Текст книги "Переводчик"
Автор книги: Екатерина Кармазина
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
В офисе Косте поручили зайти в нотариальную контору. Обычно нотариус приходит к ним, но, если не укладывались по времени, шли сами. Нужно было занести документы, всего-то. А вот находится контора в здании суда, только с обратной стороны, во дворике. Костя явился в обеденное время и никого не застал. Тогда он выбрал местечко в тени деревьев в сквере и стал ждать. Собирался позвонить в офис и в этот самый момент увидел ее! Наталья Романцева шла по улице совершенно одна. Он узнал ее только потому, что видел на улице раньше. Иначе не узнал бы. В суде у нее другая прическа, другая одежда. Красивая и беспечная, она направлялась прямо к нему. Он так разволновался, что забыл про телефон. Секретарь офиса уже несколько раз повторила его имя. В это время Наталья Константиновна перешла дорогу и подошла к машине, возле которой стоял Костя. Открывая заднюю дверь, она оглянулась. Машина уехала, а он стоял на месте, все еще не двигаясь и еле дыша. Уже несколько раз перезванивали из офиса, он сбрасывал. На то, чтобы осознать произошедшее, требовалось время. Из магазинчика напротив вышли две девушки и стали возле него. Они говорили о своем, Костя не слушал, не слышал, не понимал. Все произошло так неожиданно и так быстро закончилось. Радость от того, что снова увидел ее, сменялась грустью от того, что он упустил свой шанс. Он мог бы что-нибудь сказать или хотя бы поздороваться. Может, она его и не узнала. Тогда все нормально. А если узнала?! И не выглядело ли это подозрительно? А вдруг она теперь думает, что он специально ее здесь дожидался? Но откуда он мог знать, что она выйдет именно сейчас, да еще и так подгадать с машиной?! Он просто стоял рядом. Ясно же, что случайность! Или не ясно? И что теперь? Не караулить же ее здесь специально?! Нет, этого он делать не станет совершенно точно.
В нотариальной конторе Костя долго еще не мог сообразить, что с чем скреплять для заверки и сколько копий делать. Вернувшись домой, первым делом он достал свой блокнот, в котором порой делает зарисовки, записывает какие-то мысли, оставляет заметки. Он открыл страничку с набросками стихотворения, которые сделал в самый первый день их с Натальей Романцевой знакомства. Никогда ранее он не писал стихов. Вышло это под каким-то сильнейшим впечатлением, которое на него произвела эта женщина. Тот день и правда выдался насыщенным. И теперь ему хотелось закончить стихотворение. Стоило Косте прочесть пару строк, как остальные сложились, словно пазл. Он и сам удивился.
Вопрос не мне, ответ не мой,
Посредник слов – глухонемой.
Душа и чувства – под замок.
Я переводчик мертвых слов.
Их говорит какой-то тип,
Который взаперти сидит,
В окно напротив свет проник,
Я между ними проводник.
Все начинается с конца,
Отмечу даты, имена,
Под боком адвокат сидит,
Он очень много говорит.
Моя задача из простых —
На час о чувствах позабыть,
Статьи, права переводить,
Затем молчать и делать вид.
Но я не в силах отключить
Радар любви, души ключи —
За черной мантией судьи
Мне чудных черт не позабыть!
Ростки любви в процессе этом проросли,
Лелею правила суда: вставать, смотреть в глаза…
Да что и перед кем скрывать?
Я, Ваша Честь, навеки Ваш!
_______________________________________________
Для нее он переводчик, поэтому и озаглавить стихотворение Костя решил так же – «Переводчик». Остальное время он провел за просмотром фильма про судью по роману, который уже прочел. Смотрел с упоением, потому что главная героиня чем-то напоминала ему Наталью Константиновну. Этот фильм и книга окончательно лишили его покоя. Да еще и встреча на улице, которую он все еще считал случайной. Но случайная она настолько, насколько можно считать случайностью встречу с человеком под зданием, в котором тот работает. И все же он этого не планировал.
