Текст книги "Дочь врага (СИ)"
Автор книги: Екатерина Кариди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
ГЛАВА 23
Больше не было смысла продолжать этот разговор. Захри взглянул на вдову Нигмата искоса, бросил сквозь зубы:
– Ссследуй за мной.
И заскользил вперед.
Как-то сюда попала? Значит, точно так же и до дворца сама доберется. Он бы вообще не стал тратить на нее время, не будь она матерью Рази. Однако допускал он ее в свой дом не просто так. Захри нужна была информация.
Он оглянулся назад, проверяя, движется ли за ним вдова Нигмата. Ползла на хвосте, и довольно быстро. Можно было переместить ее порталом, но не стал этого делать. Пусть почувствует разницу.
Огромный грозный Черный Наг развернулся, пренебрежительно показывая мощную спину. Лаал помнила еще его отца Мехидара. Да и сыновья от него не отстали. Все трое. Умрановы.
Но ведь непомерная сила, богатство и гордость порождают зависть. Самоуверенные Черные Наги, не боящиеся врагов. А что делать тем, кто слабее их?
Пожилая нагиня видела, что Захри ее еле терпит. Но это было не важно, главное, что ей удалось. Она готова была осесть прямо в грязь от нахлынувшего облегчения.
Ведь, на самом деле, положение Лаал было ужасно. Ее муж, бывший ГЛАВА клана Золотых Нигмат Окриё, умер, оставив чудовищные долги. И те, кому он задолжал, Лаал даже вслух не смела произносить их имена, принялись теперь за Азата.
А вернее, за нее. Ее шантажировали. Лаал проклинала мужа, с которым всю жизнь была несчастна. Но дети! Ее нежная девочка Рази, ее красавец АзатХан. Какая мать предаст своих детей? Ради них Лаал готова была на все.
Рази не хотела спать.
Потому что осталась недосказанность. В голове роились мысли, все это оформлялось в слова, уходившие в пустоту. И вроде бы, только что бушевали эмоции, а вот этот невыносимый мужчина ушел, и она чувствовала себя одиноко.
Тревожно было за него. Куда он мог умчаться в ночь? Случилось что-то?
Жестокий, циничный, мрачный! Холодный. Вечно злой.
И вместе с тем, эта его странная забота о ней, иногда у Рази перехватывало горло. Но стоило ей вспомнить про обряд, как снова искрами вспыхивал протест.
А потом все сменялось беспокойством. Не хотела она спать, хотела дождаться его. Зачем? Сама не знала. Просто она чувствовала себя выжатой, моментами пробегал озноб. А белая шкура казалась такой мягкой.
Только немного прилечь, чтобы успокоиться. Просто успокоиться, потому что ей нужна ясная голова.
Проснулась она опять от ощущения, что кто-то рядом.
Горячее тело было совсем близко. Слишком! Она резко распахнула глаза.
Захри.
Он нависал над ней, опираясь на руку. Легкий ужас поглотил ее целиком. Она уставилась на его гладкую смуглую грудь, на мощные плечи. Потом осмелилась посмотреть в лицо. И тут же пожалела, потому что в его глазах тлел непонятный огонь.
И да, ей было страшно. Все это давно вышло за грань приличий. Что он выкинет в следующий момент, неизвестно. И от этого кровь так громко стучала в висках, что она почти оглохла.
Мужчина шевельнулся, Рази нервно дернулась тоже. Взгляд у него проскочил такой, что ее просто пригвоздило к месту. А он перенес свой вес на плечо и потянулся к ней, почти накрывая ее корпусом.
Она вжалась в шкуру, сердце затрепыхалось в горле, холодок залился в легкие. Неужели он сделает это с ней сейчас?! Протест, предвкушение чего-то неизведанного, ужас, досада, глубоко скрытое желание, все это слилось в какую-то дикую стыдную смесь.
«Нет…!» – кричала она мысленно.
