Текст книги "Отличница для шеф-повара (СИ)"

Автор книги: Екатерина Котлярова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 23

Юля

Андрей отправил меня спать, когда увидел, что я сонно хлопаю глазами и клюю носом за столом. Осознание того, что я нахожусь в квартире с мужчиной, который мне безумно нравится, маячило на подкорке сознания, делая сон неглубоким и тревожным. Распахнула глаза, смотря в окно, за которым в тусклом свете фонаря кружил снег. Покрутившись на кровати, поняла, что уже не усну. Всунула ноги в тапки и пошлепала на кухню.

Андрей сидел в продавленном от старости кресле и, кажется, спал. Мужчина был без футболки, а у меня снова перехватило дыхание от восторга. Я, конечно, видела подтянутых парней, которые следили за своим телом, но ни один из них не вызывал у меня желания провести пальчиками по прессу, чтобы почувствовать игру мышц под ладонями. Чтобы услышать хриплый выдох мужчины. Я скинула тапки, чтобы не шаркать по полу и ступила на кухню босыми ногами, разглядывая и откровенно любуясь телом Беркута. Пальцы прямо таки чесались от желания коснуться мышц на жилистых руках, провести по широким плечам, а потом спуститься ниже, чтобы узнать: такие ли твёрдые кубики пресса, какими они кажутся со стороны.

Сама не поняла, как подошла вплотную к креслу. Мужчина еле слышно дышал, а по медленно вздымающейся груди, поняла, что он спит. Не помню, в какой именно момент коснулась теплой кожи на предплечья мужчины. Просто мои руки зажили собственной жизнью. Я гладила его кожу, понимая, что не могу и не хочу останавливаться. И да, кубики оказались твёрдыми и идеальными, как их хозяин.

– Интересно? – голос с хрипотцой заставил меня спрятать руки за спину и отскочить от мужчины.

Серые глаза изучающе смотрели в моё покрасневшее от смущения лицо. Я не могла разобрать эмоции на лице мужчины. Маска безразличия, которая меня пугала, застыла на нём. Я не хотела, чтобы Беркут прятал от меня свои эмоции. Не от меня. Не со мной. Потому что я хочу знать все мысли этого мужчины. Все его страхи, желания и чувства.

– Насмотрелась?

Я кивнула, а в горле снова ком слёз. Ну что за плакса я такая? Андрей не двигается, продолжает сидеть в кресле и изучать меня взглядом невероятных серых глазах. Но теперь выражение его лица меняется. Становится мягче. А пронизывающий холод глаз сменяется летней дымкой. Беркут просто скользит глазами по моему телу, а мне кажется, что это его тонкие пальцы сейчас касаются моей кожи. Ласкают кожу невесомо, боясь причинить мне боль. Но вместе с тем настойчиво, не давая возможности избежать обжигающих прикосновений. От этого взгляда не спрятаться. Он пробирается под самую кожу. Поджимаю пальчики на ногах от клокочущих внутри чувств. Взгляд мужчины тут же опускается на мои стопы.

– Не стой босиком, пол холодный.

Голос Беркута слишком хриплый. Он наждачкой проходит по моим напряжённым нервам. Млея от собственной смелости ступила вперёд, села на колени к мужчине, ладошками касаясь его груди, и шепнула:

– Теперь я точно не замёрзну.

Дыхание мужчины сбивается, а глаза закрываются, под веками скрывают эмоции Беркута. Я обвиваю его шею руками и кладу голову на твёрдое плечо, всем телом впитывая тепло его тела. Млея от того, что моя щека касается его кожи. Тёплой. Гладкой. Он мне настолько необходим в этот момент, что становится страшно. Я сильнее сжимаю объятья. Слушая быстрый стук его сердца, спрашиваю тихо, боясь нарушить волшебство момента:

– Почему ты здесь сидишь? Почему спать не идёшь?

– Я спал.

За несколько часов поняла, что он крайне немногословен.

– Почему в кровать не идёшь? Я бы подвинулась.

– Боюсь не сдержаться, Юль.

Мне так уютно прижиматься к мужчине, что даже лень поднимать голову, чтобы посмотреть в его глаза.

– А надо ли? – тяну философски.

