Текст книги "История о краже. Лгунья. Том 1"

Автор книги: Екатерина Гичко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 17. Новые обстоятельства

В допросной воцарилась потрясённая тишина. Шидай и Трибан обменялись непонимающими, обескураженными взглядами, а Харийд подскочил к девушке и схватил её за плечо.

– Этого не может быть! – лихорадочно прошептал он, чуть ли не обнюхивая Майяри. – Я бы почуял! Я бы понял, что она хаги! Ты врёшь!

В ответ девушка показала ему кончик языка и, словно издеваясь, медленно надорвала зубами манжет платья. Она долго трясла рукой в полной тишине, нарушаемой лишь грохотом цепей. Наконец на стол выкатился маленький, не больше просяного зёрнышка, блестящий камень. Харийд прерывисто вздохнул, словно учуяв что-то новое, и медленно опустил руку на голову девушки. Та сжалась как щенок, боящийся удара, и замерла. На несколько долгих томительных секунд в допросной воцарилась полная тишина. Харийд с трудом выдохнул, а затем с грохотом упёрся руками по обе стороны от девушки, нависая над ней.

– Живо вынести отсюда все камни! – прерывающимся от ярости голосом потребовал он.

Первым пришёл в себя Ранхаш. Он молча вытащил из-за ворота гроздь амулетов и не глядя протянул Шидаю. Тот прибавил к ним от себя несколько кулонов и кольцо и передал в свою очередь данетию, а Трибан вынес всё это в коридор, где просто сложил у двери в комнату и тут же вернулся.

– Ты! Дура! – клокочущим от бешенства голосом прорычал Харийд на ухо Майяри. Казалось, он был готов оттаскать девушку за волосы за глупость. – Зачем ты тронула камень?! Зачем, идиотка?! Достаточно было вытряхнуть свои манжеты, и я бы тебя признал! Ты понимаешь, кем можешь стать?

– А что может быть хуже убийцы? – мрачно прошипела Майяри, старательно отворачивая ухо от мужчины. – И кто ты такой, чтобы орать на меня?

Она мотнула головой, пытаясь прогнать муть, расползающуюся перед глазами, и едва сдержала рвотный позыв.

– Я защищалась! – процедила она. – Он врал, и я доказала это.

– Ну, приврал для красного словца, – стушевался изрядно перепуганный Одаш. – Тёмные попутали! Я уж не знаю, что там на руках у неё было, мож, варежки, но в остальном не соврал ни слова. Богами клянусь!

– А я тоже клянусь! – нагло заявила девушка, с усмешкой смотря на оборотня. – Моё слово против твоего. Я тоже видела. Видела, как ты добивал хранителя! Я видела, что ты его убил!

Её слова вознеслись к потолку и, казалось, замерли там. Несколько секунд Одаш просто в шоке пялился на неё, не в силах осмыслить обвинение, а потом разразился потоком брани.

– Ах ты гадина тёмнобожеская! А я-то ещё жалел её, думал, плохие оборотни на кривую дорогу совратили. А ты, оказывается, подлючая змеюка! Меня оболгать в отместку решила!

Лицо могучего гончара раскраснелось, и он уже был готов броситься на девушку. Останавливал его только мрачный взгляд Харийда, который продолжал нависать над Майяри.

– Да ежели ты не виновна, так чего ж в бега пустилась, а?! – ткнул в неё пальцем Одаш.

– А я не дура, Одаш, – мягко ответила Майяри. То, что она назвала его по имени, словно слегка испугало оборотня. Девушка перевела взгляд на пристально смотрящего на неё харена. – Я видела его и ещё двоих, но рассмотрела только его. Меня же увидели все трое. Нужны ли им были свидетели? Навряд ли… Они гоняли меня по городу около часа, пока я не нашла подходящее место, чтобы схорониться. И когда они проходили мимо, я услышала занятную вещь. Знаете, какую? – Майяри склонилась к Ранхашу. – «Пусть бегает. Всё равно к страже подастся, там мы её и достанем».

Девушка распрямилась и обвела присутствующих мутным, но полным превосходства взглядом.

– Так что не нужно разыгрывать передо мной представление. Я знаю, что все вы в одной связке. Из этой комнаты я уже не выйду. Безумная магичка взбунтовалась и была убита! В отчёте наверняка запишут что-то в этом роде. Или нет, – Майяри, казалось, что-то вспомнила. – Нет, наверное, не сейчас… Я запуталась! – с досадой простонала она и уткнулась лбом в стол.

Данетий Трибан чувствовал себя совершенно сбитым с толку. Сложно было поверить в полубредовое заявление подозреваемой. Она явно не осознавала, что творит. Её взгляд лихорадочно горел, язык путался, и она сама явно путалась в своих словах. Но вера в Одаша тоже пошатнулась.

Оборотень со страхом смотрел на следователей, глазами умоляя их не верить злой девке. Видимо, он уже очень сожалел о своей любви к привиранию и готов был на коленях доказывать свою невиновность.

Шидай задумчиво почёсывал правую бровь и смотрел в пол. Харийд продолжал нависать над девушкой и мрачно глядеть на харена. Тот же не отрывал глаз от спутанных волос девушки.

– Взять под стражу обоих, – распорядился он.

– Господин! – охнул Одаш.

– Подготовить отдельные камеры? – деловито уточнил данетий.

– Нет, – Ранхаш покачал головой. – Выделить комнаты и оставить под стражей. До выяснения всех вскрывшихся обстоятельств мы не можем запирать их с остальными преступниками.

Данетий поморщился, едва не сказав, что очень даже могут.

Майяри тихо всхлипнула и повернула голову набок. Стало ясно, что она спит, но спит беспокойно. Харийд сглотнул и неохотно заметил:

– Стены обычной комнаты хаги не удержат. И эти кандалы тоже. Харен, всё очень плохо. Она действительно хаги. Причём ещё совсем девчонка! И теперь она может стать тёмной. Её будет тянуть к камням с неимоверной силой. Если… – голос парня сорвался на шёпот, – если она действительно не виновата, то вся её жизнь будет сломана. Я как более старший не могу позволить этого. Тёмные хаги – это бедствие!

– Я разберусь с этим, – мрачно пообещал Ранхаш. – Сегодня. Пока бери её и Шидая, и идите в камеру, где она содержалась раньше. Там есть защита от хаги.

– Мудрое решение, – одобрил Шидай и с улыбкой подступил с дремлющей девушке. – Посмотрим, что у неё с лёгкими. Так, ты пока её неси, а я за одеялами и горячей водой. Совьём ей прелестное гнездышко на тюремном тюфяке.

Харийд осторожно, словно девушка была из стекла, поднял её на руки и медленно покинул допросную в сопровождении Шидая. Данетий прихватил побелевшего Одаша за локоть и непреклонно поволок его на выход.

Оставшись в одиночестве, Ранхаш откинулся на спинку стула и, закрыв глаза ладонью, застонал.

Глава 18. Новые сложности

Ранхаш опёрся локтями на столешницу и уставился в стену невидящим взглядом. Произошедшее слегка выбило его из равновесия, и перед внутренним взором всё ещё стояла измождённая девчонка с воспалено горящими глазами. Увы, он был вынужден согласиться с преподавателями санаришской школы магии: она не была похожа на безжалостную убийцу. Ранхаш часто встречал среди преступников тех, кто выглядел невиннее детей. Он знал, какой обманчивой может быть внешность. Но здесь его интуиция, которой оборотень привык доверять, подсказывала, что он что-то упустил, чего-то не учёл.

Заявление Амайяриды звучало слишком бредово, чтобы относиться к нему серьёзно, но Ранхаш не стал его отбрасывать. Порой самые несуразные детали оказываются важными элементами восстанавливаемых событий. Просто не всегда сразу получается сложить их правильно. И что в итоге он имеет? Двух подозреваемых, один из которых так болен, что допрашивать его нет смысла, а второй ранее значился как свидетель. Теперь они оба – и подозреваемые, и свидетели. Причём девушка в будущем… нет, уже сейчас аукается большими проблемами.

Если она действительно станет тёмной, это может вызвать сильное недовольство со стороны общин хаги и даже обвинения. Она была невменяемой, её обвиняли, давили на неё и по итогу вынудили защищаться и доказать свою невиновность самым эффективным способом. А если она ещё окажется и невиновной – Ранхаш допускал и такое развитие событий – то всё станет ещё хуже. И харен чувствовал себя ответственным за это.

Ему нужно было сразу догадаться, что с ней что-то не так. Большая сила, хвалебные отзывы о способностях со стороны преподавателей, отсутствие в общежитии на месте взрыва печатей, ловкое исчезновение… Он позволил убедить себя, что она просто очень сильный маг, что встречается не так часто. А вот хаги…

Ранхаш выпустил сквозь сжатые зубы воздух и погладил занывшее колено. Хаги встречались чаще, но не всегда можно было понять, что это хаги. Представители этой расы были большими любителями скрытности. Конечно, их сложно винить в этом, ещё три сотни лет назад в законодательстве Салеи не было запрета на охоту на них. Хаги, внешне очень похожие на людей и по физическим способностям мало их превосходящие, пробуждали в сердцах представителей других рас жадность своими способностями. В разные времена от них хотели или богатства, или силы.

Создатель хаги, наверное, не любил своих детей, раз дал им способность чувствовать и находить драгоценные камни. Алмазы, изумруды, опалы, сапфиры – все эти камни будоражили жадное воображение и горячили алчные порывы. Хотя, вероятно, что в момент создания народов ещё не существовало такого низменного явления как жадность, и боги ещё не были с ним знакомы.

Хаги называли детьми земли. Их невероятная сила, чем-то похожая на магию, которой были одарены другие расы, всегда была с ними. Им не нужно было призывать и контролировать свои способности печатями, словами, ритуалами или жестами. Они управляли своими силами интуитивно, с рождения учась понимать их. Казалось, что с такими возможностями хаги были обречены стать хозяевами мира. Но стали предметом алчности других рас. Их искали, отлавливали, выкрадывали детей, чтобы вырастить из тех послушных добывателей вожделенных камней или могущественных помощников. А эпоха Лихорадки Сил, что одно время сотрясала Салею, даже породила хаггаресов – охотников на хаги, которые, не имея магических сил, были способны своими печатями приманивать силы мира и использовать их в своих целях.

Всё это вынудило хаги стать затворниками и тщательно скрывать свои общины. Но у столь щедро одарённой – или проклятой – расы был один существенный недостаток. Им нельзя было прикасаться к драгоценным камням.

Ранхаш откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и прикрыл глаза, вспоминая всех хаги, что ему довелось встреть за свою жизнь. Многие из них, в отличие от того же Харийда, скрывали своё происхождение. Им было проще притвориться магами средней руки. Отличало их от настоящих магов только то, что они никогда не носили амулетов с драгоценными камнями. Любой драгоценный камень, соприкоснувшись с кожей хаги, становился частью его тела. При этом силы хаги увеличивались и просыпалась жажда. Жажда всё новых и новых сил. Камни, и раньше весьма притягательные, становились ещё заманчивее. В какой-то момент хаги мог стать способным на всё, лишь бы добраться до очередного камня. История помнит события, когда обезумевшие от жажды хаги разрушали города, убивали толпы людей, ломали горы, чтобы добраться до скрытых в их глубинах богатств. К счастью, а может быть, и нет, жажда эта утихала. Чем больше камней хаги поглощал, тем сильнее каменело его собственное тело. После пересечения определённой границы засыпали все желания, и тёмные хаги уже больше ничего не хотели: ни новых сил, ни сна, ни еды… В отсутствии самых естественных желаний они умирали очень быстро.

Насколько знал Ранхаш, хаги старались удерживать своих детей, если те ступали на скользкий путь. Если же всё оказывалось бесполезно, то они сами зачищали последствия необдуманных действий тёмных хаги. Так что вряд ли старейшины общин обрадуются, узнав, что у них прибавилось проблем.

И Ранхаш чувствовал себя ответственным за произошедшее. Он допустил оплошность. Позволяя девушке беспрепятственно трогать себя, он позволил себе быть излишне высокомерным: разве могла больная девочка причинить ему вред? А оказывается, что она могла причинить вред себе, доставить беспокойство уйме народу и прибавить ему дополнительные хлопоты. Это его ошибка, он позволил себе быть слишком снисходительным. И эту ошибку нужно исправить.

– О, Ранхаш! – послышался удивлённый возглас.

Ранхаш открыл глаза и увидел на пороге допросной Викана. Троюродный брат выглядел несколько помято, на лице расплывался новый синяк, а на плече у него безвольной тушкой висел очередной щуплый элемент преступного мира.

– Освободишь комнатку? – весело поинтересовался Викан. – Мне нужно провести интимную беседу, – оборотень ехидно подмигнул и хлопнул свою бессознательную добычу по заднице.

Ранхаш почему-то не спешил отвечать. Медленно, словно оценивая, он окинул фигуру брата взглядом, а затем пристально посмотрел ему в лицо.

– Беседа подождёт. Запри этого в камере, – велел он. – Мне нужно, чтобы ты съездил в сокровищницу.

Викан, почуяв интересное дело, с любопытством посмотрел на брата.

– И что мне там нужно?

– Амулет, запирающий силы хаги, – чётко произнёс Ранхаш. – Сильный амулет.

– Зачем? – опешил Викан. – Харийду, что ли…

В Санарише это был единственный знакомый ему хаги.

– Нет, – неохотно ответил Ранхаш. Ему очень не хотелось тратить время на объяснения, но он знал Викана: тот бросался выполнять приказ без размышлений, только если тот отличался редким безрассудством. – Мы нашли подозреваемую по делу об ограблении сокровищницы, но она хаги. И рискует стать тёмной.

Викан присвистнул и бесцеремонно сгрузил свою добычу на пол.

– А мне дадут требуемое? – засомневался он.

– Если не дадут – воспользуйся правом нашей семьи требовать, – жёстко ответил Ранхаш. – Давай быстрее. Девчонка простужена, и мы вынуждены держать её в подземелье, а мне она нужна живая. Чтобы через полчаса был здесь.

– Есть, командир, – Викан шутливо подмигнул и быстро шагнул за порог.

Ранхаш же опять откинулся на спинку стула и помассировал ноющее всё сильнее колено. В груди слабо зашевелилось удовлетворение. Одна проблема почти решена. Нет сил – нет желания трогать камни.

Глава 19. Неблагодарная профессия лекаря

Харийд осторожно уложил девушку на соломенный тюфяк, всё ещё покрытый плащом харена, и замер, не зная, что делать дальше. Молодой мужчина растерянно осмотрелся, зло зыркнул на пошло шутящих заключённых и робко присел рядом с девушкой. Та продолжала спать. Губы её во сне шевелились, что-то беззвучно произнося, и дышала она тяжело и с хрипами, порой прерывающимися сухим кашлем. Харийду остро захотелось, чтобы личный лекарь харена наконец-то пришёл.

Явился тот только через четверть часа с кипой шерстяных одеял и в сопровождении опасливо посматривающего на него стражника, который нёс дымящееся ведро.

– Ты представляешь, – с негодованием начал Шидай, сваливая одеяла на пол, – тюремный лекарь ушёл в запой ещё неделю назад, а они и хвостом не шевелят.

Судя по нервному вздрагиванию стражника, уже шевелили, и не только хвостами.

– У них тут едва опасная преступница не умерла ещё до проведения опознания! – ярился лекарь. – Ранхашу явно стоит немного побеседовать с данетием тюрьмы.

В другое бы время Харийд удивился, что Шидай так просто называет харена по имени, но сейчас у его бока хрипло дышала больная девчонка-хаги и он страстно мечтал, чтобы лекарь с этим что-то сделал.

– Ставь сюда, – распорядился Шидай, и стражник покорно поставил ведро с горячей водой на указанное место и поспешил тихонечко смыться.

А Шидай сноровисто перевернул девушку на спину и начал быстро-быстро расстёгивать платье на её груди. Майяри сонно хлопнула глазами и с непониманием уставилась на него.

– Осмотр, дорогая, – добродушно улыбнулся ей оборотень. – Проверим твои лёгкие.

Майяри уставилась мутным взором на его пальцы, уже расправившиеся с пуговицами и ухватившиеся за завязки на её нижней рубахе, и неожиданно ударила лекаря раскрытой ладонью по лицу. Тот успел отстраниться, но её ногти всё равно полоснули его по щеке.

– Не тронь! – разъярённо прошипела девушка.

– Ну-ну, моя дорогая, это всего лишь осмотр, я лекарь, – Шидая нисколько не обескуражил такой прохладный приём. – Иди сюда. Помнится, я тебе нравился.

У Майяри всё плыло перед глазами, и она дрожащими руками пыталась застегнуть пуговицы. Пуговицы не желали входить в петли, выворачивались из трясущихся пальцев, а этот лекарь ещё и мешал.

– Не буянь, – ласково уговаривал он её, пытаясь оторвать её руки от ворота и наконец начать осмотр.