А он перегнулся через нее, зацепил в горсть край пушистого пледа из светлой шерсти и укрыл ее им. Сказал:
– Ссспи, – сказал.
И медленно откинулся на спину.
Боже, какой она чувствовала себя идиоткой…
Незадолго до этого Захри кое-что сделал.
В частности, прежде чем допустить в Васан будущую тещу, потребовал, от нее принести кровную клятву, что она не станет вредить Рази.
– Ты говоришь это мне? – оскорбилась Лаал. – Рази моя дочь. Какая мать станет вредить дочери?
– Та, которая положила дочери яд в благосссловения*.
Женщина мгновенно с лица сошла и страшно побледнела.
– Ты не понимаешь. Тебе судить легко. А я ничего не могла сделать, – она сжала кулаки и отвела взгляд в сторону, видно было, что слова даются ей с трудом.
– Да, я помню, – презрительно бросил Захри. – Это все Нигмат. Но теперь твой муж мертв. И ты отвечаешшшь сама за себя, не так ли, Лаал?
Она смотрела на него долго, пронзительно, как будто хотела прожечь взглядом насквозь. Потом сказала:
– Ты не понимаешь. Ты не знаешь, каково это, быть бессильным. Каково это – бояться.
Захри здорово разозлился в тот момент, потому что вдова Нигмата затронула больную тему. Он знал, каково это, ощущать себя бессильным. И умирать от страха за близких! Не хватало еще, чтобы ему читали нравоучения! Еще немного, и он бы не сдержался, но тут она быстро проговорила:
– Я принесу клятву. Такую, как ты захочешь.
– Вот и хорошшшо, – бросил отворачиваясь.
Сказал бы, что незачем было устраивать ему тут спектакль, но не хотел удлинять. Клятву вдова Нигмата принесла, он сам проследил. Когда все состоялось, Захри отвел нагиню в сторону и сказал:
– Надеюсь, ты понимаешшшь, что должна ответить мне на кое-какие вопросссы.
– Да, я понимаю, – кивнула та, опуская голову. – Спрашивай.
Прямо сейчас? Нет. У Захри были другие планы.
Глубокая ночь. И он оставил девушку слишком надолго, надо было вернуться в спальню. К тому же, у него возникла одна мысль.
– Завтра переговорим, – отрезал он.
Вызвал Вихирата, приказал ему разместить гостью и только после этого отправился отдыхать. Он запрещал себе думать о девушке, но чем ближе подходил к дверям спальни, тем быстрее к чертям летели все запреты.
А после, когда лежал с ней рядом, сто раз пожалел, что острый момент, возникший между ними, упущен. И пусть она боялась его и отталкивала, от неосознанного призыва, мелькнувшего на миг в ее глазах, чуть не снесло голову.
Повернулся спиной, не желая показывать, как она на него действует, и долго прислушивался. Наконец девушка заснула, потом и он смог расслабиться и заснул.
* * *
Наутро Рази проснулась поздно. Состояние такое, будто ее били палками, она даже не сразу смогла разлепить глаза. Полежала еще с минуту, потом наконец заставила себя привстать и оглядеться.
Место Захри пустовало, очевидно, давно уже встал. Рази села, собираясь пойти в ванную, и вдруг дверь в спальню отворилась. На пороге стояла Лаал Окриё собственной персоной.
Неловкий момент.
Рази вдруг осознала, что совсем не рада видеть мать.
Примечание: * – «Благословения» – парчовый мешочек, а в нем маленькие свитки с пожеланиями от родителей и других членов семьи. По традиции у Нагов дается в приданое невесте для счастья и долголетия.
ГЛАВА 24
Она выпрямила спину, подтянула плед повыше и сказала, подавляя неприятное чувство:
– Здравствуй, мама.
Так и напрашивался вопрос, как она сюда попала, но Рази не стала его задавать. Не попала бы, если бы Захри не впустил. И тут же в голову полезли совсем другие мысли.
