воскликнула рыжеволосая, а Риата густо покраснела.
– Я не подслушивала. Он сам мне сказал.
– Тебе. Сказал. Капитан гвардии? – серые глаза Дилании расширились, – значит, это правда, и ты греешь ему постель? – она прикрыла лицо ладошкой.
Я многозначительно кашлянула.
– Простите, миледи, – в один голос протянули служанки и принялись за свои прямые обязанности. А мне выпало время подумать – говорят, в шкатулке были заточены некие силы, и теперь они на свободе. В точности как в том сне, что врезался в память остывшим клеймом.
Тогда шкатулка стала нам тюрьмой,
Заклятий круг – сжимающей оправой.
Как и сказала Риата. Дальше что-то непонятное, только жрецы разберут, а потом речь о неком воре.
Когда нас вор – иль принц? – освободит — а ведь эта строчка намекала на произошедшее вчера. В сокровищницу кто-то пробрался. Если принять этот сон за вещий (а что, не одному же Феликсу получать от богов видения?), то содержимое шкатулки украли… Или намеревались украсть, но ненароком освободили.
Укрывшись нашей Госпожи личиной – о какой госпоже идет речь, непонятно, как и про личину. Но можно догадаться, что эта самая госпожа станет той, кто сможет управлять Дарами.
Хм, во сне некто называл госпожой меня. Я чуть не рассмеялась, вызвав у служанок обеспокоенные взгляды. Нет, это всего лишь сон и ничего более.
Потом водоворот проснувшегося дня затянул в свою воронку, и стало не до досужих размышлений. Урок каллиграфии, урок снартарилла, урок танцев… хорошо, что император возглавлял поиски шкатулки и не почтил меня своим присутствием ни за завтраком, ни за обедом. Что еще несомненно радовало, оставалось только одно занятие – верховой езды.
Сегодня в конвое были другие гвардейцы – не удивительно, у капитана Ридника в этот день хватало хлопот и без меня. Приближаясь к нижней террасе, я то и дело ловила себя на мысли, что спуск продолжается нескончаемо долго, и когда бугристое полотно долины распростерлось, насколько хватало глаз, я жадно вдохнула воздух. Предвкушая ветер свободы под крылом ящера. И я солгу, если это все.
– А где мастер Рэмис? – потребовала я ответа у стражника. Пока еще легкие, тиски беспокойства обхватили за плечи, но с каждой новой секундой все глубже выпускали шипы страха. Никому другому я не доверяла в обращении с драконами. Виверны – не послушные кобылы, и тем паче не комнатные собачки. Я видела, как Феликс стегал по крупу животного, в бессильной ярости пытаясь заставить повиноваться. И сейчас с предельной ясностью осознала, что ни ему, ни другому снарру не доверила бы свою жизнь. Только истайру, только Мастеру. Если кто забыл, я не эльф, а человек. А виверны – исключительно эльфийские ездовые животные, и даже отмеченность – связь с родом императора – мало что может с этим поделать. Иными словами, если у плохо обученной виверны будет выбор – она скорее отужинает мной, чем высокородным, что бы жрецы не твердили о равенстве. Где же носит этого Рэмиса?
– Не могу знать, миледи, – почтительно склонился гвардеец, – я лишь выполняю приказ Его Величества.
– Доброго дня, миледи, – истайр появился из-за высокой зубчатой стены, ведя под уздцы Мариссу, – милорды…
– Доброго дня, мастер, – столкнувшись с прямым взглядом чуть насмешливых глаз, я разом ощутила смущение. Эти глаза смотрели на меня этой ночью, когда я впервые в жизни получила удовольствие от «супружеского долга».
Почему он так на меня действует? Не иначе, как из-за своего прямо-таки наглого отличия от бледнокожих, светловолосых снарров. Он был другой, вот и вся причина. Так я пыталась себя убедить, когда он подсадил меня в седло, вызвав горячую волну в теле, и потом продолжил вести виверну за поводья. По счастью, истайр шел впереди и не видел моего лица. Нет, созерцание его мощной спины и узких бедер в кожаных бриджах тоже опасно для душевного равновесия. Я опустила глаза на землистый гребень виверны и стала считать шаги ящера, чтобы расчистить мысли.
– …так какие цвета привлекают, а какие раздражают виверн? Миледи?
