Текст книги "Лунный плен"
Автор книги: Екатерина Лоринова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Глава 2. Кайлин
Ирисса, столица империи Снартари. Спустя пару часов.
– А, это ты, – старый пройдоха Лаппи, в дорогом халате на ридгийский манер, вздрогнул, когда я хлопнул дверью. Волей Луны и главы гильдии, его сомнительное заведение сейчас служило моим прибежищем, – не желаешь развлечься, Принц?
– Я говорил не называть меня так, – мой нож сорвался с ладони рукоятью вперед, несколько раз перевернулся в воздухе и вошел прямехонько в дюйме от мясистой шеи подельника. Как жаль, что нельзя прихлопнуть эту жирную пиявку на теле братства. Если бы не задание, ноги бы моей не было здесь.
– Ну-ну, Кайл, не горячись, – Лаппи пошел пятнами, поразительно напомнив испуганного кабана, – все же знают, что ты принц… – глядя на мою отнюдь не дружелюбную физиономию, последнее слово он почти проглотил, – позволь загладить вину. В мой цветник завезли новых бабочек…
– Не заинтересован, – перебил я, приблизившись вплотную к владельцу дома терпимости, и извлек свой кинжал из стены. На баснословно дорогих ридгийских обоях из узорчатого шелка расползалась досадная прореха. Ничего, Лаппи не обеднеет. И впредь будет выбирать слова. Кто, как не он, знал о моем отношении к любым упоминаниям о прошлой жизни.
Да, тридцать лет назад достопочтимый батюшка согрешил против короны истайров и своей супруги, произведя на свет меня. Кто не знает, у нас к бастардам при дворе отношение не слишком терпимое – даже совсем нетерпимое, о чем свидетельствуют слухи и полное отсутствие бастардов как класса. И причина последнего отнюдь не в супружеской верности короля! Говорят, агенты Тайного Совета уничтожают их еще в утробе матерей, подливая зелье в вино, или душат в младенчестве. Мне по непонятным причинам позволили жить, не преминув вбить в голову, что я грязное пятно на репутации династии Латеров, и отослав в отдаленный форт. Матери своей я не знал, как и ласкового отношения. Стоит ли говорить, что мне это пришлось не по душе. В четырнадцать лет Кайлин Бастард – мальчик у ангаров, убирающий навоз, сгинул в драконьем пламени, а спустя годы в воровской гильдии – да и в Тайном Совете, что лестно – заговорили о Кайле-Везунчике. О том, кто играючи справлялся с любым заказом. Взгляд по привычке уперся в простое медное кольцо на мизинце, повернутое печаткой кверху – знак того, что я «на работе».
– Ну прости, Кайл, – маленькие глазки мошенника лихорадочно бегали – точь-в-точь черные жуки, – не имел намерений обидеть…и ты подумай, девушки вправду достойны внимания. На любой вкус – златовласые снартарийки, смуглые наритянки, экзотические ридгийки…
– …зеленокожие орчихи, – передразнил его я, собираясь подняться к себе и отдохнуть.
– И они имеются, если тебя интересуют, – удивленно воззрился плут, – а также истайры и хелийки…
Уже занеся ногу над лестницей, ведущей на верхние этажи – и в мою временную берлогу, я не донес ее до ступеньки и обернулся.
– Хелийки, говоришь? – эта человеческая народность славилась хрупкими девушками с белой кожей, голубыми глазами, аккуратными чертами и волосами цвета древесной коры. Как у молодой императрицы… При мысли о супруге императора снарров в паху потяжелело, – веди их сюда.
Раз уж вляпался во все это дерьмо с заказом гильдии, то следует побаловать себя маленькими радостями. Хотя бы ненадолго отвлечься от заказа. Н-да, такого на моей памяти еще не было – чтобы выкрасть артефакт из сокровищницы императора снарров! На кой ляд он сдался заказчику, и кем он был, неизвестно. Глава нашего славного братства и по совместительству мой учитель – Рикард Верд, молчит как воин Призрачной гвардии под пытками. Кто не знает, Призрачных учат терпеть боль с детства – не без помощи шаманства, разумеется, и будучи воинами, они становятся к ней нечувствительны. Вот и Рик к моим расспросам остался равнодушен, лишь загадочно сверкал уцелевшим глазом да напоминал о вознаграждении. Поистине королевском.
– Я подготовлю Зеленую комнату, – засуетился Лаппи, дергая за звонки и отдавая распоряжения, а я плюхнулся на софу – как вы догадались, тоже в ридгийском стиле, как и все в этой полукруглой комнате, и стал подводить итоги дня.
Слава Луне, навыки меня не подвели. Не зря Рик натаскивал меня мастерству погонщика и, что важнее, этикету обращения с высокородными шишками. С вивернами, положа руку на сердце, я всегда неплохо ладил и сам. По версии учителя, этот редкий дар передался мне с королевской кровью, так что управлял я не хуже почтенного мастера Рэмиса. Да, настоящий Рэмис – старикан с лошадиным лицом, «одолживший» мне костюм и значок, видел десятый сон в Сиреневой комнате на третьем этаже, окуренный шаманскими благовониями. Так он должен проваляться еще двое суток, а там я доберусь до сокровищницы, и меня уже в Ириссе33
Ирисса – столица империи Снартари.
[Закрыть] не будет. Залягу на дно.
Я хмыкнул. Все же надо отдать должное ловкости учителя. Провернул трюк с погонщиком – и попала же вожжа под хвост владыке, учить свою хелийку верховой езде… Ласточки Рика нашептали о планах императора, «братья» перехватили погонщика из клана Лилий, а я отправился на встречу с прелестной императрицей. Слепок ее ауры получился отменный – амулет, данный мне учителем, отзывался теплом под рубахой. Теперь, пожелай я это, мою ауру не отличат от ее. …И все-таки держать хелийку в объятиях было невыразимо приятно… Ладно, Кайл, прими эту благость как компенсацию за вне сомнения вредную и опасную для здоровья профессию вора.
– Милорд, – арочная дверь, по контуру которой вился замысловатый золотистый орнамент (в империи Снартари все помешаны на этом металле!), осторожно скрипнула. На пороге стояла одна из обещанных Лаппи девиц. Я хмыкнул – мало кто стал бы называть простого вора «милордом», но среди посетителей сего заведения простолюдинов быть в принципе не могло. И выглядел я нынче соответственно – в костюме Рэмиса с серебряным значком Мастера, сразу привлекающим внимание. Хелийка – это было видно даже в дверях – смотрела не отрываясь.
– Заходи, коль пожаловала, – я прекрасно понимал, что она пришла сопроводить меня наверх, но не мог отказать себе в удовольствии прямо сейчас рассмотреть ее поближе. Если она хоть немного похожа на Лидию, мне не жаль будет простить Лаппи его «Принца».
– Ваше желание для меня закон, – миниатюрная хелийка обогнула витую колонну и склонилась в поклоне. Полупрозрачный хитон натянулся на высокой груди, копна волос перекинута через плечо, то ли с целью скрыть девичьи прелести, то ли наоборот – привлечь к ним внимание.
– Подойди, не бойся.
Она послушно приблизилась, облизнув нижнюю губу. Голубые глаза девицы блестели, как от употребления настоя из корней Удушки44
Наркотическое вещество
[Закрыть]. Никогда не терзался излишней моралью, но, заглянув в них, я на миг пожалел, что пошел на поводу старого мошенника. Эта шлюха не Она. Впрочем, возбуждение не прошло, и я позволил увлечь себя с диванчика на второй этаж, пытаясь представить, что иду за императрицей.
– Скажите, милорд, – игриво обернулась хелийка, – это правда, что истайры превращаются в единорогов?
Я споткнулся и чуть не улетел вниз по лестнице. М-да, вот смеху было бы. Кайл-Везунчик, всегда выходивший сухим из воды, свернул шею в борделе. Но единороги, забери меня Луна… Слыхал о подобных разговорах в империи Солнечных, но принимал за досужие вымыслы шутов. Выходит, правда. И пока не возникла новая угроза для моей жизни и здоровья, подхватил хохочущую озорницу за локоть и взбежал вместе с ней в Зеленую комнату.
