Текст книги "Сломать куклу Lolу (СИ)"

Автор книги: Екатерина Дако

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Игорь проталкивал свой член всё глубже и глубже, Гордей ласкал её грудь, а Лола выгибалась и насаживалась на член, в своих ощущениях распадаясь на тысячи частиц. Самым странным было возбуждение. Неужели это она? Неужели скромная девочка, которой она еще совсем недавно была, заводится от того, что чужой мужчина берет её анально, а любимый смотрит и поощряет.

Но вот Гордей медленно наклонился, почти касаясь губами уха Лолы, и тихо прошептал:

– Продолжай. Не сопротивлялся.

Ей было трудно в таких условиях расслабиться, раскрыться. Она чувствовала распирание, боль, давление, напряжение внутри.

– Пожалуйста! Я не хочу с ним..., – начала было Лола, но Гордей тут же закрыл ей рот поцелуем. И сразу стало не важно, чего она хочет. Ни для него, ни для неё. Ни тем более для Игоря. Он просто уже достаточно интенсивно вбивался в неё. А Гордей снисходительно смотрел на эти движения. И улыбался! Как будто говорил: "Вот видишь, ты смогла. Раскрыться и доставить удовольствие другому мужчине. Впустив почти на всю длину. И чего паниковала?"

Мужчине явно нравилось её внутреннее сопротивление, но покорность в действиях.

Лола постаралась абстрагироваться, перестать анализировать происходящее и своё отношение ко всему. Игорь, не останавливаясь, подкидывал её вверх, а Гордей нашёл бусинку её клитора и умело ласкал. И в какой-то момент ей действительно стало всё равно. Тело предало её, захлебнувшись возбуждением и наслаждением. В какие бы игры не играли мужчины, она тоже сможет получить от этого удовольствие.

* * *

Но это было далеко не всё, что приготовил ей вечер. Гордей, проиграв с её клитором, убрал руку, поднялся и залез на диван.

– Я хочу быть у тебя во рту, пока Игорь трахает твой зад, – сказал он жестко. – Давай, соси.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И приблизил член к её губам. Лола открыла рот, чтобы вновь принять в себя член. "Они решили убить меня?" – вяло пронеслось в голове. Но Гордей не был ни груб, ни жесток. Он вводил в неё член на небольшую глубину, не заставляя давиться и страдать.

В то же время Игорь снизу достаточно жестко размеренно вбивался в неё. Но это тоже не приносило страданий. Скорее ощущение нереальности. Двое самцов брали её одновременно, причём совершенно в не непредназначенные для этого отверстия. Какой-то сюр. Она даже начала потихоньку уплывать от действительности.

Но мужчины и на этом не остановились. Гордей оставил в покое её рот, сел на диван и потянул Лолу на себя. Теперь она сидела на нем в позе наездницы. Приподняв её за талию, Гордей одним резким движением вошёл в неё.

– Мокренькая, – улыбнулся он. – Нравится...

Он начал поднимать Лолу вверх и опускать вниз, заставляя плавно скользить по своему члену. Это было очень приятно, особенно после всего того, что делали мужчины с её телом раньше. Лола начала уже было отключаться, поймав волну удовольствия, как вдруг почувствовала, что ей в зад начал проникать член Игоря. Ну зачем они так? Опять вдвоём! Опять унизительно отданная на забаву теперь уже двух мужчин!

Игорь быстро ввёл член почти до конца в уже растянутое колечко, но Лоле всё равно было очень некомфортно. Она была теперь словно в кукольном театре, когда куклу одевает на себя кукловод. Только  кукловодов было два, и оба они поочередно надевали её на себя с двух сторон.

– Да, моя девочка, – выдохнул Гордей ей в губы, притянув к себе. И накрыл её рот в обжигающем поцелуе.

Его девочка? ЕГО? Тогда что здесь делает другой? Опять накатила горечь и  унижение от происходящего.

Она была игрушкой, которую дали поиграть двум большим мальчикам. И они играли! Ох, как играли! С выдумкой, фантазией, любопытством от того, выдержит ли кукла их игру.

Лола начала проваливаться в бессознательное состояние. И смутно поняла, что её таки накрыл оргазм. Да такой, что она полностью отключилась. И уже не знала, что почти следом за ней кончили оба мужчины.

