Текст книги "Город-невидимка"

Автор книги: Екатерина Неволина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 5
История любви

– Увы, мы встретились слишком поздно, – рассказывала Ирина Алексеевна, грустно глядя в окно на розовеющее закатной дымкой небо.

Вся команда собралась вокруг нее в небольшой уютной комнате с высокими распахнутыми в сад окнами. Где-то там, в пышных кронах деревьев, мелодично и негромко пел соловей, словно аккомпанировал рассказу княгини.

– У него уже была семья, – продолжала она после грустного вздоха. – Я, княжеская дочь, тоже была уже просватана. Но едва взглянула на Юрия, как поняла, что лучше умру, бросившись в русалочий омут, чем отдам свою руку нелюбимому.

Она опять замолчала, теребя одну из спускающихся на грудь жемчужных нитей.

– Ну а дальше?.. – Динка нетерпеливо заерзала на неудобном стуле с очень прямой жесткой спинкой.

– А дальше… Он построил для меня этот город и увез меня сюда. Тайком, несмотря на гнев моих родителей. Здесь, на пороге этого дворца, Юрий в первый и в последний раз коснулся устами моих уст… И уехал. А я осталась ждать его, потому как нет без него для меня жизни…

– Но он же… – Динка не договорила, получив от Александры хороший тычок в ребра.

Княгиня взглянула на девочку с улыбкой.

– Китеж – удивительное место, – проговорила Ирина Алексеевна, – и я всегда думала, что все же дождусь своего князя. Однажды Юрий обязательно вернется. Он не может не вернуться в свой город. Ко мне. Моя свеча укажет ему путь.

Соловей за окном разразился новой заливистой трелью, на этот раз Саше казалось, что в ней звучит нотка надежды. Вероятно, Китеж существует в особом времени и пространстве, и кто знает, возможно, в одном из странных витков истории князь сможет вернуться к той, что так преданно его ждет. «Пусть будет так», – пожелала она мысленно.

– Но что же я все о своем да о своем! – всплеснула лебедиными руками княгиня. – Лучше расскажите, дорогие гости, о себе, о том, как живете…

– Даже не знаю, с чего начать, – задумался Глеб. – В мире многое изменилось. Хотя, конечно, изменилось скорее внешне – чувства остались прежними.

– Это хорошо, что прежними! – живо откликнулась Ирина Алексеевна, и на свежих девичьих щеках вспыхнул легкий румянец.

Глеб, удивленный ее реакцией, слегка смутился, но рассказ тут же подхватила Динка, которая совершенно точно знала, о чем нужно рассказать княгине прежде всего.

– Появились машины. Они как повозки, но без лошади и гораздо быстрее, – заявила она. – Но самое хорошее, что изобрели компьютер и Интернет… Эм-м… Как бы это получше объяснить… – девочка нахмурилась. – Ну, в общем, это такое устройство, которое может обрабатывать, принимать и передавать информацию. Например, по сети… ну, через Интернет… можно пообщаться с человеком, который далеко от тебя, и даже увидеть его, если у тебя есть Скайп и камера… Это все технические устройства…

– Как же это сложно! – покачала головой Ирина Алексеевна. – Да, мир изменился. У нас все гораздо проще. Если хочешь увидеть кого-то, не нужно так много… как ты там сказала?.. устройств. Можно просто посмотреть в блюдечко.

– Это как?! – не поняла Динка.

Даже Александра, рассеянно слушавшая беседу, с удивлением взглянула на княгиню.

Ирина Алексеевна улыбнулась.

– Ну, не знаю, как объяснить. Может, хотите посмотреть? – предложила она.

– Конечно, хотим! – дружно отозвались все «русичи».

Княгиня дважды хлопнула в ладоши. Дверь открылась так быстро, словно служанка стояла под ней, ожидая приказа своей госпожи, а может, так оно и было.

– Принеси-ка блюдечко и яблочко, – велела княгиня.

Девушка ушла и вскоре вернулась, неся требуемое, и с низким поклоном вручила это Ирине Алексеевне.

– Ну вот, – сказала та, гладя блестящий бок наливного красного яблочка, лежавшего на небольшой серебряной тарелочке. – Если хочешь что-то или кого-то увидеть, подумай об этом, покати яблочко по тарелочке и слова нужные скажи:

 
Катись, яблочко, катись,
О чем думаю, явись…
 

– А можно я попробую? – не выдержала Динка и протянула к тарелочке руки.

– Дина, – укоризненно одернул ее Глеб, но княгиня улыбнулась ему:

– Не мешай девочке, ей же интересно, – сказала она и протянула Динке блюдце и яблоко.

Динка, как компьютерный и технический гений, а следовательно, закоренелый материалист, прежде всего внимательно осмотрела и блюдце, и яблочко. Видимо, в поисках скрытых микросхем. Яблоко она даже долго нюхала и, кажется, едва удержалась от того, чтобы попробовать на зуб.

– Хочешь яблочка? – заметила эти манипуляции Ирина Алексеевна. – Ешь, я другое велю принести.

– То есть работает не именно это яблоко? – уточнила Динка, но кусать плод не стала.

– Конечно, – удивилась княгиня, – любое. У нас в саду полным-полно яблок.

– Понятно, – хмыкнула девочка, хотя, кажется, ничего не поняла. Еще покрутила в руках блюдце и наконец решилась на следственный эксперимент.

Она опустила на тарелочку яблоко, покатила его и, зажмурившись от усердия и еще детского желания чуда, забормотала магическое заклинание.

Саша с интересом наблюдала за происходящим и видела, как блюдечко едва заметно засветилось, а потом в середине его появился словно бы экран. На этом экране был кабинет директора школы, сам Евгений Михайлович оказался на месте. Он сидел, склонившись над какими-то бумагами, и вдруг вздрогнул и поднял голову, словно почувствовав, что за ним наблюдают. С минуту он хмуро оглядывал комнату, ища источник непонятного раздражения, а потом вздохнул и снова принялся за бумажную работу.

Яблочко остановилось. Изображение погасло.

– Вот это да! – выдохнула восторженно Динка. – Это же в чем-то даже круче Интернета!

– Тогда возьми. Пусть это пока побудет у тебя, – предложила княгиня.

На Динкином лице промелькнула целая череда разнообразных эмоций: недоверие, счастье, смущение…

– Я… я, наверное, не могу это взять… Это, наверное, очень ценная вещь, – пробормотала девочка, тем не менее прижимая к груди драгоценность и явно не собираясь с ней расставаться.

– Не бойся, – успокоила ее княгиня, – я даю тебе это только на время. Потом вернешь.

– А тут можно увидеть только настоящее или прошлое тоже? – вдруг спросил Северин. Он сидел дальше всех и до этого, казалось, даже не слушал, думая о чем-то своем.

– Почему же только настоящее?.. Что хочешь – то и увидишь, – объяснила Ирина Алексеевна.

Северин кивнул, жадно уставившись на серебряное блюдце, а Саша догадалась, что именно он собирается смотреть на нем, и, кажется, впервые за этот необыкновенный и прекрасный день действительно расстроилась. Смерть Арины была еще слишком свежа в памяти, слишком болезненно воспоминание о том дождливом дне, темном небе, вспоротом молниями, и о бледном лице, разом потерявшем все живые краски. Слишком больно. Зачем же все время растравливать собственное сердце?..

Похоже, Глеб тоже подумал о том же, поскольку нахмурился, кинув быстрый взгляд в сторону друга, а потом посмотрел на княгиню.

– Ирина Алексеевна, спасибо за такой радушный прием, – решительно произнес он, – собственно, мы прибыли сюда, чтобы…

Княгиня смертельно побледнела, и алый платочек, который она вертела в пальцах, упал на пол, показавшись Александре вдруг лужицей крови.

– Прошу вас! – она выставила вперед ладонь, словно стараясь защититься от неведомого зла. – Прошу, не говорите так! Неужели я плохо вас приняла? Может быть, наши кушанья для вас недостаточно изысканны? Или… да… мне не следовало рассказывать эту печальную историю!.. Простите!..

– Но… Видимо, я сказал что-то не то, – Глеб смутился. – Простите мое невежество и… незнание здешних обычаев.

– Нет, ничего, – княгиня вынужденно улыбнулась, но улыбка вышла напряженной, примерно так же могла бы улыбаться мраморная статуя. – Простите меня, мне пора.

Она вышла из горницы, а на полу так и остался лежать тоненький алый платок.

Глеб задумчиво поднял его и беспомощно оглянулся на друзей.

– Зря я заговорил о деле. Она решила, что мы хотим покинуть Китеж, и, похоже, обиделась. Признаться, это я виноват, – сказал он, – в прошлом дела действительно не делались так скоро, нужны были длинные предварительные церемонии. Похоже, нам придется задержаться. Надеюсь, никто не против?..

– Уж точно не я! – хмыкнул Ян. – Мне пока… гм-м… есть чем заняться. Любопытно здесь все устроено.

– Я тоже хочу пока что остаться! – Динка мертвой хваткой вцепилась в серебряную тарелочку, и было ясно, что так просто девочка с ней не расстанется.

– И я бы еще побыл, – подтвердил Северин. – Мне кажется, лес здесь совершенно… волшебный…

– Ну, раз все остаются – я тоже, – Саша почувствовала облегчение, что все так легко и хорошо решилось. Ведь ей на самом деле вовсе не хотелось покидать Китеж так скоро. Она еще не ознакомилась с книгами, а потом… потом, признаться, ей ужасно хотелось вернуться в церковь и еще хотя бы раз поприсутствовать на службе, почувствовать на себе теплый, оберегающий взгляд, ощутить защищенность и безмятежный покой, которого не посмеет коснуться ни один страх.

– Значит, решено, – подытожил Глеб. – Мы останемся в Китеже еще на какое-то время. Когда еще представится возможность изучить историю так близко!..

В этот момент Александра взглянула на Яна, и ей показалось, что парень усмехается.

Ночь прошла быстро. Саша едва опустила голову на подушку, как глаза сомкнулись, и казалось, не прошло и получаса, а в окно уже заглянуло солнце. Девушка проснулась, чувствуя себя необычайно бодрой и полной сил.

Она поспешила одеться и отправилась в церковь, где уже слышался звон колокола, собиравшего людей на утреннюю службу. Все это, как ни странно, казалось Александре простым и привычным, словно девушка так и жила с самого рождения. Службу опять вела княгиня, и Саша, как и в первый раз, чувствовала умиление и восторг.

Потом они позавтракали, за одним столом с Ириной Алексеевной. Княгиня выглядела безмятежно и приветливо, очевидно, простив гостям вчерашнюю ошибку.

После завтрака ребята решили прогуляться по городу.

Все здания, кроме дворца и церкви, были деревянными, но аккуратными и красивыми.

Александра знала из истории, что жители Древней Руси любили украшать свои дома и росписью, и резьбой по дереву, но то, что они увидели, превосходило все ожидания: вдоль воротных столбов карабкались сине-зеленые змеи и драконы. Казалось, будто их гибкие тела замерли лишь на мгновение, но вот-вот они оживут, моргнут выпученными глазами, раскроют зубастые пасти. На коньках крыш пели резные птицы и склоняли головы киноварно-красные кони. А над дверью одного из домов, корчмы или трактира, судя по доносившемуся изнутри веселому шуму, призывно улыбалась пышнотелая русалка с чаркой в руке. Вокруг домов зеленели тенистые сады. Мостовая, собранная из круглых деревянных плах, приятно пружинила под ногами. Одна из улиц, на которую забрела компания, оказалась ремесленная. Здесь нашлась и кузница. Высокий мускулистый кузнец ловко махал молотом, выковывая что-то ажурное и необыкновенно красивое. Он улыбался, приветствуя гостей, и даже на время уступил свое место Северину, подсказывая, что и как лучше сделать.

А сосед его, уже выбеленный сединой оружейник, хотя и не допустил визитеров к работе, буркнув: «Тут сноровка нужна», но с радостью демонстрировал Глебу и Северину свой товар.

– И в закатные страны купцы мечи мои возят, и в полуночные. – Он взялся одной рукой за рукоятку, другой – за лезвие меча, раз, и согнул казавшееся несокрушимым оружие дугой.

Динка только ахнула. Старик довольно улыбнулся, отпустил лезвие, и стальная полоса вернулась в прежнее положение.

– Такой меч в бою не подведет, не сломается. Девять раз прокован, в девяти водах закален, с наговорами. А этот нож, – оружейник поднял с прилавка нож с украшенной резьбой костяной рукояткой, – что ни режь, не иступится, тут посередине твердое железо, а по краям мягкое, сам себя точит.

Каких только чудес не навидались они в этот день!

Наблюдать за этим было все равно что прикасаться к живой истории, но больше всего Александре понравилась ювелирная мастерская, где двое – седобородый старец и еще безусый юноша, его подмастерье, – создавали удивительные по красоте и сложности вещи. Они напаивали на кольца тончайшие золотые пластиночки, затем заливали их цветной смолой, создавая необыкновенно изящную мозаику.

– Перегородчатая эмаль, – с гордостью пояснил Глеб. – Гордость русских мастеров. Ее секрет был утерян. Знаете же, что русские ювелиры славились по всему миру!

После прогулки каждый занялся своим делом. Александра направилась в княжеское книгохранилище, где с замиранием сердца прикасалась к бесценным книгам в тяжелых кожаных окладах, украшенных серебром и золотом, эмалью и драгоценными камнями. Перелистывая тяжелые, пахнущие кожей страницы, каждая из которых казалась произведением искусства благодаря тщательно выписанным красным буквицам, золотым виньеткам и от руки сделанным миниатюрам, она чувствовала, что наконец-то попала домой. Кстати, у княгини оказалась прекрасная коллекция книг – и латинских, и византийских, и русских.

Религиозные книги, жития, летописи, сказания… большинство из этих текстов действительно не сохранилось до нашего времени, некоторые из них перекочевали в легенды, а о других и вовсе забыли.

Александра только вздохнула, листая богато иллюстрированный изображениями чудовищ и диковинных существ «Физиолог»: старославянский, точнее, древнеболгарский язык, не позднее начала XIII века, ранее неизвестное науке, нашей науке, издание. Сюда бы профессора Олега Семеновича. А вот настоящее сокровище Китежа – «Слово о полку Игореве», оригинал. Тут бы и отпали все вопросы о подлинности этого произведения. Первые не дошедшие до наших времен русские летописи. Сколько ответов они дают на вопросы, по поводу которых ученые до сих пор ломают копья. Ах, если б можно было забрать хотя бы часть этих бесценных книг с собой или хотя бы скопировать, княгиня вряд ли будет против. Александра вспомнила про камеру в мобильнике и привычно потянулась за ним, но вместо кармана джинсов рука коснулась струящегося шелка платья. Собралась было сходить за телефоном, но почему-то мысль использовать современное устройство для копирования книг показалась девушке кощунственной. Воздух в книгохранилище сгустился, тяжелые тома словно осуждали ее намерение.

– Ну и ладно, в конце концов, у нас есть немного времени. Дела здесь делаются небыстро, пока получится поговорить с княгиней, – сказала девушка сама себе. Мысль о разговоре почему-то беспокоила, и Саша отмахнулась от нее, словно от докучливой мухи. – Есть дела и поважнее. Как хорошо, что не нужно покидать Китеж сейчас!

Нет, она бы ни за что не согласилась на это. Не раньше, чем удастся изучить все это богатство! И девушка вновь погрузилась в книгу.

Размеренная, спокойная жизнь Китежа казалась Александре теперь настоящей и единственно правильной, а суетливая Москва, запыленная, стоящая в бесконечных пробках, перенеслась в область сказочную. Саша уже сама едва верила, что спешила куда-то, толкалась в душном вагоне метро, слушала не пение птиц, а музыку, доносящуюся из плеера, смотрела странный ящик под названием «телевизор». Все это стало вдруг ненужным и ненастоящим. Без всего этого оказалось очень легко обойтись. Настоящая жизнь была только здесь, в Китеже.

Вечером ребята снова собрались вместе. Каждый из них выглядел довольным. Динка хвасталась освоением прекрасного магического артефакта, Северин с горящими глазами рассказывал о вольном лесе – живом, не похожем на давно исхоженные и испорченные подмосковные леса, Глеб изучал устройство и функционирование города. Только Ян не особо распространялся о своих занятиях, но и без того было понятно, что и для него здесь нашлось интересное дело.

Ребята проговорили какое-то время каждый о своем и замолчали – общие темы исчезли как-то сами собой.

– Я, пожалуй, пойду, – первым выразил всеобщее устремление Северин, – у меня еще планы были…

– И у меня, – подхватил Глеб, – княгиня обещала рассказать мне о том, как все было устроено в уделе ее отца…

Они быстро, словно неловко, распрощались и вернулись к своим интересам.

Так прошло несколько дней. Александра почти не выходила из книгохранилища и только спустя достаточно продолжительное время осознала, что виделась с друзьями лишь мельком, издали.

«Странно, – подумала она в первый момент, – мы же вроде команда и прибыли сюда за…» Девушка нахмурилась, потому что не могла вот так с налета вспомнить, за чем именно они здесь. «Ну конечно, изучить этот необыкновенный город!» – осознала она и вернулась к своим книгам.

* * *

– У тебя ведь есть тайна, но ничего не бойся. Китеж – особенное место, здесь всех принимают такими, какие они есть, – сказала княгиня, но Северин ей не поверил. Он не верил в то, что люди могут принять таких, как он. Не верил – вот и все! Из страха ли, из зависти ли их всегда будут гнать хуже, чем прокаженных.

Но странно, слова Ирины Алексеевны подтвердились на деле.

Получилось так, что его обращение видели. Северин сам не знал, как допустил этот промах. Наверное, в нем был виноват свежий, пьянящий пуще вина воздух, а еще настойчивый призывный шепот деревьев…

В общем, когда Северин, носящийся по всему лесу так, словно у него сорвало крышу, немного пришел в себя и перекинулся в человеческое обличье, рядом оказалась пигалица лет шести.

– Здравствуй, волчок, – сказала она, протягивая к парню руку, – можно тебя погладить?

Он смутился и присел перед девочкой на корточки.

– Никому не говори. Пусть это будет секрет, хорошо? – попросил он.

Малышка кивнула и тут же закричала так громко, что у Северина едва не заложило уши:

– Мама! Мама! Здесь волчок! Иди скорее!

В воспоминаниях Северина разом возник догорающий дом и напирающая толпа – страшная, непрощающая.

Он вскочил, готовый бежать, но из-за дерева уже появилась молодая женщина с длинной каштановой косой.

– Устал? – она улыбнулась ему! Северину! – Хочешь молочка? Я только корову подоила.

– Этот дядя волчок! – продолжала донос несносная девчонка.

Северин вздрогнул.

– Вы уж ее простите, – молодая женщина посмотрела на Северина, – она очень животных любит. Лучше не попадайтесь ей в волчьем обличье – затискает.

Это было нечто невероятное. Его не боятся?..

– А вы знаете, кто я? – растерялся парень.

Собеседница пожала плечами:

– Вы уж простите, у нас тут все рядом… видели…

– И… – Северин не мог поверить собственным ушам. – И вы не боитесь?

– А нужно бояться?

Похоже, женщина кокетничала с ним, и Северин еще больше растерялся.

– Нет… – пробормотал он.

– Вот поэтому и не боюсь! – она рассмеялась. – Ну, пойдем молоко пить, остынет!

Возвращаясь в палаты, которые княгиня отвела им для жилья, Северин прошел не через главные, выходящие на рыночную площадь ворота, а через другие. Там, подальше от покоев княгини, чтобы не тревожить ее шумом и молодецкими криками, тренировались гриди – младшие дружинники.

– Эй, чужестранец, хочешь поборемся? – весело, но без насмешки крикнул один из них, молодой и вихрастый.

В любое другое время Северин бы отказался. В памяти еще жив был тот зверь, что иногда просыпался в нем в самые неподходящие моменты. Но сейчас, после леса и встречи с девочкой, он чувствовал себя так хорошо, что казалось, ничего дурного не может произойти.

– А давай! – задорно ответил парень, перемахнув через ограду.

Они разделись до пояса и стали кружить друг против друга, высматривая слабину в обороне противника. Остальные гриди с радостью включились в поединок в качестве зрителей, подбадривая противников криками. К удивлению Северина, кто-то «болел» и за него.

Вихрастый дружинник бросился вперед, желая схватить противника, но Северин быстро отскочил в сторону, подсечка, бросок. Он даже придержал парня, боясь ушибить слишком сильно, но тот все равно перелетел вверх тормашками и плюхнулся на спину.

– Силен! – только и сказал дружинник, потирая ушибленное при падении плечо.

Зрители разразились радостными и насмешливыми криками. Но вовсе не зло, скорее добродушно подшучивая над неудачливым товарищем.

– А со мной попробуй. – Новый желающий показать свою молодецкую удаль был высок, черноволос и худ. Он двигался плавно, словно танцор, но Северин знал, что означает эта плавность. Опасный противник.

Черноволосый оказался гибким как угорь и таким же вертким. Чувствуя, что проигрывает Северину в технике, он старался держаться подальше, не давая ухватить себя, осыпая юношу частыми, раздражающими ударами.

Кулак Северина в очередной раз пронзил пустоту, глухо зарычал и вдруг с ужасом почувствовал, как изнутри поднимается красная пелена ярости.

«Нет, только не сейчас», – взмолился он про себя.

– А ну хватит!

Чьи-то тяжелые руки опустились на плечи Северина. И зверь внутри сжался и исчез, будто испугавшись чего-то. Парень тряхнул головой, окончательно приходя в себя, и посмотрел на своего спасителя.

Это был огромный чернобородый мужчина. В памяти Северина почему-то всплыло словосочетание «дядька Черномор». Богато расшитая рубаха, меч на поясе… Похоже, тоже дружинник, но старший.

– Я Мирослав, – представился чернобородый, – смотрю за тем, чтобы они, – кивок в сторону гридей, – учились воинскому делу достойно… Ты, Горимир, – обратился он к противнику Северина, – помни, увертками да хитростью всего не добьешься, воин должен грудь в грудь с противником сходиться. А ты, чужестранец, не напрягайся так, а то, глядишь, хвост из штанов полезет.

Кто-то из гридей захихикал, но никто не казался испуганным или шокированным.

«Да что это за день такой! Они что, все издеваются надо мной? Ведут себя как будто у них тут оборотни каждый день ходят?!» – возмутился Северин.

– А вы видите… – он не окончил фразу.

– Что ты волк? Да вижу я, вижу. В воинском деле полезное умение. Но только полностью на него полагаться не стоит. – И, словно услышав мысли Северина, добавил: – Есть и у нас такие. Вон смотри, Велеслав, – он указал на здоровенного парня с жесткими темными волосами и низким тяжелым лбом. – Медведем по лесу бродит. Иной раз зимой беда… – чернобородый замолчал, оборвав речь чуть ли не на полуслове.

– Мое имя Северин, – юноша протянул руку.

– Ну, что ж, будем знакомы, Северин, – дружинник тщательно выговорил непривычное имя. – Ты вот что, сделай милость, приходи сюда еще. Посмотрел я, как ты дерешься, больно ухватки у тебя ловкие. Глядишь, и мои олухи у тебя чему научатся.

– Я приду, обязательно приду, – пообещал парень, чувствуя внутри какую-то странную легкость. Сейчас он был совершенно уверен: ничего плохого здесь с ним не случится. Такое чувство, будто он наконец-то вернулся домой. В тот настоящий дом, откуда он родом, а прошлое – всего лишь сон. Да и было ли оно, это прошлое?.. Пожалуй, что и не было…