Текст книги "Тайна Врат"

Автор книги: Егор Чекрыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Сударыня, – холодно произнес Ренки, – к моему большому огорчению, я вынужден сотрудничать именно с вами. Этого требуют интересы королевства. Если вы хотите знать больше, то вам придется дать клятву о том, что ничего из моих слов не достигнет чьих-либо чужих ушей и что вы не разболтаете о нашем разговоре ни подружкам, ни мамкам-нянькам, ни жениху или поклонникам. Я должен быть уверен, что вы будете сдерживать свою болтливость хотя бы ближайшие полгода.

– Ох, сударь, – резко сменила тон Одивия, внезапно превращаясь в заботливую тетушку, присматривающую за пятилетним племянником, капризным и настырным. – Вы, видимо, ничего не знаете о том, что купцы называют «коммерческая тайна», и вообще слабо представляете, каково это – управлять Торговым домом. Я готова поспорить на что угодно, что вы проболтаетесь куда раньше меня. Ну ладно-ладно. Хорошо. Я клянусь, что ничего никому не скажу.

– В письменном виде! – заявил Ренки, вспомнив что-то из рассказанного Готором о секретности и надеясь, что это хоть как-то образумит нахальную девчонку.

– Даже так? Как интересно. А что писать? – придвинула Одивия к себе листок бумаги и обмакнула перо в чернильницу.

– Ну… – растерялся Ренки, никогда в жизни не дававший подписок о неразглашении. – Так и пишите. Главное, чтобы это было изложено на бумаге.

– Извольте, – быстро набросала неприятная собеседница несколько предложений на листе, расписавшись и даже поставив печать своего Торгового дома. – И что теперь? Если я проболтаюсь, мне отрубят голову?

– Нет, – с нескрываемым наслаждением ответил Ренки. – Согласно закону о сословном делении вас повесят!

– Ах, – вздохнула Одивия и как всегда оставила последнее слово за собой. – Надо будет подобрать соответствующий наряд. Что-нибудь в цвет веревки, непременно декольте, и юбка подлиннее, чтобы мальчишки не подглядывали. Так что там у вас за кораблики?

– Это называется «брандер», – внезапно вспомнил мудреное слово и жутко обрадовался этому обстоятельству Ренки.

– Что ж, – ответила Одивия. – Это многое объясняет! Кроме разве что непонятных узлов крепления деталей. Кажется, тот, кто это чертил, никогда в жизни ничего не строил. Или этому есть какое-то особое объяснение?

– Суда должны быть разборными, чтобы была возможность доставить их к бухте Лиригиса по суше, – окончательно сдался Ренки.

– Угу, кажется, я все поняла, – проговорила Одивия, внезапно становясь очень серьезной. – И сколько таких вам понадобится, какие сроки и кто будет за все это платить, а главное – какие суммы?

Ренки было набрал в легкие воздуха, чтобы ответить, но в этот момент в дверь постучал секретарь и, заглянув в кабинет, доложил:

– Третий лейтенант оу Лоик Заршаа покорно просит принять его.

– Ах! – ненатурально манерным голосом вскрикнула Одивия, с явным расчетом быть услышанной тем, кто стоит за дверью. – Попросите его подождать. Мы тут с оу Дарээка секретничаем!

– Какие могут быть секреты у моего однополчанина с моей почти что невестой? – с деланым возмущением заметил оу Лоик Заршаа, отодвигая секретаря и вваливаясь в кабинет. – Я немедленно требую объяснений!

– Ах, сударь, – трагически заламывая руки, ответила Одивия. – Я бы с удовольствием вам все рассказала, но оу Ренки Дарээка обещал меня задушить, если я это сделаю. А вы знаете, какая у него грозная репутация! И кстати, не помню, чтобы я благосклонно относилась к вашим ухаживаниям и позволяла называть себя невестой.

– Вы просто пока не принимаете меня всерьез, – как-то чисто механически ответил Лоик, ибо в этот момент во все глаза пялился на Ренки, и в его взгляде, на две трети состоящем из веселости, одна треть все же была отдана изумлению.

– Да вовсе и не задушить, – несколько растерявшись от такого напора, пробормотал Ренки. – Всего лишь повесить. Я потом тебе объясню… Сделать надо не меньше полудюжины таких, – продолжил он, стараясь говорить как ни в чем не бывало, не обращать внимания на выпученные глаза Лоика и при этом делать вид, что не заметил, как Одивия показала ему язык. – Но лучше – десяток или дюжину. И сроки, как вы, сударыня, думаю, и сами понимаете, должны быть минимальными, так что высоким качеством можно пренебречь. Что касается оплаты… Составьте предварительную смету, и мы все обсудим. Но, я полагаю, как преданная и сознательная подданная нашего короля вы будете соблюдать умеренность – казна королевства не бездонна!

– Хорошо, сударь, – становясь само смирение, ответила Одивия. – Как сознательная верноподданная, я немедленно лично поеду на верфь и отдам соответствующие распоряжения начинать работы, даже не дожидаясь окончательного подписания договора. И не беспокойтесь: мои работники болтать не станут, они тоже знают, что такое коммерческая тайна. А что касается сметы – это можно обсудить завтра, ближе к вечеру. Ну, допустим, после ужина, на который я приглашаю вас и вашего друга.

Ренки кивнул, почти поверив в серьезность Одивии, но та не смогла удержаться от шпильки напоследок:

– Как забавно: в прошлую нашу встречу вы подрабатывали учителем фехтования, а в нынешнюю уже распоряжаетесь королевской казной! Хотела бы я услышать эту историю!

– Ну вот, – обиженно сказал оу Лоик Заршаа, когда они покинули Дом Ваксай. – Из-за твоих таинственных дел и меня выперли. А я-то, признаться, всерьез рассчитывал на завтрак. У них тут готовят бесподобные блинчики с начинкой из мяса морских коровок, по рецепту, который семейство привезло со Старых Земель, из самой Валкалавы. Ты даже не представляешь, как я тосковал по ним долгими днями и ночами в Тииме, почти так же, как и по самой Одивии. В качестве приданого за мою будущую жену я готов взять только их кухарку, и пусть она готовит нам эти блинчики каждый день! Кстати, как поживает твой аппетит?

– Вполне бодр и не забывает напоминать о себе, – кивнул Ренки. – Давай-ка найдем подходящее местечко. Только, чур, без рыбной кухни. Осточертела за время плавания!

– Отлично, – просиял оу Лоик Заршаа. – Я знаю тут одно такое. Готовят отменную баранину, фаршированную аиотеекской кашей с пряностями. Дешево, сердито и бесконечно вкусно! Тебе понравится. Я ставлю лучшее вино в кабаке, а взамен ты мне расскажешь, что за секретные дела такие у тебя с моей невестой. Кстати, а куда пойдем потом? Я настроился на долгие и нудные разговоры с купцами, а ты меня избавил от этого, и теперь я не знаю, куда податься.

– Мне надо будет зайти в одно место, – уклончиво ответил Ренки.

– Отлично, – кивнул Лоик. – Пойдем вместе!

– Тебе там, скорее всего, не понравится, – отрицательно качнул головой оу Дарээка.

– Хм… Ты говоришь это так, будто у тебя от меня и правда есть какие-то секреты, – обиделся Лоик.

– Это Тайная служба, – был вынужден пояснить Ренки. – Надо переслать отчеты нашему нынешнему военному министру и получить разрешение на оплату кое-каких расходов. Как ты, наверное, и сам знаешь, его святейшество Риишлее еще и старший цензор Тайной службы, так что через них послание дойдет гораздо быстрее.

– Фу-у-у… – протянул оу Лоик Заршаа. – Как я тебе не завидую. Хотя, конечно, ты, как изволила выразиться прекрасная Одивия, и распоряжаешься королевской казной, однако общаться с подобными типами… Тут я, пожалуй, и правда компанию тебе составлять не буду. Лучше пошляюсь по городку, куплю что-нибудь этакое и вообще постараюсь развлечься так, чтобы следующие полгода мне было очень стыдно за себя и тянуло исключительно к аскетическому образу жизни. Потому как другой мне и не светит. Надеюсь, ты ко мне вскоре присоединишься?

– Эх, – вздохнул в ответ Ренки. – Кажется, тебе придется обойтись без меня. Мне еще надо сделать кучу дел, которые не свалишь на сержантов.

А несколько ранее, но совсем в другом месте Фааркоона, происходили совсем иные события. Надо отметить, что эта часть города не отличалась ни особенной красотой, ни чистотой улиц, ни добропорядочностью населяющих ее жителей. Скорее наоборот – именно тут и находилась самая мерзкая и вонючая клоака этого в целом довольно милого городка, населению которой уже некуда было спускаться дальше по социальной лестнице.

В двери кабачка «Морской конь» влетел некий субъект, щеголяющий в невероятного вида лохмотьях и обладающий лицом законченного пьяницы и здоровенным шрамом через всю левую щеку.

Не останавливаясь в дверях, он сразу подбежал к стойке кабака и, тяжело дыша после долгого бега, с ходу выпалил в лицо хозяину:

– Он тут!

– Кто – он? – меланхолично протирая грязной тряпкой еще более грязные кружки, переспросил хозяин.

– Тот самый волонтер, за которого была назначена награда! – судорожно хватая воздух и жадным взглядом косясь на кувшин вина, ответил вестник. – Ты, кстати, имей в виду: я первый тебе об этом сказал! Помнишь, тот молодой длинный оу, который с приятелями вырезал всю компашку Фоата? У них еще у всех на погоне булава была? Так вот, он только что прибыл в город на корабле. Видать, прямо с войны. Тока он теперь офицер, и с ним компания из еще одного офицера и двух солдат. Ты помни, я тебе это первый сказал!

– Сказал и сказал, – флегматично ответил хозяин. И, взяв кувшин, наполнил одну из свежепротертых кружек и сделал ею движение в сторону жадно смотревшего на нее бродяги. – А проследить, куда он дальше пойдет, сможешь?

– Да как нечего делать! – радостно хмыкнул бродяга, непроизвольно сглатывая и протягивая руки к заветному напитку.

– Сможешь сказать, где он будет сегодня ночью, – пододвигая кружку в сторону пьяницы, продолжил кабатчик, – неделю будешь пить, сколько влезет. Или тебе денег дать?

– Нет! – испуганно отшатнулся тот. – Лучше выпивку!

Бродяга обманул ожидания кабатчика. Ибо этой ночью Ренки не остался в Фааркооне, а сразу после посещения Тайной службы, взяв наемную лошадь, отправился в университет, чтобы разместить очередной заказ от Готора.

Что именно он там заказывал, Ренки не смог бы рассказать даже под пытками. Сунув ради интереса нос в бумаги, переданные Готором, он чуть не вывихнул себе челюсть, зевая от скуки. Все, что он там обнаружил, – это какие-то мало понятные алхимические формулы и описания процессов. Рисунки-схемы таинственных банок – склянок – трубочек тоже не увлекли юного оу, и он, сложив бумаги обратно, решил просто поработать курьером.

«Просто поработать» не удалось. И когда почтеннейший Микааш, профессор кафедры алхимических преобразований веществ, узнав, от кого пришло послание, весь буквально затрясся от нетерпения и, едва ли не истекая слюной, потребовал пояснить ряд непонятных ему моментов, Ренки вот уже второй раз за день почувствовал себя необразованным бездарем. И это было весьма обидное чувство.

И обидное чувство привело его в университетскую библиотеку, где он, обложившись книгами по алхимии и судостроению, попытался в сжатые сроки обзавестись всеми знаниями, что накопило человечество по этим темам еще со времен постройки Первого Храма. Увы, но все, чем обзавелся юный офицер в результате нескольких часов решительного штурма кладезя знаний, – лишь больная голова, несчастный вид и стойкое убеждение в своей полной бездарности.

«Кто же все-таки такой этот Готор? – думал Ренки, ужиная в зале гостиницы, ставшей его приютом на эту ночь. – Как в одном человеке сочетаются знания, способные повергнуть в душевный трепет седовласого профессора, озадачить человека, судя по всему (приходится это признать), неплохо разбирающегося в кораблестроении, поразить новизной инженера-фортификатора, отвечающего за целую армию, с умениями попасть в цель из мушкета на три сотни шагов, запугать целую банду каторжников и ломать ударами кулаков доски? И ведь это только то, что лежит на поверхности. Еще ведь и поразительные знания из области истории и древних языков, медицины и трав, торговых сделок, шпионажа, воровства и множества всего иного, что словно бы исподволь постоянно всплывает в его разговорах. Какую тему ни затронь – почти всегда я могу услышать по ней компетентное мнение, а то и целую лекцию. А с тем же Риишлее Готор фактически общался как с равным, по крайней мере, по уровню понимания проблемы, когда речь заходила о хитросплетениях политической жизни и разных интригах. Откуда взяться таким знаниям у простого вояки или ученого? Поневоле вспомнишь этого самого Манаун'дака, которым Готор так интересуется. Тот ведь тоже считается чуть ли не родоначальником всех знаний на земле. Неудивительно, что он привлек внимание такого же всезнайки. А если еще учитывать реакцию Готора, когда он увидел буквы на обломке древней булавы, якобы принадлежащей легендарному герою древности Лга'нхи… Интересно мне все-таки знать, где находится тот самый Легтский архипелаг, откуда якобы приехал Готор. Уж не среди небесного ли океана? И я не удивлюсь, если вдруг выяснится, что Готор – некий низвергнутый на землю небожитель, который не знает, как вернуться обратно! В общем, надо хорошенько присмотреться к своему странноватому приятелю. Нет, не с целью донести Риишлее или в чем-то уличить. Просто уж очень интересно!»

С такими мыслями Ренки благополучно поднялся в свою комнату и проспал всю ночь в полном спокойствии. А с утра пораньше он уже был в седле и следовал обратно в Фааркоон. В прекрасном настроении, ни о чем особо не думая и не терзаясь никакими сомнениями. Да и, в конце концов, к чему печалиться? Раннее утро, теплая погода, светит солнышко… А то, что Ренки чего-то там не знает… Ну так ведь он – обычный парень, родом не с небесных твердей. Зато шпагу его рука держит крепко, глаз меток, ноги быстры и тело выносливо. Впереди у него прекрасное будущее, потому что у человека, достигшего таких высот в столь юном возрасте, да еще и без всякой протекции, иного будущего просто и быть не может!

В этом чудесном настроении и с такими прекрасными мыслями Ренки въехал в Фааркоон, даже не заметив нищего бродягу со шрамом на щеке и фингалом под глазом, который словно бы встрепенулся, заметив одинокого всадника, и сначала некоторое время следовал за ним до домика известной всему Фааркоону вдовы, а затем быстро удалился в сторону городских окраин.

А еще Ренки (как в общем-то и бродяга) не заметил двоих людей, судя по одежде – не то приказчиков какого-нибудь мелкого Торгового дома, не то мастеровых из артели, которые ходили за лейтенантом оу Дарээка весь оставшийся день.

Сопровождали они его и к верфи Дома Ваксай, за воротами которой их «клиент» скрывался, наверное, часа два, и в Королевское портовое управление, где у их «подопечного», видать, тоже были какие-то дела. Потом довели Ренки до небольшого, но уютного домика в торговой части города, где «клиент», довольно тепло принятый хозяйкой, отобедал в компании другого офицера. После обеда лейтенант отправился в один из портовых кабаков, где о чем-то шушукался с парочкой солдат в мундирах таких же цветов, как и у него. Вид при этом у всех троих был, прямо-таки скажем, заговорщицкий, и наблюдатели заметили, что с солдатами офицер говорит уж как-то очень по-приятельски.

Потом «клиент» вернулся в домик вдовы и провел там еще часа два. А вышел уже под вечер, в компании второго офицера. Причем оба приятеля имели весьма нарядный вид, чему, вероятно, способствовали давешние визиты в дом куафера, портного и белошвеек. Волосы у обоих вояк были как-то по-особому завиты и напомажены по последней моде, сапоги блестели в лучах заходящего солнца, а вычищенные и выглаженные мундиры сидели просто идеально. Щеголи даже наняли извозчика, чтобы не осквернить дорожной пылью свои сапоги. Хотя от их домика до Дома Ваксай, куда они отправились на ужин, ходьбы было не более пятнадцати минут.

Нельзя сказать, что (в отличие от своего приятеля) второй лейтенант оу Ренки Дарээка наслаждайся ужином. Увы, ему не хватало присущей оу Лоику Заршаа светскости, умения болтать о пустяках и отпускать комплименты присутствующей за столом даме. Да и язвительный стиль общения хозяйки, от которого Лоик со свойственной всем влюбленным снисходительностью приходил в восторг, отнюдь не казалась Ренки уместным и правильным.

Надо сказать, что в общении с противоположным полом Ренки вообще был не слишком-то искушен. Его мать умерла при родах, и никаких сестер, тетушек или кузин, разделивших бы с его отцом хоть часть тягот по воспитанию юного оу, увы, не имелось.

Конечно, как и все молодые люди, он в свое время начал интересоваться таинственными существами, ходящими в юбках и словно магнитом притягивающими к себе взор. И смело шел навстречу неизведанному, ибо был не из тех, кто мямлит и заикается при попытке заговорить с девушкой или падает в обморок при необходимости обхватить тонкую девичью талию во время танца. Юный Ренки Дарээка даже слыл среди своих деревенских подружек весьма изящным кавалером, в основном благодаря приемам и оборотам речи, извлеченным из романов и наставлений по поведению «юношей звания благородного», найденных в отцовской библиотеке.

Но, как показала практика, всего этого было явно недостаточно, когда общаться приходилось со столь странно ведущей себя и повидавшей мир молодой особой, как Одивия Ваксай.

И потому пока двое из сидящих за столом активно обсуждали новые пьесы, веяния моды или светские сплетни, оу Дарээка приходилось хранить напряженное молчание, с гордым видом уплетая столь восхваляемые Лоиком блинчики с мясом морской коровки.

Лишь однажды, когда Одивия, бросив жалостливый взгляд на своего молчащего гостя, перевела разговор на тему фехтования, Ренки нашел, что сказать. Но долго разговор на фехтовании не задержался, а на предложение «рассказать что-нибудь» оу Дарээка опять впал в долгую задумчивость. Найти тему, подходящую для ушей молодой девушки, как-то не получилось. Ведь не будешь же рассказывать ей про каторгу и кровавые сражения или про то, как он с друзьями в прошлом году удирал от людей герцогов Гидшаа? Да и историю их с Готором столичных приключений тоже затрагивать не стоило: Риишлее и его тайны – это не тема для застольной беседы.

В результате Одивия обозвала его букой и вернулась к разговору с Лоиком, потребовав от собеседника подробного описания недавно построенного в столице королевского театра «Туубус», чья сцена, по слухам, была напичкана различными невероятными механизмами и приспособлениями для смены декораций или неожиданного появления актеров. Стены были отделаны золоченой лепниной, а особое устройство свода позволяло услышать произносимые со сцены реплики даже в самых отдаленных уголках зала.

Так что, отужинав, Ренки быстро просмотрел предъявленную Одивией смету на строительство, нашел указанные там суммы весьма умеренными (сегодня в Королевском портовом управлении он немного поинтересовался ценами на подобные услуги) и, пользуясь правом, которым наделяла его выданная Риишлее бумага, утвердил документы. После чего поспешил откланяться, оставив Лоика, собиравшегося поразить Одивию своими успехами в музицировании, наедине с предметом своих воздыханий. Под присмотром уважаемой и почтенной тетушки-домоправительницы конечно же.

Со сложным чувством сожаления и облегчения покинул Ренки дом семейства Ваксай и направился прогуляться по набережной, дабы подышать на сон грядущий свежим воздухом да и, что греха таить, немножко пустить пыль в глаза фланирующей в этом наиболее «светском» месте Фааркоона купеческой публике, которая, подражая нравам благородного сословия, выбрала набережную местом для своих променадов.

Горели фонари возле подъездов торговых домов, освещающие вывески (негласное соревнование на самую большую и яркую вывеску велось в Фааркооне уже не первый год), и фонарики, бросающие свет на вынесенные на улицу столики харчевен. В воздухе витали запахи моря и цветов, а аппетитные ароматы еды так и манили отведать какое-нибудь кушанье.

Местные купцы, приказчики из богатых торговых домов и морские офицеры неспешно прогуливались по булыжной мостовой в одиночку, парочками и целыми семействами, чопорно раскланиваясь друг с другом и заводя неторопливые разговоры. Дамы весело щебетали, ревниво изучая наряды подруг, а их солидные мужья вели солидные разговоры о ценах, политике и о том, как политика влияет на цены. Ну а детишки носились между группками горожан, стремясь со свойственной им нетерпеливостью успеть увидеть все интересное, попробовать все вкусное и конечно же как-нибудь да набедокурить и при этом не попасться.

Звучала музыка, исполняемая маленьким оркестриком с королевского сторожевого корабля, а посреди набережной труппа бродячих актеров давала представление.

Теплый вечер, освежаемый морским бризом. Так приятно пройтись по набережной, неспешно и солидно здороваясь со знакомыми купцами и чиновниками, ловя на себе заинтересованные взгляды их жен и дочерей. А потом, купив кулек засахаренных орешков, поглазеть на представление бродячих актеров, с детской непосредственностью хохоча над Профессором, вечно попадающим впросак из-за проделок своих студентов, или старым толстым Лавочником, которому наставляет рога его молоденькая жена. Незатейливый юмор и незамысловатые сюжеты, не требующие сложных приспособлений по смене декораций и не прошедшие обработку модного столичного драматурга.

Ренки словно бы попал в детство и был счастлив. Этим и еще, наверное, некоторой простоватой прямолинейностью его натуры можно объяснить тот факт, что, когда какой-то человек подошел к нему и спросил лейтенанта оу Дарээка, мысль о подвохе даже не пришла в его голову.

– Да, это я, – ответил Ренки, одним глазом поглядывая на уже пожилого, бедно, но чисто одетого слугу, а другим продолжая косить в сторону актеров.

– Покорно прошу простить, – продолжил мужчина. – Меня прислал за вами какой-то солдат. Он приносит вам свои глубочайшие извинения, однако ему срочно необходимо ваше присутствие.

– Что-то случилось? – спросил Ренки, которого даже столь необычное известие еще не смогло вывести из состояния блаженства и неги.

– Не могу знать, сударь, – ответил слуга. – Я всего лишь должен был найти вас, передать послание и проводить к нужному месту.

– Ну хорошо, веди, – со вздохом отрываясь от зрелища, сказал Ренки и еще раз, уже чуть более пристально посмотрел на собеседника. Ничего особенного. Типичный дворецкий Торгового дома средней руки. Благообразный, весь из себя сама аккуратность и чопорность, с профессионально смиренной маской на лице. Он даже не осмелился пойти рядом, а передвигался чуть позади каким-то семенящим шагом, выставив вперед руку в указующем жесте.

Наконец Ренки и его сопровождающий свернули на одну из прилегающих к набережной улиц, потом зашли в переулочек, где единственным освещением были звезды на небе. Там пришлось протискиваться мимо какого-то фургона со старым тряпьем. Но тут вдруг сидящий на козлах возница вскрикнул и вытянул вперед ладонь.

Ренки, мгновенно опустив руку на рукоять шпаги, посмотрел в ту сторону. В глазах потемнело, и он потерял сознание. А благообразный дворецкий, быстро спрятав набитый дробью кожаный кисет в карман, с легкостью подхватил упавшее тело и загрузил в фургон.

Очнулся страдалец спустя какое-то время уже на полу тесного помещения, абсолютно темного, воздух в котором был пропитан запахом подгнивших овощей. Руки у Ренки были связаны за спиной, шпага отсутствовала, зато, судя по ощущениям, на затылке имелась изрядная шишка.

Он попытался подвигаться, немного развернулся, заметив свет, выбивающийся из-под двери, попутно что-то задел ногами и с грохотом опрокинул это что-то на себя.

– Никак очухался, – донеслось снаружи. – Тащи его сюда.

Дверь открылась, и сильные руки, подхватив Ренки, грубо выволокли его из чулана.

– Ну вот, сударь, – светя в глаза связанному офицеру фонарем, произнес кто-то, чье лицо нельзя было разглядеть из-за бьющего в глаза света. – Давайте знакомиться.

– Развяжи мне руки, тварь, и я устрою тебе знакомство! – пригрозил Ренки.

– Не стоит так горячиться, сударь, – продолжил неизвестный, на которого слова пленника, кажется, не произвели никакого впечатления, разве что насмешили. – И не надо угроз. Вообще-то вам стоит поблагодарить меня за подаренные несколько часов жизни. По-хорошему-то я должен был убить вас еще в том переулке. Не хотите узнать почему? Все очень просто: мне за это заплатили. И поверьте, не каждый день я получаю такую сумму за такое банальное убийство. Но когда я попытался разузнать о цели своей охоты, открылось одно обстоятельство. Одно очень печальное для вас, сударь, обстоятельство! Ну-ка посади его!

После этого те же сильные руки подхватили Ренки и, усадив его на грубый стул, плотно примотали к спинке веревками. Светящий в глаза фонарь был подвешен к потолочной балке помещения, напоминающего обеденный зал харчевни. Напротив себя пленник увидел давешнего дворецкого, который теперь уже не выглядел столь же благообразно и безобидно. Может, причиной тому было изменившееся выражение глаз, а может – шпага, раньше принадлежавшая Ренки, которую «дворецкий» вертел в руках.

– Вот эта вот шпага… – помахал мужчина клинком перед самым носом пленника (Ренки отметил, что держит он оружие вполне профессионально). – Вам хватило дерзости, сударь, носить ее как ни в чем не бывало! А ведь она раньше принадлежала моему брату! Нет, не родному, скорее, собрату по ремеслу. Не то чтобы старый бродяга Биидшаа был мне близким другом, однако и спустить его убийство с рук было бы делом недостойным. Расскажите, как так получилось, что вам удалось убить столь искусного противника? Полагаю, без хитрости не обошлось.

– Развяжи мне руки, верни шпагу, и я тебе это покажу, – предложил Ренки.

– А что? – вновь развеселился мнимый дворецкий. – Я подумывал об этом. Согласитесь, было бы весьма изящно отомстить, заколов вас на поединке. Обществобы это одобрило. Но я слышал, что вы и впрямь весьма искусный фехтовальщик. Да и булаву просто так не дают. А уж булава и топоры… Хе-хе, сударь, позвольте мне как верноподданному нашего короля выразить вам свое восхищение и благодарность за подвиги на поле брани. Однако, увы, это не отменит вашей смерти. Причем (уж не обессудьте) смерть эта будет довольно мучительной. Потому как месть должна производить впечатление и оставаться в памяти. Не в вашей памяти, конечно. Я в некотором роде считаю себя художником. Когда найдут ваш изуродованный труп, сверху на нем будет лежать эта сломанная шпага и одна желтая лилия – моя личная «подпись». Согласитесь, очень изящно!

– Когда я прикончу тебя, – пригрозил в ответ Ренки, – твой труп будет выглядеть как куча дерьма, каковым ты и являешься. Совершенно неизящно, но очень правдиво!

– Смелые слова, – усмехнулся «дворецкий», однако, если вы не возражаете, я, пожалуй, приступлю к пыткам.

– Боюсь, что явозражаю против этого, – раздался голос откуда-то сверху, из темноты.

За словами последовал выстрел, и пуля разворотила «дворецкому» голову. Его подельник замер, не смея шевельнуться, и лишь тупо смотрел, как по лестнице, ведущей на второй этаж, спустились два человека с пистолетами в руках.

Один из таинственных избавителей подошел к замершему подельнику «дворецкого» и, ткнув его пистолетом в лицо, заставил лечь на пол. А его товарищ тем временем открыл дверь и впустил в харчевню еще несколько человек.

– Благодарю вас, сударь, – искренне сказал Ренки. – Вы оказали мне неоценимую услугу и можете не сомневаться, оу из рода Дарээка знают, как возвращать долги. Коли вам понадобится крепкая рука, умеющая держать шпагу, и острый глаз неплохого стрелка, вам стоит только обратиться! А теперь – не могли бы вы развязать меня?

– Достойные слова, – кивнул таинственный спаситель. – Однако боюсь, ваша шпага мне не понадобится. Но если вы и впрямь готовы отдавать долги, можете просто ответить на мои вопросы. А отвязывать вас от стула я пока погожу. На случай, если ваша благодарность и ваши ответы будут недостаточно искренними.

Тут говоривший вошел в круг света, и Ренки узнал его.

– Ваар! – удивленно произнес он, понимая что спасение было лишь миражом.

– Ну что вы, сударь, – усмехнулся человек, с которым судьба неоднократно сводила Готора и его команду. – Ваар мертв. Его обезображенное тело с объеденным рыбами лицом месяца два назад нашли на южном побережье. И этому я во многом обязан вам! А ведь я уже успел привязаться к этому персонажу! Впрочем, зла на вас и ваших друзей я не держу. Чувствую, мы родственные души, занимаемся примерно одним и тем же делом, просто на разных сторонах. И потому, думаю, сумеем договориться.

– Никогда! – вскричал Ренки. – Никогда оу рода Дарээка не соглашались на измену! Я служу только своему королю. Так что можешь убить меня сразу. Ничего я тебе не скажу.

– Хе-хе! Молодо-зелено, – усмехнулся бывший Ваар. – Не стоит так горячиться и торопиться призывать смерть. Так же как и бросаться обещаниями, которые не сможете исполнить. Разве вы не слышали, сударь, что под пытками, если подойти к вопросу грамотно, ломаются все? Настоящие профессионалы это знают и потому не создают проблем ни себе, ни своим противникам, коли уж те сумели их захватить. Ну разве что если обстоятельства требуют потянуть время или еще по какой-то причине. Однако это явно не ваш случай. Помощи ждать вам просто неоткуда, а сведения, которые я хочу у вас узнать, вряд ли являются «горячими». Так что прекратите строить из себя сопляка и давайте уже говорить, как подобает взрослым мужчинам.

В ответ Ренки плюнул в сторону Ваара и гордо задрал подбородок. Хотя, если честно, этот человек пугал его куда больше, чем убийца-дворецкий с его «красивой местью».

– Фу, сударь, – возмутился Ваар. – Это совсем уж по-детски. Вы бы мне еще язык показали. Право, я начинаю в вас разочаровываться. Чего вы хотите добиться своим глупым геройством? Надеетесь попасть в баллады? Не стоит. Никто и никогда не узнает, что с вами стало. Вы просто исчезнете, и даже трупа вашего не найдут, и вскоре вас объявят дезертиром. Или другой вариант – завтра же утром человек в вашем мундире и под вашим именем сядет на судно и выйдет в море. А через какое-то время до королевства дойдет слух, что высадился он на территории Кредонской республики и предложил свои услуги тамошним властям. Ваш род будет опозорен. Его вычеркнут из списков благородных людей. А ваше имя станет нарицательными для предателей. Вам это надо?

– Сволочь! – заскрипел зубами Ренки. – Однако я все равно тебе ничего не скажу! Путь благородного человека должен быть прям, как его клинок! А верность вождю и клану есть высшее предназначение оу!

– Тьфу, извините, я ошибся. – В голосе Ваара звучало искреннее разочарование. – Я-то думал, что имею дело с достойным противником. А наткнулся на сопляка, по собственной глупости ввязавшегося в игры взрослых.