Текст книги "Изгой. Сердце и Разум"
Автор книги: Екатерина Беспалова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Екатерина Беспалова
Изгой. Сердце и Разум
Глава 1. Семья
Восемь месяцев спустя. Май, 2019
– Великолепно! – обнажив ряд белоснежных зубов, широко улыбнулся коренастый мужчина в сером костюме.
Он взял сигару и прикурил. Эмоции рвались наружу. Когда такое было? Всего лишь дважды, наверное: первый раз, когда получил всеобщее признание «Дюжины» и доверие Миши Зверя, главного «вора в законе», а второй – когда жена родила ему первенца, которого можно было воспитать по своему образу и подобию.
– До сих пор не пойму, зачем ты устраивал публичные выступления, выкрикивал громкие слова, если в итоге мы действуем сообща: рука об руку, как говорится. Не знай тебя…
– Всё чисто! – вошедший в кабинет Алекс прервал беседу, и, подойдя к брату, от души хлопнул того по плечу. – Комар носа не подточит, не то, что полиция.
– Значит, ты меня всё же не знаешь, – размеренно произнёс Кай, не сводя чёрных глаз с отца, – если в очередной раз организовал слежку.
– Прости, но твоё прошлое поведение не оставляет мне другого выбора, – пожал плечами Пётр. – Доверие испортить проще простого, а вот вернуть его обратно…
Уголок губы младшего подёрнулся в ухмылке:
– Уже больше полугода мы в одной упряжке, а ты…
Увидев поднятую ладонь отца, Кай замолчал. Мужчина сощурил глаза, и его довольная улыбка померкла. Он выдержал короткую паузу, внимательно изучая непроницательно-спокойное лицо сына, а затем произнёс:
– Полгода – это не срок, особенно если вспомнить, что ты творил и с какими намерениями появился на пороге моего дома прошлой осенью.
Кай медленно моргнул: отец никогда не перестанет упрекать, будет всегда использовать прошлое как напоминание. Обидно, учитывая, сколько уже успел сделать за шесть с лишним месяцев. Даже Алекс не стоял рядом со своей щенячьей преданностью.
– Я находился в поисках, – сухо оправдался Кай: всё равно не поверят. – Тебе ведь прекрасно известно, что от этого не убежать.
Пётр выпустил клубок дыма и согласно кивнул:
– Ты прав. Поиски себя – это важно, но я никогда не шёл против семьи.
Младший стиснул челюсти – колкое замечание, больно ударившее точно в цель.
– В том, что я сделал это, сама семья и виновата, – низким голосом произнёс он. – Сначала мать, потом отец… – С каждым произнесённым словом его лицо становилось похожим на холодную маску, а взгляд наполнялся ледяным презрением. – А добил ещё один нарисовавшийся папаша. Согласись – слишком много испытаний для меня одного.
– У тебя была отдушина.
– Которой ты меня в конечном итоге лишил, – огрызнулся парень.
– Но даже ты не можешь не признать, что твои так называемые поиски слишком затянулись, – улыбнулся Алекс, скрестив руки на груди. – Тебя нужно было подтолкнуть, а иначе бы игра в большую и чистую любовь продолжалась по сей день.
– Способа погуманнее не нашлось?
– Быстрая смерть разве не лёгкое наказание? – произнёс Пётр, вставая из-за стола. – К тому же, заставить тебя вернуться домой, забыв обо всех, по-другому не получилось бы.
Глаза Кая сощурились, улыбка сошла с лица, и оно снова стало серьёзным:
– Что бы с ней ни случилось, я сделал выбор, – процедил сквозь зубы он.
Бестужев-старший ухмыльнулся и приблизился к сыну:
– Покажи кулаки.
Тот нехотя поднял руку: сбитые костяшки едва начинали затягиваться.
– Продолжаешь участвовать в уличных боях?
– Мне нужно держать себя в форме.
Неодобрительно покачав головой, мужчина двинулся к выходу из кабинета:
– Ты сделал выбор, верно, и я рад, что семья оказалась важнее, чем очередная смазливая девичья мордашка. – Пётр улыбнулся самому себе. – Хотелось бы сказать, что мне жаль её, но ты знаешь, это не так. Каждый платит по счёту, Кай. Любишь кататься, люби и саночки возить.
