Текст книги "Давай сыграем в любовь"

Автор книги: Екатерина Каблукова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Полагаю, все были готовы к такому развитию событий… – слегка смутился адъютант. От этого признания у Амалии перехватило дыхание. Она прикрыла глаза, пытаясь не выдать свой гнев.

– Вот как? – произнесла она как можно более безразличным тоном.

– Ру… Его Высочество не делал из этого тайны. Ему было важно сохранить достигнутые с вашим отцом договоренности.

– Тогда это многое объясняет… – она вновь осеклась, с тоской представляя свой брак: череду унылых дней, когда все решения мужа она будет узнавать от его секретаря.

– Вы хотели попросить моего совета, – напомнил ей барон, тактично прерывая затянувшееся молчание. Девушка кивнула, понимая, что пути назад у нее просто нет:

– Да… дело в том, что я не знаю ни одного имени из тех, кто сегодня оставил мне свои визитные карточки.

– Почему бы вам не спросить графиню Ольшанску? – барон настороженно покосился на стопку картонных прямоугольников, точно от нее веяло угрозой. Амалия внимательно посмотрела на него:

– Я могу говорить прямо?

– Разумеется.

– Я опасаюсь, что отношение графини к этим дамам будет несколько предвзято, а мне бы хотелось составить свое собственное мнение о тех людях, которые будут меня окружать. Я бы была вам очень признательна, если бы вы помогли мне хотя бы советом.

Она смущенно замолчала, взяла с подноса одну из визиток и задумчиво покрутила её в руках. Барон постучал пальцами по столешнице:

– Я знаю не так много женщин, которые могли бы помочь вам, контесса. И потом мы с принцем в последнее время возмутительно пренебрегали светским обществом, поскольку не слишком хотели утруждать себя узами брака… – он осекся, наверняка вспомнив о своих любовных приключениях, кашлянул и решительно закончил. – Так что я не слишком хороший советчик.

– Я понимаю, что ваши познания лежат совсем в другой области, – Амалия лукаво посмотрела на него из– под длинных ресниц, – но все– таки, может быть, вы вспомните какую-нибудь респектабельную особу, например, кузину?

– Нет, к сожалению, у меня нет ни кузин, ни сестер… разве что, – он задумчиво пожевал усы. – Хотя… Моя матушка! Вполне вероятно, что она сможет вам помочь.

– Замечательно! – девушка слегка воспрянула духом, уверенная, что у столь хорошо воспитанного и приятного человека, как барон Фриш, не может быть плохой матери.

– Только она почти никуда не выезжает, – предупредил её адъютант Его Императорского Величества, было заметно, что он слегка напряжен.

– Я смогу сама навестить её, если она не будет возражать.

– Не думаю, что кто-то осмелится возражать невесте императора, – барон взглянул на часы, стоявшие на каминной полке, и нахмурился, – Решено, я извещу её и напишу вам, когда удобно будет увидеться с ней.

– Я буду вам очень благодарна, – понимая, что её гость торопится, Амалия встала и протянула руку. Адъютант поспешил откланяться, уже на пороге столкнувшись с лакеем, который нес поднос с остывшим чаем. Барон Фриш бросил на поднос взгляд, исполненный тоски, но правила приличия и воспитание не позволили ему задержаться, и он поспешно откланялся.

Скрывая улыбку, Амалия сделала замечание нерасторопному слуге и приказала отнести чай в кабинет к принцу, наказав при этом не забыть и про адъютанта Его Высочества.

На следующий день девушка получила письмо от барона, где он сообщал, что его мать будет рада видеть столь высокую гостью у себя дома. В постскриптуме было написано несколько слов благодарности за заботу о принце. «Вы просто спасли мою жизнь!» – прочитав эту фразу Амалия невольно улыбнулась.

– Моя дорогая, я вижу, вы получили приятное известие! – насторожилась графиня Ольшанска, на правах статс-дамы сидевшая в гостиной в окружении трех хихикающих девиц, которых она представила, как фрейлин покойной императрицы. Все они, в отличие от Амалии, были красавицами: невысокие, с темными волосами и молочно-белой кожей. Все три были одеты в установленные дворцовым протоколом платья: бледно-голубые, отороченные золотым шнуром. На ленте, сейчас в знак траура черной, – знак отличия, вензель из бриллиантов с инициалами покойной императрицы.

Ведомые графиней, они появились рано утром, чтобы «составить компанию бедняжке контессе», и к обеду у Амалии от их бессмысленных разговоров уже болела голова. Она и раньше не жаловала сплетни, предпочитая им разговоры о книгах или же лошадях, но теперь, с учетом того, что девушка вообще не имела представления о ком идет речь, все разговоры казались чудовищными. Попытки отослать свиту императрицы окончились провалом, графиня была непреклонна в том, что юной девушке негоже оставаться одной.

Полученная от лакея записка заставила статс-даму оживиться. Она вся вытянулась в ожидании того, что послание будет зачитано, но Амалия покачала головой и, сложив лист бумаги, спрятала его в манжет платья.

– Это записка от моей давней подруги, – пояснила она.

– Дорогая, у вас есть здесь подруги? – изумилась графиня. Девушка смерила её холодным взглядом:

– Полагаете, их у меня нет?

– Просто удивительно, поскольку вы почти не бывали в Аустерхольце, проводя все время в небольшом герцогстве… – снова фальшивая улыбка, одна из девиц хихикнула.

– В моем герцогстве, – подчеркнула Амалия, кидая на развеселившуюся фрейлину строгий взгляд, та смутилась и опустила голову. – Тем не менее, графиня, я бывала и при имперском дворе и вполне могла обзавестись здесь подругами.

– Почему же вы не предложили им присоединиться к нам? – слишком невинно и потому наигранно спросила одна из девушек, – Они что, дурны собой или же просто не принадлежат нашему кругу?

– Они замужем, обе получили предложения в первый же свой сезон, – Амалия с наслаждением смотрела, как вытягиваются лица присутствующих.

– Как благородно – радоваться за подруг, вышедших замуж в первый сезон! – графиня явно намекала, что к самой девушке судьба не была так благосклонна, та лишь слегка пожала плечами:

– Отчего мне печалиться? Согласитесь, что приз за ожидание иногда стоит того, чтобы подождать…

Намек на предложение императора заставил фрейлин замолчать. Амалия решительно поднялась и отложила пяльцы, на которых за все утро не сделала и стежка:

– Прошу прошения, я устала. Благодарю за приятную компанию.

С недовольными лицами, девушкам пришлось удалиться в соседнюю комнату, куда графиня незамедлительно, будто была у себя дома, распорядилась подать чай с печеньем.

Амалия же прошла в гардеробную, где при помощи Герды переоделась в другое платье, накинула плащ и вновь вышла в гостиную. Дверь в комнату, где сидели фрейлины, была приоткрыта, оттуда доносились оживленные голоса, явно обсуждавшие новую хозяйку.

– Это просто неприлично – такой загорелый оттенок кожи…

– А руки? Вы видели ее кисти? Пальцы такие длинные, как у крестьянки!

– Ты что? У крестьянок обычно они короткие!

– Нет, длинные и толстые, чтоб удобнее было сажать пшеницу!

– Ну у нее они тонкие. Да и сама она худая, как жердь…

– Тише, девушки, – урезонила их графиня, – Хотя, конечно, между нами, император мог выбрать невесту и получше…

– Да она просто уродина! – воскликнула одна их девушек. На нее тут же шикнули.

– Пойдемте, госпожа, что взять с пустоголовых завистниц, – Герда с сочувствием смотрела на побелевшую от гнева хозяйку, та кивнула:

– Да, ты права, пойдем.

Они торопливо вышли из жилой части дворца, проследовали через галерею и выскользнули через один из боковых входов во дворец. Герда уверенно провела свою госпожу к калитке, через которую обычно входили слуги. Если гвардейцы, охранявшие проход и удивились, увидев Амалию, то не подали и вида, беспрепятственно выпустив девушку в сопровождении горничной в город.

Оказавшись за железной оградой, надежно закрывавшей вход во дворец, Амалия подставила лицо солнцу и впервые за все эти дни свободно вздохнула. Герда с укором посмотрела на нее, но ничего не сказала, понимая, что все сетования бесполезны. Как бы служанка не ворчала по поводу загара своей госпожи, та была непреклонна.

