Текст книги "Семьсот километров любви"

Автор книги: Екатерина Дибривская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Спасибо, Игорь, – я смотрю в его глаза. – За всё. Эти выходные останутся моими лучшими воспоминаниями. Спасибо, что показал мне так много! Сама я бы не успела…

– Иди ко мне, – мягко перебивает он.

Его объятия распахнуты для меня, и я ныряю в них без лишних раздумий. Пытаюсь запомнить его запах, уверенное движение его руки на моей спине, в моих волосах. Не люблю долгие прощания, поэтому коротко обнимаю его сильное тело, сладко целую и шепчу в самые губы: «Прощай».

Подхватываю свой рюкзак и торопливо отхожу в сторону проводницы.

– Арин! – кричит мне вдогонку мужчина. – Мы когда-нибудь встретимся снова?

Делаю глубокий вдох и не решаюсь сказать правду. Медленно оборачиваюсь и заставляю себя улыбнуться:

– Если ты однажды в пятницу увидишь меня в том же баре, я позволю тебе угостить меня вином! – Он смеётся в ответ на мои слова.

Я машу ему рукой и протягиваю паспорт с билетом проводнику.

– Я дождусь, Арин! – летит мне в спину.

Я бросаю рюкзак на полку и подхожу к окну. Игорь стоит на том же месте, засунув руки в карманы брюк, но, увидев мой силуэт, медленно подходит и становится напротив меня.

Поезд, вздрогнув, трогается. Я прижимаю пальцы к стеклу и говорю одними губами: «Спасибо! Прощай!». Слёзы обжигают моё лицо, и он хмурится. Читаю по его губам: «До встречи» и улыбаюсь сквозь слёзы.

Монотонные действия отвлекают. Я застилаю полку, достаю книгу, но не могу читать. Даже дышать не могу. Потому что я, глупая-глупая Арина Сергеевна тридцати лет от роду, только что оставила на перроне Московского вокзала своё глупое-глупое сердце.

Я старательно засовываю впечатления от поездки в самую глубину своей памяти. Не могу думать об этой удивительной, случайной встрече, об этом нелепом, несвойственном мне поведении, о знакомстве с таким замечательным мужчиной.

Умный, интеллигентный, щедрый, красивый, сильный… Он отнёсся ко мне с таким особым вниманием, что, конечно, я не смогла сдержать собственного обещания. Глупая, романтичная до невозможности девчонка!

Первую неделю я разрываюсь между языковой школой дочери и сменой на своей удалённой работе. На выходные мы с Катюшей уезжаем к моим родителям на дачу, и я морально готовлюсь к этому.

Но обороняться мне приходится раньше: в пятницу нежданно-негаданно в квартиру заявляется бывший муж. Я знаю, что он имеет полное право быть здесь, навещать дочь, общаться со мной – несмотря ни на что, я стараюсь поддерживать с ним связь. Но это не отменяет того простого факта, что я никогда не смогу принять и простить его решение.

Я перемываю посуду после ужина, предоставляя им двоим возможность подурачиться без меня. Но мужу, очевидно, хочется получить и немного моего внимания. Он приходит в кухню и обнимает меня. Всё во мне кричит и сопротивляется.

– Соскучилась, Ариш? – Он сдвигает в сторону плечико моего халата и целует оголённую кожу.

– Нет, – я выключаю воду и изворачиваюсь, чтобы посмотреть в его лицо. – Ничего не будет.

– Я останусь, – не слышит он меня. – Катюша ляжет, а мы…

– Я больше не буду с тобой спать. Мы давно разведены, не нужно больше пересекать эту черту. Ограничимся общением по вопросам воспитания нашего совместного ребёнка.

– Ну что ты начинаешь, а? Как будто я не понимаю, что ты сходишь с ума от одиночества! Придумала себе эти путешествия, словно они могут что-то исправить. – он кривится. – Я могу иногда приезжать по старой памяти. Мы ж не чужие друг другу люди. У меня пока нет постоянной женщины, ты…

– Тебе не тошно от самого себя?

– Мать звонила. Она переживает, Ариш. За твоё состояние переживает. Мы все переживаем, Ариш.

– За беспокойство спасибо, с родителями я повидаюсь завтра. Свои планы засунь себе… Куда хочешь. Спать я больше с тобой не буду. И я тебя больше не люблю. Можешь не переживать, вешаться на тебя больше не стану. Упрекать и обвинять – тоже. Было и было. Живи дальше с чистой совестью, только Катюшу не забывай.

– Ариш, ты как с цепи сорвалась! Я ж тебе помочь хочу, жизнь скрасить… Ты не должна оставаться одна…

– Да лучше одной, чем с иллюзией прежней жизни! Я устала, понимаешь? Ты считаешь, мне может стать лучше от знания, что ты бросил меня, а теперь как ни в чём не бывало ходишь заниматься сексом, потому что у тебя сейчас нет постоянной женщины?!

– Ладно, не кипятись, – он раздосадовано качает головой. – Я улетаю в командировку в ХМАО. Дней на семь-десять. Не скучайте тут, ладно? Если что-то нужно будет, позвони, не геройствуй, ладно?

– Хорошо. Удачи.

Он не задерживается надолго. Теперь мне кажется большой глупостью спать с бывшим мужем просто ради галочки. Быстрый перепих по старой памяти с мужиком, который досконально тебя знает, – это жест отчаяния, а не доброй воли. И теперь, после поездки в Петербург, я не смогу снова позволить бывшему коснуться меня. Мне… противно.

9. Питер

Когда поезд увозит Арину в её настоящую жизнь, я медленно еду домой. Салон ещё хранит запах цитруса. На сидении осталась пара светлых волос.

Дома – смятые простыни, пропитанные запахом страсти, влажное полотенце на полу, чашка с недопитым кофе на прикроватной тумбочке, яркая резинка для волос на раковине в ванной и пронзительная тишина. Вот и всё, что оставила после себя моя гостья.

И вроде всё как обычно, как привычно в моей жизни, но неожиданно меня мучает бессонница. А в утренние часы, скованные мучительным кошмаром, мне снится пустой перрон Московского вокзала.

Тьфу, что за глупость? Ну запала туристочка мне в голову. Тяжело перестроиться. Но пройдёт немного времени, и всё забудется. А пока тяжело.

В офис я приезжаю с опозданием, срываюсь на отдел логистики, собственную секретаршу, информационную службу. Настроение на нуле. Сначала я даже решаю, что мне жизненно необходимо заняться сексом, но… Я не хочу.

Точнее, хочу. Арину. А другую – не хочу. Блядь! Видимо, мне действительно нужно немного времени.

В четверг Марина отправляется в роддом, и я забираю пацанов к себе. Мишка ползает по спальне и неожиданно прибегает ко мне в кухню, где я провожу онлайн-совещание с управлением нефтяной вышки.

– Пап, я нашёл сокровище, – с огромными глазами оповещает меня сын. – Настоящее.

Передо мной небольшой золотой гвоздик с бриллиантом. Арина уверяла, что потеряла серёжку в душе и что она ускользнула в слив. «Ничего страшного, Игорь, – сказала она. – Я так часто что-нибудь теряю, что однажды просто перестала забивать этим голову!»

В голове яркой вспышкой всплывают воспоминания: её смех, её поспешный отказ от покупки новых серёжек, которые я всё-таки купил и самолично вдел в её мочки, её губы, прижимающиеся к моим, она сверху, она подо мной, она в душе, кончающая от моих рук… Невыносимо.

– Пара минут, – бросаю я в камеру и беру сына за руку.

– Мишка, молодец! Это сокровище потеряла принцесса, когда я спас её… хм… от ледяного дождя… Ей нужно было… переждать его, и я пригласил её к себе в гости.

– Здорово, пап, – ухмыляется Никита, не поднимая головы от планшета. – Хорошо, что в Питере не завелись драконы.

– А ты меня познакомишь с настоящей принцессой? В каком дворце она живёт? Она пригласит нас в гости? Хоть бы она жила в том, что с золотыми анфиладами! – сыпет фразами младший Щедрин.

– Мне поработать нужно, Мишка, – я сажусь на корточки, – если получится, я познакомлю тебя с принцессой, но она знакомится только с вежливыми и послушными мальчиками.

Я возвращаюсь за ноутбук, но мысли уносятся совершенно в другом направлении. Они витают где-то в семистах километрах отсюда, в Москве, где в старом районе, усыпанном облетевшими лепестками вишен и яблонь, живёт Арина.

– … постановили, что проблема в программном обеспечении, вышедшем из строя. Руководство фирмы-изготовителя пришлёт сотрудников для проведения диагностики и исправления обнаруженных ошибок. Они прибудут в понедельник вечерним рейсом и уже во вторник приступят к работе.

– Отлично. Спасибо, Дмитрий, – возвращаюсь обратно в Питер за кухонный стол своей холостяцкой квартиры. – Я прилечу ко вторнику, чтобы проконтролировать процесс.

Надеюсь, Марину выпишут до вторника и мне не придётся напрягать мать дольше, чем мне необходимо.

В пятницу у меня запланирована встреча с инвестором. Кризис больно ударил по нефтяной отрасли, и мне приходится приложить все усилия, чтобы крупный региональный застройщик всего лишь дрогнул и задумался о моём предложении.

Домой я неосознанно возвращаюсь через Дворцовую набережную, паркуюсь у паба. Приказывая себе заведомо не расстраиваться, смотрю в сторону бара и вижу блондинку с короткой стрижкой. Сердце пропускает удар.

И лишь подойдя вплотную, понимаю – не она!

Незнакомка с интересом смотрит на меня. Её губы расползаются в искушающей улыбке, в глазах загорается предложение, большая, явно силиконовая грудь с трудом умещается в декольте. От неё пахнет дерзко и пряно. И она не против скоротать вечер со мной. И, по большому счёту, я в этом отчаянно нуждаюсь: выкинуть из головы все мысли о той, которой они почему-то принадлежат.

Но я разочарованно выдыхаю, разворачиваюсь и еду домой.

Кто же знал, что так будет? Кто же знал, что я действительно буду ждать нашей встречи в том же баре? Кто же знал, что я начну жалеть, что не получил её номер? Не узнал чего-то большее, чем имя?

10. Питер

Сразу с самолёта водитель везёт меня на вышку. В последние дни настроение не раз подводило меня, я стал ещё больше раздражительным и сварливым. Даже моя мать не удержалась и прошлась на эту тему. А я всё жду, когда же наконец меня отпустит.

Делегация в составе восьми человек высококлассных техников и программистов уже вовсю трудятся над давшим сбой железом. В принципе, мой прилёт не имел такой уж острой необходимости. Моим работникам вполне по силам разрулить любую проблему. Но Питер сводит меня с ума. Необходимость сменить обстановку давила на все органы восприятия. Я надеюсь, что морок случайной встречи развеется, и я приду в норму.

В конце успешно выполненной диагностики прошу своего управляющего Дмитрия Шульского организовать досуг для делегации. И для себя заодно. Сауна с девками, водка и шашлык – формула моего отчаянного сопротивления. Туристочка в моей голове в очередной раз закидывает ноги на мои плечи. «Будь, пожалуйста, аккуратнее, у меня давно не было…»

У меня давно не было. Две недели я не могу найти в себе сил принять очевидный факт. Я не хочу. Не хочу никого, кто не является забавной смеющейся тридцатилетней странной женщиной. Пора прервать эту гнетущую тенденцию.

В сауне девки хороши как на подбор. Мужики из делегации, да и несколько моих местных сотрудников уже вовсю развлекаются. Не стесняясь. Открыто ласкают обнажённые женские сиськи.

Подзываю жестом одну, с напускной робостью притихшую в стороне от всеобщего веселья. Молча ухожу в дальнюю комнатушку.

Девка напротив молодая. До двадцати пяти. Грубо стаскиваю с неё лиф от купальника. Грудь пока высокая, не потасканная. «Моя грудь не имеет прежнюю упругую форму из-за длительного кормления», – слышится мне. И моментально вижу перед глазами её грудь: роскошную, с тугими розовыми сосками, покачивающуюся от её скользящих ритмичных движений на моём члене. Блядь!

Тяну девку вниз. Член болезненно реагирует на умелые действия профессионального рта. Я закрываю глаза. В моих мыслях холодные пальцы ласкают напряжённую плоть. Маленький острый язык ныряет в мой рот. Я касаюсь влажных складочек, растираю большим пальцем по кругу клитор, обвожу пульсирующий вход. Внезапно она сжимается. Прекращает меня трогать.

«Что-то не так, Арин?»

«Ты же хочешь меня?»

«Да».

«Тогда какого чёрта творишь?»

От неожиданности распахиваю глаза и натыкаюсь на непонимающий взгляд девки из сауны, которая принимает безрезультатные попытки реанимировать мой опавший член. Это, блядь, фиаско!

Пока мужики развлекаются, я выпиваю три рюмки подряд и открываю браузер в моём айфоне. Взгляд невольно цепляется за дату. Пятница. И я думаю, что, если прямо сейчас Арина сидит в том самом пабе и ждёт меня? Я бы не стал покупать ей выпивку. Я бы просто утащил её к себе в квартиру и трахал до потери пульса.

К чёрту Питер! К чёрту все эти мысли!

Набираю в поисковой строке «Арина, 30 лет, Москва» и вижу грёбаный дохулиард результатов поиска. Честным путём мне никогда её не найти. Но всё решаемо, мне ли не знать. Потрясу знакомых на предмет причастности к «РЖД», узнаю, на чьё имя был куплен билет в десятом вагоне плацкарта, найду Арину в её Москве.

«Зачем?» – проносится в голове резонный вопрос.

Ожидаемо, её смеющимся голосом.

От поисков ответа меня отвлекают стекающиеся за стол мужики. Девки за временной ненадобностью отсылаются в комнату отдыха. Наступает время мужских разговоров. Как-то плавно беседа от рабочего перетекает в личное. Тема брачных измен волнует многих присутствующих. И как все мы – разные люди, так и отношение к данному вопросу диаметрально противоположное.

– Я не готов на измену постоянной партнёрше. – хмыкаю я. – Если всё устраивает в постели и регулярности, не вижу смысла. А если нет – тем более. Проще уж сменить партнёра.

– Я жену люблю, – фыркает Дмитрий. – Но темпераменты у нас разные. Изредка мне просто жизненно необходима разрядка на должном уровне. А ты, Игорь Аркадьевич, вообще свободный человек.

– Я был женат, – пожимаю плечами, – в браке ни о чём таком не думал. После развода случались барышни, но долгое время у меня была одна-единственная постоянная любовница. Возможно, возраст уже не тот.

– Я с женой развёлся из-за связи с любовницей. Ох, она и темпераментная была, а стоило съехаться, так превратилась… в копию моей жены, – смеётся Илья, технический гений делегации, – шило на мыло сменил. Только жена, бывшая теперь, добрая и интеллигентная женщина, а любовница – хабалка из Мухосранска. Вот тебе и справедливость.

– А я с женой развёлся, потому что не хочу обманывать и боль причинять, – внезапно подаёт голос один из программистов, Артур, кажется, – у неё диагностировали неоперабельную опухоль. Я крутил, вертел. Блин, ну я здоровый молодой мужчина, а она начнёт увядать, терять силы, отказывать… Сказал ей честно, как есть. Помогать ей не прекращаю, ребёнком занимаюсь, поддержку необходимую оказать всегда готов, но в личной жизни открыт для других отношений.

За столом воцаряется тишина. По правде сказать, я даже представить не могу ситуации, в которой я бросил бы Марину бороться с опухолью в одиночку ради нескольких часов свободного секса без обязательств в неделю.

– Она с пониманием относится к моему решению, вы не подумайте, что я мразь конченная. По первости я даже ночевать оставался с ней. Чтобы ей не так тяжело было привыкать к новой реальности. А теперь, спустя год, она окончательно оправилась после развода, и я действительно готов двигаться дальше. – Он осматривает всех нас, но почему-то останавливается взглядом на мне. – Мне тяжело далось решение о разводе, но и она не оставила мне выбора. Она отказалась от попыток вылечиться. Слишком низкая вероятность успеха. Она решила не тратить время на полноценное лечение, принимает какую-то сдерживающую рост опухоли терапию и просто живёт в ожидании конца.

– Да, чувак, – сочувственно говорит ему более молодой программист Иван, – не повезло тебе. Я свою Эльку силком бы потащил на лечение. Заставил бы. Уговорил. Это не дело – принимать такие решения, бросать близких, семью, детей.

Я хочу поддержать. Я бы Марину тоже отправил на лечение. Нашёл бы лучшие клиники и врачей. Мои сыновья не смотрели бы, как постепенно увядает их мать. Но следующие слова Артура заставляют меня перестать быть эгоистом и посмотреть на жизнь под другим углом.

– Я её понимаю. Потратить два года на агрессивную химиотерапию, лучевую, бесконечные больничные коридоры, вереницу врачей и горсти таблеток, вечные анализы, обследования… Не имея даже гарантии в тридцать процентов, что это сработает, – он тяжело вздыхает, – или относительно прежняя жизнь, те же самые два года рядом с семьёй, дома, занимаясь любимыми делами… Я понимаю её выбор, но не обязан его принимать. Возможно, ей нужна мощная мотивация, чтобы нырнуть в борьбу с болезнью. Так считает психолог, с которым я советовался перед разводом.

– У вас же ребёнок, – удивляюсь я. – Это ли не мотивация?

– Это мотивация бездействовать. Жить прежней жизнью. Чтобы ребёнок был рядом. Не видел мать больной и слабой, на больничной койке, а в конце неизбежно потерял…

– Не уверен, что принял бы такое решение даже от своей бывшей жены, – протягиваю я. – Но не зря говорят, что у женщин мозг устроен иначе.

– Это точно, – подхватывает Дмитрий. – Моя мне прямо говорит: можешь изменять, но чтобы я об этом ничего не знала. И я постоянно думаю: как ниндзя что ли?

Пьяный мужской разговор снова возвращается к теме измен, и я окончательно расслабляюсь. И даже почти не думаю об Арине.

11. Москва

К середине третьей недели я понимаю, что ничего не могу поделать с томлением внутри себя. У Катюши завершаются занятия в языковой школе, и я отвожу её на дачу к родителям.

Мама не понимает, зачем я снова еду на выходные в Санкт-Петербург, если могу отдохнуть на даче, сходить с дочерью на озеро, выспаться, поесть клубники с грядки и позагорать. А я не могу объяснить.

Не могу же я сказать, что мне нужно, жизненно необходимо знать, придёт он в бар или нет. Я хочу, чтобы пришёл, но одновременно не хочу этого. Если он не придёт, мне будет легче вычеркнуть его из своей памяти.

Поэтому я просто молчу, в очередной раз выслушивая, что мне нужно прекратить маяться от безделья и снова наладить отношения с мужем. Он же совсем не против. Зачем усложнять?

Упорство, с которым мои родители отказываются принимать наш развод, меня веселит и пугает в то же время.

Да, мы поженились практически после окончания школы.

Да, у нас есть дочь.

Да, мы прожили душа в душу более десяти лет.

Будто нельзя понять, что вы разные, учитывая даже совокупность этих факторов!

И сейчас, через семнадцать дней с момента моего знакомства с Игорем, я осознаю, что моя одержимость мужем и отношениями в принципе как-то… себя изжила.

Сейчас я понимаю, что былой влюблённости не наблюдалось уже давно. Только я всё продолжала держаться за мнимое спокойствие и уверенность в правильности происходящего из-за наличия штампа в паспорте.

Даже к лучшему, что мне пришлось так больно приземлиться прямо на задницу.

Потому что мой муж невыгодно проиграл первому встречному случайному любовнику.

От накала страстей в моей голове я врываюсь в солнечный Питер уже вечером в четверг. Понимаю всю тщетность ожидания: вряд ли он посещает увеселительные заведения перед рабочей пятницей.

Будь я чуточку самоуверенней, я бы постучала в дверь его квартиры – маршрут и адрес отпечатались на подкорках моего влюблённого воспалённого мозга навсегда. Но я так не могу. Проще убедиться, что он не ищет встречи, чем узнать это наверняка.

Я сижу в баре до часу ночи, медленно иду к Троицкому мосту, пристраиваюсь в стороне от толпы туристов и некоторое время наблюдаю за разводкой моста и тем, что происходит после. В прошлый раз я ни на что не обращала внимание. Только на руки мужчины, ласкающие моё тело в то время, как я целый час, а может, даже дольше, жадно и ненасытно целовала его. Похотливая самка Арина Сергеевна!

До гостиницы решаю дойти пешком. Тёплая и светлая ночь, много людей на улицах, музыка в моей голове и застывшее громадным комом в центре моей грудной клетки предвкушение нашей встречи. В которую я всеми разумными силами и доводами стараюсь не верить, чтобы не разочароваться.

Когда я успела заиметь мозги двадцатилетней Смурфетты? Будет сильный и заметный мужчина под сорок просиживать штаны в баре в ожидании случайно снятой как-то пятничным вечером девицы?

Глупая-глупая Арина Сергеевна тридцати лет от роду! Самой себе не ври – Игорь не придёт. Завтра ты убедишься в этом, и мозги начнут функционировать в нужном русле.

Чтобы скоротать время до вечера, я покупаю билет в Эрмитаж. Крайний раз я бывала здесь лет пятнадцать назад. Да и то бывший на тот момент будущий муж на школьной экскурсии взволновал меня больше предметов искусства.

Ближе к вечеру меня охватывает мандраж. Вдруг он придёт? Что это будет значить? Как поведёт себя? И как мне вести себя с ним?

Разве не будет чересчур очевидно, зачем я вернулась в Питер?

Чёрт! А вдруг он ходит каждую пятницу именно в этот бар, и его приход не будет значить ровным счётом ничего?

Я дохожу до такого состояния, что готова просто пойти на вокзал и уехать домой на ближайшем поезде. Но я же себя знаю: расклеюсь от гложущих меня сомнений. Вдруг он придёт, чтобы увидеть именно меня?

Пока не узнаю ответа на этот вопрос, не успокоюсь.

Заставляю себя вернуться в гостиницу и привести себя в порядок. Сегодня я готовлюсь к встрече: на мне соблазнительное бельё, очаровательное платье с юбкой-колоколом и удобные туфли на высоком каблуке. С собой я беру лишь небольшую сумочку-клатч, в которую как раз помещаются мои телефон, наушники, крохотный внешний аккумулятор на три полных зарядки, три провода – для каждого из устройств, и банковская карта.

После недолгих раздумий туда же отправляется красная помада. Ай-яй-яй, Арина Сергеевна, запрещённые приёмчики в действии?

К тому моменту, как я дёргаю на себя дверь бара, меня лихорадит уже от собственной офигенности и самоуверенности. Такими темпами да после бокальчика красного я отправлюсь прямиком на его адрес!

Но всё ещё надеюсь, что он придёт. Поправка: ко мне придёт. Ради глупой и наивной меня придёт.

Я сажусь у барной стойки и потягиваю безалкогольный коктейль.

От напряжения в ушах звенит. Плохой знак. Очень-очень плохой. Нужно расслабиться.

Я уже подумываю перейти на вино, как вдруг слышу рядом: «Добрый вечер. Могу ли я угостить вас?..» Смотрю с досадой на молодого парня. Он явно обращается ко мне.

– Прости, пацан, – усмехается позади голос, от которого молниеносно скручивается тугой узел желания внизу моего живота. – Эта женщина моя.

Кажется, единственная мысль, что бьется в моей голове: пришёл, пришёл, ради меня пришёл! Но её быстро заглушает следующая: его, его, его женщина!

12. Питер

Арина Сергеевна Скворцова, зарегистрированная в московском Курьяново, прочно засела в моей голове. Каждая мысль отправляла меня к ней. Она поселилась в моих снах – развратных и откровенных. Каждое утро я поднимался со стояком, клял себя на чём свет стоит и принимал бодрящий душ.

Желания трахать других женщин, напротив, даже близко не возникало.

Я дал себе и Арине Сергеевне ещё две пятницы.

Если в одну из этих двух пятниц Арина Сергеевна не будет сидеть на высоком барном стуле в ожидании меня, а моё наваждение не развеется, я отправлюсь в чёртово Курьяново и ворвусь в её размеренную московскую жизнь.

Зачем мне это надо, я до сих пор не могу понять. Но надо. До ломоты в зубах. До хруста в сжатой челюсти. До потемнения в глазах.

Я смешон? Да ради Бога! Подумаешь, встретил страстную и темпераментную женщину. Таких, уверен, и в Питере завались. Но мне нужна именно та, а не какая-то другая. Я до зубовного скрежета хочу снова увидеть её. И до свербящих нервов – раздеть.

Это неуёмное желание сводит меня с ума. Несвойственный мне голод зудит, концентрируя дурную кровь в одном месте. Которое, кажется, просто взорвётся однажды утром. Или переболит?

В первую пятницу, оставшуюся из двух согласно договору с собственной совестью, без особой веры в успех я паркуюсь на набережной и иду в тот самый бар.

Намеренно расслабляюсь, размеренно дышу, думаю, что даже задержусь здесь и поужинаю. Передо мной к барной стойке, минуя все столики, идёт парень. Я ещё не вижу, но точно знаю куда. К кому. Все мои органы чувств работают сейчас на износ, а невидимые нити натягиваются в одном единственно-верном заданном направлении.

– Добрый вечер, – говорит ей парень. – Могу ли я угостить вас?

Она поворачивается и смотрит на него. И не отказывает. Долго. Мучительно долго. Решает? К чёрту!

– Прости, пацан, – нервно усмехаюсь я. – Эта женщина моя.

Арина медленно поворачивается на мой голос. Губы, покрытые красной помадой, растягиваются в соблазнительную улыбку, изящная бровь изгибается в удивлении дугой.

– Твоя? Так это, оказывается, так работает: пришёл, увидел, победил?

– Ага, – я наклоняюсь и разглядываю её лицо. – Ну здравствуй.

– Здравствуй, Игорь.

Одного быстрого беглого взгляда девушки на мои губы достаточно, чтобы я обхватил рукой её шею и притянул к себе для жадного и несдержанного поцелуя.

То, что испытываю в этот момент, не могу анализировать. Просто не могу. Кажется, будто впервые сделал глоток воды после трёхнедельной засухи. Или глотнул шотландский виски после длительной завязки. Крышу сносит. А меня ведёт. Я бессовестно запускаю руку в её волосы и прижимаю её к себе, чтобы не смогла оторваться, даже если очень захочет.

Но когда она сжимает мои бёдра своими ногами, между которыми я стою, я вынужден прерваться. Внезапно вспоминается, где мы находимся. Внезапно я понимаю, что моя рука уже норовит нырнуть под её пышную юбку.

– Ты голодна? – выдыхаю ей в лицо, тяжело дыша.

– Можем заказать доставку чуть позже, – шепчет она, прикусывая нижнюю губу.

– Идеальный план, – мои губы расползаются в улыбке. – И, Арин, вынужден извиниться.

– За что? – удивлённо спрашивает девушка.

– Я снова не угощу тебя вином.

Под её звонкий смех я расплачиваюсь по счёту, беру за руку долгожданную гостью и веду до парковки. Кажется, я не выпускаю её руки до самого дома. А по дороге от тачки до парадной вдруг спохватываюсь.

– Арин, ты без вещей что ли приехала? Где твой рюкзак?

– В гостинице, – она пожимает плечами. – Я ещё вчера приехала…

Вчера! Вчера приехала! Приехала, а ко мне не пришла. Лучше бы решилась! Лучше бы избавила меня от мучений ещё вчера!

– Только деньги зря потратила, – усмехаюсь. – В следующий раз не оплачивай номер. Это же бесполезно!

– А ты крайне самоуверен, как я погляжу? – она закатывает глаза, но при этом довольно улыбается. – С чего взял, что следующий раз будет?

– Будет, Скворцова Арина Сергеевна из Курьяново, – я подхватываю её на руки и распахиваю массивную железную дверь, – обязательно будет.

И как она не пытается скрыть смущение, но у неё не выходит.

Я перескакиваю через две ступеньки, в нетерпении распахиваю дверь квартиры и только там опускаю её на пол.

– С возвращением домой, – шучу я, смыкая руки в кольцо вокруг тела девушки.

И наконец целую так, как отчаянно желал долгие, бесконечные три недели. От прикосновений тонких холодных пальцев к моей обжигающе-горячей коже искрит. Всё моё тело накалено и напряжено. Я словно снаряд, выпущенный из пушки. В полной боевой готовности рассекаю вселенную по заданной траектории полёта к единственной немыслимо важной цели.

К этой женщине.

Моей выдержки хватает лишь добраться до спальни и быстро раскатать тонкий латекс. Арина дрожит в предвкушении, пытается непослушными пальцами расстегнуть мою рубашку, развязать узел галстука, но бросает это занятие.

Сейчас мы сделаем это быстро, оголив лишь самые значительные отличительные признаки между нами.

Потом я сделаю всё правильно. Поцелую каждый миллиметр, каждый плавный изгиб её тела.

Но сейчас я несдержанно врываюсь в её жаркое лоно, ловлю губами вскрик и глотаю стоны, заблудившиеся в поцелуях.

– Я ждал тебя, – шепчу ей еле слышно, едва отхожу от шума в голове после ошеломительного оргазма.

– Я вернулась, – отвечает она так же тихо. – Не думала, что вернусь, до последнего не собиралась, и тем более не была уверена, что ты будешь ждать…

Я раздеваюсь сам и раздеваю её. Кончики пальцев покалывает от утолённой жажды удовлетворения – я так долго ждал этого момента! Покрываю неторопливыми поцелуями лицо, шею, ключицы. Обхватываю ладонями роскошные груди и прохожусь по ним языком. Чёртово наслаждение простреливает во мне. Слишком сладко. Нереально.

Арина льнёт ко мне, к моим губам, упрашивая, умоляя. Теперь всё иначе. Теперь я делаю всё медленно, доводя её до полного исступления. Раз за разом наслаждаюсь видом её взрывного, пьянящего удовольствия. И лишь потом позволяю себе отправиться вслед за ней: когда она оказывается снова верхом на мне и пульсирует, туго обхватывая мою плоть.

Позже она сидит в моей рубашке посреди кровати и торопливо ест палочками горячую лапшу прямо из коробки.

– С утра нужно забрать твои вещи, Арин.

– Хорошо, – не спорит она. – Заберём.

– Чем хочешь заняться завтра?

– Хочу, чтобы ты показал мне какое-либо новое, невероятно красивое место, петербуржец, – она пожимает плечами.

– Это слишком лёгкая задача, туристочка!

Когда с едой покончено, я несу её в душ. Скольжу руками по её телу, размазывая гель для душа. Заигрываю. Воспламеняю. И она отвечает мне тем же.

В моей голове выстраивается идеальный план на завтрашний день. Я уверен, что поездка сразит наповал эту любознательную особу.

Но среди ночи раздаётся звонок, который меняет мой план, внося коррективы.

13. Москва

Я просыпаюсь от того, что слышу громкий стук. Что-то падает на пол… совсем рядом со мной. Открываю глаза и с удивлением вижу перед собой мальчика. От неожиданности привстаю и разглядываю его. Он очень похож на своего отца.

Смотрит на меня огромными круглыми глазами. Пугается и ойкает.

– Вы – принцесса? – спрашивает шёпотом.

– А ты – Миша? – уточняю я.

– Да. А вы?

– А я – Арина.

Дверь в комнату открывается, заглядывает Игорь.

– Мишка! Я же тебе велел не ходить в спальню, разбудишь…

– Доброе утро, – машу ему и подтягиваю выше одеяло.

Неловкая ситуация. Очень-очень неловкая. На мне, кроме футболки этого мужчины, ничего нет. Ну вообще ничего. А футболка едва доходит до середины бедра.

– Она сама проснулась, пап, – говорит ему сын, и я часто киваю головой.

– Ну смотри у меня, – добродушно улыбается Игорь.

Он подходит к кровати, садится рядом, целует меня в макушку, делая ситуацию ещё более неловкой.

– Это мой младший, Мишка, – говорит мне. – Мишаня, это – тётя Арина Сергеевна, волшебная принцесса, чьё сокровище ты нашёл под кроватью.

– Я так и знал, – отвечает мальчик и садится рядом с другой стороны. – Вы очень красивая, тётя Арина Сергеевна.

– Спасибо, Миша. – прыскаю я и бросаю быстрый взгляд на Игоря.

– Ладно, Мишка, давай оставим Арину одну, девочкам, в отличие от мальчиков, нужно немного больше времени на сборы перед завтраком, – он подмигивает мне и забирает сына.

Я падаю обратно на подушку и закусываю губу. Что происходит? Что, блин, происходит? Игорь словно читает мои панические мысли, потому что снова заходит в комнату, плотно прикрывает дверь и садится рядом.

– Прости, что он разбудил тебя. Я не усмотрел, не заметил, когда он улизнул. Мишка просто не утерпел, очень хотел увидеть тебя.