Харийд растерянно отирался рядом, не зная, помочь или лекарь сам справится. В этот момент взбешённая Майяри извернулась и цапнула Шидая зубами за ладонь. Тот досадливо зашипел и поднёс укушенную руку ближе к глазам, рассматривая синеватые лунки. Девушка же, по-звериному сверкая глазами, отползла в дальний угол койки.

– Второй раз уже, – с досадой протянул Шидай.

– Сильно? – обеспокоенно спросил Харийд.

– Да я привычный, – усмехнулся лекарь. – Больные оборотни часто пускают в ход и зубы, и когти. Давай-ка подержи её.

Это оказалось не так просто. Майяри отбивалась с отчаянием оборотня, загнанного в смертельную ловушку. Харийду досталось ногой в живот, а сапоги на девушке были тяжёлые, с очень жёсткой подошвой. Шидай был более опытным в укрощении строптивых пациентов: увернулся и от кулака, и от пинка, и от ещё одного укуса. Харийд наконец схватил девушку за плечи, не позволяя ей отползти или увернуться от цепких и любознательных рук лекаря. Шидай вклинился между ног девушки под бурные подбадривания заключённых, но до груди добраться не смог: Майяри крест-накрест обхватила себя руками с такой силой, что лекарь плюнул на попытки полного исследования и решил ограничиться более простым осмотром.

– Только попробуйте что-то со мной сделать! – сдавленно прохрипела девушка в тот момент, когда Шидай ощупывал её горло. – У вас после этого всё сгниёт и отвалится!

– Эй, мы тебя не насиловать собираемся! – оскорбился Харийд.

Девушка быстро сориентировалась на звук голоса и боднула его затылком в челюсть. Парень сдавленно застонал, но не выпустил её. Шидай воспользовался возможностью и, зафиксировав голову девушки в откинутом положении, заставил раскрыть рот.

– У-у-у, – печально протянул он, в свете светляка рассматривая покрасневшее и опухшее горло.

Майяри щёлкнула зубами, едва не прихватив его за палец. Шидай же нашёл лазейку между скрещёнными руками и ткнул её в грудь. С пальца сорвался всполох, и девушка на мгновение задохнулась от жара, охватившего лёгкие. Жар быстро прошёл, а из груди вылетел голубой шарик. Шидай ловко его поймал и задумчиво помял в руках.

– Однозначно лёгкие воспалились, – с сожалением протянул он, развеивая шарик. – Отпускай.

Харийд с радостью выполнил команду и быстро отскочил от разъярённой девушки подальше. Но та обессилела после схватки и, тяжело дыша, привалилась к стенке.

– А чё остановились-то? Она уж готовенькая, самое то продолжить, – по тюремному коридору разнёсся гогот.

– Я сейчас с лекарским осмотром по камерам пойду, – Шидай с ласковой улыбкой осмотрел шутников. – Наверняка найду и переломы, и выбитые зубы…

Смех немного стих, зато оживились женщины в камере напротив.

– Пойдём к нам, красавчик, – заворковали они, прижимаясь грудями к решётке. – Всё, что хочешь, покажем.

– Я бы с большой, большой радостью, – галантно отозвался Шидай, с весёлым интересом осматривая то, что уже было доступно взгляду, – но сейчас я при исполнении. Если останется время, я с радостью посмотрю на ваши болезни.

Барышни заливисто рассмеялись и заверили, что будут очень и очень ждать.

– Бери пример, – посоветовал Шидай сжавшейся в уголке Майяри. – А то как лошадь дикая, вреда только поменьше, – лекарь почему-то потёр грудь. – Так, Харийд, я за лекарством, тебе же нужно будет завернуть её в одеяло. Хорошо было бы ещё помыть ей руки, шею и лицо, – оборотень с жалостью посмотрел на дымящееся ведро, – но боюсь, что после этого сидеть она будет в мокром платье. Я постараюсь вернуться быстро.

Харийд было открыл рот, чтобы возмутиться, но лекарь уже был в коридоре. Посмотрев сперва на гору одеял, а потом на подобравшуюся девушку, хаги сплюнул от досады и решительно сгрёб одеяла. Одну девчонку он как-нибудь завяжет.

Борьба была короткой и слабой. Силы окончательно покинули Майяри, и ей ещё сильнее подурнело. Харийд, даже не пытаясь сдержать злорадную улыбку, быстро соорудил из неё кокон и уложил на тюфяк.

– Да чё они с ней делают? – недоумевали заключённые.

– Это игры такие, со связыванием, – проявил догадливость кто-то. – Щас она развернётся и будет совсем голая.

Терпением Харийд никогда не мог похвастаться. Он всегда быстро выходил из себя и потом долго кипел. Вот и сейчас он вспыхнул и целеустремлённо направился прочь из камеры.

– О, никак на разборки идёт! – возрадовался драке кто-то.

Но молодой мужчина только шагнул за порог и остановился. Стены камеры больше его не сковывали, и во всех ближайших темницах, кроме той, где сидели женщины, мелькнули вспышки и раздались испуганные крики. Запахло палёным волосом. Шутки и гогот мгновенно стихли, и наступила звенящая тишина. Харийд ещё раз обвёл узников прищуренным взором и вернулся к девушке.

Та встретила его неожиданно осознанным взглядом. Она лежала на боку и смотрела на него с неприязнью и яростью.

– Чего тебе надо? – прямо спросила она.

– Что? – опешил хаги.

– Что ты ошиваешься здесь? Уходи! И без тебя никуда не денусь!

– Сумасшедшая! – тяжёлый вздох сорвался с губ мужчины.

– Во-во, – поддакнул кто-то.

Но Майяри лишь сильнее прищурила глаза. Она прекрасно знала представителей своего народа. Гордые и высокомерные, они не будут просто так сидеть с больной заключенной, даже если это приказал старейшина. Но он бы не приказал: много чести для такой оборванки, как она. Этот же хаги до сих пор здесь, значит, ему что-то нужно!

Она попробовала сесть, но ослабевшее тело лишь слабо подёргалось в опутывающих его одеялах и блаженно расслабилось.

– Ты точно дура, – устало протянул Харийд и, подойдя к лежанке, подвинул девушку и присел рядом. – Успокойся и просто лежи. Хватит самоубийством заниматься. Сейчас господин Шидай принесёт лекарство и подлечит тебя, а потом мы уж будем разбираться, что там с тобой приключилось. И можешь привыкать ко мне. Я теперь рядом с тобой надолго. И за каким Тёмным ты хватанула этот камень?!

Худшие ожидания Майяри оправдались: ему что-то нужно.

– Говори сразу, чего тебе от меня надо! – потребовала она. – Не нужно морочить мне голову и утверждать, что следуешь приказу. Я знаю, что из себя представляют хаги!

Харийд посмотрел на неё с искренним недоумением, совершенно не понимая, что от него требуют. Он бы заподозрил, что девушка опять бредит, но взгляд у неё был очень осознанным.

– Раз знаешь, то чего спрашиваешь? Как более взрослый, я обязан позаботиться о такой дуре, как ты, умудрившейся ступить на кривую дорожку.

– Не ври! – змеёй прошипела Майяри. – Вы заботитесь только о хаги! Я же уже тёмная! Таких, как я, полагается вышвыривать и забывать об их существовании. Но ты всё ещё отираешься здесь. Что тебе нужно?

Харийд окончательно растерялся. Почему он не должен отираться здесь? Даже если не его долг хаги, то всё ещё есть приказ харена. Он не видел логики в обвинениях.

Майяри зажмурилась от очередного приступа дурноты и почувствовала, как в голове опять взвихрилась муть.

– Ты бредишь, – всё же решил Харийд и мысленно взмолился, чтобы господин Шидай вернулся поскорее.

Девушка отозвалась сдавленным стоном, и мужчина посмотрел на неё. Вот теперь её взгляд утерял осмысленность и затянулся пеленой неосознанности. У Харийда нехорошо засосало под ложечкой. Такое у него возникало всегда, когда он чувствовал, что что-то недопонял. Но её слова были откровенным бредом, хаги не выбрасывают таких, как она. Они сами потом могут уйти, но их никто не вышвыривает…

Харийд замер, припомнив, что это не совсем так. Не все общины хаги одинаковы. Холодок прошёл по его спине, и он с опасением и надеждой на лучшее спросил:

– Ты же не сумеречница?

Девушка была не в том состоянии, чтобы понять смысл вопроса, но знакомое слово заставило её дёрнуться. Глаза её испуганно распахнулись и уставились на Харийда, знаки на стенах темницы угрожающе замигали.

– Боги! – тихо простонал Харийд, осознавая, что угадал, и зарылся пальцами в волосы. – О боги!

Несколько долгих секунд он просто пялился в пол широко распахнутыми глазами, а затем резко склонился к лицу испуганной девушки и горячо зашептал: