Текст книги "Цветы с ароматом жестокости 2"

Автор книги: Екатерина Лавина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

– Нелюдовы – непростое семейство. Они, как птица Феникс, что всегда возрождается, – рассуждал следователь, ожидая, когда кофе немного остынет.

– Судя по их истории, каждому человеку из этой семьи пришлось пережить немало…

– Да, меня порой и самого удивляет их поразительная стойкость и сильнейший дух, который заставляет их каждый раз подниматься и двигаться дальше.

– Несокрушимое семейство! – засмеялся Алеша.

– Смейся, смейся, а вот увидишь, они выпутаются даже в этот раз.

– Не думаю! Этот раз, пожалуй, самый сложный. Они загнаны в тупик, им никуда не деться.

– Это нам, Алеша, никуда не деться, а Нелюдовы пророют себе ход даже в железном полу…

Глава 1

– Как это, ее нет? Она звонила час назад и говорила, что ждет меня дома.

– Я не знаю подробностей. Просто сообщаю, что Виолетты дома нет.

Игнат Угримович почувствовал, что начинает злиться. Он с раздражением отодвинул в сторону домработницу и резко распахнул белоснежную дверь, но комната племянницы действительно оказалась пустой.

– Когда она ушла?

– Не знаю, Виолетта ничего мне не сказала, – виновато произнесла домработница.

– Так, может, она где-то в доме? – с раздражением спросил Игнат Угримович.

– Не думаю. По крайней мере, я ее не нашла.

Игнат Угримович замолчал, чувствуя, как внутри него закипает злость. Его глаза моментально потемнели, мышцы лица напряглись, челюсть с силой сжалась, а скулы стали еще отчетливее выступать на худом лице. Каждый человек из его окружения знал, что после такого затишья следует вспышка ярости – страшная, неконтролируемая злоба больного человека.

«Началось», – подумала про себя бедная домработница, которой захотелось куда-то исчезнуть в этот момент.

– Вы не в состоянии уследить за единственным ребенком?! – закричал Игнат Угримович. – Ведь я плачу вам огромную зарплату!

Он нанес серию ударов по стене и двери с такой силой, что на руках содралась кожа и выступила кровь.

«Нельзя бояться, нельзя бояться…», – внушала себе домработница, помня, что Игнат Угримович ненавидит страх в глазах собеседника.

– Но Виолетта уже давно не ребенок. Она взрослая девушка, студентка университета, которая имеет право на свободу и личную жизнь…, – попыталась возразить домработница.

– Что вы несете? Какую еще личную жизнь? Она живет со мной, я ее опекун…

Игнат Угримович подошел вплотную в домработнице и, крепко взяв ее за плечи, подтянул к себе.

– А ну, рассказывайте, что вам известно? – зашипел Игнат Угримович.

Из глаз домработницы покатились слезы, ей было страшно и неприятно терпеть выходки этого человека, не контролирующего свой гнев. Только сейчас Диодора поняла, как же хорошо ей работалось в Европе – там она жила в хорошей, порядочной семье и спокойно выполняла свои обязанности. Но Диодора побоялась лишиться работы. Девочки из той европейской семьи выросли, хозяйка дома вышла на пенсию, и домработница подумала, что скоро ее услуги станут невостребованными. Возраст у нее был немолодой, и она решила заблаговременно побеспокоиться о будущем. Диодора подала заявку на поиск работы, даже не рассчитывая, что ее практически моментально пригласят работать в новый дом, причем за зарплату в три раза больше предыдущей. На собеседовании Игнат Угримович и его племянница Виолетта показались ей приятными людьми. Диодора согласилась у них работать, но только со временем поняла, почему зарплата настолько высокая. Что только не пришлось пережить женщине за то время, которое она провела в этом доме…

– Если вы сейчас же не расскажете, что вам известно о Виолетте, я снова запру вас в цветочной комнате. На этот раз вы будете сидеть там целый месяц!

– Нет, нет, прошу не надо! – заплакала Диодора.

– Рассказывайте! – закричал Игнат Угримович.

Диодора знала, что не должна раскрывать секрет Виолетты, ведь это подорвет ее доверие к ней, но нахождение в цветочной комнате домработница больше вынести не смогла бы.

Страсть Игната Угримовича к растениям пугала Диодору всегда. Она помнила, как впервые зашла в этот дом и ужаснулась количеству насаждений. Все стены внутри дома были полностью засажены растениями. Они вились от пола до самого потолка по специальным каркасам, вмонтированным в стены. Листья растений были разных оттенков и форм, садовники высаживали их таким образом, чтобы получался живой орнамент. Вся эта растительная композиция была такой сложной и обильной, что редкие посетители этого дома называли его джунглями. Но Игнат Угримович привык игнорировать мнение окружающих и всегда поступал по своему усмотрению, поэтому продолжал регулярно расширять свою коллекцию растений. Он лично искал нужные ему виды и заказывал их из любой точки мира, постепенно засаживая каждый квадратный метр стен дома. Когда свободные стены в доме закончились, хозяин решил выстроить отдельную комнату, которая будет полностью засажена цветами и растениями. По его заказу был разработан уникальный проект помещения с имитацией пещеры. Комната была вытянутой и больше похожей на длинный, просторный коридор с высоченными потолками. Одна сторона помещения имитировала скалистый склон, с которого ниспадала тонкая струя небольшого искусственного водопада, а вторая состояла из огромного панорамного стекла, без швов и стыков, плавно переходящего в такой же стеклянный потолок. Такое остекление изготавливалось по индивидуальному заказу, оно не пропускало звук, тепло и холод, а только солнечный свет. Чтобы растения не пострадали, был предусмотрен особый уровень затемнения и частичного отражения солнечных лучей. По заказу Игната Угримовича, в комнате была обустроена специальная система полива для привередливых растений, и поддерживался соответствующий микроклимат.

За растительностью в доме ухаживали три садовника, которые работали строго в те часы, когда Игната Угримовича не было дома. Все знали, что хозяин имеет странности в поведении и не любит людей, поэтому одной из обязанностей обслуживающего персонала было не попадаться ему на глаза.

Диодора была равнодушна к цветочной комнате до тех пор, пока однажды не совершила оплошность, из-за которой Игнат Угримович впал в ярость. К несчастью, в тот день ей не удалось отделаться одними лишь криками и оскорблениями. Одержимый порывом ярости, хозяин дома запер домработницу в цветочной комнате на два дня. Некоторые растения источали странные ароматы, от которых сначала у Диодоры разболелась голова, а потом начались галлюцинации. Ей стали мерещиться умершие родственники, лезть в голову дурные мысли, а затем, женщине показалось, что цветы душат ее. Она била кулаками по толстым пуленепробиваемым стеклам комнаты, но никто ее не слышал. Домработница чуть не сошла с ума, находясь в полностью изолированном от мира пространстве, но ее спас садовник, который первым пришел на работу в свою смену и открыл дверь.

Этот случай так сильно напугал Диодору, что она твердо решила уволиться, но успокоившийся Игнат Угримович с трудом уговорил ее остаться, дал надбавку к зарплате и пообещал больше никогда не применять подобных наказаний.

– Виолетта встречается с молодым человеком, – наконец-то призналась Диодора.

– Кто он? – недовольным тоном спросил Игнат Угримович.

– Она не рассказывала.

– Это плохо, – сухо сказал Игнат Угримович. Сбылись его опасения. Он знал, что рано или поздно Виолетта увлечется кем-то, возможно, даже полюбит, но он рассчитывал, что это произойдет позже, хотя бы после окончания университета.

– Это нормально, – вставила Диодора, – девушка растет, взрослеет…

– Без нее мое заболевание начнет прогрессировать, – перебил ее Игнат Угримович.

– Не сгущайте краски! Виолетта ведь не уходит из дома и не отказывается от общения с вами, – попыталась успокоить его Диодора.

Но ее слова прозвучали неубедительно, потому что она сама не до конца верила в то, что говорила. Кто же не захочет поскорее уйти от психопата? Ведь он страшный, злой, отвратительный человек, который не может и не умеет держать себя в руках. Жить с таким под одной крышей просто опасно, никогда не знаешь, чем обернется его следующая вспышка ярости.

– А вот и я! – раздался тоненький голос Виолетты.

Племянница захлопнула входную дверь и остановилась в холле, внимательно осматривая все вокруг. Она сразу заметила расстройство дяди и тревожность Диодоры. «Ну, наконец-то, вернулась», – читалось на лице домработницы. Виоллета посмотрела на кровоточащую руку дяди и сразу догадалась, что он, в своей привычной манере, психовал из-за ее отсутствия.

– Меня не было всего-то час. Из-за этого не стоило срываться, – с упреком сказала она дяде.

– С кем ты встречаешься? – строго спросил Игнат Угримович.

Виолетта перевела неодобрительный взгляд на Диодору, а та поспешила опустить глаза.

– С хакером.

– Хакером? – с презрением переспросил дядя. – А больше про него рассказать нечего?

– Я думаю, еще рано о чем-либо рассказывать, мы с ним общаемся недавно. Не хочу опережать события.

Игнат Угримович покачал головой.

– Ты слишком спокойна для влюбленной девушки.

– Потому что я не влюблена. Ладно, пошли в кабинет, побеседуем.

Затем, Виолетта обратилась к Диодоре:

– Можно нам сегодня очень поздний ужин? Лучше к десяти часам.

Диодора кивнула и поспешила на кухню. Если Виолетта дома, значит, вечер будет спокойным. Как ни странно, но только эта худенькая девчонка могла сдерживать гнев и злость Игната Угримовича. Не зря он использовал ее общество в качестве терапии.

За дверью рабочего кабинета хозяина дома было подозрительно тихо. Диодора боялась постучать в двери кабинета, несмотря на остывающий ужин. Этот страх был понятен, Игнат Угримович – псих, он может выйти из себя только из-за того, что их беседе с Виолеттой помешали. Разговоры с племянницей были очень важны для него, после них Игнат Угримович выходил абсолютно спокойным и уравновешенным и пребывал в этом состоянии до следующего вечера.

Когда хозяин дома возвращался после рабочего дня, для Диодоры наступало самое сложное время. Как правило, Игнат Угримович приходил нервным, злым и мог выйти из себя по любому пустяку. В такие моменты лучше было не попадаться ему на глаза, особенно, если отсутствовала Виолетта.

– Виолетточка, прошу тебя, не оставляй меня наедине с ним. Я его боюсь, – просила домработница.

– Диодора, не говорите так. Вы уже не первый месяц работаете в этом доме. Разве за все это время он сделал вам хоть что-то плохое?

– Он запирал меня в цветочной комнате!

– Разве же это плохое? Красивая комната с водопадом. Кстати, вы знали, что шум воды успокаивает?

– Это был отвратительный поступок! Никто не имеет права запирать человека против его воли…

– Тш-ш-ш-ш, – поднесла Виолетта палец к губам. – Хочу вам напомнить, что он сильно раскаивался за тот поступок и просил у вас прощения. Не стоит напоминать ему об этом. Диодора, будьте уверены, Игнат Угримович не сделает вам ничего плохого, в душе он очень светлый и добрый человек.

– Вот только регулярно доказывает обратное.

– Напрасно вы так говорите, – возразила Виолетта. – Вы знали, что мой дядя вытащил меня из настоящего болота? Совсем недавно я жила, словно в доме пыток. Все детство нас с сестрой и братьями жестоко наказывал отец, а после его смерти, старший брат. С рождения мной помыкала строгая бабушка, которая заставляла работать и обслуживать всю семью. Так бы я и жила в том кошмаре, если бы меня не вытащил оттуда мой дядя…

– Теперь живешь в его кошмарном доме… бедная девочка, когда же, наконец, у тебя будет нормальная, свободная жизнь, – посочувствовала Диодора.

– Какая глупость! Сейчас я живу замечательно!

– Да уж, с ненормальным дядей, который в любой момент может всех нас поубивать?

– Диодора, следите за выражениями! – повысила голос Виолетта. Но даже так ее слова не стали звучать грозно, а скорее визгливо. – Я люблю своего дядю и благодарна ему за мое спасение. Теперь у меня есть полная свобода выбора. Я делаю, что хочу, учусь в престижном университете, дядя не ограничивает меня в деньгах…

– Поверь мне, Виолетта, я видела многих детей из богатых семей. Они живут совершенно по-другому – легко, вальяжно, не ценя чужой труд и достижения. Дорогие машины, телефоны, шумные компании и желание быстрее покинуть стены родительского дома. Но ведь ты не такая!

Эти рассуждения домработницы показались Виолетте любопытными.

– Ты – лучшая ученица в своей группе в университете. Я знаю обо всех твоих наградах, медалях и грамотах, которые скромно складируются в ящиках стола. Даже странно, свои достижения люди обычно стремятся вывесить на стены, заставить ими видные места… А ты их прячешь, никому о них не рассказываешь. К слову, а кому тебе рассказывать? Я не видела ни одной твоей подруги! А все почему? Да потому что их нет.

Виолетта слушала молча, ее не смущали и не обижали слова Диодоры.

– Ты полностью погружена в учебу, а в свободное время – в книги. Игнат Угримович – твой лучший, хотя нет, до недавних пор, единственный друг.

– Продолжайте, – спокойно попросила Виолетта.

– А что тут продолжать? Тебе самой нужна помощь. Нет, ты только не подумай, что я хочу тебя обидеть. Вовсе нет. Просто я к тебе привязалась, полюбила. Своих детей у меня нет, так хочется чем-то помочь детям, с которыми меня связывает судьба.

– Спасибо, Диодора, но мне помощь не нужна. Я – человек замкнутый и мне многого не надо. А то, что у меня нет подруг, так это с детства, я привыкла. Зато теперь есть друг.

– Ну, хоть друг, – тихо пробубнила Диодора. – Но, пожалуйста, будь дома, когда Игнат Угримович приходит с работы.

Глава 2

Всего полгода тому назад положению Розы было трудно позавидовать – одинокая девушка, брошенная своей семьей, с ненормальной психикой, обвиняемая в нападении на человека и собственную сестру. Полиция открыла уголовное дело. Все сводилось к тому, что Розе назначат принудительное психологическое лечение, и она понесет наказание за умышленное нападение на человека, возможно, даже в виде лишения свободы. Но рука помощи протянулась оттуда, откуда Роза ее совсем не ждала.

– Роза, он – твой единственный шанс. Забудь ты обо всем, что было! – говорила Жози при личной встрече с подругой.

– Пойми, я просто не могу его видеть. Он мне противен…

– А стены психиатрической больницы или, еще лучше, тюрьмы тебе будет не противно видеть?

– Причем здесь тюрьма, та старая женщина…, – Роза смутилась, – ну, на которую я по ошибке набросилась, она в тяжелом состоянии, но жива, а это уже другая статья…

– Роза, очнись, та женщина старая и больная, ее жизнь может оборваться в любой момент. Тем более, у нее проблемы с памятью, она уже и не помнит, что случилось, но за тобой остается статья… и принудительное лечение… а отец Мина имеет нужные выходы и сможет помочь…

Роза представила перед собой невысокого худощавого Мина, вспомнила его узкие темные глаза, и тонкие губы, которые целовали ее шею. Весь его образ в ее памяти упорно ассоциировался с отцом. Было в них кто-то схожее, злое, яростное, несдерживаемое. Но почему жизнь продолжает сводить ее с такими людьми?

– Нет! Жози, я не хочу его видеть! Я не смогу!

– Сможешь! – скомандовала Жози.

Роза противилась.

– Завтра же договорюсь, чтобы Мин к тебе приехал, а ты встретишь его, как полагается влюбленной девушке. Не забудь натянуть улыбку и изобразить приветливость.

Роза сидела, потупив взгляд.

– Надо же! Она еще и приуныла! Это в твоем-то положении! – возмутилась Жози. – Да тебе радоваться надо, что твоим воздыхателем оказался сын влиятельного человека. И вообще, чтоб ты знала, Мин пользуется популярностью у девушек, одна только ты упрямишься! Не понимаю…

Роза тоже не понимала, почему Мин так настойчив в своих намерениях. После их последней встречи, когда она наорала, а потом метнула в него нож, он должен был бы ее избегать, но получилось наоборот. Жози рассказывала Розе, как сильно Мин за нее переживал, расспрашивал об обстоятельствах случившегося и даже просил дать ему адрес ее нахождения.

– Как-то это подозрительно, – ответила Роза, – у нас с Мином далеко не теплые отношения, вернее, у нас с ним совсем не выходит контакт. Зачем он так настойчиво хочет помочь девушке, которая его отвергла?

– Я, конечно, не эксперт, но мне кажется, он в тебя влюблен, – заулыбалась Жози.

– Вряд ли. Мы виделись всего дважды, и оба раза наши встречи плохо заканчивались. То драка ночью во дворе, то мое нападение с ножом…

– Тем не менее, других девушек возле себя он теперь видеть не хочет, хотя Мин – богатый парень, и многие не прочь завязать с ним отношения. Кстати, он узнал, что ты блогер. Сам нашел и пересмотрел все твои аккаунты в социальных сетях, так что Мин в курсе, что ты у нас звезда!

– Бывшая звезда, – уныло добавила Роза.

– Ну, это мы еще посмотрим, – подбодрила Жози. – А, кстати! Твои видео про удобрения набрали рекордное количество просмотров! Вечернее платье и шпильки на фоне огорода наделали кучу шума в сети! Ну, плюс текстовка… не помню точно, как там было написано, но что-то вроде: «Из психушки с приветом. Как ненормальная девушка стала известным блогером».

– О, нет! – воскликнула Роза и тут же закрыла рот руками – в лечебнице не поощрялись громкие возгласы. – Директор Дуглас решил сделать эпатаж из моей трагедии?! Как это подло!

– Ну, перестань. Самый лучший способ замять ситуацию – это удачно пошутить над ней. Дуглас – профессионал, он создаст информационный повод из любого плевого дела. А тут такое!

– Я не хотела предавать это огласке, – вдруг заплакала Роза, – случай с нападением на женщину меня никак не красит и даже, наоборот, делает каким-то монстром.

Жози с долей сожаления посмотрела на свою подругу. Сейчас Роза переживала не лучшие времена, в стенах психиатрической больницы она была совсем не похожа на ту звезду социальных сетей, какой ее все привыкли видеть.

– Роза, ты еще даже сама не знаешь, как тебе повезло. Ты сможешь выбраться из всего этого, только встреться с Мином. Поверь мне, он тебе поможет.

– Время визита окончено, прошу вас выходить, – обратился санитар к Жози.

Подруги попрощались, и Жози уже направлялась к выходу, как Роза ее окликнула.

– Забыла спросить, а ты не знаешь, что там случилось у Зои? Я никак не могу до нее дозвониться. Она сменила телефонный номер?

Жози едва заметно занервничала.

– Случилось, – тихо сказала она, – но меня попросили не рассказывать тебе подробности, пока твое состояние не улучшится.

– Что с Зоей? – нетерпеливо спросила Роза.

– Вы превышаете отведенное время встречи, это может навредить пациенту, – начал поторапливать санитар. Он практически вытолкнул Жози в коридор и захлопнул дверь.

***

– Роза Тарасовна, к вам посетитель, – объявил санитар. Роза подняла глаза и увидела в дверях Мина. Он совсем не изменился с их последней встречи, разве что теперь он не был таким спокойным, как прежде – в его взгляде смешались тревога и удивление, а руки крепко сжимали огромный букет цветов.

– Роза, – тихо сказал он, подойдя к ней ближе.

– Привет, – улыбнулась она, принимая букет цветов.

Мин стоял рядом с ней и переминался с ноги на ногу. А потом вдруг резким движением подтянул ее к себе и заключил в крепкие объятья. От неожиданности Роза растерялась и неуверенно обняла его в ответ. Он долго ее не отпускал, громко дыша возле ее уха.

– Я очень скучал, – сказал Мин, когда наконец-то выпустил Розу из своих объятий.

Она едва заметно улыбнулась и присела на диван. Мин взял стул и расположился напротив. Его взгляд внимательно скользил по ее лицу, рассматривая каждый сантиметр кожи. Он делал это молча, отчего Розе стало еще более некомфортно. Ее сильно смущало странное поведение Мина и его излишняя внимательность к ней. Он всегда говорил мало, и Роза не понимала, о чем он думал в моменты молчания.

– Я вытащу тебя отсюда. У нас все будет хорошо, – наконец-то произнес он.

Роза неуверенно посмотрела на него. На секунду ей показалось, что во взгляде Мина промелькнул огонек, и она вдруг вспомнила его неудержимый гнев в первый вечер их встречи, когда он чуть не забил до смерти незнакомца, попытавшегося его задеть. В этот момент Роза подумала и об отце. «Это плохо закончится», – промелькнула мысль в ее голове.

Мин сел рядом с ней и положил свою руку ей на колено. Розе было неприятно, но она сидела, стараясь не выдавать своих чувств. Роза боялась его, ей казалось, если она скажет что-то не то, он моментально потеряет контроль над собой и превратится в зверя, так же, как это делал ее отец.

– Какая же ты красивая! – тихо восхитился Мин. – Я не могу на тебя наглядеться.

Роза кротко улыбнулась в ответ.

Мин провел рукой по светлым волосам Розы.

– Золотая пшеница, – задумчиво сказал он, – теперь это мой любимый цвет.

Он аккуратно собрал часть ее волос в руку и, поднеся к носу, вдохнул их аромат. Роза отодвинулась, и ее волосы выскользнули из руки Мина. Он медленно проводил их взглядом и еще некоторое время безотрывно любовался их красотой.

– Можешь начинать собирать свои вещи. Процесс по твоему освобождению уже начат. Я приеду за тобой совсем скоро, – с этими словами он нежно взял ее руку и поднес к своим губам.

– Тебя не пугает ненормальная девушка? – тихо спросила Роза.

Мин поднял на нее свои узкие глаза и хитро улыбнулся.

– Все мы немного ненормальные, – ответил он, восхищенно глядя на Розу.

Эти слова ее ужаснули, теперь она даже не сомневалась, что Мин такой же тиран, каким был ее покойный отец.

– Не бойся меня, я тебя не обижу. Вместе нам будет хорошо.

Роза изобразила улыбку на лице, но от его слов ей не стало спокойнее.

Мин поцеловал ее в щеку и молча вышел из комнаты.

***

Аксен Никонович закончил изучать все материалы по делу семейства Нелюдовых и ему многое не нравилось. В истории с нападением Розы на невиновную женщину были противоречивые обстоятельства. Нападение было совершено под действием психотропных веществ, но они же являются лекарственными препаратами, приобретенными в аптеке. Чтобы расставить все точки в этом расследовании, нужно было понять, больна ли Роза, но почему-то врачи медлили с постановкой диагноза.

С потерпевшей стороной также была заминка. У женщины наблюдались проблемы с памятью, и она совсем не помнила не только обстоятельства нападения, но и сам факт, что на нее кто-то нападал.

Сестра Виолетта, которая якобы была причастна к этому инциденту, уже жила в другом городе вместе с дядей, оформившим опекунство над ней. Остальное семейство и вовсе вело себя странно. На большинство его вопросов вместо ответов они пожимали плечами, а бабка говорила, что у нее резко поднялось давление, и норовила быстрее уйти.

– Очень странная семья, – рассказывал Аксен Никонович коллегам. – Никак не могу понять принцип их взаимоотношений. Вроде бы готовы поубивать друг друга, но что-то их объединяет. Когда прихожу к ним в дом, так и вовсе впечатление дружной семьи.

– Так там и семьи-то толком не осталось. Все разъехались кто куда.

– Разъехались, да не разъединились. Как ни приду, они меня активно спрашивают про Розу, про Виолетту, про Игната…. Прямо, как будто неравнодушны, но сами никого из них не навещают и даже не созваниваются.

– Раньше у них творилось Бог весть что. Теперь, может, поуспокоились.

Аксен Никонович пожал плечами. Это было очередное, вяло тянущееся, проблемное дело здешнего округа, а он привык к столичному распорядку, когда много расследований и работы, когда большая часть преступлений совершается по типичному сценарию и решается привычными методами. Аксен Никонович скучал по столице.

– Новые известия по делу Нелюдовых! – громко произнес вошедший молодой полицейский.

– Да, да, что случилось? – взбодрился следователь.

– Пострадавшая женщина, ну та, на которую напала Роза Нелюдова, написала отказ от заявления в преступлении, – отрапортовал молодой полицейский.

– Как это? Она же ничего не помнит. Кто ее заставил отказаться от заявления?

– Точно не знаю, но в ее палате толпились родственники…

– Это интересно…, – задумчиво протянул следователь.

– Это еще не все.

– Что еще?

– Еще свидетели нападения изменили свои показания. Утверждают, что не видели нападения на женщину и нападавшую Розу.

– Очень интересно…

– И есть еще кое-что, врачи вынесли окончательный диагноз – Роза Нелюдова здорова, но ей следует наблюдаться у лечащего врача.

– Вот оно как! – воскликнул следователь.

– Могу идти?

– Иди! – распорядился Аксен Никонович, ища в телефоне нужный номер.

– Алло, да, добрый! Посмотрите, пожалуйста, в деле Нелюдовых есть заявление от младшей сестры, на которую Роза Тарасовна напала прямо в психиатрической больнице?

Пока сотрудник полиции выполнял просьбу Аксена Никоновича, тот с усердием точил карандаш, но каждый раз при вытаскивании из точилки его грифель оказывался сломанным.

– Да, да, я слушаю. Как это, его нет? Так было же! А ну, посмотрите внимательнее!

Следователь замолчал, ожидая ответ. Он снова и снова вращал карандаш в точилке, но грифель упорно ломался.

– Не писала? Очень интересно. Ладно, понял. Спасибо.

Аксен Никонович положил трубку.

– Алеша! Да в конце концов, достань мне нормальные карандаши, эти никуда не годятся! – крикнул Аксен Никонович своему помощнику и со злостью швырнул огрызок карандаша в урну.