Текст книги "Звезды Берега"

Автор книги: Екатерина Белецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Оливия вернулась не одна, с ней пришли еще двое пилотов. По её словам, они были свободны и вызвались помочь. Посовещаться и решить – что же делать со странной парочкой, подобранной Оливией, дальше.

Ит и Скрипач с интересом разглядывали пришедших – было на что посмотреть.

Молодой высокий мужчина, светловолосый, белобородый, с прозрачными светло-зелеными глазами, застенчивый и робкий, неловко переступая с ноги на ногу, топтался сейчас на пороге комнаты, словно не решаясь войти. Одет он был вовсе не так, как Оливия (Ит уже внутренне приготовился к тому, что все пилоты будут носить кожу, но ошибся). На молодом человеке оказалась неказистого вида льняная куртка, и льняные же штаны темно-синего цвета, а вот обуви не имелось вовсе, и, судя по всему, молодой человек предпочитал ходить босиком.

Девушка, темнокожая, курчавая, с золотистыми, раскосыми, как у рыси, глазами, была удивительно красива – яркой, непривычной красотой, принадлежавшей солнечно-шоколадной расе, и это было неожиданно, и тоже удивительно. Почти как и всё, что происходило в этот странный день. Она тут же прошла к столу, и налила себе стакан сока из графина. Чувствовала она себя легко и свободно, кажется, в этом доме она бывала если не постоянно, то очень часто. Её одежда выглядела вызывающе роскошно: алая шелковая куртка с капюшоном, снабженным меховой пушистой оторочкой, зеленые обтягивающие брюки, больше всего похожие на узкие джинсы, и белые сапоги с золотыми пряжками.

Единственным аксессуаром, который объединял всех троих пилотов, оказались очки – и у мужчины, и обеих девушек они были почти одинаковыми. Тяжелые, большие летные очки-консервы с темно-фиолетовыми стеклами. Мужчина держал свои в руках, а у девушки очки были подняты к высокой прическе, на лоб, но не на волосах – видимо, она не хотела портить укладку.

Молодого мужчину звали Грегор, а девушку – София.

– И вот это ты выловила в море? – с интересом спросила София. – Далеко?

– Порядочно. Сперва подумала, что опять драконы – ты же знаешь, как они порой морочат голову. Но нет, сама видишь… – Оливия развела руками. – Они утверждают, что вошли в Берег с моря. Разве такое возможно?

– А почему невозможно? – Грегор, наконец, вошел в комнату. Положил свои очки на столик рядом с часами. – Как по мне, так возможно вообще всякое.

– А животные? – тут же спросила Оливия.

– Ну почему – животные? – Грегор пожал плечами. – Может, они из наших окажутся.

– Новых самолетов у пристани нет, – заметила София.

– Но так Сирин привезла их двоих только сегодня утром, – возразил Грегор.

– В общем… да, – почему-то неохотно признала очевидное Оливия. – Грег, ты думаешь, они могут оказаться – нашими?

– А можно нам пару слов добавить? – поинтересовался Скрипач.

– Ты хотел что-то спросить? – София повернулась к нему. – Можешь не спрашивать. Вы попали на Берег, а это значит, что с вами что-то произошло в иной жизни. В прошлой. Вот вы и оказались здесь. Если прав Грег, утром станет понятно, к кому вы относитесь. У вас должно появиться либо животное, либо… не животное. Скажи спасибо, я одолжение сейчас делаю, потому что такие вещи новички чаще всего узнают самостоятельно, и далеко не всегда это проходит легко и безболезненно. Но Золотая бухта особенное место, мы тут не такие, как многие из многих, и… в общем, вам повезло, что Сирин привезла вас сюда. Здесь немного иные правила.

– Мы в курсе, на счет правил тоже, – кивнул Ит. – Но мы отличаемся от других вновь прибывших. Потому что мы всё помним. И про Берег мы знали, не всё, конечно, но многое. Знали – в той жизни, о которой помним.

– Что?.. – София опешила. – Но… тогда, получается, вы из Пропащих?

– Из кого? – не понял Ит.

– Ну, Пропащие, – поморщился Грегор. – Это эти, которые… одни поют, другие рисуют, только у них всё наоборот, кому что можно, что нельзя… долгая там история. Они навроде вселенских регуляторов были, но чего-то там не так пошло, и их тут много оказалось. Не то, чтобы они там все перемёрли, но чего-то с ними случилось. Вот они всё помнят. Жалко их, Пропащих.

– Почему? – нахмурился Скрипач.

– Так потому что помнят как раз. Это ты сейчас думаешь, что легко всё помнить, а на деле – так лучше позабыть, – Грегор вздохнул. – Кто не помнит, тот будет жить легко и радостно, по райски. А кто помнит, обречен страдать и мучиться невозможностью исправить ошибки, или самому исправиться. Пропащие, они тут бывают, потом познакомитесь, сами всё поймете. Но, думается мне, вы не из Пропащих всё-таки. Нет в вас этого… – он щелкнул пальцами, подбирая слово.

– Чего нет? – поторопил Скрипач.

– Безнадежности нет, – Грегор улыбнулся. – Сирин, ну так что? Услышала ты от меня то, что хотела?

Оливия кивнула.

– Да, Грег, услышала. Надеюсь, ты не ошибся.

– И что ты дальше будешь с ними делать? – спросил Грегор.

– Не знаю. София, что посоветуешь?

Темнокожая девушка задумалась. Поставила стакан с недопитым соком на стол, подошла сперва к Иту, потом к Скрипачу. Пристально посмотрела на одного, на другого, нахмурилась, прикрыла глаза.

– Братья, – выдала она, наконец. – Даже вроде бы немножко больше чем братья. Я права?

– Верно, – кивнул Ит. – Но что из этого следует?

– Дом сейчас искать не нужно, и, мне кажется, дом будет один, – София всё еще стояла неподвижно, прикрыв глаза. – А вот из наших они или нет, станет ясно только завтра. Последовательность сбита, видимо, то, что случилось, происходило слишком быстро…

– И что делать?

– Пусть переночуют у тебя, это безопасно, – София, наконец, открыла глаза и улыбнулась. – И сами они тоже безопасны. Так что дай им комнату, пусть останутся. Утро покажет, что и как.

– То есть мы могли быть опасными? – уточнил Скрипач. – И куда вы дели бы нас, если бы это действительно было так? На улицу?

– Ну вот еще, – фыркнула София. – Отвели бы в ратушу, она под защитой. Видели из окна здание с флюгером?

– Видели, – подтвердил Скрипач. – Ясно. Ну, спасибо и на том.

– Кто вы такие вообще? – не выдержал Ит. – Один утверждает, что мы не принадлежим к этим, как их… Пропащим, вторая уверяет, что мы безопасны. Откуда вы это знаете? Откуда вы вообще про нас что-то можете знать?

– Мы Видящие, – объяснила София. – Умеем видеть то, что не видят другие. Оливия тоже умеет видеть, но она видит несколько иные вещи. Её глаза полезнее в небе, нежели чем на суше. Как тебя зовут?

– Этого ты не видишь? – ехидно спросил Ит.

– Нет, конечно, но это видит, например, Ханна. Так всё-таки?

– Меня зовут Ит, его – Скрипач. А можно хотя бы пару слов про Видящих? – попросил Ит. – А то мы немного запутались. Во-первых, вы пилоты. И вместо животных, как у других, у вас машины. Во-вторых, вы, судя по всему, что-то вроде… пророков? Видите то, что не видят другие, так?

Оливия, а следом за ней и София, и Грегор, рассмеялись.

– Так, да не так, – покачал головой Грегор. – Хотя отчасти ты прав. Да, у нас действительно машины, это ты понял верно. Но пророки? Нет. Ой, нет. Пророк, он предрекает. А мы – видим. Просто немного больше, чем другие. И это наше видение – не инструмент для всего попало. Оно так не работает, как ты подумал.

– А как оно работает? – с интересом спросил Ит. Боль почти прошла, и сейчас ему было интересно. Просто интересно, причем всё, что он слышал и видел.

– Как? – Грегор задумался. – Вот, например, ты. У тебя живая душа. Гибкая, ищущая, сильная, как молодой росток, не смотря на то, что прошла твоя душа через очень многое… ведь так?

Ит покивал. Больше для проформы, потому что подобные слова на самом деле мог бы произнести любой, и о любом.

– У тебя было очень много испытаний, – Грегор нахмурился. – Ты не мог найти себя. Вы оба не могли, но тебе пришлось сложнее. Вы похожи на Пропащих, у вас где-то глубоко что-то от них есть, только вот никак не пойму, что… Но сейчас вы точно не Пропащие. Ты сложный очень. А ещё… кто же это так сильно болел? Кому ногу резали? Жене? Ох ты ж… давно было, а ты до сих пор с такой болью про это… много, много всего было, хорошо, что обошлось, что душу не искалечило, ведь могло. Ты сильный, вы оба сильные, потому что трудно душу сохранить, труднее всего, она как хлеб, чуть что не то, черствеет… вы не совсем нашего племени, кажись, как-то странно немного. Вот это я не пойму, это ты мне потом сам расскажи. Вижу одно, а слова найти не могу, потому что одно – оно другое чуть-чуть. Расскажешь?

А вот это уже было верно – в том числе и то, о чем Грегор сказал последним.

– Расскажу, – пообещал Ит.

– Это хорошо, – одобрил Грегор. – Ты вроде из тройных, их тут сильно много, я легко узнаю обычно. Но ты не совсем, что ли. Или совсем? Вот путаный какой. Заморочил меня.

– Он не нарочно, – улыбнулся Скрипач.

– Да, он не нарочно, – покивал Грегор. – А вот ты, – он глянул на Скрипача, – любишь, чтобы нарочно, так? Наплачемся, чую, мы с тобой, с паразитом этаким.

Скрипач закрыл глаза ладонью.

– Я же еще ничего не сделал, – произнес он с чувством. – За что?!

– Ну так ведь сделаешь, – развел руками Грегор. – И нечего глаза бесстыжие руками закрывать. Ты давно не делал. Соскучился, поди.

– Точно, они Видящие, – Иту вдруг стало весело. – Спасибо, Грегор.

– Да было бы за что. Сирин, ночь идет, по домам бы пора. Сегодня не летим, молчит колокол, – Грегор зевнул. – София, пойдем. Доброй тебе ночи, Сирин. Доброй ночи, братья.

* * *

Спать легли в той же комнате, наскоро поужинав тем, что заказала Оливия – мясное рагу и тонкие, хрустящие лепешки, сдобренные пряными травами, удивительно напоминающие фокачча.

– Слушай, можно спросить? – не выдержал, наконец, Ит.

– О чем? – не поняла Оливия.

– Про твои часы. Почему на них восемнадцать часов?

– Потому что это правильно, – отрезала Оливия. – Потому что должно быть восемнадцать часов. Это я отлично помню. Оттуда.

– Оттуда? – Ит удивленно поднял брови. – Из той жизни?

– Да, – кажется, Оливия разозлилась. – И вот только не начинай! Тут иногда бывает один любитель поспорить, как раз из Пропащих, так для него свет клином сошелся на моих часах. Он тоже спрашивал, откуда я взяла про восемнадцать.

– А действительно, откуда? – мирно спросил Скрипач.

– Это есть. В моей памяти это – есть.

– Что именно?

– Голос. Красивый женский голос, который произносит одну фразу. «Восемнадцать часов». И, знаешь, я больше верю этому голосу, чем любому Пропащему, который якобы что-то такое правильное помнит.

– Оливия, скажи, а у тебя есть спящий? – вдруг спросил Скрипач.

И очень зря он это сделал. Оливия помрачнела, глаза её потемнели.

– Знаешь, что… иди-ка ты… спать! – рявкнула она. – Не твоё дело! Вот же притащила вас на свою голову! Какая наглость!..

– Не злись, – попросил Ит. – Прости. Мы действительно несколько… мы больше не будем спрашивать. Рыжий, ты, правда, того, не надо. Ну вот зачем?

– Хотел удостовериться, – Скрипач виновато опустил взгляд. – Прости, Оливия. Я больше не буду.

Оливия встала, бросила нож на тарелку, и, не произнеся ни слова, вышла из комнаты.

– Придурок, – покачал головой Ит. – Теперь думай, как будешь утром извиняться. Между прочим, она нас спасла. Рыжий, правда, ложись спать, а? Ложись, пока еще что-нибудь не натворил.

…предварительное тестирование подтвердило отсутствие каких бы то ни было реакций объекта А.0 и объекта А.1 не смотря на минимальные повреждения посадочного модуля. Через сутки обнаружены изменения кожных покровов, классифицированные как солнечный ожог второй степени, а так же значительное обезвоживание, которое удалось устранить в течение нескольких часов. Объекты перемещены на планету в зону градации восемь, просим подтвердить разрешение для начала исследований…

(из отчета об окончании операции «Сфера» руководителя группы «Чуткая сеть»)

2. Крепости-звезды

Утро началось с того, что в дверь дома Оливии кто-то громко постучал. Настолько громко, что даже на втором этаже, где спали Ит и Скрипач, стук оказался слышен более чем хорошо, и они сразу, одновременно, проснулись.

– Ну зачем в такую рань-то… – пробормотал Скрипач, пытаясь укрыться с головой тонким покрывалом. – Ит, там уже светло?

– Вроде да, – Ит зевнул.

Стук раздался снова.

– Чертов дятел, – Скрипач сел. Поморщился – ожоги и ушибы болели гораздо меньше, чем вчера, но все-таки еще ощущались. – Кому там неймется? И где, интересно, Оливия? Почему не открывает?

– Тебя пробило на идиотские вопросы? – Ит снова зевнул. – Интересно, сколько времени?..

Скрипач заржал.

– И чего смешного? – не понял Ит.

Скрипач молча указал пальцем на часы о восемнадцати цифрах и развел руками – за что купил, мол, за то и продаю.

– Во вселенной Оливии уже десять утра, – констатировал он. – В нашей, наверное, что-то около семи. Сколько на самом деле – хрен его знает, но по ощущению шесть. Слушай, вроде бы стучать перестали. Может, еще поспим?

Поспать, однако, не удалось, потому что минуты через три в комнату без всякого стука вошла Оливия, а следом за ней – Грегор.

– Кажется, вы все-таки из наших, – не здороваясь, сообщила она. – В бухте появились две новые машины. Вставайте.

– Доброе утро, – вежливо произнес Ит.

– И прости, пожалуйста, за вчерашние слова, я не хотел тебя обидеть, – быстро добавил Скрипач.

– Фигня, – махнула рукой Оливия. – Нет уже никакого вчера, есть только сегодня. Одевайтесь, и пойдемте.

– А можно хотя бы по чашке кофе? – попросил Скрипач.

– И еще им нужна пристойная одежда, – вдруг добавил чей-то голос. – В том, что я прислал вчера, в приличном обществе появляться не стоит.

– О, привет, Плюшевый, – Оливия подняла голову. – Ты их видишь?

– Как тебя, – ответил голос. – Чудные дела творятся на Берегу этим утром. Сирин, милая, не торопись. Успеете. В запасе есть сутки, так что сейчас спокойно выпейте кофе, я пришлю одежду, и отправитесь.

* * *

«Выпить кофе» в представлении трансфигуратора по имени Плюшевый означало в представлении всех остальных «плотно позавтракать», потому что помимо объемистого кофейника, кувшинчика со сливками, пузатенькой сахарницы с торчащими из неё серебряными щипчиками, и набора чашек, блюдечек, и ложек, он прислал здоровенный поднос, уставленный тарелками с сыром, копченым и вареным мясом, тонко порезанными овощами, соусниками, и масленками. Потом появился второй поднос, на котором нашлись вазочки с вареньем и медом, а так же большая плетеная корзинка, до краев наполненная печеньем.

– Круто, – одобрил Скрипач. – Нет, это действительно круто! Как же я, оказывается, хочу есть. Ит, ты голодный?

– Не то слово, – подтвердил Ит. – Мы же с тобой почти трое суток ничего не ели.

– Я так и понял, – заметил невидимый Плюшевый. – А вот Сирин, к сожалению, про это даже не подумала. Но не обижайтесь на неё, – поспешно добавил он. – Она неземное создание, постоянно душой прибывает в небе. До бутербродов ли ей?

– Я тоже есть хочу, – заявил Грегор. – Сирин, будешь кофе?

– Буду. Под сигарету, на улице, – Оливия налила себе в чашку кофе, бросила пару кусочков сахара, и, улыбнувшись, пошла к выходу. – Я не люблю есть утром, – добавила она от двери. – Попозже поем. Тем более, вам надо переодеться. Так что девочки ждут снаружи, а мальчики… ну, понятно. Пойду, заодно встречу Софию.

Пока Грегор сооружал себе многоэтажный бутерброд, Ит и Скрипач быстро выпили по чашке кофе, а после Плюшевый сказал, что одежда прибыла, лежит в шкафу рядом с дверью.

– Потом можете что-нибудь еще заказать, а на сегодня это будет в самый раз, – заметил он. – Кажется, вам подобное окажется не в новинку. Ну-ка посмотрите, угадал я, или нет?

Едва открыв шкаф, Ит понял – да, угадал. И еще как угадал. Вроде бы ничего особенного: штаны, больше всего смахивающие на джинсы… но не джинсы, а какая-то помесь летных форменных штанов с повседневной одеждой, привычные майки-хебешки, цвета хаки, но чуть-чуть разные по фасону, куртки – похожие на куртки от летных комплектов, которые им выдавали во время работы на Терре-ноль, и ботинки – облегченный вариант берцев, тоже более чем привычных.

Скрипач спешно дожевал первый бутерброд, и тоже подошел к шкафу.

– Ага, вот это моё, – он указал на комплект, который был чуть посветлее. – А это твой.

– Я так и понял, – кивнул Ит. – Одевайся первый, я тоже бутерброд хочу.

* * *

Когда спустились вниз, обнаружили, что София уже успела присоединиться к Оливии. Обе девушки, сидевшие на лавочке у входа, уже покончили с кофе (видимо, добрый Плюшевый отправил вниз еще один поднос с кофейником и сливками), и были заняты оживленной беседой. Однако, как только дверь открылась, обе смолкли, и с интересом посмотрели на мужскую часть компании, которая вышла на свет из темной прихожей.

– Неплохо, – одобрила София. – Скромно, но неплохо. Немного необычно, не находишь, Сирин?

Оливия задумчиво нахмурилась.

– Я бы сказала, очень необычно, – медленно проговорила она. – Это похоже… на военную форму.

– Или на форму летчика, – возразила София.

– На военную, – с нажимом произнесла Оливия. – Уж поверь, в этом я разбираюсь лучше, чем вы все.

– Ну, наверное, да, – протянула София. – Тебе виднее. Но в целом смотрится действительно неплохо. Вы готовы? – обратилась она к Иту и Скрипачу.

– Смотря к чему, – осторожно ответил Скрипач.

– Надо идти вниз, и проверить машины, – София поставила чашку на поднос. – Если они окажутся ваши… впрочем, об этом потом. Идемте, идемте, время не ждет.

– Солнце почти на одиннадцати, – подтвердила Оливия. – А дел у нас – чуть выше, чем макушка великана.

– Это как? – не понял Скрипач.

– Это значит много, – пояснила Оливия. – Пошли.

* * *

Не сказать, что узкие, извилистые улочки Золотой Бухты были полны людьми, но люди тут имелись. И животные тоже. Пока шли вниз – дом Оливии, как они поняли, располагался в высокой части города – проходя мимо невысоких заборов и глухих стен домиков, стоявших тут и там, успели заметить и мужчин с собаками, и женщин с кошками, и даже какого-то странного вида типа, которого сопровождала пума. Самым интересным было то, что люди, все встреченные люди, почтительно приветствовали пилотов, некоторые даже кланялись им, кто-то издали махал рукой, а один молодой парнишка крикнул что-то вроде «София, прекрасно, прекрасно!».

Пониже улицы стали более широкими и пологими, по сторонам дороги появились деревья, и запахло морем – теплый, летний запах разогретого камня, соли, ветра, простора. И Скрипачу, и Иту хотелось остановиться, осмотреться, но троица пилотов не позволяла, и приходилось ускорять шаг, разглядывая город чуть ли на бегу.

Миновали людную набережную, вышли на пирс – в самом его начале Ит с удивлением заметил высокую каменную стойку очень знакомых очертаний, и висящий на ней золотистый большой колокол. Скрипач тоже его заметил, коротко глянул на Ита, тот кивнул.

Было.

Вот это – почти что было.

Звездный колокол.

Зоряний дзвiн.

– Грегор, для чего он тут висит? – спросил Скрипач, указывая на колокол.

– Оповещаем о вылетах, о тревоге, о погоде, да обо всём, – равнодушно ответил Грегор. – А что?

– Да так, ничего, – Ит отвернулся. – Просто… ерунда.

– Тогда пошли, – поторопил Грегор.

Шли, почти бежали, по длинному молу, мимо пришвартованных на некотором от него расстоянии самолетов – и на них тоже ох как хотелось посмотреть, а было нельзя.

– Ого! – Скрипач чуть замедлил шаг. – Ит, глянь! «Кант С» пятьсот первый! Ничего себе!..

– Да, похоже на «Чайку», – Ит обернулся. – Но не совсем. Рыжий, «Чайка» больше, и она всё-таки не такая.

– Вы идёте? – раздраженно спросила Оливия. – Поговорить и потом можно будет. Если всё получится.

– Что получится? – не понял Скрипач.

– Что надо. В свое время узнаешь.

* * *

…Два самолета, к которым направлялась компания, стояли не в общем ряду, они находились на значительном расстоянии от других машин, пришвартованные в самом конце длиннющего мола. Увидев эти машины, Ит и Скрипач невольно замедлили шаг, да и все остальные пилоты тоже, и в этот раз Оливия промолчала. Видимо, торопиться было уже не нужно.

– Ит, ты видишь то же, что и я? – с подозрением спросил Скрипач.

– Вроде бы да, – осторожно ответил Ит. – Больше всего это похоже на десятые Илы. Только они почему-то гидропланы. С точки зрения аэродинамики это абсурд.

– О чем вы? – спросила с интересом София.

– О том, что эта модель самолета не может быть гидропланом, – не оборачиваясь, объяснил Ит. – Это штурмовики. Мы на таких летали. Ну, не совсем на таких, но на похожих.

– В той жизни? – София скорчила презрительную гримасу. – Считай, что во сне.

– О чем ты? – не понял Ит.

– О том, что никто точно не знает, какая жизнь настоящая, а какая сон, – пожала плечами София. – Ну так что? Подойдете? Вы признали машины, теперь надо посмотреть, признают ли они вас.

Не смотря на всю абсурдность этого заявления Ит тут же понял – она не шутила. То, что было для них – абсурдом, для неё, да и для остальных пилотов – являлось обыденностью, нормой. То есть событие, вне всякого сомнения, имело место быть, но оно, событие это, ничем не выделялось из других подобных событий. Коих тут, видимо, имелось не мало.

– И какой самолет чей? – спросил Грегор. – Узнали?

Скрипач подошел к самому краю мола, и, указав на одну из машин, уверено сказал:

– Этот точно мой. Моя, точнее. Моя машина.

– Какая? – уточнил Грегор.

– Да вон та, рыжая которая, – самолет, на который указывал Скрипач, был интересного цвета, какая-то сложная помесь бронзы и темного золота. Действительно, рыжий самолет. Впрочем, это-то как раз не удивительно…

– Неужели Люся? – проницательно поинтересовался Ит.

– Как ты догадался? – округлил глаза Скрипач. – Невероятно. Телепатия.

– Люся? – ошарашено произнесла София. В ее золотистых глазах стояло удивление.

– У него все машины – Люси, – пояснил Ит. – И которые ездят, и которые летают, и которые плавают. Привыкай. Когда-то у нас был здоровенный межконтинентальный грузовик БЛЗ, огромная махина, только колёса в два человеческих роста. Люся. Так что всё в порядке, не обращай внимания.

– Ну ладно, не буду, – София хмыкнула. – А твой – второй?

– Очевидно, да, – Ит с интересом смотрел на самолет. Серебристо-серый корпус, но серебро не светлое, темное… ночное, пожалуй… И нет, всё-таки это не десятый Ил, обводы отличаются, чуть иная геометрия крыла, и вообще, довольно странно видеть гидроплан с нижним расположением крыла, очень необычная конструкция, интересно, как движок себя поведет, это же нелогично, неправильно, но всё равно почему-то красиво, это, не смотря на полное отсутствие логики действительно красиво, хотя конструктивно очень спорно, и поплавки тоже выглядят спорно, и вообще, интересно, как же он, бедный, на воде держится… но ведь держится же, покачивается на волне более чем уверенно, хотя поплавки даже на вид маловаты, и…

– А твою машину как зовут? – спросила незаметно подошедшая Оливия.

– Грей, – не отводя глаз от самолета, ответил Ит. – Темно-серый. Поэтому Грей.

– А это на каком языке? – во взгляде Оливии появился интерес.

– На английском, – Ит всё еще смотрел на самолет. – Мне почему-то показалось, что ему подходит… такое название… Оливия, а можно к нему как-то добраться? Тут лодки есть?

– Пока нельзя, – покачала головой Оливия. – На лодке нельзя.

– Почему? – удивился Скрипач.

– Потому что пока это еще не совсем ваши самолёты, – пояснила та. – Вы налюбовались? Теперь придется послушать. От того, что будет дальше, зависит ваше будущее, пусть это и звучит немного странно и пафосно. Но это действительно так.

– Мы все внимание, – заверил Ит, с трудом отводя взгляд от серого самолета. – Рассказывай.

* * *

– Без заправки, как вы понимаете, летать нельзя. Мы заправляемся у Звездных крепостей, с воздуха. Заходишь на машине в световой поток, несколько минут, и капсулы заполнены. Как выглядят капсулы, скоро узнаете. В каждой машине их всегда двенадцать.

– И на сколько их хватает? – нахмурился Скрипач.

– По-разному. Зависит от того, какие полеты, куда, какая погода, какая нагрузка. Если бой, то…

– Бой? – удивился Ит. – С кем?

Пилоты рассмеялись, но, как показалось и Скрипачу, и Иту – как-то не очень весело.

– Много с кем, – не стала вдаваться в подробности Оливия. – В общем, если бой, все капсулы можно за полдня сжечь. Сжег – выбыл. Тебе придется идти обратно на Берег, искать ближайшую Звезду, заправляться. И молись, чтобы поток был не истощенный, потому что из истощенного ты сможешь взять только резерв, чтобы домой добраться.

– Сложно, – заметил Скрипач.

– Это еще не сложно, – махнула рукой Оливия. – В общем, смотрите, что получается. У нас положено так. Вам нужно будет взять стартовые капсулы, добраться до указанной на карте Звезды, и заправить их. Только после этого вы сможете начать использовать самолеты. На всё у вас будет трое суток с момента выхода.

– Звучит не очень обнадеживающе, – хмыкнул Скрипач. – Слушай, а почему нельзя, например, взять капсулу с какого-нибудь другого самолета, поставить на этот, и смотаться заправить?

– Потому что они не подойдут, они не стартовые, – пожала плечами Оливия. – Это Берег, дружок. На Берегу ты всегда один. Привыкай.

– Не только на Берегу, – вздохнул Ит. – Но ты не совсем права. Хотя, если речь идет о машинах, то, наверное… впрочем, это неважно. Так что нам делать дальше?

– Сейчас пойдем за капсулами и картой в ратушу, потом вам нужно будет найти дом, подготовить снаряжение, и можно выходить либо прямо сегодня, либо завтра, с утра.

– А что ты посоветуешь… Сирин? – спросил Ит. Лицо Оливии стало серьезным, глаза потемнели.

– Выходите сегодня, – уверено ответила та. – Чем быстрее, тем лучше. Потому что… – она осеклась.

– Сирин, – Ит почувствовал, что лучше называть девушку именно так. – Что произойдет, если мы не уложимся в трое суток? – его вдруг кольнуло нехорошее предчувствие. Настолько нехорошее, что стало не по себе.

И он не ошибся.

– Подойди к краю, и внимательно посмотри в воду, – тихо произнесла та в ответ. – И ты, рыжий, тоже. Если пилот не вернулся вовремя, он не вернулся вообще. Пилота уведут Чёрные. А самолет…

Там, внизу, под толщей прозрачной, пронизанной солнечными лучами воды, лежали крылья. Мертвые, недвижимые крылья, множество разноцветных крыльев, и сейчас, как только Оливия сказала об этом – они увидели. Неспроста новые машины появились в отдалении от остальных, ведь их судьба, да и судьба их хозяев, еще не определена, и эту судьбу, оказывается, надо еще определить и заслужить.

– То есть халявы не будет, как я понимаю, – подытожил Скрипач.

– Это точно, – согласилась София.

– Халява – это трансфигураторы, – добавил Грегор. – Но и то дело. Была бы охота в огороде копаться, да за скотиной ходить, чтобы на ужин суп с хлебом есть…

– Слушай, Грегор, а «Чайка», ну, паралось, зеленый, у которого мотор по центру над крыльями, это же твой? – спросил вдруг Ит.

– Точно, мой. Габи зовут, – кивнул Грегор.

– Ну и как он?

– Да лучше всех, – хмыкнул Грегор. – Там, откуда я, все самолеты такие.

– А откуда ты? – спросил Ит, и тут же осекся.

Грегор почесал затылок.

– Чтоб я знал, откуда, – подумав, ответил он. – Но самолеты у нас все такие, точно. Уж это-то я помню…

* * *

В ратушу шли тоже быстро, но теперь Ит и Скрипач больше не тормозили компанию – потому что поняли: дело предстоит серьезное. Проходя мимо колокола, еще на пристани, София дернула за привязанную к нему веревку, и колокол отозвался – два тяжелых, литых звона раздалось над берегом.

– Сбор, – пояснила София. – Когда вы вернетесь… если вернетесь, конечно… расскажем, что к чему. Сигналы придется выучить. Их на самом деле не так много.

– Выучим, – улыбнулся Скрипач. – Но пока нам, видимо, не до сигналов.

– Это верно, – согласилась София. – Вы не бойтесь. Я тоже боялась, когда шла. Но мне повезло, моя Звезда оказалась близко. Я вообще удачливая…

«Именно поэтому ты на Берегу, – подумал Ит. – Знать бы, какая удача тебя сюда привела, и что с тобой, настоящей, случилось».

– Тем более, вы ещё и вдвоем, – продолжила София. – Веселее будет.

Ратуша оказалась большим зданием, сложенным из красного кирпича, и здание это явно было главным на небольшой городской площади. К нему вели семь улиц – по крайней мере, Скрипач с Итом успели насчитать семь – сходившихся на идеально круглой площади с фонтаном по центру, рассмотреть фонтан толком не получилось, но Ит успел заметить крылатую фигуру, вроде бы с кувшином в руке, из этого кувшина и стекала в круглую чашу вода.

Само здание ратуши имело смутно знакомую архитектуру – оно было похоже одновременно на готический собор и римскую базилику, но структуру имело пирамидальную, хотя и не ярко выраженную.

– О, пирамида майя, – заметил Скрипач, когда они подошли ближе. – Но с колокольней. Хотя нет…

– Сам-то понял, что сказал? – спросил Ит. – Мне больше кирху напомнило. На малой Грузинской была кирха, помнишь?

– Да, что-то есть. Но чего-то я у той кирхи колонн с капителями не припомню, – Скрипач нахмурился. – Точно, там их не было. С памятью сейчас всё на сто процентов в порядке, и я готов поклясться, что…

– Потом рассмотрим, – пообещал Ит. – Слушай, да тут все дома какие-то интересные.

– Вы чего там копаетесь? – поторопила София. – Идемте, нас ждут.

…После жаркой улицы просторный темный холл ратуши обрадовал тишиной и прохладой; но холл они быстро миновали, свернули налево, в неприметный коридор, потом направо, и вскоре очутились в небольшом зале, больше всего похожем на зал для совещаний. Или на командный пункт. Или на переговорную. Или на музей. Или на всё сразу. Огромный овальный стол по центру, удобные мягкие стулья вокруг, на стенах – карты, витрины с какими-то незнакомыми предметами, несколько маленьких столиков возле окон, на столиках – приборы, больше всего похожие на приборы из дома Оливии… в зале оказалось полно народу, часть уже сидела вокруг стола, часть – стояла у стен. Через полминуты стало понятно, что все без исключения сидящие – пилоты, а стоявшие – нет. Пилоты были при очках, а у всех стоявших очки отсутствовали, зато к ногам некоторых жались звери.

– Приступим, – один из мужчин, сидевших за столом, поднялся. – Судя по машинам, у нас ожидается пополнение. Неплохо, пополнению мы всегда рады. Сирин, София, Грегор, вы ввели их в курс дела?

– Да, – кивнула София. – Ветер, капсулы прибыли?

– Десять минут назад. Карта уже движется, значит, скоро увидим Звезду.

– Помощники?

– Мы готовы, – ответило вразнобой несколько человек у стен. – Увидели. Ветер, можно выходить?

– Выходите, – распорядился мужчина. – Как только найдете, бегом обратно.

– Это само собой, мы порядок-то знаем, – ответил кто-то у двери. – Народ, пошли! Все кошки – наверх, собаки – вправо-влево, птиц в воздух…

Стоявшие с животными вдоль стен люди в минуту исчезли из комнаты. Остались только пилоты.

– Нам кто-нибудь объяснит, что происходит? – в пространство спросил Скрипач.