Текст книги "Миллионы для наследницы (СИ)"

Автор книги: Екатерина Костина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ты уверена, Лилиан?

– Я уверена в том, что в гостиной что-то происходит. И явно не драка.

– В гостиной? – с недоумением переспросил Эдриан.

– Не бери в голову, дорогой. Верь мне.

– Я верю, – нерешительно проговорил журналист.

– Ну вот и славно! С удовольствием завтра прочту твою статью.

Нажав отбой, Лилиан повернула к пассивным слушателям свое сияющее от волнения лицо.

– Что случилось? – ожидая самого худшего, спросила крутившая пальцы Эстель.

– Абсолютно ничего, милая. Думаю, нам с тобой пора подумать о красивых нарядах. Я даже знаю к кому обратиться.

– Зачем? – недоумевала Эстель.

– А затем, дорогая, что, похоже, мы с тобой в ближайшее время станем родственницами.

Глава 8

Красивый фаянсовый с кубическим узором чайник с зеленым чаем, две чашки, две тарелки с шоколадными пирожными и два бокала красного вина простаивали на столе в одном уютном кафе на Пятой авеню. И не по причине отсутствия аппетита. А по причине глубокого погружения собеседниц в очень деликатный и животрепещущий разговор.

Лилиан и Эстель обсуждали условия завещания Мелвина Райта. Если для первой это было просто забавным событием, то для второй – сказкой из «Тысячи и одной ночи».

Сначала более темпераментная и острая на язык Лилиан обругала бывшего мужа по полной программе, потом посетовала на упрямство дочери, решившей следовать по всем пунктам, а в конце, отбросив ненужные рассуждения, с жаром кинулась объяснять впечатлительной подруге то, что Хелен предстоит выполнить.

Рассказ занял достаточное количество времени, и в свете последних событий приобрел интересный и интригующий оттенок. Статья и размещенные в ней факты ставили перед их детьми определенные обязательства. Смогут ли они преодолеть это препятствие или оно их разведет в разные стороны? Сомнения носили не случайный характер, так как Адам о статье до сих пор ничего не знал.

– Я так волнуюсь, – вибрировала Эстель, теребя ложечку.

– Не стоит, дорогая, – невозмутимо отреагировала Лилиан, разливая, наконец, чай. – Последние два дня они были неразлучны. Филипп говорит, что Адам «торчит у Хелен на работе и постоянно пялится на нее».

– Надеюсь, мой сын сможет это спокойно воспринять. Хотя, такая информация требует серьезного обдумывания и здравого решения…

– Да что тут думать?! – удивилась Лилиан. – По всей видимости, они очень даже неплохо знают друг друга, так чего изображать невинность?

Эстель порозовела. Откровения во время разборок в их гостиной не то, с чем бы хотелось сталкиваться матерям, узнавая новое о своем сыне. Хотя, учитывая обстоятельства, все складывалось просто замечательно.

– Думаешь, все будет хорошо? – с надеждой спросила она свою решительную подругу.

– Я просто уверена в этом. Конечно, твой сын может для приличия взбрыкнуть, но затем он, так и быть, согласится. Это чисто мужская реакция при виде хомута.

– Хомута? – похлопала глазами Эстель. – Ааа… Ты имеешь ввиду брак. Но Лилиан, милая, Адам был воспитан…

– Как бы ни был он воспитан, реакция у них одна – «меня загоняют в клетку, а я еще не нагулялся».

– Нагулялся! – мрачно изрекла Эстель.

– Да? – с интересом взглянула на нее Лилиан, но выражение лица подруги было таковым, что она не стала углубляться в расспросы. – Значит, можно и загнать. Кстати, времени осталось совсем немного.

– До свадьбы? – оживилась Эстель, и ее глаза загорелись сиянием тысячи звезд.

– Да, всего ничего, учитывая все приготовления. Ну и конечно до самого главного события. – Она многозначительно постучала ноготком по бокалу.

Подруга непонимающе уставилась на нее. Та закатила глаза.

– Ребенок! – прошипела Лилиан и оглянулась по сторонам, будто кафе было напичкано шпионами, жаждущими узнать от нее этот секрет.