Она не чувствовала, что после этого Гордей бережно поднял её на руки, отнес в спальню, положил на кровать. Потом намочил в ванной полотенце, обтер Лолу, смыв с неё их с Игорем следы, и, накрыв одеялом, тихо вышел из комнаты.

Утром Лола проснулась одна...

Два дня от Гордея не было ни слуху, ни духу. Лола вся извелась, заела себя мыслями, одна хуже другой.

С одной стороны ей до сих пор было очень обидно, что он поступил так, подложил её под чужого мужчину. Точнее сказать, насадил её на него всеми возможными способами. Стыд, унижение, горечь то и дело появлялись на душе, когда она вспоминала тот вечер. Да, она в конце даже получила удовольствие. Но это была, скорее, реакция изможденного и замучанного тела, чем истинное наслаждение, когда душа парит к небесам. Её же душа лежала растоптанная и растерзанная в клочья.

Лола понимала, что подобное не должно повториться. Это просто убьёт её. Позавчера она не смогла дать отпор двум мужчинам, потому что просто не ожидала такого.

Ей до сих пор не верилось, что всё произошедшее с ней  – не сон.

С другой стороны её уже начало беспокоить молчание Гордея. Почему он не звонит, не приходит?

Она вышла на работу, но там его тоже не видела. Хотя... где он и где она? На работе они практически никогда и не пересекались. И это было всегда к лучшему. Но теперь ей вдруг захотелось его встретить, посмотреть в глаза, понять, что он чувствует.

Она начала опасаться, что Гордей пересмотрел своё отношение к ней. И что теперь будет считать её дешёвой шлюхой, хотя сам же настаивал на её унижении. Самое ужасное, что сама Лола себя именно так и чувствовала. И не смогла бы винить Гордея, если бы он теперь стал смотреть на неё с отвращением.

Вечером следующего дня пришла Инна. Посмотрев внимательно на Лолу, она с порога спросила:

– Ну и что опять? Что он еще с тобой сделал?

Лола совершенно точно не смогла бы рассказать подруге про всю глубину своего падения. Но всё же молчать тоже не могла. Инна единственная, кто знала о их не совсем традиционных отношениях, и реально поддерживала и беспокоилась о Лоле. При этом подруга еще и старалась отвлечь Лолу на что-то другое.

Но Инна также видела и понимала, что эти отношения губят, опустошают глупую влюблённую. И в этот раз Лола выглядела совсем потерянной. Поэтому Инна повторила свой вопрос?

– Что он сделал? Что произошло?

И тут Лола не выдержала и расплакалась.  Слёзы – это жалость к себе. Лола почти никогда не жалела себя, наоборот, она была очень самодостаточным и позитивным человеком. Но сейчас это было явно нервное истощение, когда бабочке надломили крылышки и выбросили. Да, её не сломали совсем, но рыдания просто сотрясали девушку, давая выход всей той боли, что постепенно накапливалась внутри. А вчерашние события явно переполнили чашу.

Немного успокоившись, она тихо ответила:

– Не он, а они...

– Какие, к черту, ОНИ? – взвилась Инна. – Кто ОНИ? Что они сделали?!

– Они – Гордей и его партнёр, – еще тише, почти шёпотом, всхлипывая, ответила Лола. – И они сделали... всё...

Инна аж с лица спала. Она поняла, что имел место групповой секс. Но видя состояние подруги, решила ничего не расспрашивать, чтобы еще сильнее не ранить Лолу. Та и так держалась на грани.

Инна впервые не знала, что сказать, что сделать. Ругать Гордея не выход, это только добавит горечи в ситуацию. Как поддержать подругу – тоже непонятно. К увеселительным мероприятиям Лола явно сейчас не готова, а сидеть вдвоём и обсуждать, что все мужики козлы – ну так себе разрядка.

Поэтому она просто сказала:

– Пошли в парк, пройдёмся. Свежий воздух еще никому не помешал.

Лола не стала возражать, накинула куртку, обула ботинки, и они молча пошли в сторону городского парка, а потом и по его заснеженные дорожкам. Говорить было не о чем, подруги настолько чувствовали друг друга, что слова бы всё испортили. И молчаливую поддержку Инны, и её осуждение поведения мужчины, что поселился в сердце у Лолы. Лола тоже не смогла бы ничего сказать. Подробности? Ей и самой было противно их вспоминать. Спросить совет, что ей делать дальше? Вряд ли Инна скажет что-то хорошее о будущем их с Гордеем отношений.

