Текст книги "Бомба замедленного действия"

Автор книги: Эдвард Элмер Смит

Соавторы: Стивен Голдин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Между тем и Генри не бездействовал. Хотя он не был, как Рик, атлетом, но был д'Аламбером, а значит, тоже находился в прекрасной физической форме. Зная, что Рик выжидает удобный момент для нападения, он был наготове, когда тот начал действовать. Когда в Чиверса, словно пушечное ядро, врезалось тело брата, Генри отступил в сторону, развернулся и ногой со всей силы ударил второго бандита. Гангстер взревел от боли, но вопль этот захлебнулся, когда Генри утопил свой кулак в животе противника.

Бандит, согнувшись, со свистом выпустил воздух. Руками, сложенными в замок, Генри ударил его по голове. Раздался глухой стук, человек упал на землю и затих.

Генри похлопал по телу руками, словно стряхивая воображаемую грязь, и посмотрел на Рика. Борец как раз поднялся на ноги и улыбался во весь рот.

– Для человека, который зарабатывает на жизнь красноречием, – сказал Рик весело, – ты неплохо поработал руками.

– Благодарю, кузен, твои своевременные действия также оказались весьма успешными. Но, думаю, нам следует закончить взаимные поздравления и позаботиться о наших друзьях. Чиверс тот, которого уложил ты, надеюсь, скоро очухается.

– Я бил не в полную силу, – заверил его Рик.

– Нам надо узнать, куда он собирался меня отвезти, и как можно скорее. Если мы не окажемся там в ближайшее время, босс Чиверса может заподозрить неладное, и вся проделанная работа пойдет насмарку.

Вместе они подтащили гангстеров к автомобилю. Второго бандита связали, рот заткнули кляпом, после чего бросили его на заднее сиденье. Чиверса тоже связали, но рот затыкать не стали. Похлопав его по щекам и приведя в чувство, братья приступили к допросу.

Поскольку методы допроса были не джентльменские и вполне соответствовали бы тем, которые использовал Чиверс, поменяйся они ролями, спустя несколько минут братья узнали, что Чиверс получил от своего босса по имени Эвекиан приказ немедленно доставить человека, заявлявшего, что он знает Уинстеда, в его офис. Было разрешено применить силу, если жертва не согласится пойти добровольно. Кроме того, д'Аламберы выяснили адрес штаб-квартиры Эвекиана и систему ее охраны. К тому времени, когда Чиверс закончил рассказ, он уже был вполне в сознании; Рик вставил ему в рот кляп, бросил на заднее сиденье, а Генри в это время передал шифрованное сообщение в цирк.

Штурмовая группа была наготове все это время, ожидая дальнейших указаний. Генри сообщил адрес штаб-квартиры и набросал предварительный план нападения, сообщив, что штурмовая группа должна быть там через пятнадцать минут.

Как и планировалось, д'Аламберы встретились под покровом темноты у здания штаб-квартиры. Здание имело шесть этажей, первый использовался под склады и офисы, а пять других занимал Эвекиан со своими подручными. Сам главарь жил на пятом и от атаки снизу был защищен четырьмя этажами, и еще один этаж прикрывал его в случае, если противник (или полиция) вздумает атаковать его сверху. К единственному выходу на улицу вела узкая винтовая лестница. По словам Чиверса, на верхней ее площадке должны дежурить два охранника, вооруженные бластерами.

Подобная ситуация могла бы обескуражить многих, но не д'Аламберов. Лобовая атака с лестницы или крыши в лучшем случае окажется пирровой победой; поэтому они решили нанести удар с тыльной стороны здания и с флангов.

Среди нападавших было много акробатов и воздушных гимнастов. При помощи крюков, канатов и блоков они с легкостью даже в темноте ночи поднялись до второго этажа и заняли места по бокам освещенных окон. Все они были вооружены станнерами и, что более важно, были опытными уличными бойцами.

По сигналу они одновременно с нескольких направлений начали атаку. Вися на канатах, они оттолкнулись от стен, ногами разбили стекла окон и влетели в комнаты. Первая волна нападавших держала свои станнеры настроенными на отметку «четыре» – двухчасовой шок. Все, что двигалось и даже казалось способным двигаться, получило свою дозу шоковых лучей.

Эта, первая, волна нападавших почти не встретила сопротивления. Оборонявшиеся были застигнуты врасплох; если они и ожидали какой-нибудь неприятности, то думали, что она будет исходить только от одного человека, которого Чиверс захватил в баре, а уж никак не от армии опытных, хорошо подготовленных агентов. Поэтому, когда штурмовая группа ворвалась на этаж, ее встретил лишь один выстрел.

И все же, как ни быстры были нападавшие, в замке успели поднять тревогу. Звон разбиваемых оконных стекол привлек внимание внутренней охраны. Битва была еще впереди.

Все больше и больше д'Аламберов проникало внутрь через окна, тогда как их ударные силы продвигались вперед. Коридоры превратились в поле боя, а жужжанье станнеров перешло в сплошной гул. Повсюду валялись бесчувственные тела оборонявшихся, сраженных шоковыми лучами, но были потери и среди д'Аламберов: несколько человек были сражены ответным огнем.

Тем не менее за две минуты задача первой волны нападения была выполнена – охрана парадных лестниц была ликвидирована. Бой перешел в рукопашную схватку, и в дело вступили борцы Рика. Каждый из них представлял собой боевую машину из тугих мышц весом более ста десяти килограммов. Словно орда варваров, они пробивались вперед, сметая все на своем пути. Их хриплые боевые крики вселяли ужас в сердца защитников замка, а вид этих разъяренных гигантов отбивал желание сопротивляться даже у самых стойких из них. Большинство охранников Эвекиана были настолько ошеломлены видом надвигавшихся на них людей Рика, что даже не воспользовались своим оружием. Сопротивление было сломлено, подходы к третьему этажу расчищены.

Но тут их встретил огонь бластеров, и атака захлебнулась. И вновь вперед вышли акробаты, более быстрые и ловкие по сравнению с борцами. Они так стремительно покатились по коридору, что оборонявшиеся не успевали прицелиться.

Акробаты использовали свое преимущество: их выстрелы были более точными.

Так, медленно, но верно они продвигались вперед, пока весь третий этаж не был очищен от защитников. Группа борцов, не мешкая, направилась по лестнице на четвертый этаж, где жил Эвекиан. Этаж был пуст. Главарь понял, что оборона сломлена, и, чтобы не пойти ко дну вместе с тонущим кораблем, видимо, поднялся на крышу, к своему личному вертолету, рассчитывая сбежать.

Он сделал лишь несколько шагов к вертолету, когда услышал голос:

– Подожди, tovarishch. Мой станнер направлен прямо тебе в живот, и, поверь мне, желание воспользоваться им очень велико и доставит мне немалое удовольствие.

Генри д'Аламбер подошел поближе, чтобы Эвекиан смог хорошо разглядеть оружие. Главарь преступников остановился и поднял руки.

– Я не знаю, кто ты и зачем твои люди напали на мой офис, – сказал он, – но вы совершили ошибку.

– Ошибка твоя, мой друг, в том, что ты натравил на меня Чиверса. Но я пришел, чтобы дать тебе шанс спастись. Нам предстоит разговор о хорошо известном тебе Рауле Уинстеде и о том, зачем он прибыл на Колоков.

– Эвекиан оказался нам очень полезным, – сообщил Генри герцогу через несколько часов. – Сначала он говорил, что я его с кем-то спутал, что ему нечего скрывать. Но если это так, зачем он держит в своей резиденции целую армию? В конце концов Рик и я убедили его добровольно выдать нам всю необходимую информацию.

Герцог Этьен откинулся в кресле и подавил зевоту. Было раннее утро, а он еще не ложился спать, ожидая сообщения от Генри. Ему хотелось, чтобы «зазывала» поскорее перешел к деду, но по опыту он знал, что Генри всегда оставлял самую важную информацию напоследок.

– Похоже, – продолжал Генри, игнорируя нетерпение герцога, – что этот Эвекиан – один из главарей преступного мира здесь, на Колокове. Он мало что делает сам, но создает условия для других – за вознаграждение, конечно. Если, например, вы планируете совершить грабеж, но не имеете для этого необходимых навыков, достаточно связаться с Эвекианом, и он найдет вам нужного человека. Если вы хотите совершить убийство, он найдет киллера и в случае необходимости поможет вам с безупречным алиби. А еще ему принадлежит брачная контора, приносящая немалый доход. В случае с Раулем Уинстедом его попросили найти специалиста, имеющего опыт работы с миниатюрными изделиями типа часов. На планете достаточно легальных ювелиров, но клиенту был нужен кто-нибудь из преступного мира, способный выполнить любую работу и не находящийся в розыске. Эвекиан вызвал Уинстеда. Одним из условий договора было то, что ювелир должен согласиться на установку у него гипнотического блока, но сумма контракта была столь велика, что легкая потеря памяти не казалась ему непомерной ценой забудущие доходы.

– Эвекиан знает, что это была за работа? Генри покачал головой.

– Говорит, что не знает, и я готов поверить ему. Эвекиан относится к тому типу людей, что не задают лишних вопросов, а работают по принципу «надо сделать». Он считает, что не может являться орудием преступления, если не будет знать, что это преступление. Уинстед выполнил работу, получил вознаграждение и затем исчез. Эвекиан думал, что дело на этом кончилось, пока не появился я, заявив, что являюсь другом этого ювелира. Естественно, Эвекиан не хотел опасных осложнений, грозящих сорвать сделку, и собирался позвать меня на обед, чтобы, так сказать, «обсудить» вопрос.

– Ты узнал, по крайней мере, имя клиента, которому потребовались услуги Уинстеда? Генри глубоко вздохнул.

– Конечно. Это Федор Пасков – герцог Колокова.

ГЛАВА 5
СОРЕВНОВАНИЕ

Турне принцессы началось с прогулки по побережью. Каждому из ее свиты был предоставлен дорват – нечто вроде шестиногого мула. Дорваты обитали в Ансергии до ее колонизации и оказались весьма сообразительными и поддающимися обучению животными. Наездникам требовалось совсем немного времени, чтобы приспособиться к непривычной походке этих шестиногих созданий, и во время прогулки звучало немало шуток по поводу неумех, которые так и не смогли сладить с этими спокойными, несколько неуклюжими созданиями. Досталось и Жюлю, который выбрал дорвата с виду флегматичного, а на деле оказавшегося весьма резвым. Впрочем, Жюль воспринял шутки с невозмутимостью, как и подобало Джону Даллуму.

Свита принцессы была подобрана тщательно, количество фрейлин соответствовало числу кандидатов. Таким образом, ни один из них не должен был остаться без женского внимания во время всей этой кампании, должной продлиться две недели. Обязанность Эдны заключалась в том, чтобы, находясь в обществе претендентов, постараться провести с каждым из них как можно больше времени, чтобы не ошибиться в выборе своего будущего супруга и отца для продолжения династии Стэнли.

День был солнечным и теплым, в Кембрии почти всегда стояла хорошая погода, особенно в это время года. Пока вся группа двигалась верхом на дорватах вдоль берега океана, принцесса болтала с молодым человеком по имени Ганс Гаудинг. Он был сыном банкира с планеты Ван-дергаст и сделал себе имя в межпланетных финансовых кругах, специализируясь на спекуляции продуктами сельского хозяйства. Он рассказывал ей о проблемах своей деятельности: как ему приходится собирать информацию об общей ситуации с продовольствием сразу в целом секторе Галактики, чтобы выявить намечающиеся тенденции, по крайней мере, на два года вперед, как осмотрительно приходится производить закупки, поскольку чрезмерная активность в одной области может создать нежелательный перекос, и как постоянно приходится уточнять имеющуюся информацию, отсеивая неподходящие варианты для инвестиций, в то же время продолжая наращивать капитал.

Предмет разговора был не таким скучным, как мог показаться на первый взгляд, поскольку Ганс Гаудинг был очень интересным молодым человеком, энтузиастом в своем деле, а энтузиазм заразителен. Эдна слушала с неподдельным интересом, поскольку тоже получила хорошую подготовку в области межпланетных финансов и знала, что ей потребуется гораздо больше знаний в этих вопросах, как только она займет Трон. Пока же Эдна считала себя вопиюще невежественной в этой области, а потому внимательно слушала молодого человека, иногда вставляя вопрос или замечание. Она тактично, с присущей ей деликатностью уходила от его не слишком изящных намеков на то, что ей следует выбрать мужа, который был бы, как он, опытен в делах финансовых и разбирался в людях. Она уже немало времени провела в подобных поездках, чтобы понимать, что на самом деле она является для претендентов в мужья не личностью, а прежде всего объектом, который может принести несказанную власть и богатство. Это огорчало ее и наводило на мысль о том, что в подобных прогулках должны быть и приятные моменты.

Они прибыли на побережье, где слуги барона устроили для группы ленч с зажаренным на углях мясом. Во время обеда царила более непринужденная атмосфера, люди, расположившись на песке, разговаривали, смеялись, и Эдна получила возможность общаться с молодыми людьми в менее официальной обстановке.

После ленча Антон Боров предложил устроить состязания, как легко догадаться, чтобы показать кое-какие из своих способностей и привлечь к себе внимание принцессы. Идея встретила всеобщее одобрение, и тут же начались споры о форме и правилах этих состязаний. Наконец все сошлись во мнении, что начать следует с борцовских поединков, а затем перейти к соревнованию в беге. Рее хотели принять участие в этих состязаниях, за исключением Чен Ли, который тихо сидел в сторонке, наблюдая, как остальные разминаются. Эдна из любопытства подошла к нему.

– А вы разве не собираетесь участовать в состязаниях? – спросила она.

– Нет, – ответил Ли. – Состязаться – это значит признать иллюзию жизни, в которой некие произвольные цели важнее, чем внутреннее содержание.

– Вы не одобряете соревнование, хотя входите в число тех, кто состязается ради моей руки. Не усматриваете ли вы в этом некое противоречие?

– Вовсе нет. Вы – создание со свободной волей, так же, как и все мы. В конце концов вы сделаете свой выбор, а я выбран моей планетой как одна из ваших альтернатив, и не более того. Бороться против других было бы глупостью, поскольку именно вы должны оценить наши достоинства и недостатки. Только убив всех и тем самым лишив вас альтернативы, я мог бы рассчитывать на успех.

Новизна идеи Ли была столь неожиданной, что Эдна в изумлении уставилась на него.

«Какой странный молодой человек, – подумала она. – Его высказывание меньше всего имеет цель привлечь мое внимание. Следует побольше узнать о нем. Кроме того, планета Анарес будет частью моего государства, и мне следует знать, что живущие там думают и делают, чего хотят и в чем нуждаются». Эдна, однако, никак не могла сообразить, что бы еще сказать этому незнакомцу. Поэтому она молча сидела рядом с ним, наблюдая за происходящими на берегу событиями.

Состязания борцов довольно быстро выявили трех претендентов на победу – Жюля, Поля Симона и Антона Борова. Жюль прекрасно знал, что при его невероятной силе и ловкости двое оставшихся ему не соперники, но понимал также, что победить означало разрушить свою легенду. Поэтому в полуфинальной встрече он красиво проиграл Симону и уселся на песок смотреть встречу финальной пары.

Это была тяжелая схватка. Жюлю было совершенно ясно, что Симон был сильнее и ловчее Борова, однако тот больше был настроен на победу. Лицо уроженца Колокова выражало почти животную ярость. Он атаковал вновь и вновь, применяя довольно жестокие для товарищеского состязания приемы, и только проворство Симона позволяло ему избежать травм.

Наконец, Борову удалось бросить своего соперника на землю и навалиться на него всем телом, но уроженец Латисты, извиваясь, как уж, ухитрился выскользнуть из объятий противника, опрокинуть его, а затем прижать к земле. Боров вынужден был признать себя побежденным.

Следом в программе шел забег вдоль берега, но эта идея была отклонена: песок был слишком рыхлым, и ноги вязли в нем. Боров азартно предложил альтернативу:

– А почему бы нам не устроить скачки на дорватах?

– А они побегут? – спросил с сомнением один из молодых людей. – Животные выглядят такими невозмутимыми.

– Конечно, побегут, – сказал Боров. – Любое животное, которое может ходить, может и бегать, как же еще ему спастись от хищников? Кто будет участвовать в скачках?

Пятеро кандидатов, включая Симона, приняли вызов Борова. Жюль решил отказаться от участия в этом состязании. Он не был уверен в своих способностях жокея, к тому же считал, что принуждение странного животного делать то, чему оно явно не было обучено, может привести к трагичным последствиям.

Шестеро соревнующихся выстроили своих оседланных животных на берегу у стартовой черты. Они должны были бежать вдоль берега к скале, находящейся примерно в километре, затем обратно к старту.

По сигналу все шестеро мужчин вонзили каблуки в бока своих дорватов. Животные никак не отреагировали на это, и всадники стали молотить их сильнее. Дорваты в испуге поднялись на дыбы, а не ожидавшие такого маневра жокеи посыпались из седел на землю. Животные начали топтать людей. Поднялась паника

Жюль, Жак и Ивонна бросились к месту происшествия. Иветта хотела было последовать за ними, но передумала: кто-то ведь должен оставаться с Эдной, что бы ни случилось. Вполне возможно, что эта небольшая паника была средством отвлечь внимание людей от чего-то более серьезного. Девушка стала следить за присутствующими, но не заметила ничего подозрительного.

Благодаря своей реакции и фантастической скорости трое деплейнианцев были на месте происшествия уже через несколько секунд после того, как всадники оказались под копытами дорватов. Каждое животное весило более трехсот килограммов и представляло большую опасность. Увертываясь от копыт, Жюль добрался до одного из лежащих мужчин. Этот человек, нагалианец по имени Итсу Вабаси, потерял сознание от удара о землю. Жюль оттащил его в безопасное место. Ивонна и Жак были заняты спасением других неудачливых всадников. Симон ухитрился сам отползти от опасного места. Сейчас он стоял в растерянности, не зная, что делать дальше.

Жюль заметил Антона Борова, лежавшего ничком в самом центре свалки, и стал пробираться к нему. Он почти уже достиг цели, когда копыто левой средней ноги дорвата угодило ему в висок. Хотя внешне это выглядело как легкий удар, Жюль отлетел в сторону и столкнулся с другим дорватом. Тот ударил его, словно кеглю, отшвырнув под ноги третьему напуганному и возбужденному животному.

Вонни, увидев, что произошло, вскрикнула и кинулась к Жюлю. Ее брат Жак, услышав ее крик, бросил свою ношу и ринулся в буйствующее стадо спасать будущего зятя. Оба понимали, что могут не успеть: им нужно было преодолеть слишком большое расстояние, чтобы добраться до Жюля раньше, чем это сделает дорват.

Жюль, полуоглушенный ударом, откатился от обезумевшего животного и вдруг краем глаза заметил Чен Ли, пробиравшегося ему на помощь. Анаресец уже находился рядом с рассерженным дорватом. Дотянувшись до него одной рукой, он осторожно начал гладить короткую толстую шею животного, издавая при это свистящие звуки, чтобы успокоить его. Чен Ли достиг своей цели. Этой небольшой передышки Жюлю было достаточно, чтобы откатиться на безопасное расстояние. Вонни уже была рядом и помогла подняться на ноги.

Ивонне захотелось обнять Жюля, задушить его поцелуями, показать, как счастлива она, что все обошлось благополучно. Но вместо этого она лишь спросила:

– Вы ранены, gospodin?

– Все в порядке, – ответил Жюль и незаметно подмигнул ей.

Чен Ли тем временем продолжал успокаивать животных, разговаривая с ними, посвистывая, нежно поглаживая их. Вначале животные враждебно реагировали на его приближение, но уже через полминуты вели себя смирно.

Жюль был удивлен. Он знал лишь одного человека, который так умело обращался с животными, – свою троюродную сестру Жанну д'Аламбер, которая, хотя ей исполнилось всего семнадцать лет, была главным укротителем в Цирке и считалась лучшим дрессировщиком в Галактике. Она обладала таким чувством родства со всеми живыми существами, что умела уговорить самых свирепых животных из известных в Галактике выполнить ее приказание. Похоже, Чен Ли имел подобный талант. Этот факт стоило запомнить, и Жюль отложил его в уголок своей памяти. Он подошел к анаресцу и дружески похлопал его по спине.

– Спасибо. Это просто фантастика.

– Ты сам проявил большую храбрость, рискуя своей жизнью ради спасения других, – ответил Ли. – Ты рожден героем.

И вновь Ли явно намекнул Жюлю на то, что, по его мнению, он может быть более важной фигурой, чем представился. И опять Жюль умышленно проигнорировал этот намек.

– Пойдем, – сказал он, – посмотрим, не нужна ли нашим товарищам какая-нибудь помощь.

Сейчас почти вся группа находилась возле места разыгравшейся трагедии. Естественным стремлением принцессы было как можно скорее направиться туда же, но Иветта напомнила ей, что она и так уже подвергла свою жизнь достаточному риску и в целях безопасности ей следовало бы держаться немного поодаль. Поэтому, пока основная часть группы отправилась оказывать помощь пострадавшим, Эдна, Иветта и другие телохранители оставались на вершине небольшого холма, наблюдая за происходящим.

К счастью, ранения у всех оказались не слишком серьезными. Один из молодых людей оставался без сознания, но его дыхание было ровным, и кровотечения не было. У другого была вывихнута лодыжка и разбиты два пальца, остальные отделались легким испугом. Придя в сознание, Боров пожаловался на острую боль в правой стороне груди, и Жюль заподозрил, что у него сломаны ребра. Один из телохранителей принцессы сообщил по радио в замок о том, что произошло, и вскоре за ранеными прибыл санитарный вертолет.

Остальные в унылом молчании отправились назад в Рокхолд на успокоившихся животных. По возвращении в замок все отдыхали часа два. Поступили сведения о состоянии раненых. Находившийся без сознания молодой человек получил сотрясение мозга, он сможет присоединиться к группе после выхода из госпиталя. Юноша, у которого была вывихнута лодыжка и размозжены пальцы, тоже какое-то время проведет в госпитале. У Борова врачи установили перелом трех ребер и рекомендовали ему остаться в госпитале для наблюдения, но он сказал, что чувствует себя нормально и попросил разрешения продолжить турне. Врачи с неохотой согласились, перебинтовали ему грудную клетку, сделали уколы восстанавливающими силы препаратами и отправили в Рокхолд. Это были хорошие новости.

Оживленно болтающие друг с другом хорошо одетые красивые молодые люди из Сектора представляли собой довольно яркое зрелище. Эдна сидела рядом с Полем Симоном и была очень довольна тем, что он оказался приятным собеседником. Он не надоедал ей доказательствами своей пригодности к тому, чтобы стать ее мужем, он и принцесса рассказывали друг другу о забавных случаях из своего детства, веселые анекдоты и обсудили некоторые из текущих новостей. Когда обед был окончен, Эдна почти забыла о дневном происшествии.

Она отпустила служанок и попросила Иветту остаться в спальне, чтобы поговорить с ней.

– Итак, – сказала она своей подруге и телохранителю, – один день прошел. Что ты об этом думаешь?

– Трудно сказать. Я была так взволнована происшедшим на соревнованиях, что не могу прийти в себя.

– А мне нравится, что что-то случилось. Приятная перемена в монотонности событий. Если бы еще люди не были ранены… Ну а теперь скажи мне, как обстоят дела с твоим заданием.

Иветта вздохнула.

– Пока я не обнаружила ничего. Я буквально просеяла вашу комнату через сито, используя аппаратуру, которой снабдил меня Шеф, и ничего не нашла. Я собираюсь обследовать это крыло здания еще раз, когда все уснут, но не могу гарантировать, что найду что-нибудь. Даже если бомба и существует, она может быть выполнена так, что этот детектор ее не обнаружит. Наша главная надежда – на то, что мы поймаем живого бомбиста.

– Есть какие-нибудь подозрения?

– У меня не было достаточно времени изучить всех. Я провела с Жюлем сегодня днем несколько минут, чтобы сравнить наши наблюдения, но он тоже в замешательстве. Теоретически все они лояльны, и в то же время любой из них может быть потенциальным наемным убийцей. Жюль считает, что первый подозреваемый – Боров, поскольку он прибыл с Колокова, где был захвачен Уинстед и где, очевидно, и был задуман заговор. Но мне он не кажется более вероятным террористом, чем любой другой.

Эдна согласно кивнула.

– Я тоже так думаю. Он слишком нахальный и задиристый. Я и раньше встречала подобных типов на этих прогулках. Он рассчитывает одним своим нахальством привлечь мое внимание и пускает пыль в глаза при любой возможности. Выйти за него замуж абсолютно недопустимо. Мне нужен партнер, который будет помогать мне править Империей, и я не собираюсь соглашаться на того, кто будет пытаться управлять мной.

– Он, несомненно, настроен очень решительно, настаивая на участии в поездке, несмотря на сломанные ребра, – размышляла Иветта. – Мне хотелось бы знать, не связано ли это с тем, что он должен выполнить свою тайную миссию. – Она пожала плечами.

– Ну хорошо, пусть Жюль проверит комнату Борова, пока тот в госпитале. Если там что-нибудь есть, он непременно это обнаружит.

– Кроме того, он присматривается к этому анаресцу Чен Ли. Его высказывания заставляют Жюля отнестись к нему с определенной долей подозрения.

– Чен Ли очень странный, – согласилась Эдна. – Я беседовала с ним и совершенно не поняла, какие у него намерения. Он совершенно не похож на других людей, с которыми я встречалась. Было бы слишком просто не обращать на него внимание как на напыщенного толкователя философских истин, но ведь он сделал нечто, чем успокоил разъяренных дорватов, я очень удивил меня. Он, несомненно, интересен своей экзотической манерой поведения. Как твое мнение?

– Не знаю, у меня пока еще не было с ним контакта. Но если Жюль считает его подозрительным, я присмотрюсь к нему.

– А Поль Симон? – внезапно спросила Эдна.

– Как потенциальный убийца или супруг Императрицы?

– И то и другое.

– Как подозреваемый, он равен любому другому. А как человек, – она улыбнулась, – я бы сказала – «аппетитный». Этакий «гроза девушек», даже мне приходится сдерживать свои эмоции. Советую вам обратить на него внимание.

– Обещаю, – засмеялась Эдна. – Слово принцессы. Да, он и на меня произвел впечатление. Он не столько стремится показать, что будет хорошим супругом королевы, сколько хочет доказать, что будет хорошим мужем. А это как раз то, что я ищу. – Она посмотрела в глаза Иветте.

– Я так рада, что ты рядом не только в качестве телохранителя. Ты человек, с которым я могу говорить откровенно, ведь мы с тобой примерно одного возраста. Мне нужна подруга. – Она обняла Иветту.

Иветта провела с принцессой еще полчаса в дружеской болтовне, прежде чем удалиться, чтобы подготовиться к ночной прогулке. Оставшись одна, Эдна подумала, что с такими людьми, как Жюль и Иветта д'Аламберы, оберегающими ее, она может спать спокойно и эту, и все остальные ночи.