Небо в полукруглых окнах наливалось вечерним багрянцем, а значит, пора было идти во дворец. Как ни хороша компания хелиек, заказ никто не отменял. Сегодня император дает пир в честь долинных послов, вина будут литься рекой – даже стража пропустит по кубку-другому, и подобная возможность пробраться незамеченным еще нескоро представится.
Пора, Кайл. Сегодня все решится. Волновался ли я? Да, определенно, это самый ответственный заказ за всю мою жизнь. Но в конце-концов, это всего лишь заказ – один из многих, очень многих, с которыми я справлялся блестяще. Однозначно, не повод истончать себе нервы. Особенно, когда со мной проверенный арсенал – от кинжалов и миниатюрного арбалета, крепящегося с помощью наручей у правой ладони, до сонного зелья в пузырьках и мотков веревки с небольшим, но цепким якорем, что не раз помогала унести ноги. И, конечно, амулет Рика со слепком ауры Лидии – стоит преодолеть коридоры со стражниками, и проход открыт. Магические ловушки попросту не сработают.
До дворца-в-облаках, или Селестара на языке Солнечных, как поэтично называли резиденцию императора менестрели, я добрался на нанятой лошадке. Моя пегая не привлекала внимания в Ириссе, где можно увидеть люд на лучших скакунах империи, да что там – знатных снарров верхом на вивернах. А я сам, будучи истайром, увы, привлекал, потому не видел смысла скрываться. По крайней мере, пока. Влившись в поток прибывающих гостей, без труда прошел сквозь белоснежные, как и огромная крепостная стена, ворота. Значок Рэмиса снова сослужил мне службу – им я закрепил на плече традиционный серебристый плащ истайров, и одного взгляда на него хватило, чтобы лейтенант кивнул своим гвардейцам – пропустить.
На меня смотрели. Нет, глазели. Я словно купался в солнечных и лунных лучах одновременно – недоверие к моей расе соседствовало с откровенным любопытством и почтением перед куском серебра на груди. Был бы рад не соваться во дворец без необходимости, но так вышло, что проще всего забраться в сокровищницу изнутри. Меньше препятствий. Я неплохо изучил планы и чертежи, так что говорю с уверенностью проповедующего жреца.
– Сюда, почтенные леди и лорды! – трубили глашатаи, указывая дорогу к месту празднества. Крутя головой, как мальчишка, я прошел по воздушным мостам над морем светящихся огоньков и оказался в Садах. Я слышал о них только раз, в далеком детстве, но узнал сразу, хотя доселе никогда не бывал. Это не просто сады, а Сады. Наследие древних снарров, призванное внушать восхищение и трепет. Не знаю, есть ли подобное на моей родине – из отцовского дворца меня отослали сразу после рождения, но, наверное, нет – будь у нас хоть что-то подобное, об этом бы слагали баллады.
Не только я сворачивал шею, стремясь разглядеть все. В кронах дубов-тысячелетников перемигивались волшебные фонарики, дивные цветы выстилали арки, эльфийки у изящного фонтана перебирали струны арф, и серебристое журчание вплеталось в легкую музыку – да, ради этого зрелища стоило заглянуть к Феликсу Двенадцатому на огонек.
А вот и он, во главе нескончаемого стола. Смотрит на мальчишку-виночерпия, как на муху, которую собирается прихлопнуть. Зрение истайров в пять раз острее, чем у снарров – и раз в десять лучше человеческого, так что я мог поклясться Луной, что вижу именно императора.
…И не вижу императрицы. Для вида потоптавшись в толпе с четверть часа, я так ее и не заметил. Хотелось увидеть Лидию – исключительно на удачу! – но она так и не пришла. Ну и дракон с ней. Меня ждет сокровищница.
Едва я убрался из Садов, приметный плащ отправился в заплечную сумку. План замка стоял перед глазами, и я мысленно проложил маршрут. Если подождать пару минут, пока пикинеры чеканят шаг вдоль стены, можно перебежать на другой пролет и закинуть «кошку» на ближайший верхний ярус. Так я, собственно, и поступил. Забираясь по тросу, молился Луне, чтобы следующий патруль не вынырнул из-за угла в самый неподходящий момент. Получилось, хотя еще секунда – и пришлось бы танцевать, как балаганные эквилибристы, уворачиваясь от стрел. Да, для охраны Селестара содержали и лучников, но Луна была ко мне благосклонна, скрывшись за лохматыми тучами. Я различал путь перед собой только благодаря особенностям своей расы, где другой увидит не дальше вытянутой руки. Еще раз пять, выгадывая безопасное время между прохождением патрулей, я провернул этот трюк и оказался там, где нужно.
