Текст книги "Чужая судьба (СИ)"
Автор книги: Екатерина Котлярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Пролог
На краю утёса стояла женщина, укутанная с ног до головы в одеяние дымчатого цвета. Подол её юбки трепал сильный ветер, а слабая от прожитых лет фигура, то и, казалось, вот-вот сорвётся в бушующую стихию, что играла волнами внизу.
Впалые глаза, на практически сером лице, покрытом сеткой шрамов, были закрыты, а сморщенные губы шептали слова, призывая стихию ответить на волнующие вопросы.
– Я призываю тебя, Мать земель наших! Умоляю из глубины своего старческого сердца! Пусть небеса бескрайние разверзнутся предо мной, океаны безграничные отхлынут от берегов, реки быстротекущие остановят свой бег, и время скоротечное застынет на миг. Да придут же духи твои, рукою твоею ко мне направленные, да расскажут всю правду, что ждёт земли наши зелёные да холмистые, города предками выстроенные, потомков младых, что наследство королей примут.
И в тот же миг безоблачное небо закрыли серые тяжёлые тучи, гигантские волны начали подниматься всё выше и выше, достигая края скалы, а обжигающе ледяной ветер в вихре кружил жёлтые жухлый листья и далеко уносил солёные капли морской стихии. Грянул гром, и ослепительно белая вспышка мелькнула в хмуром небе.
Женщина, несмотря на сильные порывы ветра, не двигалась с места. С прямой спиной она стояла у самого края обрыва и смотрела за горизонт. Взгляд её был покрыт дымкой.
Она прислушивалась.
Прислушивалась к шёпоту духов, который звучал в природной стихии.
"Потомок земель бескрайних и зелёных полюбил светлоликую красавицу страны вражеской. Плод любви их чистой и бескорыстной уж появился на свет белый. Дитя сие поцеловано богами великими да наделено силой ранее невиданной, которая принесёт в мир сей покой да перемирие.
Две сестры завоюют сердца золотые, объединив союзом два королевства. Любовь их будет столь сильна, что готовы будут они умереть один за другого. И будет любовь их силою непобедимой, несущей добро и свет в мир сей."
Разом утихли силы природные. Ушли тучи грозовые, и небо прояснилось. Успокоилось море, поражая глаз прозрачностью кристальной, а листья жухлые мягко на землю опустились, надоело ветру могучему играть с ними.
Старуха продолжала шептать слова заветные, пророчества сил высших.
*****
Ночь была тиха. Лунный свет проникал в комнату, мягко обволакивая предметы сиянием.
На широкой кровати, укрывшись пуховым одеялом, спали двое. Хрупкая девушка, кожа которой казалась ещё белее в свете луны, доверчиво прижималась к боку мужчины. Белокурая голова лежала на широкой груди. Одна ладошка была подложена под щёку, а другая покоилась в капкане крепкой руки мужа. Прямо возле его сердца.
Чуть поодаль, у стены, куда лунный свет не добрался, стояла детская кроватка. Два очаровательных ангелочка тихо посапывали, чуть приоткрыв маленькие ротики. Дверь в опочивальню приоткрылась, и фигура в тёмном одеянии скользнула внутрь, сразу же направляясь в угол, где спали дети.
Рука с длинными ногтями, которые у любого существа вызвали бы чувство отвращения и ужаса, провели по очереди по крохотным лобикам, рисуя непонятной красной субстанцией знаки. В помещении резко похолодало, а занавески на окнах зашевелились от дуновения ветра.
Девушка на кровати завозилась, и фигура в плаще насторожённо застыла, не сводя напряжённого взгляда с постели. Рука мужчины легонько сжала маленькую ладошку, а губы нашли макушку и мягко поцеловали. Девушка вздохнула и, улыбнувшись, глубже погрузилась в сон.
Рот существа, что стояло у детской кроватки, скривился в гримасе отвращения. Костлявая рука продолжила выводить знаки на коже младенцев. Яркий, режущий глаза свет озарил комнату.
Мужчина резко дёрнулся и распахнул глаза. Оглядев комнату, он не заметил ничего подозрительного. Лишь занавеска слегка покачивалась. Аккуратно переложив голову своей жены на мягкую подушку, он встал и подошёл в детской кроватке, проверяя сон малышек. Девочки спали, посасывая кулачки. Неясная тревога тянула в груди, и мужчина не мог понять, что не так. Жена рядом, дети на месте.
