Текст книги "Мир Четырех Лун"

Автор книги: Егор Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 6
Свидание с полковником

Как это жутко – понять собственное бессилие, знать, что твой план полностью разрушен. И что теперь делать, было совершенно непонятно. Юсуф клял себя за все произошедшее, хотя, если разобраться, его вины тут не было. А был этот тупой американец, пожиратель свинины, к которому не должно прикасаться ни одному нормальному человеку. А еще – этот русский, который себе на уме.

Американец был почти полностью предсказуем, а вот от русского можно было ждать чего угодно. Порой Юсуфу начинало казаться, что этот парень о чем-то начинает догадываться. Но если он и догадывался, то молчал.

Ливиец погладил ствол автомата, с ненавистью глянув в спину Джеймса. Кажется, их путешествие подходит к концу. Что ж, видно, так оно и должно было сложиться. Но, быть может, не все так страшно, и еще остается шанс прорваться в долину…

Сейчас его раздражало все, даже вполне привычный язык врага, на котором приходилось общаться с этими двумя. Хотя, конечно, уж лучше язык врага, чем тот исковерканный арабский, на котором пытался говорить американец.

Собственно, это коверкание и нарушило все планы. Как много иногда зависит от сущей безделицы и ерунды!

Но он не должен был ошибиться! Глупцу прощают семьдесят ошибок, а мудрецу – ни одной.

Когда-то род Юсуфа аль-Андалуси был знатен и богат. Но так было не всегда. На берег Африки его семья прибыла когда-то нищей, измученной и запуганной. И было отчего.

И если бы на ребенка Фелисии, которая стала называться на африканском берегу Фатимой, не обратил внимания один мудрый муаллим, быть бы им рабами.

Эта судьба ждала многих из тех, кто сперва крестился под страхом казни, потом долгое время жил на своей земле, в завоеванной испанцами Андалусии, а после был все же изгнан. Зачахли прекрасные виноградники, некому было присматривать за полями – испанцы получили то, на что они вряд ли рассчитывали. Хотели изгнать внутреннего врага, а на самом деле просто подкосили свою страну. И поделом!

Тех, кто прятался и не желал уплыть на чужой берег Африки, ждали пытки и костры инквизиции. А уж инквизиторы знали свою работу: если соседи доносили на кого-то, что он мылся хотя бы раз в месяц, то и думать больше было нечего – конечно, этот человек пытался совершить омовение для тайного намаза! Смерть или изгнание!

Или, к примеру, если он хоть чем-то в своем поведении отличался от других… В Африку изгоняли иногда даже природных испанцев. Кто мог затаиться, тот пытался это сделать, кому-то даже повезло убежать в открытый Колумбом Новый Свет и поселиться там, надеясь, что теперь-то святая инквизиция его не достанет! Напрасно, доставали и там!

А в Африке их, во многом ставших христианами, тоже считали чужими. Они были не нужны никому, люди из народа морисков Андалусии и Гранады. И умирали сотнями, от голода и болезней. А те, кому посчастливилось выжить, становились рабами и нищими.

Когда Юсуф впервые услышал об этом в детстве, перед его глазами словно бы встала картинка происходящего: берег, палящее солнце, с причалившего судна, пошатываясь, сходят люди. Их некому тут ждать, они не знают, что с ними будет дальше. Позади осталась верная смерть, впереди – полная неизвестность. Прежние обычаи почти что позабыты, многие женщины даже не представляют, что надо прикрывать голову, мужчины не знают слов молитв. И дети, дети – его возраста и моложе…

Когда он думал об этом, то начинал ненавидеть европейцев – всех, без разбора. Хотя, разумеется, испанцы и итальянцы были для Юсуфа отвратительнее всех прочих.

Оттого-то он и избрал для своих целей тех, чей род никогда не был связан ни с колонизаторами, ни с инквизиторами.

Хотя семья беженцев-морисков, назвавшаяся аль-Андалуси, могла считаться нетипичной: в той средневековой катастрофе Фатима уцелела, хотя ее муж не прожил и недели.

Мало того, на новой родине ее вскоре зауважали и, что греха таить, стали слегка побаиваться. И правильно побаивались: в их случае инквизиторы, депортировавшие «чужих», не просчитались – было чего бояться. Если бы кто-то посмел обидеть Фатиму аль-Андалуси, быстро пожалел бы об этом. А если бы обида оказалась сильной, то жалел бы очень недолго.

Впрочем, сама Фатима была тут ни при чем. А вот ее сын Серхио, который звался в Магрибе Салманом, и его учитель – да, с ними никому из соседей не следовало враждовать.

С тех пор так оно и повелось: один из сыновей в роду аль-Андалуси становился знахарем, врачевателем, учителем-муаллимом. Остальные могли заниматься торговлей или воевать, но старший непременно приобретал особую профессию и особые знания.

Все знали, что ремесло это запрещено местными правителями. Но какой же это запрет, если сами правители, стоило им заболеть, обращались к аль-Андалуси?!

В этом роду случалось и еще кое-что – знахари жили дольше, чем остальные сыновья, и почти совершенно не старились. И это тоже было совершенно неслучайно. Как и то, что порой врачеватель отлучался. Говорили о том, что он уехал в Каир или даже в Багдад, но точно никто ни о чем не знал.

…Юсуф посмотрел на своих спутников. «Как же странно все получилось! – в который раз подумал он. – Ведь было рассчитано буквально все. И вот теперь приходится спасаться бегством». Впрочем, стоит только попасть в долину, и бегство можно прекращать – там никто не станет их преследовать. Но до тайной тропки следовало добираться еще очень долго. Все, что было известно ему об этом месте, он знал лишь по картам.

Юсуф усмехнулся, представив, как удивятся его спутники, оказавшись в долине и увидев сооружения Древних. Но вот о том, что сейчас здесь, судя по всему, идет война, он и понятия не имел. Оказалось – война, еще какая. И они оказались в самом ее эпицентре.

Если бы он вовремя не сломал передатчик, который сейчас в виде бесполезного украшения висел на шее у охотника, их могли бы найти значительно раньше. А так – пусть попробуют поискать. Но все равно следовало торопиться.

Привал будет через два часа, никак не раньше. Так что снова предстоит карабкаться по горным склонам, прячась среди деревьев. Иного выхода пока не было…

* * *

– Ты просто улыбнешься ему, – наставлял мальчика отец. – Что бы он ни говорил, отвечай ясно и просто. И не забывай улыбаться.

Юсуф кивал. Завтра он увидит своими глазами человека, которого видел прежде только на экране телевизора. Зато видел он его часто: человек в белом военном мундире с многочисленными орденами принимал военные парады или выступал с очередной речью. Слова полностью проходили мимо сознания, важно было только одно – как держится и как говорит этот человек.

И день настал.

День, когда на школьном дворе все выстроились около флагштока с новым, черно-бело-красным знаменем.

Юсуф думал, что человек с орденами приедет в их школу на лошади – на той самой, на которой объезжал строй пехотинцев. Но нет – во дворе школы появились джипы, оттуда высыпали охранники в черных европейских костюмах. Потом объявились девушки в полевой форме и красных беретах. Они немедленно заняли все важные точки огромного пространства двора, и каждая держала в руках автомат, готовая пожертвовать собой и всеми присутствующими, лишь бы с головы брата-лидера не упало ни одного волоска.

И только тогда он вышел сам. Оказалось, что не так уж он и молод, как на портретах, к тому же, сейчас на нем не было сверкающего орденами мундира.

Человек, известный всей стране, шел к трибуне под зеленым знаменем в одежде, которую носили многие поколения людей пустыни – в просторном халате-галабии, спасающем от любой жары. На голове его вместо фуражки красовалась темная шапочка-тарбуш. Он выглядел почти так, как все взрослые мужчины, но даже если бы сейчас исчезли все девушки-телохранительницы, а сам он оказался в толпе, его непременно можно было бы узнать. По гордому выражению лица, по осанке… Для Юсуфа он казался не просто человеком, а древним героем из легенд.

– Юсуф Андалуси? – раздался строгий голос рядом с ним.

Он не сразу повернул голову, не в силах оторвать взгляд от неспешно идущего к трибуне человека. Оказывается, его окликнула одна из девушек-телохранительниц – негритянка с Юга. Откуда она его знает?

– Брат-лидер хотел бы встретиться с тобой после выступления. Будь готов.

– Я готов, – смущенно кивнул мальчик.

Между тем брат-лидер начал свое выступление. И вновь произошло все то, что было и по телевизору: до сознания Юсуфа могли долетать лишь отдельные фразы:

– Наша страна окружена врагами, но мы всегда готовы дать самый решительный отпор… Нужно овладевать знаниями, чтобы защитить наш общий дом… Любой, кто хорошо учится, уже вносит вклад в борьбу против империалистов и колонизаторов.

Юсуф учился очень хорошо, так что вклад вносил. Но сейчас ему было не до того, чтобы чувствовать гордость – он весь превратился в волнение. Это заметила даже охранница.

– Не бойся, ничего не бойся. Что так дрожишь?! – шепнула она.

– Ни… ничего… – промямлил он.

– Вот и хорошо. – Она широко и по-доброму улыбнулась. – Брат-лидер любит смелых.

И тут же лицо ее стало строгим, как подобает сержанту личной гвардии лидера революции.

Наконец, вождь закончил свое выступление.

– Идем! – приказала охранница. И Юсуф двинулся за ней через покорно расступающуюся толпу.

На него были обращены взгляды одноклассников, но он никого не видел. Важно было только одно – дойти и не упасть по дороге от волнения.

Конечно, отец уже сказал, почему полковник из всех учеников выделил именно его. Но он даже не знал, как надо говорить с вождем. Сказать, что в этот момент мысли в его голове спутались – это означало бы просто промолчать. Никаких мыслей не было вообще, в мозгу крутились только жалкие обрывки фраз.

«Наверное, он строго спросит об учебе… А я начну заикаться… А он…»

Вместо этого Юсуф услышал только одно:

– Привет!

Брат-лидер улыбнулся и подмигнул мальчишке.

– Тут толпа и жарко. Давай-ка пока в джип, нам будет о чем пообщаться.

Он знаком приказал телохранительнице проводить Юсуфа к машине.

Вскоре в автомобиле, только выглядевшим скромным снаружи, появился и сам вождь.

– Машина – она как лошадь, – пояснил он. – Лучше всего ездить самому, никому не доверяя.

Он отер пот со лба. Юсуф, усаженный на переднее сиденье, слушал молча и во все глаза глядел на лидера. Мальчик представлял эту встречу совсем не так.

– Наверное, ты немного удивлен? – продолжал брат-лидер. – Я знаю, что ты очень хорошо учишься, особенно хвалят твои способности к математике. Я даже немного завидую – сам в ней не очень силен. Твой отец – уважаемый всеми человек. Но я решил встретиться с тобой не поэтому.

Он нажал на педаль, и автомобиль понесся по трассе мимо белых домов, недавно построенных на проспекте – в каждом дворике росло несколько пальм.

Юсуф оглянулся – позади неслись машины свиты. Люди на улицах приветствовали кортеж.

А он… Он сидел рядом с вождем! С человеком, за которого сам охотно отдал бы жизнь, если бы только сейчас это оказалось нужно!

Оказывается, брат-лидер говорил так просто и понятно.

– Ты догадываешься, для чего ты нужен мне и нашей стране?

– Ннн… Нне совсем, – дрогнувшим голосом пробормотал мальчик.

– Ты будешь учиться. Не только школьным наукам, но и многому другому. Кое-что даст твой отец. Но не все. А когда выучишься, ты будешь работать у меня. Мы уже все обговорили с твоим отцом. Он дал на то согласие. Но готов ли ты?

Вождь обернулся к Юсуфу.

– Готов?

Мальчику хотелось громким голосом закричать «да!», но вместо этого получился лишь сдержанный кивок – дыхание оказалось сбитым.

– Вот и молодец. Скромен. Просто, видишь ли, твой отец – отличный доктор. Ну, и не просто доктор. Но иногда людей надо лечить, а иногда – защищать. Ты – не единственный в своем роду воин. Слышал наверняка, сколько итальяшек отправил в ад твой дед?

Конечно, Юсуф слышал. И не просто слышал. Дед мальчика, Махмуд аль-Андалуси, был соратником национальных героев, воевавших с итальянцами. Но что он делал в отряде партизан, боровшихся с Муссолини и его фашистами, Юсуф доподлинно не знал. Это всегда обходили стороной, и мальчик полагал, что дед лечил раненых.

О чем и сообщил вождю.

– Не только, – ответил тот. – Взрослые не хотели говорить это раньше времени, но, пожалуй, пора. Знаешь, как несколько рот итальянцев просто пропали в песках? Были – и нет. Никто ничего не нашел. Могут искать и сейчас – все равно не найдут. Потому что те итальянцы оказались не в здешнем мире. И в том – заслуга твоего деда.

Джип резко затормозил.

– Приехали, можно выходить. Давай-ка, пока остальные сюда не заявились.

Перед роскошным особняком стояли всего лишь две телохранительницы с автоматами. Они лихо отсалютовали вождю… и Юсуфу.

– Твой отец придет, но попозже. А пока – идем.

Оказалось, что во дворе особняка, прямо под пальмами, возвышается бедуинская палатка.

– Не люблю домов, – вздохнул брат-лидер, – мне лучше живется тут, – он указал на шатер. – Я – человек пустыни. В шахматы играешь?

Он указал Юсуфу на несколько стульев, расставленных около шатра вокруг шахматного столика.

Мальчик осторожно уселся на край стула со стороны черных.

– А вот так не пойдет! – рассмеялся вождь. – С чего это ты решил за черных? Ну-ка, бросим жребий!

Откуда-то в его руке появилась монетка.

– Герб – белые мои!

Выпал герб, так что Юсуф уселся на свое место уже на законных основаниях.

– Ходи, – проговорил вождь, двинув пешку. – А пока будешь думать, я должен тебе кое-что рассказать. Для того тебя сюда и пригласил…

…Юсуф отвлекся от воспоминаний.

Как же давно все это было! Вождь, его зажиточная страна, то самое предложение, от которого невозможно отказаться. Оно было сделано мальчишке, который в тот момент радостно согласился бы на что угодно – например, стать дегустатором пищи у брата-лидера. Ходили упорные слухи, что несколько этих дегустаторов расстались с жизнью, а вслед за ними и повара, но уже в тюрьме. Даже маленький Юсуф о таком слышал.

Да, предложение было ему в тот день сделано – прямо за шахматным столом: он будет продолжать учиться, но не только математике, арабскому и европейским языкам. Есть еще одна наука, о которой мало кто имеет понятие, к тому же, вроде бы, находящаяся под запретом. Кто-то называет ее магией, кто-то – экстрасенсорикой, кто-то – контактом с параллельными мирами, а кто-то еще запретной ересью. Большинство в такое не верит. А если верит, то на очень низком уровне – один из зависти сглазил другого, поэтому дела у этого другого пошли из рук вон плохо, он стал болеть, а потом быстро-быстро умер.

Вот и все.

В стране, где родился Юсуф, чаще всего верили именно в такое. Только полковник был убежден в ином: «Знаешь, если бы у меня были твои способности, и я был из такого рода, как ты, я и сам бы стал магрибским колдуном. Другого пути просто не было бы. Но у меня – иной путь. А тебе надо поступить так, как я сказал».

Юсуф был готов согласиться с каждым его словом. Он даже позабыл то, что советовал отец: ни в коем случае не выигрывать в шахматы у брата-лидера.

Опомнился он лишь в тот момент, когда, совершенно неожиданно, вождю был поставлен шах и мат.

Юсуф замер, держа дрожащей рукой злополучного коня над шахматной доской и не зная, что теперь будет.

Вождь сделал удивленное лицо, а потом довольно рассмеялся.

– Молодец, что поддаваться не стал! Я думал, ты смущаешься, а ты, оказывается, смелый! А то, что тихий и незаметный – это только хорошо. В работе пригодится.

«Неплохо бы взять, да и сыграть прямо сейчас, на привале, – с неожиданной тоской подумал Юсуф. – Ведь не играл с февраля – с того самого дня, как начался весь этот кошмар…»

Интересно, а русский в шахматы играет? На американца совершенно не приходилось рассчитывать. Юсуф был убежден, что любимая игра жителей США – это просмотр бейсбола по телевизору.

Пожалуй, если русский после всех этих приключений остался бы в живых, Юсуф был бы доволен. К Виталию он не питал никакой злобы. Ну, парень, конечно, увлекся всем этим повстанческим антуражем, его тоже несколько заразила революционная эйфория в Бенгази. Так кого бы она не заразила?! Он же не видел, что делается на противоположной стороне.

К их то ли пленнику, то ли проводнику Юсуф относился совершенно безразлично. Дал кое-какие сведения – вот и хорошо. Больше от него ничего и не требовалось.

Вот Джеймс был ему ненавистен. Не сам по себе, а только лишь потому, что он – американец. Но больше всего репортер из США раздражал даже не этим. Ведь больше всего не любишь тех, из-за кого ты совершил ошибку. А Юсуф ее совершил, и очень серьезную. Именно из-за этого он теперь здесь, в почти неизвестном ему мире. И все дальнейшие его действия находятся под угрозой.

* * *

Было много тех встреч с полковником, братом-лидером. Но сейчас Юсуф ярко помнил только две – самую первую и последнюю.

– Отец ждет.

Бритоголовый наследник вождя слегка улыбнулся. Ему было примерно столько же, сколько и Юсуфу, но выглядел он значительно старше. Однако держался молодцом, даже улыбнулся – мол, нечего переживать. Ну, восстание – подумаешь! Сколько всего было! И войны с соседями, и не только…

Но улыбка наследника получилась искусственной, а в глазах читалось только одно – усталость.

На сей раз брат-лидер принимал посетителей не в бедуинской палатке, а в резиденции.

– Юсуф, мальчик мой, здравствуй. Вернулся из-за границы? Как поездка?

Юсуф что-то пробормотал о результатах, полковник его не слушал, думая о своем.

– Я не отдаю приказов. Я могу только просить, – наконец тяжело проговорил он. – Дверь бедствий слишком широка.

Лицо брата-лидера почернело, теперь было видно, что он уже очень и очень стар.

– Я готов, – произнес Юсуф.

– Не сомневался в тебе.

Юсуф аль-Андалуси, сотрудник особой службы охраны вождя, прекрасно знал, что произошло бы, если бы кто-то не согласился выполнить «просьбу». За двери этого кабинета он, возможно, и вышел бы, но вряд ли смог бы выйти за ворота столичной резиденции. Тем более, что в столице сейчас было неспокойно, любой труп запросто можно списать на мятежников.

Впрочем, хоть как-то противоречить национальному лидеру, брату народа, Юсуф ни за что не стал бы. Напротив, он будто бы внутренне собрался с силами.

– Любой приказ, – кивнул Юсуф.

– Хорошо. И помни – возможно, тебе придется при этом убивать. Возможно, своих же. Помни всегда – ты это сделаешь ради меня и страны. Я прощаю тебе любое такое убийство.

Даже при всем том, что знал Юсуф, такого рода приказы наводили жуть. Что он должен сделать? Пробраться на восток страны и пристрелить лидеров восстания?

– Я не считаю этих преступных крыс своими, – четко произнес он.

– Преступных крыс?! – Полковник хрипло рассмеялся. – Хорошо сказано. Так и будем называть их по телевизору – преступные крысы! Только я не о них говорю.

Он понизил голос:

– Возможно, тебе придется убивать моих верных солдат и сторонников. Если это понадобится ради дела.

Полковник замолчал, испытующе глядя на Юсуфа. Тот молчал.

– Когда ты прибудешь на восток, то помни: он будет полностью захвачен теми самыми крысами. Ты должен быть среди них своим. Своим, запомни! Тебя должен знать каждый из них как своего. Даже не так важно, какого ты племени – там много самых разных предателей. Дружи со всеми, но помни только одно – то, зачем ты туда приехал. Тебе известна книга «Аль-Азиф». И очень хорошо известна. Держи…

Брат-лидер тяжело поднялся с кресла, поднял с пола и вручил Юсуфу чемоданчик-«дипломат».

– Вскроешь на месте. Скажем так – это инструкции. Абсолютно бесполезные врагу, если попадут ему в руки. Дальше сам знаешь, что делать и какие силы мы должны вызвать. И что должно случиться на востоке. Мы заселим его позже. – Он улыбнулся. Но это не было улыбкой озлобленного старика, которого после долгого правления хотел изгнать его собственный народ. Нет, он улыбнулся тепло – как в самый первый раз.

– Благословляю тебя, мальчик. Пусть поможет тебе Всевышний, ты не подведешь… Оружие применишь только в том случае, если нас начнут бомбить. А они начнут, вот увидишь.

Сколь бы ни был предан полковнику Юсуф аль-Андалуси, в его мозгу все же мелькнула мысль – «Старик» (так его называли в особой службе) не просто тяжко болен, он очень не в себе. Такой приказ мог отдать только безумец. Слишком страшными могли оказаться последствия.

Но все сомнения следовало выкинуть из головы – особенно, если на тебя испытующе смотрит маленькими прищуренными глазками брат-лидер – глубокий старик, упорно цепляющийся за власть.

Твой благодетель.

Тот, за кем ты был готов следовать.

«Готов и сейчас, – мысленно проговорил Юсуф. – Чего бы это ни стоило».

– «Аль-Азиф» – это и есть твои инструкции. А теперь – отправляйся. Я узнаю обо всем, когда ты совершишь то, что намечено. Весь мир узнает! – Он рассмеялся мелким старческим смехом. – Иди, мой мальчик. Ты – мое надежнейшее оружие.

Из резиденции Юсуф вышел с тремя надежными охранниками. Впрочем, охрана тут не требовалась – около стен резиденции толпа размахивала флагами и скандировала приветствия полковнику, брату-лидеру, посланному народу Всевышним.

Юсуф даже на некоторое время присоединился к этой толпе, хотя слишком бурная радость была ему чужда. Особенно после полученного приказа.

Через день он под охраной спокойно миновал зыбкую линию фронта. Охранять его и ценный груз, о котором сопровождающие не имели никакого понятия, более всего следовало от своих же. Или – не совсем своих: вождь набрал наемников со всей Африки, пытаясь отбиться от повстанцев.

Но вскоре Юсуф уже был в Бенгази. Теперь следовало сделать очень немногое: пару раз засветиться на митингах, красиво выступить, попасться на глаза кому-нибудь, знающему его еще со столичных времен. И получить место в пресс-службе новой власти.

Что и было сделано быстро и изящно.

Тем более, встретить знакомых оказалось легко: просто так из ниоткуда новая власть не взялась. Большинство работавших в правительстве мятежников просто сбежали от полковника в отдаленный город, едва только услышали о начале революции.

И Юсуф ждал. Бункер был ему прекрасно известен, что именно надлежало там делать, тоже было понятно. Правда, особого опыта контактов с параллельными мирами у него не имелось, но тут помогли записи его деда, да и сама книга «Аль-Азиф».

А потом столицу и в самом деле начали бомбить западные самолеты, и тогда Юсуфу ничего не оставалось делать, как сказать себе: «Стал наковальней – терпи; стал молотом – бей». Сейчас настало время бить, а мысль о том, что его род когда-то сильно пострадал от европейцев, только укрепляла решимость.

В конце концов, приказ приказом, но ведь есть и собственные счеты!

Он жалел только об одном: на роль жертвы лучше всего пришелся бы испанец, но ему приходилось сопровождать англоязычных журналистов.

А дальше все выглядело бы просто, если бы…

«…Если бы этот американский идиот не обманывал меня и себя, говоря, что может бегло читать на арабском!» – подумал Юсуф. Что и решило их судьбу – незнание оказалось силой.

Оба журналиста должны были попасть на ритуал, даже не подозревая о том. Все заклинания Юсуф прочел в бункере заранее, последнее следовало произнести самой будущей жертве.

И вот тут американец подвел! Как именно он прочел «Аль-Азиф», колдун с трудом понимал и теперь. Следовало вызвать мощнейшую силу, которая сметет с лица земли столицу мятежников и устроит с кораблями НАТО то, что однажды уже случилось с испанской Непобедимой Армадой (и кто сказал, что там обошлось без колдунов, изгнанных когда-то из Андалусии?)

Ну, а двое жертв… Разумеется, они должны были погибнуть – прямо там, в бункере. Что поделать, в конце концов, Юсуф тоже сильно рисковал – было много шансов остаться там же с ними.

Но заклятие не получилось. Вышло кое-что иное: вместо того, чтобы впустить в земной мир силы из параллельного мира, в параллельный мир перенесло всех троих. Вместе с совершенно неповинным джипом, который превратился в кучу железа.

И теперь надо думать, что делать дальше. Как выполнить задание, как после этого вернуться в свой мир? А ради этого надо двигаться к горной долине, постоянно опасаясь, что за тобой следят.

Следят, конечно. Наверняка какая-то информация о незваных гостях уже просочилась. Наверняка джип уже осмотрели. Да и эти полеты местной авиации – они не просто ради удовольствия посветить прожектором. Ищут кого-то очень конкретного. Их маленький отряд они и ищут.

– И кто все-таки это мог быть? – спросил Виталий, глядя на своих спутников.

Впрочем, от одного из них связного ответа не ожидалось. У него на все странности один ответ – «боги!».

Богов у Настоящих Людей было много, враждовали они друг с другом часто и яростно. Поэтому совершенно неудивительно, что одни боги летают на своих колесницах и шарят лучами прожекторов по лесу. А другие прячутся от прожекторов и передвигаются на своих собственных божественных ногах.

– Это означает, что здесь имеется цивилизация! – начал Джеймс.

– О, спасибо, это мы выяснили. – Вит невольно расхохотался. – А вот что это может быть за цивилизация, и насколько она опасна? Начнем с того, что здешние самолеты сильно отличаются от нашей техники. И не самолеты это вовсе. Но явно – военного назначения.

– Полагаю, они очень опасны, – подал голос Юсуф. – Смертельно опасны. Ничего хорошего от такой встречи ждать на следует. Выжженные руины видели? Это, вероятнее всего, они и сделали.

– Странно. Тут встречаются племена, оторванные от цивилизации, но есть и такое… Это невероятно. Они существуют рядом!

– Джимми, тут ничего невероятного как раз нет. Вспомни Тихоокеанскую войну. Ваши воевали с японцами в Папуа, даже племена были вовлечены. Но племена как были на их уровне, – Вит кивнул на невозмутимого охотника – кажется, его представления о мире нисколько не были затронуты появлением гирокоптеров, – так на их уровне и остались. Ничего не изменилось вообще – ну, кроме того, что папуасы видели белых людей и их технику. И кое-кто просто внес изменения в свой перечень богов племени, «летающие колесницы» тамошние шаманы тоже учли. Вот и все.

– Взаимное сосуществование, – покачал головой Джеймс.

– Я бы сказал другое – осторожное проникновение цивилизации. Ох, и не нравятся мне эти их шаманы!

Юсуф слушал все эти разговоры молча, почти никак не отзываясь. В конце концов, все понятно и так. Для прибывшего на берег Магриба Серхио, ставшего Салманом аль-Андалуси, эти параллельные миры тоже наверняка были населены демонами, джиннами и ифритами. Просто он именно так видел мир – в нем находилось место таким сверхъестественным вещам.

А вот для Юсуфа все было иначе. Древние книги, заклинания – они походили на спусковой механизм оружия. И действовали примерно тем же образом. «Магические энергии» состояли из вибраций и волн. Если наука европейцев все это еще не вычислила, то не значит, что ничего подобного нет, просто это недоработка науки европейцев.

Ну, а в параллельных мирах жили существа разумные и не очень, похожие на людей и совершенно непохожие. А вот если устроить так, что миры соприкоснутся, начнется взаимопроникновение – вот тогда месту, где это произошло, не позавидуешь. На то и было рассчитано заклинание, которое должен был прочесть Джеймс. Страничка «Аль-Азиф» была заложена заранее. И все было рассчитано, даже то, что сам Юсуф сумеет уйти из охваченного катастрофой города – путь к отступлению у него имелся.

Все он учел, кроме одного – хвастовства этого американца!

А вот теперь по Джеймсу было видно: он готов отдать что угодно ради одного: очутиться на базе этой странной авиации. А еще лучше – познакомиться со здешними разумными и высокоразвитыми существами. Даже если это будет очень рискованным шагом.

Есть такие люди. В пору своей учебы Юсуф наблюдал многих из них в Европе – тем более, что и они порой интересовались теми же науками.

Хотите видеть настоящего безумца? Произнесите при таком экземпляре магические буквы «НЛО» – и увидите!

Некоторые из них даже сами вступают в «ментальные контакты». И им сообщается о том, что все земляне должны разом стать мирными и перейти на вегетарианскую пищу. И будет им счастье.

А кто не перейдет, те сами виноваты, их истребит Великий Космический Разум.

Юсуф подозревал, что исследования так называемой магии давно стали бы проводиться официальной наукой. Но на одного человека, который реально хочет выяснить истину, приходится пятьдесят, а то и сто таких вот «контактеров». Поэтому европейцы с американцами и решили считать магию чем-то несерьезным. Хотя сколько денег они расходуют на мошенников-«экстрасенсов», не считал никто.

Может, оно и к лучшему. Знающих не должно быть слишком много.

К примеру, на всю его страну хватит полковника и клана аль-Андалуси.

Что сейчас происходит с братом-лидером? Когда он отвозил на джипе журналистов, положение на фронтах было тяжелым, хотя атаки мятежников пока что удавалось отбить. Быть может, есть те, кто наколдовывает удачу полковнику? Этого Юсуф не знал.

Но в тот момент, когда они ехали по шоссе, он уже почувствовал – сейчас должно что-то случиться. Оттого и свернул на пустынную трассу, оттого и гнал изо всех сил. Всякая надежда на то, что заклинание, прочтенное вкривь и вкось, хоть как-то сработает, к тому времени уже отпала. Но тут к нему словно бы пришло второе дыхание. И в момент, когда джип был поднят вихрем, он понял: их забросит в тот самый параллельный мир, с которым связано злосчастное заклинание.

И теперь оставалось сделать немногое: оказаться в долине, все же попробовать разбудить дремлющие там силы и привести их в свой мир. Ради разрушения и крови, они не станут разбирать, кто в Бенгази мятежник, а кто – подпольщик. Но он слишком обязан брату-лидеру, чтобы не выполнить его приказ.

А приказ был ясен: сохранить власть лидера любой ценой.

Даже ценой катастрофы.

Если верить тому, что знал об этом месте Юсуф, на нужную тропу они выйдут уже завтра. А к вечеру окажутся в долине. Конечно, если повезет.

Так что пускай американец и русский спорят о характере разумной жизни в этом мире. Он-то о таких вещах знал заранее.