Когда он думал о ней, не замечал времени. Теперь, лежа в кровати, он мысленно задавал себе вопрос за вопросом. Почему он ничего не сделал? Каждый раз, когда он ее видит, он перестает соображать что-либо, почему? Кто тот мужчина за рулем? Где она живет, бывает ли в общественных местах или им не положено? Кажется, он уже волнуется за нее, мало ли кто мог поджидать ее на улице так же, как он сегодня, но только специально и с определенными намерениями… А охрана на входе? Разве это надежно? Парни и девушки возраста Кости, а то и младше. Вот в консульстве, где он недавно был, охрана надежная, это специально обученные и опытные люди, а не юнцы-срочники.
Можно сказать, что Костя был благодарен Исмаиловичу впервые за все годы учебы. Да что там, расцеловать его готов! Потому что, если бы не ходжа Автандил, он так и не узнал бы о существовании Натальи Романцевой. С нее началось его лето и новый этап в жизни. Состояние, в котором он находился, которое доставляло беспокойство и уйму проблем, ему скорее нравилось, чем наоборот. Нет, оно ему определенно нравилось, хотя и шло вразрез с его привычками и планами. На творческую тропу он в свое время ступил твердо и сворачивать не собирался. Но планы изменились. Теперь он работает в офисе юридической конторы и вместо написания пьесы или романа, учебы в литературном или театральном университете, работы в театре, наконец, занимается переводами скучных документов.
Ребята уже звонили. Устроились хорошо. Были на море, купались. Успели сгореть на солнце. Вечером будет шашлык и вино. Снова. О том, что остался дома, Костя нисколько не жалел. Вместо всего этого он готов был работать не то что в юридической конторе переводчиком, но и водителем такси, если ей понадобится машина, гарсоном в пиццерии, если она проголодается, продавцом в магазине, если она в него зайдет, кем угодно, лишь бы увидеть ее снова.
* * *
– Судей никто не любит! Любят адвокатов, – Ваня, сидя в тени на берегу, одной рукой держал пиво, другой – планшет.
– Почему?
– Как почему, Костян? Судьи обвиняют людей, а адвокаты их защищают, спасают!
– Во-первых, обвиняют не судьи, они работают с тем, что им предоставляют, а во-вторых, адвокаты защищают разных людей, преступников в том числе.
– И?
– Что и?
– Ты хочешь сказать, что наша судебная система не прогнила, а судьи честные и порядочные люди?
– Они разные. Честные и порядочные в том числе.
– Тебе что, там мозги промыли? Быстро же!
– Ничего мне не промыли! Врачей у нас тоже все ругают. Все, давай!
– Подожди! Кстати, сегодня же очередное слушание, люди собираются в три. Может, будет онлайн-трансляция.
– Мне пора! Потом наберу! – не захотел продолжать разговор Костя и сбросил вызов.
Политикой Костя не интересовался совершенно. Новостей не читал. Но в данном случае речь шла о некоем резонансном деле, фигурантом которого стал один из его любимых режиссеров. Костя был подписан на его страницу в фейсбуке. Когда-то он даже отправлял ему свой первый сценарий, и тот ему ответил, нашел время, дал рекомендации и поделился контактом продюсера. В его поддержку выступали многие известные люди, актеры, писатели. Народ стекался под здание суда, собирали подписи, записывали ролики, размещали посты в социальных сетях. То и дело Костя читал о сфабрикованном деле, о продажности судей и прогнившей системе в целом. К счастью Кости, все происходило в государстве по соседству, а иначе они бы с Натальей Романцевой оказались по разные стороны баррикад. В том, что его кумир невиновен, сомнений быть не могло. Он определенно попал в очень плохую историю. Его обманули. Творческого человека легко обмануть. В душе Костя верил, что во всем разберутся, виновных найдут и накажут. Ведь по законам жанра добро всегда побеждает зло. Скорей бы! Вопрос только в том, когда это произойдет и насколько сильно ударит по нервной системе мэтра.