Да, вот моя башенка, пятая по восточной стене. Если не знать, что именно она скрывает вход в легендарную сокровищницу снарров, никогда не догадаешься. То ли по счастливой случайности, то ли по хитроумному замыслу, все башни дворца похожи, как куски гальки на побережье. Кроме Ковена, конечно же, маги всегда отличались претенциозностью и сотворили над своим обиталищем нечто, похожее на каскад подтаявших сосулек. В общем, о чем это я – служба безопасности императора потрудилась на славу. Но чтобы вообще без стражи? Да-да, без стражи, ни одного солдата не наблюдалось на предполагаемом посту.
Я замер на парапете, стараясь слиться с тенью. Тишина оглушала. Празднество осталось далеко внизу, и промелькнула мыслишка, что гвардейцы сидят в караулке и попивают винцо. Нет, было бы слишком просто. Даже на нижних ярусах солдаты патрулируют с упорством рабочих муравьев, а здесь сокровищница! Ответ один – охраняет ее кое-что помощнее стражников. Ловушки магов ковена?
Что ж, искушать судьбу не буду. За пазухой рука нащупала амулет – с виду обычный серебряный кулон, в каких хранят портреты любимых. Чуть нажал и провернул выдвинувшийся диск семь раз.
…Словно миллион иголок прошили череп, ослепили и оглушили. Сожри меня дракон! Толкнув на колени, заставили содрогнуться от странных, чужих эмоций. Страх, боль, отчаяние. Обреченность, надежда, страсть. И снова страх, увлекающий в темную благословенную бездну…
Когда я наконец смог разомкнуть глаза и подняться на ноги, руки и колени ощутимо дрожали. Ну и помощь… Я заскрипел зубами. Спасибо, Рик! Мог бы и предупредить о таком побочном эффекте «наложения слепка». Теперь даже не пройти по парапету, чтобы не упасть в облака.
К счастью, этого не требовалось. Простая деревянная дверь – обманчиво простая, как я догадывался, находилась совсем рядом. Приложил ладонь, и прочный дуб с легкой рябью растворился в воздухе. С трудом удержался, чтобы не присвистнуть. Ладно, Рик, беру свои слова назад. Эта безделушка – безусловно полезная штука. В том, что преграда была магическая и в случае отсутствия амулета поджарила бы на месте, теперь сомневаться не приходилось.
Не мешкая, я зашел. Темно, как у дракона в пасти. Догадываюсь, что дверь вернулась на место, иначе бы проникал какой-никакой, но свет. В пальцы из сумки перекочевала круглая алхимическая бутылочка. Встряхнул – и пыльные стеклянные стенки озарились слабым зеленоватым пульсаром. Просроченный пузырек, но ничего, лестницу видно. Ступени огибали белокаменный столб, продольно рассекающий башню, закручиваясь вверх и вниз.
Рик говорил, что заходить нужно только с этого яруса, тогда останется один пролет – и все, цель на месте. Под целью подразумевалась круглая шкатулка из белого дерева, которую я и должен забрать.
«Она будет в пустой комнате под флюгером», – наставлял учитель, – «не ошибешься. Бери и беги. И ни в коем случае не открывай!»
Не сильно-то и надо нарываться на охранные заклятия, которыми явно напичкан ларец. Это забота заказчика, как извлечь артефакт, а мое дело – доставить в целости и сохранности. Еще одна дверь бесшумно растворилась.
Совсем небольшая круглая комната, как и описывал Рик – настолько, что мой несчастный фонарик осветил ее полностью, слизав глубокие тени. Все как на ладони – возвышение, напоминающее алтарь, и моя цель – круглая шкатулка. Ловушек быть не должно, кроме заточенных под нее саму, но я замер на пороге, чувствуя осязаемую опасность. Как будто незримая рябь оттолкнулась от стен и потянулась ко мне щупальцами мариинского осьминога55
Мариинский осьминог – огромное морское чудовище, обитатель Розового моря.
