Текст книги "Туманный горизонт (СИ)"

Автор книги: Егор Матвиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Аксель поднял взгляд на Афину. Девушка ведёт очередную длинную запись в блокноте. Похоже, решила зафиксировать что-то важное, раз её не смущает тот факт, что он уже какое-то время молчит.

Пару раз во время рассказа у него получилось заглянуть краем глаза в эти записи, но читать вверх ногами оказалось неудобно. К тому же там были такие жуткие загогулины, что пришлось бы потратить несколько часов на расшифровку.

Выходит эдакое противоречие между кривым почерком и красотой девушки. Ведь она даже пишет в позе, преисполненной элегантности и достоинства. Аксель не очень-то разбирается в женской и какой-либо другой красоте, но это очевидно даже для него.

Взгляд парня задержался на декольте Афины. В меру прикрытые белой рубашкой две округлые прелести на вид кажутся мягкими, они способны пробудить у людей определённые чувства.

Сейчас это выглядит как протест против острых углов серой комнаты и её безжизненной обстановки. Не зря же девушка говорила о том, что её не радует необходимость вести беседу здесь.

Аксель поднял взор выше и встретился с внимательным взглядом синих глаз.

– Аксель. Кажется, я сейчас неправильно вас поняла, – озадаченно произнесла Афина.

Тем не менее, на её лице заиграла заинтересованная улыбка.

– Я задумался, – бесхитростно пояснил парень.

– Это было моей второй догадкой.

Она усмехнулась, вероятно, своим мыслям.

Аксель вновь задумался о её груди. Округлые и мягкие. Когда-то он слышал, как кто-то звал их оружием женщин. У него иное представление об оружии, но, кажется, общий посыл ему ясен.

Оружием часто называют любые вещи и преимущества, с помощью которых можно добиться от других того, что тебе нужно. Учитывая такую широкую область понимания, ты никогда не можешь быть уверен в том, что в данный момент против тебя не применяется какое-нибудь оружие. Тревожная мысль.

Не то, чтобы он подозревает Афину в чём-то таком. Это не совсем уместно, поскольку Аксель подозревает её вообще во всём, в чём только можно подозревать. Так велят его инстинкты.

Озвучивать этого он, конечно, не станет. Но кое-что ему всё же предстоит проверить. В своё время.

– Вам нужен перерыв? – участливо поинтересовалась девушка.

– Нет. Я восстанавливал в памяти кое-какие подробности.

Глава 9. Укрепление

Первый усиленно взмахнул ногами, но качели почему-то так и не сдвинулись. Уже минуту он судорожно дрыгает конечностями, но добился только одышки. Юноша с завистью покосился налево, увидев энергично и легко раскачивающегося рыжего пацана.

– В любой момент землю может тряхнуть, а мы тут дурачимся, – пробубнил Первый.

– А разве во время землетрясений не нужно держаться открытых мест? – бойко спросил мальчишка.

Первый обвёл хмурым взглядом просторную игровую площадку с качелями, горками, песочницей и небольшими каруселями. Странно, что после подземных толчков эти хрупкие сооружения остались целыми.

– Кто тебе такое сказал?

– Не помню, но звучит правильно.

Юноша вздохнул и угрюмо уставился вперёд. Увы, новый знакомец оказался очередным человеком без памяти. Только в отличие от Воина пацанёнок вообще не боец. Поэтому Первый немного сгладил углы, когда рассказывал о произошедшем ранее, приуменьшив размер пауков и опустив подробности гибели прошлых спутников.

Но потом ему всё равно пришлось успокаивать запаниковавшего мальчишку и обещать, что он не погибнет следующим. После этого рыжий ещё какое-то время терзался навязчивой идеей, что Первый проклят, и все вокруг него погибают.

Пацан поймал момент, когда качели занесло высоко вперёд, и спрыгнул, ловко приземлившись на ноги.

– Ты что, расстроился, что не умеешь кататься? – спросил рыжий, наклоняясь вбок и заглядывая в голубые глаза собеседника.

– Всё я умею, – набычился Первый и опустил расстроенный взгляд под ноги. – Просто не помню.

Прозвучало как отговорка, притом неубедительная. На самом деле он и вправду не так уж и переживает из-за качелей, хотя червячок детской обиды всё же грызёт. Просто на душе неспокойно.

Первый рад, что встретил мальчишку. Страшнее встречи с монстрами может быть только встреча с монстрами в одиночку. И пусть рыжий не сможет дать отпор, лучше с ним, чем наедине с собой посреди серого города и бесконечного тумана. К тому же малец оказался ценным спутником – благодаря нему Первый смог вылечить свои раны.

Но даже сейчас юношу мучают переживания, одолевшие его после побега из метро. Выбравшись из больницы, он мечтал о том, чтобы вспомнить себя, вспомнить мир, встретить других людей, разговаривать с ними обо всём. Доводы Умника вызывали у него протест. Первый не искал объяснения своему оптимизму, просто следовал надеждам и желаниям. Они казались очевидными и вполне реализуемыми.

А теперь он всё чаще вспоминает Умника и видит в его словах немалую ценность. Что принесли все эти мечты? Что хорошего случилось с ним? Да, все люди, которых он встретил, оказались неплохими. Но они мертвы! Погибли бы Умник и Воин, не повстречайся им Первый?

«Что не так с этим миром?»

– Я тебя покачаю, – прозвучал сзади бодрый голос рыжего. – Может, тогда и вспомнишь.

Юноша ощутил толчок в спину и суетливо вцепился в ручки качели.

– А?.. Не надо! – вскрикнул Первый, оглядываясь.

– Да ладно, мне не трудно, – с улыбкой настоял пацан.

Качели быстро разогнались, и вот, Первый уже взлетает выше верхней перекладины.

– Уа-а! Ладно-ладно, больше не надо! – запричитал он.

Это оказалось страшнее, чем выглядело со стороны. Он постарался успокоить себя мыслью, что это только с непривычки, надо лишь вспомнить. Однако в итоге начал думать, что никогда в жизни не катался на качелях. Эти штуки, вроде как, для детей, но отчего ж тогда так страшно?!

– Прыгай! – подбодрил рыжий, и не думая останавливаться.

– Зачем?!

– Весело же!

– Я не хочу!

– Если долго со всей силы толкать качели, то они упадут, – посмеиваясь, пошутил мальчуган.

– Э? Зачем ты врёшь?!

Уверенности в голосе Первого не прозвучало. Совсем.

– Сейчас сам увидишь, если не прыгнешь! – зловеще расхохотался пацан.

– Ты… Ты… Уа-ау!!! – взвыл юноша, в отчаянном порыве соскочив с качели.

Прыжок вышел неожиданно длинный. Истошно вопя и размахивая руками, Первый вспорхнул вперёд лицом, долетел до песочницы и рухнул на живот.

– Эй! Ты как? – тревожно вскрикнул рыжий, подбегая к потерпевшему крушение.

Первый тяжело замычал и привстал, подняв на мальчишку покрытое ссадинами лицо.

– Прости-прости-прости! – затараторил пацан, сложив ладони как в молитве. – Я не знал, что так будет. Ты же взрослый, а тут…

Юноша одарил его мрачным взглядом исподлобья. Затем он дёрнулся, закашлялся и сплюнул песок. Скривившись в недовольной мине, Первый снова уставился на рыжего.

– Прости, – виновато повторил мальчишка.

Несколько секунд юноша молчал, потом неожиданно прыснул и рассмеялся. Рыжий посмотрел на него с удивлением, затем облегчённо выдохнул и улыбнулся. Первый покачал головой, успокаиваясь.

– Весело, говоришь? Ну да, есть немного, – он посмотрел на пацана с усмешкой. – Буду звать тебя Огонёк.

– Огонёк? Почему? – не понял мальчуган.

– Потому что! – бодро заявил Первый и пихнул его в плечо.

Огонёк завалился на спину, запрокинув ноги, и тоже засмеялся.

Первый вспомнил, что нарушил «правило двух слогов» и дал слишком длинное прозвище. Немного поразмышляв, решил оставить всё как есть. Было бы неловко сейчас заявлять, что он передумал. Да и нравится ему это прозвище. Огоньку, кажется, тоже.

Хотелось бы, чтобы сейчас появился Умник и отчитал за необдуманность решений. Увы, этого не будет.

Есть ещё много других неприятных и даже ужасных вещей, но с ними придётся смириться. Возможно, Первый во многом ошибся и ещё ошибётся. Однако дверь его больничной палаты была открыта, в отличие от других. Значит, рано или поздно через неё всё равно надо было пройти. Так тому и быть.

«Умник…»

И всё-таки, смутные мысли об этом человеке до сих пор не дают покоя.

– Что за шум? – спросил Огонёк, с сосредоточенной миной напрягая слух.

Первый ничего не услышал, но моментально вскочил на ноги и суетливо огляделся в поисках укрытия. Он уже знает – если появились посторонние звуки, то поблизости что-то есть. И от этого чего-то нужно спрятаться, а лучше убежать.

– Вставай, – решительно произнёс Первый. – Надо уходить.

Он потянул мальчишку за локоть.

– Что? Зачем? – удивился Огонёк, поднимаясь. – Ты не хочешь видеть других людей?

– Это не люди, – с тревогой ответил юноша. – Скорее всего.

– А кто?

Первый открыл рот и запнулся. Паникующий ребёнок сейчас будет ой как некстати. Но как тогда его убедить?

Времени на размышления оказалось слишком мало. Слева от горки мелькнула тень. Первый напрягся и настороженно уставился в сторону движения. Огонёк непонимающе посмотрел на него, затем глянул туда же.

Из-под горки показался белый лохматый бок, а затем вылезло…

– Это что? – озадаченно спросил Первый, вскинув брови.

Перед ними предстало нечто круглое, размером с большую тыкву. Существо полностью покрыто густой белой шерстью, из-под которой еле выглядывают два круглых чёрных глаза.

Неизвестный зверь издал нечто похожее на мышиный писк, затем что-то пробормотал и резво подпрыгнул на метр. Неподалёку от него из тумана выпрыгнул ещё один, идентичный на вид, только поменьше. А потом выскочила целая дюжина – одни не крупнее арбуза, другие размером с комод.

Первый опасливо попятился, потянув за плечо Огонька.

– Чего? – удивился рыжий. – Они же добрые.

– Ты это как определил? – нервно спросил юноша.

– Так по ним же видно.

Будь это единственные существа, что повстречались Первому, он бы, возможно, мыслил так же. На вид эти зверьки кажутся безвредными.

Тем временем возле горки собралась целая армия пушистых шаров – не меньше сотни. По игровой площадке понеслась какофония из множественного бормотания и мышиных писков. Несколько белых существ подпрыгнули и поскакали навстречу людям.

– Стоять! – вскрикнул Первый, выставив вперёд руку.

Огонёк недовольно покосился на него, а существа продолжили сближение.

– Стоп! – громче крикнул юноша.

Никаких изменений.

– Не надо!!! – отчаянно вскрикнул Первый.

Под ногами у него и Огонька с грохотом взбугрился холм высотой в пару метров. Они оба замахали руками, пытаясь не упасть. Из середины холма вырос каменный столб. Первый и Огонёк невольно ухватились за него. Столб быстро вытянулся вверх, увлекая обоих за собой. Не успели они заметить, как достигли высоты пятиэтажного дома.

– Ай! Опусти его! – взмолился Огонёк.

– Как?! – ошалело прокричал Первый.

– Ты же его сделал!

– Но это ты у нас знаешь, что умеют другие!

Первый вцепился в верхушку столба, Огонёк завис чуть ниже, а в самом низу собралась толпа суетливо скачущих и бормочущих шерстяных комков.

– Оно рушится! – заорал Огонёк, ухватившись в панике за ноги Первого.

Столб оказался слишком хрупким для такой тонкой конструкции и через секунду треснул. Затем он начал медленно разваливаться на мелкие обломки. Существа внизу разбежались в стороны, спасаясь от обвала.

Огонёк надрывно завопил, перехватив обеими руками повисшую ногу Первого. Сам юноша отчаянно вцепился в оставшуюся висеть в воздухе верхушку столба. Он слишком перепугался, чтобы удивляться этому.

– Больше не могу! – сквозь слёзы простонал Огонёк.

– Держись!.. – натужно вскрикнул Первый.

Но тут его вспотевшие ладони соскользнули с парящего обломка. Они оба с воплями полетели вниз и рухнули на что-то мягкое.

Похолодевший Первый широко распахнул глаза, обнаружив под собой одного из пушистых белых существ.

– О… они поймали нас! – то ли смеясь, то ли плача промямлил Огонёк. – Спасибо! Спасибо!

Мальчишка обнял мягкого спасителя, почти скрывшись в густой шерсти. Первый остолбенело осмотрел существо под собой и слегка нажал на него ладонями. Зверь пискнул, и юноша отпрянул, удивлённо скатившись с пушистого белого бока.

Вокруг резво запрыгали остальные лохматые создания, со всех сторон донеслось множественное бормотание.

Первый поразился – впервые ему встретились существа, которые не пытаются его сожрать или убить. Белые комки оказались настолько приветливыми и добрыми, что он моментально забыл обо всех подозрениях и пережитых бедах.

Они с рыжим поднялись на ноги, и зверьки помельче начали прыгать, тычась им в спину. Первый заметил, что их обоих толкают в одну сторону.

– Они нас зовут? – удивлённо оглядываясь, спросил Огонёк.

– Похоже на то. – Первый глянул на спутника. – Пойдём?

– Конечно! – без тени сомнения ответил пацан.

Окружённые толпой прыгающих созданий, они направились вперёд, следуя за двумя белыми шерстяными комками.

Сзади громыхнуло.

Все резко обернулись, увидев рухнувшую на землю верхушку столба, что всё это время висела в воздухе.

Пёстрая компания вышла на широкую проезжую часть.

– Что там? – спросил Огонёк, вглядываясь вперёд.

Спустя несколько шагов мальчишка испуганно вскрикнул и зажмурил глаза.

– Фу! – он брезгливо высунул язык.

Теперь и Первый разглядел стоящего посреди дороги жирного паука, пожирающего распластавшегося рядом сородича помельче. Белые существа громко заворчали, и половина всей компании шустро запрыгала вперёд.

Паук почуял неладное, развернулся и угрожающе зашипел, подняв передние лапы. Пушистые зверьки добрались до членистоногого и разом накинулись на него. Паук заметался, визжа и клекоча, но вскоре он и труп второго исчезли под белым шерстяным покровом.

Через несколько секунд существа отпрыгнули в разные стороны. Там, где только что было два гадких монстра, теперь стало пусто. Ни намёка на недавнее паучье присутствие.

– Съели? – удивился Первый.

– Я бы не стал, – признался Огонёк.

Они продолжили путь, окружённые странным пушистым эскортом. Милые существа, но, как оказалось, не такие уж и безобидные. Первого это насторожило. Он постарался успокоить себя мыслью, что единственное условие безопасности – не быть гигантским восьмилапым страшилищем. Не так уж и сложно.

Дальнейший путь занял около получаса. Белые зверьки привели Первого и Огонька к большим решетчатым воротам. На установленной сверху арке разноцветными крупными буквами выведена надпись.

– «Волшебный мир», – прочёл Первый.

Обменявшись с Огоньком непонимающими взглядами, они вошли внутрь. Из тумана вынырнуло неподвижное колесо обозрения. Вскоре они увидели и другие аттракционы.

Первый с интересом осмотрел обстановку. Он не смог точно вспомнить, для чего это всё, но чётко осознал, что здесь должно быть куда веселее, чем сейчас.

– Становись! – донёсся командный оклик впереди.

Белые комки резко разбежались по сторонам и выстроились в две ровные шеренги, причём строго по росту.

– Смир-рна! – снова прозвучал сильный мужской голос, и существа синхронно подпрыгнули на месте.

Первый с Огоньком услышали чеканный стук шагов. Из тумана навстречу к ним бодрым маршем вышел подтянутый солдафон в зелёной камуфляжной робе, заправленной в аналогичной расцветки штаны, подпоясанные широким ремнём с бляхой, на которой выгравирована звезда, а на ногах высокие армейские берцы.

Когда он подошёл ближе, стало заметно, что на вид ему около пятидесяти лет, в коротких русых волосах местами проступают седые пряди, а глаза имеют голубой оттенок, почти как у Первого, только тусклый. Точёное лицо, густые брови и тяжёлый взгляд выдали человека военной закалки. На поясе закреплена длинная кобура, из которой торчит рукоять револьвера.

Мужчина резко остановился перед Первым и Огоньком, убрав руки по швам.

– Здр-равия желаю! – рявкнул он, приложив ладонь козырьком ко лбу и уставившись куда-то над их головами.

Юноша с мальчишкой переглянулись. Первый пожал плечами и повторил позу вояки, рыжий последовал его примеру. Повисла неловкая тишина.

– Здрасьте, – скромно произнёс Огонёк.

– Задание по сопровождению гражданских лиц выполнено! Начальник штаба «Волшебный мир», временный позывной, ам… э… – военный внезапно икнул. – Ик! Временный позывной «Охрененный мужик» командование принял! Ик!

Вновь неловкая тишина.

– В честь успешного завершения боевого задания торжественный залп! – военный ловко выхватил револьвер и направил его вверх. – Пли!

Прогремел выстрел.

Первый с Огоньком дёрнулись и замерли с одуревшими лицами, всё так же стоя по струнке с ладонями козырьком ко лбу.

– Вольно! – скомандовал вояка, убирая оружие в кобуру.

Пушистые существа вразнобой загалдели и ускакали в разные стороны. Солдат принял более расслабленную позу и обратился спокойным тоном:

– Не слишком длинный временный позывной? В нашем деле необходима точность, но требуется также и лаконичность – это жизненно важный аспект в боевой ситуации.

Первый и Огонёк, всё ещё отдавая честь ладонями ко лбам, растерянно уставились на старика.

– Команда «Вольно» дана для всех, рядовые! – громко заявил «Охрененный мужик».

Они вздрогнули и опустили руки.

– Рядовой! Новое задание, – обратился военный к Первому. – Придумать для начальника штаба позывной, соответствующий рангу и уставу.

– Я? – удивился юноша.

Он бросил затравленный взгляд на Огонька. Тот беспомощно развёл руками.

– К заданию приступить! – скомандовал начальник штаба «Волшебный мир».

Первый съёжился под пристальным взором вояки. Он напряг фантазию и начал суетливо перебирать приходящие в голову варианты. Один нелепее другого. Помучившись около минуты, юноша поднял сконфуженный взгляд к неподвижному командиру и тихонько буркнул:

– Дед…

– Говори отчётливо, рядовой, – скомандовал военный.

– Дед! – тонко вскрикнул Первый.

– Дед-пердед-кадет-сто-лет-в-обед! – возмущённо затараторил солдат, размахавшись руками и скорчив глупую рожу. – Я что, на старпёра похож?

– Ну, нет, – промямлил юноша. – Просто… лаконичность.

Командир одарил его внимательным тяжёлым взглядом. Первый ощутил, как на лбу выступают капельки пота.

– Дед так Дед, – смилостивился вояка. – Добро пожаловать в штаб.

***

– Он привёл их в одноэтажное здание паркового кафе, – продолжил рассказывать Аксель. – Сразу за входом там расположен зал игровых автоматов и окно кассы, следом зал с несколькими бильярдными столами, и барной стойкой. Ещё в том здании есть уборная и служебные помещения: раздевалка для персонала, комната отдыха, пара кабинетов и склад.

Афина положила ручку и пробежалась взглядом по собственным записям – так, для уверенности, которой ей сейчас явно недостаёт. Это заставило её вспомнить о событиях, предшествовавших сегодняшнему дню.

В тот момент, когда Аксель был объявлен пропавшим без вести, она уже предчувствовала, что произошло нечто важное и необычное. Приборы начали фиксировать необъяснимые электромагнитные аномалии в том секторе, где в последний раз было установлено присутствие парня.

Через несколько часов начались слабые землетрясения. Город, близкий к эпицентру бедствия, был эвакуирован. Подытожил эту череду таинственных явлений непроходимый туман, накрывший половину населённого пункта и прилегающие территории.

Афина была взбудоражена. Куда пропал Аксель? Почему он направился в безлюдный пригород? Откуда землетрясения? Что за туман?

А потом Аксель возвращается.

Она в волнении, все её мысли о скором разговоре с подопечным. Афина не сомневалась, что её пустят к нему.

И вот, он здесь. Она готовится услышать рассказ о, возможно, самом умопомрачительном явлении в истории.

Но о чём же рассказывает Аксель? Гигантские пауки, «Баба-Яга» из метро, появляющиеся и пропадающие сами по себе надписи, висящие в небе обломки столбов. И в довершение – начальник штаба «Волшебный мир».

И Афина верит! Хотя бы потому, что иного выбора у неё нет.

– Что кажется вам наиболее странным в этом рассказе? – поинтересовался Аксель.

А ещё поведение парня стало странным. Для него абсолютно неестественно интересоваться мыслями окружающих. Девушка уже успела подметить, что он изменился, но временами эти перемены выглядят очень уж разительными. Это тревожит.

Но ещё тревожнее то, что перемены проявляются раньше, чем она успевает отследить предпосылки к ним.

– Я дала себе установку – ничему не удивляться до тех пор, пока не выслушаю вас до конца, – уверенно ответила Афина, не демонстрируя обуревающих её сомнений. – Но если попытаться ответить сейчас, то самым удивительным я бы назвала не фантастические явления, а их высокую концентрацию в одном месте. Словно всё необъяснимое, что существует в нашем мире, собралось там, за стеной тумана.

– Понимаю, – кивнул Аксель.

Ещё девушку привлекло наблюдение Быка об отсутствии в затуманенной зоне следов деятельности людей. Вообще-то жителей эвакуировали в спешке, и там должно было остаться очень много брошенных вещей.

Но на фоне других фантастических феноменов, этот смотрится как-то невыразительно.