Что именно Захри рассказал матери? Как обозначил их отношения? Знает ли Лаал, что обряда не было?
И при этом она спит в одной постели с мужчиной.
Положение щекотливое и двусмысленное. Для девушки высокого рода – несмываемый позор. Но что этому непрошибаемому типу подобные мелочи?! Рази уставилась на мать и постаралась скрыть волнение.
– Здравствуй, девочка моя, – проговорила та.
Неуверенная улыбка скользнула по лицу Лаал, она подошла ближе, оглядела комнату и спросила:
– Как ты?
Рази невольно сама оглядела комнату, впервые задумавшись всерьез, как все это воспринимается со стороны. Особой роскоши не было, просто, но добротно. Смущало отсутствие кровати, и похоже, не только ее. Вряд ли кто-то из женщин ее круга спал вот так на полу. Это было неприлично. Но теперь уже поздно говорить о приличиях.
От всего этого вспыхнуло раздражение. К чему сейчас это запоздалое проявление мнимой заботы?
– Спасибо, мама, я в порядке.
– У тебя собственный дворец, – проговорила Лаал со смыслом. – Это хорошо.
Собственный? У Рази чуть не отвисла челюсть.
– Лучше иметь свой дом, пусть и маленький, чем жить у кого-то. А Васан прекрасен, – глубокомысленно выдала та и отвернулась.
Странно было это все, странно. Рази быстро встала и поправила халат. Не хотелось проявлять невежливость, но…
– Мама, могу я узнать о цели твоего визита?
– Да, конечно. Прости, если можешь. Я…
Заискивающий взгляд проскочил у Лаал. Женщина вздрогнула, прижала нервным жестом руку к горлу. И замолчала.
Повисла тяжелая пауза.
Рази хотела уже спросить, что матери от нее нужно, но тут Лаал, словно решилась на что-то, стремительно шагнула к ней.
– Рази, девочка моя. У нас мало времени… – воровато оглянулась по сторонам, а потом сжала ее руку. – Умоляю тебя, не откажи мне!
Вот как, значит, все-таки что-то нужно. Рази еле удержалась, чтобы не вырвать руку.
– Прошу тебя, – шептала та. – Помоги Азату, его погубят. Отец оставил долги! Азат ведь даже не успел еще привести в дом ИматАани, у него нет наследника. Весь род Злотых погибнет…
Почему ей должно быть дело до Золотых? Родная семья подставила ее и бросила, и Азат первый от нее открестился. Но мать так цепко сжимала ее руку, и столько страха и мольбы было в ее глазах, что Рази не выдержала.
– Чем же я могу помочь брату?! – спросила она язвительно. – Чего ты хочешь от меня, мама? Лаал отшатнулась и провела пальцами по лбу, а потом стиснула руки.
– Ничего особенного, дочь, самую малость. Твой муж…
Муж? Насторожилась Рази. Значит, мать не знает, что не было обряда? Он ей не сказал? А та продолжала:
– Захри так влиятелен и богат. Одного его слова будет достаточно.
Хотелось сказать: «Вот у него и проси». Однако мать смотрела перед собой и продолжала, словно в прострации:
– Просто будь с ним поласковее, и он все для тебя сделает…
И вдруг вскинула на нее взгляд, подалась ближе и едва слышно прошептала:
– И дочь, я хочу, чтобы ты знала. Я не посылала тебе никаких записок. Если еще получишь что-то подобное, не верь, что бы тебе ни написали!
Рази застыла, пораженно глядя на нее, а Лаал качнула головой и добавила:
– Возможно, это дела твоего отца, а, может, и кое-что похуже. И Рази…
Больше Лаал ничего не успела сказать. Дверь комнаты резко открылась, и вошел Захри. Хмурый, красивый, лицо непроницаемое. Скользнул по ней тяжелым взглядом, от которого хотелось съежиться. У нее сердце ёкнуло, сразу пришло на память вчерашнее, и потом ночью, да еще слова матери всплыли в голове так некстати. Рази застыла, чувствуя, как ее начинает заливать румянец.
А он перевел взгляд на Лаал.
– Пора, – проговорил, отступая от двери.
Секунду звенело напряженное молчание, потом та кивнула и пошла к выходу. Но у самой двери мать обернулась и бросила на Рази быстрый взгляд. словно хотела сказать:
«Помни, о чем я говорила».
Дверь закрылась, пристальный взгляд Захри – последнее, что Рази успела увидеть. И словно какая-то беспокойная нить из сердца потянулась следом. Как будто с ним сейчас ушла часть ее души.
А она осталась с тем, что узнала.
Признание матери, это ее странное откровение… Мороз по коже. Девушка чувствовала, что все перебаламутилось в ее как-то уже устоявшейся картине мира. Она в сердцах сжала кулаки и стиснула зубы. Ну почему ее семья все время хочет ею воспользоваться? Если уж они ее продали, предали и бросили одну, пусть оставят ее в покое!
Как себя вести теперь?
«Просто будь поласковее с ним…»
Слова матери жгли сознание ядовитой досадой. Это же… Это было отвратительно и походило на торговлю собой! Как будто все, что у нее в душе могло зародиться к этому мужчине, разом опошлилось. Не желала она жить по этой схеме!
Как бы глупо и самонадеянно это ни звучало, Рази хотела настоящего.
А теперь она даже не знала, как будет смотреть Захри в глаза. Стоило представить, что он подумал бы о ней, если бы слышал этот разговор, становилось муторно.
В конце концов, она заставила себя успокоиться и стала ждать его возвращения.
Тяжелой выдалась для Захри эта ночь.
Он долго не мог заснуть, трудно было лежать рядом с девушкой и не касаться ее, слишком уж сильное она на него оказывала воздействие. Какое-то атавистическое мужское желание подмять ее под себя и плюнуть на все. На законы, традиции, обряд этот, будь он неладен. Просто дать ЭТО ей и себе.
И чье тут было желание, Нага, подтравленного ее кровью, или человека, Захри не знал. Да ему и не было дела до того, какая из его сущностей в тот момент им владела.
Важно было другое. Золотая змейка Рази. Внутренний охотник видел в ней пугливую добычу, готовую в любую секунду сорваться и сбежать. Он мог изловить ее, смять, сжать могучими челюстями тонкую шейку с нежной золотистой кожей.
Но… Мрачный язвительный смех раздавался в его душе. Не мог. Он хотел, чтобы добыча сама пришла в силок. Сама доверчиво подставила ему шейку для поцелуя. Опасные это были мысли, лишали его воли. Думал ли Захри, что когда-нибудь так идиотски размякнет? Что будет пускать слюни на дочь врага, которую презирал и ненавидел?
И было за что. Проклятая семейка Золотых до сих пор тянет к ней свои щупальца. В то, что Лаал явилась просто так, Захри не верил ни минуты. Вдова Нигмата приползла, потому что ей что-то нужно.
С этой мыслью он и заснул.
Сон унес его в прошлое. Далекое, из детства.
Отец брал Далгета и его в верхний мир, но никогда мать. Тогда мальчик Захри не задумывался, почему, ему казалось, так нужно. Это потом, когда родился Саха, он узнал. Но так и не понял, что происходило между матерью и отцом. Понял он сейчас, когда сам оказался в тех же условиях.
Но не о том был сон. Он снова видел себя, Далгета и отца. В этот раз Мехидар взял их с собой, чтобы записать его в то же закрытое учебное заведение, в котором уже учился Далгет. Захри был одновременно и горд, и немного напуган, и ошарашен тем, что придется жить в новых условиях.