Я вздрогнула. Оказывается, уже несколько минут эльф что-то объяснял.
– Не могли бы Вы повторить, у меня голова закружилась… – я покраснела не хуже Риаты сегодняшним утром.
– Почему Вы сразу не сказали о своем недомогании? – строго, как неразумную ученицу жреческой школы, отчитал меня истайр и неуловимым жестом приказал виверне остановиться – нет, мягко преклонить колено. Даже так умеем? Эманации власти, исходящие от истайра, накрыли с головой, и пока я не могла разобраться, пугало это или нравилось. Одно лишь беспокоило… его неведомая сила – та, что покоряла виверн и лишала их агрессии, меня лишала способности играть. Я не могла скрывать эмоций – с чем никогда не было проблем!, держать маску, как тысячу раз на подмостках, изображая жестокую или влюбленную… Нижняя губа недовольно поджалась от нелепой ревности к виверне, которую истайр мимоходом погладил по голове.
Нет, он вряд ли стремится подавлять, он просто повелевает…так же свободно, как дышит.
– Я императрица Снартари и не обязана отчитываться перед тем, кто служит моему супругу, – вырвалось у меня холодным и надменным тоном, и о жестоких, несправедливых словах я пожалела прежде, чем они отзвучали в повисшей тишине. Сердце уколол ледяной взгляд истайра, и я пожалела, что давеча Феликс не сбросил меня с лиграссы.
– А я в ответе за Вашу безопасность, миледи, – мастер помог спуститься, сведя к минимуму телесный контакт, – в Долине Вы подчиняетесь мне. И Вы, и император.
Не удивлюсь, если даже Феликс признает власть истайра в этих холмах. Я стояла, уткнувшись в носки сапог, и омут неутешительных мыслей затягивал все глубже, пока одна фраза не заставила из него вынырнуть.
– Я провожу Вас обратно.
– Нет!
Только не во дворец, не во время тренировки, которую я так ждала. Что ж, сама виновата, самой расплачиваться.
– Нет? – искаженным эхом отозвался Рэмис, – и что же мне тогда с Вами делать, Ваше Величество? – он впервые назвал мой титул, – если Вы не способны воспринимать урок?
Ставлю на то, что Риата и Дилания никогда не прекратят спорить – он знал правду о моем «недомогании». Сопереживания, во всяком случае, в нем не было ни на грош. Или истайр попросту бесчувственный?
– У Вас нет вариантов, миледи? – жесткие слова хлестнули плетью, – мои тоже не подходят, увы. Я знаю только одно дело, которым могут заниматься мужчина и женщина…для взаимного удовольствия.
Воздух раскалился, и я поняла, что попыталась отвесить пощечину, только когда запястье мягко перехватили. Нет, это было бесполезно, учитывая его силу и рост…но как он посмел?! Насмехаться?
Вырвавшись (собственно, не слишком сильно и держали!), я побежала вниз по холму, не замечая ничего вокруг… и снова слишком поздно осознала, что это стало моей ошибкой. Кто-то выпустил из ангаров других виверн, и одна незнакомая особь уже неслась навстречу.
– Дия, с дороги! – кричал отец, его голос доносился от конюшен. Слишком далеко, чтобы успеть вовремя. Я застыла на пути взбесившейся кобылы – иссиня-черной с пепельной гривой, редкой хелийской породы, которой славилась наша провинция. Отец был уважаемым заводчиком лошадей, и сегодня одна из них не иначе как объелась удушки. Почему же тогда она скачет прямо на меня?!
– Дия, в сторону! К ограде!
– В сторону! – мастер вытолкнул меня из-под лап виверны, совсем как отец десять лет назад – из-под копыт хелийской боевой, и легким прыжком оказался на спине неоседланного ящера. Негромкими словами и поглаживаниями он успокоил животное, и спустя минуту виверна улеглась на траву, положив чешуйчатую морду на трехпалые лапы. Совсем как верный пес у коленей хозяина.
А я поднималась с травы, и произошедшее проходило перед глазами снова и снова – как хелийский пони, следующий за морковкой по замкнутому кругу. Видать, сильно меня приложило к земле.
– Вы меня спасли, – я осознала, что без вмешательства Рэмиса была обречена. Я бы попросту не успела ничего сделать, – спасибо.