Стараясь усмирить свою мнительность, мужчина лёг обратно в постель и забылся тревожным сном.
*****
Молодой, привлекательный мужчина стоял на коленях на пыльной земле и, сотрясаясь в рыданиях, прижимал к себе окровавленное тело девушки. Несмотря на смертельную бледность, она поражала взор неземной, нечеловеческой красотой. Гладкая кожа, без единого изъяна, зелёные, огромные глаза, которые стеклянно смотрят в небо, аккуратные, будто вылепленные рукой искусного скульптора губки, носик, шея и плечики. Когда-то платиновые волосы сейчас лежат слипшейся от багровой крови на земле.
Мужчина сотрясался в рыданиях, а солёные, горькие слёзы падали на землю. В тени деревьев стоял человек и наблюдал за разыгравшейся сценой. Щёлкнув пальцами, он удовлетворённо вздохнул, когда тело девушки исчезло, а на её месте появились ослепительно белые цветы.
Мужчина вздрогнул и закричал в голос. Во всю силу своих лёгких. Так громко, что из кустов испуганно выпрыгнул заяц и унёсся прочь.
В этом крике было слышно такое неприкрытое отчаянье, такое горе, что даже улепётывающий заяц вдруг остановился и, встав на задние лапы, прислушался к крику. Белый зверёк, несмело подполз к убитому горем мужчине и ткнулся носом в руку, которая отчаянно сжимала цветы.
*****
– Он опять заперся? – спросил рыжеволосый мужчина у сидевшей у двери женщины.
– Снова, – горько вздохнула она. – Я уже не знаю, что сделать, чтобы его расшевелить. Не могу я больше смотреть на то, как он медленно умирает. Он уже месяц нормально не питался и не спал. Что я могу сделать? – из груди женщины вырвался громкий всхлип. – Как я могу наблюдать за тем, как мой сын медленно угасает?
– Мама, – выдохнул мужчина и прижал к груди женщину, вдыхая знакомый с раннего детства запах счастья, – мы обязательно что-нибудь придумаем. Что-нибудь придумаем.
– Она не любила его, – глухо сказала женщина. – Никогда не любила. Они не умеют любить. Не дано им любить. А он сгорает… Мой сынок…
– Всё будет хорошо. Я что-нибудь придумаю.
Мужчина мягко отстранился и, достав из кармана камзола ключ, отворил дверь.
Даже скрип двери не привлёк внимания сгорбившегося над прозрачным куполом мужчины. Под стеклом лежали белые цветы, окутанные магией, чтобы не увядали.
– Брат, – начинал рыжеволосый свою речь, – мама волнуется…
– Уйди! – хриплым голосом ответил мужчина, так и не поднимая головы. – Оставь меня одного.
– Но…
– Уйди! – громко, с надрывом выкрикнул мужчина. – Уйди прочь!
Рыжеволосый растерянно замер. Он по старой привычке протянул руку, чтобы потрепать волосы своего младшего брата, но рука плетью опустилась, когда он услышал горький всхлип.
Его вечно весёлый, сильный брат был сломлен. От этого сжалась что-то в груди и стало трудно дышать.
С этим нужно было что-то делать!
Глава 1
Любовь одна – веселье жизни хладной,
Любовь одна – мучение сердец:
Она дарит один лишь миг отрадный,
А горестям не виден и конец.
А.С.Пушкин
– Лен, не хочешь с нами в кафе посидеть? – окликнули темноволосую девушку, которая сидела в дальнем углу кабинета и сосредоточенно читала толстую книгу.
Лена встрепенулась и, вскинув глаза на стоявшую в ожидании ответа подругу, отрицательно замотала головой.
– Свет, мне сегодня ещё в библиотеку надо – дела закончить и Марье Ивановне помочь, – с сожалением в голосе сказала она.
– Лен, – Светлана присела на корточки возле парты и попыталась сквозь толстые стёкла очков заглянуть в голубые глаза своей подруге, – два месяца прошло, а ты всё убиваешься.