Вот и сейчас, почувствовав свободу, девушка радостно устремилась вперед. Её не беспокоила ни удушливая жара, воцарившаяся вслед за дождями, ни пыль, поднимаемая колесами проезжавших мимо экипажей. Она с наслаждением шла по брусчатке, каблуки ботинок отстукивали веселый мотив. Служанка едва успевала за ней следом.

Барон тщательно описал путь, поэтому Амалия почти не блуждала по незнакомым улицам, показавшимся ей достаточно уютными, хотя слегка вычурные дома стояли слишком близко друг к другу, зачастую почти соприкасаясь стенами. Удивительно, но почти везде висели начищенные до блеска дверные молотки, извещавшие, что хозяева предпочли остаться в столице, несмотря на жару.

Фамильный особняк Фришей находился совсем недалеко от императорского дворца. Уютное двухэтажное здание голубого цвета с белыми колоннами, оно было окружено невысокой оградой, за которой были разбиты цветники.

Слегка поколебавшись, Амалия поднялась на крыльцо, построенное в виде портика, и постучала. Дверь распахнули почти сразу. Лакей впустил гостью, забрал визитную карточку – эрцгерцогиня заказала дочери новые как раз перед самым отъездом – и направился вглубь темного холла.

Через минуту он появился вновь и почтительно поклонился

– Следуйте за мной, контесса.

Они прошли вглубь дома, где в темной гостиной сидела женщина. Она была одета во все черное, седые волосы убраны под чепец. В комнате явно пахло сигаретным дымом.

– Добрый день, контесса Амалия, – голос у женщины оказался на редкость мелодичным и глубоким, легкая хрипотца, наверняка последствия курения, придавала ему особое очарование.

– Баронесса, – девушка присела в заученном реверансе. – Благодарю, что согласились мне помочь.

– Было бы странно отказать в помощи той, которая вот-вот станет новой императрицей, – баронесса махнула рукой, словно отметая все возражения. – Вас не затруднит раздвинуть портьеры?

– Да, конечно, – воспитанная в уважении к преклонным годам, Амалия беспрекословно подчинилась. Яркий солнечный свет хлынул в комнату, которая оказалась не такой уже темной и старой, стены оказались выкрашены в модный несколько сезонов назад зеленый цвет, в тон им и была обивка мебели: зеленая, в тонкую бело-желтую полоску.

Сама хозяйка сидела за небольшим круглым столиком в кресле на колесах. На ее ноги даже в такую жару был накинут теплый плед.

– Это всего лишь подагра, – улыбнулась она, заметив сочувствующий взгляд девушки, та покраснела:

– Простите, ваш сын ничего не сказал…

– Конечно. Всем в доме запрещено говорить об этом!

– А целители? Неужели она не могут помочь?

– Они разводят руками, ибо даже магия бессильна перед временем. Единственное, что они могут мне сделать, – облегчить приступы.

– Если хотите, я могу попробовать…

– Благодарю, но не стоит тратить на меня драгоценный дар… Это бесполезно, и я уже смирилась. Но что вы стоите, присаживайтесь! – хозяйка дома кивнула на кресло. Амалия подчинилась. В комнате вновь воцарилось молчание. Баронесса внимательно рассматривала девушку:

– Да, Франц сделал правильный выбор… Вы мне нравитесь гораздо больше, чем все эти вертихвостки, в последнее время появившиеся во дворце!

– Простите?

– Все эти девицы, пытающиеся привлечь внимание сначала Леопольда, а теперь и Рудольфа… Бедный мальчик, в последнее время ему сильно досталось.

Девушка весьма смущенно улыбнулась, внезапно вспомнив подслушанный разговор фрейлин, это не укрылось от баронессы:

– И не смейте смущаться, вам надо научиться принимать комплименты с достоинством, как это делали ваши предшественницы! – заявила она.

– Я постараюсь! – совершенно искренне уверила Амалия.

Баронесса нравилась ей все больше и больше. Тем временем хозяйка дома придвинула к себе портсигар, достала папиросу:

– Вы не возражаете? – не дожидаясь ответа, прикурила, и тут же замахала рукой, развеивая табачный дым. – Извините, пагубная привычка. Пристрастилась, когда поняла, что уже не смогу подняться с этого кресла.

– Как давно вы… – Амалия вновь осеклась. – Простите…

– Ничего страшного. Уже десять лет. Я считаю это расплатой: в молодости я уж слишком любила балы и развлечения… – она невесело рассмеялась, закашлялась и потушила папиросу о фарфоровое блюдце. – Я служила при дворце фрейлиной императрицы-матери, Эдмунд вам не сказал?

– Нет.

– О, это было прекрасное время. Мы так веселились… и Франц, тогда ещё кронпринц, наследник. Милый, обходительный, мы все были влюблены в него, все девушки… В императорском дворце тогда устраивали великолепные балы. Так я познакомилась с бароном Фришем, отцом Эдмунда. Очень красивый, статный, не скажу, что он был идеальным мужем, но… – она вновь закурила. – Ладно, воспоминания старухи – не лучшее времяпрепровождение для молодой девушки. Мой сын сказал мне, вам нужна помощь?

– Да, но… – Амалия тряхнула головой и решительно продолжила. – Видите ли, когда я просила барона порекомендовать мне кого-нибудь, он не предупредил меня о вашей болезни…

– Милое дитя, у меня больны лишь ноги, а с головой у меня все в порядке! Итак, что у вас стряслось? – она вопросительно изогнула бровь. Амалия вдохнула, набираясь решительности, и закашлялась: табачный дым попал в горло.

– Простите, – извинилась она, заметив, что баронесса машет рукой, разгоняя дым по комнате.

– Пустое. Эдмунд тоже всегда ругается, а вот Рудольф лишь смеется, говорит, что это придает мне особое очарование.

– Рудольф?

– Принц Рудольф, вернее, в эту минуту он принимает присягу от членов парламента и становится императором. Мы узнаем об этом по пушечным выстрелам.

– Он здесь бывал? – изумилась Амалия, совершенно забыв о цели своего визита.

– Конечно. Они с Эдмундом давние друзья, принц любил заезжать к нам, и даже сейчас он никогда не забывает навестить старуху…

– Вы не старуха, – запротестовала Амалия. – В вас столько жизни!

– О, у вас сильный дар целителя – они чувствуют жизнь, как никто другой. Вы развивали его?

– Практически нет, – девушка покачала головой.

– Жаль. Вам обязательно надо научиться магии! Хотите, я поговорю с Рудольфом?

– Спасибо, но я предпочту сделать это сама.

– Гордость? – баронесса понимающе улыбнулась. – Нужное качество для императрицы. Главное, чтобы вы не стали такой же гордячкой, какой оказалась вторая жена Франца.

– Вы говорите про императрицу Анну, мать Леопольда? – решила уточнить девушка.

– Разумеется, – кивнула собеседница. – Это не секрет, что император был женат дважды. Впрочем, первый брак был еще до вашего рождения, поэтому простительно, что вы о нем не помните! К тому же сам Франц не любил эти воспоминания.

– А что стала с первой женой?

– Вы не знаете?

– Только сжатые факты. Кажется, она заболела и умерла…

– Кажется! – презрительно фыркнула баронесса. – Сесилия, так ее звали, была совсем девочкой. Тоненька, хрупкая. Мне она казалась словно не от мира сего. Франц ехал свататься к ее кузине, увидел юную графиню Сиверз и пропал… ей было всего пятнадцать. Императору двадцать. Возраст безумств. Они и были без ума друг от друга…

Женщина вздохнула и задумчиво посмотрела в окно. Амалия сидела, боясь прервать её воспоминания.

– К сожалению, романтика далека от семейной жизни, и оба поняли это слишком поздно. Сесилия не выносила всеобщего внимания, а Франц был вечно занят. У императрицы начались нервные срывы. Она стала все реже появляться в свете, потом и вовсе перестала выходить из своих покоев. Вскоре объявили о её болезни, а потом и о смерти. После похорон Франц неделю не появлялся на публике, уже поползли слухи о кончине императора, когда он все– таки вышел, правда, его лицо пересекало несколько шрамов. После этого он и ввел в моду бакенбарды, будто они могли скрыть…

Баронесса вновь закурила.

– А… императрица Анна? – тихо спросила Амалия.

– О, это был уже тщательно спланированный династический брак… Тоже не самый удачный, хотя наследник появился на свет в положенное время… после супруги разошлись. Каждый со своими увлечениями… Франц умудрился втянуть в это даже Рудольфа, мальчик не мог отказать тому, кто заменил ему отца. Анна безумно злилась.