Поэтому побродив в таком молчании около часа, девушки направились обратно. Инна не стала заходить к Лоле, она видела, что ту немного отпустило. Поэтому коротко попрощавшись, отправилась домой. У неё сегодня было назначено свидание.

А Лола поднялась в пустую квартиру и невидящими глазами уставилась в пустоту. В мыслях всплыли образы, которые бы хотелось навсегда забыть, вычеркнуть из памяти, растворить в кислоте, сжечь в огне! Но, к сожалению, она была не властна над своим сознанием. Поэтому вспоминалась то снисходительная улыбка Гордея, когда он смотрел на неё, насаженную на член Игоря, то его руки, крепко удерживающие её голову, чтобы причинить как можно больше страданий от глубокого минета. А вот двойное проникновение Лола помнила с трудом. Видимо мозг всё таки отключился от избытка эмоций.

Она тихо вышла из гостиной, в спальне легла на кровать, так и не раздевшись, и почти сразу забылась в глубоком сне. Видимо, прогулка всё же пошла на пользу.

А утром...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ты слишком напряжена. Расслабься уже,  – сказал он, отрезая кусочек бивштекса.

Утром он позвонил ей и предупредил, что они вместе поужинают. Её гордость умоляла отказать, сказать, что она не сможет,  что будет занята. Но губы сами собой почему-то ответили: "Хорошо".

И вот теперь они сидели в кабинке уютного ресторанчика. И Гордей из нежного и трепетно любовника превратился в циника и хозяина жизни.

– Я знаю, что для тебя это необычный опыт, но ты должна доверять мне и подчиняться.

Гордей посмотрел ей в глаза долго и пронзительно, словно пытаясь загипнотизировать и вложить свою мысль ей в голову.

– Я не понимаю, зачем тебе это, – Лола ела свой салат, но не чувствовала вкуса. – Разве нам плохо вдвоём? Зачем нужно подсовывать меня твоим друзьям? Тебе самому потом не было горько и противно?

Гордей приподнял одну бровь, явно не ожидая от неё такого отпора. Покорная, Лола сегодня явно была на взводе.

– Всё чуть-чуть не так, как тебе кажется. Пойми, ты – сосуд, из которого я пью, когда хочу насладиться. И если я даю выпить из него своему другу, это не значит, что напиток потом потерял свою свежесть. Наоборот, видя, как ты нравишься другим, я еще больше дорожу тобой. – Он взглянул на неё почти ласково. Но потом его брови нахмурились. – Но помни: ты МОЙ сосуд! Все должно происходить только с моего разрешения.  Никаких личных контактов за моей спиной. Если ты встретишь Игоря еще раз, то должна сделать вид, что видишь его впервые.

Ей сделалось больно. Опять то же чувство, что тобой просто пользуются. Причем коллективно.

– И не говори, что тебе не понравилось. – Он криво усмехнулся. –  Ты первая улетела, мы с Игорем еле угнались.

Ну вот как ему объяснить, что реакция тела – это совсем не то же, что чувствует душа. А душа чувствовала себя униженной и растоптанной.

– Ну и ещё,  можно сказать, что это был прекрасный способ отомстить мне за Алину. Ты же хотела бы, чтобы я ревновал? – Гордей обвел в воздухе круг вилкой. – Ну, в принципе, да, я ревновал...

– Я бы не хотела больше такого...

– Ты знаешь, твоё мнение, конечно, ценно, но у меня своё видение наших отношений. Это хорошо, что ты не хочешь других мужчин. Меня это радует. Но это не значит, что мы больше не будем повторять. У нас осталась еще одна игра. Помнишь?

Он промолчал, пережёвывая бифштекс и явно что-то обдумывая.

– Я даже подумал, что мы могли бы повторить не с одним, а несколькими партнёрами. Как тебе?

Лола представила, что её одновременно используют несколько мужчин. И девушку даже передёрнуло от такой картинки.

Он заметил её реакцию и улыбнулся.

– Вижу, что представила. Но это не тебе решать. Помни, ты – моя игрушка. Ты будешь делать всё, что нравится мне.

– Неужели тебе такое нравится? – воскликнула она. – Неужели тебе приятно в таком участвовать?

– А кто сказал, что я буду участвовать? Возможно, я оставлю тебя с ними наедине. Ну или буду наблюдать со стороны... Но в любом случае, это не ты решаешь, как будут развиваться события. Кукла для того и создана, чтобы ею игрались, а она молчала.

И Лола действительно замолчала. А что она могла сказать?

Единственный выход – просто разорвать отношения. И Лола была уже очень близка к этому. Практически на грани...

Глава 10. Игра седьмая. И не игра уже вовсе...

Какая ценность у разбитой вазы?

Имеет смысл сломанный трофей?

К игрушке интерес теряют сразу,

Как только внешний вид испортят ей.

Сломай меня и выброси в помойку!

Не мучай равнодушьем лишний раз,

Пусть вспышка будет яркой и недолгой…

Ну не томи! Сломай меня сейчас.

Паяцем на забытой пыльной полке

Стать не хочу. Убей любя скорей.

Что в жалости калечащей мне толку?!

Найди же слово-лезвие острей.

Сломай меня. «Сломать любого можно»

Да вот зачем? Я потеряю шарм…

Но не сберечь его притворством, ложью,

Где каждый день – не радость, а кошмар.

Быть может, от бессилья иль со скуки

Меня раскроишь… Только без обид:

Безропотная сломанная кукла

Имеет жалкий, обречённый вид.

Добьёшься своего – я знаю точно.

Ведь любопытно: что же там внутри…

Вот только душу «кукле» раскурочив,

В её глаза бесстыдно не смотри.

Любовь Свитлова. "Сломанная кукла"

Поздравляю, Вы действительно беременны! – врач вернулся в кабинет, держа в руках результаты тестов. – Срок совсем небольшой, где-то пять-шесть недель. Это акушерских. Зачатие было около трёх недель назад. Сейчас мы сделаем УЗИ, чтобы удостовериться, что всё в порядке.

Беременна!!! Нет, не так. БЕРЕМЕННА!!! Вот так будет правильно. Это ЕГО ребенок, НАШ ребенок. Лучшего подарка на День рождения и придумать было нельзя.

Сегодня Лола проснулась с ощущением, что что-то должно случиться. Что-то очень хорошее. И хотя чувствовала она себя не так, чтобы прекрасно, она надеялась, что её подозрения подтвердятся. Пару дней ей было слегка тошно утром, да и месячные задерживались вот уже больше, чем на неделю.

Она понимала, что единственный раз, когда это могло произойти, был памятный вечер с Игорем. Именно тогда Гордей не воспользовался защитой. В воспоминаниях о том вечере была определённая доля горечи. Но получается, что именно тогда всё и получилось. Чтобы вот так, с одного раза?

Это действительно было чудом из чудес! Сердце пело от счастья. И именно сегодня её любимый должен был вернуться из командировки, в которую уехал больше двух недель назад, сразу после ужина в ресторане.

Лола очень ждала этот вечер, ведь сегодня был её двадцать четвёртый день рождения.

На УЗИ врач подтвердил, что беременность маточная, развивается согласно срокам. Сказал, что через пару недель можно будет уже услышать сердцебиение. Выдал снимок, на котором был виден маленький чуть продолговатый пузырёк. Неужели это и есть ИХ ребенок?

Лола неслась к ним в квартиру, не чуя земли под ногами. Возле цветочного киоска она вдруг затормозила и решила, что хочет украсить сегодняшний день букетом бело-кремовых роз. Как-то это очень отображало её состояние. Всё казалось нежным и воздушным, кремовым и волшебным. Купив больше двух десятков роз, Лола схватила мобильный и сделала селфи. Подписала торжественно и загадочно, и выложила пост в инстаграм, чего практически никогда не делала. Но сегодня ей хотелось поделиться своим счастьем со всем миром.

Потом примчалась на квартиру, поставила цветы в красивую вазу в форме сплющенного шара, которую нашла на кухне, и водрузила букет на стол в гостиной.

Опять схватила мобильный и позвонила Инне. Та уже поздравляла Лолу утром с днем рождения, но основных новостей еще не знала.