– Тогда зачем было убивать Архипова? – следуя за ним, спросил парень. – Ведь быстрая смерть – не наказание, ты сам говорил.
– Затем, – остановился внезапно Бестужев, – чтобы навсегда вычеркнуть лишние переменные, усложняющие твою жизнь. Одним движением ты поставил жирную точку на своём поиске, выбрав нужное направление движения и доказал преданность общему делу. Почти достойный сын, которым можно гордиться.
«Почти»? Ну хотя бы жалкий намёк на доверие. Правда, стоило признание ничтожно мало, учитывая, что везде ходили ищейки.
– Я уверен, что Влад написал завещание в твою пользу, – продолжал Пётр. – Через полгода ты станешь полноправным наследником всего, что он имел в Питере. Как только это произойдёт, нам уже никто не сможет диктовать условия. Их будем диктовать мы.
На лице мужчины заиграла довольная улыбка. Смерив сыновей взглядом, он достал мобильный и, набрав чей-то номер, пошёл к главному выходу. Разговор, как всегда, был окончен без лишних слов и финальных аккордов. Когда парни остались одни, Алекс посмотрел на брата:
– Предлагаю отметить смерть Питерского короля. Я угощаю.
– Идёт. – Кай поднял большой палец вверх. – Обрубленные порочные связи в кои-то веки прекратили тянуть к земле, а потому хочу упиться вусмерть сегодня. Отмечу долгожданную свободу.
Он поправил воротник чёрной кожаной куртки и направился к выходу, где несколькими минутами ранее исчез отец.
Глава 2. Младший Ястреб
Очередная пятница, ночной клуб, львиная доля спиртного и смазливая девчонка, сгоравшая от желания познакомиться с младшим Ястребом поближе, – рутина, которая должна была превратить жизнь в сказку, мать её! Кай поставил пустой стакан на стол и откинулся на спинку бордового кожаного дивана. Когда закрыл глаза, попытался расслабиться, но громкие басы давили на уши.
Взяв сигарету, он поднёс её к губам. Глубокая затяжка – облако дыма взмыло вверх. Ещё одна и ещё, но табак не действовал. Грёбаные стереотипы! Успокаивало лишь одно: чувства служили единственным доказательством, что внутри до сих пор жил человек.
– Скучаешь? – раздалось почти рядом с ухом.
Не открывая глаз, он ответил:
– Так заметно?
– Ещё как.
Горячее дыхание неприятно обожгло кожу лица, а приторный запах парфюма заставил сморщиться. Тонкая женская рука медленно, словно змея, поползла по груди, спустилась ниже – к прессовым мышцам, однако Кай, внезапно открыв глаза, успел её перехватить:
– Сегодня тебе здесь ничего не светит.
– Ты хорошо подумал?
Томный голос так и манил, но поддаваться искушению не собирался, пусть инстинкты и пытались протестовать.
– Кыш отсюда!
Девушка оторвалась от предмета своего обожания и столкнулась с парой серо-голубых глаз:
– Егор?
– Я, по-моему, ясно сказал: до свидания! Папочка сегодня не в духе, ты видишь?
Она состроила недовольную гримасу и, наигранно надув губы, поспешила удалиться.
– Я, кажется, не раз просил, не примерять ко мне ваши садо-мазо клички. Это кто? – Кай смерил Егора и находившуюся с ним малолетку недовольным взглядом.
– Девственница на закланье, – на лице пернатого появилась похотливая улыбка. – Алекс вскользь намекнул, что ты снова в любимчиках у отца, а это – трофей по случаю повышения.
Бестужев холодно ухмыльнулся. Старшего брата в списке друзей было мало?.. Хоть и стал похожим на них, но «Эль-Леон» многому тогда научил.
– Алекс! – широко улыбнулся Егор, по-прежнему крепко держа за локоть бледную девушку.
Бестужев-старший упал на диван рядом с братом:
– Давай, вспомни былые времена, – выдохнул он, толкнув его в бок. – Мы старались, разве незаметно?
Кай присмотрелся к девушке и только сейчас догадался, почему выбор Алекса пал именно на неё. Сука!
– И что ты хочешь? – прорычал он. – Чтобы я трахнул её прямо здесь?
Услышав разговоры трёх пьяных крепких мужиков, девушка явно занервничала.
– Ну не хочешь – как хочешь, – пожал плечами Егор. – Тогда я возьму её себе.
Алекс внимательно следил за братом. Между бровей залегла морщинка, но на губах всё так же играла фирменная улыбка.
– «Ястребы» получают то, что хотят, – проговорил он. – Отец знает о твоей преданности, докажи теперь и мне, что ты – тот самый Кай.
Младший прищурился, следя за девушкой. Она боялась. Похоже, искать отношений на одну ночь в планы точно не входило. Подняв руку, он коснулся её лица, а затем одним резким движением притянул незнакомку к себе, больно сдавив рёбра пальцами.
– Больной ублюдок! – пискнула та.
– А ты думала в сказку попала? – Кай посмотрел в большие карие глаза. – Привыкай к боли, если хочешь общаться с крутыми ребятами.
С этими словами он по-хозяйки впился в мягкие губы. Секунда, вторая, третья – сопротивление росло. Когда, нехотя, всё же заставил себя оторваться от неё, девчонка предприняла попытку освободиться. Её ладонь упёрлась в крепкую грудь, а тонкая рука поднялась для пощёчины. Кай даже запястье перехватывать не стал, позволяя несчастной ощутить себя хозяйкой положения. Мгновение – и щека загорелась огнём.
Сверкнув глазами, он оскалился и ударил девушку в ответ. Растерянное лицо ушло из поля зрения. Брюнетка упала на стоявший рядом диван, закрыв красную щёку ладонями.
Вдох… Выдох…
Кай повернулся к брату:
– Я никому ничего не должен доказывать, ясно? Твоя забота – выше всех похвал: они и впрямь похожи и, как видишь, меня это ничуть не трогает. А теперь прости, но раз уж девчонка моя, то, пожалуй, мне стоит удовлетворить свои потребности, иначе пойдут слухи, что младший Ястреб не так хорош, каким кажется.
Он отсалютовал брату и, бросив быстрый взгляд на Давыдова, подошёл к девушке.
– Ты выбрала для веселья не то место, крошка.
Крепко схватив за запястье, Кай рывком поставил её на ноги. Мольбы, сопротивление и угрозы не тронули сердце. Холодная рука, зажатая в ладони, напоминала о событиях в «Эль-Леоне», но он затолкал человеческие чувства куда подальше. Младший Ястреб – они все должны знать, кто он. Они должны бояться его. Все!
Когда парочка скрылась из виду, Алекс достал из кармана мобильный:
«1-я Брестская, 125»
Отправив сообщение, он откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Губы растянулись в улыбке. Доверяй, но проверяй – рано или поздно оступаются все, и когда это снова случится, старший брат будет рядом…
Глава 3. Достойный сын своего отца
Утро началось с головной боли и раздражающего звука будильника. Не открывая глаз, Кай нащупал на прикроватной тумбочке телефон, и в комнате сразу стало тихо. Однако желавший пообщаться оказался довольно настырным. Перевернувшись на живот, Бестужев накрыл голову подушкой. После первого неудачного звонка последовал второй, за ним – третий. Когда Кай понял, что ответить всё же придётся, он вылез из-под подушки и взял телефон:
– Да. Слушаю.
В трубке молчали.
– Да кто это, чёрт тебя подери?
Ответом снова стала тишина. Недолго думая, Кай сбросил вызов. Таймер показывал почти десять… Десять. Десять?! Да ему уже полчаса как нужно было быть у отца! Дьявол… На лице вдруг появилась улыбка: вполне уместное ругательство, если учесть, что именно сам дьявол и ждал его у себя.
Отправив отцу сообщение, он откинулся на кровать и закрыл глаза. В запасе теперь имелось минут двадцать, однако телефон снова пискнул спустя секунды:
«Какая пробка?!! Ты у меня в особняке! Даю 15 минут!»
Какого?.. Кай огляделся по сторонам – это и впрямь его комната. Похоже, стоило уменьшить дозу потребляемого спиртного. Положив телефон на тумбочку, он встал с кровати.
Холодный душ взбодрил ровно настолько, чтобы не хотелось клевать носом. Уже стоя перед зеркалом, Кай посмотрел на своё отражение: четыре ярких полосы на левой щеке. На губах появилась самодовольная улыбка – красавец! Затем глаза опустились ниже, в область груди: туда, где когда-то находилась маленькая лилия. На лице заходили желваки.
Не гляди в прошлое, так будет легче.
Проглотив ком в горле, он зажмурился.
Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть…
Пара глубоких вдохов и выдохов – и Кай открыл глаза. Взгляд упал на шрамы чуть выше бедра. Он замер. Пальцы коснулись неровных полосок.
– Твоё имя выглядит не так страшно, – попытался пошутить он. – Я старался сделать его аккуратным.
Саша смотрела на неровные линии на плоти, искренне не понимая, как люди могли творить такое.
– Моя личная татуировка: буквы «А» и «К», – произнёс серьёзно Кай. – Наши с тобой имена. Ею я буду гордиться, а не проклинать. Он, конечно, имел в виду другое, но сам не заметил, как нас благословил.
– Ты точно болен, – покачала головой Александра. – По-другому не скажешь.
С губ Бестужева сорвался смешок, а затем, не думая о последствиях, он поднял руку и коснулся Сашиной щеки.
Он покачал головой, желая избавиться от видений. Бесполезно… Она стала его проклятьем. Грудь сдавило. Сжав руку в кулак, он ударил им по стене. Боль в незаживших костяшках вернула в реальность, но образы не покидали.
Ты сам виноват.
Поймав взглядом жалкое отражение, Кай прошептал:
– Я тебя ненавижу.
Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть… Семь…
Он закрыл глаза, часто дыша. Они не оставляли его. Эти видения, мать их, решили свести с ума! И когда? Перед самой встречей с отцом!
Двадцать один… Двадцать два… Двадцать три…
Кай коснулся лбом холодного стекла. В горле стал зарождаться низкий гортанный рык. Рука, сжатая в кулак, затряслась от напряжения.
Шестьдесят восемь… Шестьдесят девять… Семьдесят…
Он снова несколько раз с силой ударил по кафельной стене. Когда боль стало невыносимо терпеть, Кай открыл глаза, придя наконец в себя.
– Я тебя ненавижу…
– Эй, чемпион! – раздался голос Алекса из комнаты.
Кай замер. Кулак описал круг по стене, размазывая следы крови.
Вдох… Выдох…
Он посмотрел на отражение: непроницаемое лицо, ледяные глаза, холодная ухмылка – «Вечность».
– Я в ванной. Прикрой меня перед отцом.
– Где тебя носит? – сразу же рыкнул Пётр, едва только младший сын появился в кабинете.
– Отдыхал.
– Я говорил, чтобы ты не появлялся в особняке в том виде, в котором Орлов привёз тебя ночью? Или ты забыл, что входит в твои обязанности?
Не глядя на отца, Кай прошёл к дивану и медленно сел, закинув голову на мягкую спинку:
– А тебе не кажется, что ты взвалил на меня слишком много обязанностей?
Пётр опешил от такой дерзости. В глазах заплясали гневные искры:
– Ты, наверное, забылся, Кай.
Парень поднял голову, явив себя отцу во всей красе. Бестужев-старший поморщился. Взъерошенные волосы, красные глаза с тёмными кругами, щетина – типичные признаки похмелья. Это подлило масла в уже и без того горевший гневный огонь.
– Ты давно смотрелся в зеркало?
– Буквально десять минут назад, – парировал Кай.
В кабинете повисло молчание. Их взгляды схлестнулись, и, если бы могли выбивать молнию, сам Тор позавидовал бы силе заряда. Уголок губы подёрнулся в ухмылке. А если так? Изобразив искреннюю наивность, парень украсил и без того отменный образ беззаботного кутилы добродушной улыбкой. Это точно должно сработать! Секунда – и отец взорвался:
– Кай!..
– Тебе не нравится, когда я игнорирую твои приказы и выгляжу так, как будто пил, не просыхая, неделями, верно? – перебил его тот. – Что ж, справедливо. Тогда ты поймёшь меня, потому что мне тоже не нравится, когда думают, что я – «крот». По-моему, моя верность доказана с лихвой. Так какого чёрта ты продолжаешь проверять меня на вшивость?
Пётр молчал.
– Мне устроить Апокалипсис или повторить казни египетские, чтобы ты хотя бы через раз посылал своих ищеек по моему следу?
– Твоё прошлое…
Кай вскочил с дивана и в два больших шага оказался у стола:
– Моё прошлое уже давно в прошлом, слышишь? – Он ударил по столешнице кулаком правой руки. – Мне плевать, что было раньше! Мне плевать, кто был со мной раньше! Я из кожи вон лезу, чтобы ты оценил, но тебе мало.
Едва только обоняние уловило приторно-резкий запах алкоголя, на губах Петра появилась ухмылка – да он был пьян, или ещё не успел проспаться. Так вот откуда взялась эта дерзость! Лицо мужчины посветлело – значит, не игра, а то, что лежало на душе на самом деле. Интересно…
– Кай…
– Любовь была игрой, перевалочным пунктом, и я из неё вырос. Переступил и двинулся дальше. Что? Что ещё я должен сделать, чтобы ты перестал считать меня изгоем, чтобы увидел, чего мне хочется на самом деле? Скажи! Я сделаю!
Пётр откинулся на спинку кресла и смиренно ждал, когда сын придёт в себя. Шли минуты, пока пылавшие диким огнём глаза стали приобретать нормальный оттенок, а к лицу возвращался естественный цвет.
– Я не такой жестокий, каким ты меня считаешь, – посмотрел Бестужев на сына. – Случившееся с Александрой должно было стать уроком: в нашем мире нет места любви. Любовь – это слабость. Она делает тебя уязвимым, превращает в лёгкую мишень.
Кай чувствовал, как по венам, словно раскалённая лава, растекается боль. Правая рука с силой сжалась в кулак, в то время пока лицо пыталось сохранить невозмутимое выражение. Каждое слово, произнесённое отцом, возвращало его в тот страшный день, когда он потерял смысл жизни.
– Ты не представляешь, насколько сильно я ценю тебя, Кай. Именно поэтому мне необходимо знать, что ты – мой сын, а не сын Архипова.
– Я не Архипов, – прорычал парень. – Я – Бестужев.
– Рад, что ты принял это, – встав, вышел из-за стола мужчина. – С каждым разом всё больше убеждаюсь, что был прав, когда принял решение простить тебя. – Подойдя к сыну, Пётр неожиданно обнял его. – К тому же, твои глаза, как и глаза потаскухи-матери, не могут врать.
Кай коснулся спины отца рукой, ответив на крепкое объятие.
– Сегодня останешься здесь, – отстранившись, серьёзно произнёс Бестужев-старший. – Завтра ты мне нужен. Ты и твой холодный разум.
После этих слов его лицо снова стало прежним –равнодушным и спокойным. Дав понять, что разговор окончен, он опять вернулся в кресло, а Кай молча направился к выходу из кабинета. Поднявшись к себе, он закрыл дверь на замок и прямиком пошёл в ванную – единственное место, где его не могли видеть. Во рту всё ещё присутствовал тошнотворно-приторный привкус коньяка.
Повернув кран, Кай подставил правую руку под струю ледяной воды. Кусок стекла, зажатый всё время в ладони, брякнул, ударившись об керамическую стенку раковины, успевшую окраситься в красный цвет. Смыв кровь и обработав рану, он вернулся назад в спальню:
– Достойный сын своего отца, – прошептал тихо. – Надолго ли?
Подойдя к кровати, Кай упал на подушку – плевать! Отдых… Организм требовал отдыха и хотя бы пары часов сна.
Глава 4. Сила голубой крови
Кай проснулся, когда на часах было уже почти десять вечера. На телефоне висела куча пропущенных от брата, Дмитрия и ещё пары каких-то девиц из клубов. Он не запоминаю их имена, просто сохранял под случайными цифрами. За последние полгода их набралось больше полусотни.
Свободные отношения: никаких обязательств, никакой ответственности, никаких чувств и эмоций – ничего, просто дикий и безудержный секс, пустота, чёрствость, жестокость: то, что устраивало всех и его в том числе.
– За что? За что ты любишь меня?
– Как за что? Кай, с тобой всё в порядке?
– Ответь мне, Саш. За что ты любишь меня?
Пауза длилась считанные секунды, а потом она уверенно произнесла:
– За то, что ты принимаешь меня такой, какая я есть, и мне не нужно притворяться кем-то другим. За то, что с тобой моя жизнь, мои эмоции и чувства заиграли новыми красками. За твою искреннюю доброту и заботу, которые ты прячешь от всех глубоко внутри.}
Кай нахмурился и закрыл глаз, сделав глубокий вздох:
– Ты ошиблась. Во мне нет ничего человеческого.
Время медленно шло. Секунды превращались в минуты. Он спокойно дышал, а затем распахнул глаза, посмотрев в потолок:
– Во мне ничего нет: ни чувств, ни эмоций. – На губах появилась холодная улыбка. – Ничего.
С этими словами он сел и, взяв телефон, набрал номер друга.
– Мне долго ещё караулить твой балласт? – без каких-либо слов приветствий раздражённо начал Орлов. – Ты хоть бы предупреждал заранее.
– Граф, – улыбнулся непроизвольно Кай, и его лицо посветлело. – Холопы просят Вашего снисхождения и молят о прощении.
– Ещё одна такая выходка, и я прикажу бросить тебя в выгребную яму, – уже спокойнее произнёс Дмитрий, явно улыбаясь.
– Если это будет какой-нибудь дешёвый ночной клуб, где нет народу, я согласен.
– А теперь серьёзно, Кай, что мне с ней делать?
Бестужев устало потёр переносицу. Неужели Граф не мог отвезти её домой? Чёрт! Посмотрев по сторонам, он задержался на правом углу комнаты, где мерцал едва уловимый красный индикатор. Встав с кровати, Кай направился в ванную:
– С ней всё в порядке?
– А ты как думаешь? – ответил вопросом на вопрос Орлов. – В отличие от тебя, я не устраиваю представлений.
Губы Кая снова изогнулись в улыбке:
– Так надо, Граф. Кстати, спасибо за сим-карту. Отвези девочку домой, ладно? – произнёс устало он. – Думаю, это было в последний раз.
– Надеюсь, приятель, потому что мне надоело прикрывать твой зад без каких-либо внятных объяснений.
– Ты всё узнаешь, но позже. А сейчас извини, мне пора.
С этими словами Кай сбросил вызов и вернулся в комнату. Подойдя к окну, он посмотрел на полную луну, поднимавшуюся из-за леса:
– Даже ты не такая одинокая, какой кажешься. У тебя есть звёзды. Они далеки и холодны, но всё же они – твои, и ты их видишь. Я же не вижу ничего. Ничего и никого.
Секунда – лёгкий прищур глаз, словно тело свело коротким болезненным спазмом – и Кай отошёл от окна. Его лицо снова стало безэмоциональным. Один. Никому ненужный. Покинутый и брошенный. Лишний. Отличный настрой, учитывая, что ему готовил грядущий день.
Ночь накануне отцовского задания оказалась беспокойной. Кай метался по кровати в холодном поту, снова и снова наблюдая один и тот же сон. Картинки сменяли друг друга, хаотично мелькая перед глазами. Никакой логики, простой набор лиц, искажённых страхом, болью, ненавистью или презрением. Слова проклятий, нервный смех, ругательства – всё то, что слышал о себе, когда бил, ломал, калечил и убивал.
Убивал… Всего лишь раз нажал на курок, но этого хватило, чтобы лишиться покоя и уважения к себе.
Несколько дней назад:
Кай остановил мотоцикл около огромного здания гостиницы, где его уже должен был ждать Архипов. Впервые за восемь долгих месяцев решился связаться с отцом. Странно, что это не показалось тому подозрительным. Неужели правда доверял как родному сыну?
С каменным лицом парень оставил байк на парковке и направился к главному входу. Найти нужный номер не составило труда, сложно оказалось держать себя в руках, изображая ледяное спокойствие. Когда открыл дверь, Влад, как всегда, был одет в дорогой костюм и белоснежную рубашку. За последние несколько месяцев он сильно постарел. Кай был готов поклясться, что с момента их последней встречи морщин на лице отца прибавилось.
– Кай! – широко улыбнулся Архипов и, подав ему холодную руку для приветствия, жестом предложил войти.
– Привет.
– Выпьешь чего-нибудь?
Бестужев осматривал номер и был полностью погружён в свои мысли, проигнорировав вопрос.
– Кай? – обеспокоенно позвал его мужчина. – Всё в порядке?
– Да. Я просто… Я устал.
– Так о чём ты хотел со мной поговорить?