– Ооо…. – восторженно протянула Эстель и сложила руки почти в молитвенном жесте. – Внук или внучка…

– Да какая разница. Им над этим тоже придется серьезно поработать, – захихикала Лилиан, откинувшись на спинку сиденья. – Или уже поработали… Или сейчас работают…

– Лилиан, прекрати!

– Эстель, будем трезво смотреть на эти вещи. Теперь молодежь ставит секс на первое место. Времена романтики ушли безвозвратно. А раз так, то пусть хотя бы от этого польза будет. И всему человечеству и нам.

– Что-то я про человечество… – начала было подруга.

– Все просто, дорогая… – авторитетно перебила ее Лилиан. – Ибо сказано: думайте о демографии – плодитесь и размножайтесь…

– Ты все напутала!

– Да и ладно. Суть не меняется. Ты только представь, часть тебя и часть меня в крошечном комочке…

– О, да! – восторженно отозвалась Эстель. В своих мыслях она уже держала на руках маленькое чудо.

– Но пока этот светлый день не пришел, – вернул ее за столик в кафе голос Лилиан, – нам надо очень постараться, чтобы все условия завещания были выполнены и в срок.

– А может, Хелен передумает? Думаю, Адам и так захочет жениться на ней.

Лилиан вздохнула.

– Не передумает. Она считает, что таким образом отомстит отцу за то унижение, которому он нас подверг когда-то, – затем, наклонившись, опять громко зашептала: – И, дорогая, по условию завещания мы с тобой о внуке или внучке узнаем в течение полугода, и так большой срок, согласись, а если все бросить, то когда они нас осчастливят?

Эстель опять погрузилась в размышления. Конечно, в этом завещании мало приятного. И она не сомневалась, что Адам почувствует себя принужденным жениться, даже если уже любит Хелен. Но мысль о маленьком существе, который будет дарить совсем другие радости и незабываемые моменты, перевесила все сомнения.

– Согласна, дорогая. Пусть так. В конце концов, мы лучше знаем жизнь.

Дамы покачали головами в знак взаимного согласия и с большим воодушевлением принялись за вино, чай и десерт.

ХХХХХ

– Не смотри так на меня.

– Как?

– Будто хочешь съесть.

– Я хочу.

Хелен вздохнула и чуть покраснела. Пламенный взгляд Адама, боже так непривычно, прожигал ее тело насквозь. Вернее, грудь, ноги, попку и… Чуть кашлянув, она развернулась на стуле в сторону монитора и стала чуть нервными движениями эксплуатировать компьютерную мышку.

Вот уже два дня он безвылазно сидел у нее в кабинете и просто наблюдал. Сначала она обрадовалась, потому что им надо было много чего обсудить, и это являлось хорошей возможностью. Однако, на деле, все оказалось гораздо сложнее.

Ее постоянно дергали – то по телефону, то лично. Сотовый Адама тоже не умолкал, так как управление двумя коммерческими объектами требовало постоянного внимания. Все уверения Хелен, что она никуда не денется, и он может спокойно съездить, чтобы все проверить, на него не действовали.

Он оставался рядом. Работал на ноутбуке, заказывал ланч и обед из своего ресторана, подвозил домой в конце дня и… все…

В первый день это удивило ее, но и порадовало. Все-таки он не такой неутомимый обольститель, как она думала.

На второй день уже обеспокоило, и в голову полезли нехорошие мысли. Очень нехорошие… Озабоченные. Потому что, когда, прощаясь, он коснулся ее руки, целый вихрь эмоций сотряс ее либидо, дыбом поднимая все волоски на теле и заставляя желать этого мужчину как спятившая нимфоманка. А он… он целомудренно поцеловал ее в губы и был таков.

Ворочаясь сбоку на бок и мечтая о его прикосновениях, Хелен составляла целый план по соблазнению Адама Вейда. И, кажется, все бы хорошо. Но так и неозвученные обстоятельства наследства Мелвина Райта и молчание по поводу статьи, сводило все на нет. И это было мучительно. Очень мучительно.

Поднявшись в это утро уставшей и не выспавшейся, Хелен чувствовала себя отвратительно. Даже продолжительный горячий душ и чашка крепкого кофе не исправили ее настроения. Застыв у окна и наблюдая за плывущими облаками, она отметила про себя, что вот так и проходит жизнь – в пустых надеждах и нереализованных мечтах.

Зазвонивший телефон прервал ее философскую медитацию и вернул в мир живых.

Увидев, кто звонит, Хелен громко чертыхнулась. Лилиан! Ну кто же еще может тревожить ее в такую рань?!

– Хелен, милая, как дела? Как настроение? – раздался медовый голос ее матери.

Хелен сузила глаза. Что-то тут не так. Если ей не изменяла память, точно таким же тоном Лилиан на одном вечере обаяла японского дипломата и выманила у него редкостную орхидею из сада.

Понятно, разведка в действии. Интересно, Эстель рядом или Лилиан пока в одиночку зондирует почву?

Истинная дочь своей матери, закаленная словесными баталиями при общении с ней, она бодрым тоном отрапортовала как у нее все «хорошо» и «замечательно», не оставив Лилиан ни единой зацепки. Та, сделав несколько неудачных попыток, вынуждена была отступить.

Утро переставало быть тревожным и мутным. А когда приехал Адам, наполнилось всеми красками жизни и приобрело многомерный формат. Дышать стало легко и радостно, тело налилось непонятно откуда взявшейся силой, а обоняние и слух стали улавливать тонкие оттенки и нюансы, лаская мозг новыми впечатлениями.

Тогда Хелен решила, что уж сегодня все будет по-другому. Она его обязательно расшевелит, и они поговорят о том, что волновало их обоих. Но как только парочка разместилась на прежних местах в кабинете, ее язык словно приклеился к нёбу и не желал выполнять свои коммуникативные функции. Не помогали ни внутренние диалоги, ни медитации, ни пинки. Да что за фигня такая!!!

Хелен, с ожесточением орудуя несчастной мышкой, думала о том, почему же он молчит. Почему смотрит, говорит о пустяках и не позволяет ни одной вольности по отношению к ней. Может, он больше ее не хочет? Да нет, он же только что сказал, что хочет. Тогда в чем же дело?! А может, он ее сравнивает с другими? Наверняка, у него было много женщин. И, скорее всего, они были очень красивыми. Конечно, разве такой мужчина может повестись на посредственность!

Хелен часто задышала, представив Адама с какой-нибудь другой женщиной. Она прямо-таки видела, как он, в конце концов, поднимается с дивана, говорит ей, что устал тут сидеть целыми днями и ничего не делать. А потом добавляет, что она холодная как рыба, а он любит горячих женщин, таких, чтобы одаривали его многочисленными оргазмами.

Черт! Черт! Черт!

Хелен в сердцах громко хлопнула ладонью по столу. Адам удивленно поднял глаза от своего ноутбука.

Решительно направившись к двери, она открыла ее и обратилась к привставшей секретарше.

– Меня ни для кого нет, Дарла. И вообще, сходи, попей кофе и закажи парочку круассанов. Побалуй себя.

Проигнорировав изумленное выражение лица девушки, Хелен громко захлопнула дверь и провернула ключ на два оборота.

Она прислонилась спиной к двери и посмотрела на Адама. Тот в расслабленной позе сидел на диване и все еще держал на коленях ноутбук. Но его глаза не отрывались от нее, ожидая дальнейших действий. Ладно, мистер Смотрю-Хочу-Не трогаю. Сейчас узнаем, почему ты такой деликатный.

Хелен направилась к нему, не отводя взгляда от его потемневшего взора. Подойдя совсем близко, она не спеша забрала у него ноутбук и положила на стол. Затем встала между его ног, наклонилась и прижалась в тягучем поцелуе к его рту, до дрожи мечтая попробовать его на вкус.

Чуть проведя языком по нижней губе Адама, она принялась проникать им в приоткрытое пространство, пока он не пустил ее внутрь. Беспощадно нападая, углубляясь, выцеловывая и дегустируя этот источник блаженства, Хелен одновременно стала проводить рукой по его груди, с удовольствием ощущая литые мускулы и пленительные пропорции этого тела.

Улучив момент, она, как бы невзначай, коснулась ставшей уже довольно значительной эрекции. Он простонал, не в силах сдержать своей реакции на ее действия. Его руки коснулись ее горевшей от внутреннего пожара кожи, вызывая дрожь и слабость в ногах.

Проведя снизу вверх по ее ножкам, он приподнял юбку и дотронулся до набухшего бутончика, скрытого маленькими трусиками. Одно нажатие, и Хелен уже была готова кончить. Прямо сейчас.

