Текст книги "Кудлаки (СИ)"

Автор книги: Егор Альтегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

   – Не волнуйся, Петрович, – Докучаев был само спокойствие. – Напишет он чистый акт, замечаний нет, всё в ажуре. И свалит в свою столицу, у него борт через четыре часа.

   – А если снова в Кудлаки захочет?

   – Да с какого хрена? Что он нам скажет? Извините ребята, я вчера ужрался, объект не проверил, поехали-ка еще? Я сейчас к нему Ленку направлю, пусть тактично подскажет, что замечаний по стройке отродясь не было. Акт последней ревизии сунем – и ажур.

   – Действуй – согласился Шубников.

   Отпустив зама, он достал из шкафа бутылку виски и хлебнул прямо из горла. В одном Докучаев прав, думал директор, сейчас нужна чистая справка, через месяц-полтора Кудлаки будут достроены – и всё, никто ничего не докажет. Авантюрист, Докучаев, ой авантюрист, и я с ним, а как по-другому? По нынешним временам с должности слететь как два пальца замочить. Не мы такие – жизнь такая.

***

   «Мной, ревизором второй категории Песцовым А.С. в период с 14 по 17 февраля проведена проверка филиала Государственной корпорации „БФК“ в г. Светлоозерске по вопросам полноты и своевременности освоения выделенных ассигнований на капитальные вложения, правильности отражения операций по счетам бухгалтерского учета, соблюдения действующего законодательства и нормативных актов ГК „БФК“ в части проверяемых вопросов».

   Саша глотнул минералки. За полтора утренних часа он сумел родить только этот многообещающий кусок будущего акта ревизии. Обрывки вчерашнего дня, всплывавшие в памяти, мало годились для отражения в официальном документе.

   «База. Ну, была база. Домишко двухэтажный. Коридоры, лестницы. Вроде все готовое. Туалет хорошо помню».

   Он мысленно застонал. Ну что писать? «В ходе визуального осмотра факт наличия кудлаковской базы мною подтверждается, ибо крайний раз бухали в ней. База зашибись. Из недостатков – в сортире стены кривые и постоянно уезжают куда-то, писсуары качаются, ступеньки высокие и скользкие, чуть не навернулся. Дата, подпись. Ревизор второй категории, Песцов».

   Залет. Конкретный залет. С началом трудовой деятельности, товарищ ревизор. Самое время стреляться. Или дыроколом убиться, как раз есть подхлдящий.

   За такими мыслями его застала Лена – чуть более серьезная, чем обычно, но с привычной игривостью в глазах.

   – Не отвлекаю? Годовой отчет нужен, девчонкам сверку делать надо.

   – Забирай, – печально молвил Саша. – Забирай все, дырокол только оставь.

   – А дырокол зачем?

   – Так. Заберу на память.

   – А что грустный такой? – Лена непринужденно заглянула в монитор. – А, справку пишешь. Нарушения есть?

   «Хоть бы ты, Максимыч, не подкалывал», вспомнил Саша старый анекдот. «До хрена нарушений. Расстрелять вас всех, сволочей, полк расформировать, что б неповадно было человека спаивать».

   – Есть. Печень нарушена. В остальном претензий не имею.

   – Ну, так и хорошо, – расцвела Лена. – А что писать, вон с прошлого акта перекатай, там котельную ваши проверяли, замечаний тоже не было. Хотя вру, было. В акте приемки Докучаева через "а" написали.

   -Это круто, – задумчиво кивнул Саша. – И всё?

   – Ну конечно! Какие в строительстве замечания!

   Издевается, грустно подумал Саша. Что ж, имеет право.

   – Ну и где этот акт?

   – Я тебе его в первый день приносила. Вон папка синяя.

   Ленин взгляд лучился отзывчивостью. Поблагодарив за помощь, Саша проводил взглядом обтянутую джинсой попу, вновь попытавшись вспомнить, до каких пределов дошла их дружба на злосчастном кудлаковском пикнике. Кроме шутливых объятий а-ля «последний костер в пионерском лагере» в голове ничего осталось.

   Да уж, проверил объект, товарищ Песцов. Ржут надо мной сейчас всем филиалом. Подрядчик мне же что-то даже в нос тыкал, посмотрите, Александр Сергеевич, объектные сметы, Александр Сергеевич, спецификация оборудования, Александр Сергеевич. Не умеешь пить, не берись.

   Ну ладно. Справку накатаю чистую, может и впрямь у них тут все так шоколадно. База же стоит, сам видел, хоть и пьяный был. Но Данилычу-то что я скажу. Он же поймет все, да и не хочу лапшу вешать, слухи все одно доползут – на первой проверке Песцов нажрался в дрова и пребывал в оном состоянии до самой ее кончины. Я ведь даже снимков не сделал, камера в сумке провалялась.

   Саша прошелся по тесному кабинету.

   Что теперь пыхтеть? Побухал, зато. Бесценный опыт получил. Особенно печень отличилась. Теперь акт пишем и валим отсюда. Где там эта папка?

   Синяя папка была заботливо заложена на нужном месте – там, где Сашин предшественник «лесовичок» пел гимн успешному завершению строительства котельной. Закладка – потертая открытка из серии «сокровища Светлоозерья» – изображала те самые Кудлаки, познакомится поближе с коими Саше так и не пришлось. Пейзаж был так себе – озеро, деревья, желтеющая трава, засыпанная хвоей. Саша задумчиво повертел открытку в руках.

   Как там Лена говорила – обалденные места? Особенно летом. Ага. А что еще она говорила, пока мы «бурундуков» на джипах ждали? Так, так, вспоминай, керосинщик второй категории.

   ***

   Справка была чиста и непорочна, как дева Мария. Шубников перечитал ее в третий раз, хотя читать там было нечего, в сущности этот был кое-как переделанный текст лесовичка про котельную. Разницу выдавали только новые даты и словосочетание «база в п. Кудлаки», но уличать автора в плагиате было бы верхом бестактности.

   – Улетел, милый шалун, – веселился Докучаев. – Махнул крылом и был таков.

   Вернувшийся с аэропорта Докучаев окончательно расслабил галстук и, развалившись на гостевом кожаном диване, бодро хлебал шубниковский вискарь. Он чувствовал себя победителем, и хвалить себя не стеснялся.

   – Выкрутится из такого переплета, тут и опыт, и ум, и дерзость. Ай да Докучаев, ай да сукин сын!

   – Что за пятна на титульном листе, – ворчал Шубников, листая заветный документ. – А подпись у ревизора где?

   – Последний лист два раза переделывали, – пояснил Докучаев. – У ревизоров правило, подписи с текстом на одном листе, а сразу не вышло, пришлось с форматом пошаманить. А подписи от руки вписали, ну должности, то есть... А он волновался, первый раз все же, да еще с похмелья, потом про приложения какие-то вспомнил, ну что с парня взять...

   – Тут подписей больше чем текста, – не унимался директор, которого не оставляло двойственное чувство – вроде бы все обошлось, но слишком нагло провернули, не аукнулось бы.

   – Я тоже удивился, – кивнул Докучаев. – Он бы еще уборщицу привлек. Думаю, решил компенсировать краткость основного материала количеством свидетелей.

   – Ладно, это моя, это Лисовской. Ревизора-то где подпись?

   Уловив в голосе шефа раздражение, Докучаев оставил бутылку в покое и подключился к изучению документа.

   – Была, – бормотал он. – Сам видел как подписывал. Нетвердою рукою...

   Справку, состоящую из шести абзацев бессмысленного, как автонекролог текста, венчали подписи чуть не ли половины сотрудников Светлоозерского филиала. Подписи уполномоченного представителя вышестоящей инстанции Александра Сергеевича Песцова, которая должна была зафиксировать, как говорил Докучаев, зоркий взгляд профессионала, в наличии не было.

***

   Данилыч все-таки простудился; ежеминутно сморкался в платок и чихал как гиппопотам.

   – Ни хрена не понял, – устало сказал он ерзающему на офисном кресле Саше. – Давай еще раз, конкретно и кратко.

   – Я вспомнил, что Лена... ну бухгалтерша – сказала, что берез в Кудлаках нет. Только сосны. Понимаете?

   – Понимаю, – недобро кивнул Данилыч. – Тебя по ботанике прибило и с бабой ты про деревья гутарил. Слушай, студент, будь короче, голова и без тебя как трансформатор.

   – Нет, вы послушайте. В месте, в котором мы были, как раз березы растут. Я запомнил, потому что Серега – ну завхоз, который меня спаивал, он песню пел. А песня была про березы.

   – И ты ему говоришь – а какого хрена ты поешь про березы, когда вокруг сосны? Это сильно.

   – Да нет. Понимаете, Виктор Данилыч... Я хоть и пьяный был, но вспомнил, что березы там были, Серега, он пел, он на березе сидел, она кривая была, и низко так в бок росла...

   – Саня, это ты кривой был.

   – Был, – угрюмо кивнул Саша. – Готов понести заслуженное наказание. Но я понял, что ни в какие Кудлаки меня не возили. А возили в другое место, где тоже база, и показали мне ее, как свою, понимаете? Я потом Серегу этого вызвал, он ко мне опять с пузырями, а я его сразу так – пиши объяснительную про цирк, который вы мне устроили. Он и раскололся.

   Данилыч посмотрел на Сашу, потом на носовой платок, потом снова на Сашу.

   – Да, – сказал он. – Кино и немцы. И что дальше?

   Поняв, что самое страшное позади и расстреляют его позже, Саша продолжил окончание истории своего затейливого путешествия в славный город Светлоозерск.

   Застанный врасплох Серега раскололся как кухонный диссидент, сразу и с подробностями. Докучаев как автор и организатор аферы был упакован наподобие снопа и сдан ревизору – пока только устно.

   Саша понимал – подними он сейчас шум, огребут все – и затейник Докучаев, и Шубников, но главное – сам проверяющий, сорвавший задание партии по причине злоупотребления алкоголем. Взрывать филиал в образе Александра Матросова у молодого ревизора желания не было, подписывать идеальную справку – тоже.

   План родился сам собой. Запудрить мозги, отвлечь, хоть гопака сплясать на столе – но акт подписывать не сметь, а дома сдаться Данилычу.

   Именно поэтому появились множественные подписи, лишние копии и прочий «белый шум».

   И еще, Саша помнил – акт, не подписанный ревизором, актом не является.

   В это время у Данилыча зазвонил телефон.