– Не стоит благодарности, миледи, – мастер подал мне руку, и мои пальцы дрогнули, прежде чем я вложила их в его ладонь. В нашей провинции до сих пор чтили заповедь предков – спасший жизнь, если не принадлежит к роду спасенной, имеет на нее право. На жизнь, на честь…поэтому юных дев отдавали в жены героям-освободителям, а еще раньше, в доимперские времена предлагали в постель наравне с горячим обедом и добрым вином. К счастью или к сожалению, за мою честь никто не даст и медяка, но я почувствовала себя обнаженной под спокойным, уверенным взглядом истайра. Не удивлюсь, если он прекрасно осведомлен о нашей традиции.
– Я отплачу Вам золотом, – прозвучал тонкий голосок, совсем непохожий на мой. Подаренного Феликсом хватило бы, чтобы приобрести несколько княжеств.
– Если на то пошло, то искренняя благодарность для меня предпочтительнее денег, – взгляд эльфа стал оценивающим. Или мне только показалось? Солнце и Луна, что он подразумевал под «искренней благодарностью»?
Сама собой его вторая рука оказалась на моей спине, и плотная куртка словно истончилась под этим прикосновением. Я чувствовала нежные поглаживающие движения сквозь ткань и легкий доспех – так, будто преград не было вовсе. И молнией промелькнула мысль – а каково, действительно, без них? Сердце стучало так сильно, что его биение должен был услышать не только Рэмис, но и король истайров в своем лесу, что в сотне лиг отсюда. Сдержанный блеск глаз мастера – цвета зрелой листвы, укрывшейся тенью – был невероятно близко, и я впервые по-настоящему оценила, насколько мастер красив. Не утонченной красотой Феликса, напоминающей фарфоровую статуэтку, а живой и в чем-то дикой притягательностью природы, которая создала сильных, независимых истайров…лунных эльфов, так не похожих на эльфов солнечных.
– Миледи, миледи! – приближающиеся крики разрушили наваждение. Горе-погонщики обнаружили пропажу и бежали вверх по холму, – Вы не ранены?
– Нет, все хорошо, – слегка хриплым голосом отозвалась я, шагнув навстречу. На сегодня тренировок и впрямь достаточно.
Глава 4. Кайлин
Вечером того же дня.
Дурак ты, Кайл, и дураком помрешь. А как еще назвать человека, который весь день думает об императрице – этой маленькой хелийке вместо дел насущных. Нет, не совсем так, конечно… Выбравшись из башни Хранилища, я на все лады костерил амулет со слепком, который ухитрился активировать шкатулку, а потом учителя вместе с неведомым заказчиком – когда узнал, ЧТО скрывалось в ларце. Наутро вся столица гудела от новостей, и о пропаже Даров не слышал только ленивый. Или глухой. Дары Хаоса, гвоздь мне в седло! Опаснейшая вещь в мире, не побоюсь этого слова! Какой тупой атихор99
Агрессивный и недалекий умом обитатель Серебряных лесов в королевстве истайров, внешне напоминает помесь тура и кабана.
[Закрыть] пожелал завладеть Дарами и не побоялся свихнуться? Ответ подкрался тихими шагами и, конечно же, мне не понравился. Заказчик должен быть богат, влиятелен и подкован в магических науках, если собирался подчинить Дары. А значит, он может быть очень, очень опасен. Пришлось ждать вечера, чтобы связаться с Риком с помощью «зеркала», а до тех пор…меня одолевали самые разные мысли. И крутились они, как глупые бабочки у огня, около хелийки. Не давал покоя странный, но от этого не менее неоспоримый факт – энергия ее ауры освободила содержимое шкатулки, послав все планы – мои и заказчика – дракону под хвост. А, к дракону все. Наедине с собой можно признаться, что думаю отнюдь не об ауре. Мысли то и дело занимают изящный поворот головы, линия плеча, нежные лепестки губ, созданные для поцелуев… То, как высоко вздымается ее грудь, когда Лидия что-то запальчиво говорит или волнуется, как трогательно пульсирует яремная впадинка… Ее едва уловимый цветочный аромат, свежесть и непосредственность притягивали, как домашний очаг одинокого заблудшего волка. Хотелось просто слушать ее голос, быть рядом, забыв о не самых привлекательных поступках свой жизни. Да я и забыл…Не раз забывал, что она императрица Снартари. Совершал непростительные ошибки…да я чуть было не поцеловал ее! Определенно, надо было сжать девчонку в объятиях и сорвать свою награду – уж я-то знал об обычаях хелийцев. Рикард дал мне очень хорошее образование. Она вся – слишком дерзкая мечта для такого парня, как я, а вот поцелуй… Она должна мне его хотя бы за то, что убежала и чуть не попала под раздачу виверне. Что-то не так со мной или с этим миром – иначе почему ее ложь о головной боли и никогда не улыбающиеся глаза заботят больше, чем интриги учителя и заказчика. Которые имели место быть.