Света сочувственно покачала головой и, в знак поддержки, сжала в своей ладони руку Лены.
Девушки знают друг друга чуть ли не с пелёнок. Их мамы были лучшими подругами со школьной скамьи, и девочки сначала играли в одной песочнице, потом пошли в один садик, затем в школу, и, в конце концов, оказались в одном университете.
Так сложилось, что Света осталась единственным дорогим и любимым человеком в жизни Леночки.
Отец девушки погиб, когда девочке не исполнилось и года. Лена его не помнила, только на фотографиях видела.
Для матери папа навсегда оставался самым лучшим мужчиной на свете. Лена не раз слышала как мама, закрывшись в комнате, разговаривала с ним, с его фотографией. Рассказывала о работе, о домашних делах, об успехах их дочери. Жаловалась на то, как быстро время летит.
– Вадик, – тихо говорила она, – почему так долго тянется время, когда тебя нет рядом? Каждая минута растягивается в целую вечность. Но глядя на Леночку я не понимаю… Не понимаю, когда она только успела вырасти? Кажется, что только вчера она родилась. Только вчера мне её в руки дали. Наша малютка. А помнишь, как ты её впервые на руки взял? Ты тогда таким испуганным выглядел. Вадик…
Лена тихо отходила от двери, к которой прислонялась ухом, и шла в свою комнату, где в ящике стола хранилась фотография отца.
Когда Лена становилась свидетелем таких разговоров, девочке было настолько сильно жаль мать, что она стремилась стать ещё лучше, ещё воспитаннее, ещё умнее. Лишь бы мама гордилась. И папа… Если он их слышал…
Ведь Лена тоже много чего ему рассказывала.
Как-то раз, когда мама была на работе в канун нового года, восьмилетняя Лена решила помочь маме: убрать и украсить квартиру к празднику.
Стоя на шаткой конструкции из двух табуреток и пытаясь достать коробку с гирляндами с самой верхней полки, Лена зацепила локтем какую-то железную шкатулку и та с оглушительным грохотом упала на пол.
Когда девочка открыла глаза, которые она зажмурила от страха, она увидела, что на полу валяются фотографии разных размеров. Заинтересовавшись, малышка слезла с ненадёжной конструкции, села на пол, скрестив ноги, и принялась разглядывать фотографии.
На фотокарточках были изображены молодая девушка и парень. Лена догадалась, что это её родители, ведь кроме папы мама ни о ком другом не говорила. На всех снимках они улыбались и выглядели счастливыми и беззаботными. Вот молодые люди стоят у фонтана – девушка держит в руках маленький букетик цветов и смущённо улыбается, а парень, придерживая её за талию, заглядывает её в лицо. Вот они в парке аттракционов. Вот – у новогодней ёлки. Вот – возле больницы держат в руках маленький свёрток.
Перекладывая фотографию за фотографией, Лена не заметила, как маленький квадратик вылетел из стопочки и попал под порог двери детской комнаты. Девочка взяла себе лишь одну фотокарточку, на которой было видно всех троих: её саму, маму и папу.
Аккуратно собрав снимки обратно в коробку и поставив шкатулку на прежнее место, Лена продолжила украшать квартиру. Только поздно вечером, когда мама пожелала ей спокойной ночи и поцеловала на ночь, девочка в тусклом свете уличного фонаря увидела белое пятно на ковре.
Лена не была трусливой девочкой и не верила в страшных монстров, которые живут под кроватью, поэтому выбравшись из-под одеяла, малышка прошлёпала босыми ножками к двери и подняла снимок. На фотографии был запечатлён её отец в военной форме. Леночка полночи сидела на кровати и при свете фонаря разглядывала черты родного, но такого далёкого лица.
С той самой предновогодней ночи эта фотография всегда хранилась в ящике её стола. Чтобы не забывала. Чтобы любила человека, который когда-то подарил её жизнь и когда-то дарил радость маме.
Когда Лене исполнилось девять, мама познакомилась с дядей Мишей. Мужчина искренне любил мать и через полгода смог уговорить её выйти за него замуж. Дядя Миша с теплотой и любовью относился к маленькой Леночке, не давая ей скучать и водя её по различным музеям и выставкам. Девочка была счастлива – наконец-то её мама нашла своё счастье, а Лена обрела крепкую семью. Но, к сожалению, это счастье продлилось недолго. Дядя Миша на Новый Год решил исполнить давнюю мамину мечту и устроить романтическую поездку в Италию.