Влад не спеша прошёл к дивану. Казалось, каждое движение стоило огромных усилий. Кай следил за ним, а руки то и дело сжимались в кулаки. Когда их взгляды встретились, на губах Архипова появилась тёплая улыбка. Он едва заметно кивнул, словно успокаивая нервничающего сына. Секундная растерянность отразилась в глазах, а затем, нарушив тишину, царившую в комнате, Кай произнёс:
– В одну из наших встреч ты сказал, что смерть – это лёгкое наказание и что она подразумевает лишь один финал.
Влад молча сидел на диване, рассматривая стакан с коньяком.
– Ты говорил, что нет ничего страшнее, чем жить, когда твой разум разъедает…
– Короче, Кай.
Проглотив ком горле, тот резким движением вытащил из куртки пистолет. Эмоции шквалом сменяли друг друга. Рука, державшая оружие, дрожала, выдавая дикое волнение.
Спокойный, Архипов смотрел на дуло, о чём-то размышляя. Ни страха, ни паники – лицо выглядело безмятежным.
– Давай, сын, сделай это, – наконец тихо сказал он, и уголок его губы подёрнулся в улыбке.
В номере царила тишина. Секунды… Минуты… Рука не слушалась, игнорируя сигналы, посылаемые мозгом. Взмокший палец чувствовал курок, но смелости спустить механизм не хватало.
– Сделай это, Кай. Лучше быстрый финал, чем жизнь в мучениях.
Сердце бешено колотилось о рёбра, дыхание сбилось с ритма, пульс зашкаливал, но тянуть больше было нельзя. Кай медленно моргнул, окунувшись в темноту. Время остановилось. Вдох… Выдох… Обратного пути нет. Каждый должен платить по счёту – таковы правила. Когда глаза открылись, в них царила полная пустота: два чёрных омута и ни капли человечности.
– Прости меня… – одними губами прошептал он.
Глухой выстрел – и тело Влада обмякло. Недопитый стакан, упав на пол, покатился к ножке журнального столика. В полузажатой ладони лежала записка:
«Я тебя не виню…»
Тяжело дыша, Кай открыл глаза. В комнате было душно. Он встал с кровати и подошёл к окну. Остатки увиденного во сне всё ещё стояли перед глазами, заставляя тело дрожать. Когда вышел на балкон, голый торс тут же окутала ночная майская прохлада.
Вдох… Выдох…
Руки легли на холодные перила. Сердце понемногу возвращалось к прежнему ритму. Кай крепко зажмурился. Чёрт бы побрал эти кошмары! Подняв глаза к небу, он ещё несколько раз глубоко вздохнул, а затем вернулся в комнату, оставив дверь на балкон открытой. Откинувшись на подушку, взял с тумбочки телефон – час ночи. Но не пара часов сна, показавшаяся вечностью, заставила его нахмуриться. На дисплее висело сообщение от неизвестного. Время отправления – полтора часа назад:
«Привет. Ты спишь?»
Кай смахнул текст и заблокировал экран. Как же его достали эти тайные поклонницы! Они из кожи вон лезли, только бы младший Ястреб обратил на них внимание. Бесило лишь одно: с чьей подачи они норовили добраться до его сердца? Отца или брата? Очередная проверка? Провокация? А может, они и правда жаждали его общества? Бестужев фыркнул. Перевернувшись на живот, он уставился в стену. Смешно! Им всегда было нужно только одно. Всем.
Единственный, кто до сих пор оставался честным, это Дмитрий Орлов. Тот человек, который костьми ляжет, но не предаст. Тот, кто знал истинную цену дружбы и за кого он цеплялся, как за свой последний спасательный круг. Кай не понимал, как им до сих пор удалось сохранить свою дружбу, ведь они оба не привыкли уступать. «Дворянские корни и голубая кровь – это тебе не какая-нибудь ерунда!» – шутил по этому поводу Граф. – «А потому заткни куда подальше свои амбиции и слушай то, что велит тебе сердце. Сия избитая истина касается всех: друзей, врагов и особенно тех, кого мы называем любимыми».
Кай открыл глаза. Чёртов дворянин! Улыбка коснулась губ. Однако какой бы глупостью ему это ни казалось, а честь для Дмитрия была превыше всего. Высокий поджарый брюнет, время от времени терявшийся в спортивном зале, статный, как того требовал титул потомственного графа, но абсолютно неиспорченный деньгами. Его готовность прикрыть спину, когда того требовали обстоятельства, – живое доказательство, что он не купится ни на чьи льстивые оды, а оставит рассудок трезвым и будет следовать собственным убеждениям.
«Друзья навсегда…» – так Граф сказал, когда однажды их дороги пересеклись, и Кай ни разу не усомнился в этом. Но что скажет сейчас, узнай он правду? Чувство вины зашевелилось внутри. Лицо снова потеряло часть эмоций. Бестужев закрыл глаза – неважно. Теперь уже ничего неважно… Дружба, честь, любовь – всё неважно, потому что главное – это семья.
Глава 5. Выше к золотому пьедесталу
Рано утром водитель Петра припарковался около большого офисного здания. Несмотря на воскресный день, на стоянке перед главным входом всё же стояла пара машин: трудоголики корпели над бумагами даже в выходные. Кай смотрел перед собой и ждал, что скажет отец, но тот молча изучал, как мелкие капли дождя образовывали на лужах незамысловатые круги.
– Может, уже объяснишь, зачем мы здесь? Или ты привёз меня сюда экскурсии ради?
– Здесь работает один из моих юристов, – наконец сухо заговорил Пётр. – На днях он кое-что узнал.
Кай небрежно фыркнул:
– Я думал, тут что-то важное. Неужели ты не можешь припугнуть какую-то офисную крысу с помощью пернатый Алекса?
Губы Петра искривились в усмешке:
– Ты меня не понял. Он узнал не просто о каких-то махинациях и подставных счетах. Ему стало известно, кого я спонсирую для покупки нелегального оружия. Места, имена, поставки.
Кай отвернулся к окну. Внутренности стянуло тугим узлом.
– Это нужно сделать быстро, – продолжал Бестужев, со скучающим видом рассматривая ногти на руке, словно говорил о чём-то обыденном и донельзя простом.
Кай молчал.
– Ты меня слышишь?
– Чётко и ясно.
– Алекс пойдёт с тобой. Вернётесь на его машине.
Кай пытался дышать ровно, насколько позволяло самообладание. За ним снова отправляли «хвост». И не какую-нибудь «шестёрку», а самого Алекса. Зачем? Сомневались, что сможет нажать на курок?
Руки едва заметно затряслись от напряжения. Вторая жертва – и статус «Наёмный убийца» будет подтверждён. Ещё одна душа на счету в бесплатном пропуске в Ад. Не имея сил бороться с тем, что творилось внутри без последствий, Кай резко открыл дверь и вышел из машины под проливной дождь.
– Думаешь, он не справится? – спросил Алекс, посмотрев на отца.
– Справится, но я должен знать наверняка, мой это сын или нет.
Парень кивнул и вышел из машины, направившись вслед за братом ко входу в здание. Когда вошли в просторное фойе, сразу направились к лифту.
– Не дрейфь, мелкий, – подбадривал Алекс, улыбаясь от уха до уха, пока кабина медленно ползла на пятнадцатый этаж. – Это легко. Просто нажал на курок, и всё. Как в компьютерной игре, только здесь адреналина больше.
Вдох… Выдох…
– Я отправил на тот свет родного отца, – спокойно ответил Кай, – в советах не нуждаюсь.
– О, да! Это было то ещё представление. Я слышал всё, слово в слово. – Алекс состроил гримасу в попытке спародировать голос брата: – «Смерть – лёгкое наказание, подразумевающее один финал». – С губ сорвался громкий смех. – Ты только давай в этот раз без пафоса и лирических отступлений, ладно?
Кай молча гипнотизировал противоположную стенку лифта. Болтовня брата раздражала, мешая сосредоточиться. С каждой секундой тело словно наливалось свинцом. Как только добрались до нужного этажа, и створки дверей открылись, Кай поспешил выйти в коридор, надеясь, что большое пространство позволит успокоиться. Однако он ошибся…
До кабинета, где работал Филимонов, оставалось несколько метров. Алекс не переставал болтать, травя глупые шутки, насквозь пропитанные чёрным юмором.
Кабинет 408.
Кабинет 409.
Кабинет 410.
Открыв дверь, Кай вошёл внутрь. «Объект» сразу же обозначил себя. Им оказался мужчина средних лет с редкой сединой, пробивавшейся через тёмные, коротко стриженные волосы. Склонившись над столом, он что-то усердно изучал в бумагах. Бестужев смерил его взглядом, и на долю секунды на лице отразилась паника.