Интриги, ненавижу их до зубовного скрежета, а здесь ими опутан весь замок, начиная с императора снарров. Почему он настоял на выборе Мариссы? Почему сегодня в долине оказались другие ящеры? Неоседланные? Кто их выпустил из ангаров, ведь и дракону понятно, что их не готовили к тренировкам. Интуиция подсказывала, что от этих фактов отмахиваться нельзя. Но сначала надо разобраться с Риком.
Следуя изгибам звериной тропы, я быстро углублялся в рощу, что окружает Ириссу плотным кольцом. Столичные франты называют ее лесом, но их можно простить – ни один подданный Снартари не ступал на землю истайров, где серебряные леса тянутся на сотни лиг. Спросите, какого дракона мне здесь надо? Я шел к озеру, чтобы поговорить со старым учителем – по совместительству наводчиком нынешнего злополучного заказа – и вытрясти ответы. Конечно, можно было не покидать заведения Лаппи, но мошеннику я не доверял. Лучше пройтись – всяко для здоровья полезнее. Как всегда, почувствовал дыхание воды задолго до того, как темная гладь блеснула меж редких грабов. Опустился на колени и достал заговоренный прут из реликтового черного дерева. Очертил круг на воде.
– Рикард! – негромко позвал учителя. Теперь главное, чтобы вблизи него нашлась вода – скажем, чаша для омовения рук, у Рика они почти в каждой комнате. В принципе, подойдет и простой кувшин. Только не купель, упаси Луна. Никак я нервничаю…
Коричневая вода, полная мутной взвеси, что неудивительно для озер с песчаным дном, резко потемнела. Миг – и в очерченном «зеркале» открылся интересный видок. Потолочные балки, железное брюхо открытой масляной лампы, в которой перекатываются гребни огня. Нагнувшись ближе, я услышал терзание струн и пьяный гогот.
Ну Рик, ну молодец! Пока я ворошу осиное гнездо, он развлекается в таверне.
– Кайл, ты ли это, мой мальчик? – под несуразным ракурсом показалась плотная физиономия Рика и придвинулась настолько, что остался виден только единственный глаз. Драконова пасть! Я на него смотрю, получается, из кубка? Или пивной кружки, что вернее. По тому, как сузился обзор, я понял, что Верд закрыл кружку руками. От посторонних глаз.
– Нет, богиня кротости и целомудрия, – осклабился я, – ты знал?! Что лежит в шкатулке?
– О Луна, нет! Заказчик ни словом не обмолвился о Дарах, – последнее слово он добавил едва слышным шепотом, – мои ласточки нашептали, что Дары попросту освободили. Тебя опередили, мой мальчик…
– То есть ты не думаешь, что это моих рук дело? – один груз упал с плеч.
– Я не уверен, что на подобное способен даже архимаг, а ты, при всем уважении… Заказчик снял заказ, он отправит своих людей, – несмотря на не самый паршивый вариант развития событий, голос у Рика был невеселый. Ну конечно, уплыли денежки.
– Кто твой заказчик? – холодно и отчетливо произнес я. Влиятельный некто, до сей поры остающийся в тени, сильно щекотал нервы. Он достаточно самонадеян, раз дерзнул освободить древние силы, и достаточно силен, чтобы воспользоваться шкатулкой. Достаточно богат, чтобы покрыть расходы, послать людей…Для чего, интересно? Для расследования? Поисков? Чутье подсказывало, что Лидия связана с амулетом и Дарами, а значит, тень этого гнилого дельца падает и на нее. Ей может грозить опасность. И я должен знать, от кого.
– Не могу сказать, – посерел Рикард, – ты же понимаешь, кодекс чести.