Мир семнадцатилетней Лены изменился в тот же день, когда разбился самолёт, на котором возвращались домой её отчим и мама.
Уже три года она жила в маленькой и до ужаса пустой квартирке, которая осталась ей от бабушки.
Её бабуля была самым мудрым человеком, которого Лена когда-либо встречала. С Лениным дедушкой они прожили сорок лет вместе, и девушка ни разу не слышала, чтобы он ругались.
– Каждому в жизни предназначен свой человек. Своя половинка. Однажды, неважно в каком возрасте, ты встретишь её. Будут ссоры, недопонимания, обиды и беды, но главное – идти бок о бок. Главное – любить несмотря не на что. Сколько всего мы с твоим дедушкой прошли! – бабушка нежно погладила Лену тонкой, сморщенной рукой по лицу. – Верь в любовь, она обязательно к тебе придёт!
Бабушка не смогла перенести смерть своей дочери. Она умерла от сердечного приступа, услышав страшную новость о её гибели. Дедушка ушёл следом.
– Как же я без своей Галочки? – спрашивал он, печально смотря на Лену. – Я же дня без неё прожить не могу. Ни одного дня. Всю жизнь вместе. Бок о бок. Бок о бок…
Так, семнадцатилетняя девушка осталась абсолютна одна в огромном, шумном городе.
Единственным близким человеком была Света. Её свет. Её личный лучик солнца.
Подруга всегда была рядом, не давая ей погружаться в грустные думы.
Полгода назад на университетской вечеринке Лена случайно познакомилась с парнем. Давид был общительным, привлекательным и безумно обаятельным. Девушка давно заметила его в толпе студентов, но природная скромность и боязнь быть высмеянной не дали девушки совершить ошибку.
Хотя ошибку она всё же совершила… Но потом.
Весь вечер Давид оказывал ей знаки внимания и девушка, окрылённая его вниманием, весело щебетала, рассказывая Свете о том, какой он красивый и прекрасный.
– Будь с ним осторожна, – говорила Света. – Ты у меня, безусловно, красавица, но я не могу поверить, что такой парень как он может обратить на тебя внимание. Слишком вы разные. Тебе другой нужен, пойми.
Они тогда со Светой поссорились. Сильно. Так, как никогда не ссорились прежде.
На следующий день Лена в отвратительном настроении сидела на паре и, нахмурившись, слушала преподавателя, записывая его лекцию практически слово в слово.
Раздался стук, и дверь в аудиторию отворилась. Сердечко Леночки подскочило к самому горлу и начало там учащённо биться.
– Извините, я опоздал. Мне так стыдно! – Давид театрально схватился за сердце.
– На целый час! – преподаватель недовольно посмотрел в сторону парня.
– Автобус сломался, но я бежал. Бежал, как спартанец! Бежал, не чувствуя ног! Лишь бы успеть к Вам на лекцию! И я пришёл! Я добрался!
«У него такое чувство юмора!» – восхищённо подумала Лена.
– Прекратите ломать комедию и сядьте! Не срывайте мне пару! Чтобы к концу лекции Вы показали мне все записи. С самого начала, – строго сказал преподаватель и продолжил вести лекцию.
Давид довольно хмыкнул и направился вверх по лестнице, высматривая свободные места. Парень тут же заметил одиноко сидящую Лену и, радостно улыбаясь, подсел к ней.
– Привет, – склоняясь к её ушку, шепнул он.
Давид пах дорогим одеколоном и дешёвыми сигаретами. Лене в тот миг показалось, что это самый прекрасный запах на земле.
Горячее дыхание щекотало нежную кожу шеи, и девушка дёрнула плечом, чтобы унять горячие мурашки.
– Ты же все лекции пишешь. Спасёшь меня? – парень просяще заглянул ей в глаза и подарил ослепительную улыбку.
Лена смогла лишь заворожённо кивнуть и подвинуть к нему тетрадь поближе.
– А ручки у тебя не найдётся? – вновь прошептал он, касаясь влажными губами её уха, от чего дрожь снова прошлась по телу.
