Текст книги "Радость моих серых дней (СИ)"
Автор книги: Екатерина Дибривская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 21
Она.
Целый день мы гуляем по городу. Сначала – по делам, потом – бесцельно. Мне неловко от того, что Тихон покупает мне все эти вещи. Неудобно, но приятно.
Дядюшка возил меня раз в полгода на рынок и покупал, что подешевле. А Тихон просто стоит в стороне, не интересуясь ценами. И глазом не ведёт на итоговую стоимость. Лишь смотрит так, словно хочет дать мне больше того, что я выбрала. И целует, вызывая мурашки по спине.
Когда он отлучается в туалет, я даже не дышу. Боюсь. И понимаю, что не людей вокруг. А того, что он не вернётся. Но вот он возвращается, и я снова могу дышать.
На ужин он выбирает для меня нежное суфле из кролика и овощи на пару, для себя – говяжий стейк с жирным картофелем в специях.
Тихон предлагает мне выбрать десерт, и я рада, хоть меня и смущают цены в этом заведении, но я не могу удержаться. Сладкое я люблю, хоть и позволяю себе нечасто. А когда вижу на странице меню корзиночку со свежей малиной, воля начисто покидает меня. Никогда не ела малину не в сезон!
Тихон смотрит на меня с лёгкой улыбкой, что делает меня слишком счастливой. Непозволительно. Словно я внезапно очутилась в сказке.
***
– Сегодня здесь переночуем, а с утра поедем домой, – говорит мне Тихон в номере.
– Хорошо.
Я ждала этих слов с самого выхода из его дома. Ждала его решения. И мне становится легче от того, что он забирает меня с собой. Я пока не готова вернуться в свою прежнюю жизнь. Но знаю, что однажды мне придётся это сделать. Я не тешу себя пустой надеждой. Но… Чем больше я провожу времени в компании сурового мужчины, тем больше веры пробуждается в моей душе. Может, думаю я, он найдёт небольшой кусочек тепла в своём сердце и не захочет меня отпускать?
Тихон подходит ко мне и уверенно целует. Его поцелуй настойчиво кричит мне о его желании.
– Сейчас я тебя искупаю, Севиндж, – говорит Тихон. – А потом сделаем следующий шаг.
И я замираю. От страха. От предвкушения. Что он приготовил для меня на сегодня?
***
Он не целует и не касается меня, просто раздевает, глядя в глаза. Я вижу, что он держится из последних сил, чтобы претворить свой план в действие. Чтобы не сорваться и не начать прямо сейчас.
А потом он раздевается сам, и я тяжело сглатываю. Стараюсь не смотреть во все глаза, но взгляд упрямо натыкается на его огромную, гордо поднятую вверх плоть.
Тихон набирает ванну и вливает туда ароматную жидкость, от которой на поверхности воды веселыми разноцветными бликами начинают искриться маленькие пузырьки.
Мужчина смело перешагивает бортик ванны и подаёт руку мне. Нерешительно вкладываю руку в его раскрытую ладонь, и он сжимает мои пальцы.
– Не бойся, – хрипло шепчет он. – Это просто купание.
И я решаюсь.
Тихон сажает меня спиной к себе и садится сам. Его ноги широко расставлены и повторяют силуэт моих, а его член упирается мне в спину. Мужчина расплетает мою косу и моет волосы. Едва касаясь, начинает массировать кожу головы, спускаясь вниз. Растирает по шее и плечам ароматную жидкость из бутылочки, нежно гладит руки, ласкает ключицы, обводит линию груди. Его руки погружаются в воду. Тихон пробегается пальцами по моему животу и опускается ниже.
Мои нервы скручены в напряжённый узел, и я хочу почувствовать его руки, его пальцы на себе. Я откидываю голову назад, на его плечо, когда это наконец происходит, и закрываю глаза. Но Тихон делает лишь пару скользящих движений и мягко смеётся прямо мне в ухо.
– Нет, Севиндж, я не сделаю этого здесь, – говорит он, и с моих губ срывается вздох разочарования. – Пока я просто купаю тебя, милая. Оставь немного энергии на потом. Обещаю, это того стоит!
Он включает душ и быстро ополаскивает меня, после чего несколькими размашистыми движениями рук намыливает своё тело и волосы и смывает пену. Он выходит из ванны и повязывает вокруг крепких бёдер полотенце, после чего поворачивается ко мне. В его руках небольшая коробочка. И я знаю, что это такое.
