Текст книги "Государство в государстве (СИ)"

Автор книги: Егор Алексич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

   Ближе к обеду я проверил «Социум» Фанэка – никаких сообщений не было. Других способов дистанционной связи я не знал, и ожидал, что если Тайпин захочет на меня выйти, то сделает это через «Социум».

   Я помаялся какое-то время от безделья, придумывая себе занятие. Я обещал шефу, что буду работать над интересной статьей, но вот работа у меня не клеилась. Да и желание сливать в редакции всё услышанное от разных людей у меня все больше тускнело. Но обещание надо выполнять, и я не придумал ничего лучше, чем переться на другой конец города в поисках юридического адреса фирмы «Фанэк».

   Машины у меня не было, хотя на права я сдал несколько лет назад. Иногда кто-то из моих друзей в состоянии подпития просил сесть за руль его машины, но на этом мой водительский стаж ограничивался. Несколько раз задумывался о том, что пора бы уже купить какое-то средство передвижения, но до дела не доходило. Поэтому передвигался я на дальние расстояния на общественном транспорте или такси. А в пределах города почти всегда можно было доехать на велосипеде. Конечно, если не на какую-то важную встречу, в костюме и туфлях. Хотя, и такой опыт у меня тоже был, когда ситуация складывалась безвыходная, и я предпочитал не опаздывать. Свой велосипед я любил, называл его исключительно «канадский породистый конь», обслуживал стабильно, мыл исправно, катался регулярно. И поездка на другой конец города вроде как в рабочих целях была одновременно и прогулочной. Экипировавшись, я вытащил велосипед из квартиры, оседлал его и покатил в нужном направлении. Ветер приятно обдувал лицо, солнышко светило сквозь очки, педали крутились, момент был прекрасен. А что бы не грузиться лишними мыслями о Фанэке при отсутствии исходных данных, я воткнул наушники и погрузился в музыку.

   Километры пролетели незаметно, я оказался в нужном районе. Вокруг были производственные здания постройки времен Советского Союза. Часть из них была полуразрушена и заброшена, а часть поддерживалась в надлежащем состоянии. Новые заборы, рекламные вывески, будки охраны и шлагбаумы говорили о том, что не все еще разрушено в этом мире, и люди продолжают работать и что-то производить. Но была одна проблема – почти нигде не было вывесок с адресами. Поэтому пришлось открывать карту на телефоне и с помощью геолокации искать нужное мне здание. Оно оказалось самым последним на длинной улице, отгороженное от остальных небольшой лесополосой, имело так же новый забор и глухие ворота. За забором стояло серое бетонное одноэтажное здание с зарешеченным окнами. Что-то для консалтинговой фирмы слишком мрачно.

   Припарковав своего коня в лесополосе, я двинулся к воротам. Они были заперты, калитки не было, звонка не было. Зато я увидел камеры видеонаблюдения, в которых я по-любому засветился, и колючую проволоку по верхнему краю забора. А этому уже даже не мрачно, а как-то сурово. Вообще, в моем представлении успешная консалтинговая фирма должна была иметь офис в центре города в престижном месте с парковкой, распахнутыми дверями и улыбчивой секретаршей. А не такой вот «спецобъект» на отшибе.

   Я обошел забор по периметру, но везде было глухое ограждение. Проникнуть на территорию было невозможно. Тогда я вернулся к лесополосе и стал присматриваться к деревьям. В итоге, я нашел подходящий мне вариант: самое близкое дерево к забору. Оно стояло очень близко, что бы с него можно было рассмотреть, что находится во дворе, а может быть и заглянуть в окна здания, благо расстояние между забором и зданием было невелико. Единственным его недостатком было то, что оно было тонковато для меня и мело мало толстых ветвей. Но я все равно полез, ведь любопытство не порок, а часть профессиональной характеристики. Мне удалось залезть метра на четыре, и я начал рассматривать интересующий меня объект. Ничего особенно я не увидел, территория была пустая. Но, что примечательно, не заросшая травой. Еще я отметил наличие камер видеонаблюдения и на самом здании.

   И тут я понял, что переборщил со своим любопытством. От небольшого порыва ветра дерево покачнулось. От неожиданности я дернулся, неудачно сместился на ветке, и молодой ствол начал наклонятся. Пока я лихорадочно соображал, как мне побыстрее спуститься по веткам, второй порыв ветра еще сильнее наклонил дерево в сторону забора. Видимо ствол прошел критическую точку невозврата, после которой дерево уже было неспособно распрямиться, и оно стало безостановочно крениться к забору. Вдруг что-то затрещало, мир перевернулся, и я полетел вниз. Сначала я почувствовал, что упал, а потом, что мне больно и я не могу дышать. От удара о землю из меня выбило дух, я хватал ртом воздух, лежа на спине. Когда же я продышался, то попытался пошевелить всеми частями тела и обнаружил, что ничего не сломано, а боль понемногу отступает. Поднявшись в сидячее положение, я увидел, что нахожусь внутри двора, а на верхнем крае забора и на колючей проволоке лежит сломанное дерево, на котором я только что сидел. Прилетели.

   Но переживать уже было поздно. Охраны я до этого не заметил, а камеры видеонаблюдения уже меня сняли у ворот. Я понадеялся, что кепка с козырьком, которая была на мне, скроет мое лицо. Поэтому, я поднялся на ноги и еще чувствуя боль подошел к зданию и заглянул в окно. И ничего не увидел. Точнее, то что я увидел, было ничего. Внутри здания не было ничего. Абсолютно пусто. Одно большое пустое помещение на всю площадь этажа. Я обошел и здание по периметру, пониже надвинув кепку, позаглядывал в другие окна, но ничего не изменилось: внутри было пусто, и это была не какая-то оптическая иллюзия, не обман зрения.

   Надо было выбираться. Но как это сделать, если я за глухим забором, и единственным выходом являются закрытые ворота. Я решил проверить их, в надежде найти открыть их изнутри. Но когда я вышел из-за угла здания, то увидел, что ворота открыты. А в проеме стоят два человека в форме охраны, а за их спинами находится автомобиль со раскраской частного охранного предприятия. Убегать было некуда и глупо, поэтому я пошел им навстречу, в надежде, что мне не надают дубинками по ребрам. Орать, что я из прессы, было вообще не уместно. Поэтому я сходу выдал легенду:

   – Ребят, у меня дрон сюда улетел и упал. Я просто посмотреть хотел, где он, а дерево сломалось.

   – Разберемся. – сказал сурово один из охранников. – Наше дело задержать и передать.

   – Куда? – не понял я. – Кому передать?

   – Полиции. А там уж будешь объяснять. – пояснил он и добавил уже напарнику. – Пакуй его в машину.

   Второй охранник подошел, взял меня под локоть, причем я отметил, что хваточка-то была железная, никуда бы я не делся. А если бы мой конвоир захотел, то моментально бы заломил мне руку. Первый охранник сел за руль автомобиля, а второй усадил меня на заднее сиденье, велел продвинуться дальше и сам сел рядом. Машина тронулась, и мы покатили в город. Я с сожалением проводил взглядом то место, где спрятал своего коня.

   В молчании мы доехали до ближайшего отделения полиции, эти двое отвели меня внутрь, уже страхуя с двух сторон. У стекла дежурного меня усадили на лавку, и первый охранник, который разговаривал со мной, так же объяснил дежурному, где и когда меня задержали. Добавил, что сопротивление не оказывал, отпустить не просил, ничего не украл. Дежурный по отделению сказал «Ясно», и охрана удалилась. А я остался сидеть под присмотром дежурного. Мне показалось, что я могу встать и уйти, никто меня не держит. Уж как-то не серьезно выглядело задержание и передача в руки полиции. Но как только я приподнялся на лавке, воспользовавшись тем, что дежурный отвернулся, как услышал его окрик:

   – А ну сел! А то сейчас в камеру запру.

   Я сел. В таких ситуациях лучше не нарываться. Через час из отгороженной от простых смертных части отделения ко мне вышел парень в джинсах и голубой рубашке, окинул меня взглядом и сказал:

   – Пошли со мной.

   Я проследовал за ним в какой-то кабинет, он сел за стол, кивнул мне на стул напротив. Потом спросил:

   – За что взяли?

   – Искал свой дрон, упал в чужой двор, двор оказался под охраной.

   – Ясно. Проникновение на частную территорию.

   – Да я же случайно! – попытался я возмутиться.

   – Не шуми. – скривился парень и выставил передо мной ладонь, как бы отгораживаясь от моих воплей. Потом достал листок, взял ручку. – Фамилия имя отчество, год рождения, адрес, место работы.

   Я все назвал. После указания места работы, парень поднял взгляд от листка, посмотрел на меня внимательно, потом молча записал.

   – Адрес, где тебя задержали?

   – Я не знаю. – ответил я. – Я же не по адресу искал, а по направлению падения.

   – А чего ты там вообще с этим дроном делал?

   – Испытывал. Только купил. Захотел посмотреть как летает.

   – Далековато от дома. – резонно заметил парень. Я подумал, что он даже не представился.

   Я пожал плечами. Он был прав. Но надо было придерживаться одной легенды, а не менять все по ходу.

   – Ладно, посиди. Я сейчас узнаю, куда ты там залез. Если претензий или заявления со стороны собственника не будет, то напишешь объяснительную и все. Считай тебе повезло.

   – Да там даже знаков не было, что проход запрещен. Я же ничего не взял. – попытался я почти натурально возмутиться.

   – Да мне все равно. – ответил парень и вышел из кабинета.

   Потом его долго не было, я маялся в кабинете. Было душно, пахло сигаретным дымом. Но вот наконец-то он вошел и сказал:

   – Пошли.

   Я молча встал и пошел за ним. Разговаривать с ним не хотелось, поэтому лишние вопросы я задавать не стал. Мы шли к выходу, и я подумал, что меня сейчас просто выведут и отпустят, так как претензий ко мне нет. Но парень вышел передо мной и пошел к парковке. А когда я замешкался на крыльце, не собираясь и дальше следовать за ним, он снова мне сказал:

   – Пошли, пошли!

   – Куда это?

   – Куда надо! Сейчас поедем в одно место, а там решат, что с тобой делать. – заявил он.

   – А если я не хочу никуда ехать? – мне его тон и действия совсем не нравились. Хотя, сколько бы я не общался с представителями силовых структур, то всегда видел примерно одно и то же: пренебрежение к людям.

   – А если не хочешь сам, то я сейчас наряд вызову, они тебя в «бобике» отвезут, только уже в наручниках. Поэтому давай лучше по-хорошему. – заявил он и не дожидаясь моего ответа, пошел вперед.

   Я снова молча последовал за ним. Он уселся в машину без опознавательных знаков, а я плюхнулся на переднее сиденье.

   Ехали мы недолго, а когда достигли точки назначения, то я был весьма удивлен. Мы приехали к областной администрации. Парень даже не стал выходить, а только кивнул на дверь входа и сказал:

   – Тебе туда.

   Я вышел, захлопнул дверь, и машина сразу тронулась. Перед входом меня никто не встречал, и я был волен уйти отсюда куда хочу. А хотел я, кстати, обратно в промзону, что бы забрать свой велосипед. Но любопытство пересилило и на этот раз, и я вошел в здание.

   Тут меня уже ждали. Молодой человек в костюме сразу сделал мне шаг на встречу и сказал:

   – Пройдемте.

   И я снова пошел за кем-то следом. Мы прошли через пост охраны, которая даже не спросила ничего и не записала посетителя, поднялись на второй этаж, прошли каким-то длинными коридорам. Потом молодой человек остановился около одного кабинета, открыл дверь и сказал:

   – Вам сюда.

   Я вошел, а молодой человек остался снаружи и закрыл за мной дверь. Я оказался в небольшом вытянутом кабинете с одним окном на противоположной стене, перед которым стоял стол и седела молодая секретарша. Из этого кабинета была еще одна боковая массивная дверь, которая была приоткрыта. Из нее донеслось:

   – Проходите, Михаил, сюда.

   Секретарша даже взгляда на меня не подняла. Но когда я вошел, дверь за мной притворилась. А я оказался уже в другом кабинете, в котором находилось сразу четыре человека, которые сидели за длинным столом и молча смотрели на меня. Знакомы мне были только трое. Одним из них был заместителем губернатора по безопасности Семёнкиным Борисом Аркадьевичем. Я не знал его лично, но часто встречал его фотографию в новостях. А второго я как раз знал лично, и был это Серега Бобренков, который давеча у магазина так хорошо мне помог с пониманием вопроса. Кстати, вид у Сереги был неважный: он был белый, как мел, даже губы посинели, лоб в испарине, а смотрел он строго в пол между своих туфлей. Во главе стола сидел мужчина средних лет со строгим лицом и ежиком седых волос, который мне показался главным в этом кабинете. А четвертым участником этого коллектива была худая женщина в сером костюме, с серым лицом и ненавидящим взглядом. Вот она-то смотрела прямо на меня. Почему-то я подумал, что это должна быть та самая Ольга Владимировна.

   – Присаживайтесь, – сказал Семёнкин, и по голосу я понял, что это он меня приглашал войти.

   Я сел на единственный свободный стул с торца стола, оказавшись напротив мужчины с седым ежиком. Было такое ощущение, что я попал то ли на партсобрание, то ли на экзамен, когда ты один, а против тебя целая комиссия. Только Бобренков выбивался из этого представления.

   – Нам тут сообщили, – начал Семёнкин, – что вы попали в неприятную ситуацию и попались на чужой охраняемой территории. Весьма неправильная позиция для журналиста проникать куда-то без разрешения. А еще вчера без согласования с пресс-службой администрации и без предупреждения собеседника вы расспрашивали нашего коллегу из Москвы, который к сожалению не понял всю серьезность разговора с вами, так как не знал, что вы из прессы. А еще вы как-то поверхностно отнеслись к просьбе уважаемой Ольги Владимировны о подготовке материалов к совещанию и прислали ей беллетристику. Что вы можете сказать в свое оправдание?

   – А с какой стати я должен вообще перед вами оправдываться? – удивился я такой наглости. Хотя чего было ожидать? Эти люди не привыкли к отказам, не знают границ своих полномочий, им априори все должны.

   – Ясно. Не хотите сотрудничать. – вздохнул Семёнкин. – Ну что же, мы тогда вернем вас назад в отделение полиции, пожалуй. А там...

   – Возвращайте. – перебил я его. – Я хоть там дождусь владельца территории и спрошу у него, какие ко мне претензии. Остальное не по адресу, разбирайтесь со своими сотрудниками. А потом займусь выяснением вопроса, зачем чиновники контролируют журналистскую деятельность и отслеживают мои перемещения.

   Взгляд женщины в сером метнулся на властного мужчину с седым ежиком, но тот оставался спокойным. Семёнкин буравил меня взглядом. Бобренков икнул.

   – Все свободны, спасибо. – сказал мужчина с седым ежиком.

   Все за столом повернулась к нему, но он не удосужил их взглядом, а продолжал смотреть на меня. И я понял, что ко мне-то как раз эта фраза не относится. Первой вышла женщина в сером, все так же продолжая испепелять меня взглядом. Потом бочком выполз Бобренков. Причем, проходя мимо меня прошипел: «Ну и козел же ты...». Последним нехотя встал Семёнкин и как можно медленнее вышел из кабинете. Видимо, выдворение его из собственных апартаментов было для него унизительно. Вот этого он мне не простит. Это обиднее даже того, что я ему надерзил.

   – Меня зовут Юрий Константинович, – представился мужчина. – А вас, насколько я услышал, Михаилом. Я сегодня здесь совещание по некоторым вопросам проводил, и неожиданно выяснилось, что вы имели непосредственное участие к затрагиваемым проблемам. А знаете как?

   Он улыбнулся. Его строгое лицо стало более дружелюбным, располагающим. Юрий Константинович, похоже, отлично владел мимикой и речью, так как уровень моего доверия к нему как-то неожиданно возрос.

   – Когда специалист Ольга Владимировна прочитала доклад, и мы ей начали задавать вопросы, она неожиданно поплыла в ответах, стала мычать что-то невнятное. Я не люблю недоработок, люди должны соответствовать своему месту и отвечать за результат своей работы. Вообще-то выступать замгубернатора должен был. Но он ей перепоручил, мол читай сама, твоя задача была. Как будто знал, что там вода в бумажке. Я ее спрашиваю – вы сами материал к совещанию готовили? Она тут же спихнула: мол нет, независимый источник, который уже работал с вопросом, журналист Михаил Плотников. Вот тут мой коллега из министерства как раз водичку из стакана пил, и вдруг поперхнулся, я думал скорую вызывать придется. Я, говорит, с Плотниковым вчера на эту тему говорил. Случайно, говорит, пересеклись, он меня расспрашивать начал.

   – Не расспрашивал я его. – зачем-то решил оправдаться я.

   – Даже не сомневаюсь. Я ведь с вами весьма открыто и откровенного говорю, заметили? Сергей у нас там, – Юрий Константинович кивнул в сторону окна, безошибочно указывая направление на столицу. – материалы по Фанэку носил мне, вот и нахватался. Поэтому я его и взял. Вместо водителя. Он же родом отсюда, да?

   – Да. Учились вместе.

   – Он уже рассказал. А потом Семёнкину кто-то звонит и говорит, что вас задержали за какое-то нарушение. У него глаза на лоб полезли. – хохотнул Юрий Константинович. – Сколько, говорит, этого Плотникова много, со всех сторон вылазит. Вот тут уже мне стало интересно, я сказал: везите, хочу посмотреть на человека.

   – Ничего особенного вы не увидите. – буркнул я.

   – Ну одно то, что вы по какому-то странному стечению обстоятельств оказываетесь связаны со всеми людьми, которые сидели в этом кабинете, уже что-то особенное. Кроме меня. Расскажите мне, Михаил, что вы думаете о Фанэке?

   Я растерялся от такого вопроса. Хотя ясно было, что меня не просто так сюда пригласили. Но я не ожидал, что это будет для того, что бы просто послушать мое мнение. Скорее это только начало.

   – Что думаю? Ну я узнал о Фанэке, как о средстве обучения моделированию и прогнозированию. Это пять лет назад было, я тогда статью писал об этом. – Юрий Константинович кивнул, но ничего не сказал. – Тогда это было что-то новенькое, необычное. Сейчас это, конечно, уже другая сеть. Она разрослась, изменилась, стала не просто сетью, а имитацией некого государства. Только вот кто им управляет – авторы идеи или внутренние процессы – мне совершенно не понятно. Насколько я успел узнать, авторы отказались от Фанэка официально, но все равно продолжают работать с ним. Кроме одного. Да всё это я в материалах, что Ольга Владимировна требовала, описывал.

   – А в свете того, о чем проболтался Бобренков, что вы думаете? Этого там нет. – настаивал Юрий Константинович.

   – Да я, честно говоря, и не знаю. Люди вправе иметь свое мнение, вправе его высказывать и вступать в дискуссии. Сергей не много-то и поведал, не совсем понятно, чем же так опасен Фанэк.

   – А я и не говорю, что он сейчас опасен. Но те люди, которые его могут использовать или уже используют, могут быть опасны для общества. Вы слышали термин «государство в государстве»?

   – Нет. – ответил я.

   – Это политический термин, описывающий ситуацию, когда некая группа нелояльных правительству лиц начинает подчиняться только своим законам. Примеров огромное количество. Это и территориальный раскол, и идеологический, и кастовый, и структурный. Но практически всегда это ведет к одному – гражданской войне. Рано или поздно все сводится к беспорядкам, кровопролитию, смерти. Фанэк начинает становиться государством в государстве. И это представление формируется в сознании молодежи. И не только молодежи. Вы это замечали, работая по материалам Фанэка?

   – Отчасти. – сказал я честно. – И вы опасаетесь, что виртуальное государство Фанэк начнет нравиться интернет-пользователям больше, чем реальность?

   – Вот видите, не зря мы встретились. Вы схватываете на лету. Почему же воды в статье для нас налили? – усмехнулся Юрий Константинович.

   – Какая постановка задачи была, таков и результат. С учетом отведенного времени и размытого объяснения я так же и ответил. – не стал я выдавать своих истинных целей.

   – Но продолжаете работать в этом направлении? Как же журналистское чутье? – не отставал от меня собеседник. – Я же с вами открыто это обсуждаю, может и вам попробовать так же?

   Вот и проявилась причина моего появления здесь. Никакое это не желание спросить моё мнение, а желание узнать, что я накопал и копаю ли дальше.

   – Не продолжаю. – соврал я. – Так, легкий интерес остался. Вы мне больше рассказали, чем я увидел сам.

   – А я вам еще больше расскажу, потому что тайн здесь нет: на высоком уровне после рекомендаций от силового блока принято решение взять под наблюдение, а возможно и под контроль, работу интернет-государства Фанэк и некоторых его активных граждан. Делается это для того, что бы мы не получили секту, направленную на дестабилизацию обстановки в стране. Пользователи и сами могут не знать, для чего их используют. Они думают, что это они пользуются сетью, а на самом деле сеть использует их умы для распространения своих идей. – твердо произнес Юрий Константинович, и лицо его снова стало серьезным и жестким.

   – А какие это идеи? – спросил я.

   – В основном иррациональные. Есть конечно и здравое зерно в некоторых моментах. Но оно, скорее, надумано, не имеет связи с реальностью. Большинство идей, выдвигаемых так называемыми гражданами Фанэка, не вписываются в нашу современную схему управления, в нашу экономику, в нашу политику. Граждане Фанэка забывают, что они прежде всего граждане настоящего, реального государства. И когда они теряют это представление, то начинают терять связь с реальностью. Я сейчас не буду в конкретику впадать, а то можем до следующего утра просидеть. – отговорился Юрий Константинович общими фразами. – Давайте договоримся так: если вы будете дальше работать по Фанэку, то будете держать связь с нами. И мы, надеюсь, найдем общий язык в понимании и изложении информации о Фанэке в открытых источниках.

   «Какая откровенная вербовка!» – подумал я. Хотят, похоже, себе карманного журналиста для дальнейшего «правильного» освещения Фанэка в прессе. Теперь нет Голубева, некому вычищать упоминания о Фанэке в прессе.

   – Юрий Константинович, а вот если такой откровенный разговор идёт, скажите, пожалуйста, каким образом в администрации узнали о моей встрече с Зориным? И зачем к нему два человека ходили до меня? – решил я задать не совсем удобный вопрос.

   – Я не знаю всех подробностей привлечения вас к работе, но предполагаю, что с вами Зорин стал говорить, потому что должен был знать или слышать о вас. А откуда они узнали... Ну я же вам говорил про силовой блок. Не только чиновники этим вопросом сейчас занимаются. – все же ответил Юрий Константинович после некоторой паузы.

   – А смерть Голубева это случайность? – вцепился я в него.

   – Конечно! – без промедления ответил он. Слишком быстро ответил. – Я смотрю, вы уже включили свои журналистские навыки?

   – Ну вы же сами предложили говорить открыто. – разулыбался как можно более правдоподобно я. – Но все, у меня вопросов нет. Я бы предпочел больше не тратить ваше время и откланяться.

   – Да, безусловно. Вы можете идти. И не забывайте, о чем мы договорились. – он встал, проводил меня до двери и пожал руку.

   Ага, договорились мы. Ни о чем мы не договаривались. Я пошел по коридору в направлении выхода из здания по маршруту, которым шел сюда. Из-за угла сначала показалась голова Бобренкова, посмотрела на меня, а потом он выскочил сам.

   – Миха, ну чего там? – залепетал он.

   – Кто-то вроде меня только что козлом назвал? – удивленно ответил я ему.

   – Я? Нет, что ты. Я тебя так не называл. – замотал головой Бобренков. Это уже был не тот самоуверенный барин-управленец, который просвещал меня на счет важности своей работы. Правда белизна сошла с его лица, но глаза бегали. – Ну чего там Константиныч про меня сказал?

   – Сказал, что уволит. – рубанул я.

   Серега снова побелел и схватился за стену

   – Уволит, если мне не поможешь. – добавил я поспешно, а то мало ли что у него со здоровьем. – Ты мне про работу и смерть Голубева должен рассказать!

   Бобренков недоверчиво посмотрел на меня. Один раз он уже слил мне информацию. За что обязательно получит или уже получил по шапке. Поэтому второй раз он, наверное, опасался наступить на те же грабли. Но я вышел от его шефа, с которым долго говорил наедине. Так что все возможно.

   – А он точно так сказал? – спросил Серега.

   – Ну иди переспроси его сам. А я домой тогда поехал. – ответил я, и сделал вид, что пошел дальше.

   – Нет, нет, что ты! – Бобренков схватил меня за локоть. – Слушай, я не очень много-то и знаю. Мы в отделе по этому вопросу конечно работали. В общем, Голубев зарегистрировал фирму «Фанэк» и оказывал консультации. Строил прогнозы по выводу товаров на рынок, по продвижению, политикам продавал модели работы с электоратом, какие-то стартапы просчитывал и тоже модели бизнеса писал им. Мы считаем, что он так и продолжал Фанэк использовать для расчетов. Какие-то алгоритмы писал, обрабатывал, запускал анкетирование среди пользователей, имитировал в сети процесс, которые ему в реале заказали. И получал виртуальную модель чего-либо.

   Бобренков перевел дух, вытер снова появившуюся испарину со лба. Пока то, что он мне рассказывал, было похоже на правду, до которой я уже и сам докопался.

   – Но был у него и грешок один: он поддерживал независимых политиков. Идет какой-то самовыдвиженец на выборы куда-то, а он к нему подкатывает и предлагает ему материал, с которым он в будущем должен работать. Пишет программу предвыборную, моделирует все. Большинство соглашалось. Если раньше его и не замечали, то когда он политикой начал баловаться, обратили внимание.

   – А кто у них Фанэк хотел отжать?

   – Тут история мутная, – развел руками Бобренков. – Кто-то из медийных олигархов, а вот кто, не знаю. Не мой уровень. Их всех тогда то ли припугнули, то ли пообещали что-то. Они разом и соскочили с патента.

   – Ну а когда соскочили, а почему никто не пригрёб Фанэк?

   – Ну еще Зорин остался. Да и что-то они наворотили с самим Фанэком, что его под контроль не могут взять. Даже роскомнадзоровцы руками разводят. Это как помнишь, у нас тут один мессенджер пытались заблокировать, что половина интернета легла, а мессенджер работал? Вот и тут такая же ситуация. Сказали, что если тронем, то много чего работать перестанет, а этого люди нам не простят.

   – А деньги на что Голубев тратил? Он вроде скромно как-то жил?

   – Часть в Китай через инвестфонды отправлял, конечного получателя не отследить. Но думаю, что он своих друзей со шлемами и спонсировал для начала работы. А часть тут, тоже в стартапы, в недвижку вкладывал, технику покупал. Но где техника, никто не знает.

   – Ну наверное там же, где и недвижка? – удивился я. – А чего, кстати, за недвижка?

   – Здания какие-то в разных городах, не знаю точно.

   И я вспомнил то здание, в которое буквально недавно заглядывал через окна. Бобренков вряд ли успел узнать, где я попался охране.

   – А техника какая? – уточнил я.

   – Серверная в основном.

   – Ну она же где-то должна стоять? – удивился я. – Вы так и не выяснили?

   – Не наш профиль. – ответил Сергей. То им уровень мешает, то профиль. – Может мвдэшники и накопали чего, только они с нами не всегда делятся информацией.

   – Однажды лебедь раком щуку... – сказал я. Как всегда в нашей стране одна и та же работа делается несколькими структурами одновременно, но при этом они не делятся друг с другом результатами, не помогают, а предпочитают конкурировать. – А Фанэком и мвдэшники занимаются?

   -Еще и ФСБ занялось, как только услышало про идеологическую секту, созданную с целью дестабилизации обстановки в стране. – усмехнулся Серега.

   – А про смерть Голубева что известно?

   – Да ничего, все одно и тоже переписывают друг у друга. Но откуда у него тромб мог взяться, не говорят. Он вообще якобы на здоровье не жаловался. Так что гибель его оказалась неожиданностью вообще для всех.

   Все же Бобренков знал очень много, зря его Юрий Константинович недооценивал как работника. Носил он бумаги или работал с ними, это не столь важно. Важно, что он умел их читать и запоминать прочтенное. И теперь второй раз засыпает меня весьма ценной информацией.

   – Серег, есть еще чего рассказать? – спросил я. – Если что вспомнишь, позвони мне.

   Я продиктовал ему номер своего телефона, он сразу записал его в свой. Как-то незаметно для него и с радостью для меня мы поменялись с ним ролями в этой суматохе – теперь я имел начальственный вид и тон, а он послушно исполнял мои желания. Все же мне стало немного совестно.

   – Ты Юрию Константиновичу скажи потом, что связь со мной через тебя. – сказал я ему. Пусть его большой начальник думает, что вербовка удалась, карманный журналист согласен работать через Бобренкова. Ну и Бобренков сразу становится нужным для начальника сотрудником.

   – Хорошо. – улыбаясь закивал Сергей.

  – Глава 8. Внедрение.

   Выйдя из здания областной администрации, я галопом поскакал на общественный транспорт. Надо было спасать моего железного коня из леса, если его еще не сперли.

   Пока ехал в автобусе перебирал в голове всю круговерть событий, произошедших за последние дни и часы. События развивались весьма стремительно и все больше накатывали и захватывали меня.

   Итак, Голубев ушел из жизни при необычных и неожиданных обстоятельствах. Но перед этим успел заработать много денег, вложить их в своих друзей, уехавших в Китай, купить недвижимость и серверное оборудование, поиграть в политику, настроить против Фанэка власть, увернуться от захвата Фанэка какими-то олигархами. И все это за пять лет! Небывалое стечение обстоятельств. Я боле чем уверен, что серверное оборудование и недвижимость должны были быть совмещены в одном месте и с одной целью, только вот какой – непонятно. Но если бы я сам не видел пустое помещение, то верил бы в свою теорию безоговорочно, а пока что приходилось сомневаться.

   Как я понял высокого чиновника, власти хотят заполучить контроль над государством Фанэк, считая его предтечей секты или уже сектой, местом зарождения ненужных мыслей и волнений. Власть считает, что вольнодумство, которое порождено Фанэком, начинает вытекать за пределы интернет-сообщества, за границы виртуального государства. И управленцы не потерпят посягательство на сложившуюся доктрину власти. Но заблокировать они его не могут, поэтому хотят разобраться, как бы взять под контроль отдельных его граждан, видимо по списку. Что бы эту работу поддержали народные массы, необходима огласка в «правильном» ключе, и для этого не помешает какой-нибудь журналюга типа меня, который не только поможет накопать информацию, но и потом преподнесет ее в нужном ключе. Побывав на экскурсе по профессиям Фанэка, я посчитал идею контроля со стороны государства не такой уж деспотичной, ибо за радикальными взглядами в любом случае нужно присматривать. Но существовал диссонанс: Голубев на основе Фанэка делал наиточнейшие прогнозы для реальности, а значит механизмы Фанэка должны быть близки к реальным, а то, что я услышал от судьи, «фонтана идей» и государственного инспектора Фанэка было далеко от реальности. Без бутылки, как говорится, не разберешься.