Текст книги "Два с половиной человека (СИ)"
Автор книги: Екатерина Дибривская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
12. Ярослав
Ритка облизывает губы. Вспыхнувший было испуг в её глазах успокаивается, и она начинает говорить. К сожалению, совершенно не то, что мне хотелось бы услышать.
– Я… не знаю. Я правда ничего не знаю, Ярослав.
– Подумай хорошенько, Рита. Очень хорошо. Ну просто не может такого быть, чтобы у тебя не было никаких предположений или подозрений.
По глазам вижу – предположения у неё имеются.
– Ну, – протягивает она, – возможно, это связано с завещанием Туманова?
– По завещанию ты получаешь всё, включая бизнес?
– Я точно не уверена… Понимаешь, на этом настаивали мои родители. Это было обязательным условием брачного контракта. Не знаю, выполнил ли он его после гибели родителей. Возможно, он переиграл что-то… Но его юрист должен быть в курсе.
В её глазах вспыхивает надежда, и хотя я пока не могу нащупать связи, не тороплюсь разочаровывать девушку.
– Может, было ещё что-то? Долги, угрозы, шантаж, странные звонки, письма? Любое, что привлекало твоё внимание?
– Вроде, нет, – задумчиво отвечает Рита. – Но, честно говоря, я могла не придать значения, даже если и было. Меня мучил токсикоз и…
– Я понял. Туманов имел какие-либо постоянные привычки? Возможно, покер с друзьями по субботам, гольф, теннис..?
– Нет, вообще ничего такого. Работа по одиннадцать часов в день. Выходные в кабинете дома. Он был очень замкнут, скорее, даже нелюдим. В доме практически не бывало гостей, и сами мы никуда не выезжали.
– Он посещал с тобой клинику? Ходил на приёмы в женскую консультацию?
– А это имеет значение? – скептически спрашивает Рита.
– Пока не знаю… Ты должна подумать и вспомнить все детали, даже самые несущественные на твой взгляд.
– Да не было ничего такого! Ну или я не обращала внимание… И, вообще, что ты на меня насел, как плохой полицейский? Если бы было что сказать, я бы сказала…
– Точно? – с усмешкой уточняю я. – Так уж прям и сказала?
– Не ходил он со мной в консультацию, ясно? – неожиданно взрывается Ритка. – Ему не было дела. Денег отвалил на круглосуточный уход, и надзиратель ухаживал, пока я лежала. Звонил, спрашивал… Но просто уделить время и сходить на УЗИ?! Эта история не про нас. Я подумаю и попробую вспомнить что-то интересное, ладно? Но я уверена, что дело в завещании или чём-то подобном. Явно не в моей беременности!
Риткины щёки вспыхивают от негодования. Она забавно пыхтит, но мне совсем не до смеха.
Я вовсе не уверен, что дело не касается её беременности. Если бы не касалось, зачем кому-то создавать вокруг этого радостного события такую тайну?
Или это дело рук Туманова, который опасался за безопасность будущего наследника? Или же он попросту был социофобом, и поэтому не торопился делиться личным счастьем с окружающими?
Или дело в том, что сама Ритка скрытничает? Что-то явно знает, но упрямо продолжает молчать.
Как бы то ни было, меня смущает, что нигде не просочилось информации об интересном положении Тумановой. И для меня это первоочередная задача.
Я знаю, что это неспроста. Чую нутром, что-то связано с сей тайной, но хоть убей не понимаю, что именно.
А раз Ритка пока не может порадовать меня чем-то полезным, попробую потянуть за ниточки со стороны тумановского завещания, авось и окажется, что это не очередная пустышка.
Жаль, что так не вовремя Ангелина решила воспылать ко мне нежностью, и я не уверен, что прямо сейчас она готова работать в нужном мне направлении. А это значит, что мне придётся ждать до понедельника, чтобы найти и связаться с душеприказчиком Аркадия Туманова.
– Голодная? – спрашиваю у Ритки.
– Да, – недовольно отвечает она.
– Тогда я пойду жарить шашлык. Если захочешь прогуляться…
– Я пойду с тобой.
Решила похорохориться? Прекрасно!
– Всё ещё считаешь, что я предатель?
По глазам вижу – так и думает, но говорит обратное:
– Нет, что ты! Разве смысл этой поездки был не в том, чтобы я гуляла и дышала свежим воздухом?
– Ну кто я такой, чтобы спорить, верно? – устало говорю ей и поднимаюсь.
Пока я занимаюсь мангалом, подготавливая угли, Ритка шныряет по участку, засовывая свой любопытный нос в каждую щель. Забавно наблюдать, как она вразвалочку расхаживает по дорожкам наперевес со своим животом.
Вот неугомонная! Хотя, возможно, ей это и необходимо? Я ничего не смыслю во всех этих женских штучках!
Нагулявшись вдоволь, Ритка подходит ко мне и нерешительно ластится сбоку.
– Яр, а, Яр? А ты говорил, что тут речка есть… и сосны… Погуляем после обеда?
– Конечно, Рит, – усмехаюсь в ответ и закидываю руку ей на плечи. – Всё, что хочешь!
– И в баню сходим? А, Яр? Сходим? – она заглядывает мне в лицо щенячьим взглядом, и я киваю. – И спинку потрёшь?
– Могу потереть не только спинку, Рит.
Она довольно жмурится, поднимаясь на цыпочках. Её живот хоть и мешает придвинуться плотнее, но я всё равно размещаю руки на спине девушки, притягивая её к себе.
– Кажется, я давно не расплачивалась за твою помощь, Ярослав, вот и надумываю себе всякого… Ну, знаешь, что ты от меня избавишься и всё такое…
– Дурочка ты, Рит, – усмехаюсь я. – Тебе что говори, что ни говори, всё одно…
Я склоняюсь к самым её губам и жарко выдыхаю:
– Влюбился я в тебя, Рит. Никому вас не отдам.
И, не дожидаясь ответа, захватываю в плен её губы.
Ритка кряхтит и отстраняется от меня.
– Кажется, мясо горит, – говорит севшим голосом.
Я бросаю взгляд на решётку. И точно, горит. Экий я невнимательный рядом с ней!
Удобнее перехватываю ручку и киваю девушке в сторону дома.
– Прошу к столу.
Её щёки пылают алым. То ли от смущения, то ли от возбуждения, а может, и вовсе от ветра. Но она семенит впереди меня, сложив руки на животике.
Мы наскоро едим. Зверский аппетит моей подруги вызывает у меня умиление. Я вообще перестаю себя узнавать, переполненный каким-то воодушевлением и нежностью, но ничего не могу с собой поделать. Очаровательная маленькая женщина рождает во мне все эти эмоции, даже наперевес со своим животом.
Закончив трапезу, Ритка подрывается было, чтобы убрать со стола и перемыть посуду, но я останавливаю её.
– Ступай, отдохни после обеда.
– Я совсем не устала, – слабо возражает она.
– Давай не спорь! Я же вижу, что уже устала. Полежи немного, и пойдём гулять.
Вижу, что она нацелена меня переспорить, и давлю на неё:
– Иначе у кого-то просто не останется сил на банные процедуры!
В глазах девушки вспыхивает игривый огонёк и она кивает:
– Умеешь убеждать, Яр!
Я дожидаюсь, пока она не скроется из виду, проверяю почту и сообщения – вдруг появилась какая-то важная информация в моё отсутствие, но ничего интересного и полезного снова нет. И только потом прибираю на кухне.
Переделав дела, нахожу Ритку. Ну что за несносная девчонка?! Привычно подхватываю её с дивана, бережно сжимаю свою ценную ношу и иду в спальню. Думаю, не страшно, если я вздремну немного рядом с ней?
Осторожно устраиваюсь за её спиной, обвивая руками. Пузожитель в животе под ладонью приходит в движение, и я рисую кончиками пальцев круги и зигзаги, пытаясь его угомонить.
Три месяца. Рита сказала, что он или она родится через три месяца. Я надеюсь, что к тому времени с неё уже снимут все обвинения. А если нет? Прямиком из роддома Туманова отправится в следственный изолятор, а ребёнка передадут в дом малютки. Целых две поломанные жизни, если я не справлюсь, не найду концов, не смогу расследовать это грёбанное преступление.
Не хочу думать о неблагоприятном исходе расследования, но если юрист Аркадия Туманова окажется очередным следом в никуда, а Ритка не вспомнит чего-то более стоящего, копать, по сути, будет больше некуда.
Это понимание невероятно удручает меня. Чувствовать слабость там, где просто невозможно давать слабину, для любого мужчины невыносимо. Что же я за мужик-то такой, если бабу свою защитить не в силах?
Нельзя Рите в СИЗО. А пузожителю никак нельзя в детский дом. Да и разве допущу я это? Ведь в лепёшку расшибусь, но найду упыря, который угрожает моей любимой женщине.
Когда я всё для себя решил и все непонятные моменты стали вдруг понятными, даже дышать стало проще. Тяжело нести такой груз в одиночку, поэтому я не жалею о том, что так поспешно вывалил Ритке правду.
Ведь эти эмоции не вспыхнули вдруг неожиданно, а зародились уже достаточно давно. Да и как им было не зародиться, если практически полгода она не выходила из моей головы и из виду ни на мгновение?
Я усмехаюсь себе под нос. Кто бы думал, что майор Власов влюбится в главную подозреваемую по собственному делу? Да ещё и станет её укрывать? Да никто! И я сам был бы в первых рядах. А теперь, поглядите-ка: лежу, прижимая её к себе, и всерьёз раздумываю о том, как буду прятать всю жизнь, если не смогу доказать невиновность.
Непоседа в животе пинается прямо в центр моей замершей ладони, и Ритка недовольно кряхтит, потягивается, но вдруг застывает, осознав, что я лежу рядом.
– А мы тут играемся, – тихим шёпотом шучу я. – Не хотели тревожить твой сон, прости.
– А я уже не знаю, где сон, а где правда, – всхлипывает жалобно Ритка и снова начинает рыдать.
Я обречённо вздыхаю и закатываю глаза, устраивая мокрое от слёз лицо на своей груди. Ох, уж эти гормоны! Не сомневаюсь, что скоро найду способ их усмирить, да они и не самое главное из моих трудностей.
Но я обязательно найду способ справиться со всем.
Постепенно Ритка успокаивается и затихает, всхлипывания сходят на нет. Она устраивается удобнее, кладёт ладошку на мой живот и царапает ноготками по ткани.
– Как ты думаешь, она будет похожа на меня? – спрашивает девушка, и я сразу понимаю, кто «она» и почему это беспокоит будущую маму.
– Боишься, что ребёнок будет похож на отца? – уточняю правильность догадки, и Рита поднимает взгляд заплаканных глаз на меня.
Смотрит так, что в груди становится невообразимо тесно, а сердце, напротив, каким-то необъятным, способным вместить и эту маленькую, обиженную всем миром женщину, и карапуза в её животе, и всех остальных детей, рождённых от плоти и крови.
– Боюсь, честно.
– Знаешь, Рит, каким бы он или она не родился, я уверен, что ты станешь хорошей матерью. Твой ребёнок просто не может стать чудовищем, таким, как его отец. Даже если он будет похож на Туманова как две капли воды, он никогда не унаследует его отвратительных качеств. Я знаю, что генетика – очень серьёзная наука, точная в какой-то степени, но ещё я видел, как у интеллигентнейших родителей дети скатывались на полное днище, а дети моральных уродов, тех, про кого принято говорить, что таким не следует размножаться, вырастали честнейшими и добрейшими из людей, достигали высот в спорте, становились светилами медицины. Генетика, конечно, важна, Рит, но окружение и воспитание также играет немаловажную роль. А я буду рядом, не сомневайся, и не дам пузожителю ни малейшего шанса огорчить тебя.
Ритка морщится, пытаясь удержать слёзы непролитыми, но тут же фыркает:
– Только не втягивай её в свои бандитские делишки, ладно?
Я усмехаюсь и киваю девушке:
– Ладно, не стану. Хочешь, я вообще возьмусь за ум, завяжу со всякими бандитскими делишками..?
– А если хочу, что, правда завяжешь?
– Ага.
– Ну тогда завязывай, Яр. Если я выпутаюсь из этого дерьма и не угожу в тюрьму, я же не отлипну, понимаешь? У меня теперь никого, кроме тебя, нет, а одна… Не справлюсь я с ней, да и не хочу, чтобы мой ребёнок рос без отца.
Что-то ещё кроется за её словами. Я вижу эту недосказанность в её печальном взгляде, но не успеваю разобраться что к чему. Ритка, подобно идеальному игроку в покер, прячет эмоции за игривой маской, тычет пальцем мне между рёбер и говорит посмеиваясь:
– Вот попал, так попал, да, Ярослав? Спас девицу в беде, а получил сразу двух нахлебниц!
– Пойдём ребёнка выгуливать, нахлебница! – смеюсь я в ответ и помогаю ей подняться с постели. – В ночь сильное похолодание передают, лучше успеть осуществить все планы до темноты.
Пока Ритка собирается на улицу, я успеваю закинуть дрова и в банную печь, и в камин в доме. Не хочу, чтобы из-за моего решения вывезти её за город Туманова простудилась. Всё так поспешно перевернулось в моей жизни с ног на голову, что я не успеваю адаптироваться к этим переменам. Лишь запоздало думаю, что стоило поступить иначе, и бросаюсь исправлять уже навороченное.
Как последний осёл улыбаюсь, завидев Ритку. В старом тулупе моего отца, надетом поверх её собственного пальто, укутанная в материнский пуховый платок девушка похожа на матрёшку. И даже внутри неё имеется фигурка поменьше. От пришедшего на ум сравнения я смеюсь в голос, а Ритка задорно улыбается, глядя на меня.
– Смешная, да? Я решила утеплиться.
Я подхожу к ней и целую кончик носа.
– Умница, матрёшка, правильно сделала. Только одна маленькая деталь…
– Ты злишься, что я взяла вещи без спроса? – спрашивает эта глупышка.
– Нет. Мой дом – твой дом. А значит, и вещи все тоже твои.
– Что же тогда за деталь? – озадаченно интересуется она.
Я выуживаю из карманов рукавицы и кривовато усмехаюсь:
– Великоваты, конечно, уж извини, не подготовился. Не знал, что мне такая славная крошечка достанется.
– Язык у тебя, Ярослав, что помело, – закатывает она глаза, натягивая варежки. – И мелет, и мелет. Ты же знаешь, что девушки любят ушами?
– Ага. Вот и болтаю, в надежде, что ты уши развесишь и ответишь мне взаимностью, – усмехаюсь ей.
– У тебя хорошо получается, – вмиг становится серьёзной Рита. – Не обижай меня, пожалуйста.
– Не обижу я тебя, матрёшка, не бойся.
– Нелегко поверить, когда судьба не балует тебя плюшками.
– Я разбалую тебя вместо неё.
– Обещаешь?
– Да.
– Вот и чудненько, – легкомысленно произносит эта несносная леди, прищуриваясь и улыбаясь. – Я запомню твои слова.
– Ага, запомни хорошенько и никогда не забывай, – советую, потешаясь над девушкой.
– Учти, Яр, у меня очень хорошая память. Нарушишь обещание, и я… – она на мгновение задумывается. Озорной огонёк вспыхивает в её глазах, и девушка заканчивает фразу: – И я разделаюсь с тобой, как со своим мужем!
И всё моё прекрасное настроение улетучивается в тот же миг.
13. Ярослав
Мгновенно подбираюсь и смотрю в упор на Туманову. Как же можно быть настолько беспечной?
– А с ним разделалась ты?
Наверно, она читает что-то по моей напряжённой позе, по холодному взгляду, потому что и сама меняется в лице.
– Нет, Ярослав. Нет! Ты веришь мне?
У неё настолько испуганный вид, что мне вдруг становится страшно. Мне всё равно. Даже если это сделала она, мне просто всё равно. Я найду тысячу оправданий, за что она убила Аркадия.
– Я не делала этого, ты должен мне верить. Не убивала. Честно. Меня подставили. Зачем мне убивать его, скажи? Он же даже не трогал меня! Как только я сообщила ему о беременности, он начисто потерял ко мне интерес. Да и до этого… Не могу сказать, что проявлял его часто и настойчиво. Он не творил со мной все те вещи, особенно, после известия о том, что у меня будет ребёнок. Я просто была его… трофейной женой. Молодая, красивая. Хорошее вложение средств и только. Он пил, Ярослав. Поэтому у нас никогда не было никого лишнего в доме. Иногда – я слышала – вызывал какую-то шлюху, но я ни разу не видела эту женщину.
– У Туманова была постоянная любовница? – уточняю я.
– Да, – с готовностью кивает Ритка, но тут же качает головой. – Точнее, я не знаю, одна и та же это была эскортница или ему присылали разных. Это важно?
– Пока не знаю, Рит. У меня слишком мало информации, а та, что имеется… направлена против тебя.
– Мне действительно мало чего известно об Аркадии, но я буду думать об этом, ладно? Может, мне удастся вспомнить что-то ещё.
– Подумай ещё о гибели своих родителей. Всё, что сможешь вспомнить: враги, долги, угрозы конкурентов… Пожалуйста, это очень важно. Для тебя важно.
– Хорошо, я подумаю, попытаюсь вспомнить всё, что мне известно, – Ритка заглядывает мне в глаза. – Я не убивала мужа, Ярослав. Ты веришь мне?
А верю ли я? Как человек, как мужчина, как влюблённый мужчина, я хочу верить в её непричастность. Но следователь во мне сомневается. Слишком часто я видел таких перепуганных девочек, которые с пеной у рта твердили о своей невиновности, а потом оказывалось, что они и есть безжалостные убийцы, без какой-либо нормы морали, с единственным желанием устроиться покомфортнее в этой жизни. И по долгу службы я обязан защищать общество от таких людей.
Но Рита? Меня штормит из стороны в сторону, когда я смотрю на неё. Я просто отказываюсь верить уликам, свидетелям и фактам. Она не хладнокровная убийца. Я верю в это. Даже если она убила Туманова, то только потому, что он заслуживал смерти. Она не поступила бы так из личной выгоды, в этом я уверен.
– Моё мнение не так уж и важно, главное, что я на твоей стороне и могу тебе помочь, особенно, если ты поможешь мне с этим.
– Не веришь, значит, – горько усмехается Ритка.
– Я привык доверять фактам, Рит. Сейчас мой разум отчаянно пытается сопротивляться и не идти на поводу у эмоций, и я вынужден принимать действительно тяжёлые и очень ответственные решения. Мне бы очень не хотелось, чтобы в конечном счёте всё это оказалось напрасно, потому что я поверил тебе, а не фактам, которые кричат об обратном. Ты должна понимать, что я рискую всем в своей жизни ради тебя, ставлю на карту всё, чтобы спасти тебя. Поэтому, Рита, я прошу у тебя правды. Ты понимаешь, что просто убьёшь меня, даже не причинив физического вреда, если окажется, что всё это время ты мне лгала?
– Я не вру, Ярослав. Я не убивала. Ни родителей, ни мужа. Меня подставили.
– Тогда не шути на эту тему. Никогда. Ты не знаешь, что за люди рядом. Ты сейчас не в том положении, чтобы так сильно рисковать. Одно неверное слово или одно неправильное действие, и я не смогу тебя вытащить, Рит. У следователя предостаточно улик против тебя, просто поверь мне, ладно?
– Хорошо, никаких больше шуток, – обещает Ритка. Стягивает рукавицу и тянет ко мне скрюченный мизинчик. – Мир?
Вместо того, чтобы воспользоваться милым способом примирения родом из далёкого детства, я притягиваю девушку к себе.
– Мы и не ссорились.
– Да? – всхлипывает она куда-то в центр моей груди.
– Конечно, матрёшка. Просто такие вопросы лучше решать сразу, чтобы не пришлось менять коней на переправе.
Ритка фыркает, поднимая на меня покрасневшие глаза:
– А ты, выходит, менять коней не планируешь?
– Выходит, так. А ты?
– Ну-у-у, даже не знаю, – улыбается мне девушка, – никогда не знаешь наперёд… Вдруг попадётся вариант получше? Хотя, я уверена, мне и так достался первокласснейший жеребец очень редкой и благородной масти…
– Пойдём уже речку смотреть, болтушка! – с усмешкой тяну её к калитке.
– Нет, ну разве я не права? – не успокаивается она. – Я тебя так боялась поначалу. Весь такой из себя строгий дяденька был. Как зыркнешь на меня, аж поджилки тряслись. А разговорчики твои бандитские? «Проваливай», «дальше ты идёшь одна», «ноги раздвигать по первому требованию», «глотку подставлять»… А сам – ну такая душка!
– Сейчас, чую, кто-то договорится! – с наигранной строгостью говорю Тумановой. – Придётся тебя, матрёшка, наказать.
– Плохих девочек, знаешь, как наказывают, Яр? Шлёпают животом по голой попе…
– Рит, провоцируешь, – с шипящим свистом вырывается из меня.
– Да я уже прямым текстом тебе говорю: нагулялась, – тормозит Ритка, потягивая меня за рукав. – К чёрту твою речку. Хочу в баню. С тобой. У меня гормоны требуют снять стресс.
А меня её гормоны вгоняют в стресс. Но не говорить же хорошенькой женщине, что я не могу найти в себе сил зачётно потрудиться над ней. Просто не могу! Страшно навредить, страшно испортить этот священный сосуд и бесценную ношу в нём.
Я слишком долго собираюсь с духом, чтобы войти в небольшую комнатушку, где в облаке пара под тусклым желтоватым светом лампы меня ждёт Рита. С весьма конкретной целью ждёт. Она только с виду такая маленькая и хрупкая, но внутри неё сидит стальная леди, которая добьётся своего любым из доступных способов.
Пожалуй, мне просто нужно смириться. Раз кто-то из нас должен быть взрослым и ответственным, это буду я. Окей, ничего сложного: войти, удовлетворить Риту, выйти. Окатить себя ушатом ледяной воды, стиснув каменную плоть в кулак, подрочить, в конце концов, но не поддаваться на её провокации. Я же справлюсь?
Со свету перед глазами пляшут чёрные мушки, и я не сразу различаю образ девушки. Она устремляет взгляд на меня, даже и не думая прикрыться.
Богиня. Великолепная. Я сражён её нежной красотой, трогательными очертаниями изменившейся из-за беременности фигуры. Я слышал мнение, что нет женщины прекрасней, чем беременная. Это правда. Ритку необычайно украшает интересное положение.
И наряду с трогательностью и хрупкостью, она невероятно сексуальна. Если бы не мой страх, я не смог бы слезть с неё, занимаясь любовью сутками напролёт. Ещё раз окидываю взглядом Ритку, бесстыдно восседающую на полке в откровенной позе. Я действительно сказал сутками? Забудьте! Я хочу, чтобы это продолжалось всю мою жизнь!
Ступаю внутрь, плотно прикрывая за собой дверь, и подхожу к своей… Кто она мне? Женщина, подруга, любовница, душа..? Сам я уже определился и жизнь готов отдать, и полцарства впридачу. А что думает сама Рита – это очередная загадка, которую мне необходимо разгадать.
И это расследование, в отличие от основного, связанного с ней, невероятно приходится мне по вкусу. А потому с блуждающей улыбкой я нависаю над ней, упираясь руками в верхнюю полку, заглядываю ей прямо в глаза и спрашиваю в последний раз:
– Точно уверена? Не передумала? Ничего не болит?
– Какой же вы занудный, папочка! – Ритка закатывает глаза. – Повторю ещё раз для особо недоходчивых: я беременна, и это не болезнь. У меня есть точно такие же физиологические потребности, как и у тебя. Возможно, даже больше, потому что чёртов гормональный всплеск и все дела....
Если её не остановить, то это болтание не закончится до утра, и я целую её губы. Сначала медленно и поверхностно, потом – углубляю поцелуй. Дыхание девушки сбивается, а её руки резким движением оголяют меня, развязывая узел из кончиков простыни на моих бёдрах.
Этого я и боялся! Но Рита, не испытывая ни капли смущения или сомнений, пробегается пальцами до самого основания, оттягивая мою напряжённую плоть от живота ближе к себе.
– М-м-м, – что-то мурлычет в мой рот, но я больше не хочу и не могу останавливаться.
Мои руки устремляются к самым вершинам её груди, и Рита всхлипывает и стонет от каждого поглаживания острых камушков кончиками пальцев, а стоит мне лишь немного сжать и прокрутить их между пальцами, и она подаётся вперёд, усиливая хватку своей руки. Она на пределе. Гормоны, словно мои союзники в этой невидимой борьбе, ускоряют процесс.
– Сейчас, Рит, сейчас, – шепчу ей в губы, едва отрываясь и отстраняясь.
Убираю ладошку со своего тела, испытывая боль и тяжесть от этого, и опускаюсь на пол. Меж её широко раздвинутых ног. Чертовски привлекательный вид завораживает меня. Я провожу пальцем по влажным складочкам, ныряю в увлажнённый вход, делаю несколько ритмичных толчков, глядя на лицо девушки, убеждаясь, что всё в порядке, и только потом накрываю своим ртом.
Жар и сладость – всё, что я ощущаю. Всё, что я хочу ощущать. Расслабленно ублажать её языком и не думать о нависших проблемах. Ритка запускает пальцы в мои волосы, притягивая ближе к своему пульсирующему центру, словно я собираюсь сбежать и оставить её ни с чем! Словно я и сам не испытываю удовольствия, подводя её к самому краю пропасти и отправляя парить где-то за пределами этой вселенной, когда она с громкими стонами извивается от моих поцелуев, истекая влагой.
Я замедляюсь, давая ей время прийти в себя, и собираюсь сбежать, чтобы справиться с собственным возбуждением подальше от разомлевшего от сокрушительного оргазма тела девушки, сводящей меня с ума. Но, стоит мне только начать двигаться в заданном мозгом направлении, Рита цепляется за мою руку.
– А ты?
– Всё нормально, Рит. Твои гормоны угомонились на некоторое время, а я справлюсь, – говорю ей с лёгкой улыбкой.
– Ничего нормального, Яр, – сощуривается она. – Ты… не хочешь меня?
– Шутишь? – от нелепости её предположения я издаю несдержанный смешок. – А то сама не видишь!
– Почему же тогда уходишь?
Туманова, кряхтя, поднимается на ноги и подходит ко мне, вставая на цыпочки.
– Помнится, мне был обещан безудержный секс и круглосуточная защита, Ярослав, – она обиженно надувает губы, но тут же звонко смеётся. – Хочу тебя. Внутри.
– Рит… – выдыхаю я, пятясь назад, – давай не сейчас, ладно?
– Мущщина, вообще-то, это звучит обидно!
– Рит, ну не могу я. Как представлю, что могу тебе навредить…
– Ты, конечно, весьма и весьма крупный… там… Но я сомневаюсь, что ты можешь причинить мне вред. Ты же уже делал это, помнишь? Я осталась жива, – шутливо заканчивает она.
– Конфетка, мы можем немного подождать, а когда ребёнок родится…
– Ярослав, я не могу ждать! Во-первых, это три месяца. Во-вторых, бандиты или полиция могут схватить меня в любой момент. И уж лучше я займусь сексом с тем, в кого влюблена, чем со мной будут делать всякие вещички какие-то другие люди.
Я не хочу думать, что за вещички она имеет в виду, поэтому думаю о другом. Она влюблена!
– Влюбилась, матрёшка?
– Эй! – возмущается она. – Не вырывайте фразы из контекста, мущщина.
– Хорошо, не буду. – снова подхожу к ней. – Что ты там ещё болтала?
Рита обольстительно улыбается:
– Займись со мной любовью, Ярослав.
– Я правда не хочу тебе навредить.
– Ты не можешь, – отрезает она, толкая меня к банной полке. – Если мне будет больно, некомфортно или противно, я обязательно тебе скажу.
– Противно – это навряд ли, конфетка, – я сажусь на полку, разворачиваю Ритку к себе спиной и, обхватив бёдра, тяну на себя вниз.
– Вот и я так подумала, – хихикает она, но тут же охает, когда я медленно наполняю её собой.
И нам становится совсем не до разговоров.
После своей маленькой акции протеста Ритка ведёт себя чрезвычайно тихо весь остаток нашего загородного отдыха. Как по мне, так слишком тихо. Я даже начинаю переживать, что мои опасения не были напрасными и я навредил ей, несмотря на всю бережность и аккуратность.
Но девушка только фыркает в ответ на высказанные мной опасения:
– Ярослав, мышцы тянет от вчерашней физкультуры, не беспокойся.
И я, конечно, не отключаю беспокойство и не прекращаю присматриваться к Рите, но опускаю тумблер паники, насколько это возможно.
Я всё ещё не знаю, как поступлю, когда придёт время родов. Хватит ли мне трёх месяцев, чтобы распутать дело? И что делать, если не хватит? Отвезти рожающую Ритку в больницу равно сдать её властям. И ведь есть кто-то ещё, кто хочет её заполучить. И мне нужно как можно скорее выйти на его след.
Уверен, во всех её несчастьях повинен именно этот неведомый некто.
Поэтому я даже рад возвращению в город. На завтра у меня намечено несколько встреч, и я надеюсь, что неясные моменты начнут проясняться.
Выдвигаем с дачи глубоко затемно. Лишние глаза мне не нужны. Конечно, у майора Власова может быть личная жизнь, но мне хочется сохранить её в секрете от коллег по понятным причинам.
И это решение – двигаться по темну – оказывается судьбоносным в какой-то степени.
Сразу на подъезде к городу к нам пристраивается хвост. Номера замазаны грязью, тачка тёмная, ничем не примечательная. Но то, что ведут именно нас, я не сомневаюсь. Делаю пару кругов по улицам, снова покидаю черту города, набираю скорость, заслышав сигнал на переезде.
Если успею проскочить, оторвусь от преследования, поэтому мчу на всех парах под мерное посапывание Ритки. В глубине души я даже рад, что её сон безмятежен и крепок. Лишние стрессы ей ни к чему.
В последний момент вылетаю на железнодорожное полотно под закрывающийся шлагбаум и, не сбавляя скорости, уезжаю как можно дальше, прежде чем свернуть на просёлочную дорогу, скрыться в лесу, погасив свет фар и габариты.
Движение не сильно оживлённое, поэтому я сразу вижу ту самую тачку, пытающуюся нагнать нас по дороге. Надеюсь, они не скоро обнаружат, что нас на ней нет.
Тихим ходом возвращаюсь к трассе, не включая огни, и осматриваюсь по сторонам. Чисто.
Теперь я втапливаю педаль газа в пол, чтобы вернуться в город, присматриваясь к любому движению поблизости. А дома загоняю тачку в гараж и только потом подхватываю Ритку на руки и заношу сразу в спальню. Стягиваю с неё пальто и сапоги.
– Уже приехали? – сонно спрашивает девушка.
– Ага.
– Так быстро!
Я усмехаюсь себе под нос:
– Ага, быстро. Спи, Рит, сейчас я лягу.
– Ммм, – бурчит она, – хорошо.
Несколько минут Туманова устраивается удобнее, подгребая под живот одеяло, и я смотрю на эти забавные копошения со стороны. Ритка ещё несколько раз перебирает ножками в поисках опоры – последнюю ночь она упиралась пятками в мои ноги – и, не найдя желаемого, всё-таки затихает.
А я прохожусь по дому, активируя систему слежения. Вот уж не думал, что когда-либо мне придётся воспользоваться всем этим новомодным техническим оснащением!
Проверяю, чтобы картинка писалась, подключаю облачное хранилище для резервной копии и торопливо принимаю душ.
Мысли в моей голове не затихают ни на мгновение. Знает ли тот, кто охотится на Ритку, с кем имеет дело? Я уверен, что да.
Не каждый решится вести сотрудника СК. Нужно быть либо отчаянно глупым, либо отчаянно безбашенным. Чувствует свою безнаказанность? Почему?
Неужели Рита что-то не договаривает? Но давить на неё я попросту не могу. Знаю, что надо прижать девушку к стенке и заставить говорить, но у меня есть большие сомнения, что она заговорит.
Какие бы секреты она не оберегала, я уверен, это никак не связано с личностью преступника. Если бы Туманова знала, она бы не стала молчать. Иначе я абсолютно ничего не понимаю. Иначе всё это не имеет какого-либо смысла.
Если только… версия с любовником, выстроенная Ангелиной, верна, но что-то пошло не так и сообщник Тумановой спешно заметает следы. Она покрывает его, потому что влюблена, он хочет от неё избавиться, потому что…
Чёрт! Да потому что Аркадий Туманов не сдержал слово и исключил Риту из завещания?!
Версия мне не нравится. Она не выдерживает даже самую непредвзятую критику, что уж говорить обо мне!
Я лишь раздосадованно сжимаю челюсть, натирая тело жёсткой мочалкой, врубаю ледяную воду, выгоняя из головы нелепые образы, как Рита – моя матрёшка, которая еле перекатывается со своим животом – хладнокровно убивает мужа и подаётся в бега.