Смотрю с ужасом. Он же не может сделать это?
– Надеюсь, у тебя нет аллергии? – спрашивает мужчина.
О, нет! Я топчусь в пустой ванне. Мне стыдно.
– Я никогда не…
– Не волнуйся, милая. – мягко прерывает он. – Я всего лишь хочу хорошенько позаботиться о тебе. Меня не смущает… наличие волос… где-либо на твоём теле. Просто позволь мне, и я обещаю, что всё будет ощущаться гораздо ярче.
Он хитро улыбается, словно знает какую-то большую тайну, и добавляет:
– Или ты можешь сделать это сама.
Я смотрю на него во все глаза, но не вижу на лице ни намёка на издёвку. Только заботу. И это успокаивает меня. Он действительно не хотел меня унизить! Я дышу ровнее и думаю. С одной стороны, я должна сделать это сама, но с другой – я абсолютно не имею ни малейшего представления, как делать депиляцию при помощи крема. Я вообще не знаю, как делать депиляцию, потому что, ну… я никогда не думала о подобном.
– Да, Тихон, – решившись говорю я. – Я хочу, чтобы ты помог мне.
Мужчина деловито читает инструкцию и уверенно наносит крем на мои ноги, а потом – я закрываю глаза – скребок скользит по моему лобку и слегка касается внешних половых губ.
– Не бойся, Севиндж, – шепчет Тихон, – миллионы девушек делают это каждый день. Подними руки.
Я подчиняюсь, не рискуя открыть глаза.
Когда наконец эта долгая процедура заканчивается, он снова намыливает меня везде, где был крем, хорошенько смывая остатки тёплой водой.
Тихон накидывает на меня большое полотенце и аккуратно берёт на руки.
– Готова? – шепчет он, накрывая мои губы поцелуем.
Не знаю, что меня ждёт за дверями ванной, но я готова. И меня почти не смущает огромная кровать и наша нагота.
Глава 22
Он.
Бережно сжимаю свой ценный груз, обрывая поцелуй.
– Да, Тихон, – еле слышно говорит она. – Я готова.
Улыбаюсь. Снова целую. Откидываю одеяло и кладу девушку на белые простыни. Полотенце распахивается, и пару секунд она раздумывает – прикрыть тело или оставить как есть? Облегчаю ей задачу.
– Оно нам больше не понадобится, – говорю ей и отбрасываю полотенце в сторону.
Её соски напрягаются от холодного воздуха в номере. Хочу, чтобы напрягались в предвкушении ласк! Но они заостряются независимо от моих желаний, и я хочу скорее уделить им как можно больше своего времени. Отогреть поцелуями.
Укладываю девушку на подушки. Нежно целую, ощущая волну дрожи. Касаюсь хрупкого тела. Прокладываю дорожку поцелуев от шеи до тугих вершин груди и смакую их во рту. И мне кажется, что теперь я тоже люблю малину.
Целую живот. Обвожу языком по кругу аккуратный пупок. И раздвигаю её ноги.
Севиндж обеспокоено смотрит на меня.
– Не бойся, – говорю хрипло, – сейчас я поцелую тебя. Тебе понравится. Обещаю.
Покрываю медленными поцелуями внутреннюю сторону бедра. Щёлкаю языком по чувствительному бугорку, и тело девушки содрогается мне навстречу.
Моя маленькая соблазнительная игра окончена. Вжимаюсь жадным ртом в её нежную плоть и начинаю кружить языком по складкам. Тонкие пальцы сжимают простынь, и я издаю довольный рык. Знаю, что сейчас всё закончится быстро. Несдержанная она. Не понимает, что можно лишь немного потерпеть, чтобы продлить удовольствие. Но я её научу. Непременно.
Её тонкий, чистый девичий аромат сводит меня с ума, и я сильнее притягиваю её бёдра к губам. Скольжу языком внутрь, вкушая нектар. Она так обильно течёт, что у нас не возникнет проблем, когда я пойму, что пришло время. Следом за языком медленно ввожу палец, посасывая клитор, словно леденец, словно адскую конфету, созданную специально для меня.
Чувствую, как пульсируют вокруг тонкие стенки, и вот она поднимает таз навстречу каждому движению языка.
– Аааааах, Тииииихон! – мечется она, стискивая в руках простынь. – Даааа! Пожалуйста!
И я даю ей то, о чём она просит. Сгибаю палец, касаясь шершавой горячей стенки, и усиливаю давление языка.
– Аааах, Тииихон! – слышу в её стоне удивление. – Нет! Нет! Неееет! Ах. Дааааа!
Чувствую, как по пальцу струится тёплая влага, и смотрю на дрожащие ресницы девушки. Смотрю на её лицо. Смотрю на резко вздымающуюся и опадающую грудь. Слушаю хриплые стоны, срывающиеся с её губ. И понимаю – вот оно. Идеальный момент.
Внутри меня больше не сгущается мрак. Тучи рассеялись, и вышло солнце. И впервые за девятнадцать с половиной лет я спокоен. Я не хочу мстить. Я больше не вижу в этом смысла.
Она замирает, и я снимаю своё полотенце. Обтираю её ноги и разнеженную плоть. Ложусь рядом. Севиндж тянется ко мне руками и обнимает за шею. Целует неуверенно. Смущается своего вкуса, но углубляет поцелуй. Дрожащими пальцами касается набухшей головки и растирает небольшую каплю пальчиком.
Дрожу от её прикосновений. От желания. От страсти. Хочу большего. Ошалело. Отчаянно. Хочу ворваться в тугое лоно и покончить с этим страданием. Но пока не готов. Не уверен в себе.
– Позволь мне сделать ещё что-то новое? – смотрю ей в глаза, и она кивает.
Мягко переворачиваю её на другой бок. Спиной к себе. Целую изгиб шеи.
– Ничего не бойся, – шепчу в самое ухо, – не причиню боли.
Девчонка трясётся от страха. И я теряюсь. Не хочу её пугать. Но хочу исполнить задуманное.
– Я не стану проникать в тебя, – объясняю. – Не сегодня. Не бойся.
– Хорошо, – кивает она, судорожно выдыхая.
– Согни немного ноги и оттопырь попку мне навстречу.
Она выполняет, и я рукой поднимаю длинную ногу девушки, облегчая доступ. И скольжу членом вдоль её влажных складок. Она вздрагивает. И я ласкаю нежную кожу на шее поцелуями. Покусываю кожу, наращивая темп. Трусь об неё, представляя, что наполняю тугое лоно. Выскальзываю. И снова наполняю.
Смыкаю пальцы на сосках. Играю с ними. От этого и от трения по клитору дыхание Севиндж учащается. Опасная близость к её мокрой щели заводит нас обоих. Эта игра кружит голову и заставляет изнемогать от желания. Мой член болезненно жаждет разрядиться. Но я хочу снова подвести её к самому краю и нырнуть в пропасть вместе с ней.
– Давай, милая, – с нетерпеливым стоном вырывается из меня, – Порадуй меня ещё разок!
Сжимаю соски двумя пальцами, а третьим глажу по кругу. Член скользит как по маслу. Девушка вздрагивает и начинает неистово жаться к моему телу.
– Ааааах, Тиииихон!
– Дааааа! – вторю ей и скольжу ещё быстрее, пока взорвавшаяся плоть не перестаёт извергать семя.
Мы лежим и не можем отдышаться. Севиндж поворачивается и смотрит на меня потрясённым взглядом. В её взгляде столько эмоций, что я не берусь анализировать.
– Когда… – она мнётся. – Внутри тоже так приятно?
– Тебе будет да, – усмехаюсь я. – Если однажды позволишь мне…
Она просто целует меня. Затыкает. Не даёт договорить. В её поцелуе обещание. Позволение. Просьба. Настойчивая. Она готова.
Но я – ещё нет.
– Пойдём, милая, я ополосну тебя, – воркую ей в губы.
Вижу отблеск разочарования в её глазах.
– Это произойдёт, Севиндж, – обещаю я. – Но не сейчас.
Дай мне немного времени, – хочу сказать. – Дай мне полюбить тебя.
***
Застилаю сухим полотенцем влажные пятна на кровати. Сажаю девушку. Достаю свой подарок. Она смотрит с любопытством. Интересничает. Но вопросов не задаёт. Открываю коробочку и протягиваю ей.
Её глаза становятся огромными. Два озера.
– С Новым годом, Севиндж, – шепчу я и целую её.
– Я не могу принять этот подарок, – качает она головой. – Это слишком…
Дорого. Твою мать, как меня бесит это слово. Скручиваю её волосы в лёгкий узел и закрепляю гребень. Идеально.
– Тебе очень идёт. Он создан словно специально для тебя. Не отказывай мне. Пожалуйста.
Она бросает быстрый взгляд в сторону зеркала и вздыхает.
– Спасибо, Тихон. Но очень тебя прошу, не надо больше тратить на меня столько денег. У меня всё есть. Ты дал мне всё. И даже больше.
***
Поднимаюсь, но девушка спит. Есть у меня ещё одна затея, и я хочу успеть до её пробуждения.
Иду в кафе, покупаю завтрак и договариваюсь о доставке на завтра. Просят баснословно, чтобы привезти заказ мне на станцию, но это того стоит. Знаю.
Торопливо возвращаюсь в номер и сердце разрывается. Девчоночка горько плачет в подушку. Что успело произойти? Кто обидел?
Бросаюсь к ней и к себе притягиваю.
– Девочка моя, что случилось?
– Тиииихон, – вырываются рыдания. – Ты не ушёл?
– Ты думала, я ушёл? – уточняю. – Бросил тебя? Вот так просто? Не простившись? Не объяснившись?
Она вздрагивает. И замолкает. Кивает неуверенно, уткнувшись в мою грудь. Поднимаю её лицо и целую.
– Я никогда… – заставляю себя оборваться на полуслове.
Пока я не могу ей дать таких обещаний.
– Я никогда не поступлю так с тобой. Не уйду, не объяснив причин. Не такой я человек. Поняла?
Глава 23
Она.
Я хочу, чтобы Тихон стал моим первым мужчиной. Хочу, чтобы мой настоящий первый раз был нежным и прекрасным. Чтобы я чувствовала себя любимой и желанной. Я не хочу, чтобы это произошло в первую брачную ночь с незнакомцем, который грубо возьмёт меня, потому что может.
Мне всё равно, что после этого никто не возьмёт меня замуж. Когда Тихон попросит меня уйти, я не захочу, чтобы меня касались другие мужчины. Я продолжу обучение и займусь каким-нибудь важным делом. Стану учителем в интернате. Или что-то вроде этого. У меня будет достаточно времени, чтобы всё решить. Потому что потом рядом не будет Тихона.
Я смущена его подарком. Это очень красивая вещь. Красивая и дорогая. Гребень мне нравится. Очень. Но именно его стоимость смущает меня. Это выглядит платой за услуги. За пользование моим телом.
Я засыпаю под его шёпот. Он говорит всякие милые вещи, которые вгоняют меня в краску. Он рассказывает мне, как возбуждён от мыслей о моей мокрой киске и как она приятна на вкус. О том, какая я красавица. О том, как я откликаюсь на его ласки. Он называет меня кошкой, и я льну ближе к нему. Согреваюсь от жара его тела, от его близости и проваливаюсь в сон.
Утром я просыпаюсь одна. Мужчины нет в постели. Его вообще нет в номере. Он… бросил меня?
Я знаю, что это всё равно бы произошло, но мне больно. Он даже не захотел попрощаться со мной! Я лежу и плачу в подушку. Потому что я не знаю, что мне делать дальше. У меня нет ни денег, ни документов, ни телефона. Я впервые в чужом городе.
Дверь открывается, и я представляю, как меня с позором выкидывают на улицу. Как уличную девку, которую попользовали и бросили.
Но чувствую знакомый жар и прикосновение знакомых рук.
– Девочка моя, что случилось? – спрашивает Тихон.
– Тиииихон, – взрываюсь я. – Ты не ушёл?
– Ты думала, я ушёл? – облегчённо спрашивает он. – Бросил тебя? Вот так просто? Не простившись? Не объяснившись?
Я замираю. В его интерпретации всё действительно звучит глупо. Но я испугалась. Запаниковала. Киваю, и он поднимает моё лицо и целует.
– Я никогда… – Он отводит взгляд раздумывая. – Я никогда не поступлю так с тобой. Не уйду, не объяснив причин. Не такой я человек. Поняла?
Киваю в ответ и обвиваю его плечи руками.
– Прости, Тихон, – шепчу я. – Я просто испугалась, что осталась одна в незнакомом городе. Без денег, документов и без… тебя.
Он стирает остатки слёз своими губами.
***
Возле вокзала есть книжный магазин, и Тихон предлагает мне зайти.
– Всё, что хочешь, Севиндж, – шепчет он. – Зима длинная впереди. Начнётся метель, не скоро сможем вернуться в город.
И я доверяюсь ему. Беру несколько книг, что давно хотела прочитать, беру сборник рассказов на английском языке, самоучитель иврита, чтобы зазря не терять учебный год и иду в отдел с энциклопедиями. Долго выбираю из всего разнообразия, вызывая на лице Тихона загадочную улыбку, и наконец решаюсь на одну. «Полная энциклопедия удовольствия». Я не смотрю на Тихона. Стыдно.
– Ты решила освоить ещё и теорию? – с улыбкой в голосе спрашивает мужчина. – Похвально.
Я краснею, и он прижимает меня к себе, позволяя мне спрятать на своей груди от кассира своё пылающее лицо.
***
В электричке меня морит сон. Я лишь чувствую, как Тихон поднимает меня и выносит на мороз. Открываю глаза.
– Понести тебя? – спрашивает он.
– Нет, я могу идти, – торопливо отрезаю.
Он и так несёт все покупки.
Мы уже почти подходим к кромке леса, когда слышим за спиной торопливые шаги.
– Здравствуй, Тихон, – восклицает женщина. – А я думаю, ты – не ты.
– Здравствуй, Наталья, – говорит Тихон. – Не обозналась. Я.
Женщина с любопытством смотрит на меня, и Тихон закрывает ей обзор, загораживая меня своей спиной.
– Олег сказал, что ты гостей поехал провожать, видел, как ты уезжал, – мне слышатся ревностные нотки в её тоне.
– Да, – усмехается Тихон. – Гостя мы проводили. Теперь вот с хозяюшкой домой возвращаемся.
– Значит, не придёшь больше? – Она подаётся в сторону и разглядывает меня не стесняясь.
Он молчит. Я не понимаю, что значит этот странный разговор и кто эта женщина.
– Ступай домой, Наталья, – грубовато бросает Тихон. – Жизнь покажет.
– Я буду надеяться, Тихон, – еле слышно говорит она и, развернувшись, торопливо удаляется от нас.
***
Полкан встречает нас на подходе к полянке. На горе ещё холоднее, чем внизу. Под конец дороги я всё-таки попросила Тихона взять меня на руки. Не справилась. Но он легко идёт со мной и со всеми вещами. Лишь посмеивается.
– Неженка моя, – целует мягко. – С непривычки тяжело. Удивлён, что ты так много сама прошла!
– Потому что я не неженка, – закатываю глаза. – Просто мне нужна практика.
Его взгляд темнеет, и я прикусываю язык. Не нужно было говорить! Он решит, что я навязываюсь!
– Снег начнёт сходить, и сможешь ходить со мной, – внезапно обещает Тихон. – Здесь весна красивая. Я всё тебе покажу.
Я неуверенно улыбаюсь мужчине. И он отвечает мне тем же, сжимая крепче свою хватку. Я проигрываю битву, которая даже не началась. Я начинаю надеяться.
***
Не знаю, как Тихону удаётся отворить замок со мной на руках, но он распахивает двери и вносит меня в дом. Переносит через порог.
– Вот мы и дома, – шепчет он в мои губы. – Теперь ты в моей власти.
В голосе мужчины звучит удивление или сомнение, но он лишь едва заметно покачивает головой.
В доме холодно. Тихон укутывает меня в одеяла и торопливо растапливает печь. Когда воздух нагревается, он раздевается и помогает раздеться мне.
– Сейчас быстро перекусим и ляжем спать, мне вставать рано, на обход пойду, – говорит он, и я просто киваю в ответ.
Иногда момент случается таким идеальным, что слова не нужны.
Как сейчас, когда Тихон согревает ступни моих ног в своих ладонях и улыбается, словно выиграл в лотерее суперприз.
Глава 24
Он.
Около пяти поднимаюсь, чтобы успеть осмотреть свой участок ко времени доставки. Небо стянуто низкими тучами, густой влажный воздух лежит прямо на склоне. Не видно ничего дальше метров двух-трёх. Сегодня пойдёт снег.
Если верить синоптикам, то метель будет затяжная – недели две без продыху. Спуск заметёт, что троп не станет видно. Мне тропы не нужны, но вдруг что… Севиндж не сможет уйти.
Чем больше я думаю о ней, тем больше понимаю, что дурака свалял. Заигрался. Нельзя ей в лесу жить. Нельзя на горе в одиночестве коротать часы в ожидании меня. И хотя я врезал замок на входной двери и в подсобке с припасами, но если кто действительно захочет зайти – не остановят эти жалкие попытки сберечь мою драгоценную девочку.
К назначенному времени я на станции в ожидании курьера. Хмуро осматриваю сгущающиеся над горой фронты непогоды. Неудовлетворительно качаю головой. Успеть бы до снегопада. Вернуться бы к ней!
Курьер зябко ёжится и торопливо передаёт мне пакет.
– Ничего себе, у вас тут снега! – восхищается парень. – Давненько я не поднимался.
Я лишь усмехаюсь. Дожидаюсь с ним обратной электрички и даю на чай.
– Спасибо, выручил! – прощаюсь с ним.
– Обращайтесь!
Обратный путь даётся мне тяжело. Воздух с влажной взвесью не даёт надышаться. Словно в вакууме. Или под водой.
Приходится идти медленно, выверяя шаги. В густых облаках уже совсем не видно ничего дальше собственного носа. Начинается снег. Мне пути ещё километра два.
Иду долго. Медленно. Почти наощупь. Ступаю неуверенно. Снег вовсю лепит в лицо. Ни черта не видно. Чувствую себя сугробом. На мне налипло прилично снега. Сырого. Тяжёлого. Вещи промокли насквозь.
Наконец слышу лай Полкана. Из будки и носа не показывает, но приветственно выглядывает в метель и окидывает меня взглядом.
Севиндж распахивает дверь до того, как я успеваю сообщить о своём возвращении. И я не доволен. Нельзя быть такой беспечной, девочка!
Скидываю мокрые вещи. Девушка поспешно греет еду и воду. Растирает меня сухим полотенцем. Смотрю в её лицо сосредоточенное и диву даюсь. Как столько лет жил без помощницы? Как выжил в ожидании её?
– Где же в такую пургу ты ходишь? – выдыхает она наконец.
Я надел сухие вещи. Девушка накрывает меня одеялом, укутывая ноги.
– Малину собирал, – усмехаюсь я.
Она смотрит на меня с испугом. Пробегается пальцами по коже лба. Жар оценивает.
– Знаешь, – лениво бросаю, – как в сказке про двенадцать месяцев?
– Да, – выдыхает она и застывает.
– Кто-то подснежники ищет, а мне малину подавай, – дразню я. – Возьми, девочка, лукошко в моей сумке.
Смотрит на меня огромными глазами. В неверии. Словно я болен. Выдаю вздох разочарования. Поднимаюсь нехотя. Устал от сложного подъёма. Но всё равно подхожу и разбираю вещи под её цепким взглядом.
Малина в корзинке хороша. Ягоды одна к другой, как на подбор. Чуть замёрзли, конечно. Но хорошо, что не превратились в бесформенную кашу.
Протягиваю корзинку девушке, и она подходит ближе. Она… удивлена. Поражена до глубины души. Смотрит на корзинку, не мигая. Словно та испарится.
– Ну же, смелее, – подначиваю. – Попробуй ягодку.
И девушка пробует. Берёт одну и зажимает между двумя пальцами. Самыми кончиками. Вертит. Разглядывает. А потом отправляет в рот. Закрывает глаза на миг. И издаёт удивлённый стон. Крохотный. Еле слышный. Причмокивает губами. И поднимает на меня взгляд.
Вижу в нём всё. Красноречивее слов. Громче звуков. Правдивее писем. Она не произносит ни звука. Ничто не разрывает тишину между нами. И я рад. Не могу ответить тем же. Пока нет. А обижать не хочу.
Она не говорит ничего. Просто подходит и обвивает моё тело руками. Прижимается к груди в районе сердца. И стоит так некоторое время.
– Спасибо, Тихон, – шепчет.
Поднимает глаза, наполненные слезами. И я не даю им пролиться. Осушаю губами. Счастье не для слёз. Любовь не про боль.
Спохватывается. Наливает горячего супа. И я послушно ем. Позволяю ей проявлять заботу. Ухаживать. Потом отблагодарю.
Она смакует малину. Румяная. Довольная. Едва ли не воркует. Наслаждается. И я доволен. Угодил. Стоило того.
Когда я заканчиваю трапезничать, Севиндж берёт меня за руку. В сторону кровати тянет. Но на полпути останавливается как вкопанная.
– У меня тоже для тебя есть сюрприз, Тихон, – еле слышно шепчет она.
Я заинтригован. От её тона. От её несмелого взгляда.
Руки девушки скользят по моим плечам. Целует глубоко. Сразу. Наотмашь. Не прелюдия. Не флирт. Начало.
Целует распаляя. Руками скользит вниз. Стягивает спортивные штаны вместе с боксёрами. Член, налитый кровью, ладонью обхватывает. Проводит уверенно по всей длине. Дрожу от её прикосновений. Пожалуйста, пусть это случится быстро! Иначе не сдержусь. Иначе могу сорваться.
Что бы она не затеяла, молча позволяю ей это.
Её игра.
Я здесь лишь счастливчик. Молчаливый. Удачливый. Наслаждающийся её вниманием.
Замираю в неверии. Колени худые, дрогнув, подгибаются. И вот она опускается. Становится на пол. На колени. Передо мной. Не давая себе ни секунды на раздумья, девушка пробует на вкус солоноватую горячую головку. Вбирает в свой рот и проводит языком.
Это космос. Мой рай. Грёбанные небеса. Не останавливайся, Севиндж.
– Я изучила сегодня про это, – неожиданно чопорно говорит она, – но если тебе не понравится, направь меня в правильное русло.
Серьёзно?
Она не ждёт ответа. Умница. Мой мозг расплавился. Я не смог бы ответить при всём желании.
Неуверенно она снова делает это. Меня словно током бьёт. Ошарашивает.
Смотрю на неё. Взгляда отвести не смею. Не шевелюсь. Не дышу. Словно во сне. Ненастоящее.
Кладу руку на её затылок. Безмолвно прошу пройти дальше. Стону в тот миг, когда ныряю до самой глотки. Чёрт! Девушка размеренно дышит носом и втягивает щёки. Выпускает мою твёрдость, лаская языком. А потом снова резко насаживается. Чтобы опять повторить свою сладкую пытку.
Я ошеломлён. Реально ли это? Или умер в снегу? Разве можно научиться глубокому горловому минету по энциклопедии за несколько часов? Сердце в груди колотится дурниной. О рёбра бьётся. Ошалело от происходящего. Как и я сам.
Она посасывает головку и выпускает изо рта. Обводит языком узор вздутых вен. И неуверенно поднимает взгляд.
– Тебе… – шумно сглатывает. – Не нравится?
– Шутишь? – свистящим шёпотом отвечаю. – Просто продолжай, прошу тебя!
Мне не нужно просить дважды. Хотя я начал бы умолять. Ей-Богу!
Она снова медленно вводит горящую плоть до самой гортани и слегка посасывает. Втягивает щёки и медленно ведёт длиной по напряжённому языку. Стонет. И ускоряется. Вцепляется пальцами в мои ноги для устойчивости и задаёт безумный ритм. Толкаюсь в её тёплом рту. Чувствую, что сейчас взорвусь. Помогаю ей рукой. Мягко нажимаю на затылок. Насаживаю. Чувствую так ярко. Каждое сокращение её мышц. Каждое движение языка. Каждое сокращение горла. Подрагивание губ.
– Милая, я сейчас… – хочу выйти, но она притягивает за кофту ближе.
Лишь сильнее втягивает в себя воздух. И я опустошаюсь в её роскошный рот. Горячая струя бьёт прямо в горло девушки, и та судорожно глотает, сжимая головку. Твою мать!
– Даааа, милая! – стону я и толкаюсь бёдрами уже безудержно. – Дааааа!
Она осушает меня. До последней капли. Вбирает семя и очищает остатки языком. Вылизывает начисто. Я тяжело дышу. Она отстраняется, не поднимая глаз.
– Это было… – её голос дрожит, – нормально?
Натягиваю штаны вместе с бельём и поднимаю её с колен. Подхватываю на руки прямо с пола.
– Это было потрясающе, – смотрю ей в глаза. – Выше всяких похвал.
Впиваюсь в её губы. Терзаю их. Кусаю. Сосу язык. Не хочу, чтобы сомневалась. Ни на мгновение. И она расслабляется.