– Надо, Искорка, – горячая ладонь накрывает мои ноги, обхватывая ступни. Согревает лучше, чем шерстяные носки. – Ты сейчас на эмоциях. Тебе кажется, что я твой принц из сказки, а это вовсе не так. Ты должна привыкнуть ко мне, а потом уже сделать выбор. Умом, а не в порыве благодарности. Нужно ли тебе это…

– Нужно… И, Андрюша… Ты лучше, чем принц, – бормочу я, проваливаясь в сон.

Над головой раздаётся смешок, а горячие губы прижимаются к виску.

И именно в тот момент, когда мужчина грел мои ноги своей ладонью, шевеля волосы на виске спокойным дыханием, я отдала своё сердце Андрею Беркутову.

Раз и навсегда. Уже тогда я чётко знала, что никогда в жизни не полюблю ни одного мужчину так, как полюбила его. Каждого буду сравнивать с ним. И каждый будет проигрывать в сравнении с ним.

Глава 24

Юля

31 декабря

Достаю курицу из духовки и разочарованно стону – подгорела. Перекладываю её на блюдо и замираю, думая над тем, как исправить ситуацию. Хочется, чтобы всё было идеально. Хочется, чтобы Андрей был доволен. Срезала подгоревшую шкуру, присыпала специями и сыром. Попробовала, получилось сносно. Облегчённо выдохнула. Осталось накрыть на стол, и всё будет готово.

Когда наводила в квартире порядок, нашла красивые новогодние блюда. Достала их с верхней полки, расставила на столе и замерла, понимая, что насыпать еду рано. Она остынет.

До нового года остался всего час, а Андрея снова задержали на работе. Умом понимаю, что от него это не зависит, но горькая обида всё равно начинает разъедать душу. Достаю запонки, которые искала вчера полдня по всем магазинам города. Аккуратные серебряные украшения в виде орла в полёте красовались на ладошке. Беркута не нашла. Потратила всю свою повышенную стипендию, надеясь увидеть его улыбку.

Вижу, что звезда на ёлке, которую Андрей вчера притащил, покосилась. Со вздохом встаю из-за стола, пододвигаю стул к ёлке. Становлюсь на шатком стуле на носочки и пытаюсь дотянуться до макушки. Стул пошатнулся, грозясь развалиться на части. Я покачнулась, но устояла.

– Какого чёрта ты творишь? – раздался грозный рык.

Сильные руки сдергивают меня со стула и ставят на пол. Андрюша в форме и в дурацкой шапке, на которой начинает таять снег, смотрит на меня грозно.

– Сказал же, что сам поправлю завтра, – мужчина сводит брови вместе.

– Ты меня так напугал, что я скорее бы от страха свалилась, – обиженно надула губы я.

Мужчина качает головой и одной рукой наклоняет ствол ели, а другой поправляет звезду.

– Теперь довольна? – спрашивает он, оборачиваясь ко мне.

– Более чем, – улыбаюсь лукаво.

Подхожу вплотную к Андрею и снимаю шапку с его головы, с удовольствием касаясь ладошкой колючего ёжика волос. Мужчина кладёт ладони на мою талию и притягивает к себе ещё ближе, носом касается виска и втягивает воздух, будто наполняя моим запахом лёгкие.

– Зверски устал и чертовски сильно соскучился, – признался он.

Расплылась в счастливой улыбке и тихо ответила:

– Я тоже. Боялась, что ты не придёшь.

– Я обещал. Знал, что ты ждала.

Я приподнимаюсь на носочки и губами касаюсь подбородка мужчины. Смещаюсь выше и целую уголок губ. Сначала один, потом другой. Нерешительно замираю, прежде чем накрыть губы Беркута поцелуем. Мужчина довольно рыкает и подхватывает меня под попу, приподнимая над полом. Мои тапочки слетают с ног, но я этого не замечаю, увлеченная поцелуем. Андрей ласково целует в ответ. Через этот поцелуй он передаёт свои чувства. Нежность. Страсть. Трепетность.

И эта его трепетность сводила меня с ума. Заставляла дрожать от восторга. От понимания, что этот мужчина может быть настолько нежным. Настолько чутким.

Андрей разрывает поцелуй тяжело дыша. Продолжает удерживать меня навесу так, чтобы наши глаза были на одном уровне. Смотрит. Впитывает. Наслаждается. И говорит. Говорит одним взглядом о своих чувствах. Признаётся молча, что счастлив. Счастлив, что его дома ждут. Счастлив, что этот новый год он проводит не один. Что уставший, как собака, он не завалился спать, забыв о празднике, а стоит у ёлки и чувствует тепло чужого тела. И от того, что он счастлив, я становлюсь счастливее сама. Я чувствую его. Я просто чувствую его эмоции, его настроение, его чувства. Мне не нужны слова, чтобы понять его. Зачем? О чувствах кричат, когда прикосновений и взглядов недостаточно, чтобы их выразить. Когда на весь мир хочется заявить о своей любви. Когда никакие преграды уже не страшны.

А мы. Мы боимся, что этот идеальный мирок лишь иллюзия. Что всё то счастье, которое коконом окутывает со всех сторон, может разбиться о чужую зависть. Счастье любит тишину. И мы молчим. Молчим, чтобы не спугнуть те чувства, что с каждым днём всё глубже и глубже пускают корни в сердце. Кто-то скажет, что четырёх дней мало, чтобы полюбить. А я скажу, что хватит и минуты, чтобы полюбить человека на всю жизнь. Пусть эта любовь измениться со временем, но она уже никогда не уйдёт из сердца.

Раздаётся бой курантов. Соседи за стеной кричат во весь голос, а за окном начинают грохотать салюты. Андрей бережно ставит меня на пол. Из кармана куртки, которую он так и не снял мужчина достаёт кулон. Белая жемчужина на тонкой цепочке. Я удивленно выдыхаю:

– Зачем, мой хороший. Это ведь так дорого…

Андрей только улыбается. Я поворачиваюсь к мужчине спиной и поднимаю копну рыжих волос, открывая шею. Он скользит пальцами по ключицам, прежде чем застегнуть кулон на шее. Сухие губы касаются плеча, а руки мужчины скользят по моим вниз, чтобы переплести наши пальцы вместе.

– Спасибо, – поворачиваю голову, чтобы поймать ласковый поцелуй. – Я его буду носить всегда… У меня тоже есть для тебя подарок. Снимай куртку, и пойдём за стол.

Глава 25

Юля

Мужчина помыл руки и сел за стол, а я стала порхать вокруг него, накладывая салаты, пюре, курочку.

– Хватит, – Беркут мягко взял меня за запястье и отставил салатницу в сторону. – Мне этого достаточно. Садись сама за стол.

Мужчина подтолкнул меня к стулу, на который я послушно опустилась. Не поднимаясь со своего места, Андрей протянул руку и взял тарелку с сушилки. Положил оливье и пюре, поставил тарелку передо мной:

– Ешь. Знаю, что ты целый день ничего не ела. Снова моталась, как белка в колесе.

– Я пробовала всё. Мне не хочется, правда, – пытаюсь оправдаться я.

Есть действительно не хочется. Хочется сидеть и любоваться тем, как ест мой мужчина. Знаю, что он не похвалит мои кулинарные способности, но по тому, как быстро исчезает еда с его тарелки, понимаю, что ему нравится.

– Пробовать недостаточно, чтобы наесться. Ешь.

Я послушно взяла вилку. Мужчина кушал, внимательно наблюдая за тем, чтобы я не отлынивала. Пересиливая себя, впихивая салат в себя, вдруг осознаю, что я действительно голодна. Сама не замечаю, как сметаю всё с тарелки и тянусь за добавкой. Андрей удовлетворённо улыбается, отламывает от курицы самый сочный кусок мяса и подносит к моему рту. Я открываю рот и съедаю мясо, жмурясь от удовольствия. В доме родителей мне не разрешалось ничего есть после пяти вечера. Порции всегда тщательно рассчитывались по граммам и калорийности. И сейчас, в полпервого ночи, я сижу на маленькой кухне с мужчиной своей мечты и ем всё, что мне хочется. Новая волна любви и нежности к этому мужчине поднимается в душе. Она настолько большая и сметающая на своём пути, что становится страшно. Страшно, что Беркут разочаруется во мне. Страшно, что найдёт кого-то умнее, старше, красивее. Страшно раствориться в другом человеке, которого знаешь меньше недели. Но я плюю. Плюю на всё. Неважно, что будет завтра. Важно быть счастливой сегодня и наслаждаться каждым моментом. Дышать полной грудью.

Я вдруг вспомнила про подарок и вскочила из-за стола, бросаясь в коридор. Достала запонки из кармана куртки и вернулась на кухню. На открытой ладошке протянула подарок мужчине. Андрей отложил вилку и молча накрыл мою руку ладонью. Посмотрел в мои глаза и улыбнулся благодарно:

– Спасибо, Искорка.

– Я подумала, что подарок должен быть символическим. Надеюсь, что тебе понравился.

– Очень понравился. Будут носить по праздникам.

Мужчина положил запонки на стол. Поцеловал середину моей ладошки и прижался к ней щекой.

– Все свои деньги на подарок потратила? – укоризненно спрашивает он.

– Только стипендию, – признаюсь я. – А вообще не прилично спрашивать о цене подарка, – говорю строго.

– Насчёт стипендии… что ты решила по поводу университета? – серьезно спросил он.

– Я бы забрала документы, но даже приходить туда не хочу. Поэтому просто буду прогуливать и не сдам экзамены, тогда меня отчислять автоматически.

– Тебе надо учиться, Юль, – нахмурился Андрей. – Высшее образование важно. Я, как мужчина, буду обеспечивать тебя и наших детей, но пойми, моя работа небезопасна. Если со мной что случится, то ты должна иметь возможность обеспечить себя сама.

– Я понимаю, – сердце сжимается. – Но мне не отдадут документы. Ректор университета знакомый моего отца. Он обязательно ему позвонит и сообщит. Я боюсь. Родители могут меня забрать домой и насильно выдать замуж.

– Я попробую решить этот вопрос, – кивнул Андрей. – Ты сама определилась, кем ты хочешь быть?

– Журналистом. Я всегда хотела быть журналистом. Но кто меня спрашивал? – я горько усмехнулась.

– Я спрашиваю.

Я благодарно улыбнулась:

– Для меня это очень важно. Спасибо.

– На бокс тебя против воли отправили? – спросил мужчина хмуро, поглаживая мои руки, которые ещё были покрыты синяками.

– Нет. Моя бабушка отдала, когда узнала, что меня бьёт отец. Она должна была написать завещание, поэтому отец тогда был как шёлковый. Делал всё, что она говорила. Бабушка меня любила очень, – я быстро заморгала, прогоняя слёзы. – Забирала к себе на всё лето. Она всё делала для того, чтобы я была счастлива. Предложила мне пойти на бокс, чтобы я всегда могла за себя постоять. Но она умерла от инсульта три года назад. Больше некому меня защищать.

Мужчина молчит, прижимая меня к себе крепче. Он по-прежнему сидит на стуле, обнимает меня за талию и головой прижимается к моей груди. Ладошками глажу короткие волосы на его затылке. Это меня успокаивает.

– Я один раз ударила его, когда он поднял на меня руку. Он тогда отлетел, как мешок осел на пол и зарыдал. Он был смешон и отвратителен. Потом он вызвал охрану. Они меня скрутили, а отец сказал, что если я ещё хоть раз его ударю, то он отдаст меня охранникам. Пятерым. Выбирать не приходилось, – я говорю спокойно и без эмоций.

Всё слёзы я уже выплакала. Что я могу сделать, если я родилась в семье моральных уродов? Хоть и говорят, что дети сами выбирают своих родителей, я в это не верю. Разве могла я сама выбрать их?

Я много плакала и проклинала судьбу за то, что она подарила мне таких родителей. В подростковом возрасте не раз задумывалась над тем, чтобы наглотаться таблеток или вскрыть вены. Но вспоминала о бабушке. О её слабом сердце. И продолжала жить. Продолжала делать вид, что я счастлива.

И вот я вырвалась из этой золотой клетки. Сбежала. Живу на окраине города в обшарпанном доме, в подъезде которого выбиты всё лампочки и воняет котами. Но места уютнее я не видела никогда. Тут мой дом. Тут моё счастье.

– Андрей, – зову я, нарушая затянувшейся молчание. Мужчина поднимает на меня глаза. – Я… мне кажется, что я люблю… тебя… – говорю с паузами, боясь так открыто признаться в тех чувствах, что теплятся в самом сердце.

Я жмурю глаза, в которых вдруг скапливаются слезы от эмоциональности этого момента. Мужчина шумно выдыхает и усаживает меня к себе на колени. Горячие губы ласково собирают слёзы с моих щёк. Нежные руки поглаживают по плечам и спине, заставляя выгибаться в пояснице от приятных ощущений. Мужчина ничего не отвечает, но я отчего-то знаю, что он никогда не будет шептать мне этих глупостей. Знаю, что в нашей паре я буду той, кто говорит о чувствах. А Андрей… мой мужчина будет молчать и делать… доказывать свои чувства поступками. Его любовь она в мелочах. Гораздо более значимых чем слова. Мой хороший не привык показывать свою слабость и уязвимость. А я стала его слабым местом, его уязвимостью. Он будет делать всё, чтобы защитить меня от бед. А я буду делать всё, чтобы он был счастлив.

Глава 26

Юля

Три месяца спустя

Сижу в кресле на кухне, поджав под себя ноги и читаю "Войну и мир". На часах давно перевалило за полночь, а Андрея ещё нет дома. Он не предупреждал меня, что задержится. Не говорил, что сегодня останется на дежурство. Поэтому клюю носом, но упорно продолжаю ждать своего мужчину. Хочется накормить его, а потом спокойно уснуть в его объятиях.

Слышу поворот ключа в замке. Радостно подскакиваю с кресла, скидывая усталость и сонливость, и бросаюсь в коридор. Сердце обрывается в груди, когда вижу, что лицо и руки мужчины в крови.

– Андрей… что случилось? Ты ранен?

Не осознаю, как оказываюсь рядом с мужчиной. Начинаю ощупывать его тело в поисках раны.

– Нет.

Беркут изворачивается и избегает моих прикосновений.

– Что случилось? – снова спрашиваю я, прекращая попытки коснуться его.

– Подстрелили моего напарника. Это его кровь.

– А что с ним? Он жив?

– В больнице. Пулю извлекли. Приехала его жена, всё будет нормально.

– А преступник? Его поймали?

От улыбки, которая появилась на лице мужчины, я испуганно отшатнулась. Вдруг четко поняла, что на лице и одежде мужчины не только кровь его напарника…

– Боишься? – криво и зло ухмыляется Андрей. – Я говорил тебе, что ко мне нужно привыкнуть. Я не принц из сказок и не отважный рыцарь. Это моя работа, вылавливать ублюдков, чтобы их наказать за содеянное преступление. За своих друзей и родных я наказываю жёстко. Чтобы навсегда запомнили. Особенно тех, кто насилует девушек.

Дышу глубоко, изо всех сил пытаясь удержать подступившие слёзы. Тон Андрея слишком резкий. Слишком зло он цедит слова, будто хочет зацепить меня ими. Будто хочет, чтобы я испугалась его и отвернулась. Не выдерживаю и всхлипываю, давая волю слезам. Андрей сжимает кулаки и продолжает говорить. Зло выплевывать слова:

– Не думал, что ты протянешь так долго рядом со мной. Слишком нежная. Слишком молодая. Не понимаю, зачем тебе такой как я? Я же слова тебе ласкового не скажу. Работаю, как собака и не уделяю тебе времени.

Я молчу. Смотрю на него полными непонимания глазами и всхлипываю отчаянно, руками пытаясь заглушить рвущиеся из груди рыдания.

– Меня не изменишь уже, маленькая. Такой уж я, – разводит руками, – замкнутый, молчаливый и злой. Я же вижу, что ты ждёшь от меня первого шага, ждёшь, когда я скажу, что у нас всё серьёзно. А я не хочу, чтобы ты увидела меня в гневе. Я чуть не убил того ублюдка. И знаешь, что меня остановило, – мужчина горько усмехается. – Твоё лицо перед глазами. Такое же испуганное и полное отчаяния… Меня уже не изменишь…

– Я правильно понимаю, что ты меня прогоняешь? – спрашиваю дрожащим голосом.

– Нет. Я даю тебе право выбора. Чтобы не было потом поздно.

– Трёх месяцев мне было достаточно, – шепчу я.

– Подумай ещё, Искорка. Нравлюсь ли я тебе таким, – он демонстративно раскидывает руки в стороны, показывая заляпанную кровью одежду.

Он обходит меня по дуге и направляется в ванную. В проёме замирает, бросая через плечо:

– Если я люблю, то люблю без остатка. Мне будет больно, если ты уйдёшь. Но ещё больнее мне видеть твой испуг. Больно видеть, что ты меня боишься.

Мужчина захлопывает дверь в ванную.

Обхватываю себя руками за плечи и всхлипываю. Внутри жуткий холод и обида. Впервые вижу Беркута таким. Полным ярости и злости. Готовым взорваться, готовым крушить всё вокруг.

Я привыкла к тому, что он молчит. Привыкла к тому, что дальше поцелуев у нас ничего не заходит. Но я даже подумать не могла, что в голове у моего мужчины такой бардак. Что он боится. Боится меня потерять и разочаровать не меньше, чем я его. Глупый. Я боюсь не тебя, а за тебя. Я ведь знаю, что ты мне не причинишь боль.

В сознании снова и снова прокручиваю его полные горечи слова. «Если я люблю, то люблю без остатка». Вдруг задыхаюсь от осознания. Хороший мой. Ты признался мне в любви, а я этого не поняла. Глупая я ещё у тебя и молодая… Ты же ждёшь от меня действия. Включаешь воду на всю, чтобы не услышать хлопка двери, если я уйду. Родной мой… Разве я могу оставить тебя, когда я так тебе нужна?

Решительно распахиваю дверь в ванную и захожу внутрь. Вижу, что Андрей стоит, прислонившись лбом к плитке на стене, и тяжело дышит. Вода стекает по плечам, по спине и по поджарым ягодицам. Андрей бьёт кулаком в стену, вымещая свою злость и бессилие перед чувствами, которые рвут изнутри на части. Знаю, родной мой. От этой любви становится страшно. Страшно, что можно настолько зависеть от человека… Буквально жить им…

Решительно снимаю всё одежду и захожу в душевую кабинку. Встав позади мужчины, пальцами касаюсь плеча Беркута. Андрей вздрагивает и оборачивается. Зрачки в серых глазах расширяются. От радости и от возбуждения.

Делаю шаг и обвиваю торс мужчины двумя руками. Вжимаюсь в него, боясь, что он оттолкнет, прогонит.

– Я не уйду. Никогда. И я не тебя боюсь, мой хороший. Я за тебя боюсь. Жду тебя, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке. Я люблю тебя, мой родной. Больше жизни люблю. Ты самое лучшее, что случалось со мной в моей жизни. Мне плевать на то, какой ты на работе. Плевать на всё. Я люблю тебя всего. С твоим характером. С твоими заморочками. Я останусь рядом до тех пор, пока ты меня сам не прогонишь… Дыши, мой хороший… Дыши…

Целую мужчину отчаянно. Жадно. Передавая всё чувства, всю любовь, страсть и нежность. Мужчина сначала не отвечает. Переваривает сказанные мной слова. А потом набрасывается на мои губы. Жадно. Несдержанно. Немного грубо. Сейчас в его прикосновениях нет нежности. Только несдержанная страсть. И необходимость почувствовать, что я рядом.

Андрей прижимает меня так тесно к себе, будто хочет, чтобы я вросла в него. Руки скользят по спине, зарываются в волосы.

– Ты течешь по моим венам…

Второе признание за вечер, которое выбивает почву из-под ног. Чувства переполняют настолько, что меня начинает трясти. Я жадно шарю руками по любимому телу, не имея сил остановиться. Желая впитать, запомнить, насытиться. Но разве можно насытиться?

Мужчина поворачивается и резко прижимает меня к стене. По взгляду вижу, что сегодня поцелуями не отделаюсь. Я стерла все границы в его сознания. Сорвала все тормоза. Сегодня ночью я окончательно стану его. Не только душой, но и телом…