[Закрыть]. Еще и пульсар заметался в стеклянном плену, как спятивший болотный огонек. Или это снова побочный эффект от энергетического слепка?
Ведь все так, как и говорил Рик. Амулет нейтрализовал ловушки, казалось бы – хватай и сматывайся. Возможно, новые страхи – тоже плод своеобразной магии, чтобы помешать взломщикам. Но интуиция – верная подруга, которая никогда мне не изменяла, цепко держала за плечо и не позволяла пересечь порог.
В воздухе ощутимо похолодало, изо рта вырвалось облачко пара. Нет, надо уносить ноги – и к дракону заказ вместе с репутацией в гильдии. Шкура дороже. Кое о чем Рикард умолчал – или попросту не знал? Нас ждет интересный разговор, если выживу. Неизвестно, как бы я поступил, оставайся все по прежнему, но гулкие шаги стражников, патрулирующих башню, разнеслись эхом по каменным сводам. Вознеся молитву Луне, я ступил за порог. Дверь снова материализовалась, скрыв меня от гвардейцев.
А невидимые щупальца обхватили грудную клетку, лишая возможности дышать. Драконовы потроха… Оседая на пол, я мог только наблюдать, как крышка белой шкатулки медленно открывается, выпуская темный туман. Клубясь над полом, он гладил энергетический слепок императрицы, обхватывающий мою ауру плотной перчаткой. С негромким звуком разбился пузырек с пульсаром, но я даже не мог повернуться в его сторону. Непроницаемая темнота…и чей-то удаляющийся смех…
Глава 3. Лидия
Несколькими часами ранее.
– Безумие – отрава… – я запнулась, вглядываясь в рукописные строчки Книги поэзий, – оправа для любви.
– Верно, дитя, – Великая жрица Майра одобрительно кивнула, а я подумала, что мой – первый – вариант куда правдивее. Но второй несомненно поэтичнее, а уж мудрейшему Алиссану виднее, как складывать слова в стихи.
Шел урок снартарилла – языка солнечных эльфов. Одна из немногих наук, которую я впитывала охотнее, чем песок воду. Волей или шуткой богов, но так вышло, что я простолюдинка среди Перворожденных, человек в обители снарров. И если в моих силах хоть немного уравнять шаткое положение, глупо этим шансом не воспользоваться. И пусть большинство давно перешло на всеобщий, и снартарилл остался прерогативой официальных документов да императорской короны, между собой некоторые эльфы до сих пор беседовали на своем.
Уязвляло то, как Феликс переходил на снартарилл, если я становилась случайным свидетелем его разговоров с советниками или военачальниками. Последние, к их чести, имели больше уважения и в моем присутствии заговаривали исключительно на всеобщем. А он… В сердце распускались ядовитые цветы обиды. Я ведь могла его полюбить. Чистой и незамутненной любовью девчонки, впервые познавшей мужчину. Его – императора, супруга, защитника…
– Дитя, ты напрасно призываешь тьму к себе в душу, – синие глаза древней снарр'ит66
Снарр'ит – солнечная эльфийка, производное от названия расы / уважительное обращение к женщинам снарров.
[Закрыть] были самой вечностью. Не раз казалось, что жрица видит меня насквозь, и сейчас мурашки пробрались под плотное платье. Не стоило забывать, что эта красивая светловолосая женщина – с виду едва ли разменявшая четвертый десяток – застала Пятую Эпоху. А это очень, очень давно! Такая седая древность, что мне и не снилась. Нет, снарры не бессмертны, как это рисуют сказки, но по сравнению с человеческим веком их жизнь можно приравнять к бессмертию. Увядание эльфов происходит так же медленно, как опадание листвы для бабочки-однодневки. Так говорит жрец Саймон, мой учитель из числа людей.
– Простите, снарр'ит? – пропасть между нашими расами дышала холодом вечных снегов. Меньше всего хотелось, чтобы жрица узнала о моих неподобающих мыслях…и донесла императору.
– Безумие – оправа для любви, – повторила древняя строчки поэмы, – его любви к тебе.
