355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Эдвард Эдингер » Творение сознания. Миф Юнга для современного человека » Текст книги (страница 6)
Творение сознания. Миф Юнга для современного человека
  • Текст добавлен: 7 июня 2017, 22:01

Текст книги "Творение сознания. Миф Юнга для современного человека"


Автор книги: Эдвард Эдингер


Жанр:

   

Психология


сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Субъективная редукционистская позиция характерна для наивного, непросвещенного, замкнутого на эго сознания, не знающего никакого другого психического центра, кроме собственного. Юнг пишет:

Наши современники чувствуют себя одинокими в мире психического, ибо полагают, что этот мир ни что иное, как они сами, их воображение. Это самое убедительное доказательство нашего божественного всемогущества, доказательство, которое строится на нашем убеждении в том, что все в мире психического является нашим собственным изобретением, что все возникло лишь благодаря нам; эта главная человеческая идея даже не подлежит обсуждению, являясь экстраординарным допущением... Поэтому все мы так одиноки, словно Творец перед началом творения. Но стоит постараться, и неожиданно с нами что-то происходит,

42Jung Letters, vol. 2, p. 545. См. также: Quadrant, 8 (Winter 1975), pp. 17 ff.

что-то, не нами созданное, что-то объективное, – и тогда мы перестаем быть одинокими. Цель [некоторых] инициации в том и заключается, чтобы научить людей чувствовать то, о чем они не подозревали, что-то необычное, существующее само по себе, не подлежащее идентификации...

Подобное переживание объективной реальности имеет первостепенное значение, поскольку указывает на существование безличного элемента, который, тем не менее, имеет отношение к психическому. Достигая апогея, такое переживание становится переживанием Бога 43.

Иов не отказался взять на себя ответственность за выпавшие на его долю несчастья, скорее, он настаивал на том, что не он является виновником своих бед. С психологической точки зрения, такая реакция обычно свидетельствует о субъективности, о неспособности идентифицировать себя с объективными феноменами психического. Юнга как-то спросили, почему пациенты предпочитают, чтобы их болезнь выражалась в определенных психологических симптомах. Юнг энергично возражал против такого подхода, заметив, что говорить так – все равно что спрашивать у человека, которого проглотил крокодил, почему он предпочел, чтобы его проглотил именно крокодил 44. Осознание реальности психического избавляет нас от подобных ошибок. Аналогичным образом, Юнг говорил, что он не станет подписываться под изречением «все доброе от Бога, все злое от человека», ибо, по его словам, это приводит к «абсурдному выводу, что тварь противопоставлена своему творцу, и человеку приписывается зло прямо-таки космических или демонических масштабов... темная сторона Бога» 45. Другими словами, человек превращается в козла отпущения.

Намеки на это можно найти в Библии. Например, в псалме 50, в котором говорится о чувстве вины, которое испытывает Давид, совершивший прелюбодеяние с Вирсавией, говорится:

Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей,

и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои.

Многократно омой меня от беззакония моего,

и от греха моего очисти меня,

Ибо беззакония мои я сознаю,

43 Jung. The Visions Seminars, p. 73.

44 Richard Evans, Conversations with Carl Jung, Insight Book (Princeton: D. Van Nostrands, 1964), p. 106.

45 Jung. Answer lo Job, par. 739. Ответ Иову, с. 217.

и грех мой всегда предо мною. Тебе, Тебе единому согрешил я, и лукавое пред очами Твоими сделал, так что Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем.

В этом отрывке мы с удивлением обнаруживаем первые проблески понимания того, что Бог может быть оправдан человеком. Если перевести это на язык психологии, то можно сказать, что эго берет на себя ответственность за негативные свойства Самости, чтобы Самость могла трансформироваться.

Аналогичную идею выразил в XI веке Омар Хайям:

Наполнил зернами бессмертный Ловчий сети, И дичь попала в них, польстясь на зерна эти. Он эту дичь назвал людьми и на нее Взвалил вину за зло, что сам творит на свете.

О Ты, чьей волей в глину помещен Разумный дух, что после совращен В раю был змием, – наши все грехи Ты нам прости и нами будь прощен 46.

Другим аспектом революционного переворота, произведенного Юнгом в понимании взаимоотношений Бога и человека, является истолкование мифа о воплощении. Яхве потерпел моральное поражение в столкновении с Иовом, и человек невольно возвысился над Богом. Следовательно, Богу стало необходимо превратиться в человека, в свое создание, превосходящее его. Говоря словами Юнга, «непосредственную причину воплощения в человеке следует искать в возвышении Иова, тогда как цель его – дифференциация сознания Яхве» 47. Свидетельством этой дифференциации является полное разделение, которое претерпевает Яхве с пришествием Христа. Два его аспекта, представленные хорошим сыном, Христом, и плохим сыном, Сатаной, отныне разделены. Христос уподобляется образу Яхве, а Сатана изгоняется в ад и обрекается на существование в виде своего рода автономного комплекса.

Поэтому Юнг приходит к выводу, что процесс воплощения Яхве в Христе не завершен – из виду упущена темная сторона

46 «Наполнил зернами бессмертный Ловчий сети...» пер. О. Румера; «О Ты, чьей волей в глину помещен...» пер. В. И. Зайцева.

47 Jung. Answer to Job, par. 48. Ответ Иову, с. 161.

Яхве. Это находит свое отражение в мифе о непорочном зачатии и вечной девственности Марии. Юнг пишет:

Свобода от первородного греха изымает Марию из человечества, общим признаком которого является именно первородный грех и, следовательно, потребность в спасении. Status ante lapsum (состояние до грехопадения) равнозначно райскому, т. е. плероматическому и божественному существованию. Благодаря непорочности, Мария возвышается до положения богини и поэтому лишается какой-то части своей антропоморфности: она зачала дитя не во грехе, как другие женщины, и, следовательно, дитя ее никогда не станет человеком, а будет богом. Насколько мне известно, до сих пор никто не обратил внимания на то, что из-за этого обстоятельства возникает сомнение в подлинности воплощения Бога, точнее говоря, воплощение оказывается лишь фрагментарным. Мать и сын в данном случае вообще не реальные человеческие существа, а боги 48.

[Воплощение было неполным.] Если бы оно было полным, то имела бы место parousia как его логическое следствие. Однако Христос заблуждался на этот счет 49.

Констатация фрагментарного воплощения Яхве в Христа приводит Юнга к идее продолжающегося воплощения. Намеки на это имеются уже у апостола Павла:

Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божий; потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» Сей Самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божий. А если дети, то и наследники, наследники Божий, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться (Рим. 8: 14—17).

Отталкиваясь от Евангелия от Иоанна, тоже можно сделать вывод о продолжающемся воплощении. Христос говорит, что когда он покинет учеников, то пошлет к ним Утешителя (Ин. 16:7). «Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин. 14:26). Процитировав эти строки, Юнг пишет:

Продолжающееся непосредственное воздействие Святого Духа на тех, кого называют в Евангелии детьми Божиими, факти-

80

48 Ibid., par. 626. Ответ Иову, с. 152—153.

49Jung Letters, vol. 2, p. 156.

чески подразумевает распространяющийся процесс воплощения. Христос, урожденный сын Бога – первенец, за которым последуют братья и сестры 50.

С этой точки зрения подражание Христу приобретает новый смысл. Заповеди Христа перестают казаться лишь внешними нормами поведения. Вернее сказать, насколько каждый из нас ощущает сознательную связь с Самостью, настолько он будет ощущать Христа своим братом, поскольку именно во Христе нам явлен самый замечательный пример такого ощущения.

Не «подражание Христу», а, напротив, – уподобление образу Христа... Это уже не исполненное напряжения усилие, не преднамеренное стремление к подражанию, а скорее, непроизвольное переживание той реальности, которая стоит за священной легендой 51.

Если перевести на язык психологии, воплощение Бога – это индивидуация. В зависимости от того, насколько человек осознает трансперсональность психического, Самость, и руководствуется этим в своей жизни, следует оценивать степень воплощения в нем образа Бога. Опыт переживания Самости – это, помимо всего прочего, контакт с противоположностями. Самость – это единство противоположностей. При первом контакте с Самостью противоположности отделяются друг от друга, и перед эго встает выбор, о котором Юнг пишет:

Все противоположности от Бога, следовательно, человек должен принять на себя их бремя; когда он поступает подобным образом, он обнаруживает, что Бог, во всей своей полноте, овладел им, воплотился в него. Он становится сосудом, наполненным божественным конфликтом 52.

Бог действует через бессознательное человека и заставляет его примирять и объединять противоречия, воздействию которых из бессознательного подвергается его сознание 53.

Верный признак индивидуации – преодоление индивидуальной психикой мысли о своей примитивной включенности в коллективное психическое. Этот процесс сопровождается прогрессирую-

50 Jung. Answer to Job, par. 658. Ответ Иову, с. 170.

51 С. G. Jung, Mysterium Coniunctionis, CW 14, par. 492. К. Г. Юнг, Mysteri-um Coniunctionis, K. 1997, nap. 492.

52 Ibid,, par. 659. MC, nap. 659.

53 Ibid., par. 740. MC, nap. 740.

щим осознанием трансперсональной психической субстанции, необходимости стать посредником между нею и людьми и придать ее энергии антропоморфный характер. «Как только честному и полному сознанию удается подняться над коллективным уровнем, – пишет Юнг, – человек перестает быть самоцелью и становится орудием Бога»54.

Вставшее на путь индивидуации эго, независимо от его сознательной воли, используется трансперсональной психической субстанцией (Богом, Самостью), чтобы, подобно Иову, приблизить эту субстанцию к осознанию. Эго вынуждено столкнуться лицом к лицу с объективными образами. Перед эго стоит задача – установить с ними связь. Упомянутые образы нуждаются в понимании, а энергия, аффекты должны быть интегрированы и стать антропоморфными. Эти образы и аффекты с полным основанием могут быть названы образами Яхве и аффектами Яхве, посредством которых выражает себя изначальная, бессознательная Самость, и, в том случае, если они не встречают понимания со стороны эго, их практически невозможно отличить от так называемого нарциссизма и инфантильного ощущения собственного всемогущества. Эти образы и аффекты являются проявлением тождества эго с Самостью 55. Именно это имеет в виду Юнг, когда пишет:

Нам неизвестно... в какой степени Бог... трансформировался... Есть основания предполагать, что когда наше сознание начинает экспансию в сферу бессознательного, то мы входим в сферу еще не трансформировавшегося Бога 56.

В том случае, если сознающее себя эго выдержало очную ставку с трансперсональными образами и аспектами, то отпадает необходимость истолковывать ситуацию с использованием таких редукционистских терминов, как инфантильность и нарциссизм. Более корректные выражения следует искать в новом мифе о продолжающемся воплощении Бога. Пока эго ведет упорную борьбу с трансперсональными энергиями, чтобы придать антропоморфность, ему суждено переживать подобие схватки Иакова с ангелом и спора Иова с Яхве. Подобно Иову, мы можем надеяться обрести в

54Jung Letters, vol. 2, p. 242.

55 Более подробно данная идея рассматривается в книге: Edward V. Edinger, Ego and Archetype (Baltimore: Penguin Books, 1973), chapter 1. Э. Эдин-гер. Эго и архетип. 2000, гл. 1.

56Jung Letters, vol. 2, p. 314.

противнике, т. е. бессознательном, своего спасителя. Когда бессознательное, повергая нас в состояние аффекта или депрессии, наносит нам особенно болезненные удары, у нас всегда остается надежда найти в своих снах и фантазиях целительный смысл, который принесет нам освобождение.

Бог перестал быть таким, каким его описывает религия, он слился с человеческим бессознательным, иными словами, он воплощается. Наше бессознательное охвачено беспокойством, причина которого Бог, который хочет знать и быть узнанным 57. Юнг пишет:

Бессознательное хочет пробиться в сознание, чтобы достичь света,58 но в то же время оно постоянно препятствует осуществлению этого намерения, потому что оно предпочло бы остаться бессознательным. Иными словами, Бог хочет стать человеком, но колеблется 59.

