Текст книги "Небеса Европы - Moscow Calling (СИ)"

Автор книги: Екатерина Голинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

“Москва тревог не прятала, Москва видала всякое

Но беды все и горести склонялись перед ней.

Любовь Москвы не быстрая, но верная и чистая

Поскольку материнская любовь – других сильней...”©

«Корона Российской империи в Гохране Российской федерации... С тем, что основанная Петром Первым, Российская империя жива – согласны и её сторонники, и её противники. Для одних, империя – ответ на первый „проклятый“ русский вопрос -»Что делать?", для других она – ответ на второй «проклятый» русский вопрос «Кто виноват?» © – так начинается и такими же словами заканчивается серия историко-познавательных передач, посвященная трехсотлетию основания Российской империи, российского журналиста, актера, режиссера и телеведущего, автора популярных телепроектов – Леонида Парфенова.

Страна с невообразимым культурным и природным многообразием, “загадочной русской душой”, которые сами по себе заслуживают отдельного разговора. История которой полна загадок и неожиданных поворотов.

Как тут не вспомнить строки Федора Ивановича Тютчева:

“Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать -

В Россию можно только верить.”©

И вот из-за облаков показалась столица этой страны – страны с древней и великой историей, полной событий знаковых, порой – драматических, ставшей частью истории всемирной, взаимно влияя и обогащая её, подарив миру множество великих гениев ума и таланта – “куда только не заносило русский ум, русский флаг и русскую шпагу”©.

В годы «Холодной войны» мало кто из иностранцев отваживался посещать Советский Союз и его столицу в частности, но с падением железного занавеса всё чаще и всё больше иностранных туристов можно повстречать как на экскурсиях по историческим достопримечательностям, так и в современных торговых центрах. И можно было услышать рядом с собой множество языков, диалектов и наречий самых разных народностей.

Столетия назад по улицам, площадям, бульварам и переулкам “Первопрестольной” ездили и ходили, царили и княжили, сражались и любили, учились и мечтали легендарные личности своих эпох: “дщерь Петрова ”– блистательная Елисавет – румяная щеголиха, оставившая после себя пятнадцать тысяч платьев и пустую казну, чьи указы читались как журналы мод, удивительная во всех отношениях женщина – самодержица Екатерина II Алексеевна – Великая, обладавшая гибким и пытливым умом и легким порывистым пером, издававшая сказки и пьесы, увлеченная литературой и естественными науками и состоявшая в переписке с французскими просветителями Вольтером и Дидро, никак не проявившая себя как мать, зато бабушкой ставшая отменной – двух старших внуков Александра и Константина взяла на своё воспитание и растила по последнему слову педагогической мысли, лично сочинив для них букварь, изобретя одновременно гениальное и простое приспособление – цельный детский комбинезон, и оставшаяся весьма довольной своей эксклюзивной находкой, первым делом построившая в начале своего славного царствования павильон-аттракцион Катальную гору – горки “Ух, захватывает дух!” – известные в мире как “Американские горки”, однако – построенные за три года до провозглашения Соединенных штатов Америки, и “стая славных Екатерининских орлов”, видных государственных мужей, физик и лирик из легендарного рыбного обоза, энциклопедист и ученый – “первый российский Университет” – Михайло Ломоносов, ещё один Михаил – тот самый Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов – гроза Наполеоновской армии, историк и литератор Николай Михайлович Карамзин, автор хрестоматийной “Истории государства Российского”, император-мистик Павел I и император-умиротворитель и освободитель народов – Александр I, аристократы-отщепенцы декабристы, революционеры и последний российский император трагической судьбы – Николай II, известный художник и меценат Иван Константинович Айвазовский (дослужившийся до звания действительного статского советника, что соответствует адмиралу – это ли не триумф для художника-мариниста?), великие зодчие, писатели – Лев Николаевич Толстой и Федор Михайлович Достоевский, Иван Сергеевич Тургенев, Александр Николаевич Островский, Николай Алексеевич Некрасов и Николай Семенович Лесков, поэты и композиторы Римский-Корсаков, Прокофьев, Стравинский с которого в русской опере так запели и заиграли и русская история и русская сказка, ученые, такие как Иван Петрович Павлов и Илья Ильич Мечников – и это лишь малая, поверхностная часть внушительного списка. И где прославились таланты гениальных иностранцев , живших и творивших в России – архитекторов Растрелли и Росси, композитор Иоганн Штраус, офицеры, дипломаты, ученые и исследователи на русской службе.

Город встретил последними теплыми солнечными днями перед наступающими холодами и ливнями, подарив напоследок путешественниками пригожую погоду, чтобы по достоинству оценить красоту Москвы и приятно провести время в столице, делая краски ярче, блеск куполов более сверкающим, лица прохожих – более приветливыми, а впечатления от поездки – более светлыми.

И снова – практически привычный уже ритуал смены телефонных сим-карт и обмена денег прямо на территории аэропорта “Домодедово” – и можно начинать своё знакомство с Москвой.

Почти сразу, как только самолет приземлился, и компания, получив багаж, покинула терминал, Маргарита, всё ещё сильно взволнованная, набрала номер мобильного телефона отца:

– Привет, папуль! Да-да, долетели хорошо, – она невероятно рада была слышать его голос, – Как у вас дела? Как идет подготовка к конференции? Да, конечно, поцелуй от нас маму. Актеон и Сорбонна хорошо себя ведут, не доставляют вам хлопот? А Милорд хорошо себя ведет? – потом Маргарита перешла к тому вопросу, который так её волновал, – Папа, скажи, ты ведь хорошо знал чету де Шатильонов? У них точно не было детей? У меня снова было видение, ты знаешь, это со мной от бабушки Констанс, и связано оно было с Аделькой, – этот вопрос застал Шарля врасплох.

Да, он знал Кристофа и Шарлотту, только пребывал в полной уверенности, что детей у этой пары не было – Шарлотт не могла зачать и несколько лет проходила лечение от бесплодия, и последний раз – как раз незадолго до автокатастрофы, в которой погибла вместе с мужем. И эта информация впервые заставила его задуматься – по всему понятно, что умирать они тогда не собирались – потому не осталось ни завещания, ни каких других серьезных документов.

«Кристоф, Кристоф – какую же тайну ты унес с собой на тот свет? И я тоже хорош – каким же я был тебе другом, если ты не поделился со мной? Прости меня, друг, если можешь... Обещаю тебе, что разберусь во всем этом и найду ответы на все вопросы.» – такую установку дал себе Шарль-Анри, пообещав Маргарите разузнать всё возможное и сообщить результаты своего расследования. И первым делом стоило подробнее расспросить их руководителя Артура Клейтона и более прицельно осмотреть его квартиру в Париже на предмет не найденных ранее тайников или каких хранилищ.

Герб и флаг Москвы представляют собой тёмно-красные геральдический щит и прямоугольное полотнище с изображением всадника – Святого Георгия Победоносца, поражающего чёрного Змия.

Расположенная не реке Москве, она – туристический, экономический, культурный и политический центр Российской Федерации. Основанная, по первым достоверным летописным упоминанием, ещё в середине двенадцатого века ростово-суздальским князем Юрием Долгоруким, воспетая в стихах, поэмах, прозе и кинофильмах, Москва и сейчас – не перестающее биться, постоянно пульсирующее сердце Советского государства, занимавшего 1/6 часть суши, а впоследствии – России, привлекающая многочисленных туристов и по сей день – не только традиционными туристическими путями паломничества к всемирно известным достопримечательностям почти вечного города, а и – манящими яркими витринами большого количества новомодных салонов и бутиков.

Древняя – и постоянно новая, известная – и так до конца и не познанная, не переставляющая удивлять, когда, казалось бы – уже раскрыла тебе простодушно все свои секреты.

А секретов – ой, как не мало, у сказочной Белокаменной, видавшей за свою историю и дворцовые перевороты, и народные бунты, пожары и восстания, блестящие балы и ужасы пожаров и бомбардировок, предателей и героических защитников, бесстрашных и бесславных самозванцев и гениев – великих мужей и жен своего отечества. Не сразу строившаяся и не раз отстраивавшаяся, возрождаясь буквально из пепла, с достоинством выдержавшая все, выпавшие на её судьбу, испытания, такой же стойкости и величия духа требует с тех, кого сочтет достойнейшими из достойнейших её славы и благосклонности – и только этому она готова поверить, только чистым и благородным сердцам – она готова подарить своё сердце и свою любовь.

Мало кому не была бы известна знаменитая центральная площадь, именуемая Красной, а алые кремлевские звезды видны за много километров – а когда-то московский Кремль был деревянным сооружением, гораздо более скромным, сейчас же это – целый комплекс из площадей, улиц и зданий.

Знаменитый бой кремлевских курантов и легендарные – ни разу не звонивший Царь-колокол и ни разу не стрелявшая Царь-пушка. Знаменитая Оружейная палата и Алмазный фонд с легендарной Короной Российской Империи и славный своей кровавой историей алмаз “Шах” – плата за редкое сочетание в человеке таланта дипломата, поэта, драматурга, композитора и пианиста – в Александре Сергеевиче Грибоедове, известном каждому советскому и российскому школьнику по блестяще рифмованной пьесе “Горе от ума”, давно разнесенной на яркие и не потерявшие своей актуальности цитаты, жестоко растерзанного во время резни в Тегеране. “Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя!” – такие слова высечены на его памятнике, поставленном юной вдовой Грибоедова – Ниной Чавчавадзе.

Известные храмы Красной площади – яркие, словно драгоценные шкатулки, и такие дорогие русскому сердцу.

И Лобное место – ещё помнящее, как пронзительно голосили жены и домочадцы казненных взбунтовавшихся стрельцов во времена юности Петра I Алексеевича.

И, конечно же – Мавзолей, сооруженный по образцу одного из чудес света – гробницы древнего восточного властителя Мавсола – где лежит забальзамированное тело вождя пролетарской революции – Владимира Ульянова-Ленина. Захоронения у Кремлевской стены удостаивались лишь самые видающиеся – поэт Максим Горький, маршал Георгий Жуков, космонавт Юрий Гагарин и другие.

Вдоль аллеи у Кремлевской стены стоят десять блоков черного гранита, под каждый из которых положена земля десяти городов-героев.

Деловая сторона Москвы представлена зданием ГУМа и Китай-городом, а впечатляюще отреставрированное здание Исторического музея хранит одну из наибольших коллекций экспонатов.

Покидая Красную площадь , вскоре попадаем в Александровский сад – разбитый в ознаменование победы в Отечественной войне 1812 года и названный именем императора-умиротворителя народов Александра I, а там и – Манежная площадь, Большой и Малый театры и первая в стране частная галерея Павла Третьякова: наше всё – на холсте и маслом, – гордость не только самой Москвы, но и всей России.

Знаменитое Новодевичье кладбище, на котором похоронено множество представителей российской элиты разных периодов – писатели, врачи, академики и деятели театрального искусства – одни только фамилии писателей Гоголя и Чехова, инженера и конструктора Туполева, физика Ландау и других, заставляют проникнуться мощью ауры этого места.

Продолжая тему московских некрополей, стоит упомянуть другое, не менее известное – Ваганьковское, на котором похоронены многие декабристы, художники, композиторы, актеры.

Невозможно пройти мимо яркого и самобытного фонтана “Дружба народов”, и, будучи в Москве – не подняться на Воробьевы горы, увидеть здание МГУ и покататься на роликах по дорожкам парка имени Горького, посетить Музей музыкальной культуры имени Михаила Ивановича Глинки, основоположившего национальную оперу-эпопею – не перевод оперы на русский, не оперу про русских, написанную кем-то, а оперу – по-русски:

“Пой в восторге, русский хор!

Вышла новая новинка.

Веселися, Русь! Наш Глинка -

Уж не глинка, а фарфор!”©

Лучшим другом и собутыльником Глинки (пили оба крепко) был художник Карл Брюллов – первый ставший в ровень с французами и итальянцами, за знаменитый “Последний день Помпеи”, где всей античной жизни было таким страшным образом сказано: “Замри-умри-воскресни”, и поэт Баратынский напишет потом: “и стал “Последний день Помпеи” – для русской кисти первым днем!”,

Продолжает тему русской классики Музей изобразительных искусств имени Александра Сергеевича Пушкина, в котором расположена вторая в России по величине и богатству (после Эрмитажа) коллекция скульптур, картин, керамики и других сокровищ культуры различных эпох и народов – известен не менее, чем имя самого великого поэта – бунтаря и пророка, первого профессионального писателя, которому литература давала доход как родовое имение, о жизни, судьбе и творчестве которого можно подробнее узнать в Музее Пушкина на Кропоткинской улице, а неподалеку находятся Музей Льва Николаевича Толстого и Музей-усадьба Льва Толстого.

Случайно оброненный взгляд на Маргариту, и Марку пришли на ум строки светила русской поэзии:

“Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной

В тревогах шумной суеты,

Звучал мне долго голос нежный

И снились милые черты...

...И сердце бьется в упоенье,

И для него воскресли вновь

И божество, и вдохновенье,

И жизнь, и слезы, и любовь.”©

Вот только для кого будет биться его сердце? На кого она будет похожа? Какие будут у неё глаза? Волосы? Какой будет её улыбка? Как он распознает, что это именно она? Способен ли он ещё на любовь?

Погруженный в свои мысли, Марк чуть не задел головой проем в вагоне метро – шутка ли сказать, с его-то ростом. Потерев вскочивший на лбу синяк, он слегка улыбнулся и вернулся к действительности.

Прекрасный московский метрополитен вполне может считаться самостоятельной достопримечательностью и полноценным произведением искусства, а главное – поезда не стоят в бесконечных и протяженных московских пробках – к вящим радости и удобству туристов, что наши путешественники и оценили по достоинству, устроив себе специальную экскурсию по московскому метро – не переставая восхищаться талантом и мастерством зодчих, художников и скульпторов, замирая и восхищенно разглядывая уникальные панно станций “Комсомольская” , “Киевская”, и “Маяковская”, скульптуры станции “Площадь революции”, прототипами которых стали реальные граждане Советского союза, или неповторимыми витражами станции “Новослободская”, ни минуты не пожалев о потраченном времени.

При посещении знаменитой экспозиции панорамы “Бородинская битва” сразу припоминаются строки Михаила Лермонтова – ещё одного гениального поэта, дорогие памяти каждого русского, и который “не даром помнит вся Россия”, возможно, самая знаменитая ничья в истории мировых войн – в Бородине отмечают ежегодным костюмированным представлением:

“Скажи-ка, дядя, ведь не даром

Москва, спаленная пожаром,

Французу отдана?

Ведь были ж схватки боевые?

Да, говорят, еще какие!

Не даром помнит вся Россия

Про день Бородина!”©

И граничащий с безумством – героический подвиг русского народа и русской армии: как так – русские ради маневра свою столицу сдали, а сдавши – подожгли, большей частью – без приказа, порой – собственные дома. Самая трудная военная компания становится и вовсе неподвластной, “дикая, скифская война”... Армия-победительница оказалась на пепелище. Последующее оставление Москвы французами вовсе не было отступлением. Отступление – это когда русские преградили Наполеону путь на юг, вынуждая идти на запад по старой Смоленской дороге, на которой “даже кошки нельзя было сыскать”.

Непременно стоит посетить средоточие прекрасных площадей и бульваров – “Бульварное кольцо” и найти время обязательно прогуляться по Арбату, соединяющий Бульварное и Садовое кольцо – пройтись по тем самым камням, по которым ходили Пьер Безухов и Киса Воробьянинов – легендарные герои русской литературы, взглянуть на одну из достопримечательностей Арбата – стену памяти советского рок-музыканта корейского происхождения – Виктора Цоя и дома, связанные с именами Есенина и Аксакова, тот самый из старинный особняков в очаровательном Филипповском переулке, где когда-то Михаил Булгаков поселил свою Маргариту и те самые – проспект Мира, Цветной бульвар, московский цирк и Театр на Таганке.

Если бы не пожар, то можно было бы пообедать в ресторане Останкинской башни, окинув взором Белокаменную – с высоты, но пока ресторан вновь не откроют, можно просто полюбоваться видом города со смотровой площадки.

И вот уже можно продолжить знакомство с Москвой Мастера и Маргариты. И именно потому – фантастические события романа-мистерии Михаила Булгакова кажутся такими реальными, а каждое найденное “то самое” место только усиливает его. Родившийся в украинском Киеве, и получивший медицинское образование с отличием, отслуживший военным врачом – и сразу вспоминается запоминающееся здание Киевского медицинского университета, внушительное по своим размерам и выделяющееся ярким красным цветом, которое наши путешественники видели в столице Украины всего пару дней назад. Михаил Афанасьевич начал свою писательскую карьеру с произведения “Собачье сердце” – до сих пор любимого и читаемого – в год революции в России.

Вместе с началом романа “Мастер и Маргарита” и мы начинаем нашу прогулку с Патриарших прудов – если вас не испугает перспектива знакомства с Воландом и Ко, и связанной с ними чертовщиной, на скамейках парка – вы обязательно последуйте нашему совету и не упустите возможности посетить это место в случае визита в Москву. А вот по тому самому перекрестку, где так нехорошо “услужила” несчастному Берлиозу Аннушка со своим маслом – доподлинно не известно, ходили ли там, собственно, трамваи – достоверных документов, планов или фотографий, где бы указывались трамвайные пути, не сохранилось. А неподалеку от Патриарших когда-то жил сам писатель – сейчас в этом доме открыт музей писателя.

Двигаемся дальше и ищем ресторан литераторов, так соблазнительно им описанный.

Варьете практически не вызывает сомнений – это Театр Сатиры на Большой Садовой.

Поищем и адреса главных героев – подвальчик Мастера и особняк, в котором жила Маргарита, обнаружить который гораздо сложнее, так как мистическая красавица желала сохранить инкогнито.

После успеха нашумевшего российского сериала с непревзойденным актерским составом и талантливой актрисой Анной Ковальчук в роли Маргариты, успешно справившейся со своей такой не простой ролью – началось массовое паломничество по местам известного романа и его экранизации.

При упоминании произведения Булгакова, прямо в районе Патриарших, Маргарита ощутила вдруг неподъемную тяжесть давящего на голову венца из металла, а на запястьях – сжимающие кольца холодной стали, и где проявились багрово-синюшные ссадины – точно на них всё ещё были тяжелые кандалы. И не могла пошевелить ни одной конечностью, приложив сверхчеловеческие усилия, чтобы сделать хотя бы единственный шаг, схватившись сведенными спазмом пальцами за тонкую ткань рубашки мужа.

Маргарите довелось прочесть это произведение, и некоторые цитаты ей очень нравились, но она даже представить не могла, что ей, как и Булгаковской героине, предстоит пройти круги своего ада, прежде чем обретет долгожданное выстраданное счастье. Но, как и её Булгаковская тезка, она без особых раздумий пойдёт на всё ради тех, кто дорог её сердцу, не оставит возлюбленного во тьме и одиночестве, и не отдаст Тьме единственного, безгранично обожаемого сына.

Одной рукой Маргарита взялась за поясницу, вторую положив на живот, со сведенным гримасой боли лицом, она могла лишь безмолвно смыкать и размыкать губы, сглатывая соленые слезы.

Насмерть перепуганные друзья поспешили усадить её на ближайшую лавку и отпоить минеральной водой из пластиковой бутылки.

И вот перед Маргаритой предстал темный, слабо освещенный зал – очередное видение, раздирающее всё её существо, затягивавшее её в водоворот обрывков образов и голосов, отголосков ощущений, сплетавшихся в узоры причудливых и пугающих очертаний:

– Княже, мой Княже, грозна твоя стража – что же от меня-то не уберегла...– Маргарита припомнила слова известной баллады, подобно эпической Клеопатре, возникши перед пораженными стражами, когда они развернули ковер – она слегка усмехнулась тому, какое впечатление произвело её появление.

Ей всегда было интересно, как ощущала себя та самая Клеопатра, произведя подобный ошеломляющий эффект на Цезаря? Воспринимала ли она себя повелительницей вселенной в этот момент? И тут она бросила взгляд на стену и поняла, отчего такое выражение было на лицах караульных – там висел её портрет, выполненный по любимой её фотографии, на которой она жизнерадостно и беззаботно улыбалась миру.

– Дальше нельзя, госпожа! – путь ей преградили стражники.

– Передайте своему господину, что его жена желает его видеть, – она и сама не ожидала от себя такой решительности и такого повелительного тона.

На Маргарите было простое чёрное платье , облегающее фигуру, длиною в пол, её волосы были собраны в высокую прическу, а из украшений на ней был гарнитур из чёрного жемчуга, её макияж выгодно подчеркивал большие глаза и чувственные губы – сейчас она была воплощением пугающей красоты.

– Он ни кого не принимает. Сожалеем, Госпожа, – заверил стражник и почтительным поклоном засвидетельствовал искренность своих слов.

– Мне нужны ответы, немедленно! – она сжала его руку, держащую алебарду, – И я их получу!

– Мне, правда, очень жаль, – страж мягко убрал её руку, – Ещё поранитесь, не дай Бог, госпожа – мне тогда несдобровать.

– Прочь с дороги, я сказала! – она резко оттолкнула его, начертила в воздухе огненную пентаграмму, пустив её впереди себя, выбивая двери и заставляя разбегаться замешкавшихся стражей.

За последними дверями Маргарита увидела большой зал с паркетным полом, на котором лежала алая ковровая дорожка. Огромные окна помещения были зашторены тяжелыми бархатными портьерами вишневого цвета. Полумрак слабо освещался светом нескольких факелов в дальнем конце. Джон сидел на ступенях подиума, положив голову на красный бархат оббивки кресла – выглядевшего так же одиноко в этом огромном зале, как и он сам.

– Маргарита, – он даже не обернулся на звук её шагов, ему это и не нужно было, чтобы узнать её шаги из тысячи,– Зачем ты здесь?

– Что значит “зачем”? – нет, она в мыслях представляла себе различные сценарии их встречи, но, вот такого холодного равнодушия совершенно не ожидала, – Я – твоя жена и мать твоих детей, и я пришла за тобой. Значит, тогда это был не сон? Мне не приснилось, когда ты приходил? К чему тогда это было, если ты не желаешь меня видеть? Ответь мне, чем я виновата перед тобой?

– Уходи, прошу тебя, – а самому ужасно захотелось вскочить, броситься к ней, не отпускать из своих объятий и покрыть поцелуями каждый сантиметр её тела, и невыносимо было бередить душу этими чувствами, когда в ней теперь только жгучая боль и тоска, – Тебе лучше уйти…– пусть она ненавидит...

– И у тебя нет других слов для меня? Ты сделал мне очень больно – тем, что посчитал Марка более достойным твоего доверия. И это – после всего, что мы пережили вместе? Как ты мог?! Гонишь меня прочь – хорошо, я уйду. Но, у тебя есть два варианта: либо ты идешь со мной, либо я ухожу одна и подаю на развод. Господи, да что же ты за человек такой! Ты всё решил за меня, да? – от переизбытка эмоций, что сейчас разрывали её, Маргарите трудно было совладать со своим голосом, – И тебе больше нечего сказать мне? Известно ли тебе, что с того дня, как ты исчез, я ни одну ночь не могла сомкнуть глаз и орошала своими слезами подушку? Тогда повтори, повтори всё это своим детям! Имей хотя бы смелость посмотреть мне в лицо!

– А ты изменилась, Марго – Джон всё так же продолжал сидеть спиной к ней, облокотившись о быльце кресла, – Даже твой голос стал другим, – ещё секунда, и – если она не уйдет сейчас, то он уже не даст ей этого сделать.

– Спасибо, учителя хорошие были, – гневно бросила она, – Да взгляни же на меня! Посмотри мне в глаза! – не выдержав этого томительного напряжения, она подошла и подняла его с подиума, развернула лицом к себе, уже занеся руку для пощечины, она остановила её у самого его лица, сняла и отбросила его очки – и отшатнулась от увиденного, а звон разбивающегося стекла очков оглушил подобно взрыву в приличном тротиловом эквиваленте – так и внутри у неё что-то гулко разбилось вдребезги... Она стояла и не могла произнести ни слова, и только губы её и подбородок дрожали, а по щекам текли обильные слёзы – его глаза были повреждены, и она пронзительно и болезненно осознала, что это означало. Господи, да он же ослеп! Как же это ужасно и несправедливо... Но, это ведь ничего не меняет – не меняет её чувств к нему, не уменьшает её любви.

– Ваше любопытство удовлетворено? – отступив на шаг, он зацепился за ковер, вовремя ухватившись за кресло.

Маргарита бросилась к нему. Она положила его голову себе на колени, а он держал в своих руках её ладонь – так они и сидели молча некоторое время.

– Тебе, правда, лучше уйти, – наконец произнес Джон, – Это не место для тебя. Твой Мастер не заслужил Света...

– Замолчи... Нет, вот, ты, и правда – дурак или притворяешься? – улыбнулась Маргарита, – Дурачок мой! Я ни куда не уйду… без тебя.

– Твоё место не здесь, – он, словно, не слышал её слов, – а я не могу уйти, не могу покинуть этот проклятый дворец. Видишь же – я не могу дать тебе ни чего, кроме своего увечья. Я не хочу, чтобы ты видела меня таким.

– Не смей, слышишь, не смей при мне так говорить! Неужели, ты так плохо знаешь меня, что говоришь такое? – и слёзы её капали на его лицо, и огнем запекли вдруг его глаза, он напряженно заморгал, – Господи, разве ты не чувствуешь, что я задыхаюсь и гибну без тебя? Я приму тебя, что бы с тобой ни случилось. Родной мой – мой свет, моя боль, слезы мои... Без тебя мне не было жизни – я жила во тьме. Наши дети так похожи на тебя, особенно маленький Анри – у него твои глаза и твой взгляд.

– Если бы ты знала... Ты же ничего не знаешь, – и губы его на её губах искали приют, – Как ты не понимаешь, я же хотел уберечь тебя, – а глаза невыносимо пекло и резало, так, что хотелось кричать, и от судорог ногти до крови впивались в собственные ладони, и, как луч света прорезает кромешную тьму, увидел он её лицо – нет, не тот образ, что навсегда высечен в его сердце, настоящую её – опухшие от слез губы и нос, блестящие глаза, слезинки на ресницах и потекшая тушь, и сердце защемило от сладкой боли – он снова смог увидеть её – такую близкую, такую родную. Нет, он был не прав – она не изменилась, она всё та же... его Маргарита...

Дальше – оглушающая темнота, и вот уже перед глазами предстает другой зал – залитый светом, отражающимся во множестве больших зеркал:

– Так скажите мне – кто мой отец? – красноречивый взгляд его темно-серых глаз прожигал насквозь, и что-то в этом взгляде уже изменилось, не ускользнув от пристального внимания матери, и за внешней иллюзией, когда он отчаянно старался сохранять спокойствие , а внутри его сжигало клокочущее пламя, а уж в пламени Маргарита разбиралась, как ни кто другой, – Мне необходимо знать правду, – изо всех сил он сдерживался, сохраняя почтительный тон, но глаза его требовали ответов, – Мои глаза, они не такие, как у милорда отца – они серые... Это возможно, что мои отцом является другой мужчина? Тот, что был влюблен, и чьи глаза тоже серы... – юноша нервно сжимал и разжимал пальцы рук и ресницы его подрагивали.

– Бог мой, Анри, кто тебе сказал такое? – сперва женщина даже не находила, что и ответить на эти обидно ранящие слова, тем страшнее было слышать их от родного сына, которому она отдавала всю себя, и слезы так и напрашивались излиться – от того ли, что так жестоко с ней ещё не обращались.

– Так это правда?! Мой отец – лорд Марк? Правда? Он – не просто мой крестный, он – мой родной отец? – молодой человек продолжал настаивать, отстранившись, когда она подошла к нему, протянув руку, чтобы убрать волосы с его лица, – Я – плод греха и потому так ненавистен вам? – в нем боролись отчаяние и надежда – его мир рушился, и он не знал уже, чему верить.

– Кто бы не сказал тебе это, он сделал это лишь с тем, чтобы причинить тебе боль и рассорить с нами, – Маргарита обняла сына и развернула к большому зеркалу, – Подойди и внимательно посмотри на себя, и можешь отбросить любые сомнения насчет того, чей ты сын – ты просто вылитая копия своего отца.

– Он предупреждал меня, что такого ответа стоит ожидать, – он решительно высвободился из её рук, – Кто же добровольно признается в измене и лжи? Вся моя жизнь была ложью... За что со мной так? – его трясло как при ознобе, и он часто смаргивал слезы, – Шестнадцать лет моей жизни вы низвергли и растерзали... Как мне теперь жить с этим? Кому мне теперь верить?

– Как ты разговариваешь с матерью? Сейчас же извинись перед ней! – в зале появился Джон и быстрым шагом подошел к стоящим у зеркала жене и сыну, являвшим из себя разительный контраст красного и черного – невысокая темноволосая женщина в пурпурном платье сложного кроя и юноша, на голову выше её, в черных брюках и темно-серебристого цвета свободной рубашке – смуглый, с длинными темными волосами и темными глазами, словно сошедший с обложки готического романа о каких-нибудь вампирах, – Прикуси свой язык, неблагодарный мальчишка! Твоя мать совершила почти невозможное чудо, произведя тебя на свет, сама чуть не погибнув при этом. Её желание подарить тебе жизнь и её любовь к тебе были настолько велики, что вопреки всем прогнозам врачей она дала жизнь тебе.

– А если я сын от другого мужчины? Вы бы и в таком случае продолжили бы её оправдывать? – горящие взгляды их темных глаз пересеклись, и Анри спешно отстранился, глядя всё ещё вызывающе, – Неужели правда настолько неприглядна, что вы предпочитаете замалчивать её? Не верится, что вы все лгали мне столько лет и терпели меня только по необходимости... Ну, разумеется – зачем вам дитя порока, когда у вас есть ваш любимец Алишер?

– Да, что ты говоришь такое, сын? – Джон успел задержать его за руку, – Кто смог так тебе промыть мозги, что ты не желаешь слушать собственных родителей? Хотелось бы услышать его имя.

– Уж он-то оказался почестнее той, кому я беззаветно верил и кем восхищался. Вы же настолько слепы в своей любви. Но, я теперь прозрел. Если бы можно было – хотел бы я иметь матерью другую, более достойную, женщину.