Когда Костя проснулся, блокнот лежал возле подушки. Он открыл его и прочел написанное стихотворение «Переводчик». Слова теплом разлились по телу. Говорить ей слова – желание, которое не остановить. В офисе он набрал строки на компе и даже распечатал. Чувство к ней не давало ему скучать на работе. На нем он и концентрировался, забывая обо всем остальном и ничего не замечая.
Большинство сотрудников безвылазно сидят в офисе, они собирают, печатают, ксерокопируют, скрепляют бумажки. Пара человек работает «в поле», они ходят по инстанциям, стоят в очередях, получают различные разрешения по собранным другими сотрудниками в офисе бумажкам. А есть адвокаты. И их деятельность отличается. Они работают и «в поле», и в офисе, и они более независимы. Из всех сотрудников Костю интересовали именно они, потому что только адвокаты могли посвятить его в тонкости мира, с которым он столкнулся совсем недавно и который стал интересовать его настолько, что отдыху со своими друзьями он предпочел этот офис. Адвокаты были тем самым возможным связующим звеном между ним и миром Натальи Романцевой.
* * *
Кристина только что вернулась с очередного судебного заседания и готовила себе кофе. Костя показал ей стихотворение. Она прочла. Имен он не называл. А местонахождение уточнил.
– Здесь, по соседству. Я бы купил ей огромный букет цветов и подарил вот вместе с этим, – листик уже перекочевал обратно к нему.
– Так а за чем дело стало? – спросила Кристина.
– Ну как, не могу же я к ней прямо туда… – развел руками Костя.
– Почему?
– Там же все серьезно, проходная, люди, помощница ее, сама она все время то уходит, то приходит… Нельзя же просто так заявиться…
– Ясно, дуй за букетом, и через полчаса встречаемся у входа.
– Серьезно?
– Абсолютно.
Он готов был ее расцеловать. Это была самая хорошая новость за целый день.
– Я мигом! – он вылетел из офиса, позабыв обо всем на свете и никого не предупредив.
Бежать недалеко. И выбор огромный. Но для этой женщины цветы должны быть особенные. Банальные тюльпаны или розы не подойдут. Нужно что-нибудь нежное и хрупкое. Пришлось обойти все ряды. Эустома, или лизиантус, оба названия Костя записал, на всякий случай. А проще – горная роза, похожа и на пионы, и на тюльпаны, и на маки, но не они. Лепестки словно атласный шелк. И цвет любимый – синий. С белыми смотрится вообще отлично. Его любимая цифра семерка. Семь, семнадцать, семьдесят семь. Подошло семнадцать.
Взмыленный, но с букетом, Костя добрался до здания суда. Кристина была уже на месте. Как всегда, представительная с папкой в руках. Костя соответствует – в белой выглаженной рубашке. Теперь это его одежда. У двери он замешкался. Кристина обернулась.
– Мы заходим или ты здесь будешь стоять?
– Секунду, паспорт, – судорожно проверяет карманы. – А, вот он. Все, идем.
– Этаж какой? – спрашивает Кристина.
– Третий, – шепотом отвечает Костя.
Кристина и Костя подходят к дежурным. Их двое. Одному из них Кристина показывает удостоверение. Тот и не взглянул. Костя держит перед собой огромный букет, пытается из-за него увидеть дежурного и предъявить паспорт.
– Куда? – обратил внимание дежурный на Костю, точнее, на букет.
– Со мной, – избавила его от ответа Кристина.
– Хорошо.
Костя взбежал по ступенькам и ждал Кристину уже наверху.
– Гля, рванул. Может, меня подождешь или я все уже свободна?
– Нет, нет, пожалуйста, прошу!
– Ладно. Куда дальше?
– Туда!
В коридоре полным-полно народу. Сидят и стоят вдоль стенки под кабинетами.
– Ну и где? Справа, слева?
– Здесь. Слева, – и он указал на уже знакомую деверь.
– Что стоим, чего ждем?
– Как чего? Что вот так сразу?
– А ты предлагаешь до ночи здесь сидеть? Лично у меня еще дел полно.
– Я так сразу не могу, давай немного посидим, умоляю!
– Хорошо, но учти, у меня есть желание попасть в офис до окончания рабочего дня.
– Я понял, понял.
– И?
– Я же не знаю внутри она или нет, может, на заседании.
– Могу узнать.
– Нет, подожди, не надо! Не сейчас! – подскочил Костя, останавливая Кристину и усаживая ее на место.
– А когда?
Из приемной вышла секретарь, отдала мужчине какую-то бумагу и скрылась за дверью.
– Вот это ее помощница! Натальи Константиновны!
– А, так тем более сейчас спрошу.
– Не надо, не спрашивай! Подожди!
– Да чего ждать-то, у моря погоды? Раз помощница на месте, то и твоя Наталья Константиновна скорее всего тоже там. Как фамилия?
– Романцева.
Костя почти уже был готов войти, как его опередил какой-то лысый тип лет сорока, наутюженный до стрелок. Зашел, как к себе домой. Дверь приоткрыта.
– Смотри, все нормальные люди заходят и спрашивают.
В коридор снова вышла помощница, кажется, Вика, так к ней обращалась Наталья Константиновна. Спросила, кто на два часа. К ней сразу же подошли, она объявила номер зала, и все отправились туда. Костя умостился рядом с Кристиной.
– Ты чего?
– Ничего. Сейчас Наталья Константиновна будет проходить.
– В смысле? И что? Нам это как поможет?
В коридоре со стороны кабинета Натальи Романцевой стало пусто. Кристине позвонили, а Косте сложно было усидеть на месте. Он начал мерить шагами коридор и даже вышел на лестничную площадку.
– Что ты мечешься, как раненный кабан? Сто раз уже мог зайти, – Кристина выключила мобильный.
– Разве так можно? Вдруг она чем-то занята?
– Она все время чем-то занята. Она судья!
– Вот именно! Прячься, – и он отдал цветы Кристине.
– Ты шутишь?
– Нет, я серьезно, нельзя, чтобы Наталья Константиновна видела сейчас цветы.
– Это еще почему?
– Не знаю почему, нельзя и все! Я потом, на обратном пути, когда она будет возвращаться.
– А вот потом к ней будет нельзя, она будет принимать решение.
– Я в курсе, я подожду. Стой, стихотворение где?
– Надеюсь, ты ей его не собираешься декламировать в коридоре?
– Нет, я вообще его не собираюсь декламировать, – дрожащими руками Костя вынул из кармана лист бумаги в файлике, расправил. – Ты права, наверное, долго будет. Ты хотела идти, иди.
– Нет, я уже хочу на это посмотреть, это становится забавным. Пожалуй, останусь.
Наталья Романцева появилась в тот самый момент, когда Костя изо всех сил за руки тянул Кристину с букетом к лестнице. Кристина заметила первая, стала серьезной и перестала сопротивляться. Костя стоял спиной, затем обернулся. Прижался к стене. Наталья Константиновна сосредоточена, по сторонам не смотрит. Прошла мимо. Выбегает за ней на лестничную клетку.
– Простите, а я… Вы… Вы меня помните? – успел адресовать ей свой вопрос Костя уже на втором лестничном пролете.
– Конечно, помню, – она приостановилась, посмотрела на него. – Простите, меня ждут.
Кристина над Костей больше не подшучивала. Сказала, что как-то видела ее, когда приходила по делам в соседний кабинет.
– Теперь я хоть знаю, зачем пять лет учил турецкий.
– И зачем?
– Чтобы встретить ее, чтобы однажды попасть в это здание.
– Тогда уж на юрфак нужно было поступать, – смеется Кристина, – а то сложный какой-то путь. Ладно, нужно бежать, думаю, ты справишься.
– Теперь точно справлюсь. Не сдвинусь с места, если нужно, просижу здесь до утра.
Но сидеть до утра не понадобилось. Наталья Константиновна вскоре вернулась. Костя постучал. Помощница приветливо улыбнулась, вошла в кабинет и объявила: «К Вам переводчик».
Костя оказался у Натальи Константиновны в кабинете. Она встала из-за стола и облокотилась на подоконник. С букетом он продолжал стоять у двери.
– А это Вам, – спохватился Костя и как-то неумело положил цветы ей на стол.
«Лучше было бы дать в руки», – подумал он, но момент упущен. Смелости не хватило. Он стоял перед ней и, словно в чем-то провинившись, смотрел в пол. Он позабыл все слова, которые собирался произнести. «Переводчики с языком работают, все время говорят, разговорчивые значит, не то что я», – пронеслось у него в голове. Он вспомнил про стихотворение и снова подошел к столу. Положил рядом с цветами.
– Что это?
– Тоже Вам. Случайно написалось. Вообще я не… не то чтобы… – он снова отошел к двери.
Наталья Романцева пробежала по написанному глазами, затем подняла их на парня. В дверь постучали. Задерживать Наталью Константиновну больше нельзя, ведь дел у нее невпроворот.
– Можно Ваш мейл? – будто со стороны услышал Костя свой собственный голос. Говорить этого он не собирался.
Наталья Романцева подошла к столу, взяла ручку и на листике для заметок что-то написала, после чего протянула ему. Вот так просто! Он взял, попрощался и вышел из кабинета. В коридоре за это время людей стало еще больше. А ведь он пробыл там всего несколько минут. На лестнице он остановился. На небольшом квадратном розового цвета листике значились латинские буквы и цифры. «Неужели так бывает?! – думал он, выходя из здания суда. – Сколько еще людей выходили отсюда столь же счастливыми?»
У самого входа остановилась машина, к вышедшим из нее тут же бросились журналисты. Косте даже не было интересно, кто это. Он шел по улице и ничего не замечал вокруг. Мысли витали где-то далеко, но все время возвращались в одну и ту же точку – он до сих пор не понимал, как отважился спросить ее электронный адрес. Но как же хорошо, что спросил! Ничего, собственно, и не произошло, он подарил ей цветы, вот и все. Ей, наверное, часто дарят цветы, она красивая женщина. Но для него это стало целым событием, грандиозным и выдающимся, потому что никогда еще в жизни он не волновался так сильно. Ни экзамены в университете, ни премьера спектакля не могли стать в один ряд с тем состоянием, которое охватило его сегодня, когда он стоял перед ней, когда их глаза встретились и когда ее рука выводила на бумаге заветные символы. Название переулка, которое он не мог запомнить поначалу, теперь стало родным, словно название улицы, на которой он вырос.
Система правосудия, правоохранительные органы, адвокат, ходатайство, явка, старший следователь, уголовная ответственность – все эти слова и словосочетания скорее могут напугать, чем ласкать слух и вызывать положительные эмоции, однако именно это и происходило с Костей, когда он засел над очередным переводом, который взял на дом. Приходилось листать словарь, но его это не раздражало, как раньше, а доставляло истинное удовольствие. Он тщательно все проверял и выписывал значения на отдельный листик, по которому собирался еще раз пробежаться утром. Такой метод изучения новых слов всегда срабатывал. С переводом в суде он справился, потому что это было предварительное слушание. Простые вопросы, простые ответы. Но что, если его позовут снова? И раз такая вероятность существует, терять времени он не станет.
«Забудьте все, чему вас учили в университете», – так обычно говорят новичкам в их первый рабочий день. С переводчиками иначе. Забывать ничего не нужно, наоборот, неплохо бы вспомнить, да побольше. Всего на свете знать невозможно. И профессионализм переводчика в том и состоит, чтобы имеющийся словарный запас развернуть на полную, какой бы сферы дело ни коснулось. Если это промышленная выставка, продажа экскаваторов или строительных материалов, есть способ избежать казуса. Всегда можно прибегнуть к каталогу товаров и воспользоваться их маркировкой и кодами. В конце рабочего дня – полное владение лексикой в заданной области. Нижний диапазон оборотов двигателя, синхронизированный 4-ступенчатой КПП, смещение каретки, плоская диффузионная мембрана, профилированная, антиконденсатная, кварцевый песок и полевые шпаты – отлетают от зубов. Переводчик осведомлен и разбирается не хуже штатного менеджера компании по продажам. Но решение суда, как и медицинское заключение, – документ, который требует точности. Никаких подмен и интерпретаций, догадок и описаний, только термин и только на своем месте.
* * *
Каждый вечер Костя созванивался с Ольгой. Сегодня они тоже разговаривали. Было шумно, играла музыка, кажется, джаз, и она была навеселе. Никакой грусти по поводу его отсутствия. Оля не из таких. Вместе они уже два года. Она актриса и работает в театре. Ей двадцать восемь. Они собирались жить вместе. Давно пора уже было что-то решать. С Костей они познакомились в больнице. Челюстно-лицевое отделение. Туда он приходил к своей маме. В стоматологической клинике вместе с анестезией ей занесли какую-то инфекцию. По соседству с мамой лежала Оля. У нее была температура, чуть раздуло щеку, и ничего еще не было ясно. Косте тогда было не до знакомств. Он сильно переживал за маму, навещал ее каждый день. Именно она обратила его внимание на молодую и красивую девушку из киновуза. Они успели подружиться и отлично ладили. Мама Кости и Оля абстрагировались от бесед своих соседок о болячках и вели свои собственные разговоры. В основном Оля рассказывала о профессии. Это ее второе образование. Ее никто не навещал. Она из другого города. Родители далеко. Уже при выписке за ней приехал ее однокурсник. Доктора ею не занимались. Денег она никому не предлагала. Температура спала, и ее сразу же выписали, без диагноза. Она вопросов не задавала, собрала вещи и ждала в коридоре. Они с Костей обменялись номерами телефонов. Вскоре выписали и маму. Они нашли хорошего специалиста, который приехал и все сделал, за деньги. Спустя пару дней пришла мысль позвонить Оле и поделиться контактом врача. Она звонку обрадовалась, и на прием к нему они поехали вместе. Костя взял машину отца. Доктор проблему определил быстро и цену назвал сразу. Киста. Было больно и длилось долго. Требовался постельный режим, и вместо общежития Костя отвез Олю к себе домой. С тех пор они не расставались. Ему с ней было хорошо, к тому же нравилось то, чем она занимается. Они много гуляли и встречались на репетициях. Костя всегда присутствовал на ее премьерах и видел все спектакли с ее участием. Сейчас она на море с его друзьями. Девушка она видная, и Косте самое время волноваться, но вместо этого он погрузился в работу и в другие свои мысли.
Хотелось поскорее закончить перевод и мысленно окунуться в события минувшего дня, лежать с закрытыми глазами, представляя, что написать в своем первом письме Наталье Романцевой. Целая система и другой мир, в который Косте довелось заглянуть лишь одним глазком в силу случайно сложившихся обстоятельств. В здании суда наверняка имеются и другие кабинеты, в них работают другие судьи, есть еще другие суды, в других городах, но для Кости отныне все сводилось только к ней. Вся судебная система теперь вмещалась в одно имя – Наталья Романцева.
Написать ей хотелось сразу же, в первый день. Но он медлил. Он наслаждался самой возможностью такого действия и лелеял ее. Костя доставал листик с адресом ее почты, долго рассматривал его, затем возвращал на место в верхний ящик своего письменного стола. Конечно же, он уже знал все символы наизусть. [email protected]. Он глянул на дату в углу монитора, затем снова на цифры – 2306! Скорее всего, это день ее рождения! И это уже очень скоро! От такого открытия его бросило в жар. Вот если бы снова можно было явиться и подарить ей что-нибудь кроме цветов! В том, что она расценит это правильно, он не сомневался. Наталья Константиновна определенно разбирается в людях. В силу профессии это навык, выработанный годами. Да и у него все на лице написано. Разве похож он на всех этих людей – прокуроров, адвокатов, следователей, заявителей?
Написать ей как можно скорее, чтобы ко дню своего рождения она знала о нем хоть что-нибудь. Костя в сотый раз набирал и затем стирал первое предложение. Все, что вполне подошло бы для любого другого письма, никоим образом не подходит для этого! Не может же он тратить ее время на какую-нибудь обыденность и банальность. То, что она дала ему свой мейл, еще ничего не означает. Право говорить с ней нужно заслужить. О чем таком важном и необычном он может сообщить Наталье Романцевой? О своей к ней любви? Вряд ли ее это удивит. С ее-то красотой, обаянием и сексуальностью, обычное дело, наверное.
Думая о ней вечером, уже лежа в кровати, ему пришлось встать, включить свет, взять блокнот и кое-что записать. И только после этого удалось уснуть. Блокнот Костя взял с собой на работу. С ним же в обед он отправился в парк. К вечеру все было готово. Дрожащей рукой в строке «кому» он набирал на клавиатуре заветные символы. Если она откроет мейл, то прочтет следующее:
Сижу, жду тебя,
словно пес на привязи,
по коридору проходишь —
стройная, молодая, красивая,
спокойствие, которого и не было
исчезло вовсе!
Глаза твои светлые, бездонные, нежные
поглотили, связали, окутали,
мне ли жить без них и разумно ли?!
Улыбнулась. Поздоровались,
у меня пересохло в горле и не хватает дыхания,
обворожительна, сосредоточена на работе.
За тобой словно тень следую,
в кабинет вхожу, прикрываю дверь,
а сердце вот-вот выскочит,
ты глаза поднимаешь, смотришь внимательно,
а меня уже просто нету!
Всю волю в кулак собрать пытаюсь
и хоть что-нибудь вымолвить,
умираю и заново рождаюсь
пред тобой, словно дитя малое,
секунда прошла или час – неведомо,
показалось, что люблю тебя в вечности,
знаю, звучит нелепо, и другие слова подбираю,
в этот миг ты изумительна!
– Ладно, мне пора уже… – прощаемся,
выхожу из кабинета, – еще увидимся?
_____________________________________________
Проснулся Костя ни свет ни заря. О том, что он сделал вчера вечером, он вспомнил сразу же, как только открылись глаза или даже еще раньше. Он написал ей письмо! И не только написал, но и отправил! И в нем еще одно стихотворение. Уже второе! Назвал он его «Самая». Она и есть самая, в его жизни так точно, в этом он не сомневался. Костя вскочил. Лист с текстом оказался у него в руках через мгновение. Он пробежался глазами по строкам, и сердце его замерло. Контекст сказанного ему определенно нравился, ибо совпадал с тем, что он чувствует, но вот волнение по поводу того, что на это скажет сама Наталья Константиновна, лишило его всякого покоя. Первым делом он зашел в свой почтовый ящик. Во входящих пусто. А в отправленных ее адрес, так и есть. Потом он проверял почту каждые пятнадцать минут. Чего ожидает, он и сам не знал. Что может ответить ему женщина, судья, которая видела его всего пару раз, на эти его пылкие излияния? Но он вынужден был поступить так, иначе его просто разорвало бы на части от невысказанности. А теперь будь что будет.
Ответ пришел на следующий день. Рано утром. Что-то о муже и о том, что она с ним счастлива. Перечитывать его более вдумчиво он пока не мог. Для этого потребуется время. Но времени не потребовалось. Ничем другим заниматься он все равно не мог. Сам факт того, что она ему написала, смягчал удар. Конечно, она замужем! А иначе и быть не могло! Это было бы даже странно. Но сей факт ничего не меняет. Желание видеть ее и говорить с ней только усилилось. Если бы она согласилась усыновить его, он был бы рад. Интересно, у нее есть дети?
* * *
– У меня как-то был суд. Ну как суд, это я думал, что прямо суд. На самом деле пришел, ушел. Ехал я, в общем, возле оперного. Поворачивал на перекрестке. Был зеленый. И была тянучка. Короче, пока дополз в этой пробке до самого поворота, уже с другой стороны поехали. Стою себе, никого не трогаю, жду следующего зеленого. Те все проехали, поворачиваю я, значит, и сразу же тормозят меня. Давно это было, не умел еще тогда с этими борзыми разговаривать и устройств записывающих никаких с собой не было. То покажите страховку, то предъявите права. Причину остановки не озвучивает. Думал, думал, почему со второй линии поворачиваете, спрашивает. Тут я конкретно уже психанул. Чтобы ты понимал, вдоль бровки машины стоят до конца улицы, центр. Так этот мудила тормознул Lexus, который рванул с места, наверное, под сто, сунул ему бумагу подписать и отпустил. Я в протоколе написал, что не согласен. Знаю же, что ничего не нарушал! Потом даже со своими консультировался, с Валеркой, если бы не та бумага от Lexus`а, а так типа свидетель. Напугал я его, короче, а должен был пропустить. Так написано было.
– Я понял, а с судом-то что?
– Да ничего. Зашел я в кабинет, там тетушка какая-то в очках сидит с кучей бумажек. Листала, листала, потом на меня глянула, я сказал, что вину признаю, на штраф согласен, и ушел.
– Так а она при чем? Что не так с судом и с судьей, на которых ты все время наезжаешь?
– А что я должен был ей сказать?
– То, что мне сейчас сказал.
– Ты наивный?! Так она мне и поверила. Доказательства, что тот мудила Lexus тормознул через минут двадцать после того, как меня остановил, отсутствуют. Мои слова против его протокола.
– Но ты даже не попробовал!
– Я и так для этого с работы отпрашивался, и Валерик сказал, что, если бы не свидетель… Так чего зря время тратить?
– Знаешь, ты, тот как персонаж из моего любимого фильма «Орел и решка», помнишь? Он с одним своим одноклассником ехал к другому их однокласснику денег просить в долг для своей девушки. Тот состоятельный человек, бизнесмен. Всю дорогу этот его одноклассник подзуживал – а что, если он заставит тебя перед секретутками своими прощения просить на коленях, а что, если он тебе скажет зубами шнурки развязывать? Тот на все был согласен – извинюсь, стану на колени, шнурки зубами буду развязывать. А что, если он скажет: «Пей воду из унитаза» – станешь? И тут подъезжает «мерс», из него выходит их одноклассник, расплывается в улыбке, с распростертыми объятиями приглашает их в офис и в ответ на такой радушный прием слышит от главного героя: «Сам пей воду из унитаза»! Тебе ничего не напоминает, Вань?
– Скажешь тоже! Ты бы меня еще с героем кинофильма «С легким паром» сравнил!
– Не понял, объясни.
– Да нечего объяснять.
С моря они вернулись несколько дней назад. И уже успели поссориться. Косте нужно было с кем-нибудь поговорить, поделиться всем происходящим, посоветоваться, но в ответ его друг только и делал, что гнул свою линию да посмеивался. Костя уже сожалел о том, что доверился настолько, что показал ему свои стихи.
– Да ты поэт!
– Вот именно, что нет!
– А ты писал раньше стихи?
– Нет, не писал, говорю же!
– Вообще никогда? А в школе?
– И в школе.
– А я писал. Все писали стихи. Вот и твой черед настал.
– Спасибо!
– А что ты хочешь, чтобы я сказал? Я уже выразил свою точку зрения. Это люди другие. Они другие, понимаешь?
– Нет, не понимаю!
– Дело твое. Не говори потом, что я тебя не предупреждал.
– Мне плевать, что ты думаешь по этому поводу. Ты ее не знаешь!
– А ты знаешь?
– Нет, я тоже ее не знаю. Но вряд ли ее интересует твое или мое мнение.
– А вот это ты верно подметил. Неужто стало проясняться в голове?
– Эти стихи пишу не я.
– А кто?
– Нет, ну пишу их я, но это не моя энергия, ее.
– А вот сейчас я не понял, объясни.
– Я не могу этого объяснить, но слова приходят сами, я просто их записываю.
– Ага, где-то я это уже слышал, что-то диктует свыше и т. д. и т. п.
– Нет, я не об этом, никакой мистики, но энергия ее, не моя. Это она со мной делает. Иначе почему именно эти слова и именно сейчас? Так выходит только с ней. Ни с кем другим такого не было. Я стоял в коридоре и готов был отдать все на свете, только бы увидеть ее снова. В прямом смысле. Это не слова. Если я ее не знаю, то как такое может быть?