Конечно, я понимал. Не зря Рик считался самым надежным наводчиком, с которым смело имели дело и знали, что информация в третьи руки не попадет. Но сейчас речь не о безделушке для коллекции богатея! На кону Дары Хаоса! Это я и постарался как можно доходчивей донести.
– Мой мальчик, послушай старого учителя, – блеклый глаз Рика обеспокоенно и – виновато? – блестел, – здесь птицы не нашего полета. Бросай все и уезжай, заляг на дно. Прямо сейчас.
Даже так? Значит, он уверен, что скоро в столице запахнет жареным.
– Спасибо за совет, – пробормотал я и разрушил шаманство, проведя прутом по «зеркалу». Набежавшая рябь стерла изображение Рика, и он не увидел мою ухмылку.
Пожалуй, это первый раз, когда я не прислушаюсь к его совету. Пусть даже об этом придется пожалеть.
К Лаппи все-таки пришлось зайти. Требовалось забрать кое-какие вещи и позаботиться о настоящем мастере Рэмисе, раз уж мое пребывание в столице затянулось. Нет, я не собирался вспарывать бедняге глотку – не мой профиль. Ладно… не занимался я такими вещами, только если на кону стояла жизнь – моя или брата Гильдии. Не раз приходилось участвовать в уличных стычках и, слава Луне, мой арсенал и умения еще не подводили. Что говорить, у Рика я прошел хорошую школу. Но применять на несчастном мастере навыки владения мечом или метательными кинжалами? Нет, благо еще остались шаманские травки. Придется хорошо заплатить Лаппи за молчание.
Я не шаман – так, нахватался по верхам знаний предков, но неплохо было бы найти время и изучить эту науку глубже. Когда-нибудь. А пока надо сбросить напряжение.
– Лаппи, друг, – на этом лицемерном слове у нас обоих свело челюсти, – повтори вчерашний «заказ».
– Хорошо, еще какие-то пожелания? – залебезил толстяк.
– Пусть она будет одета в костюм наездницы, – произнес я, предвкушая игру.
– Хочешь, чтобы теперь она тебя объездила? – Лаппи хрюкнул и поспешил отдавать распоряжения.
Что ж, ожидания оправдались. Если не смотреть девчонке в лицо, можно представить, что в моих объятиях Лидия.
– Как тебя зовут, милая? – неизвестно зачем спросил я.
– Лия, – пропела девчонка, и я подумал, что ее имя созвучно с именем императрицы.
…И потом все-таки не удержал его на губах.
Девчонка – как ее, Лия? – напряглась, я развернул ее за худенькие плечи. О Луна, в голубых глазах блестели слезы. Поздравляю, Кайл. Ты настолько плох в постели, что доводишь девушек до слез.
– Что с тобой? – я слегка растерялся. Да, никогда не попадал в такие щекотливые ситуации.
– Милорд, – хелийка всхлипнула и стыдливо укрылась руками – словно не она минуту назад отдавалась со всей страстью, – Вы ее любите?
О ком она, задери меня дракон! Об императрице, что ли?
– Я никого не люблю, малышка, – неловко пригладил ее разметавшиеся волосы, а в груди отчего-то болезненно кольнуло, – кроме своего короля, – да, услышь такое мой добрый учитель, умер бы со смеху, – почему ты плачешь?
– Я думала…это игра… – девушка потупилась и всхлипывать, как ни странно, перестала, – но теперь я вижу…Вы любите…ее…
– Одевайся, присядь, – я натянул штаны и рубашку. На столике стоял нетронутый кувшин с ридгийским вином, и я разлил его по золотым кубкам. Когда вернулся к Лие, она уже сидела на постели с ногами, натянув покрывало чуть ли не до подбородка. Луна, да она совсем ребенок! Стоит ли говорить, что почувствовал я себя препаршиво.
– Держи, – протянул ей кубок и разом ополовинил свой.
Хелийка сидела, как статуя, и к вину так и не притронулась.
– Лия… – похоже, мой голос прозвучал угрожающе.
– Милорд, – при звуках своего имени «статуя» ожила, бескровные губы едва разомкнулись, – Вы пожалуетесь на меня хозяину?
– Никто не собирается на тебя жаловаться, глупая девчонка! Пей!
Лия послушно отпила и сразу же поперхнулась. Неужели пьет в первый раз?
– Вы так добры, – пробормотала девчонка, в глазах снова пробивалось обожание, щечки раскраснелись – значит, я прав, – так великодушны… Вы самый красивый мужчина из всех, кого я видела.
Луна милостивая… Не хватало мне влюбленностей, да еще таких нелепых.
– Знаете, как я оказалась здесь? – не дождавшись ответа, хелийка опустошила свой кубок, – мы были бедны, и отец продал меня… говорил, что этим хозяин спасает мою жизнь, – она невесело усмехнулась, – говорил, что таковы законы предков. Старый ублюдок.
– Грязные слова недостойны уст такой красавицы, – произнес я, в душе полностью соглашаясь с выбранным эпитетом. Переврать традиции до неузнаваемости и нагреть руки на собственной дочери мог только низкий человек. Помет дракона, – мне жаль. Вот, возьми, – я снял с пояса увесистый кошель и вложил в ладонь девушки, – купишь себе платьев, украшений… На добрую память.
Ее губы дрогнули, глаза сверкнули пониманием.
– Вы больше не вернетесь?
– Не вернусь, – с трудом выдержал ее взгляд – просящий, но отнюдь не денег, пробирающий до глубины души, – ступай, Лия. Я хочу отдохнуть.
Сон был мутным, как воды недавнего озерца, и выдернул из него странный стук в окно. Тук-тук-тук. Так стучали ветки в зимней деревушке, куда меня сослал добрый отец. Но вокруг дома Лаппи не росли деревья.
Тук-тук-тук. Остатки сна как рукой сняло, и я уставился в окно. Черная птица с невозмутимостью военного барабанщика тарабанила по стеклу. Почтовый ворон! А судя по золотым полоскам на лапах, к одной из которых привязан запечатанный свиток, это почтовый ворон императорского двора! Кому из высокородных понадобился скромный мастер Рэмис? Не думаю, что это императрица соскучилась.
Открыв окно, впустил птицу и сломал печать.
«Многоуважаемый мастер Рэмис из клана Серебряной Лилии», – каллиграфический почерк императорского писаря складывался в аккуратный текст, – «Не откажите в любезности…», – далее последовали строчки тягомотной канцелярщины, общий смысл которых заключался в одном – император хочет получить от меня, то есть от мастера Рэмиса, пару советов.
Что ж, преподам урок этому хлыщу. Наскоро перекусив и собравшись – но, тем не менее, уделив должное внимание внешнему виду, я отправился во дворец. Жаль, вернуться в «Цветок» еще придется. Заведение Лаппи удерживало и не отпускало, как клейкий мед глупую муху. Тем неприятнее ощущать в этой роли себя.
В Селестаре меня встречали как дорогого гостя, разве что без фанфар.
– Пройдемте, милорд, – от этой фразы капитана гвардии, который лично ждал у ворот, как и от его вежливой улыбки, меня перекосило. Ну так уж вышло, что ребята моей профессии не ждут от нее ничего хорошего. Пришлось напомнить себе, что я мастер Рэмис. Не Кайл-везунчик, расхититель сундуков, а уважаемый мастер-погонщик из клана Серебряной Лилии.
В полном молчании капитан вывел меня к Долине. Признаю, гораздо более коротким путем, чем тот, что предоставлен для всех (и каким я доселе пользовался). Как при уроках с императрицей, из сотни ангаров открыт только один, и уже видно, что фигурка императора – не крупнее игрушечного солдатика с каминной полки – выпускает виверну. Отсюда размером с небольшую бабочку. Вскочив в седло, Его Величество решил устроить нам показательное представление, то бишь покрасоваться – задал бешеный темп, достойный имперских скачек, и спустя минуту был у террасы. Я даже пожалел парня – взмокший от напряжения, выглядел он мокрой курицей на насесте. Белая щеголеватая мантия, что развевалась на ветру, повисла флагом капитуляции. Багровая виверна держалась получше, но при виде мягкого окровавленного брюха, не покрытого естественной броней, сочувствие к снарру испарилось. Боль зверя передалась мне – словно не ящера, а меня изрешетили шипы туго затянутой подпруги. Я заскрипел зубами от бессильной ярости. Видит Луна, чего мне стоило ее усмирить.
– Ваше императорское величество… – я поприветствовал его кивком, как и полагается уважаемому погонщику с титулом Мастера. Хотя он и такого не достоин.
– Мастер Рэмис, – надо отдать должное, паршивец соскользнул с седла довольно изящно, несмотря на энергетический откат после забега, – благодарю, что откликнулись на мою просьбу.
Краем глаза я отметил, что капитан гвардии удалился, оставив нас наедине.
– Не стоит благодарности, – я вежливо замолк, предоставляя императору право начать разговор. И тот не преминул им воспользоваться.
– Как Вам мой дракон?
– Хорош.
– Его зовут Гнев, – отвернувшись к виверне, император провел по устрашающим наростам на ромбовидной голове, – в его жилах течет жидкая ярость.
Еще бы. При таком обращении. Но я промолчал, справедливо выбрав между этой небольшой истиной и головой.
– Великой удачей считается найти виверну, которая идеально соответствует погонщику, – лениво обронил я, обходя дракона по кругу с простой целью – понять, насколько крепка их связь. Эмоции ящера струились кровавыми разводами на воде. Ярость, а еще усталость и привычка принимать боль. Я мысленно потянулся к Гневу, успокаивая, и «кровотечение» ауры стало меньше. А император принял мои слова за поощрение. Во всяком случае, его подбородок горделиво выпятился вперед.
– Как Вам моя техника, Мастер?
– Если позволите сказать правду, – я выдержал драматическую паузу, – препаршивейшая.
Нет, я не спятил. Я знал, что могу безнаказанно дразнить этого маленького паршивца, пока у него есть интерес в тайных знаниях истайров. А у него он имелся. Маги снарров участвовали в эксперименте по созданию ездовых драконов, но истайры утаили главный секрет.
Глаза блондинчика – самого вырвиглазного цвета, что я видел, простите за каламбур – пораженно округлились. Догадываюсь, что никто из учителей не говорил ему подобного.
– Что Вы сказали? – его голос дал петуха, но постепенно выровнялся, к императору возвращалось самообладание, – мастер, Вы осознаете, с кем разговариваете?
– Вполне, – с заносчивым самовлюбленным мальчишкой, и его самолюбие пока следовало подкормить, – я разговариваю с тем, кто готов стать лучшим из лучших. С тем, кто готов к тому, чтобы делать так, – незаметным жестом я попросил Гнева опуститься на колени, и тот откликнулся на мою просьбу, – или так, – дракон считал мой мыслеобраз и выполнил простое танцевальное па. Прости, дружище, но с высокородным идиотом необходимо маленькое представление.
– Научите меня, – пораженно выдохнул император, когда к нему вернулся дар речи, – научите своему искусству.
– Хорошо, – я скрестил руки на груди, – но для начала осмелюсь сказать, что Ваш подход в корне неверен. Вы не хозяин, а дракон не раб. Снимите шипы.
– Но… – император выглядел растерянным. Ну конечно, я же предлагал отказаться от основного способа управления.
– Избавьтесь от шипов, или ничего не выйдет, – жестко повторил я, – у Вас есть выбор – отослать меня куда подальше, – точнее, пустить на корм, – или следовать моим советам. Помнится, в письме Вы просили о последних.
– Я…хорошо, – он даже не позвал слуг, и сам принялся снимать подпругу, но на полпути остановился, – но тогда…придется ехать без седла.
– Отлично, это первый шаг к установлению равных, доверительных отношений. Сможете сесть? – спросил я, когда работа была закончена, и заработал гневный взгляд. Конечно же, он мог, а вот я не мог отказать себе в маленьком удовольствии сыграть на его эмоциях. Император, вонзающий шипы в виверн, действовал на меня не хуже свежей крови на ридгийского секача1010
Огромный вепрь, в два человеческих роста. Обитает в ридгийских лесах.
[Закрыть].
– Что теперь, мастер? – уверенно держась на спине Гнева, прокричал мой ученик.
– Езжайте, один круг, – и подал дракону знак. Тот радостно взревел и сорвался с места.
Пожалуй, от пошлого визга императора удержала только гордость. Разворот, и Гнев скидывает седока. О Луна… Длинная мантия зацепилась за роговую пластину на крупе, и Феликс Двенадцатый пропахал носом добрых десять ярдов, пока дракон не откликнулся на мой громогласный выкрик. Спорю на кольцо гильдии, откликнулся неохотно!
– Вы неплохо держались для первого раза, – предложил я руку перепачканному и злому, как тысяча голодных огров, императору.