Им встретился Нигмат. Случайно. Но главу рода Золотых Захри тогда хорошо запомнил. И скользкую улыбку, и завистливый взгляд. Однако даже не на этом сейчас сфокусировалось его сознание. Мужчина, стоявший вдалеке. Сухое лицо, выдающийся крючковатый нос, похожий на клюв хищной птицы, пронзительный взгляд. Захри заметил, как Нигмат оглянулся на того мужчину, и в глазах Золотого был страх. Когда он взглянул туда снова, никакого мужчины не было.
Тревога – словно толчок в сердце.
Захри проснулся сразу и рывком сел. Было еще совсем рано, но чувствовал он себя бодро. Рази крепко спала рядом, он смотрел на нее какое-то время, хмурился, а состояние тревоги не отпускало.
Девушка пошевелилась во сне, тонкая рука опустилась совсем рядом с его бедром. Пальцы скользнули, а его прошило молнией. Пришлось давить возбуждение в зародыше.
Обряд.
Придется провести его сегодня.
Вчерашняя сцена в ванной встала перед глазами. Ядовитая досада, что так все складывается, когтями прошлась по душе. Слишком быстро, он вынужден спешить. Сомнение мелькнуло, но было подавлено. Захри просто не видел иного способа защитить ее.
Он сможет.
Укутал ее пледом и резко встал.
Надо было кое-что сделать, прежде, чем он допустит к ней вдову Нигмата.
* * *
Потом он выждал, пока старая змея сползает к дочери, и только после этого зашел сам. Теперь Захри был осведомлен о многом, оставалось только выяснить детали.
ГЛАВА 25
Нужна была наглядность, потому Захри отвел вдову Нигмата в тот самый коридор, где было совершено покушение на Рази. Двигались не спеша. Навстречу то и дело попадались работники. Захри кивал им, а сам внимательно следил за реакцией будущей тещи.
Пожилая нагиня сначала вроде бы незаметно, но жадно осматривала богатство дворца, а потом стала вдруг стала вертеть головой по сторонам. И не удивительно.
Весь дворец был в прекрасном состоянии, а именно там, куда он ее привел, вся чудесная мраморная облицовка стен была сбита. Каменная крошка на полу, в углу были сложены новые облицовочные плиты. Глазу открывался вид на грубую старую кладку, фонившую родовой магией, и выглядело это странно, как будто кто-то с живого существа содрал кусок кожи.
Но именно здесь, в этих голых стенах, ему проще всего было подключиться к родовой магии.
– У тебя ремонт? – спросила она наконец.
– Можно сказать и так.
Захри не хотел посвящать ее в то, что тут произошло. Как только пришли, он приказал всем, немедленно покинуть помещение, накинул полог безмолвия и резко повернулся к ней.
– Нассстало время вопросов.
На какую-то долю секунды во взгляде нагини мелькнул страх, однако она подавила его и даже изобразила располагающую улыбку.
– Да, конечно, спрашивай. Я открыта перед тобой.
Если бы Захри не установил в спальне прослушку, перед тем, как позволить старой Золотой змее попасть к Рази, он бы, может быть, и поверил. Ему невольно подумалось, этой улыбке она тоже обучила дочь? А, может, обучила ее «правильным» интонациям?
«Поласковее».
Такое зло его взяло! Она что, за идиота его держит?
– Зачем пожаловала, Лаал? – спросил он в лоб. – И не надо мне лгать, что ты хотела видеть дочь.
Женщина захлопала глазами, рука непроизвольным жестом потянулась к горлу. Жест, который он столько раз наблюдал у Рази. Нехорошее подозрение закралось у него. Захри вдруг подался вперед, перехватывая ее руку.
– Горррло!
– Зах…Захри… – испуганно отшатнулась она, глаза сделались безумные.
– Зачем закрываешшшь горло? Я сссспросил. И не вздумай мне врать.
– Я…
Куда только делся ее уверенный вид! Сейчас у Лаал, казалось, даже щеки ввалились от страха.
– Нигмат, – женщина сглотнула, собираясь с силами. – Он… наказывал.