Баронесса глубоко затянулась, выпустила клубы дыма и продолжила:

– Пожалуй, она единственная, кто действительно ненавидел племянника императора. Хотя, на мой взгляд, Анна завидовала тому, что её собственный сын проигрывал своему кузену. Не знаю, уместно ли будет, но вам, моя дорогая, действительно повезло: Леопольд был избалованным мальчишкой, и вряд ли ваш брак с ним стал бы удачным.

– Династические браки редко бывают удачными, – возразила Амалия, – такова цена, которую мы платим за наше положение и за магический дар…

– Полагаете, это стоит того, чтобы спать в одной кровати с мужчиной, к которому вы испытываете в лучшем случае равнодушие?

– Я полагаю, что у меня все равно нет возможности избежать этого, – как она не старалась произнести эти слова равнодушно, в голосе все равно слышалась горечь. – Все уже давно решено, и мои желания ничего не значат.

– Ну, – протянула баронесса, – если вам так претит выходить замуж за Рудольфа, вы можете заявить это на оглашении помолвки. Скандал, конечно, будет грандиозный, но мальчику эта встряска может пойти даже не пользу…

– Мальчику?

– Рудольф для меня всегда будет мальчишкой, слишком давно я его знаю, впрочем, хватит о нем! – хозяйка дома вызвала лакея и потребовала принести гостье чай, а себе – вишневую наливку. – У вас еще есть время, и я советую вам не торопиться. В конце концов, вы можете бросить императора и у алтаря!

Амалия растерянно моргнула. Эксцентричность баронессы ставила ее в тупик, хотя – стоило признаться хотя бы самой себе – девушка много бы отдала, чтобы иметь право разговаривать так же открыто и язвительно.

– Вы ведь, как и положено благовоспитанной девице, не пьете ничего крепче двух глотков шампанского? – усмехнулась та. Амалия кивнула:

– Да. Матушка очень пристально следила за нами в этом плане.

– Похвальное рвение, – показалось, или в голосе баронессы прозвучала ирония. – Хотя, думаю, вам пора пересмотреть свои взгляды! Поверьте, если вы все-таки решите стать императрицей, умение пить, не пьянея, вам пригодится.

Амалия внимательно посмотрела на женщину, пытаясь понять, шутит ли та, но нет, серые глаза смотрели с сочувствием. Лакей принес поднос с чайником и небольшим графином, расставил все на столике, поклонился и вышел.

Баронесса разлила вишневую жидкость по рюмкам:

– Попробуйте.

– Но… – замялась Амалия, вспомнив длительные нравоучения о вреде алкоголя для юных девушек.

– Уверяю вас, если вы выпьете эту рюмку, с вами ничего не случиться, – хозяйка пригубила темно-красную жидкость, девушка последовала ее примеру. Кисло-сладкий вкус вишни смешивался с легкой горечью. Баронесса с интересом наблюдала за своей гостьей. Амалия сделала еще один небольшой глоток и решительно отставила рюмку.

– Вы позволите? – она потянулась к чайнику, разлила чай.

– Ну что ж… чай так чай, – баронесса медленно, со смаком, допила наливку и с одобрением посмотрела на девушку. – Вы будете прекрасной женой Рудольфу, если решитесь на это, милая. Чем я могу быть вам полезна?

Амалия выдохнула, вспомнив, наконец, о цели визита:

– Я хотела просить у вас совета и, возможно, помощи… дело в том… у меня ощущение, что все, буквально все жители столицы, узнав о решении Его высочества, прислали мне визитные карточки.

– Под решением вы имеете в виду то предложение, которое он вам сделал?

– Он не делал! – вырвалось у Амалии. Она опустила голову. – Простите… я не должна…

– Только не говорите, что он написал сразу вашему отцу! – ужаснулась баронесса.

– Увы…

– Гадкий мальчишка! Его следует выпороть за такое! Теперь я понимаю ваше недовольство. Как можно так поступать!

– Никакого недовольства нет, – Амалия постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно. – Но я просто сомневаюсь, что это союз будет удачным.

– Глупости, вы подходите Рудольфу гораздо больше, чем Анна подходила Францу! Ему только необходимо успокоиться после того, что произошло, хорошенько напиться и начать мыслить здраво!

