Текст книги "Два вестника"

Автор книги: Егор Полторак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Никто не сообразил, что за озера, но все повернулись к разведчику, ожидая, что этот скажет. Он немедленно поперхнулся и покраснел.

– На озерах? – нервно спросил разведчик. Выкашлял из другого горла сгущенку, – Я – разведчик просто. Помочь хотел.

– Ясное дело, – развеселился пират в резиновых сапогах, – Монготимо Ястребиный Коготь.

– Мне вспоминается, что правильней – Монтигомо Ястребиный Коготь, вмешался Однорукий деревянный пират.

– Тот был индейским вождем, а этот бледнолицый, – сказал Одноглазый.

– Меня зовут Саша, я вправду, скорее всего, разведчик.

– Мое имя Собака Легкие Ноги, – сообщил от плиты и батареи индеец.

Пират посмотрел на одного, на второго.

– Коля Бизухин, – представился пират.

– Карла, – сказал Карла.

– Александр Александрович к вашим услугам.

– Наши имена.... – завел Одноглазый...

– После, коллега, – перебил его пират Коля Бизухин, – Чем докажешь, что разведчик? – спросил он Сашу.

– Я могу вывести всех отсюда.

– Ха! – Коля пренебрежительно сощурился, – Нам известно, где выход.

– Там, где и вошли, – себе под нос пробурчал Карла.

– Дом окружен, внизу на лестнице трое вооруженных, во дворе пятеро...

– Шестеро, – поправил Сашу индеец.

– На улице десять или одиннадцать. Они дождутся дня и приступят к действиям. Это будет – почтальон, милиционер или тараканов травить, не важно. Но они возьмут нас в легкой непринужденной манере.

– Если ты такой умный, чего тогда полез в эту ловушку?

– А ты, – мягко поинтересовался Собака Легкие Ноги.

– Ну да, конечно, – сказал пират Коля, – Озера-мозера... Ночевать здесь будем?

Карлу всего внутри перепортачило. Они свихнулись – решил Карла, то есть, это мы недоумки, что дверь открыли! Надо было не канителиться, а выходить прошлой ночью. Промокли бы, продрогли, утомились ноги бить. Вернулись через пару деньков, а здесь уже все и рассосалось.

Неожиданно в правильном направлении стал мыслить Александр Александрович.

– Тут вам нельзя оставаться – это опасно.

– А вам, – спросил индеец.

– Это наш дом, – сказал Карла, – конечно, здесь не много места, даже для двоих, но нам пока хватало. Если что, сможем защититься.

– Никто никогда не защитил свой дом, сидя у себя в типи, – покачал головой индеец.

– Откуда знаешь?

Индеец печально посмотрел на Карлу:

– В книжках написано. Книжки читать надо.

– Думаю, во многих ненаписанных книгах множество людей и существ смогли сберечь свой дом, никуда не уходя, – сказал Александр Александрович,– но про это не выгодно сочинять.

– Кому не выгодно?

– Кто пишет или читает. Всем.

А пират уже встал, поправил пояс и выжидающе посмотрел на остальных. Следом поднялся индеец.

– Как пойдем? – спросил пират у разведчика.

– Через чердак, в третьем подъезде спустимся в подвал-бомбоубежище. Выйдем в сквере с разноцветными качелями, через триста метров отсюда. Если повезет.

Без разведчиков понятно – если повезет. Все так и подумали. Бывали в переделках – говорили они себе, пока шли по коридору. После вверх по лестнице. Возле двери на чердак остановились передохнуть – она оказалась на замке. Не повезло – решили деревянные пираты.

– Слушай, закрыто, – сказал Карла Александру Александровичу, который его уговорил выйти из дома, хотя бы немного проводить остальных наших, чтобы выяснить: хорошее приключение или наоборот, – Давай вернемся, на кухне сгущенка осталась, мармелад.

Привидение, привязанный к веревке, крепко обмотанной вокруг кулака Карлы, веселился, словно воздушный шарик на демонстрации.

– Нет, нет, нет, – упивался приключением Александр Александрович, – Все идет отлично!

Разведчик протиснулся между спорящими деревянными пиратами, которые уже готовились пальнуть из всех стволов в замок. Достал отвертку, открутил одну из скоб, на которых висел замок, открыл заскрипевшую дверь.

Саша вошел первым, за ним деревянные пираты, индеец, Карла, почти не задевавший ногами пола из-за бурного восторга ожидания чудес Александром Александровичем, и Коля Бизухин.

Медленно они продвинулись на несколько шагов, куда не доставал свет с лестницы.

Собака Легкие Ноги машинально провел пальцем по толстой теплой трубе, проходящей на уровне плеча. Нахмурился, еще раз дотронулся до трубы, потер пальцы и тихо сказал:

– Погодите, ребята, у меня шнурок развязался.

– Забудем о низком, – почти пел Александр Александрович, – Вперед, вперед.

На индейца наткнулся пират.

– Пыли нет, – прошептал ему на ухо индеец.

– А должна быть?

– На чердаке всегда пыль.

Разведчик, остановивший пиратов и Карлу с привидением, бесшумно ступая, подошел к ним:

– Что случилось?

– Он утверждает, – кивнул Коля на индейца, – Неправильный чердак, потому что на трубе нет пыли. Ты куда нас завел?

Глава шестая

Чердак

Они сидели у маленького окна на крышу и ждали рассвета. После двух часов блужданий по чердаку в поисках выхода. Потом в попытках хотя бы вернуться к двери на свою лестницу.

– Я не понимаю, – кажется, не в первый раз сказал разведчик, – Так не бывает. Это что ли волшебство?

– Догадался Штирлиц, – сказал пират, – Часы есть у кого-нибудь?

– У меня, помню, давно были прекрасного хода золотые с репетиром. Замечательно точные, – сказал Александр Александрович.

– Их нет сейчас? – уточнил Коля Бизухин.

– Куда бы я часы положил? Зато я их отчетливо помню. В данный момент на них пять тридцать пять утра.

– Скоро рассвет, – вздохнул Карла, – Выход потерялся. Спать хочется так.

– Неизвестно, – сказал индеец.

– Ничего себе! – возмутился Карла, – Мне известно. Целую ночь шлындраем туда-сюда, туда-сюда. Усталость накопилась.

– Я имею в виду рассвет.

– Эх, – сказал Карла, – Жили-были без всякого колдовства – волшебства. Вляпались.

– Глупости говоришь,– возразил пират Коля Бизухин, – подумай: ты сам волшебное существо, и все остальные вокруг – посмотри... Надо было напролом. Не прорвались, так хоть бы подрались.

Все помолчали. Деревянные пираты, в смысле, что дело говоришь – пострелять всегда за милую душу; разведчик, что все бы там и полегли на вонючей лестнице; Карла о груздях, кузовах и несправедливости, и поспать бы; по лицу индейца было не разобрать, что у него на душе; а привидения не видно было в темноте.

– Эй, уснул? – Карла дернул веревку и здорово попал себе по носу другим ее концом.

– Отлично! – заорал Карла, – Допутешествовались, теперь привидение украли!

Александр Александрович бесшумно плыл по чердаку у самой крыши. Чувствовал он себя превосходно, то и дело взмахивал рукавами балахона и сожалел, что нет у него с собой цепей для зловещего грохота. Александр Александрович отвязался поискать товарищей – привидений, чтобы те помогли нашим выбраться из безвыходной ситуации.

– Настало время для решительных привидений, – сам себе сказал Александр Александрович, – На сцене появляется Неунывающий Призрак.

Его стало прижимать влево появившимся вдруг сквозняком. Это ничего подумал он и решительней прежнего продолжил движение, с опаской пригибая голову, настороженно вглядываясь в темноту перед собой.

Отлично быть легким для полета, но сильный ветер может подхватить и унести, если ты не привязан веревкой к другу. Впрочем, сквозняк – значит, выход. Прекрасно мчаться с ветром наперегонки, обгоняя катящийся под ногами мусор. Все тяжелее приходилось Александру Александровичу – как листья осенью, его самого вот-вот могло понести по чердаку и дальше, хоть к звездам и луне. Здорово не хватало толстяка с его веревкой. Сидит, трескает сгущенку, если еще осталось, а тут шторма в двенадцать баллов.

И за очередным поворотом Александра Александровича подхватило, закружило и большой конфетной оберткой закрутило, вдавило в угол за какой-то будкой.

Он открыл рот, чтобы закричать, что хватит уже, помогите, наконец, и понял, что выдохнуть не может. Так на корабле в шторм можно поймать ветер и задохнуться, потому что не сможешь дышать из-за страшного давления.

Привидения не дышат, как мы, поэтому не страшно. Неожиданно отпустило. Все стихло. Александр Александрович услышал голоса, вроде бы наших. Он завертел головой, прислушался, заметил приоткрытую дверь и влетел в нее.

Это была будка над шахтой лифта, с четырьмя окнами, с узкой площадкой вокруг и ограждением. Еще не рассвело, потому что было темно.

– Добро пожаловать на капитанский мостик, – сказал разведчик.

– А как же, – растерялся Александр Александрович, – Я к вам сюда попал, то есть, откуда вы здесь взялись в другой стороне?

– От верблюда! – расхохотался индеец.

– Привет, братишка, – сказал пират, – Как делишки?

Александр Александрович захлопал глазами:

– Я... А выхода я не нашел. Такие дела... А где деревянные пираты эти?

– А где старая гвардия Бонапарта? – грустно вздохнул индеец. Но весело добавил, – В могиле.

– Как умру, так поховайте, в попу пороха напхайте... – сказал разведчик, Чтоб враги подорвались.

Александр Александрович не понимал ничего. Конечно, они могли напиться вина, но где его здесь купили. У кого? Куда запропали деревяшки? Карла молчит.

– Нет, братишки, ничего, у моего, – сказал Карла, – Все про еду, все про дом. Надоело. Хоть бы маленький кошмарик.

– В следующий раз повезет, – успокоил его разведчик.

– О чем вы! – Александр Александрович поворачивался то к одному, то к другому.

– О снах, конечно. Ты разве не любишь людские сны? – спросил разведчик, К примеру, такой: про старушку с маленьким фонариком. Как дети легли спать, а родители вышли проводить гостей до метро. Была поздняя осень, дул сильный ветер, в доме темно, потому что фонари за окнами почему-то не горели. Сгорбленная старушка входит в подъезд, поднимается по лестнице и светит маленьким фонариком. И вода на кухне из крана кап-кап, кап-кап. Старушка подходит к входной двери и ощупывает ее руками и светит фонариком. Шумят деревья от ветра, трутся ветками о ветки друг друга. Старушка открывает дверь, которую, оказывается, забыли запереть взрослые. Ах! Если б не конфетные бумажки и мандариновые корки. Дорожка из них ведет из гостиной в детскую. Но дети не спят. Они слышат, как пробирается по квартире старушка, поводя по сторонам лучом фонарика. И понимают, что ее фонарик уже осветил фантики и корки. Мама хотела подмести, но папа сказал, что вернемся – тогда. Шаги старушки все ближе. Брат и маленькая сестра изо всех сил зажмуривают глаза, лежа в кроватях. Форточка открыта, от ветра вздувается занавеска. Скрип половиц все ближе. Почему она пришла? Зачем! Брат слышит, что шаги старушки стихают у их кроватей. "Открой глазки, дитятко", – говорит старушка медленно, тихо. "Не открывай! Не открывай ни за что!" – хочет крикнуть брат. Но сам не выдерживает и приподнимает веки. Он видит старушку, склонившуюся над лежащей сестрой. Старушка в белом платочке на голове и черном платье, светит своим маленьким фонариком прямо в лицо сестре, и та открывает глаза. "Не открывай ни за что! Не надо!" – опять хочет закричать брат, но не может. И видит лицо старушки. У нее нет глаз. И старушка поворачивает свое лицо к нему. "Мне нравятся твои глазки, дитятко" – говорит ему старушка и протягивает к нему руку, которая вся удлиняется, удлиняется. "Дай мне твои глазки. Дай."

И разведчик резко потянулся к Александру Александровичу, и руки разведчика вдруг стали медленно-медленно неестественно вытягиваться.

– Копенгаген проклятый! – завопил Александр Александрович и залетал от стенки к стенке, выпучив глаза, ударяясь о стенки, подвывая от ужаса.

А разведчик, пират, индеец и Карла запрыгали и захлопали в ладоши.

– Напугали, напугали! – закричали они.

Черты их лиц вдруг стали расплываться, расползаться в разные стороны, и все они обернулись привидениями в серых балахонах.

– Брат не узнал братьев! – радостно кричал бывший пират, – Вот так конфуз!

Александр Александрович постепенно смог остановиться.

– К чему этот спектакль, – обиженно спросил Александр Александрович.

– Не обижайся, дружок, лучше скушай пирожок! – сказал бывший пират.

– А к чему ты с людьми связался? – спросил бывший Карла, – Своих не признаешь. Тебе с ними лучше?

– При чем тут?

– А в честь чего получается, что ты, привидение, нас, своих братьев не признал? К тому же испугался кошмарика невинного. Может, ты и щекотки боишься? Если попробовать между ребрышками пошерудить?

Отступление. Будь я настоящим писателем и думай, что записываю не сказку, а целую настоящую книгу, то пустился бы в объяснение природы привидений. Страницы на две растянул умствования и объяснения. Правильные и красивые. И тем временем Александра Александровича защекотали бы до смерти, а остальных наших перестреляли. А я, вернувшись к героям через две страницы, продолжал думать, что все в порядке, и книга продолжается. А их мертвых, ничего не успевших, взяв за ноги и за руки, сбросили бы с палубы в неспокойное Барбейское море. Думаете, это славно, погибнуть в заливе Несчастливого Джексона, идя на абордаж дыквинского фрегата? Пойти на корм акулам и крабам? Ведь никто не узнает: все будут думать, значит, живы они, раз про них пишут, как про живых. Всего лишь тени героев это будут.

Поэтому Александр Александрович откинул шпингалет форточки, распахнул ее, метнулся к противоположной стене, раскрыл окно и вцепился изо всех сил в раму и подоконник. Сильный сквозняк подхватил чердачных привидений и вынес к небу, к темным облакам. Бывший Карла, вылетая последним, взвыл:

– Только усни мне, предательская морда! Увидишь!...

– Братишка, держи штанишки, а то потеряешь, – напутствовал призраков Александр Александрович.

Он быстро с трудом закрыл окно и форточку. И перевел дух. Больше в этой будке делать было нечего, и Александр Александрович принял решение вернуться. Не отыскав выход, все-таки он пережил опасное приключение и победил неприятелей.

– Требуется перевести дух, – сказал себе Александр Александрович, Рассказать обо всем своим.

Возвращение заняло меньше времени – не с рыбалки ведь. Когда часа в два ночи выходишь, чтобы до рассвета успеть к речке, следует пошевеливаться: туман холодный – раз, очень хочется удочки забросить, поплавки в воде увидеть, как мимо их наклоненных антенн проплывают, кружась, хлопья пены с переката, прошлогодние листья и веточки, как на гладкой налитой поверхности омута расходятся круги, а к прикормке от нависших над водой веток старой кривой березы стремятся дорожки пузырьков; мимо кладбища идти – три, а там какой-то огонек вдруг, и кажется, двигается по направлению к дороге, к тебе.

Обратно – по жаре, во-первых, солнце в глаза, и пыль в нос и рот, спать хочется, конечно, во-вторых, и в гору, это в третьих, там, где мимо кладбища и ночью почти бежишь и слышишь сзади на шоссе отзвук своих шагов; не оборачиваешься, потому что твердишь себе изо всех сил – это эхо. А придешь, что-то с рыбой делать, наверное, пожарить.

Александр Александрович спиной вперед вылетел из будки, прикрыл дверь, ветер неизвестный уже стих, повернулся и увидел наших в метре от себя. С ума сойти.

– А что ты на капитанском мостике делал, – спросил индеец.

– Грибы собирал, – Карла вздохнул, – Грибник он бывалый. Все заливал мне: грибы везде растут, надо только уметь их находить. На склонах, под деревьями упавшими, в канавках. Тьфу!

– Я видел ваших теней. Сражался с призраками. Это вы или нет? – быстро сказал Александр Александрович.

– Это мы? – спросил Карла, – Мухоморов объелся? Мы тебя по всему чердаку ищем. Знаешь, какой рюкзак тяжелый, лямки так в плечи впиваются, знаешь как.

– Я предлагал понести, ты отказался, помнишь, – сказал разведчик.

– Ничего, из сгущенки осталось всего две банки, порадею для общего дела.

– Разве две? – удивился пират, – Три полных и одна на треть отъеденная, по-моему.

– Считайте сгущенку, если больше заняться нечем, – на всякий случай Карла вытер губы и бороду.

– Какие тени? – спросил индеец.

– Как будто вы вначале. Я точно думал, что вы, а впоследствии оказались чердачные привидения, – объяснил Александр Александрович, – неизвестно, что они хотели. Но они злые, это ясно. Я их победил. Никогда не сталкивались с чердачными?

Индеец пожал плечами, а разведчик сказал:

– Ты, вообще, первое привидение, которое я вижу. Я особо не верил в нечистую силу, только боялся.

– Мы тебе снимся, – сказал Карла, – А вещи потерянные в ваших домах святой дух, конечно, разыскивает и на место кладет. Крыс гоняет. Стирает, моет.

– Что ты врешь, выдумываешь, – удивился Александр Александрович.

– Есть, которые стирают, не волнуйся. Например, Вильгельм Цыхмейструк, который под Полтавой проживает в одной семье. Так у людей всё денег не собиралось на стиральную машину, приходилось ему тоже постирывать. А как же. Они: то навоз прикупить, то еще один участок. Вильгельм извелся бедный, деньги им подбрасывал два раза, а они бесшабашно на курорт поехали. Тогда он надыбал лотерейный билет, по которому стиральная машина выигралась. А эти деньгами взяли, дочке в другой город отправили. И ведь всё причитали: нет у нас стиральной машины, ай-ай. Они причитают – Вильгельм стирает. Ясно?

– Понятно, – сказал пират, – Вроде пришли, правда, обратно.

Они увидели выход. Тот самый вход на чердак с лестницы, с помощью которого оказались здесь.

– Неправильный чердак, – сказал индеец.

– Посидели, поговорили. Сколько там, часа три прошло, – ответил пират, Ладно. Хотя ты прав, нечего нам было соваться сюда.

– Дракона не повстречали – отлично. Сейчас вернемся, чайку попьем, поддержал его Карла.

– Кстати, драконы обычно попадаются в подземельях, – сказал разведчик, Постоянно, что ни подземелье, так драконы. Общее место. Когда сейчас говорят подземелье, то известно, что имеется в виду – подземелья и драконы.

– Но не здесь, – спросил индеец, первым начав спускаться по ступеням лестницы.

– Что?

– Он сказал, что ты хотел сказать, что на чердаках домов не встречаются драконы. Пусть даже чердак странный, неправильный с точки зрения нас или кого-то еще.

– Да, пожалуй что.

– Дверь открыта, – сказал индеец.

Наши постепенно остановились, деревянные пираты принялись обеспокоенно перебирать амуницию, а пират Коля высказал, что у всех накипело:

– Послушай, Чингачгук, ты уже учись нормально изъясняться – сказал бы: ребята, кто забыл дверь квартиры запереть, совсем голову потеряли со своими играми и приключениями. Не помойное ведро понесли к мусоропроводу.

– Я выходил последним, – ответил Чингачгук, то есть Собака Легкие Ноги.

И все прикусили языки. Подумали: эти жители лесов и всадники прерий...

Соблюдая все меры предосторожности, гораздо большие, чем герои американских фильмов, со взведенными курками, горящими фитилями и настороженным вниманием, проникли наши в квартиру, оказавшуюся пустой. Но все признаки недавнего присутствия негодяев здесь были заметны. Ящики шкафов и столов были вытащены, а все вещи разбросаны и рассыпаны. Конечно, зубная паста и кремы были выдавлены из тюбиков, а мыло разрезано на треугольные кусочки. Сахарный песок засыпан в карманы шуб, соль обильно смочена клюквенным сиропом. Потолок в кухне покрыт прилепленными сгоревшими спичками. Грязная посуда свалена некрасивой горой вокруг раковины, а объедки в раковину. Весь запас сгущенки оказался съеден!!!

Остатками сгущенки было написано на полу: "Эй, придурки! Думаете, сбежали? Мы, настоящие пираты, похитили ваших женщин (бабушку и внучку) и собаку редкой породы. Завтра ровно в час ночи приходите за гаражи во втором дворе и приводите обоих вестников. Или плохо будет. Дыквы."

Прочитали и сели думать, лишь Карла стоял над надписью и бормотал:

– Варвары, вандалы. Целую банку извели ни на что! Не съели, а извели.

Глава седьмая

Гаражи

Собака Легкие Ноги сбросил почти весь мусор и объедки с дивана, включил лампу на стенке, взял какой-то из томов Стивенсона и лег на диван. Военный совет продолжался. Пират Коля горячился, разведчик Саша пытался и говорить и выслушивать, деревянные пираты помалкивали, Карла время от времени выходил из комнаты, Александр Александрович талдычил про одно и то же:

– Пусть мы погибнем! Но пожертвуем собой ради святого дела – свободы женщин.

– Детей и домашних животных, – добавил пират.

– Кактусов и тараканов,– сказал разведчик, – Впрочем, это не обращайте внимания, вырвалось. Всё правильно, конечно, надо идти на выручку, только план разработать и стремительно его исполнить.

– Да, да, да, – закивал Александр Александрович, – Ты прав, прав.

– Конечно. Главное, распределить силы, ударить по нескольким направлениям. Одновременно и немедля.

– Я буду звать тебя Мау-Ли, – сказал индеец, не поднимая глаз от, скорее всего, "Острова сокровищ", – Это означает: быстрейший, – объяснил он бледнолицым.

– У тебя есть другие предложения? Если так, сделай милость, вождь, поучаствуй в разговоре, – сказал пират Коля.

Собака Легкие Ноги пожал плечами.

– У нас есть оружие, – прекратил помалкивать Однорукий деревянный пират, Потому мы посоветовались между собой и подумали, что впереди должны идти мы. Мы неоднократно сражались, а опыт не пропьешь.

– А людей вы убивали? – индеец отложил книгу и сел.

– Мы дрались с драконом, сражались с ведьмой, еще пару злодеев победили, прищурив глаз сказал Одноглазый.

– Я не про вас.

– Нет и не собираюсь, – сказал разведчик Саша.

– В мое время, – сказал Александр Александрович, – Бывали и у меня дуэли разной категории. Чаще достаточно было выстрелить в воздух, и эпизод считался законченным. Иногда необходимо было ранить противника, либо чтобы противник ранил тебя. В таких случаях следовало быть очень внимательным – это когда дело касалось не самых серьезных оскорблений, как и случилось с Александром Сергеевичем Грибоедовым. Что до случая с Александром Сергеевичем Пушкиным, его последней дуэли, то многие исследователи склоняются к версии, что этот поединок по негласному кодексу должен был завершиться смертью любого из участников или обоих. Потому что...

Вошел Карла с длиннющей толстой ниткой, на которой были нанизаны пуговицы, штук сто.

– Зачем мне теперь эта коллекция пуговиц, – горестно вздохнул он.

– А для чего ты их раньше собирал? – недовольно ответил Александр Александрович.

– Если терялась какая у Буси или у внучки, я выискивал похожую у себя и подбрасывал им. Они радовались, говорили: смотрите-ка, почти не отличается пуговичка, давай пришивать.

– Теперь можешь целыми днями сидеть, в окно смотреть, чай пить, сгущенку есть, – сказал пират Коля, – Весь дом твой.

– Зачем мне теперь эта сгущенка.

– Просто ты объелся сегодня – вон то и дело в туалет бегаешь, – сказал индеец.

– Это от горя, – сказал Карла и поглаживая живот вздохнул два раза.

– Вот! – крикнул Александр Александрович, – Вот, вот!

Собака Легкие Ноги лег на диван обратно и стал читать и делать вид, что ему интересней смотреть в книгу, чем препираться.

– Насчет нашего предложения, – Одноглазый пират потянул за рукав рубашки пирата Колю.

– А? – тот всё смотрел на индейца.

– Как нам представляется, из нашей компании следует составить два отряда. Мы трое будем авангардом, а вы все группой поддержки. Мы их вынесем к вашему приходу.

– Я согласен, – сказал Собака Легкие Ноги.

– А я-то! – сказал Карла, – Мы не против. Стоит и парням дать шанс проявить себя.

– Я и Саша полетим на разведку, – сказал Александр Александрович, – Коля будет осуществлять управление частями армии. Так и победим.

– Приду, – сообщил Карла и вышел из комнаты.

Коля медленно встал, подошел к окну, слегка отдернул занавеску и уставился на улицу, на ту сторону, где он вчера стоял, следил за дыквами. Что-то было не так. Машинально потрогал батарею – еще не затопили. Облокотился ладонями на подоконник, прижался носом к стеклу. Стал размышлять о чем-то.

– Тьфу! Зачем я пойду к окну думать, – на самом деле Коля не вставал из удобного кресла, не подходил к окну, просто он себя представил Печориным таким.

Все кроме индейца ошалело на него уставились.

– Не обращайте внимания – задумался, – объяснил пират Коля.

– У окна?... – осторожно спросил разведчик Саша, – То есть, об окне?

– Думаешь дыкв через окно брать? – поинтересовался Однорукий деревянный пират.

– Разумно. Накурив в помещении, они откроют форточку, чтобы проветрить. А как раз в это время мы подкрадемся. Я влечу, словно призрак, через форточку, откину шпингалеты, вы со звоном и грохотом ворветесь через окно. На местах стоять, руки кверху, якорь вам в глотку! – разошелся и разлетался Александр Александрович.

– Далось вам это окно идиотское! – рассердился пират Коля, – В конце концов встреча назначена за гаражами, а в каком месте у них комната с вашим окном, мы не знаем. Нам неизвестно, где они прячутся. Поэтому мы просто должны решить: деремся или разговариваем с дыквами.

– На их разговоры мы ответим залпом, – грозным голосом сказал Одноногий деревянный пират.

– Не забудь смазать плечо растительным маслом, – посоветовал ему индеец.

По моему замыслу, следуя канве, как я думаю, юмора ситуации, кто-нибудь должен был спросить: зачем? Собака Легкие Ноги получил бы возможность дошутить:

– Чтобы отдача не замучила.

Раздался шум спускаемой воды, скрипнула дверь туалета. Послышались шаги Карлы.

– Почти всегда руки после туалета не моет, – пробурчал Александр Александрович.

– Стоп! – воскликнул пират Коля, – Окно.

Наши, разумеется, уставились на него. А Карлины шаги стихли.

– Что-то, что-то не клеится, – задумчиво забормотал Коля, – Не сходится.

– Не стыкуется? – не то что бы спросил, а просто сказал индеец.

Коля, кажется, не оценил индейскую подковырку. Молчание затягивалось. Молчание затягивалось.

– Эй, вы! Вечно я должен, как пень с бородой, в коридоре стоять?! услышали они Карлу.

Коля встал и подошел к окну, отдернул занавеску.

– Зараза, – сказал пират Коля, глядя в окно, – Э...

Через некоторое время, не дождавшись продолжения, наши потянулись к нему полюбопытствовать. Из коридора пришел Карла, который достаточно настоялся там один, кроме того, может, это не ему сказали "стоп". Что он, чай им что ли!

– Видите, – наконец сказал пират Коля, – Понимаете?!

– Конечно, нет, – ответил разведчик.

– Как это?! Этот двор, эти гаражи, они мне разве снятся?

– Ага! – воскликнул Александр Александрович, – Полагаешь, это те же самые. И там у дыкв база. Может, ты и прав.

– Какие гаражи? – спросил Карла из-за спин, потому что подойти к окну он не смог из-за всех, – Разве из нашего окна видно гаражи? Только улицы кусок.

– Правильно! Вчера поздно вечером я стоял и смотрел на окна этой квартиры с улицы, а не из двора какого-то. И видел тебя, – пират Коля повернулся к Александру Александровичу, – С Карлой и девочку, которая тут живет.

– Она не живет здесь, только иногда ночует у бабушки, – сказал Александр Александрович.

– Не суть. Пойми, не у гаражей я стоял вчера, а на улице. Это не то окно. Или это другой вид.

– Погоди, погоди, – Александр Александрович задумался, – Мы были в кухне и оттуда тебя видели на улице. И ты нас видел в окне кухни. А внучка была в этом окне. Понимаешь? Окна разные – вот в чем дело.

Деревянные пираты повернули головы теперь к пирату Коле, а тот уставился на Александра Александровича и не отвечал. Александр Александрович подумал немного и смущенно сказал:

– Действительно.

Собака Легкие Ноги засмеялся, а разведчик спросил:

– Это другая квартира?

– Здрассьте, пожалуйста! Здесь все мои вещи на месте, кроме сгущенки на черный день, – сказал Карла, – Это не другая квартира.

– Чердак был неправильный, выход с чердака странно нашелся, дверь в квартиру была не заперта. Другая, не другая, но видно, что неправильная квартира. Водит нас, – и Собака Легкие Ноги устроился на диване и взял в руки книгу.

– А диван правильный? – спросил пират Коля.

– Удобный.

– Что делать, что предпринять, – начал было летать по комнате Александр Александрович.

– Стоп! – сказал пират Коля, – Без паники обойдемся.

Карла застыл на месте, но опомнился и с независимым видом уселся в кресло, положив ногу на ногу.

– Надо быстро и внимательно подумать. Скорее всего времени у нас мало.

– Это сгущенки мало, а времени завались, – сказал Собака Легкие Ноги.

Пират Коля, не обращая внимания на слова индейца, второй раз сел к столу и стал думать. Деревянные пираты тоже сели к столу. Разведчик остался у окна, Александр Александрович с ним.

– А я никак не разберусь, знаешь в чем? – тихо ска

– зал Александр Александрович разведчику, – Почему ты видишь меня и домового. Обычно, то есть всегда, людям мы не видны.

– Я разведчик все-таки. Я могу замечать многое, что остальные просто не удостаивают внимания.

– А?... – Александр Александрович кивнул в сторону индейца.

– Индеец?... Он всё видит. А пират... Я как-то на одной игре, ну, на сборище таких притыренных товарищей-ролевиков, историю слышал. Якобы есть один человек, почти как Питер Пэн, который может путешествовать в Барбейское море и обратно. Так Коля он и есть, мне теперь кажется.

– Мне не знакомо это название: Барбейское море. Это где-то на юге, в другом полушарии?

– Если бы знать, где оно. В общем, дыквы оттуда. Они там живут и дерутся с благородными пиратами целую вечность. А теперь и сюда прорвались. Какое-нибудь равновесие нарушилось, доля погрешности увеличилась, я толком не знаю. Собственно, для этого я в вашу заварушку и ввязался – чтобы выяснить.

– В нашу заварушку? Я полагал, что мы с Карлой присоединились к приключению.

– Так ты не понял? Здесь-то ничего темного нет: все вокруг вас крутится. Собственно, мы все спасаем тебя и твоего друга. Не знаю точно, как получится... Но первоначально это была ваша нехилая проблема.

Александр Александрович энергично задумался:

– Думаю, мы должны победить. Мы – хорошие и добрые, а они плохие. Добро всегда побеждает.

Собака Легкие Ноги, который подошел незаметно для Александра Александровича, с неудовольствием подумавшего – опять индейца изображает, сказал:

– Пришла пора урожая, время собирать плоды.

– Что? – удивился Александр Александрович.

– Дерево есть специальное для мечтателей, фиговое называется. Поспели на нем для нас фиги, дули и кукиши.

Раздался звонок в дверь.

Глава восьмая

Пусть эти гаражи шесть раз провалятся

Все немного засуетились. Деревянные пираты, конечно, схватились за оружие и состроили лица для боя – зверские. Разведчик пошел к двери, остановился. Коля Бизухин по привычке опустил правую руку к левому боку и недовольно покачал головой, не обнаружив хотя бы кинжала. Александр Александрович взвился к потолку, треснулся башкой и, осыпанный штукатуркой, опустился.

Еще перед тем, как в дверь позвонили два раза, Карла стал смотреть на индейца, единственного, не сделавшего ни одного движения, оставшегося на месте. Собака Легкие Ноги улыбнулся Карле и сказал после этих двух звонков:

– Откройте. Послушаем бледнолицых.

Карла понял: перемелется. Так бывает спокойно на душе, когда всё в жизни катится, и ясно, что хорошо тебе и близким будет и дальше. А мелкие беды преодолеются. Сейчас было наоборот: полный воз неприятностей, дом набит чужими людьми, но был Собака Легкие Ноги, про которого теперь Карла знал – разгребет.