Текст книги "Ловушка на мага"

Автор книги: Екатерина Неволина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Пусть с Ольгой все будет хорошо, и пусть мы снова увидимся, хотя бы раз, – прошептал парень, обращаясь к темной высоте под куполом.

На душе у него стало совсем хорошо и спокойно, ни о чем плохом не хотелось думать.

«Мы победим, – подумал Глеб, – потому что мы делаем то, что нужно, то, что должны. Как там говорилось – «не в силе Бог, а в Правде». Хотя, конечно, и сильными быть придется. Сколько еще предстоит сделать…»

– Храм закрывается, выходите, пожалуйста, – неожиданно раздался голос служительницы от входа.

Глеб с сожалением еще раз окинул взглядом церковь, уходить совсем не хотелось, но что же поделать. Вдруг справа потянуло будто холодным ветром. Он обернулся и с удивлением уставился на большой саркофаг в арке. Надпись на едва различимой в сумерках табличке гласила, что здесь покоится тело святого благоверного князя Георгия Всеволодовича. Перед глазами у него снова встал истоптанный копытами и залитый кровью серо-красный снег поля возле реки Сить. Шею пронзила резкая боль, такая сильная, что парень пошатнулся.

«Как же это вылетело у меня из головы? – подумал Глеб. – Юрий Всеволодович был похоронен именно здесь, во Владимире. Значит, здесь лежу я?»

В какой-то момент ему показалось, что это он, Глеб, запечатан в каменном саркофаге, туго обернутый погребальными пеленами.

– Молодой человек, вам плохо?

Глеб вернулся в реальность. Он стоял, тяжело опираясь о стену, возле гробницы.

Какая-то пожилая женщина с испуганным лицом, вероятно служительница, осторожно тронула его за плечо.

– Я сейчас «Скорую» вызову, – торопливо проговорила она.

– Нет-нет, спасибо, со мной все хорошо, – Глеб отвел ее руку и бросился к выходу.

А на ступеньках, перед изрезанной диковинным каменным узорочьем дверью храма, сидела старая женщина с рассыпавшимися по плечам седыми грязными космами. На ней была растянутая кофта неопределенно серого цвета и длинная цветастая юбка, из-под подола которой выглядывали грязные босые ноги.

Глеб порылся в кармане и достал несколько купюр. Благодаря вампирам без средств «русичи» не остались, но и раскидывать деньги налево и направо не следовало. Однако сейчас, в этот переломный момент, Глеб чувствовал острую необходимость пожертвовать – если не храму, то сидящей на его ступенях нищенке.

– Возьмите, – он протянул ей деньги.

Она быстро схватила купюры и сунула за пазуху. А потом взглянула на Глеба мутно-голубыми остановившимися глазами.

«Слепая!» – с ужасом понял парень.

Старуха молчала, но на лице ее было такое сосредоточенное выражение, словно она прислушивалась к чему-то неведомому, а потом вдруг вскочила и отпрянула от Глеба.

– Беги отсюда! – закричала она истошным голосом. – Беги скорее! Твои враги близко! Опереди их, не дай найти то, за чем они охотятся! Иначе будет беда лютая! И умоется земля кровью, и восторжествуют вороны, и придет дракон огненный!.. И придет смерть…

Нищенка договорила и рухнула на ступени, словно брошенная кукловодом кукла.

– Бабушка, с вами все в порядке? – Глеб, напуганный этим пророчеством, наклонился к женщине.

Та слабо застонала и лишь махнула рукой.

– Бабушка?.. О чем вы говорили?

Он постарался ее встряхнуть.

– Люди добрые! Что это делается! – вдруг раздался за спиной визгливый голос. – Матрешку в покое оставь, ирод окаянный!

– Я только хотел спросить у нее, о чем она говорила… Ей, кажется, стало плохо, – оглянулся Глеб на полную женщину с авоськой, застывшую рядом с ними.

– Спросить он хотел! – женщина презрительно фыркнула. – В другом месте сочиняй, сказочник! Матрешка наша от рождения слепая и немая! Ишь, говорила она ему что-то! Сейчас вот полицию позову! Уж они тебе скажут!..

Ждать разговора с полицией Глеб не стал, кинувшись прочь, в темноту парка, подальше от предательских фонарей.

Он хотел знамения и, похоже, его получил.

Глава 9
Все краски ночи

Саша и Динка целые дни сидели над снимками, ища какие-то закономерности в расположении листиков и завитушках. И они, и Глеб были твердо уверены, что во всем этом растительном изобилии содержится зашифрованное послание. Северин не понимал этого. Вот если бы дело касалось настоящих, живых листьев, а тут… резьба белокаменная. Красиво, конечно, но непонятно.

Сидеть без дела оказалось ужасно скучно, и он отпросился у Глеба пошляться денек-другой по лесу, заодно присмотреть, нет ли в округе чего подозрительного.

Вернуться в лес одному было по-настоящему здорово. В последние дни Северина не оставляли странные чувства. Настолько странные, что он не хотел даже о них вообще думать. И вот теперь, под сенью высоких старых деревьев, его по-настоящему отпустило. Тревоги ушли, словно смытые дождевой водой, словно унесенные свежим тугим ветром.

Как же это хорошо – снова чувствовать под лапами пружинящий мох, ощущать сотни разных ароматов, читать послания леса, написанные не буквами, но следами, запахами, звуками. Только в лесу Северин чувствовал себя по-настоящему дома.

До самого вечера он носился по лесу, наслаждаясь ощущением свободы и настоящей полноты жизни. Обедом ему послужил глупый заяц, расслабившийся из-за отсутствия поблизости крупных хищников. При наступлении легких летних сумерек, похожих на тонкую кисейную завесу, наброшенную на небо, Северин вдруг вспомнил о взятой на себя миссии разведки и принялся обходить окрестности.

Долгое время ничего подозрительного не наблюдалось, пока тропинку вдруг не пересек след, от запаха которого у синеглазого волка поднялась на загривке шерсть. Мертвое! Мертвое, но живое, противное природе, богам и людям.

Волк глухо зарычал, но тут из тени деревьев показалась тонкая девичья фигура.

– Вот ты где! – послышался звонкий голос.

Волк попятился и снова зарычал, грозно, хотя и слегка неуверенно. Появление этой девушки вновь внесло сумятицу в его мысли, перевернув все вверх дном.

– Иди ко мне! – Ангелина протянула руки навстречу волку. – Какой же ты красивый и сильный!

Он зарычал, поджимая хвост, а потом бросился вбок и пустился бежать, петляя среди деревьев. Он убегал даже не от нее, а от того непонятного, что несла в себе эта не мертвая и не живая девушка.

Он хотел убежать, но она последовала за ним. Стремительная, как птица, почти не уступающая ему в скорости. Ветки хлестали ее по лицу, белокурые волосы растрепались, но Ангелина все бежала. Волк постоянно чувствовал ее будоражащий и беспокоящий запах.

Она была быстра и настойчива, и в конце концов, волк смирился.

Северин ждал ее на поляне, сидя на старом поваленном бурей дереве.

– Привет! – Ангелина заправила за ухо белокурую прядь. Быстрый бег не разрумянил ее щеки, лицо оставалось по-прежнему бледным и невозмутимо красивым.

– Привет, – Северин поднялся ей навстречу.

– Ты и вправду от меня убегал? – Голубые глаза смотрели с искренним интересом. – Неужели я такая страшная?

– Нет…

Парень смутился. Словесные баталии никогда ему не удавались.

– Я не сержусь, неплохо поразмялись, – девушка улыбнулась. – Знаешь, в облике зверя ты просто великолепен. Никогда не видела ничего подобного!

– Спасибо, – буркнул он.

Это уединение на лесной поляне было почти неприлично, и Северин стал чувствовать раздражение. Зачем вампирша вообще пришла?

– Ты знаешь, – ответила вдруг девушка, очевидно, с легкостью читавшая его немудреные мысли. – Ты и сам это давным-давно знаешь.

Она шагнула к нему. Северин чувствовал себя так, словно его заколдовали. Ему хотелось убежать, но он не мог даже пошевелиться. А когда ее прохладные, но необыкновенно мягкие, сладкие губы коснулись его губ, где-то в груди словно взорвались тысячи петард.

За этот поцелуй можно было без колебания отдать душу.

Он целовал ее жадно и самозабвенно, запускал пальцы в струящиеся волосы… Ее руки ласкали его тело, она прижималась к нему так, словно искала защиты, и это пьянило, кружило голову. Она была такая маленькая, такая хрупкая, а он – такой сильный, настоящий вожак. И то, что происходило между ними, было самым правильным на свете. И лес одобрительно шумел, подтверждая его право.

Лежа на траве, ласково щекочущей щеку, Северин все еще прижимал к себе девушку.

– Арина… – прошептал он, закрывая глаза.

– Ангелина, – твердо поправила она и, встав над ним на колени, наклонилась к лицу. – Ее уже нет, а я есть, и я подхожу тебе больше, чем кто-либо другой. Больше, чем ваша капризная девочка. Слышишь? Ты уже мой и будешь моим!

Он снова, как путник, измученный жаждой, потянулся к ее губам.

– Повтори мое имя! – потребовала девушка, отстраняясь.

– Ангелина… Лина… – послушно произнес он.

– Правильно, – теперь она снова подставила губы, отвечая на поцелуй.

И Северин забыл обо всем. Ничего больше не имело в эту минуту для него значения. Только он и она, только древняя магия, благословленная самим лесом.

Он пришел в себя резко, словно на него вылили целое ведро ледяной воды, и тело сразу напряглось, предупреждая об опасности. Опасность – она была рядом, буквально у него под боком, уютно поджавшая к животу коленки и разметавшая светлые волосы по подушке из моха. Стараясь не потревожить девушку, Северин отполз. Больше всего ему хотелось закрыть глаза и, чтобы, когда он их откроет, Ангелины уже не было. Чтобы то, что произошло, оказалось лишь идиотским сном. Да как такое вообще могло произойти?! Она – то, против чего восстают все его инстинкты, она – враг, источник опасности, противоестественное создание, которого не должно быть на земле, его долг охранять других от таких, как она, а он… он попался, как глупая муха в паутину.

Парень сжал зубы, удерживая внутри отчаянный тоскливый вой. Глупо обманывать себя. Это реальность. И то, как отчаянно он желал эту девушку, как не желал никогда даже Арину, это тоже реальность. Она подействовала на него словно удар кнута, в первый же миг, как Северин ее увидел. Он долго боролся с собой, запирая внутри это странное чувство, не признаваясь в нем даже себе, но оно вырвалось наружу, неостановимое, как стихия. Разве можно встать на пути цунами, надеясь остановить волну? Разве можно поймать в кулак ураган?..

Что же делать? Бежать! Все инстинкты говорили о том, что нужно бежать. Нужно уйти, пока она не проснулась. Обернуться волком и носиться по лесу, пока боль и воспоминания не притупятся. Такой способ уже выручал его, и не раз.

Он бесшумно поднялся на ноги и попятился.

– Уже уходишь?

Голубые глаза, которые можно было сравнить с сапфирами, но даже не за красоту, а за холодную безжизненность, смотрели прямо на него.

Северин вздрогнул. Ну конечно, она не спала, а терпеливо, с любопытством наблюдала за ним все это время. Она, как и ее сородичи, умеет читать мысли, и от ощущения того, что вся его боль, все его смятение оказались перед ней как на ладони, парень поежился. Это было так же неприятно, как ощущение того, как чужие ловкие пальцы с профессиональным безразличием копаются в твоей свежей ране, а чужие глаза с любопытством ученого отмечают: «Надо же, какой интересный разрез, как забавно разорваны ткани…»

– Не надо меня бояться, – Ангелина приподнялась на локте, не отводя взгляда, – ничего страшного не произошло. Ты мне нравишься, и я тебе нравлюсь, не правда ли?..

«Нравиться» – это неправильное слово. Разве может нравиться смертельная болезнь, уже наложившая на тебя свою лапу?

– Зачем ты пришла? – глухо спросил он.

– Ну, – девушка усмехнулась, – то, как ты реагируешь на меня, ощущалось за километр. Ты держался, но от этого становилось только хуже. Ты был похож на банку с порохом, под которой кто-то разводит костер. Еще немного – и она бы бабахнула. Ты бы сорвался и натворил бы каких-нибудь глупостей. Например, потерял контроль над собой и убил бы кого-нибудь. Я же не хочу чувствовать свою вину в подобном?..

Он затряс головой, словно желая отряхнуться от ее слов.

Он запутался – глупый волчонок, угодивший прямиком в волчью яму. Что же теперь будет? Что скажут друзья? Что скажет Дина…

Дина… От мысли о ней Северину стало еще хуже. Ноги уже не держали его, и он опустился на землю. Если бы сейчас громыхнул гром и великий Перун метнул в Северина свою не знающую промаха молнию, это показалось бы парню лучшим выходом.

Но нет, мир не содрогнулся, и даже лес, уже полускрывшийся в мягких августовских сумерках, казался беззаботным и спокойным. Словно ничего не случилось…

Секунда – и Ангелина, передвигающаяся так быстро, что иногда нельзя было заметить ее движений, оказалась возле него.

– Ничего и не случилось, – сказала она, глядя ему в глаза, – ничего страшного. Можем пока не говорить о нас твоим друзьям. Я понимаю, что тебе тяжело, к тому же у вас сейчас есть важное дело, тут не до выяснения личных отношений. Не беспокойся, я все понимаю.

Он и не сомневался в том, что ее имидж – только маска. Голова раскалывалась на тысячи частей. Что же делать?.. Признаться друзьям? Нет, это невозможно. И вообще, в чем ему признаваться? Он же не предал их, не сделал ничего дурного. Все хорошо. Ничего не случилось.

– Ты – внук самого бога Велеса, и сам еще не знаешь полностью своей силы, – говорила Ангелина. Она была совсем рядом, но, к счастью, не касалась его. Северин не выдержал бы сейчас ее прикосновения. – Не тебе просить дозволения у тех, кто стоит ниже тебя…

Северин молчал, слушая ее голос. Грудь будто окаменела, там, внутри, было холодно и пусто.

– Подумай об этом и помни, что я люблю тебя, и я всегда буду на твоей стороне, что бы ни случилось, – добавила Ангелина и, не прощаясь, пошла прочь.

Он смотрел, как колышутся потревоженные ею ветви… Как хорошо, что она понимает его и оставила одного. Сейчас ему необходимо одиночество! Завтра еще не наступило, и сегодня он еще может ничего не решать…

* * *

Ян увидел черный силуэт, едва только вошел в комнату, а поэтому медленно закрыл дверь и встал к ней спиной, словно заслоняя дорогу.

Он ждал этого гостя уже не первую ночь, зная, что для того, кто пришел, ни время, ни расстояние уже не помеха.

Тень приблизилась к нему, остановившись ровно напротив, всего в двух шагах. Да, ночной гость изменился, но все же его еще можно было узнать. Глядя на него, маг не понимал, как не узнавал его раньше… Впрочем, ничего удивительного, если вспомнить основы психологии: мы не замечаем того, чего не хотим видеть. Как раз его случай. Но довольно прятаться – хотя бы от себя.

– Учитель… – тихо сказал Ян, не отводя глаз от нечеловеческого, пронзающего взгляда.

– Ты многое постиг, ученик… – послышался в его голове похожий на шелест сухих листьев шепот. – Я не зря в тебя верил…

– Но вы… Как же это случилось? Почему вы… – Ян говорил, хотя, конечно, мог просто думать – для того, кто стоял перед ним, почти не было преград.

– А ты сам не понимаешь? – последовал бесстрастный ответ. – Ты даже не представляешь могущества, которым я обладаю. Сила, могущество – это мечта любого, кто встал на путь магии. Разве ты не чувствуешь этого?

Ян опустил голову. Он не мог соврать, зная, что Учитель легко читает в его сердце. Как трудно, почти невозможно остановиться, когда идешь по пути силы!

– В магии всегда так. Кто хотя бы единожды попробовал ее силу, уже не сможет оторваться от этого источника. Он будет желать все большего, – продолжил Учитель, отвечая на мысли ученика. – Ты лучший из моих учеников, ты все понимаешь правильно. И я пришел, чтобы позвать тебя с собой. Я дам тебе новые горизонты, я подарю тебе то, что тебе даже не снилось!..

На миг Яну захотелось сесть на пол и заткнуть уши. Каждое слово Учителя было подобно капле серной кислоты, насквозь прожигающей душу. Если он продолжит говорить, то от души ничего уже не останется.

Если бы можно было заткнуть уши! Если бы все решалось так легко!..

Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы немного прийти в себя.

– Я думал, вы мертвы… – произнес Ян, держась за стену, как за единственную точку опоры. – Я видел кровь…

– Перерождение – процесс болезненный, но после него наступает освобождение. Взгляни на меня, ученик, я теперь сгусток чистой магии. Мои силы увеличились столь многократно, что прежние способности кажутся сейчас смешными. Пойдем же со мной!..

– Нет! – Ян затряс головой. – Сила, могущество – это мечта любого, кто встал на путь магии, и если не остановиться, шагая по этому пути, то магия поглотит тебя целиком! Как это произошло с тобой, Учитель!

– Ты сам веришь в то, что говоришь? – призрачный смех оказался по-настоящему жутким. – Ты хочешь пойти со мной, я чувствую это, но думаешь о ненужном, о лишнем. Маг должен следовать по своему пути. Я вернулся за тобой, мой лучший ученик, чтобы помочь тебе преодолеть границы, оставить за спиной сиюминутное. Твои так называемые друзья останавливают тебя, ты забываешь о магии, заботясь о них.

– Ты не сделаешь им ничего плохого! – торопливо сказал Ян. – Ты не убьешь их!

– Ты думаешь не о том, – в голосе послышалось сожаление. – Но хорошо. Обещаю, я не сделаю им ничего плохого и не убью их. Но ты подумай. Сейчас ты не готов меня слушать. Что же, я уйду, но еще вернусь. Я приду, и в следующий раз ты меня не отвергнешь.

Тень растворилась в сумраке ночи, а Ян все же сполз по двери и, уже запоздало, заткнул уши руками. Саша видела за его плечом тень смерти… Но и Учителя нельзя теперь назвать живым. Значит ли это, что Ян пойдет по его пути и в следующий раз действительно не сможет отказаться от приглашения?..

Саша… Друзья… Это те якоря, что сейчас держат его в этой жизни.

«Ты думаешь о ненужном, о лишнем», – снова зазвучал в голове шелестящий шепот.

Нет! Ян впился зубами в руку, чтобы боль рассеяла наваждение. Острый железистый вкус крови и вправду немного привел его в себя.

* * *

Глеб ходил из угла в угол, сцепив за спиной руки, и думал, думал.

Каков шанс, что Евгений Михайлович сказал правду и его действительно подставили?.. Могла это сделать Динка? Технически ей удалось бы это легко, а что касается моральной стороны вопроса… Раньше он с возмущением отверг бы саму мысль о ее предательстве, но однажды она уже действовала за спинами друзей. Вот и сейчас, ненавидя директора, она могла заставить всю партию идти у себя на поводу.

Однако Евгений Михайлович и сам далеко не прост. И, что хуже всего, Ольга у него в руках.

От этой мысли можно было сойти с ума. Глеб тихо застонал, сжав руками виски. Голова буквально раскалывалась.

«Нет, – успокаивал он себя, – отец у Оли тоже не последняя шишка, он не даст дочь в обиду… Только окончательно отгородит ее от Глеба, как уже делал это раньше…»

Если бы знать, что с Ольгой все в порядке!..

– Глупый шаман, однако, все ответы знать хочет. Умный шаман свое дело знает и много мыслей не думает!.. – послышался вдруг скрипучий старческий голос.

Глеб, стоявший у темного окна, оглянулся.

В углу комнаты сидело нечто неописуемое. На голове у незваного гостя была большая мексиканская шляпа, одежда состояла из рокерской кожаной жилетки со множеством заклепок, надетой прямиком на гавайскую рубаху, расписанную яркими цветами и райскими птичками. Еще на визитере были индейские брюки с бахромой и турецкие тапочки с загнутыми носами, расшитые золотыми и серебряными нитями. А дополняли костюм надетые на шею многочисленные цепи со всевозможными подвесками.

Ничего более несуразного и фееричного Глеб не видел никогда в своей жизни и, если честно, надеялся, что больше не увидит. От разностильного великолепия рябило в глазах и утрачивалось чувство реальности.

– Нравится, однако? – посетитель встал и повернулся, давая возможность лучше себя разглядеть.

– Нет, – признался Глеб. Он едва узнал старого шамана.

Шаман явно огорчился, и глаза у него стали похожи на глаза обиженного ребенка.

– Почему это не нравится? – спросил он, снова забывая об акценте настоящего чукчи, и, причмокнув, добавил: – Очень красиво!

Спорить с шаманом, обрядившимся в павлиньи перья, Глеб не собирался. Были у него другие заботы. Поэтому он пожал плечами – мол, красиво так красиво – и спросил:

– А ты-то как здесь оказался?

– Моя, однако, много по свету ходила, – начал с удовольствием шаман. – Много-много чудес, однако, видела. И большие юрты, и повозки без оленей, даже вход в нижний мир видел! Ой, страшно! – старик с удовольствием покачал головой. – Дыра в земле, как есть, черная, а туда и обратно великое множество подданных Эрлик-хана [12]12
  Эрлик-хан – владыка подземного мира.


[Закрыть]снуют. И албыс, и шулбус [13]13
  Албыс, шулбус – вредоносные существа, обитатели подземного мира.


[Закрыть], и многие другие! Ой, страшно!

«Это он о метро, что ли, говорит?..» – сообразил Глеб, представляя, что не так сложно принять московское метро за преисподнюю, особенно в час пик.

– Ну, ты – великий шаман, – подбодрил рассказчика Глеб, – тебе злые духи не страшны.

– Моя слова особые знает! – старик горделиво выпятил тощую грудь и чуть тише добавил: – Однако, в дырку умный шаман не полезет. Что он в Эрликовом царстве не видел? Может, дворец его, девятью черными злыми собаками охраняемый? Может, дочерей его, лицом черных и нравом блудливых?.. Слышал я оттуда громовой грохот. Такой только из щек свирепого духа извлечь можно.

« О свирепый дух, – запел он вдруг, – что удой своей людей улавливаешь… Чье лицо чернее сажи, чьи зубы словно гребень, острее, чем кинжалы…»

– Скажи, шаман, – прервал его Глеб, не в силах выносить заунывное, звучащее на одной ноте и оттого еще более страшное пение, – а меня ты как нашел?

Старик замолчал и хитро, из-за занавешивающих лицо сальных косиц, свисающих из-под широкополой шляпы, посмотрел на парня.

– Отчего же мне тебя не найти? Разве здесь, где ты прячешься, солнце не светит, ветер не дует, ворон не пролетает?..

Это был как раз тот ответ, на который Глеб и надеялся.

– У великого шамана великая сила, – сказал он, кивнув, – великий шаман и иголку в стоге сена найдет… А найди мне девушку…

Старик захихикал и потряс пальцем:

– Молод ты, шаман, чтобы меня по свету посылать! Да и, вижу, нет уж у тебя моего бубна. Бубен-то мой из рук выпустил!

– Верну я твой бубен! – с раздражением сказал Глеб.

– Вернешь, однако, тогда и разговоры разговаривать будем, – ответил старик. Вся его несуразная фигура подернулась дымкой и исчезла.

Глеб с досады ударил кулаком по изголовью кровати. Вот ведь гад! Типа, не гоже ему на посылках бегать, а сам обыкновенного метро испугался! Ну мог бы хоть одно доброе дело сделать. Пусть даже в долг! Так нет! Трус проклятый, стаю албыс ему на хвост!

К ужину Глеб вышел в дурном настроении, но этого не заметил никто из команды. Каждый казался по самую макушку погруженным в собственные проблемы.

Северин еще не вернулся.

Динка, рассеянно ковыряя в тарелке, едва отрывалась от ноутбука.

Ян сидел замкнутый и мрачный, вопреки обыкновению, от него не было слышно ни слова.

Александра смотрела себе в тарелку, но Глеб несколько раз поймал ее быстрые взгляды, брошенные в сторону мага.

Кажется, не в настроении были все, кроме Ангелины. Она, напротив, напоминала довольную сытую кошку и улыбалась так сладко и отстраненно, словно пребывала в иных райских сферах.

«И все же я им верю. Всем, кроме вампирши. Евгений Михайлович лгал», – подумал Глеб и тут же столкнулся с насмешливым взглядом Ангелины. Столкнулся – и поспешно наклонил голову: не хватает еще, чтобы она читала его мысли как раскрытую книгу. Лучше уж сидеть и думать о белой обезьяне.