355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Екатерина Елизарова » Под светом твоей звезды » Текст книги (страница 6)
Под светом твоей звезды
  • Текст добавлен: 18 января 2021, 17:30

Текст книги "Под светом твоей звезды"


Автор книги: Екатерина Елизарова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Я не знаю, Тейлондер. Я видела его два раза. Нет, три. Не вживую, а как образ, видение. И мне это не понравилось. Отчетливо ощущалось, что ему что-то от меня надо, но вот что именно, я не знаю. Да, те двое, которые… эм… нападали на меня, это он послал их.

– Он? Зачем?

– Я же говорю, не знаю. Он не приказывал им делать то, что они собирались. – «И с чего бы такая стеснительность?» – удивилась я своей неспособности произнести наиболее верное слово. – Но они должны были привезти меня к нему.

– Ты поэтому согласилась?

– Пожалуй. – В действительности я уже и сама не знала, почему согласилась. И что мне со всем этим теперь делать – тоже.

Погружение в рефлексию не относилось к числу моих излюбленных занятий. А избежать самокопаний отлично помогает активная деятельность. Следовательно, эту деятельность необходимо найти.

– Что теперь? Какие планы? – спросила я.

– Буду обучать тебя тому, знания и умения чего понадобятся тебе на Алантаире. Как минимум языку, хотя бы поверхностному устройству жизни на планете, ну и буду рассказывать обо всем, связанном с миссией Стражей.

– И сколько это займет времени? Рассказы – ладно, но вот язык. Не сказала бы, что могу похвастаться склонностью к языкам. Я, конечно, худо бедно изъясняюсь на английском, но так сколько я его учила! Нельзя сделать как-нибудь так, как у тебя получилось с русским?

– Это было бы возможно, если бы ты владела способностями своего ментального тела. Иначе говоря, умела бы читать мысли и проникать в сознание другого существа. А так придется осваивать алантаирский иным способом.

Я пригорюнилась, но после первого же урока воодушевилась. Способ Тея существенно отличался от зубрежки алфавита, чтения по слогам и заучивания отдельных слов. Я не могла читать мысли и проникать в сознание, но это умел Тей, и на этом он построил мое обучение. Сначала он говорил совершенно непонятную труднопроизносимую абракадабру, потом прикладывал свои руки к моей голове и смотрел в глаза, явно пытаясь что-то внушить. Я, понимая, что способность говорить на языке местных жителей мне необходима, не сопротивлялась и прилежно смотрела в ответ, но ничего не происходило. Тей хмурился, но не сдавался. После в десятый раз произнесенной одной и той же фразы я, не понимая отдельно взятых слов, смутно на самой границе восприятия начала улавливать смысл. Понимание это гнездилось где-то в груди и никак не хотело образовываться в привычную форму мысли, чтобы полностью его осознать и объяснить моему учителю. В конце концов я пробурчала что-то неразборчивое о дереве, покрытом мелкими персиками, на что Тей почему-то вытаращил глаза. Оказалось, он действительно говорил о каком-то их алантаирском дереве, плоды которого похожи на земные персики, только маленькие. Чему он удивился, когда целью его воздействия являлось именно обучение языку, я не поняла. На мой взгляд, результат несомненно был. Однако почти сразу после «сеанса» я готова была согласиться на традиционное обучение и даже год для этого проторчать в космосе. До чего же я не люблю боль! Ненавижу чувствовать себя слабой и разбитой! Никогда мне не приходилось испытывать этих чертовых мучений столько, сколько пришлось со времени появления пришельца в моей жизни. Ну за что?!

Вслед за болью пришла отвратительнейшая тошнота. Ненавижу тошноту! Даже не знаю, что сильнее: саму мигрень или сопровождающую ее тошноту. Все гадко!

– Как же мне плохо! – застонала я, не собираясь стесняться в выражениях чувств при человеке, виновном в моем состоянии.

А потом подумала о диване, о том, как хорошо было бы опуститься сейчас на него, а не на пол. И диван появился! Вот уж не думала, что Тей столь догадлив. Или он все-таки прочитал мои мысли? Или не Тей, а сам корабль?! Как бы там ни было, села я на (о, чудо!) мягкий, в отличие от моей койки в каюте, диван, а затем и легла, свернувшись калачиком. Только легче не становилось. В голове набатом стучала кровь, а головокружение ощущалось даже в положении лежа. На тело накатила обездвиживающая слабость, и хотелось мне только одного: чтобы все это прекратилось. Да и то вяло.

Тей подошел и сел на корточки рядом с диваном. Глаза мои были приоткрыты, и видела я красивого парня, взволнованно смотрящего на меня. Но на эту картинку наслаивалась другая, видимая уже не глазами. Светящиеся всполохи и тянущиеся оранжевые нити.

– Смерти моей хочешь?! – прохрипела я и попыталась отодвинуться от «кормильца».

– Как раз наоборот, – спокойно сказал Тей. – Твои жизненные силы почти на нуле. То ли из-за того, что моя энергия усваивается у тебя не до конца, то ли из-за чрезмерных нагрузок на нервную систему, но подпитка теперь нужна чаще, чем это было раньше. И будет лучше, если мы вместе придумаем, как сделать этот процесс наиболее эффективным и наименее болезненным. Расслабься и открой центр солнечного сплетения. Вот здесь, – сказал он и приложил ладонь на середину моей груди. От его руки шло уже знакомое тепло, а с пальцев срывались тоненькие полосочки колючего света. Я залюбовалась ими и почувствовала, что напряжение спадает. Тей убрал руку, но там, внутри меня, что-то запротестовало его решению. За его рукой потянулись мои нити, сейчас скорее напоминающие прямые и тонкие серые лучики, чем быстрые и витиеватые хищные ленты, оплетающие жертву. Непроизвольно я сама тоже чуть подалась вперед. Тей заметил это движение и посмотрел недоуменно. Потом, будто о чем-то догадавшись, положил свою ладонь на тыльную сторону моей и сжал. Оранжевый свет тут же полился в меня, заполняя собой. И это было чертовски приятно!

Я закрыла глаза, наслаждаясь моментом и ощущая покой и почти блаженство. Больше ничего не болело, но какой-то неясный дискомфорт все-таки ощущался. Хотелось чего-то еще, хотелось большего, но я не понимала, как это что-то получить.

– Спасибо, – тихо сказала я, когда Тей убрал руку.

Он мазнул по мне взглядом и кивнул.

– Сейчас тебе лучше поспать. Думаю, так большая часть полученной энергии сможет усвоиться. Сон – естественное для этого состояние.

– Ладно, – покорно согласилась я и, осторожно встав, пошла к себе.

Глава 11

Трудно сказать, какое время суток было, когда я проснулась на этот раз. Утро? Уже день? А может, все еще ночь? Или ночь давно прошла? Еще до того, как я вообще легла? В космосе определить это хотя бы приблизительно не представлялось возможным, а мои внутренние часы молчали, пребывая в неведении вместе со мной. Часов, показывающих земное или хотя бы алантаирское время, я тоже не видела. Интересно, кстати, как у них на планете обстоят дела с исчислением времени?

Задавшись этим вопросом, а также желанием поесть, я пошла разыскивать инопланетянина. Мм… точнее коренного жителя моей будущей родины. М-да.

Чувствовала я себя почти прекрасно, если не считать того, что меня слегка штормило при ходьбе. Так, будто я несколько перебрала с увеселительными напитками.

Тейлондер снова обнаружился в рубке. И что, спрашивается, он там все время делает?! Кораблем ведь управлять не надо, насколько я знаю. Уж тем более пока мы висим на орбите его планеты в ожидании. Чего-то. Моего всеобщего просвещения и приобщения, надо полагать.

Мне даже захотелось высказать ему нечто язвительное по этому поводу. Голод не только энергетический, но и вполне себе реальный, сказывается на мне не самым удачным образом для окружающих. Однако Тей обескуражил и буквально обезоружил меня, подскочив и сразу поведя на камбуз. Он достал все из того же супершкафа гроздь чего-то ярко-алого и несколько тонких длинных темно-зеленых стручков или палочек и передал их мне. На тарелке! Обычной круглой тарелке! Увидев посуду, взявшуюся неизвестно откуда, я остолбенела, оттаяла, откусила по дороге до стола кусочек выданной «палочки» и снова остолбенела. Соленый фрукт – это что-то новенькое. Хотя, может, это и не фрукт вовсе? Закинула в рот ярко красный шарик с грозди – сладковато кислый. Интересно.

– Что это? – не выдержала безмолвия я.

– Чанга и патис.

– Хм… А что это? – повторила я.

– Фрукты, – покорно ответил он.

В другой ситуации от такого вот диалога я бы незамедлительно начала закипать, но идея фикс о ноже, которым можно было бы покрошить чангу (или патис?) и смешать с… в общем, со вторым фруктом, сопровождаемая взрывом непередаваемого вкуса во рту при их одновременном откусывании, сделала меня исключительно миролюбивой.

– Ммм… а нож есть? – спросила-таки я. – Такое длинное, острое, чтобы резать?

– Ээ… сейчас, – сказал мой заботливый рыцарь и направился куда-то к очередной стене.

Довольная улыбка незамедлительно расплылась на моем лице, когда лезвие без ручки, но вполне пригодное для резки появилось передо мной.

– Спасибо, котик, – промурчала я и, забыв про нож, продолжила с огромной скоростью уминать фрукты.

– Женя?.. – донеслось до меня обеспокоенное. Я посмотрела на пришельца, но сфокусировать на нем взгляд не получилось. Я нахмурилась и, забыв о еде, усиленно заморгала.

Тейлондер пробурчал что-то непереводимое, подошел вплотную и положил руки мне на виски.

– Закрой глаза, – попросил он.

Яркие разноцветные огоньки плясали под смеженными веками, и внутренний взор разбегался в попытке уследить за всеми одновременно. А потом их все вдруг поглотила белая вспышка, после которой настала привычная темнота.

Сознание прояснилось, и я с сомнением посмотрела на свою тарелку.

– Видимо, мне не стоит больше это есть? – спросила я.

– Да. Моя вина. Впредь буду подбирать тебе пищу осмотрительнее. Если ты все еще голодна, то сейчас лучше перекуси тем, что осталось с Земли.

Я кивнула. Есть мне не хотелось. Несмотря на странный дурманящий эффект инопланетные деликатесы свое дело сделали, достаточно насытив меня.

– Почему ты это делаешь? – спросила я. – Возишься со мной?

– Я должен.

Не знаю, что я рассчитывала услышать, но его ответ неожиданно неприятно уколол меня.

Я кивнула и направилась к себе в каюту. Якобы доедать остатки земных припасов.

Чем занять себя, я решительно не знала. Включать ноутбук, понимая, что подзарядить его будет негде, не хотелось. Вдруг приспичит продемонстрировать его алантаирцам? Впрочем, что смотреть самой, что показывать другим, в условиях отсутствия интернета все равно было особо нечего. Спать тоже не хотелось. А потому, когда пришел Тей и пригласил снова попробовать обучение языку, я почти обрадовалась. Однако сколько ни произносил он заковыристых фраз или отдельных слов, на этот раз ничего понять мне не удалось. Смотрящие в упор синие глаза вновь и вновь наталкивали на мысли о том, что моему появлению на Алантаире не будут рады, так же, как не рад моему обществу сейчас Тей. Я не была избалована благосклонным отношением к своей персоне, меня никто не ждал дома, никто в этой, взрослой, жизни не любил меня, но отчего-то такие мысли причиняли если не боль, то ощутимый дискомфорт. Начать жить с нуля, научиться общаться с людьми другой планеты заведомо не получится. Утомленная, с глухой постепенно нарастающей головной болью я отправилась к себе. Просто лежать и состоянием неподвижности пытаться усыпить эту боль.

Я чувствовала зарождающуюся слабость, но не хотела идти к Тею. Мне была неприятна такая зависимость. Отныне я не была хозяйкой положения. Я не могла просто взять то, что мне нужно. Мое благополучие, моя жизнь оказались во власти мужчины, который вовсе не жаждал мне помогать. Но в то же время я прекрасно понимала, что выбора у меня нет. И это бесило.

Я решила пройтись до камбуза и выпить воды, но когда увидела сидящего на так и оставшемся стоять посреди дороги между рубкой и энергоблоком диване Тея, меня охватило настолько непреодолимое желание подойти к нему, что я не смогла ему противиться. Обескураженная я присела рядом.

Его поразительно яркие, синие глаза смотрели на меня, и вокруг становилось темнее. Что-то во мне тянулось навстречу этим необычайным глазам, желало раствориться в них, стать одним целым. Я не успела заметить, как придвинулась ближе, так же, как не сразу поняла, что мое солнечное сплетение превратилось в маленькое серебристое солнце, тысячами лучиков тянущееся к нему. Тей не отстранился, позволяя моим иголочкам коснуться неторопливо выползающих оранжево-золотых, его собственных. А потом охватившее меня притяжение стало до того сильным, что я, несомненно не отдавая себе отчет в том, что делаю, прижалась к алантаирцу и устроила свою голову у него на плече. Я прикрыла глаза, и на меня накатила волна безмятежности и покоя, как будто я нашла то, что давно искала. Время для меня остановилось, а весь мир сконцентрировался на твердом плече и громком стуке его сердца. Я чувствовала, как оранжевые токи Тея перемешиваются с серебристо-серыми моими и текут во мне и… в нем. Не сливаясь, они все-таки изменяли друг друга, лишь едва, но я четко осознавала, что то, что останется внутри меня уже не будет таким, как прежде.

Когда чувство наполненности появилось, нити вернулись на прежнее место, но что-то все еще продолжало еле заметно окутывать нас.

В том же положении, не двигаясь, мы просидели еще некоторое время.

Никто из нас так и не проронил ни слова.

Тейлондер

Между нами произошло нечто странное. Женевьева словно просила и звала, и я открылся ей навстречу. Это не было обычной подпиткой. Небольшая, крохотная часть того, что наполняло ее в тот момент, перелилась в меня. Ее собственная энергия, построенная из моей, но переработанная, ничем не напоминала свой источник. А еще она оказалась не настолько грубой, как я думал. Несовершенная, отяжеленная, чуждая, но удивительная. Это открытие ошеломило.

Этот обмен не был мне противен, не был неприятен, но оставил пасмурное и немного болезненное послевкусие. А она продолжала сидеть рядом и просто молчать. Я не знал, что сказать ей, на месте долженствующих там присутствовать мыслей в голове поселилась звенящая пустота.

– Я так и не спросила тебя, – наконец произнесла она. – Как измеряется на Алантаире время?

Я опешил на мгновение, переваривая услышанное. Неожиданное.

– Система исчисления аналогична земной. Сутки, часы, минуты. Длительность каждого, правда, другая. К этому тебе придется привыкнуть.

– Знаешь, я уже начинаю сомневаться в своих способностях к адаптации, – сказала Женевьева, немного отодвинувшись. – И вообще прихожу к пониманию собственной неадекватности. И какая же длительность? Можешь перевести в земные часы?

– Сейчас… – сказал я и на некоторое время погрузился в сопоставления. Расчеты не были сложными, но для начала пришлось поднапрячься, извлекая из памяти точные земные величины времени. – На Алантаире порядка 26 земных часов в сутках или 16 кватов, в квате 80 лятов. Кват – это где-то полтора земных часа. Чуть больше.

– Да… Надеюсь, понять и, как ты говоришь, привыкнуть мне будет легче после того, как я освою ваш язык. 26 часов в сутках… Это значит, что вращается Алантаир с меньшей скоростью, чем Земля, да? А еще ваша планета визуально больше, я вообще смогу там ходить?!

– Ходить? – я не смог не улыбнуться. Лицо у Женевьевы было удивленным, растерянным и даже напуганным. – Не только ходить, – сказал я.

– Ползать что ли? – я рассмеялся, а Женя насупилась.

– Прости, у тебя богатая фантазия, а у меня, как выяснилось, живое воображение. Алантаир – удивительное, волшебное место, которое, я уверен, покорит тебя с первого взгляда. Ты любишь летать?

– Мм… летать? В каком смысле? Мне не доводилось летать на самолетах. Не сложилось у меня как-то с путешествиями. Да, до этих пор. На космическом корабле полет особо не ощущается, а вот в капсуле было очень страшно. Так что не знаю, что тебе ответить.

– На Алантаире для полетов тебе не понадобятся летательные аппараты. Там мы можем летать просто так.

– Вы летаете? Если это такая шутка…

– Не шутка, – боясь обидеть девушку, заверил я. – Мы на самом деле летаем. Люди на Алантаире научились договариваться с элементалями воздуха, теми из них, кто наиболее дружелюбен – сильвами, и те, окружая наши тела, удерживают их в воздухе. На Алантаире летают все: животные, птицы, рыбы. И ты сможешь.

– Я?

– Не сразу, конечно, но если уж ты станешь Стражем Луча, то полеты – сущая мелочь. Как ты себя чувствуешь? – спросил я то, что следовало узнать с самого начала. Внешне никаких признаков недомогания заметно не было.

– Отлично, – сказала она и быстро встала с дивана, собираясь, по всей видимости, уйти.

– Постой. У нас не так много времени, и, если ты хорошо себя чувствуешь, стоит попробовать еще раз.

– Что?! – то ли удивленно, то ли смущено воскликнула она.

– Обучение языку, – тут же пояснил я. – Без его знания ты не сможешь учиться дальше…

– Да-да, понимаю. Ладно, давай попробуем еще раз, – согласилась она и присела на краешек дивана намного дальше от меня, чем сидела раньше.

Мне пришлось немного придвинуться самому, после чего я посмотрел в удивительные, цвета грозового неба глаза и стал осторожно вторгаться в те слои сознания Женевьевы, которые отвечали за память и усвоение информации. Я точно представлял, где находятся ее знания родного языка, и без труда отыскал их. Затем, выискивая свободные пятачки, начал выстраивать параллели на алантаирском. Ощутив колебания, чуть отпустил взгляд и заметил, как Женя скривилась.

– Больно? – спросил я.

– Неприятно. Тебе обязательно так настырно ковыряться у меня в голове?

– Ты пытаешься сопротивляться, – догадался я. – Отсюда и неприятные ощущения. Я не враг, я хочу помочь.

Женевьева посмотрела скептически.

– Я ничего не делаю, – медленно и четко произнесла она.

– Хорошо. Попробуем по-другому и проверим, усвоила ли ты хотя бы что-нибудь. Ар тар батун кир, – «Начнем с самого простого» сказал я на алантаирском и уставился на нее. Ничего. Женевьева явно не поняла последней моей фразы. – Ар тар батун кир, – повторил я. – Зин Таир дан курисалум туркис а ваз («Светило дарует жизнь всему сущему»).

Девушка нахмурилась, видно было, она усердно пытается понять. Я повторил последнюю фразу еще раз, медленнее. Понимание очевидно не приходило, тогда Женя закрыла глаза и попросила:

– Повторяй еще.

Я повторял, понимая, что это вряд ли поможет. Раз она не поняла сразу, значит связи в мозгу не установились.

А потом она вдруг тихо сказала:

– Теплый солнечный свет согревает землю, и она покрывается зелеными ростками, – осторожно выдохнув, девушка в упор посмотрела на меня. – Ты говорил о солнце? Или мне все пригрезилось?

Я молча смотрел на нее, не в силах понять, как это произошло.

– Мне не нравится выражение твоего лица. Что не так?

– Не понимаю, как ты смогла понять, – искренне ответил я, на что Женя вскинула бровь.

– А разве не этого ты добивался?

– Да, но… Попробуем еще раз?

– Давай. Начинай сразу повторять, только не быстро.

И я повторял. А еще внимательно следил за тем, что происходит с Женевьевой в момент узнавания. Я смог поймать его по сути случайно. Упорно следя за активностью в тех областях головы, в которые проникал, я никак не ожидал увидеть ее в сердце. Да, именно так. Я проверил дважды, на разных фразах. Ее понимание рождалось именно в сердце, а это могло означать только одно. Мне не нужно пытаться учить Женевьеву языку. Она и так знает его! Не сейчас, но когда-то прежде она говорила на алантаирском, и именно приотворенная глубинная память помогает ей улавливать смысл произносимого мною.

– Удивительно! – сказал я.

– Что, не ожидал от себя успехов на преподавательском поприще? – ухмыльнулась Женя.

– В том-то и дело, что я тут не при чем.

– Эм… Как это?

А вот что ответить, я не знал. Как отреагирует земная девушка на такое известие? И вправе ли я говорить ей? Решив, что вначале стоит согласовать этот момент с Учителем, я уклонился от прямого ответа.

– Это значит, что я неправильно пытался учить тебя, но теперь, кажется, понял, в чем ошибался.

– Только не говори, что теперь будешь препарировать меня с удвоенной силой.

– Что? Препарировать?.. Нет. Наоборот. Думаю, теперь дискомфорта для тебя будет меньше.

– Что ж, это радует. На сегодня все?

– Устала?

– Нет. Тей, можно тебя попросить? Часы. Я чувствую себя странно, не понимая, какое время сейчас. Нет, я, конечно, и раньше не отличалась правильным распорядком дня, но совершенно не понимать, который час, неприятно даже мне.

– Хорошо, я что-нибудь придумаю. А сейчас стоит поесть. Ты голодна?

– Знаешь, я, пожалуй, не рискну.

– Я достану тебе то, что ты уже пробовала. Без последствий пробовала. Или ты решила теперь вообще ничего не есть?

Женевьева посмотрела угрюмо, но первой встала и отправилась в столовую.

Глава 12

Женевьева

В сказанное алантаирцем было трудно, почти невозможно поверить. Они летают! Я смогу летать?! Вот это звучало совершенно немыслимо. Неимоверно удивленная я даже на время переключилась со своих весьма странных и двойственных ощущений от постыдного желания обнять Тея и всего того, что произошло после. Вот уж никогда не подумала бы, что буду так неловко себя чувствовать только потому, что обняла парня! Отродясь не вела себя как кисейная барышня!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю