Текст книги "Под светом твоей звезды"

Автор книги: Екатерина Елизарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Быстро позабыв о неприятном мужчине, я встрепенулась только, когда ребята собрались выходить. Мы договорились встретиться после сеанса, где-нибудь посидеть и выдвигаться назад. Тратить время впустую мне не хотелось, но помимо банка все равно были еще дела, да и возвращаться в компании все-таки безопаснее.

«Эх, придется, видимо, рассказать Толику о своих страхах, чтобы он согласился проводить меня до дома», – подумала я обреченно. Не было у меня желания под самый конец пути опять оказаться в лапах похитителей.

«Похитителей…» – эта мысль неприятно кольнула и, наблюдая за выходившими из вагона людьми, я вдруг вспомнила о странном типе и насторожилась. – «Что если он имеет какое-то отношение к нападавшим?»

Однако подозрения не оправдались. Тот самый мужчина тоже продвигался к выходу. Проходя мимо, он посмотрел на меня, но все-таки вышел. Я не боялась, но чувствовала себя несколько напряженно и невольно провожала его спину взглядом. Отойдя на пару шагов от вагона, он вдруг обернулся и посмотрел мне прямо в глаза, постоял так с секунду, а затем быстро скрылся из поля зрения. Поезд поехал дальше, а душу обожгли закравшиеся колючки холода.

«Ничего не случилось! Мало ли ненормальных в городе, – сказала я себе. – Главное, он ушел, никто тебя не преследует, так что баста! Насколько я знаю, не в твоих правилах раскисать!»

В банке была очередь, но терпимая, особенно в сравнении с тем, какими они там бывают. Сняв основную часть своих сбережений, счет закрывать не стала. На всякий случай. Просканировав пространство перед выходом, тревожных импульсов не уловила и спокойно вышла из здания. Не то чтобы я обладала какими-то особыми сверхспособсностями и могла определить, стоит ли у входа грабитель, но интуиции своей доверяла, а так называемое «сканирование» освоила еще в детском доме, что нередко помогало мне избежать неприятностей. Сначала в шутку, постепенно вошедшую в привычку, а потом, убедившись в почти стопроцентном попадании, уже всерьез, я прощупывала помещение, прежде чем войти в него.

Итак. Что теперь? Купить куртку инопланетянину. Опять альтруизм? Зачем мне это надо? Ладно, будем считать, что мы заключили договор о взаимовыгодном сотрудничестве.

Много денег на его обновку тратить я не собиралась, а потому отправилась на ближайший вещевой рынок. По дороге вспомнила, как Тей удивился и даже смутился, когда я подошла к нему и стала прикидывать необходимую длину и ширину будущего наряда, используя в качестве сантиметровой ленты собственные руки. Инопланетяне, оказывается, тоже умеют краснеть! Да, если бы не его кокон на ауре и обычно грозный вид, я бы полакомилась и смущением, и… Так, стоп. Мне стоит поохотиться и сделать это лучше сейчас, пока я в городе.

Собственно, рынок оказался прекрасным местом, где я смогла не только купить куртку, отвечающую всем моим непритязательным требованиям, но и довести до бешенства парочку продавцов и утолить тем самым свой энергетический голод.

«Вот и отлично, – подумала я, выходя с территории вещевых рядов и сыто улыбаясь. – Теперь осталось только перекусить с ребятами где-нибудь в кафе и можно ехать назад».

Дома мне предстояло определиться с маршрутом нашего завтрашнего путешествия и собрать вещи. Тянуть время и рисковать вляпаться в еще большие неприятности я не собиралась.

Глава 7

На обратном пути перед тем как садиться в маршрутку мы зашли в продуктовый магазин. Может, ехать с пакетами (а у меня уже был один немаленький с курткой) – это и не очень-то удобно, но заходить в магазинчики у дома никакого желания не было, да и Толик с Леной поддержали идею закупиться в городе.

Заботиться о ком-то было непривычно, но помня о том, что Тей так ничего и не ел, я решила, что от заморенного инопланетянина пользы будет меньше, чем от сытого. В итоге я сосредоточила внимание преимущественно на фруктово-овощном отделе, где набрала яблок, бананов, помидоров и огурцов. Не удержавшись, взяла и соленых. Потом добавила репчатого лука и картофеля, смертельно возжелав их в жареном виде. В мясной отдел тоже зашла и купила себе кусочек говядины. Побродив еще и махнув рукой на неподъемность будущих пакетов, взяла кое-что в дорогу.

Толик жил по другую сторону от остановки, но много ближе к ней самой, чем я, а потому сначала занес пакеты к себе, а потом галантно проводил меня. У самой двери, убедившись, что посторонних ушей рядом нет, я огорошила его известием о том, что на смену выходить не собираюсь и уже завтра уезжаю. Толик вылупил глаза, неподдельно изумившись. Побоявшись еще более бурной реакции и необходимости долгих объяснений, я с самым серьезным видом сказала, что так нужно. На вопрос, связано ли это с теми парнями в кафе, только кивнула. Понятливый Толик не стал лезть в душу и пытать расспросами, лишь рыцарски предложил свою помощь. А когда от оной я отказалась, заверив, что у меня все в порядке, пожелал удачи и ушел.

Я выдохнула и направилась к комнате, представляя перекошенное лицо Артура, когда он поймет, что выходить я не собираюсь не только сегодня, но и вообще. Увидеть я его, конечно, не увижу. Появляться в кафе мне теперь точно нельзя, но вот созвониться придется. Сваливать ответственность прощания с работодателем на сменщицу Катю, которой я позвонила еще в городе, попросив отработать эту ночь за меня, я не решилась. Не из жалости к ней (сомневаюсь, что такое известие да еще и из третьих рук он перенес бы спокойно), просто привыкла делать самостоятельно то, что действительно должна.

Обо всем этом я раздумывала ровно до тех пор пока не вошла в комнату и не увидела пришибленное лицо инопланетянина, а на столе раскрытый ноутбук. Так…

– Что случилось? – спросила, поставив пакеты на пол.

Тей вздрогнул и поднял на меня переполненные отчаянием и болью глаза.

– Зачем вы это делаете? – спросил он, а я, не отошедшая еще от его взгляда, увидела в них теперь искреннее, почти детское непонимание.

Вот уж чего мне не хотелось, так это вдобавок к необходимости кормить и одевать своего залетного телохранителя, еще и разбираться в его душевных муках и приводить в чувство. Но другого выхода я не видела, а потому спросила:

– Ты о чем?

– Бросаете, мучаете, убиваете? – произнес он, указывая на ноутбук.

М-да… Похоже, идея познакомить его с нашими реалиями через сеть оказалась не самой лучшей. Особенно сейчас, когда практически все новости сводятся к одному. Впрочем, в них и раньше редко можно было увидеть что-то радужное.

– Я понял не все, – продолжил Тей, – но то, что понял… Матери, убивающие своих детей, выброшенные и покалеченные прирученные человеком звери, больные и умирающие от болезней дети, которым некому помочь. Так много ничем неоправданной жестокости и равнодушия. Насилия и ненависти. И это непостижимое – война. Ради чего вы убиваете своих братьев?

Я стояла и понимала, что не знаю, что ему ответить.

«Почему я должна объяснять пришельцу причины поступков людей?! Я сама-то их понимаю? Нет! Более того, я даже отказываюсь себя к ним причислять!»

Я вскипала, вместо нахлынувшего было желания успокоить, приходила злость.

– Ты совсем не знал, куда летишь? Здесь не райские кущи, да. Здесь люди убивают друг друга. И что хуже: приказывают убивать. Те, что сидят в удобных креслах теплых кабинетов – тем, которые теряют свои жизни в грязных окопах.

– И ты принимаешь это?

– Принимаю?! Я тебе не говорила? Я вообще не люблю людей! Нет, я могу понять, когда нужно защитить свой дом, который пытаются отнять, когда нужно победить врага, убивающего твоих родных. Да, когда приходят убить твою семью и сжечь твой дом – нельзя стоять в стороне. Но все остальные случаи, все кровавые игры политиков, тех, кто возомнил, что им можно все. Знаешь, мне противны и они сами, и те, кто ничего не делает, смирившись с их волей!

Сама удивилась количеству произнесенных слов и силе охвативших эмоций. Не помню, чтобы когда-либо мне доводилось говорить такое вслух. А еще я почувствовала, что злость ушла от внезапного понимания его правоты.

– Хотя… Знаешь, наверное, ты прав, – сказала я, чуть отдышавшись. – Когда живешь в таком мире… Не то чтобы привыкаешь, вряд ли можно привыкнуть ко всему чудовищному, что изо дня в день вытворяют люди. Просто учишься не обращать на это внимания, закрывать глаза, не видеть. Закрываться от всего.

– Не все закрыты так, как ты. Я посмотрел ауры твоих соседей, они другие, у них есть привязки, которых нет у тебя, – вдруг сказал он.

– Ты ведь не говорил с ними? – с надеждой спросила я, садясь. Сейчас мне казалось, что устала я не столько от поездки, сколько от этого короткого разговора.

– В этом не было необходимости.

– Хорошо. И не думай, что им есть какое-то дело до того, что творится вокруг. Есть, безусловно, такие, кто выражает свое недовольство и даже пытается что-то делать, но я с ними не знакома.

Наверное, кто-то другой на моем месте стал бы уговаривать пришельца, что в нас, людях, есть много хорошего, доброго и светлого, приводить примеры и доводы, но я не относилась к таким людям. Я сама не видела ничего положительного вокруг, а моя жизнь не могла быть примером радостного существования.

– Ладно… – протянула я, ставя точку в этом неприятном разговоре. – Ты голодный?

Знаю, глупее вопроса трудно было придумать, но так неумело я попыталась отвлечь его и перевести тему.

Тей закрыл глаза, посидел немного, будто переваривая полученную информацию, потом выдохнул и посмотрел на меня.

– Наши реальности разнятся слишком глубоко. Мне чрезвычайно трудно понять твой мир и землян. Но, возможно, это и не нужно. Вы такие, какие есть. Значит, таков ваш путь.

Мне хотелось возразить и повторить, что я не причисляю себя к ним. Возможно, это глупо и в чем-то неправильно, но я никогда не желала принимать на себя ответственность за деяния других людей. Возможно, где-то в глубине души я понимала: все мы в ответе за то, что происходит вокруг, даже если нам кажется, что мы не имеем к этому отношения. Я могла бы легко выделить связи и роль каждого. Пусть молчаливое и пассивное, но согласие с окружающей действительностью, а значит и ответственность. Но я не хотела, не допускала таких мыслей, отбрасывала, не слушала и загоняла подальше вглубь все эти непризнанные самою собой доводы. А сейчас очень хотела, чтобы и Тей выкинул их из головы, перестал смотреть так, отчего внутри все сжималось и скукоживалось. Моя отработанная годами броня от мира и людей вокруг трещала под этим взглядом.

– Я купила поесть, – сказала непослушным языком скорее по инерции то, что собиралась несколько минут назад, и полезла в один из пакетов.

Я доставала купленное и произносила названия, а когда стол оказался завален продуктами, поняла, что напряжение начало спадать. Лицо Тея по-прежнему оставалось мрачным, но, судя по всему, он все же смог отпустить мучившее его и переключиться.

Чуть позже он с благодарностью принял вымытые фрукты, а я пошла на кухню готовить ужин.

Я чистила картошку и думала о том, что иногда мне все-таки везло. Очень редко, да, но, если быть честной с собой, то стоило это признать. Например, я умела жарить мясо, а не только варить малосъедобные сосиски. А еще правильно жарить картошку. Тому, кто рос в семье, такое везение наверняка показалось бы странным, но не мне. Я вполне осознавала свою удачу. Занятия по домоводству у нас были интересными и небанальными, особенно, когда их случалось замещать нашему завхозу, бывшему в далеком прошлом военным. Василий Павлович или попросту Палыч, игнорируя предписанное планом, учил нас приготовлению своих «фирменных» блюд. Искусство это не далось сразу, зато со временем отложилось так глубоко, что начистить, нарезать тонкими ломтиками, хорошо посолить и пожарить на сильном огне с большим количеством масла картошку я могла бы, наверное, и с закрытыми глазами.

Из-за вегетарианских предпочтений Тея жарить пришлось на разных сковородах, заняв две конфорки одновременно, что случалось со мной крайне редко. Тетя Аня на удивление не стала возмущаться и даже никак это не прокомментировала. Да и вообще она как будто старательно обходила меня стороной. Неужели факт наличия мужчины у меня в комнате так на нее повлиял?

Я не была до конца уверена, что пришелец станет есть мою стряпню, но от картошки он не отказался. И от соленых огурцов тоже, хотя и удивил, поведав, что у них не принято готовить пищу на огне и вообще нет надобности как-то перерабатывать то, что дарует им природа. Я не стала донимать его вопросами, просто не чувствовала в себе сил на них, утомившись за день и понимая, что меня ждет еще немало дел, несколько часов сна и ранний подъем. Однако обсудить еду все-таки пришлось, только не так, как я предполагала. Случилось это, когда Тей спросил, что ем я, указав на зажаренные кусочки мяса.

– Жареное мясо, – ответила я без энтузиазма. – Говядина, – видя, что он не вполне понял, пояснила: – Корова. Животное такое.

Тей еле заметно скривился, но смолчал.

«Кто же отправил такого неженку на эту планету?» – подумала я.

– Если хочешь, посмотри, – сказала я и указала ему на ноутбук. – Но, мне кажется, тебе на сегодня достаточно знаний.

Путешествовать мне не доводилось, чемодана не было, но, к счастью, имелась довольно большая спортивная сумка. Я собрала только самое необходимое, прекрасно понимая, что ехать в неизвестность груженой всеми своими шмотками – не вариант. Мебель, посуду и не уместившиеся вещи пришлось оставить. Возможно, навсегда. Это не особо печалило меня. Денег на первое время было достаточно. Тратила их я весьма сдержанно, откладывая то ли на кругосветное путешествие, то ли на возможность начать новую жизнь где-нибудь подальше отсюда. Кроме того, я была уверена, что смогу найти работу и купить все, что нужно, на месте.

Абсурдно и безумно, срываться вот так, но ситуация не оставляла мне выбора. То, что сегодня я смогла беспрепятственно добраться до города и обратно, не означало, что завтра меня не будут ждать у подъезда.

Закончив с вещами и уже откровенно клюя носом, я села за ноутбук. Особой разницы, куда ехать, не было, поэтому, полагаясь на карту и свою интуицию, я выбрала направление к одному из городков области, который показался достаточно крупным, чтобы там осесть, и достаточно отдаленным, чтобы не опасаться преследователей. Решила, что сначала выйду на одной из незначительных станций и отведу Тея куда-нибудь в «лесок», а потом уже на следующей электричке доберусь до конечной. Куда держать путь дальше будет инопланетянин, я не знала и полагала, что зависеть это будет от результатов его поисков в лесочке. Может, там и найдет свою ненаглядную? Глупо посмеявшись над собственной шуткой, я решила, что на сегодня с меня хватит и отправилась спать.

Проснулась от резкого пронзительного писка будильника и долго не могла понять, кто я, где я и куда проспала. Потом посмотрела на Тея, заворочавшегося на полу рядом с кроватью, и поняла, что стоит поторопиться. Был шанс, что даже если мои недруги решат наведаться сегодня, то ловить меня в такую рань им будет лень. В сопровождении инопланетянина я не особо опасалась их, но все-таки предпочла бы убраться незамеченной и на своих двоих, что в случае применения Теем силы своей ауры представлялось маловероятным. Быстро ополоснувшись в душе, я заварила кофе, выдала гостю дымящуюся кружку и пару бананов. Потом быстро заглотила глазунью, вручила удивленному и искренне признательному Тею куртку и, даже не удостоив прощальным взглядом свою комнату, вышла вон. По большому счету я не считала это жилище домом. Наверное, просто не умела привязываться к месту так же, как и к людям.

Добравшись до окрестностей метро, мы зашли в только-только открывшийся обувной и купили Тею еще и зимние ботинки. Да, сама знаю, что-то я расщедрилась, но смотрелись его «тапочки» с темной зимней курткой откровенно смешно. Да и не находишься в таких по загородному снегу.

На вокзале немного понервничала, представив, что может произойти, если какому-нибудь менту приспичит проверить у Тея несуществующие документы и попросила пришельца не бросаться в глаза и везти себя как можно более незаметно. Электричка на выбранное направление отходила совсем скоро, так что я купила билеты, расписание, и мы без проблем сели в вагон.

По дороге Тейлондер преимущественно смотрел в окно, разговаривать ни у кого из нас желания не было, и под мерное покачивание я задремала. В результате вышли мы не на той станции, которую я наметила, а чуть дальше, но так как в сущности значения это не имело, то я не особо и расстроилась.

Кроме нас из электрички вышло всего несколько человек. Проследив за траекторией их движения и просканировав, насколько смогла, пространство вокруг, я выбрала направление наиболее отдаленное от людей.

Шли мы по дороге, частично заваленной снегом, чуть заметные колеи на которой говорили о том, что ею все-таки пользуются, но редко. Собственно, только благодаря этому могли по ней идти и мы сами. Зимой по лесу особо не погуляешь. Хотя, по правде говоря, и в любое другое время года я бы вряд ли согласилась продираться через чащу.

Сначала услышав чьи-то звонкие голоса, а потом и увидев шедших навстречу молоденьких парня и девушку, я неприятно удивилась. Они о чем-то весьма эмоционально переговаривались, а когда заметили нас и поравнялись, остановились.

– Вы в конюшню? – спросила девушка.

– Ээ… нет, – ответила я.

Девушка посмотрела на меня со смесью разочарования и облегчения и пошла дальше.

– Да, да, он у них, еле стоит бедненький, – услышала я, как она громко ответила на раздавшийся звонок. – Эти гады хотят 150 рублей за килограмм. Да! Понимаешь, они уже измеряют его колбасой. Да какая разница, сколько им на бойне за него на самом деле дадут. Они не хотят ждать, а у нас нет ни копейки! Нет, никакие соцсети и фонды не наберут за ночь столько денег. Ты знаешь, сколько он весит? 450 кг! Мы слишком поздно узнали об этом бедолаге, не знаю, что делать…

Вслушиваясь в этот односторонний разговор, я невольно замедлила шаг. Сопоставив заданный нам вопрос и ответы невидимому собеседнику, я пришла к выводу, что впереди нас ожидает далеко не мирное чистое место, а явно неблагополучная конюшня, с которой заморенных лошадей распродают на бойню.

Я глянула на Тея и вместо того, чтобы повернуть назад, сесть в электричку и поискать местность более подходящую, решительно направилась вперед. Я не знала, что буду делать и не представляла, зачем именно в сущности иду туда, но… Так было надо и все. Никак иначе я поступить просто не могла.

Довольно скоро мы вышли к захолустного вида конюшне и, не встретив никого по дороге, прошли на ее территорию.

– Знать бы еще, где этот конь… – пробормотала я.

Возможно, сработала интуиция, а может быть, просто повезло, но искомую животину я нашла в первом же строении. Обычной гнедой масти, весь какой-то облезлый и потрепанный, явно неухоженный коняка стоял в одном из стойл. Жалкий его вид вполне соответствовал окружающей обстановке. Темные полусгнившие доски, рассыпанные кругом грязные опилки, неубранный навоз.

«Сами бы они посидели в таких условиях, уроды», – зло подумала я и услышала грубые мужские голоса. Говорившие были где-то совсем рядом. Сориентироваться и вовремя убежать я не успела, а, может, и не захотела. С противоположного входа внутрь зашли двое почти таких же неухоженных на вид, как и сам конь, мужиков.

– Что, уже денежки нашли? – не растерявшись, спросил один из них. Вид его, однако, говорил о том, что отрицательный ответ ему известен и он собирается развлечься выпроваживанием сердобольных вновь.

– Зря ты меня злишь, мужик, зря, – зло прошипела я, даже не удосуживаясь делать это беззвучно. Мужик, правда, ничего не услышал. В отличие от Тея, который заметно напрягся.

– Ну так как?

– Мы его забираем, – сказала я грозно, мысленно давая мерзавцу шанс уйти с дороги.

Мужик растерялся, видимо, пытаясь понять, о чем я только что сказала и прикидывая, собираюсь ли я заплатить ему всю сумму сразу или… Я уже открывала задвижку, явно не позволяя ему поразмыслить.

– Эй! Куда? Деньги давайте и забирайте этого задохлика. А нет денег – нет коня.

– Да-а? – проворковала я, оставляя задвижку в покое и плавно разворачиваясь. – А то что, милейший?

На какую-то долю секунды я замешкалась. Вдруг ничего не получится? Все-таки история с похищением и попыткой изнасилования подорвала мою уверенность в своих силах. Потом я еще раз посмотрела на каких-то расхлябанных и, похоже, не так давно выпивших мужиков и улыбнулась. По изменившимся выражениям их лиц я догадалась, что улыбка моя больше похожа на оскал.

И эти человекоподобные жуки решили, что могут безнаказанно мучить величественных и грациозных животных? Они возомнили, что могут остановить меня в праведном желании освободить одного из них от пытки пребывания здесь и неминуемой смерти?

Я расхохоталась. Безумно, дико и с наслаждением. Послушные нити споро вылетели из солнечного сплетения и потянулись к остановившемуся живодеру, в глазах которого уже просыпался сладкий ужас.

Мужик выпучил глаза и повалился, его приятель без колебаний сбежал, а пришелец впал в ступор.

– Тей, Тейлон, ау! Приходи в себя, коня надо выводить и сматываться!

При ближайшем рассмотрении состояние коняки оказалось еще более плачевным, чем казалось вначале. Помимо отвратительного состояния шерсти, грязи и мелких язв обнаружилось, что один глаз у него наполовину закрыт и весь залеплен гноем.

– Ну же, мой хороший, идем, идем… – обращалась я уже к коню и осторожно потягивала вперед за веревку, повязанную на шею, которой он зачем-то был привязан внутри стойла.

Я боялась, что конь испугается и не пойдет, но тот послушно побрел к выходу из конюшни.

– Что ты собираешься с ним делать? – немного отмер пришелец.

Да, хороший вопрос.

– Не знаю, Тей, – честно ответила я. – В электричку нам теперь путь заказан. Но тут его оставлять нельзя. Ты слышал, уже завтра его отправят на колбасу.

– Я уловил смысл и поддерживаю твой порыв. Просто не понимаю, что именно ты собираешься теперь делать со спасенным животным и почему его судьба тебя волнует больше, чем той коровы, которую ты съела вчера?

Господи, кто учил этого инопланетянина задавать неудобные вопросы? И почему так не вовремя?!

– Вполне возможно, я бы стала точно так же спасать корову на месте этого коня и, наоборот, отведала бы на ужин колбасу из конины, – недовольная очередной мозговой встряской, неподходящим местом и временем я все-таки взялась ему отвечать, попутно продвигаясь к выходу с территории. – Когда покупаешь мясо в магазине, не думаешь, из кого оно сделано, а просто хочешь есть. К тому же собак, кошек и лошадей люди любят сильнее, общаются с ними плотнее, а потому считают, что есть их неэтично. Коровам повезло меньше. А что делать дальше с этим конякой я действительно не знаю, но надо поторопиться. Этот, – я махнула рукой назад, – может очухаться в любой момент, да и второй сбежал. Не думаю, что, когда они придут в себя, не решаться нас преследовать.

– Ладно, отойдем для начала ближе к лесу, – сказал Тей уверенно. – А там решим, как передвигаться дальше.

Глава 8

Тейлондер

Пока мы шли, я пытался смириться с увиденным. Я успел понять, что из-за проблем с привязкой Женевьева подпитывается искусственно и без согласия донора. Но то, что она сделала с тем мужчиной, с каким наслаждением залила в себя склизкую темно-серую смесь его эмоций и жизненных сил, было до того отвратительно и гадко, что я, как ни старался, не мог пересилить свою брезгливость и возникшее неприятие к землянке. Возможно, она и сама не понимала, что тем самым не только совершает насилие над другим человеком, но и добровольно заполняет себя омерзительной тошнотворной грязью, от которой любой разумный человек напротив постарался бы избавиться. Очевидно, подобное положение дел ее нисколько не смущало. К счастью, просвещение землян и разъяснение основополагающих принципов обращения с энергиями не было моей задачей здесь, и я решил сосредоточиться на главном.

Бедное животное еле переставляло ноги, и двигались мы медленно.

– Предлагаю вернуться к тому, ради чего мы сюда приехали. Нужно углубиться подальше в лес. Там, думаю, можно будет попробовать поиск, – сказал я, когда мы наконец достигли кромки леса.

– Я не возражаю, конечно, но не думаю, что мы сможем там пройти. Или ты пойдешь один?

Женевьева выглядела растерянной, чем порядком удивила меня.

– Нет, я вас не оставлю. Пока. Как ты сама сказала, может начаться погоня и, значит, оставаться тут небезопасно. Просто сначала разберемся с главным, а что делать с конем и остальным, будем решать после, согласна?

Она кивнула, но взгляд ее выдавал нерешительность. Похоже, она начала отходить от охватившей ее эйфории, а, возможно, и сомневаться в правильности содеянного.

– Я смогу вас перенести. Сейчас подальше в лес, а потом туда, куда скажешь.

Женевьева снова кивнула, и я окутал всех троих плотной оболочкой и потянул в лес. Мы летели низко и плавно, чтобы не пугать коня. Я опасался, что он будет нервничать и брыкаться, но, по-видимому, ему было до того плохо, что на происходящее он реагировал безразлично, а точнее почти никак. В отличие от Женевьевы, дискомфорт которой я ощущал даже сквозь оболочки наших капсул.

Земляне не привыкли летать. Они не знают, с каким упоением можно рассекать воздушные просторы, позволяя ветру обтекать тело, подхватывать и кружить в своих потоках, а потом выныривать из них и устремляться наперекор, разрезая встречные порывы и создавая собственные. Да и вообще, окружающая их природа до того уныла, что стремление к жизни в городах кажется оправданным. Хотя, насколько я понял, так не повезло именно обитателям этой части планеты, и есть места, где теплее и ярче. Но здесь… Только белое, грязно-серое и коричневое, а встречающиеся постройки еще хуже, чем замершая спящая растительность и серые однообразные небеса.

В лесу мне понравилось больше. Усыпанные ослепительно белым пушистым снегом деревья смотрелись здорово, но все равно мне отчаянно не хватало красок, привычно радующих взор на Алантаире. А еще лишь сейчас я понял, что дышать в черте города было трудно не из-за непривычно низкой температуры, а из-за скопления удушающих газов, которые здесь ощущались значительно меньше. И все-таки даже этот улучшенный вариант воздуха не шел ни в какое сравнение с родным.

Не особо рассчитывая на положительный результат, но тем не менее переполненный надеждой на скорейшее отправление назад, я остановил капсулы с девушкой и конем на краю большой поляны, устланной тем же холодным белоснежным покрывалом, что и все вокруг, и переместился в ее центр.

***

«Нет, нет и нет! Этого не может быть!»

Я запустил импульс повторно, хотя и без того знал, каким будет результат. Верить не хотелось, но обманывать себя глупо. Это она. Искомая девушка – ни кто иная, как Женевьева. Девушка, совершенно, абсолютно не подходящая в Стражи!

«Что теперь будет? – с отчаянием подумал я. – Я выполнил задание. Каким-то совершенно непостижимым образом нашел избранную в первые же мгновения пребывания на Земле. Только вот сумеет ли она исполнить свою роль? Да с таким состоянием ауры она не сможет даже ступить на Алантаир! И сообщить об этом Учителю, рассказать, что нашел совсем не ту, которую надеялся найти, я смогу только в пределах родной планеты. А это значит: мне все равно придется забрать ее с собой! Чтобы потом, возможно, возвратить обратно… Что будет с Лучем? Что будет с Алантаиром? Как без четырнадцатого Стража мы одолеем облако?»

Я бы, наверное, еще долго метался в дебрях собственных спутанных мыслей, лежа распластавшись на белом прохладном снегу и смотря в чужие блеклые небеса, если бы не Женевьева, беспрестанно окликающая меня.

Я оставил и ее, и коня в защитных капсулах, понадеявшись, что так они получат меньшую дозу опасных для них излучений. И, по-видимому, это сработало. Женевьева не только не потеряла сознания, но и выглядела довольно бодрой. Она нетерпеливо переступала ногами, не понимая, как двигаться в оболочке, а неестественно спокойное и даже апатичное животное, замученное своими хозяевами, смиренно стояло рядом.

Слишком много сюрпризов преподнесла мне эта планета. Неприятных и ужасающих. Не хотелось бы думать, что Учитель и сам Хранящий Мудрость ошиблись, выбрав меня, но чувствовал я себя слишком слабым для этого задания.

«Я должен собраться, я не могу подвести их», – сказал себе твердо и, решительно встав, пошел к краю поляны.

Правда заключалась в том, что я не хотел больше испытывать себя на прочность, не хотел пропускать через себя и принимать суть всего происходящего здесь. Я хотел обратно. Только убежать от этого мира не получится – мне придется забрать его частичку с собой. А прежде еще и добиться того, чтобы она согласилась отправиться со мной.

Женевьева

Я не знала, что именно делал инопланетянин, внешне ничего не происходило, но почти в то самое мгновение, когда он лег на снег, я увидела того черноволосого мужчину, окруженного тьмой, который мерещился мне у дерева. И сейчас я отчетливо понимала, что это не причуды моего воспаленного мозга, не галлюцинации, а несомненная истина. Я видела его так, будто он стоял передо мной, и ясно осознавала – он тоже видит меня. Хуже того – знает теперь, где меня искать. И несомненно найдет.

Образ быстро померк, а тревога пробралась колкими иглами куда-то в область груди и оттуда побежала по венам, сковывая тело. Вместе с ней внутри поселилось стойкое ощущение, что очень быстро, след в след за мной уже идут. Незримая погоня, от которой у недвижимой меня нет никаких шансов скрыться, началась. Я не представляла, зачем могла понадобиться странному «темному», но незнание это не мешало рьяно не желать этой встречи.

Когда Тей наконец услышал мои призывы и зашевелился, я немного расслабилась. Раз он не умер, не впал в кому, спячку и летаргический сон вместе взятые, значит, есть надежда, что сумеет помочь. Или по крайней мере освободит от оков этой странной волшебной оболочки, находясь внутри которой у меня не получается даже ходить!

Тей приближался медленно, и выглядел он при этом отрешенным и даже мрачным. Ничего не получилось?

– Ну как? – спросила я, когда он наконец подошел вплотную и убрал окружающую меня пленку. – Я уже решила, что ты там отключился и нам с коняжкой теперь в этих скорлупках так стоять и придется.

– Если бы я потерял сознание, то капсулы без толики моего сосредоточения рассеялись бы.

– Да? Тогда, пожалуй, тебе пока не стоит его терять. Ведь эти капсулы защищают и от физического воздействия извне?

– Да. В такой капсуле я прошел границу вашей атмосферы.