Текст книги "Христианский архетип. Юнгианское исследование жизни Христа"

Автор книги: Эдвард Эдингер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга представляет собой попытку интерпретации христианского мифа в соответствии со строгими правилами К. Г. Юнга. Юнг стремился к тому, чтобы сделать доступными для современного человека ценности, которые традиционная религия оказалась не и состоянии до него довести. Многие из нас уже не считают, что Бог покинул церковь, в которой когда-то пребывал, и больше туда не вернется. «Мы живем в то время, которое греки называли кайрос - момент истины, – время «происходящие с йогами метаморфоз», а также изменении фундаментальных принципов и символов». Нуминозность ищет возможность нового воплощения. Мы можем предположить, что в понимании этого события нам поможет исследование этого величайшего мифа о воплощении, мифа о жизни Иисуса Христа,

ВВЕДЕНИЕ

Драма архетипической жизни Христа дает символические образы событий в сознательной жизни человека, а также и жизни, трансцендентной сознанию, – человека, который прошел трансформацию вследствие своего высшего предназначения'.

Жизнь Христа в ее психологическом понимании представляет собой описание превратностей Самости по мере ее воплощения в индивидуальном эго – эго, принимающем участие в этой божественной драме. Иными словами, жизнь Христа символизирует процесс индивидуации – Такой процесс, происходящий с личностью, может быть либо спасением, либо бедой. Пока он проходит в рамках церкви или религиозной догмы, человек свободен от опасности прямого переживания. Но как только он выпадает из содержания религиозного мифа, он встает на путь индивидуации. Юнг пишет:

Поскольку архетипическое содержание христианской драмы и состоянии дать удовлетворительное образное представление для перегруженного и протестующего бессознательного. Множества людей, со всеобщего согласия {consensus отшит} эта драма поднялась до уровня объединяющей людей вселенской правды; разумеется, не из-за факта судилища, а вследствие иррациональной одержимости, которая оказывает на человечество гораздо более сильное воздействие. Так Христос стал тем образом или талисманом, сдерживающим архетипические энергии, которые угрожают овладеть каждым из нас. По свету разнеслись радостные вести: «Вес это действительно было, но с вами это не произойдет до тех пор, пока вы не поверите в Иисуса Христа, Сына Божьего» Кроме того, это могло и может произойти с каждым, кто потерял христианскую веру. И потому всегда были люди, которые, не находя удовлетворения в доминанте сознательной жизни, шли дальше – прикрываясь рациональными объяснениями и используя многочисленное разнообразие путей – к своему распаду или спасению. Они искали непосредственных глубинных переживаний, уходящих своими корнями в вечность, чтобы затем, впадая в соблазн не знающей покоя объективной психики, подобно Иисусу обрести себя в пустыне, чтобы там вступить в единоборство с сыном тьмы.

На протяжении столетий из коллективной психики выкристаллизовалась серия образов, чтобы служить «талисманом, защищающим от воздействия архетипических сил». Эти исходные точки христианского искусства и переживаний христианского мифа находят свое выражение в Страстях Христовых самых существенных и знаменательных этапах жизни Иисуса Христа, который был избран самой объективной психикой или, говоря иначе, consensus omnium. Общее число Христовых Страстей не определено точно. Для психологического анализа я выбрал четырнадцать наиболее значимых событий в жизни Христа, и потому эта книга имеет четырнадцать глав. Такая последовательность образов позволяет развернуть христианский миф, который в сжатом виде можно представить следующим образом.

Единородный Сын Господа Бога отвергает свою божественность, воплотившись в образе человека вследствие непорочного зачатия Девы Марии от Святого Духа. Иисус родился в бедности, а Его рождению сопутствовал ряд нуминозных событий, и вместе с тем Ему удалось избежать нескольких угрожающих Его жизни серьезных опасностей. Став взрослым, Он крестился у Иоанна Крестителя, на Него сошел Святой Дух, что свидетельствовало о Его призвании. Иисус испытал дьявольские соблазны. Он исполнил свою миссию, которая заключалась в прославлении Милости Божией и провозглашении наступления Царствия Небесного. После терзающей неопределенности Он принял свою судьбу, то есть: арест, пытки, бичевание, насмешки, издевательства и распятие. На третий день после смерти Он воскрес. В течение сорока дней Он являлся своим ученикам и говорил с ними, а затем вознесся на небеса. Десятью днями позже, на Пятидесятницу, на апостолов в качестве Утешителя [Параклета] сошел Святой Дух.

Составляющая последовательность образов, христианский миф, начинается и заканчивается одним и тем же событием: сошествием Святого Духа. Тогда возникает предположение, что эту последовательность можно представить в виде циклического процесса, который может быть схематично изображен следующим образом:

Пятидесятница – это второе благовещение. Точно тек же, как первым Благовещением следует рождение Христа, второе Благовещение предвещает рождение Церкви. И тогда Церкви как Христову телу было суждено проживать в коллективном бессознательном ту же последовательность образов, как это произошло с самим Христом. Согласно Хьюго Рейнеру, «Земная жизнь Церкви как тела Христа повторяет земную жизнь самого Иисуса Христа. Иными словами. Церковь на протяжении всей своей истории движется к смерти»⁴. Смерть Церкви в качестве коллективного носителя определенного процесса делает доступным нашему психологическому пониманию этот архетипический цикл и переносит его символизм на отдельную личность. Здесь речь идет о процессе, который имел в виду Юнг, называя его «продолжающимся воплощением».

В той степени, в которой этот цикл воспроизводит все происходящее с человеком, он одновременно иллюстрирует процесс осознавания эго. Но поскольку он представляет собой все, что происходит с воплощенным в человеке Богом, то иллюстрирует трансформацию Бога⁵. Этот двумерный процесс в настоящее время происходит в рамках сознательного переживания отдельной личности. Каждый раз, когда сходит Святой Дух, его схождение приводит к «Поголовному крещению»⁶. Что для отдельной личности означает не «инициацию во Христе», а полную ее противоположность, то есть ассимиляцию образа Христа своей Самостью... После инициации больше не возникает усилий и напряженного волевого ожидания, а вместо него происходит непроизвольное переживание, соответствующее этой сакральной истории

Пятидесятница считается днем рождения Церкви.

1. БЛАГОВЕЩЕНИЕ

Анализ должен облегчать переживание, которое охватывает нас или же которое обрушивается на нас сверху, переживание, которое имеет свое конкретное содержание и тело: в таком виде представляли переживания наши предки. Если бы я решил выбрать ему символ, я бы выбрал Благовещение.

В ШЕСТЫЙ ЖЕ МЕСЯЦ ПОСЛАН БЫЛ АНГЕЛ ГАВРИИЛ ОТ БОГА В ГОРОД ГАЛИЛЕЙСКИЙ, НАЗЫВАЕМЫЙ НАЗАРЕТ, К ДЕВЕ, ОБРУЧЕННОЙ МУЖУ, ИМЕНЕМ ИОСИФУ, ИЗ ДОМА ДАВИДОВА:

ИМЯ ЖЕ ДЕВЕ: МАРИЯ. АНГЕЛ, ВОШЕД К НЕЙ, СКАЗАЛ: РАДУЙСЯ, БЛАГОДАТНАЯ! ГОСПОДЬ С ТОБОЮ; БЛАГОСЛОВЕННА ТЫ МЕЖДУ ЖЕНАМИ. ОНАЖЕ, УВИДЕВШИ ЕГО, СМУТИЛАСЬ ОТ СЛОВ ЕГО И РАЗМЫШЛЯЛА, ЧТО БЫ ЭТО БЫЛО ЗА ПРИВЕТСТВИЕ. И СКАЗАЛ ЕЙ АНГЕЛ: НЕ БОЙСЯ, МАРИЯ, ИБО ТЫ ОБРЕЛА БЛАГОДАТЬ У БОГА; И ВОТ ЗАЧНЕШЬ ВО Ч РЕВЕ И РОДИШЬ СЫНА, И ИЗРЕЧЕШЬ ЕМУ ИМЯ: ИИСУС; ОН БУДЕТ ВЕЛИК И НАРЕЧЕТСЯ СЫНОМ ВСЕВЫШНЕГО; И ДАСТ ЕМУ ГОСПОДЬ БОГ ПРЕСТОЛ ДАВИДА, ОТЦА ЕГО; И БУДЕТ ЦАРСТВОВАТЬ НАД ДОМОМ ИАКОВА ВОВЕКИ, И ЦАРСТВУ ЕГО НЕ БУДЕТ КОНЦА. МАРИЯ ЖЕ СКАЗАЛА АНГЕЛУ, КАК БУДЕТ ЭТО, КОГДА Я МУЖА НЕ ЗНАЮ? АНГЕЛ СКАЗАЛ ЕЙ В ОТВЕТ: ДУХ СВЯТЫЙ НАЙДЕТ НА ТЕБЯ, И СИЛА ВСЕВЫШНЕГО ОСЕНИТ ТЕБЯ; ПОСЕМУ И РОЖДАЕМОЕ СВЯТОЕ НАРЕЧЕТСЯ СЫНОМ БОЖИИМ; ВОТ, И ЕЛИСАВЕТА, РОДСТВЕННИЦА ТВОЯ, НАЗЫВАЕМАЯ НЕПЛОДНОЮ, И ОНА ЗАЧАЛА СЫНА В СТАРОСТИ СВОЕЙ, И ЕЙ УЖЕ ШЕСТЫЙ МЕСЯЦ; ИБО У БОГА НЕ ОСТАНЕТСЯ БЕССИЛЬНЫМ НИКАКОЕ СЛОВО. ТОГДА МАРИЯ СКАЗАЛА: СЕ, РАБА ГОСПОДНЯ, ДА БУДЕТ МНЕ ПО СЛОВУ ТВОЕМУ. И ОТОШЕЛ ОТ НЕЕ АНГЕЛ.

(Лук. 1:26-38)'' (Фронтиспис)

На картинах обычно изображается Святой Дух, который в образе голубя опускается на Марию, указывая, что непорочное зачатие произошло одновременно с Благовещением. «Дух Святый найдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя». Слово «осенит» (episkiao) обозначает процесс поглощения облаком, в котором присутствует Бог. Облако становится ярким, если на него смотреть со стороны, но, окутывая человека, оно погружает его во тьму. Так во время преображения Христа «Явилось облако и осенило их; и устрашились, когда вошли в облако» (Лук. 9:34).

Позволив облаку Яхве на себя опуститься, Мария становится символически идентичной священному ковчегу, который народ Израиля нес и пустыне, или же дворцу Соломона, в котором некогда пребывал Яхве. Григорий Томатургист имел видение Бога, говорящего архангелу Гавриилу:

«Приготовь для меня святилище; приготовь место для воплощения; приготовь чистую комнату для рождения моего сына, свободную от плоти. Донеси это до рассудка моего [духовного или символического] ковчега»⁵.

Темный аспект «осененности» облаком Яхве в канонических текстах не находит своего развития. Тем не менее, Чарльз Гуинеберт пишет:

Древние иудеи и язычники соперничали между собой в пересказах, где подвергали сомнению честь Девы Марии, которая фигурировала в их рассказах как женщина, имевшая любовника, а иногда – и как профессиональная проститутка... Даже сами самаритяне присоединились к оскорбительному для Девы Марии хору. В одной своей книге... [Иисус описан так], что в интерпретации Клермон-Жаннена, да еще в переводе на выразительный арабский язык, он называется «сыном куртизанки».

Ориген пишет об истории матери Иисуса, известной ему от Цельса, в которой утверждается, что «когда об ее беременности стало известно мужу, плотнику, он выгнал ее из дому к тому, с кем она согрешила, дабы она почувствовала себя виноватой из-за совершенной ею измены, и... она родила ребенка одному из солдат по имени Пантера».

Содержание этих легенд помогает нам посмотреть на событие Благовещения через призму человеческого переживания. Темная сторона Благовещения заключается в незаконной беременности: в те времена измена супругу могла караться смертью. На очень немногих из многочисленных иллюстраций Благовещения видно, что темный аспект события «осенен Всевышним». Были некоторые художники, которые совершенно непреднамеренно помещали эту картину рядом с другой, на которой изображали изгнание Адама и Евы из Эдема. Эти картины появились, потому что полное подчинение Марии воле Господа резко отличалось от неподчинения Его воле Евы. На картине Благовещение Джиованни ди Паоло темнокрылое божество одновременно парит над двумя событиями: изгнанием из сада Эдема и Благовещением.

Апостол Павел устанавливает связь между Христом и Адамом, когда говорит: «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (1 Кор. 15:22). Точно так же, вследствие резкого противопоставления, устанавливается связь между Марией и Евой. Вот что говорит Иустин:

Он (Христос), мужчина, который был порожден девственницей, чтобы то непослушание, которое появилось при встрече со змеем, могло прекратиться точно так же, как и началось. Ибо девственная и беззастенчивая Ева после встречи со змеем привнесла в мир непослушание и смерть. Но когда архангел Гавриил принес добрую весть, что на Деву Марию снизойдет Святой Дух и Всевышний осенит своим покровительством, она обрела веру и благодать''.

В апокрифическом Протоевангелии от Джеймса, узнав о беременности Марии, ее муж Иосиф восклицает:

Кто же совершил в моем доме такое, соблазнив ее (девственницу)? Неужели с нами повторяется история Адама и Евы? Ибо Адам отсутствовал во время своей молитвы, когда к Еве явился змей и соблазнил (Быт. 3:1) и лишил ее невинности, и точно то же самое случилось со мной¹⁰.

Григорий Томатургист считает, что роль змея перешла к архангелу Гавриилу. «Архангел говорит с Девой, чтобы змей больше не смог повлиять на нее»".

Установление психологической связи между этими двумя образами происходит и вследствие контраста противоположностей, и из-за существующего между ними сходства. Мария внемлет ангелу точно так, как Ева внемлет змею. Благовещение – это два параллельно происходящих события или два символических выражения одного и того же события, которые воспринимаются как противоположные, ибо возникают на разных стадиях развития эго

Подчинение Марии зову Всевышнего можно услышать в ее ответе:

«Се, раба Господня, да будет мне по слову твоему». С точки зрения психологии это означает, что душа человека принимает оплодотворяющую ее встречу с нуминозным. В результате этой встречи эго вошло в подчиненное положение по отношению к Самости, которое ощущается как рабство.

Хью из Сан-Виктора интерпретирует послушание Марии Богу как выражение любви:

Мотив соответствующего природе зачатия связан с любовью мужчины к женщине и женщины к мужчине. А это значит, как только сердце Марии воспламенилось необычайной любовью к Святому Духу, любовь Святого Духа сотворила чудеса в отношении тела Девы".

Здесь любовь понималась как стремление к индивидуации, ограничивающей и эго, и Самость. Хью из Сан-Виктора продолжает:

О любовь, ты имеешь огромную власть; только ты можешь увлечь Бога с небес на землю. О как сильна твоя связь, которой может быть связан только Бог... Ты опутываешь его своими связями, ты ранишь его своими стрелами... ты ранишь его, неуязвимого, ты опутываешь его, недоступного, ты увлекаешь его, неподвижного, ты делаешь Вечное смертным... О любовь, как велика твоя победа!¹³

Девственность Марии является важной частью этого символизма. Кажется, есть основания полагать, что между девственностью и способностью к хранению трансперсональной энергии (священного огня) существует архетипическая связь. В Древнем Риме девы-весталки в храмах были хранительницами священного огня. У инков в Перу священный огонь в храме Солнца зажигали девственницы. Дж. Фрезер пишет:

Перуанские инки праздновали фестиваль, который назывался райми... Он проводился в честь солнца в июньский день летнего солнцестояния. В течение трех дней перед фестивалем люди постились, мужчины не спали со своими женами, и в Куско, в Капитолии, не зажигали огня. Новый священный огонь получали прямо от солнца, фокусируя его лучи очень хорошо отполированными прозрачными выпуклыми пластинами (линзами. — В.М.) и направляя их на маленький пучок хлопковой пряжи... Новый огонь частями переносили в замок солнца и в совет святых девственниц, где они его поддерживали в течение года, и если священный огонь затухал, то племя навлекало на себя проклятие в виде мора.

Вот что говорит апостол Павел:

Незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтоб быть святою и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу (1 Кор. 7:34).

Психологическая девственность означает установку, которая является чистой в смысле того, что она не замутнена личными потребностями и желаниями. Поэтому святые проститутки, которые позволяли себе это занятие на Ближнем Востоке, вне храмов богинь любви, могли бы, следовательно, рассматриваться как психологические девственницы". Эго девственницы оказывается вполне достаточным для того, чтобы вступать в связь с трансперсональными энергиями, не идентифицируясь с ними. Любовь говорит: «Ибо сообщество мужчин делает девственниц женщинами, чтобы рождались дети. Но когда Бог устанавливает связь с душой, он просто считается с тем, что та, которая раньше была женщиной, вновь стала девственницей». В поэзии Джона Донна очень хорошо отражается парадоксальная природа символического целомудрия. Быть девственницей – значит быть проституткой Господа Бога:

Бей меня в сердце, триединый Бог...

Возьми меня к себе, заточи меня в тюрьму, поскольку я,

Кроме как у тебя, возвеличившего меня, никогда не буду свободной,

Никогда не буду целомудренной, кроме как в твоих объятиях.

А вот что пишет на этот счет Ангелус Силезиус:

Если ты попала в сети соблазна, исходящего от Господа Святого Духа,

Значит, в тебе будет зачато Вечное Дитя.

Если все происходит так, как случилось с девственной и чистой Марией,

Значит, будь уверена в том, что это Бог оплодотворил твою душу

Бог оплодотворил меня, и Его Святой Дух меня осенил,

И этот Бог может восстать в моей душе и разрушить меня.

Что хорошего в словах архангела «Аве Мария»,

Пока он не сказал то же самое мне?

2. РОЖДЕСТВО

Эго личности – это те ясли, в которых рождается младенец Христос

В ТЕ ДНИ ВЫШЛО ОТ КЕСАРЯ АВГУСТА ПОВЕЛЕНИЕ СДЕПАТЬ ПЕРЕПИСЬ ПО ВСЕЙ ЗЕМЛЕ, ЭТА ПЕРЕПИСЬ БЫЛА ПЕРВАЯ В ПРАВЛЕНИЕ КВИРИНИЯ СИРИЕЮ. И ПОШЛИ ВСЕ ЗАПИСЫВАТЬСЯ, КАЖДЫЙ В СВОЙ ГОРОД. ПОШЕЛ ТАКЖЕ И ИОСИФ ИЗ ГАЛИЛЕИ, ИЗ ГОРОДА НАЗАРЕТА, В ИУДЕЮ, В ГОРОД ДАВИДОВ НАЗЫВАЕМЫЙ ВИФЛЕЕМ, ПОТОМУ ЧТО ОН БЫЛ ИЗ ДОМА И РОДА ДАВИДОВА, ЗАПИСАТЬСЯ С МАРИЕЮ, ОБРУЧЕННОЮ ЕМУ ЖЕНОЮ. КОТОРАЯ БЫЛА БЕРЕМЕННА. КОГДА ЖЕ ОНИ БЬПИ ТАМ НАСТУПИЛО ВРЕМЯ РОДИТЬ ЕЙ: И РОДИЛА ОНА СЫНА СВОЕГО ПЕРВЕНЦА, И СПЕЛЕНАЛА ЕГО. И ПОЛОЖИЛА ЕГО В ЯСЛИ ПО ТОМУ ЧТО НЕ БЫЛО ИМ МЕСТА В ГОСТИНИЦЕ.

(Лук.2: 1-7)

Притча о Рождестве Христовом начинается с повеления кесаря «собрать подать со всего населения империи» (apognipheslai - регистрация, учет), поэтому по всей земле было необходимо сделать перепись. Усилие которое следует предпринять для инвентаризации целостности сознания. universus orbis целой Библии приводит к рождению божественного младенца. Земная перепись, предшествующая рождению Христа, приводит к «совершению переписи на небесах» вследствие его пришествия. Как сказал своим апостолам Христос, «Однако ж тому не радуйтесь, что духи вам повинуются; но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» (Лук. 10:20). А на идише правоверными называется церковь (сообщество. - В.М.) новорожденных, чьи имена «написаны на небесах» (12:23).

Несмотря на то что Христос родился в Вифлееме, его родным городов считается Назарет в Галилее. Таким образом, у Христа имеются два места, рождения. Этот двойной аспект, связанный с Его рождением, является причиной возникновения легенды о том, что Христос имел брата-близнеца Существовало даже учение (docetism), развившее эту идею о двойственности Иисуса: Иисус был человеком, а Христос – божественным духом, сошедшим на Иисуса во время крещения, жившим в нем во время его деяний и покинувшим его при распятии. Богоискательница София (Pistis Sophia) в рассказе о детстве Иисуса упоминает о некоем духе-фантоме который явился к Марии с вопросом: «Где мой брат Иисус? Я хочу с ним встретиться». Когда они оказались вместе, «он взял Иисуса за руки и поцеловал его, и тот сделал то же самое. Они стали единым целым».

Согласно легенде мессия так же имеет двойственную природу:

В поздней, преимущественно каббалистической традиции, говорится о двух Мессиях: Мессии бен Иосифе (или бен Эфраиме) и Мессии беи Давиде. Их сравнивали с Моисеем и Аароном, а также с двумя сернами, что соотносится с текстом Песни Соломона 4:5: «Два сосца твои, как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями». Мессия бен Иосиф является, согласно Второзаконию, «первенцем своего быка», а Мессия бен Давид ездил на осле. Мессия бен Иосиф был первым, Мессия бен Давид – вторым. Мессия бен Иосиф должен был умереть, «во искупление вины детей Яхве». Он отправится на битву с Гогом и Магогом, и там его убьет Армилус. Армилус—это Лжемессия, которого породил на куске мрамора Сатана. В свою очередь, Сатану убьет Мессия бен Давид. Затем бен Давид вступит в новый Иерусалим, который спустился с небес, и снова вернет бен Иосифа к жизни. В более поздней религиозной традиции этот бен Иосиф играет странную роль. Табари, толкователь Корана, отмечает, что царем иудейским был Антихрист, а в писании Абарбанеля Mashmi'a Yeshu'ah Мессия бен Иосиф действительно является Антихристом. Поэтому в нем можно увидеть не только страдающего Мессию в противоположность Мессии-победителю, но в конце концов распознать в нем антагониста.

Мессия бен Иосиф соответствует Иисусу, родившемуся в Назарете, то есть личностному аспекту Самости. Мессия бен Давид соответствует Христу, рожденному в Вифлееме, городе Давида. Он является наследником духа Давида и его предков, то есть трансперсонального аспекта психики. Параллельно в греческой мифологии существует образ близнецов Диоскуров: смертного Кастора и бессмертного Полидевка (Поллукса).

«И родила она сына своего первенца [prototokos— перворожденный]». Для Яхве первенцы имели особое значение. До тех пор пока они не воскресали, то есть не возвращались обратно, их следовало приносить в жертву. «Освяти Мне каждого первенца, разверзающего всякие ложесна между сынами Израилевыми, от человека до скота: Мои они» (Исх. 13:2). Именно египетский первенец должен был быть принесен в жертву, чтобы возник Исход евреев из Египта. В псалме 88:28, который можно рассматривать как обращение к Мессии, Яхве возвещает: «Я сделаю его первенцем превыше царей земли». Апостол Павел описывает Христа, с одной стороны, как пресуществующего, «который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари» (Кол. 1:15), а с другой стороны, как смертного человека, который умер, а после того воскрес, «как первенец из мертвых» (Кол. 1:18). Обладая таким качеством, он является «первородным между многими братьями» (Рим. 8:29), который сотворит «Церковь первенцев... чьи имена будут написаны на небесах» (Евр. 12:23).

Все эти цитаты являются выражением парадоксальной феноменологии Самости, которая одновременно оказывается и временной, и вечной, и принесенной в жертву, и правящим царем, судьба которой заключается в том, чтобы умирать и возрождаться.

Младенец Христос «лежал в яслях, потому что не было им места в гостинице». Термин «гостиница» (katalyma— гостиная) в Новом Завете был

Использован только один раз. Он появляется в параллельных местах Евангельских текстов от Марка 14:14 и Луки 22:11, в которых Христос, готовясь к Тайной вечере, посылает апостолов на поиски необходимого помещения: «Где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками моими?» Гностики использовали образ гостиной, чтобы говорить о «пристанище в этом мире». В гностическом «Гимне жемчужине» воплощающаяся душа точно так же спускается с небес в свое временное пристанище в «Египте», считая себя «чужой по отношению к другим обитателям этой гостиницы».

В «этом мире» не существует отдельной комнаты для рождения Самости. Оно должно произойти во внешнем мире (extra mundum), ибо является исключением, отклонением от норм или даже преступлением по отношению к установившемуся статус-кво. Если человек не хочет пасть жертвой грубых жизненных обстоятельств, связанных с его физическим существованием, ему следует иметь надмирную точку зрения, то есть выходящую за рамки этого физического «мира». «По отношению к внешним условиям жизни возможно иметь психологическую установку только в том случае, если существует точка отсчета, внешняя по отношению к этим условиям». Рождение Самости привносит эту точку отсчета, образуя «неоспоримое переживание личного, взаимного отношения, имеющего высокую интенсивность, между человеком и надмирной властью, которая действует в качестве противоядия от «мира» и его «разума».

Рождение среди животных означает, что пришествие Самости является инстинктивным процессом, частью живой природы, уходящей корнями в биологию человеческого существа. Одному пациенту Юнг сказал, что переживание трансперсональной Самости если само по себе и не вызывает инфляции, то «требует величайшей скромности, которую необходимо противопоставить этой инфляции. Вам необходимо опуститься на уровень мыши»⁷. Соединение унижения и величия представлено двумя разными категориями посетителей, пришедшими поклониться младенцу Христу: пастухами и волхвами.

Согласно Евангелию от Матфея 2: If, «пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: Где родившийся царь иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему». При этом число волхвов точно не оговаривается. В раннехристианском искусстве их бывает два или четыре; очень редко шесть. Во времена раннего Средневековья их было ровно три⁸. В современных снах чаще всего встречаются четыре волхва. Эту разницу можно объяснить, например, тем, что средневековая психика переживала сакральные образы как метафизический гипостазис, тогда как наш современник готов переживать их как физическую реальность. «Проблема четырех» всегда существует между идеей психического факта и переживанием ее в реальности.

Отцы Церкви связывали Рождественскую звезду со «звездой Иакова», о которой упоминается в пророчестве Валаама: «Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля, и разит князей Моана и сокрушает всех сынов Сифовых» (Числ. 24:17). Как отмечает Юнг,

С древних времен не только среди иудеев, но и на всем Ближнем Востоке, рождение выдающегося человека отождествлялось с восхождением звезды... Всегда надежда на пришествие Мессии связывалась с появлением звезды'°.

Вот что говорит о Рождественской звезде Игнатий из Антиохии:

Звезда воссияла на небосклоне, причем она находилась выше всех остальных звезд, которые до нее уже были, и ее свет был невыразим, ибо от одного ее появления люди застыли в изумлении. И все остальные звезды, включая солнце и луну, стали для этой звезды хором. Она светила намного ярче всех остальных звезд".

Одна звезда, которая светит ярче всех остальных, представляет собой «Одно Светило или монаду» среди многочисленных огней бессознательного и «ее следует рассматривать в качестве символа Самости».

Звезда, которая появилась в небе одновременно с рождением Христа на земле, – это еще один мотив двойного рождения. Он означает существование трансперсонального, космического спутника Иисуса. Эта тема появляется в современных снах¹³. Церковь устроила Кристмас, праздник Рождества Христова, в день зимнего солнцестояния, тем самым присоединив его к языческому образу рождения нового солнца, символически эквивалентного Рождественской звезде.