355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Екатерина Гичко » История о краже. Лгунья. Том 1 » Текст книги (страница 1)
История о краже. Лгунья. Том 1
  • Текст добавлен: 6 апреля 2022, 15:32

Текст книги "История о краже. Лгунья. Том 1"


Автор книги: Екатерина Гичко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Екатерина Гичко
История о краже. Лгунья. Том 1

Амайярида Мыйм

11
  Художник Ксения Никитина (псевдоним Kceonika)


[Закрыть]

Пролог

Второй месяц лета 567 года эры Храмма̀ра

Майя̀ри вздрогнула и вслушалась в тихий шелест дождя. Водяные потоки стекали по кровле, проникали в неумело заделанные щели и капали на пол где-то в сенях. В деревянную миску на столе тоже капала вода, но не так обильно. Одинокие капли плюхались в посудину, напоминая мерно тикающие часы.

Только что девушке почудился скрежет наверху, но он не повторился, и всё ещё напряжённая Майяри попробовала успокоить себя тем, что это наверняка скрипит старый дом. Она старалась даже в мыслях не называть своё жилище развалюхой, но оно наверняка было старше её деда.

Поправив лучину, закреплённую над свежевыструганным корытцем, так, чтобы свет падал на потрёпанный кусок чистого пергамента, Майяри в очередной раз почувствовала сладостный трепет. Он возникал каждый раз, когда она прикасалась к единственной вещи, которая продолжала крепко связывать её с прежней жизнью. Но с недавних пор к сладостному трепету примешивался страх.

Осторожно, почти ласково прикоснувшись к растрёпанному нижнему правому углу пергамента, Майяри замерла в напряжённом ожидании. По поверхности неспешно разбежались чёрные тараканы букв. Душу девушки наполнили разочарование и страх.

Он так и не ответил на её последнее послание.

«Виида̀ш, у тебя что-то случилось? В последнее время ты отвечаешь редко и пишешь совсем мало. Я начинаю бояться. Они заподозрили и тебя? Если это так, то смотри не поступи как идиот. Я ни в чём не виновата, поэтому не смей брать вину на себя! Пожалуйста, если можешь, ответь мне и поклянись, что не будешь творить глупости!»

Майяри резко встала и нервно отёрла лицо руками. Шагнув к окну, она сквозь щёлочку в прикрытых ставнях попыталась посмотреть, что творится снаружи. Но затягивающая оконную раму желудочная плёнка бо̀швика была мутной от дождевых капель. Неожиданно воздух сотряс дикий рёв, и девушка испуганно отскочила в центр полутёмной комнаты.

– Да чтоб тебя Тёмные! – рассердилась Майяри на зверя за свой испуг.

Сердце стучало где-то в горле, а пальцы дрожали от страха.

– Болота! – в сердцах процедила сквозь зубы девушка, возвращаясь к столу.

Строчки собственного письма вызвали досаду, и она поспешно провела по ним ладонью, а затем три раза стукнула пальцем по пергаменту. Текст пропал, и вместо него появился длинный список дат. Закусив губу, Майяри ткнула в одну из самых верхних, обозначавшую событие, произошедшее почти два года назад. Список стремительно исчез, словно бумага пожрала буквы, и по поверхности расплылась чернильная клякса. Она быстренько разобралась на строчки, и у Майяри болезненно кольнуло сердце, едва она увидела знакомый стремительно-решительный почерк.

«Давай через окно слиняем? Мастер Милѝм нескоро вернётся. Смысл торчать в этой духоте?»

Чуть ниже ровно и спокойно выстраивались буквы, написанные уже её рукой.

«Ты идиот? Мастер влепит нам прогул. Сиди на месте!»

«Боги, почему ты такая нудная? Поднимай задницу и лезь за мной!»

«Ищи проблемы без меня!»

Хихиканье сдержать не удалось. Посмеиваясь, Майяри припомнила тот день.

В учебном зале стояла страшенная духота. Все окна были открыты, но ни один порыв свежего ветра не нарушал горячий застой. Ученики, пользуясь отсутствием мастера, дремали, сложив головы на столешницы.