– Ахшшшш! – зашипел Захри, едва сдерживая трансформацию. – Рази?
Лаал кивнула, поняв, что он имел в виду.
Проклятый Золотой гад. Жаль, что эта тварь сдохла не от его руки! В тот момент он готов был снова разорвать его.
– Лаал, – угрожающе проговорил Захри. – Тебе лучше самой рассказать, или…
– Я все скажу, господин, – опустила голову та. – Только пусть это не отразится на моей девочке. Прошу тебя.
Он все еще был слишком взбешен.
– Посссмотрим!
Отошел в сторону, чтобы не сорваться, а потом слушал, замирая от брезгливости. Не зря он подсознательно терпеть не мог Нигмата еще ребенком, хотя тот нередко бывал гостем в их доме. Вещи, которые говорила Лаал, были для Захри за пределами этики.
Его отец Мехидар, известный своей жестокостью холодный Наг, привил сыновьям пренебрежение к женщинам. Учил никогда не впускать их в свое сердце. Ибо нет врага страшнее и нет подлее предателя.
Но даже он никогда не тронул мать! Не коснулся ее и пальцем! Он берег ее как величайшую драгоценность, ветру на нее дышать не давал. Сейчас, слушая нагиню, Захри просто не мог понять, почему так вышло, что мать все же решилась бросить отца и бежать на последних сроках, беременная. Это отложилось в его детской психике обидой и чувством собственной неполноценности.
Но то, что он услышал сейчас…
– Он сделал это, еще когда проводил обряд, – нагиня тихо говорила и смотрела в пространство. – Дал мне свою кровь, но сам мою не принял. Сказал, что ему нужно остаться свободным, а мне пригрозил, что убьет, если я кому-нибудь скажу.
– Подожди! – перебил ее Захри. – Как?! Не завершив привязку, он не смог бы иметь с тобой детей!
– А вот так, – Лаал еще ниже опустила голову и затеребила ладони. – У него был амулет, он сказал, что этот амулет дал ему один человек, что так надо. Прости, я в тот момент не поняла, а больше он об этом не распространялся. Нигмат помазал амулет моей кровью, и вот…
Звучало чудовищно. Брачный обряд у Истинных Нагов освящен веками. Проводился всегда в три этапа: сначала ментальная привязка, наречение ИматАани, потом привязка кровная и только после этого консумация. Но чтобы кровная привязка нарушалась?!
Амулет, человек. Невольно мелькнуло перед глазами лицо из сна.
Лаал говорила еще что-то несущественное, а потом вдруг взглянула на него и призналась:
– Меня шантажируют.
Вот именно чего-то такого Захри и ожидал!
– Тебе с этого следовало начинать! – зло хмыкнул он. – А не впутывать сюда Рази. Женщина закрылась рукой.
– Я боялась, что ты не станешь слушать, выгонишь.
Верно. Захри бы и слушать не стал! И уж точно не стал бы помогать подлому гаденышу Азату.
– Говори, а то и правда выгоню, – мрачно бросил он и замер, скрестив на груди руки.
– Мой муж оставил огромные долги, – шептала та, округляя глаза. – Я и представления не имела, насколько все плохо! Никто не имел, Нигмат проворачивал свои дела тайно.
А он как раз имел представление, слишком уж навязчиво он предлагал ему свою дочь и всячески настраивал против ДалгетХана. Думал, так крепко держит его за хвост, что, став главой рода, Захри позволил бы ему добраться до богатств рода Черных Нагов?
Вскипела ярость, перетекая черной досадой, но тут же и осела. Нигмат, в любом случае, сейчас кормит червей.
Захри волновало другое. Рази, тонкая Золотая змейка. Насколько она была посвящена в эти схемы отца. Знала или не знала? Не могла не знать.
– Сейчас они требуют долг и взялись за Азата, – женщина прикрыла рукой глаза и покачала головой. – Его убьют, если мы не внесем хотя бы часть. А банк…
– Постой, – перебил ее Захри. – Кому Нигмат задолжал, людям?
– Я не знаю, – вздохнула та. – Мне они не показались людьми. Но дела он вел в верхнем мире среди людей.
Опять тревожный сигнал, Захри надо было осмыслить.
– Ты поможешь, господин? – робко спросила Лаал.
– Не знаю. Ничего не могу обещать, – резко бросил он.
Несколько секунд мать Рази всматривалась в него, как будто знала о нем что-то такое, чего он сам не знал. А Захри это вывело из себя.
– Тебе пора, – рыкнул он и резко отмахнул рукой.
– Да, – покорно кивнула та. – Спасибо, что выслушал.
И вдруг вскинулась:
– Рази, девочка моя, прошу тебя, пусть это не коснется ее…
– Уходи, Лаал, пока я не передумал! – рыкнул он, вспоминая разговор нагини с дочерью, который он своими ушами слышал.
* * *
Лаал выпроводила стража, а Захри долго еще обдумывал все, что услышал от вдовы Нигмата. И чем дольше думал, тем больше понимал, что ему придется с этим разбираться. Но прежде ему нужно было увидеть Рази.
Выяснить кое-что.
Дорога до спальни занимала всего несколько минут. При желании, Захри мог бы преодолеть ее в считанные секунды, стоило всего лишь трансформироваться. Но оказалось, за те несколько минут, что он шел, очень многое можно было проанализировать.
Со слов Лаал. Захри сделал скидку на то, что вдова Нигмата могла лгать, чтобы разжалобить его. И все это чистой воды спектакль. Но ужас, когда он спросил, почему она закрывает горло, был неподдельным.
Захри не знал ни одного Нага, который был бы способен вредить своей ИматАани. Избранная, будущая мать потомства, для Истинного Нага драгоценна и священна. Значит, если не все, то какая-то часть из сказанного ею правда.
Неприятно кольнула мысль о том, что из-за неправильно проведенного обряда, магия рода Золотых могла передаться детям Лаал не в полном объеме. На Азата ему было плевать, но как это могло отразиться на Рази? Могла она из-за этого стать ущербной или бесплодной?
Вряд ли. Он отмел эту мысль.
Но даже если и так.
Даже если бы он твердо знал это, Захри с удивлением понял, что все равно бы не отказался от нее. Тот внутренний, кто управлял им сейчас, уже выбрал. Он даже на секунду остановился, тряхнул головой и поднес ко рту кулак, пытаясь осознать, что для него значит этот выбор. Определения этим чувствам и понятиям он не знал.
Секундное замешательство прошло.
Было еще несоответствие. Показания прислужниц. По их словам выходило, что Лаал старалась настроить дочь против него. Но это совершенно не вязалось с тем, что он своими ушами слышал.
«Просто будь поласковее с ним, и он все для тебя сделает»
Полезный совет. Если держать его за идиота. Но он, пожалуй, был ближе к истине.
В том, что у Лаал были «верные» прислужницы, Захри не сомневался, она сама это признала. Но ведь тут поучаствовали и две ее подружки, ядовитые гадины, жены Радужного и Красного. Не с их ли подачи прислуга все старательно валила на нее? Подумал – и все, какие у него были угрызения совести, что он сослал Истинных нагинь в низший род, исчезли полностью.
Зато прибавилось того, с чем придется разбираться.
Радужные и Красные. Враги куда большие, чем род Золотых. Вспомнилось, как те интриговали против Далгета, как на его обручении Радужный и Красный набросились вдвоем на Саху. От мысли, что твари угрожали младшему брату, вскипела кровь. Вырвать их ядовитые жала и заставить жрать свои хвосты!
Он глухо зарычал и ускорился.
Вход в спальню внезапно возник перед ним. Захри замер перед дверью на несколько секунд и прикрыл глаза, успокаивая дыхание. И только потом вошел внутрь, снова окунаясь в ощущение, что весь мир с его проблемами остался там. За пределами. А здесь было другое.
В спальне Рази не оказалось. Он даже не стал искать ее взглядом, просто почувствовал, где она. Дверь в ванную была приоткрыта, оттуда доносился слабый шум воды. Медленно, тяжело ступая, Захри пошел к приоткрытой двери и заглянул внутрь.
Девушка стояла перед раковиной, опираясь обеими руками о мраморную столешницу. Смотрела прямо перед собой. Сразу всплыло в памяти вчерашнее, он шумно выдохнул и встал за ее спиной. Вздрогнула, но не подняла глаз на него.
– Подумала?
Плечи напряглись и застыли. Она резко вскинула на него взгляд и тут же отвернула лицо. В зеркале он теперь мог видеть только кусочек щеки, наполовину скрытый золотистыми волосами.
Это означает нет? Он язвительно хмыкнул про себя:
«А как же мамин совет насчет быть поласковее со своим идиотом мужем, и тогда он сделает что угодно?»
И почему-то почувствовал облегчение. Значит, его строптивая Золотая змейка не продается? Он вдруг понял, что ему нравится это чувство. Может быть, конечно, это была просто уловка, чтобы продать себя подороже, но где-то в глубине его сердца уже зародилось тепло.
– Разииии, – протянул он, мягко опуская ладони на ее напряженные плечики. – Ты ведь знаешь, что выхода другого нет.
Она сначала дернулась, желая вырваться, но Захри не отпустил. Повернул к себе лицом.
– Рази, здесь должны знать, что я нарек тебя ИматАани. Это даст тебе статус и снимет многие вопросы.
Она тяжело дышала и сжимала кулаки.
Захри не выдержал. Прах его побери! Неужели он настолько противен ей, что ее прямо корчит?! В следующую секунду он уже тряхнул ее за плечи, и как только она вскинула голову, впился губами в ее рот.
Первое мгновение – шальной глоток, уносящий сознание потоком эмоций. Потом – жаркий мед. И – да, был отклик! Он еле вынырнул, прижимая к себе задыхающуюся девчонку.
– Вот видишь, – проговорил с трудом. – Всссе не так плохо.
– Вы… – она задыхалась, и не понять, от рыданий или от злости. – Не должны были так делать!
– Расскажи мне, чего я еще не должен?
Попытался поднять ее лицо за подбородок, чтобы смотрела на него – вырвалась.
– Я не могу так!
– Как?!
Долго молчала, потом все-таки выговорила:
– Когда вы рядом со мной думаете о другой.
И тут же схватилась за горло. Опять этот жест!
– У меня никогда не будет другой, – тихо рыкнул Захри. – И я не твой отец, пойми уже это.
Она некоторое время сопела, глядя ему в грудь, потом вскинула на него взгляд, сглотнула и проговорила:
– Я не могу… Я…
– Уссспокойся, – хмыкнул он. – Я не озабоченный мальчишка, едва отрастивший хвост, и не собираюсь на тебя набрасываться, – и добавил, насмешливо косясь на нее. – Только если сама попросишь.
* * *
Боже, как ее выкручивало от противоречивых чувств. А еще эта его насмешка! Просить о таком?! Да никогда! Щеки огнем жгло от досады на себя, растерянности и злости.
А он вдруг стал серьезен и проговорил, строго глядя на нее:
– Рази, обряд состоится сегодня. Я вернусь через час, ты должна быть готова.
И вдруг, склонившись к самом ее уху, прошипел:
– И не вздумай просссить за своего гаденышшша-братца.
Ее словно кипятком ошпарило! Неконтролируемое чувство… Вся шея покрылась гусиной кожей.
– Я и не собиралась! – выкрикнула Рази, сжимая кулаки от возмущения.
– Вот и отлично. У тебя час, – бросил он ей.
Развернулся и ушел.