Нехотя отодвинувшись от его рук, она смело взялась за пряжку его ремня. Резко дернув на себя это неудобство для нетерпеливых женщин, она оперативно избавила его от ненужных аксессуаров и в мгновение ока открыла молнию.

– Хелен, что…

– Молчи…

– Но…

– Приподнимись…

– Подожди…

– Быстрее…

– Агрх!

– Мммм…

– Хелен… Ааа… Хел… Ах… Чеееерт!

Ни одного шанса, Адам Вейд. Бывший Стивен. Мой и только мой!!!

Удивив саму себя вовремя пришедшими в голову мыслями, Хелен сосредоточилась на выполнении той особой миссии, когда секс становится интимным и неповторимым действом для двоих.

Адам, закрыв глаза, откинулся на спинку дивана, судорожно вцепившись одной рукой в подлокотник, другой зарывшись в ее волосы. Она с удовольствием втягивала в себя предмет вожделения, мастерски оттягивая момент оргазма. Посасывая, кружа языком вокруг его замечательного достоинства, она то усиливала свой напор, то отступала, нежно облизывая его ствол, следуя по дорожкам вен и анатомическим изгибам.

Если вначале он только постанывал, то теперь, не сдерживаясь, отпускал еле слышные проклятья, подпитывая энергию своей мучительницы. Когда ее нежная рука тронула его яички, Адам выгнулся, приподнимая бедра.

Хелен захватила член еще глубже, стараясь подарить удовольствие каждой клеточке этого внушительного органа любви. Она убыстрила темп, подстраиваясь под движения его бедер. В своем слаженном взаимодействии они стремились к тем самым звездам, которые светили им и звали к себе, обещая чистое наслаждение.

Наконец, не выдержав этой изысканной пытки, он кончил, громко и обильно излившись в ее рот. Она, продлив его агонию, напоследок исследовала языком вкусную плоть на предмет оставшихся изысков. Удовлетворенная достигнутым результатом, Хелен отстранилась. Довольная улыбка играла на ее лице.

Адам открыл глаза. Расплавленная зелень не обещала Хелен никакой пощады. В одну секунду она оказалась под ним на диване и уже сама стонала от чувственного и пылкого поцелуя. Нежными и сладкими прикосновениями губ он стал исследовать ее изящную шею, уделяя особое внимание отзывчивому местечку за ушком. Доведя Хелен этими хитрыми махинациями до невменяемого состояния, Адам продолжил неспеша спускаться по ее телу.

Грудь судорожно приподнимала ткань блузки, стремясь вырваться на свободу и намекая захватчику, что она была бы очень даже «за». Он понял намек и быстро избавил страдалицу от пут. Открывшиеся возбужденные вершины так и умоляли о страстных прикосновениях и ласках. Кто он такой, чтобы отказывать в этом! Тем более, что он обожал, когда умоляют. Раз хозяйка была слишком упряма для этого, то ее грудь знала, как правильно обращаться с мужчиной.

Адам со стоном вожделения припал к розовым соскам, обхватывая их своим жарким ртом, и начал посасывать, потягивать и теребить. Хелен вся выгибалась от этого сладострастного истязания, пылая и сгорая от желания. Не в силах терпеть, она вытянула ноги по обе стороны от его тела и обхватила его бедра. Потираясь своим изнывающим клитором, она пыталась достичь хоть какого-то облегчения.

Разгадав ее намерения, Адам оторвался от ее груди, приподнял юбку и в мгновение ока избавил Хелен от намека на трусики. Затем медленным чувственным движением провел своими пальцами по мягким складочкам, прежде чем погрузиться в манящую глубину ее естества.

Вскрикнув, она подалась ему навстречу, вожделея и мечтая о большем. Адам начал скользить рукой туда-сюда, одновременно касаясь ее клитора. Звуки, производимые при этом, заводили их еще больше, сводя с ума. Хелен притянула его к себе и заставила забыться в горячем и лихорадочном поцелуе. Провоцируя ласкающими и дерзкими нападениями пылкого язычка, она, не давая ему опомниться, стянула ногами его брюки вниз и избавила от пиджака и галстука.

Через пару мгновений он был глубоко в ней, попав в плен ее жаркого лона и забыв обо всем. Взлетевшие на его затылок руки Хелен, запутались в волосах и стали потягивать его к себе ближе и ближе. Крепкие объятия Адама зажали ее в сладострастные тиски, из которых выход только один – получить наслаждение от сумасшедшего переплетения рук и ног. Не давая друг другу передышки, они пустились в эту погоню за удовольствием. И вскоре их накрыла волна огненной страсти. Да так, что они забыли как дышать.

Голова горела, руки судорожно сжимали партнера, ноги дрожали от напряжения, мозг был еле жив, слова превратились в междометия…

Вот оно… близко… сейчас… да… да… о, да… аааххх…

Переступив крайнюю черту, Хелен громко застонала и, не сдержавшись, прикусила нижнюю губу Адама. Тот, вскрикнув от неожиданности и сделав несколько глубоких толчков, кончил вслед за ней, зарываясь лицом в ее шею.

Растворяясь в послеоргазменном свечении, они с удовольствием одаривали друг друга нежными ласками. Им не хотелось двигаться и таким образом нарушить границы своего перламутрового шара. Наслаждаясь прикосновениями, они просто молчали и прижимались так тесно, как могли. Казалось, этому не будет конца, но, как всегда, действительность ворвалась и сюда, преобразовавшись в звонок телефона.

Они его проигнорировали, но атмосфера интимного уюта была нарушена. Хелен прочистила горло и, приподнявшись на локте, спросила:

– Может, поедем ко мне домой? Здесь нас все равно не оставят в покое.

– Тогда почему ты напала на меня в своем кабинете, если знала, что так и будет? – Адам расслабленно потянулся.

– Напала? Я? – приподняла брови Хелен, изображая невинность.

– Я тихо и мирно сидел за…

– Вот именно! С чего это ты вдруг стал таким щепетильным? Раньше тебе не составило бы труда запихнуть меня в темный угол и трахнуть, – намеренно грубо высказалась она.

– Это было раньше. До того, как девушка, которая полностью разделяла со мной эти взгляды, неожиданно заявила, что я воспользовался ее слабостью, – спокойно пояснил Адам.

Хелен резко села. Вот же черт! Дурацкий язык!

– Ты что, обиделся? Я не хотела… Я не имела в виду… черт…

– Хелен, – остановил ее от самоистязания Адам. – Я знаю. Но мне хотелось, чтобы именно ты сделала первый шаг. Я до безумия хотел и хочу тебя. И не желаю навязываться тебе, если…

Хелен впилась в его губы, прерывая поток возможных глупостей. Понятно, что она хотела его так же страстно. И пусть он знает об этом!

Поцелуй стал глубоко взаимным, порождая страстные ласки и перемещение тел. Искушение было слишком велико. Но, собравшись с духом, они все-таки разомкнули жаркие объятия, чтобы успокоиться и быть способными выйти из кабинета. Им предстоял серьезный разговор, а для этого нужны были все силы и хотя бы часть мозга.

ХХХХХ

– Выйти замуж? В течение двух месяцев? Это что, наказание такое? – недоумевал Адам.

Когда они, наконец, добрались до ее квартиры и с удобством расположились в креслах, Хелен попыталась как можно обстоятельнее рассказать ему про условия завещания. Понимая, что так просто это не воспримется, она зашла издалека, описывая события детства и не такой уж далекой ранней юности.

Сначала Адам понимающе кивал головой, потом стал барабанить пальцами по подлокотнику, а потом задумался. Хелен не могла расшифровать эти странные телесные сигналы и приступила к самой интригующей части с замиранием сердца. И как только она озвучила первый пункт, Адам перестал играть в молчанку и выдал серию вопросов.

Конечно, она осознавала, что ступила на скользкую территорию, но выбора не было. А значит, придется защищаться, бороться, а если надо, то и нападать. Она готова ко всему.

– Можно сказать и так, – ответила Хелен, отслеживая его реакцию. Он провел рукой по волосам, напряженно выдохнув.

– И что ты собираешься делать? – спросил он, пристально глядя на нее.

Хелен отвела глаза.

– Буду выполнять это условие.

– Серьезно? Но как это возможно? У тебя кто-то есть на примете? Или тебе предложили выйти замуж? Черт, я не понимаю. Хелен, объясни.

Она вздохнула:

– Все просто, Адам. Мне нужен мужчина, который не побоится связать себя со мной узами брака.

– Нужен? Что значит, нужен? Как машина? Та – средство передвижения, а он станет средством для получения денег?

Хелен простонала. Сбывались самые худшие опасения. Конечно, он ее не понял. Ведь он мужчина. Ладно, попробуем по-другому.

– Адам, это не так. Дело не в деньгах, а в справедливости. То, как он поступил много лет назад со мной и мамой, и близко не стоит этих денег.

– И все-таки ты хочешь получить деньги этого мерзкого человека?

– Деньги не пахнут. И он должен мне! Или ты думаешь, я отдам их силиконовой кукле?

– Это еще кто?

– Это последний пункт завещания, – промямлила Хелен. – Все достанется вдове Мелвина Райта, если я не выйду замуж в течение двух месяцев и не забеременею в течение полугода.

Она закрыла глаза.

– Что?!

Раздавшийся шум заставил ее их открыть и уставиться на полностью обескураженного Адама, который мерил комнату нервными шагами.

– Черт возьми! Это ни на что не похоже! Только полный идиот мог оставить такое завещание своей дочери, как бы он к ней не относился!

Он остановился и посмотрел на нее.

– Знаешь, а ты, видимо, очень похожа на него по характеру. Это же надо согласиться выполнить бред этого сумасшедшего!

Хелен вспылила.

– Я совсем на него не похожа!!! И я согласилась на этот бред, чтобы восстановить справедливость!

– Хочешь бороться за справедливость? Иди в сенат!

– Агрх! – Oна в свою очередь тоже вскочила и вытянулась в струнку. Волосы разметались в беспорядке, щеки покраснели, а глаза зажглись недобрым огнем. Береги свои яйца, Вейд.

– Боюсь, меня не выберут, – съязвила она. – Плохое происхождение, знаешь ли…

– При грамотной раскрутке это не будет иметь значение.

– Боже, что за ерунду ты городишь! – приложила руку ко лбу Хелен. – Как бы ты к этому не относился, я все равно уже ничего не могу изменить. Я согласилась. И плюс к этому вышла статья Эдриана.

– Это еще кто? – сузил глаза Адам.

– Тот, кому помог твой отец и Лилиан. И когда к нему пришла Барби Мелвина с рассказом про завещание, он сначала обратился ко мне, а потом уже ее напечатал.

– И какой смысл было обращаться к тебе, если он все равно ее напечатал? – пренебрежительно прокомментировал он.

– Эдриан ее немного изменил.

– В смысле?

– Ну… – замялась Хелен. Черт, черт, черт! – Например… он написал, что у меня уже есть жених… И что я… уже беременна.

– Что?!

– Нет, я не беременна! То есть, надеюсь, что это так… то есть… Тьфу!

Наступило напряженное молчание. Хелен покусывала нижнюю губу, Адам испепелял ее взглядом.

– Так, так или не так?

– Нет! Точно нет! Это в статье Эдриан написал, чтобы не выставить меня злобной стервой, думающей только о деньгах и ищущей подходящую жертву для своих махинаций.

– Ладно, – устало потер переносицу Адам. – А кто жених?

Хелен прочистила горло.

– Ты.

– Что?! – уже в который раз за вечер воскликнул Адам, с ужасом думая, куда катится его жизнь. Эта женщина, войдя в нее когда-то на один краткий миг, осталась надолго и перевернула все с ног на голову. – И кто это сказал твоему писаке?

Он с подозрением посмотрел на нее.

– Это не я! – стала защищаться Хелен. – Это наши матери!

– Каким образом?!

– Когда мы с тобой выясняли отношения у вас в гостиной, Эдриан, не дозвонившись мне, набрал Лилиан. Ну и вот…

– Значит, получается, что жених…

– Ты.

– И ребенок?

– Твой.

Хелен осторожно подошла к Адаму и обхватила руками его лицо.

– Конечно, твой. Все равно я не смогла бы назвать никого другого, ведь в моем сердце был только ты.

– Мой… – произнес он, вслушиваясь в звучание этого слова.

Раздавшийся со стороны двери голос, заставил их вздрогнуть и повернуться в ту сторону.

– Как бы не так, мудак! Это мой ребенок. И я могу доказать это!