Сама Майяри сидела у распахнутой створки и с тоской смотрела то на письмо, что лежало перед ней, то в окно, где соблазнительно свежел тенью парк. Сидящего рядом Виидаша она старательно игнорировала, что было совсем нелегко. Оборотень, сообразив, что так просто на улицу подругу не выпихнуть, навалился на её плечо, изображая обморок.

– Ты! – с досадой прошипела девушка и всё же бросила на него раздражённый взгляд.

Виидаш тут же закрыл левый глаз и навалился на неё ещё сильнее, изображая крайнюю степень измождения. Майяри всё же фыркнула от смеха. Широкоплечий парень под сажень22
  Сажень – мера длины, равная 2,13 м.


[Закрыть]
ростом в амплуа обморочной девицы выглядел весьма забавно.

Воровато осмотрев спящих одноклассников, девушка потрепала оборотня по блондинистым волосам и отпихнула от себя. Тот мгновенно взбодрился, заговорщицки подмигнул ей голубым глазом и осторожно встал.

Майяри не спешила подниматься. Виидаш сам подхватил её под мышки и легко поставил на подоконник. Она, конечно, и сама могла бы туда подняться, но было приятно почувствовать себя слабой.

Вниз её также опустил Виидаш, благо было невысоко, меньше сажени. А вот сам парень спуститься не успел. Окно с дребезжанием захлопнулось, ударив парня створкой по лбу.

– Виидаш!

Майяри испуганно присела, узнав голос мастера.

Друг воровато втянул голову в плечи и осторожно обернулся.

– Куда собрался? – продолжал яриться преподаватель. – Живо сел на место! После занятий отправишься к мастеру Лода̀ру отбывать наказание.

Майяри помрачнела. Вряд ли мастер забудет про неё.

– А Майяри останется снаружи!

Не забыл.

– И пусть только посмеет зайти!

Девушка недоверчиво посмотрела на окно, где продолжал стоять её друг. И всё? Это всё наказание?

Громыхнул гром. Вскинув голову, Майяри увидела, что с запада стремительно наползают тучи. Вся глубина учительского коварства стала предельно ясна.

Майяри опять повернулась к окну и разозлённо уставилась на друга. Виидаш молитвенно сложил ладони, но это подругу не умилостивило. Взгляд её прищурился, и она многозначительно провела пальцем по горлу.

Майяри опять рассмеялась. В тот день она знатно промокла и перестала говорить с Виидашем. Впрочем, молчание ей пришлось нарушить, когда этот придурок ночью влез в окно её спальни, чтобы извиниться.

– Какой он всё-таки идиот, – тихо прошептала девушка. Волна нежности разлилась в груди.

Свернув пергамент, Майяри убрала его в кожаный мешочек, а мешочек спрятала в карман. После чего встала и опять посмотрела в щёлку между ставнями. Озноб пробирал от одной только мысли, что придётся выбраться наружу. Но еда была на исходе, и не мешало добыть что-то ещё. Хотя бы абдарѝки нарвать. Живот при воспоминании о фрукте неприязненно заурчал, но Майяри только похлопала по нему рукой, призывая смириться. Появился соблазн попытаться добраться до деревни – там-то её точно угостят мясом, в неядовитости которого она могла быть уверена, – но его быстро заглушил страх.

– Нет, обойдёмся абдарикой. Она очень полезная, – пробормотала Майяри, старательно прогоняя из головы образ склизкой зубастой твари, встреченной ею прошлым вечером.

Выйдя в тёмные сени, девушка привычно напряглась и, сглотнув вязкую слюну, осторожно подошла к двери, за которой непрерывным потоком стекал дождь. Жизнь на Гава-Ы̀йских болотах приучила её быть настороже всегда. Майяри обнесла весь дворик и дом охранными знаками, но они не давали ей полной уверенности в собственной безопасности. Успевшая за свою жизнь повидать немало диких животных, девушка считала местных обитателей самыми опасными из всех ею виденных. Они вызывали ужас и оторопь одним своим видом. В первые месяцы жизни на болотах она едва не умерла от голода, не отваживаясь выйти из своей избушки.

Осторожно высунув голову за дверь, Майяри осмотрелась. Волосы намокли мгновенно, а ручьи воды проникли за воротник и потекли по спине.

Корявая узенькая каменная дорожка, почти утонув в лужах, змеилась к хлипкой ограде. Только прохода в ограде не было. Раньше был, но Майяри заделала его, чтобы наложить охранку по кругу. А через забор она и перелезть может.

За оградой в мутной пелене дождя вырисовывались деревья и кусты, и вроде бы новых среди них не прибавилось. Девушка подозрительно осмотрела каждый из силуэтов, придирчиво сверила их со своими воспоминаниями, а затем с не меньшим прилежанием осмотрела кроны над своей головой. Внутри затеплилась надежда, что, возможно, сегодняшняя прогулка пройдёт без приключений. Холодный дождь вмиг перестал быть противным, и Майяри даже поблагодарила богов за него. Всё же в такое ненастье местные твари предпочитали отлёживаться в топях или своих логовах. Если, конечно, логова не затапливало водой…

Обрадованная девушка уже почти шагнула за порог, как вдруг почувствовала тепло. В холодном влажном воздухе оно ощущалось так явно, словно рядом пыхала жаром печка. Майяри стремительно шагнула назад и дрожащими руками вытащила мешочек из кармана. Сердце пустилось вскачь, пальцы её не слушались, и она едва не разорвала свиток, пока разворачивала его. Лихорадочно горящие глаза с жадностью впились в такой долгожданный ответ.

«Прости меня, Майяри. Я предал тебя. Не пиши больше. Я не отвечу».

Дыхание спёрло, а сердце, казалось, остановилось.

– Предал? – чуть слышно повторила Майяри. – Что за чушь? Нет… Да как… О Тёмные!

Выругавшись, девушка стремительно вбежала в комнату. Бросила свиток на стол и зашарила по столешнице руками в поисках уголька. Уголёк нашёлся: она смахнула его на пол в лужу, что успела натечь с неё. Зарычав от отчаяния, Майяри метнулась к потухшему очагу. По локти перемазавшись в саже, она наконец-то нашла нужное и бросилась опять к столу.

«Что случилось? Какое к Тёмным предательство? Ты с ума сошёл? Что ты сотворил?»

Буквы скакали вразнобой, строчки поплыли от накапавшей с головы воды, вся поверхность пергамента была замазана сажей, а Майяри с лихорадочно горящими глазами ждала ответа.

Как? Как Виидаш мог предать её? Он же ничего не знает! Ничего такого, чего не знали бы другие! Он даже не имеет представления о том, где она сейчас! Что сотворил этот идиот? Куда он влез?

Майяри закусила грязные костяшки и опять уставилась на строчки. «…не отвечу». Он действительно не ответит, этот идиот!

В ярости Майяри смахнула корытце с лучиной на пол и замерла.

Его могли вызвать на допрос. Что там мог сказать этот благородный дурень? Взять всё на себя, а ей написать эту глупость, чтобы она и думать не смела возвращаться? О-о-о! Это вполне в его духе! Только он всегда проваливался на лжи!

Она убьёт его, если он посмел принести себя в жертву салѐйскому правосудию!

Бросившись к стоящему в углу дряхлому сундуку, Майяри извлекла на свет свой походный мешок.

Глава 1. Уважаемый харен Немилосердный

Начало третьего месяца осени 567 года эры Храммара

Здание санаришского сыска скромно ютилось на тихой улочке Каменные Норы между домами добропорядочных горожан. Выглядело оно настолько непритязательно, что глаз за него практически не цеплялся. Втиснутое между простецким постоялым двором и сырной лавкой, оно больше напоминало склад – большой, пустой, но незапущенный. Новенькая кровля приятно радовала глаз коричнево-красной черепицей, стены из серого камня дышали крепостью, а окна обоих этажей холодно блестели стёклами. Казалось, дом отстроили, а въехать в него забыли. Об истинном его предназначении только местные старожилы и знали. Ну и ещё пара-тройка десятков заинтересованных лиц, разбросанных по всему городу.

Говорят, раньше на стене справа от входа висела каменная табличка, где указывалось, что это за место. Сейчас на том месте в своё удовольствие курчавился плющ, но даже если заглянуть под него, глазу представала только отсыревшая стена. Каменноно̀ринские жители шутили, что санаришский сыск ещё нужно суметь сыскать.

Несмотря на наружную необитаемость здания, жизнь внутри тихо и медленно, но текла.

Грузный мужчина, опираясь на подоконник, с жадностью смотрел в окно на сонную улицу. Дерево под его ладонями натужно поскрипывало, выражая своё возмущение немалым весом.

Внешность у мужчины была не самая привлекательная. Мощный и кряжистый как дуб, он производил несколько пугающее впечатление. На короткой, покрытой складками шее сидела большая голова, которую украшало мясистое лицо красного цвета. Особый колорит этому лицу придавал широкий, приплюснутый, весьма ноздреватый нос. Ноздри его, казалось, жили отдельной жизнью, шевелясь, как им вздумается, так же, как и брови, кустисто нависшие над глубоко посаженными блекло-голубыми глазами. Зато рот был широкими, но тонкогубым, и этот контраст с остальными крупными и яркими чертами делал и так невероятно выразительное лицо ещё более живым. Волосы же словно издевались над своим обладателем, придавая его грозному и устрашающему облику некоторую комичность. Наполовину чёрные, наполовину седые, они были тщательно зачёсаны назад и щедро умащены маслом, но даже это не могло их укротить, и то тут, то там на крупной голове бодро и радостно торчали полные упругой жизни кудри.

– Не едет… – низко пророкотал мужчина и наконец-то отошёл от окна.

– Так ещё и рано, данѐтий33
  Данѐтий – с южносалейского это слово можно перевести как «начальник». Но употребляется оно только в отношении оборотней (и представителей других рас), которые занимаются соблюдением внутреннего правопорядка. Например, данетий городской стражи, данетий дворцовой охраны или, как в нашем случае, данетий санаришского сыска.


[Закрыть]
, – заметил бывший в этой же комнате молодой оборотень. – Обещали же, что к полудню явится, – он самодовольно улыбнулся и кивнул на настенные часы, стрелки которых почти подобрались к полудню.

Молодой оборотень, словно в противовес своему собеседнику, был высок, гибок и весьма смазлив. Рядом с неповоротливым и основательно скроенным данетием он казался излишне нежным. И кожа у него была белее, и голубые глаза ярче и веселее, а светло-русые волосы, едва закрывающие уши, куда аккуратнее и солиднее, чем седеющее непотребство начальника.

– Как приедет, так и приедет, – бойко продолжил молодой оборотень. – У нас всё готово, примем, как полагается.

Но, несмотря на браваду, глаза его нервно бегали, а пальцы мяли и теребили края карманов.

Данетий мрачно осмотрел комнату и подумал, что они действительно не смогли бы сделать большего.

Помещения сыска не отличались особым изыском, но сыскари всё же постарались прибраться, впервые остро пожалев, что в их рядах нет женщин. Посторонних в здание сыска допускать было строго запрещено, поэтому пришлось справляться своими силами. И многолетние залежи пыли и грязи сдались только после ожесточённой схватки, в которой весьма бесславно погибли три стула, пять столов, несчитанное количество полок и две улики, которые до своей гибели были способны засадить одного не в меру хитрого торгаша за решётку. Последняя утрата даже отправила двух растяпистых оборотней к лекарю: данетий был скор на расправу.

Эту же комнату, избранную под кабинет будущего начальника, выдраили с особым старанием. Потемневшие от пыли стены и пол неожиданно оказались отделаны панелями из светлого дерева. Из подвала притащили массивный стол, конфискованный у кого-то в незапамятные годы, и кресло ему под стать. Вдоль стены выстроились шкаф с застеклёнными дверцами и стеллаж тёмного дерева. В углу за столом мрачным стражем высился кряжистый металлический шкаф, имеющий некоторое сходство с данетием. Схрон этот был привезён два дня назад вместе с наказом установить его кабинете харѐна44
  Харѐн – невоинский чин. «Высокий начальник многих» – так именуется тот, кто имеет в своем ведомстве несколько различных учреждений и обладает весьма обширными полномочиями. Нередко этот чин даруется из уважения к заслугам бывшим военным, перешедшим на гражданскую службу с более высокого поста.


[Закрыть]
. Тогда же привезли и первый приказ от будущего начальника: подготовить все документы по тому проклятому делу.

Данетий неприязненно посмотрел на аккуратную кипу бумаг и свитков, высившуюся на столе. Уязвлённое самолюбие опять досадливо заныло, и он поспешил перевести взгляд на окно. На сердце потеплело, когда он увидел пестрый букетик троецветок55
  Троецветка – одно из названий анютиных глазок.


[Закрыть]
. Тут же вспомнилась шалунья-дочь, решившая помочь отцу достойно встретить высокого гостя и притащившая целую корзину этого пёстрого сора. Пришлось немного взять. Вряд ли новое начальство их заметит.

– Данетий Триба̀н, а вы знаете, за что его к нам? – с опаской спросил молодой оборотень.

Трибан медленно повернул голову и мрачно посмотрел на нахала. Больше всего он не любил, когда подчинённые говорили о начальстве в таком неуважительном тоне. Он считал, что это расшатывает дисциплину. Но наказывать болтуна не стал. Варла̀й служил в сыске всего полгода, слыл редким весельчаком и был, по мнению данетия, оболтусом. Сам Трибан никогда бы в здравом уме на службу его не взял, но дед парня, данетий городской охраны, подсуетился. Тем не менее Варлай ему нравился. Чувствовалось в нём что-то толковое.

– Не за что, а зачем, – сурово осадил Трибан охламона. – Неугодных в сыск не отправляют. У нас тут нередко всплывают тайны не самых простых лиц. Давать же такую информацию ненадёжному никто не рискнёт.

– Но ведь он был дарѐном66
  Дарѐн – командир тысячи. Это воинская должность.


[Закрыть]
! – глаза Варлая восторженно блеснули. – Я слышал про него. Ранха̀ш Во̀тый! Немилосердный! Гроза всех нарушителей закона! Молодой командир из числа подающих большие надежды! Блестящий воин! И это всё к нам?! – парень недоверчиво хмыкнул.

– А тут история, как с твоим дедом, – язвительно пробасил данетий. – Старый консѐр77
  Консѐр – один из титулов Салеи. Почти то же самое, что и герцог. По функциональным особенностям можно поставить в один ряд с князем. Выше консера только ха̀йнес. По сути консер – помощник хайнеса, и под его руководством и владением находятся несколько регионов страны.


[Закрыть]
Вотый отдал распоряжение, и дарену Ранхашу пришлось подчиниться. Слышал, он был серьёзно ранен, и вот для поправки здоровья его решили отослать на более спокойную службу. К нам. И, видимо, чтобы он не скучал, поручили ему уделить особое внимание этому делу, – Трибан неприязненно кивнул на кипу бумаг.

Варлай посмотрел на документы без неприязни, но с осуждением. Это событие произошло более чем за полгода до его прихода в сыск, но он, как и все здешние сыскари, успел проникнуться нелюбовью ко всему, что было с ним связано.

Вообще этот случай считался беспрецедентным для их города. Санарѝш хоть и имел значение одного из самых крупных городов Салѐи, был речным портом и располагался на торговых путях, слыл всё же тихим местечком. Преступления тут больше совершались ненароком да не по трезвому состоянию. Крупные шайки и серьёзные нарушители закона предпочитали обходить их город стороной: здесь располагалась военная часть, которая нужна была для охраны от близости Гава-Ыйских болот. Кроме того, в Санарише находилась одна их трёх салейских школ для магов, с которыми тоже далеко не все любили связываться.

А тут такое! Ограбление сокровищницы! С убийством! Да ещё кем! Город три месяца после этого события кипел и бурлил, переваривая новость. Данетий Трибан постоянно ощущал непривычное для него давление со стороны вышестоящего начальства, которое требовало раскрыть это дело в ближайшие сроки. Всё же была вынесена одна из главных реликвий сокровищницы.

Данетий даже не думал, что с этим делом могут возникнуть какие-то сложности. Главный подозреваемый был известен, хотя его личность вызывала недоумение.

Варлай встрепенулся и взволнованно уставился в окно, чем привлёк внимание данетия. На улице напротив входа в здание сыска остановился закрытый экипаж чёрного цвета без каких-либо опознавательных знаков. Дверца его решительно распахнулась, и на мостовую сошёл мужчина. Данетий даже не успел рассмотреть его лицо, как понял, что пожаловал их новый начальник: волосы, уложенные в длинную косу почти до пояса, серебром вспыхнули на солнце.

Приезжий стремительно зашагал к зданию, очень сильно припадая на левую ногу. Следом из экипажа выбрался высокий мужчина с полностью седой головой и, что-то крича и размахивая над головой тростью, бросился за ним.

Данетий нервно оправил одежду и повернулся к двери. Варлай, позабыв, что ему вообще-то нужно встретить гостей, замер рядом с ним, а затем, спохватившись, метнулся прочь из комнаты. Трибан зашипел от досады. Никакого достоинства! Что о них новый начальник подумает?!

Дверь распахнулась, и в комнату быстро и уверенно зашёл харен. За его спиной звучали немного сконфуженный голос Варлая и возмущённый голос спутника харена.

– Проходите…

– Господин Ранхаш, если вам не дорога ваша нога, то давайте я вам её сразу отрежу!

Господин Ранхаш, проигнорировав оба голоса, прямо уставился на данетия и спросил:

– Данетий Трибан?

Тот кивнул. Голос на мгновение ему отказал. Данетий гордился своей выдержкой, но тут его взяла оторопь.

Харен Ранхаш, как и большинство мужчин его рода, не отличался высоким ростом. Всего лишь немного выше среднего. Среди присутствующих в комнате он был самым низким. Могучим телосложением он тоже не выделялся. Но, несмотря на это, данетий не мог назвать его незначительным. Даже рядом с ним господин Ранхаш не казался мелким, хотя куда более высокий Варлай в сравнении с данетием был слишком тощим. Красавчиком харена данетий бы тоже не назвал, хотя тот был красив. Черты его лица имели немного хищные очертания: резкий разлёт бровей, чётко очерченные линии скул, подбородка и нижней челюсти. Но эту хищность смягчала правильность каждой линии. Казалось, что это лицо с особой любовью и старанием создавал талантливый скульптор. Можно было даже вообразить, как он прилежно вытачивает ноздри прямого аккуратного носа, смахивает пальцами пыль с только что выточенных губ или подправляет разрез глаз. Но от этого лица так и веяло холодной каменностью, которая убивала в живом существе всякую привлекательность. Даже короткие пряди, выбившиеся из причёски и обрамлявшие лицо, имели холодный стальной оттенок.

Но данетия ввели в оторопь глаза харена. Насыщенно янтарного цвета, с длинными, как у девушки, серыми ресницами, они казались скованными льдом. Когда харен взглянул на него, данетию показалось, что его окатили зимним холодом.

– Харен Ранхаш Вотый, – представился новый начальник.

– Мы рады с вами познакомиться, – его спутник решил побыть любезным и за себя, и за харена. – Позвольте представиться. Личный лекарь господина Ранхаша, Шида̀й Да̀ший.

Лекарь? Данетий едва удержался от недоумённого взгляда. Харена сопровождает лекарь? А где помощник? Слуга, на худой конец?

Судя по весёлому прищуру, господин Шидай представлял, о чём мог подумать Трибан. В отличие от своего господина, он выглядел на удивление живым и солнечным. Будучи выше харена на целую голову, он маячил за его плечом, как телохранитель.

– О, какая прелесть! – господин Шидай неожиданно обогнул харена и направился к окну, где ярко пестрели цветочки. – Это явно для меня. Наш холодный господин такое не оценит.

Стоящий за спиной харена Варлай смертельно побледнел и испуганно посмотрел на данетия Трибана, ожидая, что наглому лекарю сейчас язык вырвут. Но харен словно задался целью не замечать лекаря вообще и пропускать его колкие фразы мимо ушей.

Господин Шидай, широко улыбаясь, склонился над цветами. На его лице было много морщинок, которые говорили о том, что улыбается он часто и с удовольствием. Данетий, пристально наблюдающий за ним, отметил, что мужчина явно не молод. Короткие волосы были совершенно седы, а жёлтые глаза выцвели, приобретя прозрачно-холодный оттенок. Только холодными они не казались. В окружении лучиков морщинок они горели весьма живо и посматривали по сторонам с интересом.

– Сами собирали? – лекарь весело посмотрел на Трибана.

Тот растерялся и лишь поэтому ответил:

– Нет, дочь.

– О, уверен, что это прелестная маленькая госпожа!

Данетий почувствовал, что это дружелюбие выбирает почву у него из-под ног, и мрачно спросил у харена Ранхаша:

– Прошу прощения, но на территории сыскарей могут находиться только сами сыскари. Вы уверены, что вашему лекарю можно здесь быть?

Шидай улыбнулся ещё шире и насмешливо взглянул на своего господина. Тот впервые дал понять, что всё же знает о его присутствии.

– Уверен, – твёрдо заявил господин Ранхаш и похромал к столу.

– Ну, если это ваш приказ… – Трибан поморщился.

– Это приказ Шѐреха Вотого, – холодно отрезал харен, присаживаясь.

Лекарь подмигнул обескураженному оборотню.

– Здесь всё? – уточнил харен, осматривая документы.

– Вы хотите посмотреть их сейчас? – растерялся Трибан. – Разве вы не сегодня прибыли в город?

– Сегодня. Не вижу смысла откладывать. Где здесь описание подозреваемого?

– В самом низу, – подсказал Варлай.

Три листа с описанием подозреваемого были скреплены сургучом зелёного цвета. Господин Ранхаш бегло просмотрел их и, не отрывая взгляда от написанного, уточнил:

– Амайярѝда? Что за странное имя? Какое у него значение?

– Мы не смогли выяснить его происхождение, – признался Трибан. – Лично я предполагаю, что это ничего не значащий набор звуков. Сейчас нередко называют детей не пойми как.

– Человечка… – тихо произнёс харен.

– Имя рода у неё вполне человеческое. Только Мыймы очень многочисленны, так что вычислить её прямых предков не удалось. Директор школы, где девушка училась, сказал, что она сирота. Приехала сюда с севера из местечка под названием Ро̀зыши специально, чтобы учиться. Вполне успешно отучилась три года.

– Санаришская магическая школа… Я не вижу, на каком отделении она училась, – голос господина Ранхаша звучал ровно, но данетий живо домыслил недовольство и даже почувствовал вину.

– Моё упущение. Она училась на боевом отделении и после окончания учёбы собиралась пополнить ряды военных магов.

– Нынешние девушки уже не так нежны, как прежде, – сокрушённо прицокнул лекарь харена.

– У боевых магов высокие требования, – заметил харен. – С каким результатом она прошла отбор?

– Директор, господин Пийш, сказал, что у неё был весьма хороший результат. Но даже если бы она была безграмотной деревенской девчонкой, он всё равно бы её взял. Уровень её магии выше среднего! И девочкой она была весьма умной и способной. Видимо, это и помогло ей уйти, – данетий помрачнел.

– Это не оправдание того, что вы её упустили, – холодно отчеканил Ранхаш.

– Я не оправдываюсь, – сквозь зубы ответил Трибан.

Харен переворошил остальные бумаги, и в воздухе повисло недовольство.

– Это всё? – уточнил он. – Копии этих отчётов я уже видел. Неужели нет ничего нового?

Самолюбие данетия в очередной раз болезненно заныло. Он проработал в сыске почти семьдесят лет и очень редко оказывался в таком унизительном положении. Увы, в этом громком деле было очень мало улик. Когда они прибыли в сокровищницу, то выяснили, что придурковатый старик-уборщик успел привести помещение в порядок. Старуха, которая якобы видела что-то подозрительное на улице, неожиданно скончалась от сердечного приступа. Главная подозреваемая сбежала, не оставив ни единого следа или зацепки. В наличии у них имелся только сам факт кражи, список украденного, труп хранителя сокровищницы и мужчина-свидетель, который видел, как девушка убивает старика-хранителя и забирает реликвии, которые тот пытался спасти.

– Я сожалею, – глухо пророкотал Трибан.

Лицо харена по-прежнему было спокойным, но недовольство, витающее в воздухе, сгустилось.

– Вы следили за её знакомыми? Может, кто-то из них общается с ней?

– Мы следили за всеми, но ничего подозрительного за ними не заметили.

– Характеристики ей дали положительные, – харен ещё раз задумчиво пролистал бумаги.

– Они все, словно сговорившись, утверждают, что она не виновата и что они не могут поверить в то, что она совершила подобное, – сдержанно подтвердил данетий. – Если бы не её побег, я бы даже усомнился в словах свидетеля.

– Если бы была не виновата, то не сбегала бы, – неожиданно буркнул Варлай.

Данетий мрачно посмотрел на него и показал кулак. Парень мгновенно прикусил язык и спиной вперёд выскользнул из комнаты.

– Прошу прощения, малоопытный он у нас, – извинился Трибан, – но учится быстро.

Но харена больше заботили бумаги, чем языкастый парень.

– Жених? – серая бровь едва заметно приподнялась. – Да ещё и оборотень?

– Да, – данетий почувствовал себя весьма неуютно. – Они вместе учились. Их школьные товарищи утверждают, что началось всё с дружбы, а на третьем году обучения они объявили о помолвке.

– Виидаш Ѝшый… Знакомый род. Надеюсь, чувство уважения к этой семье не помешало вам провести слежку? – харен пронзительно посмотрел на Трибана.

– Нет, но нам пришлось очень постараться, чтобы его прадед об этом не узнал, – данетий скривился. Старик Ишый был весьма вспыльчив и связываться с ним не хотелось.

– Мне нужно переговорить с директором школы и свидетелем. Но, – харен поднялся, – сперва бы я хотел увидеться с господином Виидашем. Где его можно найти?

– Он женился недавно и сейчас находится в родовом доме.

– Вот как… Значит, бывший жених… Хорошо, я сейчас к нему, а вы приведите свидетеля.

Отдав это распоряжение, харен стремительно покинул комнату.

– Господин, вы забыли тро-о-ость, – пропел ему вслед лекарь. Ответа, естественно, не дождался. – Вот гадкий мальчишка!

Размахивая тростью, господин Шидай направился на выход и, приостановившись у порога, искренне пожелал:

– Терпения вам, данетий.

Только он скрылся за порогом, как внутрь просочился Варлай. Убедившись, что начальник хоть и мрачен, но бить его не желает, парень приободрился и нахально заявил:

– Да уж! Вот это жуть!

Данетий его словно не слышал, продолжая прищурившись смотреть на распахнутую дверь. Харен его и впечатлил, и озадачил, оставив после себя множество вопросов.

– Зачем ему лекарь? – пробормотал Трибан.

– Так у него же нога… – растерялся Варлай.

– Что-то я не заметил, чтобы ты постоянно с собой лекаря таскал, когда руку сломал, – припомнил данетий.

Теперь и Варлай углядел эту странность. Но он не посчитал её слишком важной, чтобы придавать ей особое значение.

– Трости таскать, – шутливо предположил он.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю