Текст книги "Любовь под Новый год"

Автор книги: Екатерина Флат

Соавторы: Надежда Волгина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– У вас сейчас такое лицо… – Сергей внимательно наблюдал за сменой эмоций на Катином лице, пока она была занята своими фантазиями.

– Какое? – она вдруг испугалась, что могла выглядеть глупой. Может, у нее открылся рот, пока она мечтала?

– Одухотворенное, – нашел он подходящее слово. – И очень красивое.

Вот еще придумал! Так ее точно никто не называл и, наверное, не считал такой. Хорошенькой – возможно, но точно не красивой. Красивая у них Дина, и мнения всех на этот счет единогласно.

Катя подозрительно косилась на Сергея, пока он делал заказ, пытаясь разглядеть признаки иронии на его лице, но он оставался совершенно спокойным. Себе он заказал еще и коньяк, предварительно извинившись и сославшись на то, что замерз, пока ждал ее во дворе.

– А почему совенок? – поинтересовалась Катя, когда бойкая девушка принесла заказ.

– Что? Ох, простите, отвлекся. – В какой-то момент Сергей задумался о своем. По его лицу было видно, что мыслями он унесся далеко отсюда. Хотела бы знать Катя, о чем он думал в тот момент, что его заставило внезапно нахмуриться, а потом едва заметно улыбнуться. Она и вопрос-то задала только потому, что почувствовала себя подсматривающей чужую тайну, так внимательно она за ним наблюдала. – Думаю потому, что работает оно всю ночь, и посетители здесь как совы сидят, вместо того чтобы спать по ночам, – улыбнулся Сергей. – Моя очередь задавать вопросы.

– Что? – удивилась Катя, едва не обжегшись горячим кофе.

– Почему вы сегодня такая грустная? Я думал, что вас в школе кто-то обидел, но вы говорите, что там все хорошо. Значит, причина в другом.

Тут Катя, сама не понимая, как и зачем, рассказала ему про глупое пари и свое отношение к нему.

– Значит, подруга решила, что вы засиделись в девках, и занялась сводничеством, – усмехнулся Сергей.

– Ну, не совсем сводничеством, – улыбнулась Катя, а про себя подумала, что еще только этого ей и не хватает. – Просто у нее пунктик касательно меня. Она считает, что я неправильно живу.

– А вы правильно живете? – уточнил Сергей.

– Живу как живу. Стараюсь не забивать себе голову всякой ерундой, – сказав это, Катя подумала, что в последнее время только и занимается, что думает о разных глупостях.

– И что вы решили?

– Не поняла. Вы это про что? – В мыслях Катя была еще в тех самых глупостях, о которых думала.

– Ну, пойдете вы или нет?

– Естественно, не пойду! – возмутилась Катя, правда, моментально сдувшись и загрустив. – Только я не знаю, как сказать об этом Дине.

– А почему вы так категорически против этой затеи? Не потому ли, что боитесь? – Катя опять залюбовалась его руками и пальцами, перебирающими тоненькую ножку дорогого бокала с янтарной жидкостью.

– А вы бы пошли?

– Ваша жизнь настолько однообразна, что этот поход влил бы в нее яркую струю. Но вы, скорее всего, боитесь хоть что-то поменять, – он рассуждал, а Кате стало неприятно, что он с легкостью игнорировал ее вопрос и ведет себя сейчас как профессор на лекции по психологии, разбирая по косточкам очередную нестандартную ситуацию. Она не хотела опять ругаться с ним, но волна возмущения в ее душе все нарастала. – Вы закрылись в своей раковине и выползаете из нее один раз в день, следуя на работу. Там вы добросовестно отсиживаете положенное количество часов и быстрее спешите обратно в раковину, – он говорил, прихлебывая маленькими глотками из бокала, не глядя на Катю.

– Это что, мысли вслух? – Катя натянулась, как струна, в любой момент готовая выскочить из кафе. Еще никто, кроме Дины в ее индивидуально-грубой манере, не позволял себе так разговаривать с ней, вернее, о ней. – Какое право вы имеете препарировать мою жизнь?