Девушка лишь согласно кивнула и полезла в сумку за ручкой.
Неотрывно глядя ей в глаза, Давид накрыл холодные пальчики девушки горячей ладонью.
Лена взволнованно затаила дыхание.
Парень улыбнулся и, склонившись над партой, начал переписывать её конспект.
– Что здесь написано, – наведя палец на слово и подвигаясь ближе, спросил он.
А Лена не могла ответить. Сквозь тонкую ткань капроновых колготок она чувствовала прикосновение его горячей ноги к своей.
Слишком волнительно.
– Всё. Разобрал, – вновь сказал он, но не отодвинулся.
Лена кинула беспомощный взгляд на Свету, которая сидела на задних рядах. Подруга ненавидящим взглядом прожигала затылок Давида.
Поймав взор Лены, Света вскинула брови и отвернулась к соседке справа, что-то спрашивая.
Горечь собралась во рту, и Лена отвернулась.
Раз подруга не верит в неё, она будет делать всё назло, чтобы Света убедилась. Убедилась, что её тоже могут любить. Что Лена стоит любви!
– Не хочешь сходить вечером в кино? Там новый фильм вышел, – прошептал Давид на ухо, цепляя влажной плотью нежную плоть.
– Хочу, – тихо выдохнула девушка, млея от счастья и забывая о подруге, о своих обидах.
– Тогда после пар?
– Давай.
В темноте кинотеатра пальцы Давида робко, как крылья бабочки коснулись ладони Лены, оставляя обжигающий след на коже руки. Отвернувшись от экрана, девушка посмотрела в его сторону. Парень неотрывно смотрел на экран, улыбаясь уголками губ.
Лена посмотрела вниз. Она смотрела на то, как пальцы парня переплетаются с её.
Девушка счастливо вздохнула и расплылась в улыбке. Так хотелось рассмеяться в этот момент. В голос. Радостно. Так как она не делала давно.
– Ты тоже чувствуешь это тепло в груди? – тихо спросил парень, касаясь губами её скулы.
– Да, – также тихо ответила она.
Давид повернул её лицо за подбородок к себе и коснулся губами её губ.
Не знавшая до этого чужих прикосновений Лена парит. Лена потеряла голову.
От чувств.
От своей влюблённости.
После сеанса кино парень проводил её до дома.
– Будешь моей девушкой? – спросил он, ловя её губы и втягивая в нежный поцелуй.
– Да, – выдохнула она, щекоча дыханием его кожу.
Их отношения продолжались четыре месяца. Четыре счастливых месяца. Давид был нежен и галантен. На близости не настаивал. Лишь фотографии просил прислать. В нижнем белье. Или без.
И как-то Лена отправила. В белом кружевном лифчике.
А на следующее утро её личные сообщения разрывались от похабных сообщений.
«Хорошо Давид девку развёл», «Хорошо девка», «Так же ли она горяча в постели?» – её стена была полна подобными фразами.
И фотография.
Её фотография в белом лифчике.
Слёзы текли по щекам.
Боль разрывала грудную клетку.
Создавалось ощущение, что она проглотила мешок иголок, и они мучительно медленно драли её внутренности.
Разрывали напополам.
Тошнота подкатила к горлу, и она еле успела добежать до ванной.
Света примчалась тем же вечером, с порога заключая в объятья.
Вытирая слёзы и рыдая вместе с ней на полу её комнаты, она обещала, что больше никогда не бросит. Что всегда будет рядом.
Она не говорила ей о том, что предупреждала.
Света знала, что её маленькая, хрупкая подруга влюбилась.
Знала, что Лена поверила в то, что Давид её принц.
Знала, что доброе сердце её подруги сейчас разрывается на части.
Они тогда так и уснули на полу в обнимку, разделяя одну боль на двоих.
А потом фотографии неожиданно исчезли. Везде. Из всех групп и бесед.
Давид тогда подловил её у подъезда.
– Лен, прости. Я знаю, что я плохо поступил. Мне нет оправдания, но я хочу загладить вину.
– Прощаю, – отстранённо ответила Лена.
– Мне, правда, жаль. Я отправил другу, хотел показать какая ты у меня красивая. Я же не знал, что он…
– Да, я поняла, что твой друг плохой. Все плохие, все виноваты, один ты хороший, – Лена даже не смотрела в его сторону.
– Нет! Нет. Я во всём виноват. Я это осознаю… Просто… Пойми! Я совершил ошибку и хочу исправить её! Мне, правда, было хорошо с тобой!
– Поэтому ты на меня поспорил? – Девушка перевела взгляд на лицо Давида. – Потому что тебе хорошо было?
– Нет… но…
– Скажи, мои чувства и моя гордость действительно так ничтожно мало стоят? – глаза всё же начали слезиться.
Давид что-то говорил ещё, а она не могла понять, чем же он её когда-то привлёк. Любовь прошла. Спали розовые очки. Осталась лишь оглушающая пустота внутри.
– Лен, обещай, что не будешь сегодня плакать, – Света вновь погладила её ладошку.
– Обещаю, – открыто улыбнулась Лена подруге. – Только библиотека, а потом сразу же домой – читать интересную книгу. Вечером обязательно тебе позвоню! – пообещала она.
– Люблю тебя, моя бусинка, – прошептала Света, крепко обнимая Лену.
– И я тебя, – девушка вдохнула знакомый запах волос и счастливо улыбнулась. – И я тебя…
Глава 2
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них, —
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
А. Кочетков
Лена еле плелась против обжигающе холодного ветра, пряча лицо в тёплый вязаный шарф и постоянно протирая стёкла очков онемевшими от мороза пальцами. Всё небо было затянуто низкими серыми тучами, а белый липкий снег перекрывал весь обзор. Подслеповато щурясь, Лена пыталась разглядеть номер стоящего на остановке автобуса. Но, не сумев ничего увидеть, девушка лишь плотнее запахнула пальто и, склонив голову ниже, чтобы колючие хлопья снега не могли добраться до щёк, побрела дальше.
Лена всегда любила снег. С самого детства. Ведь это что-то волшебное и необычное. С ним у неё связанны сотни счастливых воспоминаний из детства. Тогда, когда ещё были живы мама и бабушка с дедушкой. Её семья. Её родные.
А сейчас она одна. Нет у неё семьи. Никого кроме Светы, которой тоже порой не до Лены.
Когда Давид ухаживал за ней, она так сильно надеялась на то, что у них будет своё гнёздышко. Своя семья.
Лена с горечью повторила это слово в своей голове. Только через восемь лет после смерти отца, её мама смогла полюбить другого мужчину. Правда, девушке иногда казалось, что со стороны матери любви к дяде Мише не было. Благодарность, привязанность, но не любовь. Мама просто не хотела дальше оставаться одна. Ведь Лена рано или поздно выросла бы, вышла замуж, а мать осталась бы одна. Девушка понимала это и жалела. Ведь сердцу не прикажешь, оно часто любит тех, кто этого не достоин.
Видя перед глазами пример искренней и взаимной любви, Лена всегда верила в то, что и она обретёт своё счастье. Однажды. Раз и навсегда. Чтобы как в сказках.
Давид казался тем самым.
Единственным.
Тем, кто на руках носить будет и любить до гроба.
Но кто сказал, что у неё всё должно быть как у людей?
Лена зло стёрла текущие слёзы с холодных щёк.
Она ведь отдавалась ему полностью. Всей душой. Всем сердцем. Ей казалось, что весь мир сосредоточен в одном человеке. В её Давиде. В каждом прикосновении, во всём, что она делала для него. Ну, не было этих глупых бабочек в животе. И что? Ведь все говорят, что это выдумки…
Интересно, сможет ли она когда-нибудь полюбить другого мужчину? Полюбить так же сильно как любила Давида? Или же на всю жизнь в её сердце останется лишь один парень? Навсегда?
Нужный автобус подъехал к остановке, и Лена с великим облегчением отряхнула снег с плеч и зашла внутрь. В обеденное время суток транспорт был практически пуст, и девушка заняла любимое место возле окна, там, где всегда греет печка. Открыв книгу, Лена погрузилась в чтение. Она недовольно нахмурилась, когда почувствовала, что кто-то опустился на сидение рядом с ней. Мест в автобусе полным-полно, а пассажиру необходимо именно к ней сесть! Поправляя очки на носу, Лена повернула голову в сторону соседа и разочарованно выдохнула. Давид. Человек, которого ей на тот момент хотелось видеть меньше всего.
Парень сидел на краешке сиденья и смотрел на Лену щенячьим взглядом.
Раньше, когда он строил ей просящие глазки, она не могла ему отказать. Ни единого раза. Выполняла любую его просьбу. Всегда сдавалась под натиском чувств. Сейчас его жалобный взгляд вызывал раздражение и злость.
Вся её любовь переросла в нечто другое.
Не в ненависть.
Нет.
Это была… жалость?
Да, скорее жалость.
Лене было жалко этого человека, ведь он оказался неспособен признаться во всём сразу. Даже придя извиняться, он продолжал врать и перекладывать свою вину на других.
Просто трус.
И лгун.
Сейчас Лена поняла, что вся его весёлость и шутовство – всего лишь маска. Так он прячет свою неуверенность.
А чтобы тебя не считали дураком – всегда будь дураком.
Вот он и взял на себя такую роль. Роль простака и местного шута.
Если раньше Лене это нравилось, то сейчас это очень сильно её раздражало.
Её любовь ушла, оставив пустоту. Как и обида на него.
Обида тоже ушла.
Единственное её желание – не пересекаться с ним.
Просто чтобы он исчез из её жизни.
Пусть у него всё будет хорошо, но без неё.
– Лен, мы можем поговорить? – попросил он, взглядом побитой собаки заглядывая ей в лицо.
– Говори, я слушаю, – Лена говорила спокойно, рассеянно глядя мимо него и надеясь побыстрее закончить неприятный разговор.
– Мне плохо без тебя, Лен. Очень плохо! – все маски слетели с его лица, и перед девушкой сидел растерянный мальчишка. – Пойми, я не хотел тебя обидеть и причинить тебе вред. Не хотел тебя опозорить! Я действительно тебя люблю. Я просто трус… Да, – парень зло сжал зубы, – я трус. Я признаю это! Я не смог тебе признаться о том, что я начал наше знакомство из-за глупого спора. Понимаешь, когда узнаёшь человека лучше, трудно не проникнуться симпатией. А я полюбил тебя. Но я признал свою ошибку, слышишь? Я признал. Это ведь главное? Ведь главное признать, а потом исправить. Но я не знаю как… Прости меня, – парень взял её руку в свою ладонь и поднёс к губам.
Лена отстранённо заметила, что обычно горячие руки Давида были очень холодны. Значит волновался. Сильно волновался.
– Давид, я сказала уже, что я тебя простила, – Лена высвободила ладошку из захвата чужих пальцев. – Я вижу, что ты сожалеешь. Но и ты меня пойми. Я верила тебе так, как никому прежде. Это было предательство. Удар. Для меня это хуже измены. Мне нужно время, понимаешь? Время, чтобы окончательно отпустить ситуацию. Чтобы прийти в себя.
– Хорошо, – Давид склонил голову. – Хорошо, Лен. Я понял. Ещё раз прости.
Парень встал и, понурив голову, побрёл в конец автобуса. Неизвестная сила толкнула девушку, и она, вскочив, схватила его за рукав, вынуждая обернуться. Глаза Давида были пусты. Он смотрел мимо. Сквозь Лену.
– Не смей ничего с собой сделать, – Лена встряхнула парня за плечи, пытаясь увидеть эмоции в пустых глазах. – Слышишь? Не смей! В таком случае я тебя никогда в жизни не прощу. Ни-ког-да, – по слогам повторила она.
Давид кивнул и слабо улыбнулся.
– Я и не собирался, – прошептал он. – Даже сейчас ты заботишься обо мне, – отметил он.
Лена вглядывалась в его бледное лицо, грустные глаза, наполненные слезами, синяки под глазами.
Всё это она когда-то так сильно любила.
Так сильно!
Девушка поддалась вперёд и прерывисто обняла парня, прижимаясь щекой к его куртке.
Давид крепко прижимал её к себе в ответ и, кажется, сотрясался в сухих рыданиях.
Неизвестно сколько бы они так простояли, но Лена услышала, как женщина механическим голосом сообщила «Библиотека» и, отстранившись от парня и махнув на прощание рукой, выскочила на улицу.
На душе стало легче.
Будто висящий камень сняли.
Она отпустила Давида. И откуда-то знала, что больше никогда его не увидит.
Лена вежливо поздоровалась с хмурым охранником и отдала пальто гардеробщице, улыбчивой пожилой женщине. В просторном зале городской библиотеки стояла волшебная тишина. Людей не было совсем. Лена с наслаждением вдохнула носом запах книг, который бывает только в библиотеках. Запах бумаги, пыли, клея и чернил. Так пахнет множество книг собранных в одном месте.
Из-за стеллажей появилась высокая женщина со строго собранными на затылке волосами. Увидев Леночку, она радостно заулыбалась.
– Лена, я так рада тебя видеть? Ты прочитала книгу, которую я тебе вчера дала?
– Да, Мария Ивановна, – девушка вытащила из сумки толстую книгу и положила на стол. – Мне понравилась. Есть что-нибудь похожее?
– У меня для тебя радостная новость, – женщина улыбнулась и вновь скрылась за стеллажами. – Твою любимую книгу нашла.
Леночка встрепенулась и в нетерпении посеменила вслед за Марьей Ивановной.
Старинная книга, на которой невозможно было даже разглядеть год и город издания, была настолько интересна, что несмотря на то, что Лена знала там почти каждое слово, она читала её каждый раз с замиранием сердца.
Несмотря на изрядно потрёпанную обложку, внутри страницы были все целыми, да ещё и красочными. Лена поражалась тому, насколько реалистично выполнены картинки. Каждая как живая. Особенно драконы.
– Вот, – женщина с величайшей осторожностью протянула Лене книгу. – Книгу посчитали утерянной и слишком старой, поэтому её списали. Думаю, что ты можешь забрать её домой.
– Спасибо, – Лена пискнула, расплываясь в улыбке. – Я здесь пока посижу, а то на улице мороз. И я замёрзла.
– Сиди! Я только рада твоему присутствию.
Девушка зябко повела плечами, а Марья Ивановна тепло улыбнулась. Она любила эту девочку. Леночка была такой старательной, такой умной. Прямо, как она в молодости. Главное только, чтобы она не повторила совершённых ею ошибок. Погрузившись в свои мысли и качая головой, Марья Ивановна пошла в свою маленькую коморку под лестницей. Нужно заварить чай. Себе и Леночке. Не хватало ещё, чтобы девочка заболела.
Лена поставил сумку на стул и, придвинувшись ближе к столу, открыла книгу. Книга рассказывала о некой стране, где жили драконы и эльфы. И жили они во вражде уже тысячу лет. И вели два государства войну многолетнюю. Лена почему-то всегда была на стороне драконов. Они ведь такие красивые. Девушка открыла книгу на развороте, где были изображены драконы, парящие высоко в небе. На переднем плане виднелся золотистый с яркими зелёными глазами, чуть поодаль похожий на него, но с золотыми, как и его крылья глазами.
Отчего-то дракон с золотыми глазами ей нравился больше. То ли своими крыльями, то ли глазами, то ли статью. Лена не могла ответить точно.
– Такой красивый дракончик, – девушка прошептала с благоговением и погладила кончиками пальцев крылья.
На миг ей показалось, что золотистая чешуйка ярко блеснула в полутьме помещения, а рисунок под пальцами нагрелся.
Склонившись ближе, Лена сосредоточенно стала вглядываться, но ничего обычного больше не заметила.
– Надо спать больше, – вздохнула она. – Совсем с ума схожу. Картинки у меня теперь оживают.
Девушка хмыкнула и потёрла слезящиеся от усталости глаза. С чашкой в руках вернулась Марья Ивановна и, поставив одну перед Леной, села рядом.
– Ну, расскажи, мне доченька, что стряслось у тебя? Куда твой Давидушка делся?
– Мы больше с ним не вместе.
– Чего это? Такая хорошая пара была! – женщина огорчённо вздохнула.
– Так уж получилась, – Лена отпила чай из большой кружки, пряча глаза.
– Он хоть и балбес, но любит тебя, – Марья Ивановна кинула испытывающий взгляд на Лену.
– Знаете, может и любил, может и не любил… Это уже не важно.