Захлёбываясь от восторга, Лола рассказала подруге, что у неё намечаются грандиозные перемены в жизни. Инна была очень рада за неё, но почему-то чуть скептически спросила:

– Ты уверена, что Гордей захочет ребёнка?

Лола осеклась на полуслове. Она даже не подумала, что новость об их малыше может быть неприятна мужчине. Но тут же постаралась выкинуть эту мысль из головы.

– Ну конечно, он будет рад! Это же его, то есть НАШ ребёнок!

Подруга промолчала, как будто не до конца веря словам Лолы. Скорее всего про себя сказав: "Дай-то Бог".

– Вот увидишь, он очень обрадуется! – Лола опять вспомнила, что уже сегодня они наконец-то увидятся с Гордеем. – Я сразу скажу ему, как только он приедет. Но не по телефону же. Не могу дождаться...

А Инна продолжала всё так же задумчиво молчать.

* * *

Лола выбежала в коридор сразу, как только услышала поворот ключа в замке. Она очень ждала его, и вот наконец Годей приехал. Уставшее лицо, круги под глазами, как будто он несколько ночей не спал.

Но стоило ему посмотреть на Лолу, как складки на лбу разгладились, и Гордей притянул девушку в объятья. Припал в жадном поцелуе. Было видно, что он тоже соскучился.

Лола вдыхала его запах, такой родной, такой знакомый. Такой близкий. Теперь еще более близкий. Ближе уже некуда, ведь под сердцем у неё рос маленький комочек, пузырёк, их будущий ребёнок.

– Я соскучилась, – сказала она, чуть только он разжал руки.

Гордей прошёл в гостиную, не сводя глаз с Лолы. Она не знала, проведут ли они этот вечер дома или отправятся куда-нибудь,  поэтому оделась в лёгкое платье, бледно-розовое и воздушное. Пусть и не по сезону, но она чувствовала себя принцессой из сказки. Золушкой, за которой приехал принц. Или Спящей красавицей, которую Гордей разбудил своими жаркими поцелуями.

– Что это? – вдруг послышался грубый вскрик сзади. Даже не вскрик, скорее рычание.

Лола развернулась к Гордею, не понимая, о чем идёт речь. Почему он так разговаривает?

И тут уловила его взгляд, прикованный к цветам на столе. Чёрт, он подумал, что это опять какой-то поклонник.

– Гордей, это...

Но он не дал ответить. Он подскочил к девушке, схватил её за плечи и начал трясти, как сумасшедший.  Она не могла даже ничего сказать, так её поразила перемена, произошедшая в нём. Он превратился в зверя, ярость застилала глаза. Он как будто ничего не видел и не слышал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Гордей, я...

Он затряс её еще сильнее, так что у неё начала болтаться голова, как у тряпичной куклы. Опять кукла...

– Кто подарил?.. Ты опять?.. – отрывисто выдыхал.

Лола уже не очень понимала, что должна сделать, чтобы остановить это сумасшествие.

– Я же предупреждал! – опять зарычал Гордей. – Ты помнишь, что я сказал? Что накажу при всех!

Вот тут Лоле реально стало страшно. Слёзы выступили на глазах. Она опять попыталась сказать хоть слово, но он грубо прервал ее:

– Заткнись! Не хочу ничего слышать! Ты лживая сука! – он перестал её трясти. – Да, я накажу тебя. Запомнишь на всю жизнь, кому ты принадлежишь!

– Я ничего не... Это не то, что...

– Молчать! За каждое слово – дополнительное наказание. На публичную порку ты уже заработала.

– Но это... это я сама... – она опять попыталась сказать, но Гордей резко схватил её за руку и потащил в спальню. Там выхватил из коробки, что осталась стоять на комоде, шарик-кляп, который он купил еще давно, в самом начале.

– Гордей, нет! Это я сама!!!

Но договорить он не дал. Схватив Лолу одной рукой за волосы, другой затолкал  девушке в рот кляп, быстро и сноровисто застегнув сзади ремешки.

Господи, что он делает?

По щекам Лолы потекли слёзы. Было горько и обидно, что ей не дали объясниться. Ни одного словечка вставить. Но неужели он действительно собирается её наказать?

И она же хотела рассказать ему новости! Лола подняла было руку, чтобы освободить рот и всё таки сказать обо всём. Но Гордей перехватил ее кисти, заведя за спину, и защелкнул на ней наручники, которые тоже достал из коробки. Они так ни разу ими не воспользовались. До сегодняшнего дня...

– А за то, что сопротивляешься и споришь – получишь еще и анальную пробку. Чтоб веселей было...

Но Лоле не было весело. От слова совсем. Как всё поменялось за несколько минут, когда он приехал. Лола понимала, что главный ужас еще впереди, что она должна быть сильной и вытерпеть всё, что потом она объяснится, он поймёт, как был неправ... Но сейчас уже она понимала, что вряд ли сможет его полностью простить.

Он заподозрил её в измене, не дал ей ничего сказать в оправдание, заткнул ей рот и связал руки. За что? За то, что так ждала, что радовалась, летала на крыльях, считая минуты до его возвращения. Обида, горечь, разочарование. В нём, в себе, в их отношениях.

Только сейчас она начала понимать, что отношения – это что-то другое. Это когда оба берегут, ценят, уважают... Это доверие, радость, восторг...

У Лолы не было ничего из перечисленного. Её не ценили, не уважали, не доверяли. Ей пользовались, играли, да еще и другим давали на забаву. Как куклу. Куклу Лолу.

Лола как в трансе села в машину, вернее почти упала в неё на заднее сиденье, куда он грубо толкнул её. Она не помнила дорогу, не понимала, что происходит. Она абстрагировалась от всего. Её как будто оглушили и ослепили.

А потом был клуб... И хоть она мало понимала, что происходит и где она находится, этот вечер стал её персональным адом.

Сквозь пелену в глазах и как будто заткнутые ватой уши Лола воспринимала происходящее, находясь в каком-то трансе. Она не сопротивлялась, у нее не было на это сил. Девушка знала, что то, что сейчас происходит, навсегда изменит её жизнь, да и её саму. Но ничего не предпринимала, чтобы вырваться, не сопротивлялась, просто с трудом переставляла ноги, когда Гордей волок её в часть зала у барной стойки.

Там находились колодки. В первый свой приход в клуб Лола видела, как там наказывали девушку. Может ту – за дело. Но её сейчас – совершенно безвинную.

Почти все, кто находился в клубе, обернулись на них. Кто-то был удивлён, кто-то заинтересован. Никогда еще Гордей не выставлял на обозрение публики их отношения.

Подойдя к приспособлению, Гордей стянул с девушки накинутое пальто, потом расстегнул змейку на спине и спустил платье с плеч. Оно грустной тряпочкой повисло на талии, задержалось на скованных руках. Рот девушки по по-прежнему был заткнут кляпом. Гордей надавил Лоле на плечи, заставляя стать на колени. Потом подтянул чуть вперёд, положив её шею в углубление.

Лоле казалось, что всё это происходит не с ней. Что она как будто смотрит на себя со стороны. Так же, как все посетители клуба. А сегодня была суббота, аншлаг. Лола чувствовала головокружение, лёгкую тошноту и затуманенность сознания. Как будто под действием наркотиков.

Тем временем Гордей расстегнул наручники. Руки он тоже зафиксировал на установке, опустив верхнюю планку.  Потом стянул с Лолы платье и отбросил его в сторону. Теперь Лола стояла на коленях в одних трусиках и чулках, наклонившись вперёд, с зажатыми в специальных отверстиях руками и шеей. Она не могла подняться, распрямится, не видела, что происходило сзади. Но чувствовала на себе взгляды нескольких десятков человек. И это было самое ужасное. Она, которая до жути боялась публичных выступлений, до смерти пугалась, если на неё обращали внимание, стояла сейчас почти раздетая, прикованная, с заткнутым ртом, доступная взглядам. Как будто распятая.

И опять стыд, а за ним горечь и унижение захлестнули с головой. Она почти потеряла сознание, она бы хотела отключиться от всего происходящего. Но, видимо, не судьба. Потому что Гордей вернулся к ней, неся в руках анальную пробку и стек.

Лола почувствовала, как с неё стащили до колен трусики. А потом руки, когда-то такие родные и нежные, развели ягодицы и начали всовывать смазанную гелем пробку. Она инстинктивно сжалась в комок, начала вертеться у него в руках. Но хлопок по обнажённой ягодице заставил её на мгновение остановиться. И этого было достаточно, чтобы Гордей вставил в неё пробку. Больно не было, но было просто невыносимо. Все видят её там, да еще и с пробкой!

Гордей подергал пробку немного назад и вперёд, давая ей возможность занять правильное положение в теле девушки. Заботливый, мать твою...

А потом громко сказал, что сегодня для Лолы в наказание каждый дом, присутствующий в зале, в течение часа может подойти и "угостить" девушку десятью ударами стека.

И сам первый поднял руку с девайсом и опустил на попку Лоле. Второй удар пришёлся по спине, третий – по пояснице. Четвёртый и пятый – по каждой из ягодиц. Удары сыпались размеренно, один за одним, с небольшими перерывами. И так же одна за другой, катились и капали на пол слёзы из глаз девушки.

Когда Гордей закончил, Лола подняла взгляд вверх, пытаясь остановить слёзы, и натолкнулась на выразительные сочувствующие глаза Марины. Та смотрела на Лолу несколько мгновений, потом отошла назад. Лола не видела, куда.

А Марина в это время подошла к Гордею и тихо спросила:

– Ты точно уверен, что поступаешь правильно?

Мужчина отшатнулся  от слов, как от удара. Тоже молча посмотрел на Марину и отвернулся, решительно передавая стек одному из доминантов, который славился своей грубостью с сабами и тяжёлой рукой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сначала Лола считала удары, и цифра десять была как избавление. Но наказание повторялось и повторялось. В какой-то момент она действительно выпала из реальности. Разум просто не смог перенести такую нагрузку. Болью, страданием, унижением, стыдом, опять болью.

Сначала её пороли часто, к концу часа уже никто не подходил. Но она так и стояла, с закрытыми глазами, кляпом во рту, пробкой в заднице и горящими спиной и ягодицами.

Во время первых ударов она вся сжималась, как пружина. Зубами впивалась в шарик. Пробка жгла и сдавливала анальное отверстие. Потом Лола перестала ощущать физически. А вот теперь и эмоционально. Как бы банально это не звучало, но из неё как будто из шарика, выпустили воздух. Только еще и проткнули несколько раз, чтоб уж наверняка больше не надуть. Чтоб уже точно, до конца, её уничтожить.

Наконец Лола почувствовала, что из неё извлекли пробку, расстегнули кляп. Потом пришла очередь освободить руки и голову. Но девушка так и продолжала висеть на колодках, вцепившись в них руками. Коленей она уже давно не чувствовала, и боялась, что просто упадёт, если начнёт двигаться.

На неё набросили какую-то ткань, потом она поняла, что это халат. И чьи-то руки подняли вверх. Она качалась из стороны в сторону, сил не было ни на что.

Но когда опустила взгляд вниз и увидела, чьи же руки поддерживают её со спины, как будто вернулась в реальность из состояния гипноза. Почему-то именно вид его рук придал Лоле невиданных сил.

Вдохнул второе дыхание.

Сделал из тряпичной куклы бронзовую статуэтку.

Она выпрямилась, гордо задрав подбородок, откинула руки, которые помогали ей стоять, поплотнее запахнула полы халата и обернулась.

– Не прикасайся ко мне, – тихо, но очень твёрдо поговорила, глядя в глаза. – Никогда больше...

Откуда-то рядом появилась Марина обняла девушку за плечи и увела в одну из душевых комнат, предварительно подхватила с пола так и валяющееся платье.

Лола не видела, да и не хотела видеть, что Гордей растерянно смотрел ей вслед, потом сделал несколько шагов за ней, как будто пытался догнать, остановить. Но Лола не обернулась, ни на секунду не задержалась, поэтому мужчина так и остался стоять, играя желваками и сжимая и разжимая кулаки.

Все взгляды в зале были прикованы к ним, стояла гробовая тишина. Все присутствующие, да и сам Гордей, понимали, что это всё, конец их связи. Что Лолу они больше в клубе не увидят. Половина из домов, которые были тут сегодня, так и не подошли и не "наказали" Лолу. Видимо чувствовали неправильность происходящего. Жаль, что Гордей понял это только сейчас.

Если Лола была виновата, то он был прав, наказав её. Ведь предупреждал же. Только почему-то виноватым он всё больше чувствовал себя...