– Простите, если вам неприятно. Просто я еще никогда не встречал женщин, подобных вам, – он улыбнулся, и это была улыбка друга, а не врага. Катя растерялась, не зная, что ответить. – Вы как будто боитесь жить.

Приехали! Теперь он обвиняет ее в трусости. Они что, все сговорились? Она живет так, как живут миллионы людей, работа – дом, дом – работа. Что в этом особенного? Вот именно, ничего. В ее жизни нет ничего особенного. Вернее, в ее жизни нет ничего и никого. Даже общение с матерью она свела к минимуму – одному разу в месяц. А из друзей у нее одна Дина, которую она всегда старается держать на дистанции, даже примерно не принимая ее образа жизни. Она до смерти боится каких-либо советов, и люди чувствуют это, ничего и никогда ей не советуя. У нее ни с кем из педагогического коллектива не сложились дружеские отношения только потому, что она не впускает их в свою жизнь. Сама Катя в их жизнь тоже никогда не лезет. Если кто-то рассказывает о наболевшем, о каких-нибудь проблемах в семье, Катя всегда держится в стороне от таких разговоров, не дает никаких советов. «Неужели я такая?!» – мысль обожгла сознание. И когда же она такой стала?

– Я ужасна, правда? – неизвестно почему, но этому постороннему мужчине ей захотелось поплакаться в жилетку. Наверное, осознание своего несовершенства наступило слишком резко, и только он находился рядом.

– Вас закрыли, и с этим нужно что-то делать, – он даже не пытался приукрасить действительность, заверив ее, что не все так плохо, что она замечательный человек, просто сама об этом даже не догадывается. Он говорил все как есть.

Катя испытывала противоречивые чувства. Ей было до ужаса обидно, что его голос звучит так равнодушно. Первая реакция на правду родила в ней злость, которую потом сменила печаль. Одновременно с этими чувствами где-то очень глубоко в душе появилась благодарность за откровенность и потраченное на нее время вперемешку с грустью осознания: она никому такая не нужна. Хорошо, что грусть была не на первом месте, иначе бы Катя не выдержала и разрыдалась от жалости к себе.

– Вы можете считать меня ненормальным, но я думаю, нужно попытаться выиграть это пари, – Сергей допил коньяк и аккуратно опустил бокал на стол, не желая расставаться с его ножкой и продолжая вертеть ее пальцами.

– Господи, да как же я могу? – Катя с мольбой уставилась на него, рассчитывая на снисхождение. – Это же глупо, понимаете?

– А вы всегда привыкли поступать умно? Вас больше всего интересует, что подумают о вас люди? Не пора ли совершить хоть маленькую, но глупость, – он улыбнулся, и это разрядило атмосферу, сгустившуюся до критической отметки. – Только вам нужно что-то сделать со своей внешностью, в особенности с прической.

– А что не так с моей прической? – с волосами Катя не церемонилась. Она гладко их зачесывала и собирала в хвост. Природа не наградила ее пышной гривой, да и цвет волос не отличался оригинальностью, самый распространенный русый. Кроме того, ее раздражало, когда волосы лезли в лицо. Поэтому хвост она рассматривала как единственно приемлемый вариант.

– Вам нужно посетить парикмахерскую, а еще лучше какой-нибудь салон красоты, и сделать стрижку.

– Я никогда не была в парикмахерской, а на салоны у меня элементарно нет денег.

– Деньги не проблема, – отмахнулся Сергей. – У меня их достаточно. Могу одолжить.

– Я и так уже должна вам за дубленку, – Кате было неприятно, что Сергей взял на себя роль доброго самаритянина. Кроме того, к деньгам она относилась очень щепетильно и никогда ни у кого не одалживала. Даже Дина уже перестала навязывать ей свою финансовую помощь.

– За дубленку вы мне ничего не должны, – нахмурился он. – Я думал, мы уже сняли с повестки этот вопрос. А с необходимостью занять у меня денег на салон вы должны смириться, так как выхода у вас нет, прическу нужно менять.

– Вам что, больше нечем заняться? – Катя уставилась на него с подозрением. – Зачем вы это делаете? Зачем тратите на меня время?

– А что мне еще делать в городе, где практически нет знакомых? Я в отпуске, свободного времени целая куча, вот и провожу его, как мне хочется. Считайте, что для меня это – развлечение, лекарство от скуки, – грубо, без прикрас, зато откровенно, так, как ей и нравится. Или ей это совсем не нравится? Катя уже и сама не знала, стоит ли ей обидеться на него или нужно поблагодарить его за помощь. – Решено? Завтра идем в салон?

Оказавшись у себя дома, Катя не могла прийти в себя от мысли, что согласилась с практически незнакомым мужчиной пойти в салон и поработать над своей внешностью. Она не понимала, что с ней произошло, и с каких это пор чье-то мнение так на нее воздействует, что она готова изменить своим принципам. Теперь уже она и сама думала, что прическа ее никуда не годна, что конский хвост пора сменить на что-нибудь более современное.

Сергей встретил ее возле школы после работы. Они решили не тратить время впустую и сразу отправиться в салон красоты «Дикая роза», находящийся неподалеку.

– Интересное название, – Катя нервничала перед ответственной процедурой и говорила первое, что приходило в голову, лишь бы что-нибудь сказать. – Я что, выйду оттуда дикой?

– Ты выйдешь розой, – они как-то незаметно перешли с Сергеем на «ты». Это произошло само собой, и ни один из них не заметил, как и когда. – Не нервничай, – угадал он ее настроение. Они зашли в уютный холл, где за стойкой администратора сидела симпатичная ухоженная девушка.

– Можете ничего не говорить, я и сама вижу, что вам нужно, – улыбаясь, затараторила девушка, едва взглянув на Катю. – У нас вы получите все необходимое. Кстати, вам повезло, сейчас у нас как раз действуют предновогодние скидки, а вот тридцатого и тридцать первого цены взлетят, горячая пора, сами понимаете. А вы располагайтесь на диванчике, – она кокетливо взглянула на Сергея. – Вот там у нас есть всякие журнальчики, можете полистать. Я сейчас девушку провожу и вернусь, угощу вас кофе.

Кате было очень неприятно видеть, как юная красотка кокетничает с Сергеем. Она вдруг резко перестала казаться ей симпатичной.

– Не обращайте на меня внимание. Я найду, чем заняться, – вежливо улыбнулся Сергей. – А вот эту красавицу, – кивнул он в сторону Кати, – постарайтесь сделать ослепительно красивой.

Девушка с ресепшена едва заметно поджала губки, а Катя в душе возликовала. Какой он, все-таки, молодец, так вот вежливо и конкретно задвинул на место эту кокетку.

На стрижку Катю взяла нетипичная внешне для представителей этой профессии девушка. Несмотря на отсутствие опыта в цирюльничьем вопросе, кое-какое представление о таких заведениях у Кати имелось. Конечно, чисто теоретическое, почерпнутое из прочитанных книг. Например, она считала, что парикмахер должен служить эталоном: быть ухоженным, приветливым и приятным в общении, ведь парикмахерская – это одно из тех мест, где большинство женщин проводят много времени. Мастер же, внимательно рассматривающая в данный момент Катины волосы, резко отличалась от стандартного стереотипа. Волос на ее голове не наблюдалось, или они полностью прятались под банданой, туго обтягивающей голову. Лицо без грамма косметики выглядело угрюмым и недовольным жизнью. Завершала образ мужеподобная фигура в джинсах и длинной мешковатой футболке.

– Как будем стричься? – басовитый голос отлично вписывался в общий образ. Катя даже улыбнулась, так как ожидала чего-то подобного.

– Не знаю, – пожала она плечами. – Я ни разу не стриглась. Сама себе подрезала кончики.

– Ни разу! – такого всплеска эмоций Катя не ожидала. – Это же неприлично! Вам сколько лет?

– Двадцать семь, – Катя даже покраснела, видя ее возмущение.

– Двадцать семь лет, а она сама себе подрезает кончики, – передразнила девушка. – Вы что, в каменном веке живете?

– Почему в каменном? – Катя чувствовала себя преступницей под ее инквизиторским взглядом.

– Уж точно не в двадцать первом, – она взяла расческу и стала с такой силой расчесывать Катины волосы, что та начала опасаться, как бы не лишиться последних. – Если вы не уважаете себя, то уважайте хотя бы окружающих людей, не смешите их своим видом.

«Да она философ», – подумала Катя. И почему это вид у нее смешной? Возможно, неухоженный, но точно не смешной. С Катиной точки зрения смешной выглядела сама парикмахерша, но говорить об этом она не стала. Странное дело, но несмотря на агрессию странной девушки Катя даже тени обиды не испытывала. Все или почти все упреки она посчитала справедливыми и смело отдалась во власть ее умелых рук, заверив, что даже примерно не знает, как хотела бы постричься.

Отхватив половину длины волос, девушка развела краску и намазала ею Катины волосы.

– Это первый этап на пути к человеческому облику, – улыбнулась она, от чего лицо ее мгновенно преобразилось, стало очень миловидным. – Сидите тридцать минут, потом смываемся и стрижемся. Часы на стене, следите за временем. А я курить и пить кофе. Такой стресс нужно непременно снять чем-то крепким, – она опять улыбнулась и, видя Катино замешательство, поспешила успокоить. – Не переживайте, я скоро вернусь, бежать за мной не придется, – она точно угадала причину Катиного беспокойства. Как она могла показаться Сергею в таком виде, с намазанными и скрученными в гульку волосами?

Тридцать минут пролетели очень быстро. Алина (Катя узнала имя девушки-парикмахера) вернулась и даже передала Кате привет от Сергея. Руки у нее были ловкими и умелыми. Она проделала незамысловатый массаж головы, смывая краску. Стрижка не заняла и получаса, так ловко она орудовала ножницами. Затем незамысловатая укладка. В итоге Катя получила удлиненное каре, а ее волосы приобрели оттенок кофе с молоком, делая глаза намного выразительнее.

– Раз уж вы нашли время заглянуть к нам, – Алина с улыбкой удовлетворения взирала на плоды своих трудов, – то я посоветовала бы вам выщипать брови и сделать маникюр. Судя по всему, этого вы тоже не делали ни разу в своей жизни.

Занимать так занимать, решила Катя и поспешила последовать совету Алины. В итоге, проведя два часа в парикмахерской, она чувствовала себя совершенно другим человеком, более раскрепощенной и уверенной в себе.

О Сергее Катя умудрилась забыть, поэтому слегка удивилась, увидев его, дремлющего на диване в приемной.

– Я закончила, – сказала она, подходя к нему. Спросонья Сергей не сразу понял, кто эта сногсшибательная девушка, неуверенно переминающаяся возле него с ноги на ногу.

– Ничего себе! – не сдержался он, когда окончательно проснулся. – Тебя не узнать.

– Это можно считать комплиментом? – улыбнулась Катя.

– У меня нет слов, – с восхищением на лице развел он руками.

Улица встретила сумерками и легким морозцем. Катя зябко поежилась. Внутри парикмахерской она разомлела от тепла и приятных процедур, так что даже теплая дубленка не спасала ее сейчас от морозного трепета.

– Замерзла? – Сергей выглядел бодрым, несмотря на то что успел даже вздремнуть, дожидаясь ее. – Я тут хотел кое о чем тебя попросить… – не очень уверенно начал он, – но раз ты замерзла, то, наверное, лучше проводить тебя домой, чтобы не разболелась.

А вот этого Кате совершенно не хотелось. Вечер был замечательный, хоть и морозный. Ветра не было, и с неба падал снег, неторопливо кружась в свете уличных фонарей крупными хлопьями. В первый раз Катя по-настоящему почувствовала приближение Нового года, как чего-то сказочного и необычного. Даже в детстве она не испытывала такого восторга, как сейчас. А еще благодарности. Она была очень благодарна Сергею, что он заставил ее сменить имидж на более современный и новый. Сейчас она чувствовала себя более уверенно, не такой зажатой, как раньше. Подумать только, если бы она раньше догадывалась, что новая прическа творит чудеса, давно бы уже что-нибудь сделала со своими волосами, вместо того чтобы забирать их в уродливый хвост.

– Я не хочу домой, – честно ответила она, любуясь искрящимся снегом и прислушиваясь, как он хрустит под ногами. – О чем ты хотел попросить?

– Да понимаешь, до Нового года осталась неделя, и я хотел купить елку. Здесь рядом елочный базар, ты не помогла бы мне выбрать красивую и пушистую?

Что правда, то правда, базар был совсем рядом, и Катя каждый день проходила мимо него, возвращаясь с работы. Правда, желания остановиться и полюбоваться лесными красавицами или, что еще более фантастичное, купить одну из них, у нее никогда не возникало. А сейчас ей вдруг этого захотелось с невероятной силой. Без лишних комментариев она потянула Сергея за руку в нужном направлении.

– Удивительная девушка, – засмеялся Сергей, едва поспевая за ней. – Ты всегда так стремительна в своих поступках? – Катя лишь улыбнулась в ответ. Ну не могла она рассказать ему, что еще вчера она была совсем другим человеком и что такой пустяк, как поход в парикмахерскую, изменил ее отношение к жизни.

Так думала Катя, ошибаясь в самом главном. Не поход в парикмахерскую изменил ее жизнь, а тот, кто сподвиг ее к этому. Но она была далека от подобных мыслей, бодро вышагивая возле Сергея с твердым намерением выбрать ему самую красивую елку.

При ближайшем рассмотрении базар разочаровал. Разве это елки? Или вот эта сплющенная ветвистая доска – разве это сосна с раскидистыми лапами? – возмущалась девушка.

– Ты что, никогда раньше не покупала живую елку? – развеселился Сергей, заметив брезгливое разочарование на лице Кати.

– Не вижу ничего смешного, – обиделась она. – В нашей семье это не было принято.

– Ну а искусственную-то вы ставили? – перестав смеяться, уточнил он.

– Нет, – с вызовом ответила Катя, не обратив внимания на крайнюю степень растерянности на лице Сергея.

Какое-то время они молча ходили по рынку, разглядывая ели.

– Давай вот эту купим, – предложил Сергей, указав на сосну высотой в человеческий рост. – Мне кажется на ней больше веток, чем на всех остальных.

– Да она какая-то совсем не пушистая, – угрюмо ответила Катя, разглядывая то, что еще недавно было самостоятельно растущим деревом.

– Да пойми ты, она такая, потому что их грузят друг на друга, сплющивают, утрамбовывая в грузовики. Дома она отстоится и распушится, вот увидишь.

– Да? – об этом-то Катя и не подумала. – Ну, тогда конечно, давай возьмем эту…

В руках у Сергея сосна выглядела гораздо внушительнее. Благо до его дома было недалеко, так как тащил он ее с трудом, да еще и иголки больно царапали кожу рук, не защищенных перчатками.

– Может, уже зайдешь и поможешь мне нарядить ее? – спросил Сергей, когда они поравнялись с его подъездом, а до Катиного дома осталось пройти через еще один двор. – Выпьем кофе, пока она будет отстаиваться…

Катя почувствовала приближение паники. Как она будет наряжать сосну, если никогда раньше этого не делала? Она даже не знала, с чего следует начинать. Кроме того, на улице уже совсем стемнело, хоть еще и не было поздно. Но к тому времени, как она отправится домой, поздно уже точно будет. А поздно Катя не привыкла разгуливать по улицам, вернее темным дворам, без единого фонаря.

– Я тебя провожу потом до дома. – Он что, телепат? Катя с опаской взглянула на Сергея, но ничего, кроме честности, в выражении его лица не заметила.

 
Елочка, елка – лесной аромат,
Очень ей нужен красивый наряд,
Пусть эта елочка в праздничный час
Каждой иголочкой радует нас,
Радует нас…
 

Катя и сама не помнила, откуда она знает строки этой песенки. Кажется, в детстве она смотрела мультик про лесного лешего, поющего ее. Там были еще детишки и хоровод возле елки. Подробности память отказывалась восстанавливать, лишь этот кусочек песни прокручивая в голове.

Сергей бросил сосну на пол в комнате, и, как только она начала потихоньку оттаивать, аромат хвои разлился по всей квартире. Катя даже не подозревала, что так может пахнуть праздником, даже не просто праздником, а Новым годом. У нее закружилась голова. Она даже присела в кресло, переполненная нахлынувшим на нее ощущением счастья. Только чувство для нее это было новое, и названия ему она не знала.

Сергей принес с балкона крестовину и принялся обстругивать топором ствол сосны, подгоняя под нужный диаметр. Катя наблюдала за его умелыми движениями, все напевая про себя эту детскую песенку. Через несколько минут сосна была надежно помещена в крестовину и приняла вертикальное положение, разрешая веткам расправиться, как им того хотелось.

– Пойдем, выпьем кофе, пока она оттает и обсохнет, а потом нарядим ее, – предложил Сергей.

Они прошли в небольшую и уютную кухню, где Сергей посадил Катю на самое почетное место, а сам принялся хлопотать возле плиты.

– Я сварю настоящий кофе, как готовила моя мама, с добавлением корицы, – не оборачиваясь, сказал он, насыпая кофе и сахар в медную турку. – Если тебе не трудно, достань из холодильника мандарины и почисть один.

– Зачем? – просьба выглядела необычно.

– Как зачем? – Сергей повернулся к Кате. – Мандарины пахнут Новым годом.

Катя обалдело уставилась на этого взрослого мужчину, не веря, что он всерьез может поддаваться таким детским ассоциациям. Мандарины пахнут Новым годом! Уму непостижимо.

– А чем тогда пахнет сосна? – лукаво спросила она, выполняя его просьбу и очищая мандарин, источающий умопомрачительный запах.

– Тебе этого не понять, – улыбнулся он, помешивая ложечкой кофе и снимая накипь в чашки. – Тебе сколько лет?

– Двадцать семь, – без тени смущения ответила Катя, не догадываясь, к чему это он клонит.

– А мне тридцать семь, – кивнул он. – Десять лет разницы в возрасте делят нас на два разных поколения. Ты уже родилась в период перестройки, когда в магазинах постепенно начало появляться все больше и больше продуктов. Разные импортные конфеты, жвачки и многое другое. Когда ты немного подросла, то начала все это пробовать, относясь к этому естественно. А в моем детстве ничего такого не было. Очереди за колбасой по талонам. Масло по тем же талонам. И пустые прилавки. Вру! – засмеялся он. – В моем детстве были конфеты «Дунькина радость» и сливочное мороженое, очень водянистое. Так вот, к чему это я? Ах, да. Мандаринов у нас вообще не продавалось, а если где-нибудь их «выкидывали» в продажу, то очереди были километровые, на всех не хватало. Зато в подарке, который мама приносила с работы на Новый год, всегда было два мандарина, орехи, ну и еще разные конфеты. Это сейчас мандарины продаются круглый год, а тогда – только перед Новым годом.

Кофе подоспел, и Сергей разлил его по маленьким чашечкам. Кате очень нравилась смесь запахов кофе, мандаринов и сосны. Ей было так хорошо, что хотелось плакать, за что она мысленно обругала себя сентиментальной дурочкой.

– Тебе ни за что не дашь тридцать семь, – она попробовала кофе, который оказался замечательным. Корица придавала ему пикантности и ощущение тягучести. – Выглядишь намного моложе.

– Хорошо сохранился. А ты сейчас вообще выглядишь лет на восемнадцать, – улыбнулся он. – Тебе к лицу новая прическа.

– Скажешь тоже, – смутилась Катя и сильно покраснела, поймав его пристальный взгляд. – Динка называет нас старыми кошелками…

– Динку не видел, а тебя старой точно назвать нельзя. Разве что молодой кошелкой. Шучу, – замахал он руками, увидев Катин рассерженный взгляд.

Когда кофе был выпит и посуда вымыта, Сергей предложил начать наряжать елку. Катя не думала, что елочных игрушек может быть так много! Сергей достал с антресоли большую коробку, доверху наполненную новогодними украшениями. Чего там только не было – и сказочные домики, и ежики, и сосульки, и зайчики, и еще много всякой всячины… А шаров таких красивых Катя сроду не видела. Были даже шары с маленькими композициями внутри.

– Мама покупала по одной, две новые игрушки каждый год. Это была традиция, – он достал звезду из коробки и водрузил ее на макушку сосны. – Эта звезда, наверное, моя ровесница. Сколько себя помню, она все время украшала макушку.

Дальше, как объяснил Сергей, следовало развесить гирлянду из фонариков. Перед этим он проверил их, убедившись, что все работает как положено – и горит, и мигает. Наступила очередь мишуры. Катя выбрала на ее взгляд самую красивую, и они обмотали сосну параллельными рядами.

– Теперь можно повесить игрушки? – спросила Катя, преданно и немного по-детски глядя на Сергея. Ей давно не было так весело. Надо же, сколько всего интересного она пропустила в жизни!

– Да! – провозгласил Сергей. – Выбираем самые симпатичные и развешиваем их, как захотим, но только на своей половине! Давай, твоя половина сосны – левая, а моя – правая. А потом посмотрим, у кого получилось красивее.

Как дети, они наперегонки помчались к коробке и стали выхватывать самые оригинальные игрушки. При этом все время хохотали, как ненормальные. Особенно веселились, когда дошли до «нейтральной» территории, невидимо делившей сосну по оси пополам.

Когда процедура обряжания «ели» была завершена, Сергей в торжественной обстановке зажег фонарики и продекламировал детский стишок:

 
Игрушки разноцветные
Для нас на ней развесили,
И мы глядим на елочку,
И нам сегодня весело.
 

– Мне пора, – Катя пыталась замаскировать в голосе нотки сожаления. Сегодня она здорово повеселилась, чего не делала даже в детстве. Покидать эту уютную квартиру, где так чудесно пахло, не хотелось. Но оставаться дольше уже было неприлично.

Всю дорогу домой девушка с тоской вспоминала свою квартиру, где было хоть и опрятно, но ужасно скучно. Сергей сдержал слово и проводил ее до самого подъезда. Еще открывая ключом дверь квартиры, Катя услышала заливистый звонок телефона. Войдя внутрь, она не спешила снять трубку, продолжая раздеваться. Катя догадывалась, кто это может быть. А если догадки ее были верны, то она успеет снять верхнюю одежду и умыться, а через десять минут телефон зазвонит снова.

Катя успела уже поставить чайник, когда снова зазвонил телефон.

– Ты где шляешься?! – первое, что услышала она.

– Привет, Дина. Я тоже рада тебя слышать.

– Я звоню тебе весь вечер, – злопыхала трубка, – а ты не отвечаешь. Я уже собиралась броситься на твои поиски. Где ты была?

Злость Дины была нешуточная. Катя еще никогда не сталкивалась с ее настоящей сердитостью, такой как сейчас.

– Дин, я наряжала елку, – Катя решила, что если начнет увиливать и придумывать себе оправдания, то сделает только хуже. Когда в Дине просыпался детектив, она перла напролом.

– Что? Кать, ты это, сейчас так пошутила? Какую еще елку ты наряжала?

– Не свою, естественно, – хотя что тут естественного, Катя и сама не понимала. – Один мой знакомый купил елку, вернее, мы вместе ее сначала купили, а потом пошли наряжать.

– Куда пошли? К тебе домой?

– Нет, мы пошли к нему домой. Это совсем рядом с моим домом. Там мы нарядили елку, а потом он проводил меня домой…

– Так, так, так… И что же это за знакомый такой у нас появился?

– Дин, не начинай. Мне такой твой тон не нравится, ты же знаешь, – Катя терпеть не могла, когда подруга начинала разговаривать с ней как любящая мать с избалованным ребенком или как умудренная жизненным опытом особа с несмышленышем.

– Ладно, давай серьезно и на чистоту. Откуда появился этот знакомый? И почему я ничего о нем не слышала?

– Потому что познакомилась я с ним совсем недавно. Причем случайно… И рассказывать тут не о чем.

– Колобкова, я что, клещами из тебя должна тянуть информацию? Не можешь сама все по порядку рассказать? Знаешь же, что не отстану. Ладно, говори, когда ты с ним познакомилась?

– Несколько дней назад, – Катя поняла, что Дина не успокоится, пока не вытянет из нее все.

– Хорошо. Где ты с ним познакомилась?

– Я ведь уже сказала тебе: это вышло случайно. Мы столкнулись во дворе, когда я возвращалась с работы, – рассказывать о первых впечатлениях и ссоре Катя не собиралась. Про колодец тоже решила умолчать. Она и сама не знала почему, просто чувствовала, что не стоит этого говорить – и все тут.

– Так. Как зовут этого мужчину? – Дина решила проявлять настойчивость до конца. Катя мобилизовала все свое терпение, зная, что отмазаться не получится. После имени Дина захотела узнать, сколько ему лет, где живет и чем занимается…

Катя задумалась. А что она знает о Сергее? Практически ничего! Их общение сводилось в основном к тому, что она рассказывала о себе, отвечая на его многочисленные вопросы. Причем делала это с удовольствием. Никогда и никому раньше она так много не говорила о себе. Даже Дина не знала о ее жизни столько, сколько теперь знал ее новый знакомый.

– Дин, да я и сама ничего о нем толком не знаю…

– Кать, он женат? – не отставала Дина.

– Не знаю…

– Ты знакомишься с мужиком, идешь к нему домой и даже не поинтересовалась, женат ли он? Ну ты и курица!

– Дин, да это совсем другое, – как ей это объяснить? Катя не относилась к Сергею даже как к хорошему знакомому. Она и сама не могла понять, как воспринимает его. Возможно, как случайного прохожего, мелькнувшего в ее жизни лишь на мгновение?

– С другой стороны, – размышляла Дина вслух, – если бы он был женат, какого фига поперся бы встречать Новый год один, в другой город? Это нужно быть форменным идиотом. Конечно, для холостяка он слегка староват. Но, с другой стороны, чего в жизни не случается… Возможно, он был женат и развелся. Какая-то темная лошадка получается. Кать, а он хоть симпатичный?

– Нет, – Катю этот разговор все больше начинал выводить из себя. Он был ей настолько неприятен, что девушка едва сдерживала себя, чтобы не бросить трубку. – Дин, я спать хочу, очень устала. Давай потом поговорим, ладно?

Видно, Дина поняла, что больше ничего от подруги не добьется, так как пожелала ей спокойной ночи и повесила трубку.

Как раз спать-то Катя и не хотела, хоть и добросовестно улеглась в постель. Сон не шел, как она его ни притягивала. Зато всякие мысли лезли в голову, как она их ни отгоняла. Динин вопрос, симпатичный ли Сергей, не давал покоя. Катя попыталась представить себе его. Слишком смуглый, черноглазый. Фигура вроде неплохая, только слишком какая-то жилистая, что ли. Казалось, он состоит из одних мышц. Волосы длинноваты, на Катин взгляд, и слишком небрежно висят. Возможно, это задумка мастера, рассуждала Катя, побывав в парикмахерской, или желание клиента. Конечно, ему шла такая прическа, но она же делала его и диковатым на вид. Зато руки у него очень красивые, они сразу приковывают к себе внимание. Катя вспомнила, как умело Сергей орудовал этими руками, устанавливая сосну, а потом заваривая кофе и наряжая елку. И вообще, он весь какой-то сгусток энергии. Она поймала себя на том, что улыбается, вспоминая вечер, потом сразу же нахмурилась, обругав себя сентиментальной слабачкой.

Следующей мыслью было, что надо бы узнать о нем побольше: где живет, чем занимается. Дина права, Катя совершенно не владела информацией. А потом она подумала: зачем ей это? Ну зачем ей знать подробности его жизни, если скоро он исчезнет из нее? Вконец запутавшись в собственных размышлениях, она уснула, так и не придя ни к какому решению.

– Катерина Юрьевна, вас не узнать! – примерно такими словами встречал Катю каждый, как только она переступила порог родной школы. И, провожая ее удивленными взглядами, останавливались на месте, разворачиваясь в ее сторону. Находиться в новом амплуа было даже забавно. Катя вспомнила фильм «Служебный роман», сравнивая себя с героиней Алисы Фрейндлих, когда та пришла на работу, полностью преобразившись. Она поймала себя на том, что улыбается так же гордо, как Людмила Прокофьевна в любимом всеми фильме.