Текст книги "Вторая заповедь, или Золотой венец прокуратора"
Автор книги: Егор Убаров
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Вот-вот! Ограничившись рамками отдельных сценарных полей! А для того чтобы понимать суть романа в целом, необходимо чуть-чуть подняться и увидеть картину целиком во всех сложнейших логических взаимосвязях. Ну, образно выражаясь, почти как там у вас… в первой книге…
– Глава о «полете» моего героя, Александр Сергеевич?
– Да! Ведь писатель Булгаков хоть и ненавязчиво, но призывает всех нас приподняться над собой сегодняшним и… «взлететь»! Мысленно, разумеется! А может, даже и не только «мысленно»…
ГлаваИллюзия бессмертия, или Разочарованный ученик
* * *
Луна властвует и играет, луна танцует и шалит. Тогда в потоке складывается непомерной красоты женщина и выводит к Ивану за руку пугливо озирающегося обросшего бородой человека. Иван Николаевич сразу узнает его.
Это – тот номер сто восемнадцатый, его ночной гость.
Иван Николаевич во сне протягивает к нему руки и жадно спрашивает:
– Так, стало быть, этим и кончилось?
– Этим и кончилось, мой ученик, – отвечает ему номер сто восемнадцатый, а женщина подходит к Ивану и говорит:
– Конечно, этим. Все кончилось и все кончается… И я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо.
…она отступает, отступает и уходит вместе со своим спутником к луне.
Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»
– Да уж, будьте любезны, Сергеич! Ты тут давеча про «догадливых» говаривал. Это что? Из особой касты какой?
– Бог с вами, Егор Алексеевич! С чего это вы так решили?
– Как уж тут не догадаться?! Выходит все же, что наш журналист недаром в книжке про «Операцию S» написал? Моя идея! И по всему выходит так, что операция эта не один век продолжалась…
– А вы знаете, друзья мои, ведь и в самом деле… когда я набирал текст на своем ноутбуке… ну, на компьютере, то получилось так смешно!
– Ну и?.. Жорик?
– Ведь название сборника состоит из русских слов и одной только латинской буквы «S», ведь так? Так вот, я так заработался, что, когда печатал название… я нажал на клавишу с этой латинской буквой и…
– Ну, Жорик! Давай не тяни, говори скорей!
– …нажал на клавишу с буквой «S» и…
– И… что?
– И получил новое заглавие! Представьте себе, у меня было отпечатано: Операция «Ы»!
– А как такое приключиться-то могло? Это же прямо насмешка какая-то над нами! Сатира на наш серьезный труд!
– А случилось вполне обычное дело, такое часто бывает, когда приходится много печать: я забыл изменить язык ввода на компе! Давлю, понимаете ли на «S», а у меня выскакивает «Ы»! Признаюсь честно, друзья, я на какое-то мгновение подумал, что происходит что-то невероятное. В этом чувствовалась чья-то явная насмешка над всей нашей идеей! И тут ты абсолютно прав, Егор! Уже ничего не понимая, что происходит, я продолжал тыкать пальцем в латинскую «S»! Но каждый раз у меня вновь и вновь выходило…«Ы»! Ну, каково?! Смешно?
– Смешно, да не шибко! Вот оно – последствие авторского неуемного темперамента и несерьезного отношения к делу!
– Ну, полно вам, Егор Алексеевич! А ведь действительно получилось смешно и даже с неким ассоциативным подтекстом, друг журналист. Как я понимаю, разгадка фокуса оказалась весьма простой, не так ли?
– Ну, конечно, профессор! Ведь только потом я обратил внимание на то, что латинская «S» и русская «Ы» размещены на… одной клавише! А эту нашу легкомысленную букву мы с вами используем крайне редко. Поэтому-то я и был так удивлен странным преображением названия нашей книги!
– Надо было так оставить и не менять, Жора! Вот где смеху было бы! А теперь – отставить радоваться и живо включайся в серьезную работу!
Так вот, продолжаю…
Значит, со временем и с этой «Операцией "Ы"» они сладили. А вот вы мне разъясните такой… невнятный факт понимания…
– Всенепременнейше, Егорша! Не извольте сумлеваться! Эх ты, «невнятный факт понимания»!
– Не тебя спрашивают, а Сергеича!
– Прекратите, Георгий! Что за юношеская манера так грубо шутить?! Желание нашего «правдоруба и искателя истины» вполне оправданно. И уж если мы собрались сегодня окончательно рассеять весь кажущийся «туман» над сутью произведения Михаила Булгакова, то обязаны дать ответы на все вопросы!
– Так уж и все, Александр Сергеевич? Профессор, вы уверены в этом?
– Разумеется! Если только вы не пожелаете в сотый раз препарировать главы этого, как вы изволили выразиться…
– Мороженого, что ли?
– Вот-вот, именно! «Московского эскимо» – этого своеобразного балласта в нагрузку к главной сути повествования!
– А вот мне интересно было, Сергеич! Ловко они там все обделывали! Короче, смешно…
– Не умри со смеху, Егорша! Сказал тоже: смешно ему!
– Да кто же спорит мой друг? Конечно, главы эти тоже хороши. Но ведь мы уже давно дали оценку этим «художественным вставкам» гениального сценариста Булгакова! И возвращаться к этому вновь у меня нет ни малейшего желания.
– Добро! Ну, а про ту больницу для психов можно тебя попытать? Или и тут тебе тоже все ясно?
– А что? Что там в лечебнице мы оставили без нашего пристального изучения?
– Так вот, тогда не перебивайте меня, умники, и дайте задать вопрос, вашу… анафема… Пилата… душу!
– Да не горячитесь вы так!
– Короче, когда наш Мастер «преобразившийся» явился к Иванушке тому, к Понырёву…
– Продолжайте, мы вас слушаем.
– А ведь явился он к нему при расставании там в больнице совсем не писателем убогим да больничным, а при… плаще! Навроде как…Рыцарь какой! Как этот… как «избранный», что ли?!
– И что вам показалось тут странным?
– А вот вам всем и загадка… «детская»! Как же могло так случиться, что уже потом…после долгого времени, уж, когда этот Понырев бездомный стал философским профессором… то ему привиделся «призрак-видение»? Да еще какое!
– Егорша, какой еще призрак?
– Видение «чего» или «кого»?
– А то самое – плаксивое, убогое и несчастное! А еще – не бритое и не прибранное! Писатель-Мастер – вот кто! Что, позабыли? Как же так получилось, что прощался он, Мастер, с Иванушкою этаким франтом, князем-гордецом, а после явился оборванцем, бомжом нездоровым?! Неувязка классическая! И вот выходит, что в таком неопрятном виде, он писатель (!) обретался все это время в «мире покоя»? С «цветочками» в кадках да в домишке сказочном? И вот теперь, сами думайте, литературоведы вы клинические, чем же вся история-то кончилась на самом деле?
– Браво, Егор Алексеевич!
– Молодец, Егорша, «ущучил»! Ухватил главное!
– Ну, так объясняй, журналист, за что я там ухватил!
– А может… это сделает Александр Сергеевич? Профессор, вы как?
– Простите, друзья мои, но этот «парадокс» в романе я, кажется, действительно упустил из виду. У кого-либо из вас есть свое мнение на этот счет? Может быть, у вас, Ванюша?
– Давай, поэтическая личность, не робей! Сказывай!
– Да, кажется, я понял, почему у нас рождаются такие естественные сомнения в ясном понимании картин происходящего в этих последних главах романа. В том числе и там, где сказано про… непреходящую вечную ипохондрию «ученика» Ивана Бездомного-Понырёва и его «видение» Мастера.
– Мы все – внимание! Это уже даже интересно, коллеги!
– Как мы уже выяснили ранее, последние главы романа Мастера о Пилате могли быть написаны только лишь… при жизни самого пациента палаты номер сто восемнадцать, так?
– А может быть, вовсе даже и не написаны, а лишь рассказаны другому пациенту, случайному соседу… так сказать. Вы не подумали о такой версии, Иван?
– Да не пытай ты нашего поэта, Жорка! Продолжай, Ваньша! Чай, и сам-то Булгаков – мужик вменяемый, просужий! При ясной памяти и в рассудке…
– А раз так, то герой Мастер и явился тогда там, в лечебнице, в ту свою последнюю встречу с соседом в своем обычном и не вполне презентабельном больничном виде! И тут совсем уже не важно, каким он представлялся сам себе в своем рассказе в те последние, страшные и трагические минуты прозрения и, может, даже…
– Успокойтесь, мой друг, попейте воды!
– …в последние часы своей жизни! В плаще или со шпагой, с волшебным перстнем или на сказочном коне! Главное – в другом…
– В чем главное, Ванюша? В чем?
– В том, что в эти последние встречи… Мастер и рассказал соседу нечто главное! То, как он… завершит свой роман и всю историю о Пилате!
– Ну, конечно же, коллеги! Как же я сам не догадался об этом! Я полагаю, что это и есть наиболее вероятная версия того, как развивались на самом деле события последних дней и встреч наших героев там, в клинике.
– А я тебе что говорил?! И все ж выходит так, что Мастер явился Понырёву точь-в-точь в том же самом виде, каким был тогда… ну, при прощаниях-расставаниях в больнице! Обычным, короче, – как всегда!
– Усталым, болезненным…
– Обросшим пациентом нездоровым – вот кем! Кем и был! Вы сами-то подумайте хорошенько! Допустим, что закончили вы, скажем, школу? И годков двадцать корешей своих, одноклассников, не видели? Так… скажите мне тогда, знатоки, в каком растаком внешнем виде смогут они вам привидеться? Хоть с похмелья, а хоть и во сне, допустим? Правильно, в том же самом, в каком и расставались тогда, на выпускном, а может, и ранее! Но ни в коем разе не позже, умники! Рожи-то их постаревшие вы же не могли видеть никоим образом! Вот оно, чем все и закончилось! И точка!
– Друзья мои, так значит ли это, что, повторяя известную фразу Михаила Булгакова, мы вправе вслед за растерянным и поникшим Мастером утвердительно заявить: «Этим все и кончилось, мой ученик!»? То есть… ничем?!
– Да, профессор, по-видимому, этим действительно и закончилась трудная работа восприимчивого, как антенна, Мастера-горемыки. Иванушка Бездомный оказался на самом деле единственным, кто услышал содержание завершающих страниц романа о Пилате и о том, как представлял себе свое возможное будущее больной пациент палаты сто восемнадцать…
– И судьбу своего ангела-хранителя… Маргариты?
– Что же, тогда вселенская тоска нашего персонажа, профессора Понырёва становится, увы, понятной и весьма оправданной…
– Ну, а у вас у всех чего глаза на мокром месте? Чай, не на поминках?! Выходит все же, что могло даже случиться так, что Понырёв этот, хоть и малость в расстроенных чувствах, а вдруг мог замахнуться да и написать все заново да начисто? А может, даже и… продолжение той рукописи? Верно, литераторы?
– Вполне разумное предположение, Егор Алексеевич! Ведь последние слова Мастера, обращенные к нему, заканчивались недвусмысленным: «мой ученик»!
– Раз назвался учеником – так садись и пиши книжку-продолжение! Но только ясно и подробно: что, зачем и по какой такой причине!
А то наш журналист третий том, ну никак не потянет! Денег не хватит аль чего другого…
– Ты прав, Егорша. Но не денег мне жалко. Просто я думаю, что сказать нам будет уже… нечего. Ведь все уже нами сказано и даже больше…
– Думаю, что вы правы, Георгий! Хотя, меня не покидает ощущение того, что…
– Чего «того», мудрец ты наш?
– А того самого, Егор Алексеевич, что все мы, читатели, все же сумели прочитать продолжение романа Мастера. Но… уже в новой версии, из-под пера его ученика.
– Ага… а это где? Когда? В какой такой книжке, Сергеич?
– Мне кажется, мой научный оппонент, что… что в той же самой…
– Александр Сергеевич! Егорша! Ну не отвлекайтесь же от сути разговора, прошу вас! У нас ведь полно конкретных дел! Короче, профессор, итожим: так значит… срочно готовим наши записи в печать?
– А куда ж еще, не в печку же, Жорик?!
– Да, да… готовьте материал, господин журналист…
– И чтоб на сей раз все согласно стенограммы! Ванюша, ты как там, верно ли все записываешь в протоколах наших? Ну-ну… не отвлекайся, пиши себе, как следует!
А все одно, ребятушки, тоска от этого романа такая – аж слеза наворачивается!
– Егор Алексеевич, вынужден признать перед всеми вами тот факт, что сама жизнь – вообще-то дело не веселое! И всегда оканчивается одинаково мрачно…
– Хорош тебе на ночь глядя пугать, Сергеич! Будет тебе ужо!
– И, даже догадываясь о такой ее… «специфической» особенности, мы, люди, вынуждены всю свою жизнь… писать, создавать свой собственный роман… о самих себе!
– Как Мастер?
– Нет, не как Мастер и совсем не о Пилатах! А как всякий разумный, осознающий бренность бытия человек!
И этот свой роман должен быть обязательно интересным, духоподъемным. Чтобы каждый свой новый день на этой планете хотелось что-то создавать… мечтать и… строить, коллеги!
– Создавать для себя свой будущий мир света, профессор?
– Или… покоя, Сергеич?
– Увы, нет, друзья мои. В этих мирах будущего сможет поселиться лишь… Память о нас. Сами же мы в силах попытаться создавать лишь повесть о самих себе. И даже… обязаны делать это!
При жизни мы способны только в малой мере позаботиться о том, какими нас запомнят потомки. Склочными или мелочными, корыстолюбивыми или справедливыми, мудрыми и щедрыми. И такой личный роман при жизни каждый пишет сам! Порой… без возможности исправить что-либо или переписать заново…
– Слыхал, Жорик? Вот поэтому иди, садись и пиши роман обо всех нас. Да чтоб после не стыдно было перед… потомками!
Глава«Главный порок» как пропуск в мир света?
Господи, дай же ты каждому,
Чего у него нет:
Мудрому дай голову,
Трусливому дай коня,
Дай счастливому денег…
И не забудь про меня.
…………………………
Дай рвущемуся к власти
Навластвоваться всласть.
………………………….
Каину дай раскаяние…
Булат Окуджава «Молитва»
«Вы правы, мой друг, трусость часто порождена страхом. Пилат наверняка страшился оборвать свою карьеру Прокуратора. А сам Мастер? Чем он был так напуган? Вплоть до того, что по собственной воле был помещен в психушку?! Почему он так боялся… людей?
В итоге наши герои смогли все же побороть в себе это низменное, как им казалось, чувство.
Наместник Рима в Иудее, сильно рискуя при этом, задумал некую «хитрую» комбинацию совместно с Воландом-Афранием. А Мастер нашел в себе силы победить свой страх – страх от осознания того, как могла бы выглядеть в глазах людей «выдуманная» им история…
Писатель Мастер слишком живо и ярко воспринимал созданные им образы. Эти образы ожили, материализовались в воображении художника слова! Ведь он сам вдохнул в них жизнь! Свой труд, свой творческий дух! Вполне допустимо предположить, что безрадостный грустный Мастер полностью уверовал в свои необычные догадки о далеких «ветхих» временах человечества. Но держать вечно этот страх внутри себя – это подобно пытке!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