– Сомневаюсь, что он вообще умеет это делать, – пробормотала Амалия.

– Напиваться?

– Нет, мыслить.

– Весьма ценное наблюдение! Теперь я понимаю, почему выбор императора пал именно на вас? Лауфенбурги слишком порывисты, и им не хватает как раз здравомыслия.

– Не думаю, что должна быть счастлива от осознания этого, – осмелела девушка.

– С Леопольдом вы вряд ли смогли быть счастливы, для этого он был слишком легкомыслен и похож на свою мать. Надменный избалованный мальчишка… А вот Рудольф… – баронесса задумалась и снова закурила, – С Рудольфом ваше счастье возможно. Так что на вашем месте я бы хорошо подумала, отказывать ли ему. Когда он намерен объявить о помолвке?

– Не знаю. Ваш сын сказал мне, что все было решено еще вчера…

– Тогда вам нужно достаточно быстро организовать прием, ничего пышного, в семье траур, но… Империи нужен наследник, да и ваше положение слегка двусмысленно… Незамужняя девушка, живущая во дворце, а император достаточно молодой мужчина и весьма хорош собой.

– Принц Рудольф не кажется мне привлекательным, к тому же я живу во дворце в окружении фрейлин покойной императрицы…

– Именно поэтому пришли ко мне пешком, в сопровождении лишь горничной? – усмехнулась баронесса. – Моя дорогая, первое, что начнут делать эти девушки, – распускать о вас сплетни. Бьюсь об заклад на свои фамильные бриллианты против вашего самого старого веера, что они уже начали это делать!

– Мой старый веер мне очень дорог, с ним я впервые вышла в свет, – улыбнулась Амалия. – Но вы правы.

– Видите! Вам просто необходимо заручиться поддержкой знатных родов Империи.

– Перебежав им дорогу в качестве невесты наследника престола?

– Вижу, выбор сделан? – баронесса лукаво посмотрела на Амалию, – Все-таки вы предпочтете свадьбу и корону, вдобавок получив в мужья одного из самых завидных женихов империи?

Амалия подала плечами:

– От этого брака зависит судьба моей страны. Думаю, в данном случае мои желания не играют роли.

– Тогда послушайтесь моего совета и полюбите Рудольфа!

– Вы полагаете, это так просто?

– Нет, если ваше сердце занято кем-то другим, – баронесса пристально всмотрелась в лицо сидящей передней девушки. – Но вы не влюблены… это упрощает задачу.

– Я не влюблена, – подтвердила Амалия, уже не зная, как относиться к этим словам. – И я не думаю, что это возможно: я и принц Рудольф… – она осеклась, прекрасно понимая, что не стоит даже произносить этих слов, но все-таки продолжила. – Мы с Его высочеством слишком не подходим друг другу, и если бы не обстоятельства, то…

– То вы действительно были бы несчастны с Леопольдом, подумайте об этом! – заметив упрямый взгляд собеседницы, баронесса не стала продолжать, а сменила тему. – Впрочем, вернемся к нашим… придворным. Скажите, сколько визитных карточек вы получили за эти дни?

– Боюсь, что очень много… – Амалия вздохнула, вспомнив о стопках, лежащих на подносах.

– Что значит, что вы стали весьма популярны в обществе. Теперь вам надо лишь безупречно разыграть вашу собственную партию! – баронесса улыбнулась и потянулась к медному колокольчику, позвонила. Лакей беззвучно вошел в комнату.

– Ганс, принеси мне Готский альманах! – приказала хозяйка и пояснила для Амалии. – Это ежегодно обновляемый журнал – список дворянских родов империи. Думаю, во дворце он тоже имеется, но я могу отдать вам свой, там есть пометки, они помогут вам ориентироваться. Кстати, кто к вам приставлен в свиту?

– Графиня Ольшанска и несколько фрейлин покойной императрицы.

Баронесса скривилась:

– Пустоголовая кокетка. Остерегайтесь её, она просто мечтала выдать свою дочь за Леопольда. Не спорю, что они подходили друг другу: оба слишком красивые и такие же глупые… после бала, где они имели неосторожность протанцевать три танца подряд, их обнаружили в спальне у кронпринца, причем девица была не совсем одета. Вернее, она была совсем раздета. Обнаженная! Леопольд, кстати, тоже… Скандал удалось замять с трудом. Молодую Ольшанску одарили приданным из казны, срочно выдали замуж и отправили восвояси, а матери пожаловали место статс-дамы. После чего поток юных девушек, желающих получить должность фрейлины, возрос.

– Надеюсь, казна не разорена? – ехидно осведомилась девушка.

– Нет, но это было одной из причин, по которым кронпринцу начали подыскивать невесту.

– Какая прелесть! – восхитилась Амалия. – И после этого графиня пытается учить меня манерам, ссылаясь на желания покойной императрицы!

Баронесса задумчиво постучала пальцами по столу:

– Не понимаю, почему Анна выбрала именно Ольшанску… Полагаю, ей лишь был дан приказ сопроводить вас до дворца, но пользуясь неразберихой, эта змея приписала себе воображаемые поручения. К сожалению, такие распоряжения отдаются лишь устно, их нельзя проверить, поэтому при первой же возможности отправьте её в отставку!

– Боюсь, это трудно сделать, тем более что фрейлины её поддерживают…

– Кто именно?

Амалия с трудом вспомнила и назвала имена. Баронесса хмыкнула:

– Разумеется они будут ее поддерживать, ведь все девушки приходятся Ольшански дальними родственницами! Вы не знали?

– Я предполагала подобное… как я понимаю, эти девицы приложат все силы, чтобы привлечь к себе внимание императора, и его свадьба им не помеха?

Баронесса довольно хмыкнула:

– Мне нравится ход ваших мыслей. Да, не женой, так любовницей… О, не надо так краснеть, словно вам неловко об этом слышать! Насколько я знаю, ваши родители не слишком скрывали свои связи!

– Нас воспитывала гувернантка, – возразила Амалия. Баронесса презрительно скривилась:

– Наверняка старая дева, у которой само слово «любовь» вызывало оторопь?

– Как вы догадались? – усмехнулась девушка, вспомнив свою суровую наставницу.

– Я слишком давно живу на этом свете. Но вернемся к дворцовым интригам, о которых вы должны знать, поскольку наверняка скоро мы услышим о бастардах Его Высочества Леопольда…

– Он был так неразборчив?

– Он был слишком избалован и полагал, что ему доступно все…

Внезапно их прервал оглушительный орудийный залп. Стекла в окнах задребезжали. Баронесса вздохнула и, закрыв глаза, прошептала молитву, осенила себя знаком четырехлистника, затем посмотрела на свою гостью:

– Выстрел означает, что парламент принял решение. Император Франц умер. Да здравствует император Рудольф.

– Да здравствует император Рудольф! – послушно повторила Амалия. Они замолчали, думая каждая о своем, затем баронесса опомнилась.

– Рудольф не станет долго ждать и объявит о вашей помолвке, – задумчиво протянула она. – Дайте– ка сюда альманах, я отмечу, кого вы обязательно должны пригласить на скромное торжество, и не поддавайтесь на уговоры этой змеи, Ольшански, иначе будете окружены лишь её родственниками и нанесете оскорбление остальным!

Перо быстро запорхало над страницами, отчеркивая нужные фамилии.

– Вот и все. Главы всех знатных родов. Что же касается остальных, в ответ на поздравления пишите благодарственные письма и ссылайтесь на траур, этого будет достаточно. Этих же людей пригласите на свадьбу, только на этот раз с их наследниками. И по мере возможности избегайте дочерей, они будут рассчитывать на внимание вашего жениха.

– Спасибо! – тепло поблагодарила Амалия и, осмелев, добавила. – Вы позволите мне навещать вас?

– Разумеется, моя дорогая, приходите, в любое время! Только будет лучше, если вы не станете больше одна ходить по улицам, это не так безопасно, как кажется! Попросите у своего жениха охрану, не думаю, что он посмеет отказать вам! Да и вообще, будьте с ним понастойчивее! Рудольф привык к всеобщему обожанию, и немного холодности пойдет ему на пользу, но не переусердствуйте с ней, иначе вы развяжете руки искательницам приключений! – она захлопнула альманах. – А сейчас, когда мы покончили с делами, попробуйте эти булочки со взбитыми сливками, моя кухарка их изумительно готовит!