Текст книги "Школы и мастера фехтования. Благородное искусство владения клинком"

Автор книги: Эгертон Кастл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Был там среди прочих один доблестный дворянин, не стерпевший сей чванной похвальбы. Он тайно отправил гонца к некому Бартоломью Брэмблу, своему приятелю, весьма рослому и опытному человеку, который держал в том городе школу защиты.

Гонец рассказал мастеру защиты о том, что придумал пославший его джентльмен, и обо всех словах Винченцо.

Вскоре мастер защиты явился и в присутствии всех джентльменов, сняв шапку, просил мастера Винченцо оказать ему любезность и принять от него кварту вина.

Винченцо, презрительно глядя на него, сказал:

– С какой стати тебе давать мне кварту вина?

– Добрый сэр, – отвечал он, – потому что я слышал, что вы прославленный боец на своем оружии.

Тут взял слово джентльмен, пославший за мастером защиты:

– Мастер Винченцо, прошу вас не отказывать ему, он человек одного с вами занятия.

– Одного со мной занятия? – удивился Винченцо. – Какого же занятия?

– Это мастер благородной науки защиты, – отвечал джентльмен.

– Значит, – заключил мастер Винченцо, – Бог сделал его достойным человеком.

Но мастер защиты не хотел оставить его как есть и снова попросил быть столь любезным и принять от него кварту вина. Тогда Винченцо ответил:

– Не нужно мне твоего вина.

– Сэр, – переспросил мастер защиты, – у меня в городе школа защиты, не угодно ли вам посетить ее?

– Твою школу? – переспросил мастер Винченцо. – Да что мне делать в твоей школе?

– Пофехтовать со мной на рапирах и кинжалах, если вам угодно, – предложил мастер.

– Пофехтовать с тобой? – воскликнул мастер Винченцо. – Если я буду фехтовать с тобой, я нанесу тебе сразу один, два, три, четыре укола в глаз.

– Если вы это сделаете, – ответил мастер защиты, – тем лучше для вас и тем хуже для меня, но, право же, не думаю, что вам удастся меня задеть. Однако я еще раз от всего сердца прошу вас, добрый сэр, пойти ко мне в школу и фехтовать со мной.

– Фехтовать с тобой? – глумясь, возмутился мастер Винченцо. – Бог видит, я не унижу себя этим.

Слово «унижу» весьма задело мастера защиты, он поднял свой большой английский кулак и так огрел мастера Винченцо по уху, что тот кубарем покатился на пол и упал ногами к крышке погреба, где стоял большой пивной бурдюк. Мастер защиты, опасаясь худшего, пока Винченцо поднимался, схватил бурдюк, в котором было больше половины пива. Винченцо с силой вскочил на ноги, одной рукой схватился за кинжал, а на другой выставил палец в сторону мастера и четко произнес:

– За это я заставлю тебя гнить в тюрьме один, два, три, четыре года.

А мастер защиты проговорил:

– Раз не хотите пить вина, не выпьете ли пива за мое здоровье? Я пью за всех трусливых мошенников в Англии и думаю, что вы из них самый большой трус, – и с этими словами вылил на него все пиво.

Однако у Винченцо была только его золоченая рапира и кинжал, а у другого для защиты один пивной бурдюк, и на тот раз они не решили дело боем. Но на следующий день он встретил мастера защиты на улице и сказал ему:

– Помнишь, как ты дурно обошелся со мной вчера? Ты виноват, но я, будучи прекрасным человеком, научу тебя колоть на два фута дальше любого англичанина, только сначала пойдем-ка со мной.

Потом он привел его в лавку тканей и попросил торговца:

– Покажи мне лучшие шелковые шнуры.

Хозяин лавки тут же показал ему несколько шнуров по семь гротов [38]38
  Грот – монета в четыре пенса.


[Закрыть]дюжина. Тогда Винченцо заплатил четырнадцать гротов за две дюжины и сказал мастеру защиты:

– Вот одна дюжина тебе, а другая мне.

Это был один из отважных фехтовальщиков, которые прибыли из-за моря, чтобы учить англичан драться, и это была одна из многих стычек, случившихся с ним в Англии, о которых я слышал, когда он показал себя куда лучшим человеком в жизни, чем в своем занятии. Ибо занимался он оружием, а в жизни был добрым христианином.

Винченцо издал книгу о владении рапирой и кинжалом, что называл своей практикой. Я ее прочел до последней строчки, но не нашел там ни толковых советов для правильного обучения истинному бою, ни верных оснований истинного боя, ни смысла, ни доводов для должных доказательств».

Дальше Сильвер продолжает разносить упомянутую книгу со всей злобой к более успешному сопернику по сфере деятельности, переполненной конкурентами.

Отзыв о трех итальянцах заканчивается рассказом о Джеронимо, сыне злосчастного Рокко.

«Джеронимо был щеголь и смельчак и не боялся драться, и дрался, как вы о том услышите. Однажды он ехал в экипаже с девицей, которую любил, и встретился ему некий Чиз, очень высокий человек, истинный англичанин в схватке, ибо он дрался с мечом и кинжалом, а обращаться с рапирою вовсе не умел. Этот Чиз, будучи в обиде на Джеронимо, нагнал его верхом на лошади и, обратившись к нему, предложил сойти с экипажа, пригрозив, что в противном случае стащит его сам, ибо пришел драться с ним.

Джеронимо тотчас вышел из экипажа, выхватил рапиру и кинжал, встал в свою лучшую стойку под названием «стоката», которую, они с Винченцо преподавали, считая наилучшей и для того, чтоб защищать свою жизнь, и для того, чтоб атаковать противника или стоять и наблюдать за его приближением. Как видно, на эту защиту он поставил свою жизнь, но, несмотря на все искусное итальянское мастерство Джеронимо, Чиз дважды пронзил мечом его тело и убил. Однако ж итальянские учителя говорят, что англичанин не умеет прямо колоть мечом, поскольку рукоять не позволит ему ни положить указательный палец на клинок, ни взяться кистью за навершие эфеса, из-за чего нам приходится крепко сжимать рукоятку в руке. По этой причине мы должны колоть по кругу и коротко, в то время как рапирой они могут колоть и прямо, и намного дальше, чем мы своим мечом, и все из-за рукояти. Вот какие доводы они приводят против меча».

Фехтовальные школы, которыми управляли иностранцы или англичане, в Елизаветинскую эпоху наверняка были куда как лучше, чем в предыдущую. Знаменитые мастера пользовались покровительством дворян, и некоторые из них, как известно, занимали довольно высокое положение.

Однако нам представляется, что у большей части общества еще не совсем изгладились воспоминания об их былой дурной репутации, как это можно заметить по письму архивариуса Флитвуда к Бергли, а также в «Школе избиений» Госсона, где он яростно обрушился на фехтовальные заведения.

Тут же к слову придутся и несколько строк из «Фокусов рыцаря», написанных Деккером в 1607 году:

«Он (дьявол) первым завел фехтовальную школу при жизни Каина и научил его той имброккате, которой тот убил своего брата, и с того времени внушил десяти тысячам свободных школяров такое же коварство, что и Каину. Малыш Дэви со своим мечом и щитом – ничто против него, а что до рапиры и кинжала, то сам немец [39]39
  Малыш Дэви – очевидно, английский фехтмейстер; немцем, возможно, называется Мейер или какой-то иной иностранный учитель, обосновавшийся в Лондоне.


[Закрыть]может ходить у него в поденщиках».

Есть много причин считать, что искусство фехтования практически топталось на месте примерно до середины XVI столетия. Но так или иначе, а наше исследование застревает в этой точке в силу отсутствия каких бы то ни было книг, трактующих данную тему. Старейшее дошедшее до нас сочинение принадлежит Лебкоммеру и с полным беспристрастием описывает типичные методы боя XV века; судя по этой книге, в те дни важными элементами боя с холодным оружием были прыжки и рукопашная.

Однако само по себе существование в отдельно взятый период времени меча определенного типа, применявшегося повсеместно, предполагает некую систему фехтования, и потому еще до появления первых трактатов о фехтовальном искусстве наверняка уже существовали школы боевого мастерства.

Действительно, как только слои общества, для которых война не была обычным занятием, получили возможность объединяться в общины, те или иные заведения подобного рода неизбежно должны были возникнуть независимо от эпохи и страны.

Рис. 11.Меч и ручной щит. XIV век. Из рукописи в Королевской библиотеке Мюнхена

Поскольку Германия может похвастаться старейшей из дошедших до нас книг по данной теме, то нам стоит, временно покинув Англию, начать с описания старинных немецких Fechtschulen [40]40
  Фехтовальные школы ( нем.).


[Закрыть].

Все фехтовальные школы континентальной Европы, безусловно, развивались аналогично староанглийским боевым школам, но их связи с профессиональными корпорациями относятся к гораздо более раннему времени.

Старейшая из таких корпораций – это, несомненно, Bürgerschaft von St. Marcus von Lowenberg [41]41
  Община святого Марка из Ловенберга ( нем.).


[Закрыть].

Видимо, в XIV веке несколько предприимчивых и уважаемых фехтовальщиков объединились и установили монополию на преподавание этого искусства. Скорее всего, им удалось сохранить эту монополию, поскольку любой, кто пытался учить фехтованию в Германии, рано или поздно сталкивался с главами этой гильдии фехтовальщиков – одним капитаном и пятью мастерами, – которые предлагали ему на выбор сразиться со всеми ними по очереди или одновременно – с неминуемым смертельным исходом для самозванца – либо вступить в корпорацию под их началом. Такая стратегия привела к тому, что «Братство Святого Марка» стало чрезвычайно популярно, а их штаб-квартира во Франкфурте-на-Майне превратилась в некий университет, куда в большом количестве съезжались честолюбивые фехтовальщики, чтобы заработать почетную степень в фехтовании. К тому же, когда общество прославилось на всю Германию, все, кто хотел открыть фехтовальную школу, по собственной воле приезжали во Франкфурт в сезон осенних ярмарок и заявляли о желании вступить в братство.

Рис. 12.Из книги Мейера, 1570 год. Член «Братства Святого Марка», наставляющий ученика. Стойка аналогична четвертой стойке Виджани (см. рис. 37)

Кандидат проходил испытание, не лишенное торжественности. Капитан и все присутствующие на тот момент члены братства дрались с кандидатом на подмостках, построенных на ярмарочной площади. Если тот с честью выдерживал испытание, то капитан с большой пышностью крест-накрест прикасался к его бедрам церемониальным мечом, и новый член братства, положив два золотых флорина на широкое лезвие меча в качестве вступительного взноса, получал право узнать секреты братства, касавшиеся владения мечом и другими видами оружия.

Мастер, удостоенный степени подобным образом, с тех пор пользовался привилегией носить на одежде изображение геральдического золотого льва «Братства Святого Марка» и преподавать фехтование в любой части немецкой земли.

Братство в силу своей давности пользовалось многими привилегиями, дарованными им патентом императора Фридриха в Нюрнберге в 1480 году и подтвержденными Максимилианом I в Кельне в 1566-м, Максимилианом II в Аугсбурге и Рудольфом II в Праге в 1579-м.

Итак, фехтование было в почете у императоров и продолжало быстро распространяться по всей Германии, так что, несмотря на давнишнюю монополию братства, начали появляться новые объединения.

Самым знаменитым и единственным способным соперничать с ним было общество Federfechter [42]42
  Это название происходит от слова Feder (перо) – так начали называть на жаргоне рапиру примерно с 1570 года.


[Закрыть], члены которого впервые усвоили итальянский и испанский стили и начали свободно пользоваться острием клинка.

Члены общества «Федерфехтер», не забывая практиковаться в бое на двуручных немецких мечах (Schwerdt), считали «перо»-рапиру своим основным оружием и при любой возможности вызывали братьев святого Марка «с честью принять бой с ударами и уколами».

Обычно поединок между старым, тяжеловесным мечом и быстрой, жалящей рапирой оканчивался в пользу последней, и постепенно ее приняли везде, даже в братстве. Примерно к 1590 году между боевыми техниками обоих обществ уже не было заметной разницы.

Общество «Федерфехтер» было основано в Мекленбурге и от мекленбургского герцога получило свой герб с изображением черного грифона и хартию гильдии «Freyfechter von der Feder zum Greifenfels» [43]43
  «Свободные фехтовальщики на рапирах с грифоном» ( нем.).


[Закрыть].

В конце концов две великие гильдии поровну поделили сферу влияния в фехтовании, и единственное, что отличало их друг от друга, это то, что штаб-квартира первой оставалась во Франкфурте, а вторая обосновалась в Праге. Капитаны обеих гильдий находились при императорском дворе в качестве представителей и защитников. Они занимали важное положение и в силу своей должности были арбитрами по всем вопросам чести и сражений.

И «Братство Святого Марка», и «свободные фехтовальщики» соблюдали одни обычаи и принципы, одинаково относились к вопросам чести и дисциплины. Любого члена гильдии, нарушившего закон или обычаи корпорации либо навлекшего бесчестье на себя и опозорившего гильдию, объявляли недостойным звания мастера, публично лишали меча и вычеркивали из списка «благородного общества».

Все самые прославленные фехтовальщики вышли из этих обществ. Однако встречаются упоминания и о третьем обществе под названием Lux Bruder – «Братство Святого Луки», – но о нем мало что известно. Это было одно из тех объединений, которые так и не сумели набрать достаточно сил, чтобы соперничать с «Братством Святого Марка». О «Братстве Святого Луки» ничего не слышно после XV века, но считается, что из него вышли так называемые Klopffechter [44]44
  Бретер, задира ( нем.).


[Закрыть]. Это были своего рода гладиаторы, бродившие до XVII века от ярмарки к ярмарке и показывавшие свое искусство в призовых боях, их также часто приглашали во время праздников богатые аристократы.

Таким образом, история немецких фехтовальных обществ в главных чертах очень похожа на историю английских фехтовальных обществ той же эпохи.

Объединения, аналогичные «Братству Святого Марка» в дни ее расцвета, обладавшие в силу давности или по жалованной хартии монополией на право преподавать боевое искусство, существовали также в Испании и Италии.

После падения Римской империи гладиаторские бои пустили в Испании более крепкие корни, чем в любой другой римской провинции, и в какой-то степени сохранились там в виде национального увлечения корридой. Боевые школы Древнего Рима под техничным управлением ланист оставались в Испании при менявшихся условиях и во время варварских нашествий, и в период господства мавров, так как эти заведения оказались вполне созвучны их обычаям.

Известные мастера преподавали владение копьем и щитом, мечом и щитом, топором и коротким кинжалом, коротким мечом, фальчионом и всеми разновидностями древкового оружия. Старинные авторы упоминают боевые школы Леона, Толедо и Вальядолида как весьма популярные заведения, но хроники не сохранили для нас никаких имен учителей, преподававших раньше Понса из Перпиньяна и Педро де Toppe, о которых великий оракул боевой науки дон Луис Пачеко де Нарваэс говорит, что они преподавали во второй половине XV века и в 1474 году издавали книги, к несчастью, давно уже исчезнувшие.

Несмотря на отсутствие точных данных по данному вопросу, у многочисленных авторов, таких как Нарваэс, Марчелли и Паллавичини, часто встречаются случайные упоминания, из которых становится ясно, что профессия учителя фехтования в Испании XV и XVI веков требовала серьезной подготовки и чрезвычайной физической силы, а корпорация, объединившая этих мастеров, осуществляла монополию на преподавание и присвоение кандидату звания мастера.

Среди найденных в городской ратуше Перпиньяна юридических документов есть один – в виде официального свидетельства о профессиональных качествах одного человека, претендовавшего на степень мастера фехтования, – который рассказывает об обязательном испытании на это звание. Несомненно, что документ был составлен в те дни, когда Перпиньян находился под властью испанцев, и его можно считать неплохим примером, иллюстрирующим обычаи первой половины XVI века.

Точные и ясные латинские термины, использованные в нем, говорят о том, что это установление имело давнюю историю и было повсеместно признано.

Искусство фехтования называется в этом документе Ars Palestrinae, новичок – tyro, а ученик – lusor in Arte Palestrinae. После определенного периода обучения и после сдачи экзамена по разным видам оружия – числом пять или семь – lusor получал степень licentiatus in arte et usu Palestrinae, что соответствует степени университетского бакалавра или провоста в английской школе фехтования. Наконец, когда лиценциат овладевал практически и теоретически всеми видами оружия, ему присваивали почетную степень мастера фехтования или, как называет это латинский документ, lanista, seu magister in usu Palestrinae.

Обладающий полными привилегиями мастер был поистине важной персоной и полностью сознавал свою важность. О его личности можно судить по увесистым томам сочинений, которые он впоследствии издавал.

Конечно, у мастера были причины для высокого мнения о себе, учитывая, какое испытание он прошел, сразившись с целой честной компанией своих экзаменаторов сначала поодиночке «ingeniose et subtiliter» [45]45
  Хитроумно и ловко ( лат.).


[Закрыть], а потом со всеми вместе «simul et semel» [46]46
  Одновременно ( лат.).


[Закрыть].

Церемония присвоения степени мастера тоже имела определенное нравственное значение. Мастер должен был поклясться «super signo sanctae crucis» [47]47
  На изображении святого креста ( лат.).


[Закрыть]никогда не применять свои умения в иных целях, кроме самых похвальных, – по правде сказать, неясно, что было лучше, соблюдать или нарушать это благородное обещание.

В Италии в таких случаях приносили клятву, ограничиваясь более практическими рамками, – никогда не использовать мастерство во вред самому учителю.

Несмотря на то, что в Испании XV века существовали известные и официальные боевые школы, и на то, что испанские отряды – лучше всего натренированные в военном деле среди всех европейских солдат той эпохи – в XVI веке захватили Италию и Нидерланды, после чего в этих странах распространился испанский стиль ведения боя, у нас нет оснований считать Испанию местом рождения фехтовального искусства, вопреки бытующему сейчас мнению.

Раздел Италии на множество независимых государств, постоянно находившихся в состоянии войны друг с другом, способствовал возникновению сильной вражды между разными областями, не позволявшей мастерам объединяться в сколько-нибудь широкие ассоциации. В каждом городе была своя школа, и каждая школа отличалась своей манерой в зависимости от пристрастий хозяина. Это никак не могло способствовать развитию боевого искусства, и потому до дней Мароццо, когда Италия заняла ведущую позицию в вопросах фехтования, итальянские школы не могли похвастать каким-либо заметным превосходством. Однако несомненно, что еще до 1530 года существовала некая привилегированная ассоциация фехтовальщиков с главной квартирой в Болонье и Акилле Мароццо в качестве ее главы.

Довольно любопытно, что нам ничего не известно о каких бы то ни было французских школах фехтования до XVI века, и даже во второй половине того же века самые известные из них держали итальянцы.

Поэтому разумнее всего начать с анализа работ четырех ведущих итальянских авторов XVI века, а именно Мароццо, Агриппы, ди Грасси и Виджани, а затем перейти к труду Каррансы, испанского «отца боевой науки», и рассмотреть их последователей: Анри де Сен-Дидье во Франции, Мейера в Германии и Савиоло в Англии.

Глава 2

Манчолино и Мароццо, которых можно считать типичными мастерами той эпохи, дают любопытную возможность проникнуть в то, как в Европе в XV и начале XVI века понимали искусство владения холодным оружием. Нам представляется невозможным вычленить общий главный принцип или определенный метод в сочинениях того периода; каждый конкретный мастер обучал всего лишь коллекции приемов, которые его самого в бурной жизни, как правило, не подводили и в которых он упражнялся до тех пор, пока не начинал выполнять их быстро и умело, так что для неопытного противника они представляли достаточную опасность.

Все эти трюки – ибо едва ли можно подобрать иное слово к образу нападения и защиты, столь противоположному всем современным принципам, – именовались странно и даже причудливо.

В небольшом сочинении Манчолино столько мудрствований о правилах чести и о том, как дворянину подобает затевать и улаживать ссоры, что на само фехтование в нем почти не осталось места. Из четырех описанных там стоек единственная, о которой можно сказать, что она предназначена для какой-то определенной цели, это «высокая стойка», отчасти похожая на современную защиту головы.

Остальные три весьма отдаленно напоминают квинту, терцию и октаву. Касательно атак – ferrite – можно выяснить только то, что они совершались на шагах. Видимо, различий между ударом и уколом не делали, а главная цель состояла лишь в том, чтобы занять такое положение относительно противника, которое давало бы возможность нанести удар любым способом.

Однако вышедшая через пять лет книга Мароццо более точно фиксирует системы фехтования, популярные еще до того, как главенство укола над ударом было возведено в принцип.

В Мароццо главным образом видят первого выдающегося автора, написавшего об искусстве фехтования. Но, вероятно, разумнее рассматривать его как величайшего учителя старой, грубой, неотшлифованной школы фехтования, опиравшегося на стремительность, ярость и озарение в той же мере, что и на тщательную подготовку и мастерство.

Мароццо был родом из Болоньи, но школу держал в Венеции. Судя по многочисленным переизданиям его трудов, пять из которых вышли между 1536 и 1615 годами, он пользовался хорошей репутацией.

Едва ли мастер фехтования взялся бы писать книгу еще до того, как приобрел широкую известность в качестве учителя, поэтому можно предположить, что Мароццо приступил к «Opera Nova» уже во второй половине своей жизни. Второе издание вышло в свет 1550 году, а третье в 1568-м. Предположительно, он умер между этими двумя датами, так как третье издание вышло с посвящением художника Джулио Фонтаны дону Джованни Манрике, в котором он говорит, что Мароццо «был, как известно миру, совершеннейшим мастером в этом благороднейшем из искусств», «обучил несметное число отважных учеников и написал эту книгу к вящей пользе общества».

То, что мы сказали о Манчолино, можно повторить и о Мароццо с той разницей, что второй мог рассказать о предмете гораздо больше, чем первый.

Несмотря на небольшую ценность поучений Мароццо с современной точки зрения, его работа замечательна тем, что далеко обогнала любой другой трактат своего времени и предвосхитила главенствующее положение итальянских школ в деле фехтования.

«Opera Nova, Chiamata Duello, о vero fiore dell'Armi, & composta per Achille Marozzo, Gladiatore, Bolognese» [48]48
  «Новое искусство поединка, или Истинный цвет оружия, составленное Акилле Мароццо, болонским гладиатором» ( ит.).


[Закрыть]в целом следует довольно рациональной «прогрессии».

Воззвав к Святой Деве и святому Георгию, маэстро вкладывает меч в руку discepolo [49]49
  Ученик ( ит.).


[Закрыть]и приступает к объяснению различных способов, как его держать, говорит о преимуществе такого хвата, когда один или два пальца кладут поверх крестовины, чтобы более ловко управлять движениями клинка [50]50
  Нужно помнить, что, хотя на всех иллюстрациях в книге Мароццо и изображен меч с простой рукоятью, настоящий меч, который носили в его дни, имел кольца над крестовиной и контргарды для защиты пальцев. (См. также последнюю главу.)


[Закрыть].

Затем он продолжает объяснять различные применения falso filo и dritto filo [51]51
  Тыльный, «ложный» край и передний, «истинный» край клинка.


[Закрыть]; в те дни с их обоюдоострым оружием это различие было гораздо важнее, чем сейчас. Тогда различались стойки по относительному положению лезвий. То, что сейчас называется стойкой по внутренней линии – как, например, кварта, выполнялась с dritto filo, то есть истинным краем; и, наоборот, стойка по внешней линии – например, секста – выполнялась с falso filo, или ложным краем. В целом это была разумная классификация, вполне приспособленная к обоюдоострому клинку, которым в основном наносили удары.

Затем мастер рисовал на стене схему, иллюстрирующую все удары с правой и левой сторон – mandritti и roversi. Удары, наносившиеся справа, соответственно по левой стороне противника и передним краем, назывались mandritti [52]52
  От mano dritto – правая рука.


[Закрыть]. Mandritto могло быть:

Mandritto tondo, или круговое, наносимое по горизонтали.

Mandritto fendente, или вертикальное, сверху вниз.

Mandritto montante, или вертикальное, снизу вверх.

Mandritto sgualembrato, или косое, сверху вниз.

Все удары, наносимые слева передним краем – то есть по правой стороне противника, – назывались roversi и таким же образом подразделялись на tondo, sgualembrato, fendente и montante.

Тыльный край также часто использовался для ударов, направленных в основном в запястье и колено, они назывались falso dritto или falso manco, в зависимости от того, каким образом наносились, справа или слева. Ученик тренировал эти удары на манекене. Мароццо не называет это упражнение своим изобретением; по существу, он всего лишь усовершенствовал старинный прием.

По хорошо разработанной терминологии видно, что автор отлично понимал способы использования ребра клинка в наступательных действиях и что с тех пор в этой области фехтования большого прогресса не наблюдалось. Этот факт вполне согласуется с популярной и распространенной тогда теорией, что меч предназначен преимущественно для рубящих и режущих ударов и что самый безопасный способ вести бой – это стараться предвосхитить действия врага в ходе атаки.

Ученики, как представляется, в основном брали частные уроки и, натренировавшись наносить различные удары, приступали к изучению стоек, причем уколам особого внимания не уделялось.

Все книги по фехтованию, написанные в XVI веке, отличаются одной интересной особенностью: хотя в них постоянно используется слово «защита», они не дают определения ни одной защите. Очевидно, что мастера той эпохи основывали свою практику на том принципе, что любую атаку, если ее нельзя отразить щитом, плащом или кинжалом, нужно встречать контратакой или уклоняться от нее, перемещая тело. Считалось, что, даже не делая шага в сторону, удар, аналогичный удару нападающего, ловко нанесенный с целью получить превосходство над слабой частью его клинка, всегда пригодится и в качестве защиты не меньше, чем в качестве атаки. Вероятно, в этой мысли сказался пережиток старинных понятий о мече как об исключительно наступательном оружии, которые внушались из поколения в поколение.

У Мароццо стойки имеют мало отношения к тому, что мы теперь называем этим словом.

Это всего лишь коллекция положений тела, каждое из которых не более чем предваряет одну или две атаки. Они объединены в ряд аналогично тому, как удары и уколы сочетаются в фехтовальных упражнениях, и разбиты по парам, чтобы, проходя через всю серию, фехтовальщик занимал положение, выставляя вперед то левую, то правую ногу. Поэтому можно пройти все стойки и удары, делая попеременно шаг вперед и шаг назад.

Атаку производили, делая шаг вперед или в сторону, а защиту (если можно так ее назвать) или контратаку – делая шаг назад или в противоположную сторону.

Смысл стоек не только Мароццо, но и всех остальных авторов до XVII века невозможно понять, если не вспомнить, что стойка была всего лишь первым этапом определенной последовательности botta [53]53
  Слово botta означает в широком смысле то же, что по-французски называется coup; то есть составляет действие от начала до завершения.


[Закрыть], причем ни в коей мере не предполагалось, что она нужна для прикрытия какой-либо части тела. Позиции, которые по каким-то совершенно непостижимым причинам считались удачными, имели странные названия, очень похожие на жаргон и придуманные либо самим Мароццо, либо его учителем Антонио де Лукой, тоже уроженцем Болоньи, «из чьей школы вышло больше воинов, чем из троянского коня». Однако он говорит о них так, будто они всем отлично известны и не требуют пояснений.

Прежде чем приступить к описанию стоек, автор с присущим ему авторитетом человека, занимающего должность маэстро дженералe, в общих чертах излагает план, которого следует придерживаться учителю во время преподавания.

Рис. 13.Coda lunga e stretta и cinghiara porta di ferro. Мароццо

«Желаю, чтобы твой ученик упражнялся в них (ударах и защитах в виде контратак) четыре или пять дней вместе с тобой. Как только он хорошо их усвоит, начинай проверять его в каждой стойке, но особенно в стойках porta di ferro larga, stretta, или alta, a также в coda lunga e stretta. Тебе следует делать это в поединке с мечом и тарчем, щитом или баклером или с одним мечом. Пусть это покажет тебе, что, обучая школяра фехтовать любым из этих видов оружия, ты должен добиться от него, чтобы он постиг все эти стойки одну за другой, шаг за шагом, вместе с их атаками и отбивами и все их недостатки и достоинства. Из этого трактата и его рисунков ты узнаешь – и потому не сомневайся и учи тому же, – что я не делаю различий между стойками для разного оружия. Но чтобы не рассуждать слишком пространно и избежать повторений, я объясню их только в связи с одним мечом или с мечом и баклером.

Итак, следуй за мною во имя всемогущего Господа.

GUARDIA DI CODA LUNGA E STRETTA

Пусть твой ученик встанет правой ногой вперед и выдвинет перед собой меч и щит. Смотри, чтобы его правая рука была снаружи от его правого колена, а большой палец повернут вниз, как видно на рисунке.

Рис. 14.Coda lunga e alta и porta de ferro stretta overo larga. Мароццо

Это называется di coda lunga e stretta и предназначено для ударов и защит. Когда ученик стоит в этой стойке, ты покажешь ему, сколько атак он может совершить из нее, будучи agente [54]54
  Активный, то есть в нападении.


[Закрыть], и как защитить себя щитом, будучи patiente [55]55
  Пассивный, то есть в обороне.


[Закрыть], сверху и снизу, a также их отличия друг от друга. Еще ты покажешь ему защиты против его же собственных атак.

Потом пусть твой ученик нанесет mandritta sgualembrato и ударит косо поперек, поставив левую ногу чуть впереди правой, и скажи ему, что так держат меч в стойке:

CINGHIARA PORTA DI FERRO

Объясни своему ученику, что, когда он занимает эту стойку, он должен быть patiente, ибо все низкие стойки скорее для защиты, чем для удара. Однако, если он пожелает атаковать, ты знаешь, что это можно сделать только острием или тыльным краем. Поэтому ты покажешь ученику, который стоит в этой стойке, на случай, если его противник произведет атаку, как он должен парировать, а потом ударить, и посоветуй ему лучше наносить удар тыльным краем, ибо ты знаешь, что тыльный край может ранить и парировать одновременно.

После этого пусть он шагнет правой ногой вперед и поднимет вверх руку, в которой меч; и эта новая позиция называется:

GUARDIA ALTA

Когда твой ученик займет эту стойку, ты покажешь ему, сколько из нее наносится ударов, и обязательно отметь, что эта стойка нужна по преимуществу для атаки. Потом покажи ему подобный способ защиты, и пусть ученик делает шаг ногой назад или вперед согласно обстоятельствам.

Потом пусть ученик поставит вперед левую ногу и опустит меч примерно до половины роста; такая стойка зовется:

GUARDIA DI CODA LUNGA E ALTA

Желаю, чтобы ты узнал, что, если оставаться patiente, это хорошая стойка и весьма полезная, и потому советую тебе сказать ученику, что лучше принимать эту стойку в обороне, внушить ему, как можно действовать в этой стойке, и объяснить все ее достоинства и недостатки…

Поупражнявшись в этом, пусть твой ученик выполнит madritta fendente и шагнет правой ногой вперед, и таким образом он окажется в стойке

PORTA DI FERRO STRETTA OVERO LARGA

Все действия, возможные в cinghiara porta di ferro, особенно тыльным краем, можно было совершать также и в этой стойке».

Дальше автор переходит к следующему:

«Пусть твой ученик остается стоять левой ногой вперед и опустит меч. Таким образом он окажется в стойке