Я вздрогнула. Нет никаких сомнений, что она говорит о Феликсе. Но зачем? Это такая проповедь? И почему мне напоминают о его якобы любви, когда я почти убедила себя в том, что имею полное право тянуться к теплу другого человека?
– Давайте вернемся к творчеству Алиссана, – довольно холодно проговорила я.
– Непременно, Лидия, – Майра смотрела мягко и ласково, – но я хотела бы помочь тебе не только в снартарилле. Я знаю, что ты чувствуешь.
Да неужели?
– Феликс разрушает все, к чему прикасается, – продолжила жрица, – его любовь – тяжкое бремя. Ты знаешь, почему?
Что за глупые вопросы? Наставница решила в шарады поиграть? Почему – да потому что тиран, – и это было самым лестным словом из тех, что пронеслись в моей голове.
– Не суди его строго, – как заботливая матушка, говорила жрица, и я дальше слушала только из вежливости, – ты знаешь, что солнечные эльфы никогда не смешивали свою кровь с людьми?
Это она намекает, что Феликс меня облагодетельствовал? И я еще благодарной быть должна? Видимо, что-то в моих глазах отразилось, отчего Майра стала говорить быстрее – дабы успеть, пока я не закрылась окончательно.
– Так вот, в отличие от лунных собратьев, снарры никогда не заключали союзов с людьми. Поэтому их душа медленнее взрослеет. Гораздо медленней, чем у людей или у истайров.
Я начала догадываться, к чему клонит жрица, но легче от этого знания не становилось.
– Император молод, дитя, – женщина подтвердила мою догадку, – очень молод душой. Его эйши незрел, как у человеческого отрока.
– И когда он созреет?
– Через несколько веков.
Я подумала, что ослышалась, но жрица не отрывала от меня испытующего взгляда.
– Через несколько веков… – одними губами повторила я. Когда это случится, меня уже давно не будет, – думаете, мне стало легче?
– Станет, когда придет понимание.
Невозмутимость жрицы начала выводить из себя.
– Зачем же тогда Его Величество взял меня в жены? Подождать не мог пару веков, и потом найти себе супругу?
– Империя на грани войны, – едва слышно ответила Майра, ее голос шелестел старыми листьями на ветру, – у него не было этого времени. Народу нужна надежда, а лучшее ее проявление – это уверенность, что династия не прервется. Наследник.
Вот оно как… И теперь понятна ярость Феликса по поводу отсутствия оного.
– И все же, – кое-что не укладывалось в голове, – Его Величеству было бы разумнее взять в жены эльфийку. У нее, в отличие от меня, был бы шанс дождаться, пока эйши дозреет.
– Вероятно, так, – не стала спорить жрица, – но дело в том, что Феликс ходил в Храм и получил видение.
Видение. Слышала я о таком. Якобы сильные мира сего наделены способностью принимать наставления богов.
– И что же в нем было? Вы знаете? – этот вопрос опять же был данью вежливости. Конечно, она знала. Все видения проходят через Высшую Жрицу, и любого другого эльфа – либо человека – давно свели бы с ума. Незавидная участь, быть мостом между смертными и богами.
– Боги говорят, что империю спасет союз с хелийской девой, – Майра выразительно посмотрела на меня, – с девой, меняющей маски.
То есть, с комедианткой… Вероятность, что пророчество не обо мне, ничтожно мала.
– Мальчишка, конечно же, воспротивился, – на восковое лицо древней набежала тень эмоций, – но когда увидел тебя на следующий день, на городской площади… Он влюбился, дитя. Полюбил, насколько это вообще возможно для его эйши.
Ага. Я любимая игрушка, наравне с виверной, в которую он с удовольствием вонзает шипы.
– А если все-таки видение ошиблось? – рискнула я задать новый вопрос. Вдруг есть призрачный шанс, что меня отпустят на все четыре стороны, и император возьмет в жены другую? – у нас до сих пор нет детей.
– На все воля богов. К тебе придет это понимание, и лучше рано, чем поздно. От многовекового сна пробуждаются темные силы, сейчас как никогда важно держать свою душу чистой. Ты императрица великого народа, помни об этом.
И мы продолжили урок. Правда, мысли блуждали далеко от стихов мудрейшего Алиссана. Чего хотела добиться Великая Жрица? Опасается, что я очерню свою душу неподобающими чувствами? Сбегу, не оставив наследника? Или просто ратует за своего любимого императора? Говорят, она была его кормилицей и заменила мать, которая умерла при родах. И еще пророчество, слова о пробуждающихся силах…
Я не сразу заметила, что Майра оборвала чтение.
– Хайс лин вер'да77
Оставь нас (снар.)
[Закрыть], – в дверях стоял император. Как всегда, холодный и сиятельный.
– Ир ли'тейн88
Да, мой император (снар.)
[Закрыть], – кивнула жрица, и быстрым шагом покинула покои.
В эту минуту я мечтала стать невидимой пылинкой на ее белых одеждах, шлейфом ускользающих за порог, чтобы не оставаться наедине с Его Величеством.
– Мой император, – я присела в поклоне.
– Лидия, – он взял сборник стихов и покрутил в длинных, бледных пальцах, а мое сердце слабо трепыхнулось, предчувствуя начало новой пытки, – верр'стан ли райн'дел ви ластан… – каждое слово капало расплавленным свинцом.
К счастью, этот отрывок я как раз недавно учила и продолжила со всем выражением, на какое была способна. И бесенята в моих глазах танцевали джигу за маской почтительности – ну что, съел?
– Неплохо, – изумруды одобрительно блеснули, – вижу, наука идет тебе впрок. Если и дальше проявишь должное усердие, то я распоряжусь не отстранять тебя, – он подарил внимательный взгляд, – от воспитания наших детей.
Во мне вспыхнул черный факел. Не отстранять…от детей… Значит, он намеревался отстранить? Пальцы сжались в кулаки, и я их спрятала в складках платья. Удержать лицо удалось с трудом. Помню свою семью, пока матушка с отцом были живы – между ними царили любовь и взаимопонимание, и подобное я не смогла бы даже представить.
– Благодарю, мой император, – проронила я, а Феликс уже оказался за моим плечом.
– Прекрасно выглядишь. Почему ты не носишь серьги, которые я подарил под это платье?
Он имел в виду прелестные нежно-голубые каскады хрусталиков на серебряных нитях – подарок, который мне по-настоящему нравился. Я знала, как Феликс относится к игнорированию знаков его внимания, и старательно надевала все, что он преподносил в дар.
Но сегодня забыла. Слишком много различных эмоций закружились вьюгой, нарушив привычный уклад.
– Тебе они наскучили? – император прошел к трюмо в глубине покоев и сорвал серьги с подставки в форме белого ридгийского дерева, – да, Лидия?
– Нет, мой император.
– Тогда позволь поинтересоваться, почему ты пренебрегаешь моими дарами?
Я молчала, потому что начать оправдываться – значит вызвать еще больший гнев. Однажды Его Величество преподал хороший урок, отправив в подземные казематы, и я больше не рисковала ему перечить.
– Что ж, – ленивым движением Феликс уронил серьги себе под ноги, – тогда я избавлю тебя от надоевших вещей, – и сапоги размозжили хрупкий хрусталь. С таким звуком по весне ломается тонкий наст.
Я почувствовала, что в уголках глаз набухли горячие слезы. Это было мое самое любимое украшение…
– Бледность тебе не к лицу, – поджал губы Его Величество, – приведи себя в порядок перед пиром, чтобы соответствовать своему статусу, – и, взмахнув полами мантии, вышел. А я бросилась на постель и долго, долго рыдала, пока слезы не иссякли.
И, как бывало в далеком детстве, если случалось плакать из-за насмешек соседского мальчишки – сына мельника, после слез наступила пустота. Я проваливалась в сон, и очень далеко, на его изнанке меня окликали Риата и Дилания. Но я не собиралась отзываться. Мне было хорошо здесь – в царстве теплого дыма, кошкой ластившегося к ногам. Не удушающего, а лишь слегка щекочущего ноздри, как запах маминых пирогов. Янтарные блики скользили в полутьме, освещая знакомые и в то же время совершенно иные коридоры дворца, без слуг и стражников – повсюду только дым и приветственные сполохи огня. Так уютно…и безопасно.
Я пошла вперед, на звук едва уловимого мотивчика:
Во времена рожденья первых звезд
Нас колыбель миров в себе качала.
Как древний змей, кусающий свой хвост,
Мы – сила без конца и без начала.
Мы были рождены огнем и тьмой,
И на стихию не нашлось управы,
Тогда шкатулка стала нам тюрьмой,
Заклятий круг – сжимающей оправой.
К голосам присоединились звуки лютни, навевая память о веселых ярмарках, где мы выступали с балаганчиком. Дым льнул к коленям, согревая и придавая уверенности, и тянулся вперед – так, словно показывал дорогу.
…Струились антрацитовые сны
За веком век, как близнецы похожи.
Мы спали до пророческой весны,
И ждали Ту, что приручить нас сможет.
Когда нас вор – иль принц? – освободит,
Укрывшись нашей Госпожи личиной,
Разрушится сковавший нас гранит,
Чтоб стать в Ее руках послушной глиной…
Коридоры разматывались клубком, а дым сгущался, так что я с трудом различила человека, сидящего у стены. Сердце защемило. Это первый человек, которого я встретила в этом сне. Его поза была расслабленной – одна нога выпрямлена, другая согнута в колене, голова упала на грудь. Тень скрывала лицо, но мужчина казался до боли знакомым.
– Убить его, Госпожа? – мягко потрескивал огонь, дым клубился вокруг сидящей фигуры.
– Нет, нет! – пусть это всего лишь странный сон, я не хотела никого убивать.
– Как пожелаете, Госпожа, – дым слился с тенью за моей спиной, отчего она на мгновение вздыбилась, прежде чем принять привычные очертания.
К запаху пирогов теперь примешивался какой-то резкий и противный, как от горь-травы. Я не удержалась и чихнула.
– Очнулась, очнулась! Благослови нас Солнце!
– Миледи! – воскликнула Дилания.
Я моргнула. Служанки стояли по левую сторону от постели, а по правую высилась незнакомая жрица в белом балахоне, она и держала в руках сухой пучок горчащей травы.
– У Вас жар, Ваше Величество, – светловолосая Невеста Солнца, как еще у нас называли храмовых жриц, положила мне на лоб узкую прохладную ладонь, и я враз ощутила озноб и ломоту в теле – будто попала под ливень и простудилась.
– Мы пришли переодеть Вас к празднику, – подала голос Риата – настолько бледная, что ее темная кожа казалась пепельной, – Вы спали…и не отзывались…Простите, Его Величество приказал…
– Все в порядке, Риата, – язык еле двигался, – я просто хочу отдохнуть.
– Конечно, миледи, – девушка поклонилась, тряхнув кудряшками, и они с Диланией вышли. Жрица последовала за ними, предварительно влив мне в горло какой-то мерзости и осенив солнечным знаком.
Микстура подействовала мгновенно, и краем ускользающего сознания я отметила, что в ней явно намешан сонный порошок. На этот раз меня забрал благословенный сон без видений.
Ненадолго…Так, во всяком случае, показалось, когда Феликс вырос у моей кровати – задумчивый, как статуя верховного жреца у Храма Солнца, руки сложены на груди поверх дорогого домашнего халата с золотыми узорами.
– Я пришел извиниться, – негромко промолвил император, заметив, что я на него смотрю, – я был неправ. Твоя рассеянность объясняется недомоганием, – при этих словах он протянул бархатную коробочку синего цвета, – серьги взамен утраченных.
– Благодарю, – говорить было легче – видимо, микстура возымела не только снотворное действие, но тратить силы на Феликса не хотелось, и я с облегчением закрыла глаза. По негромкому звуку стало понятно, что коробочку поставили на трюмо.
– Я посижу с тобой, – раздалось над ухом.
Нет, только не это! И с чего вдруг такая забота? Неужели я провалялась достаточно, чтобы вызвать серьезные опасения о моем здоровье?
– Не стоит, мой император, – тяжелые веки с трудом приподнялись, взгляд зацепился за блик, скользящий по золотому императорскому обручу, – Вам следует отдохнуть перед новым днем, полным забот о государстве.