Здесь уместно упомянуть о сновидении нашего современника. Его сон имеет отношение к Яхве. Одному мужчине снилось, что он видит первобытного колдуна, который держит в руках кожу животного. На коже было явственно различимо живое лицо. Это был своего рода оракул. У сновидца первобытный колдун вызвал мгновенную ассоциацию с Яхве. Он вспомнил, что некоторые ранние списки Библии были пергаментными. Лицо на коже ассоциировалось с изображением лика Христа на плате Вероники. Он вспомнил также ободранную человеческую кожу с изображенным на ней лицом на грандиозной фреске Микеланджело «Страшный Суд» в Сикстинской капелле. Лицо, изображенное на фреске, – автопортрет Микеланджело, который выразил свое внутреннее состояние, изобразив себя на коже св. Варфоломея, христианского мученика, с которого с живого содрали кожу.

Данное сновидение означает, что первобытный колдун, Яхве, является на коже животного в виде человеческого лица, иными словами, в виде человека. События, описанные в Библии, представляют собой отражение Яхве в человеческой истории, а вопло-

57 См. выше, гл. 2.

58 То, что испытывает при этом сознающее эго, нередко весьма напоминает описанное гностиками состояние, в котором пребывает мир света, когда в него вторгаются силы тьмы. См.: Jongs, The Gnostic Religion, pp. 213 ff.

59 Jung, Answer to Job, par. 740. Ответ Иову, с. 218.

щение Яхве в Христа ненадолго приоткрыло людям его подлинное лицо. Кроме того, соединение в сознании лица и ободранной кожи с фресками Микеланджело наводит на мысль, что гений – это проявление божества. Автопортрет Микеланджело на ободранной коже служит свидетельством того, что его отождествляли с Марсием, персонажем древнегреческих мифов, искусным музыкантом, дерзнувшим вызвать на музыкальное состязание самого Аполлона; когда Марсий проиграл состязание, Аполлон ободрал с него живого кожу. Миф о Марсии до известной степени отражает судьбу любого гения и передает одну особенность индиви-дуации: осознание связи с Самостью порождает самонадеянность, наподобие самонадеянности Марсия, сменившейся жестокими мучениями.

Обдирание кожи символизирует процесс трансформации, который, с одной стороны, обнажает психику человека, а с другой стороны – по аналогии кожа – душа – лишает души 60. В одном сонете Микеланджело звучит этот мотив:

Сострадающая другим и лишь к себе

Не ведающая жалости, тварь малая,

Что сбрасывает в муках кожу, чтоб наслажденье

Принести другим, смерть принимает, жизнь давая им.

И я бы, Господи, желал такой судьбы —

Чтоб мог Ты только жизнь извлечь из моей смерти,

Тогда б я тоже мог чрез смерть преобразиться,

Как этот червь, что сбрасывает кожу.

Ведь будь я им, глядишь, из моей кожи,

Могли б соткать наряд, что грудь объемлет

Той красоты, что век свой тщетно жажду.

Тогда б охотно умер я. А мог бы, дух мятется,

Господа стопы я защищать от непогоды,

Стать обувью его – вот что не менее влечет 61.

Идея – быть обувью Господа – имеет отношение к воплощению. Микеланджело находит здесь выражение для наиболее глубокого смысла, таящегося в образе сдирания кожи с человека. То, что он написал в свое время о Данте, можно сказать и о нем: «Не

60 Jung, «Transformation Symbolism in The Mass», Psychology and Religion, CW 11, par. 348; см.: Jung. Alchemical Studies, CW 13, par. 95 and note 116. Русск. пер. см. «Символ превращения в мессе». В: К. Г. Юнг. Ответ Иову, с. 267.

61 The Sonnets of Michelangelo, trans. Elizabeth Jennings (New York: Double-day & Co., 1970), Sonnell XXI, p. 52.

устрашился глубину отчаянья измерить тех мест, где Неудача, вечно повторяясь, переживает смерть саму» 62.

Возвращаясь к сновидению, следует заметить, что оно хочет донести мысль, что Яхве запечатлевает себя на человеческой коже того, в кого он воплощается. В этом смысле Иова можно поставить в один ряд с Христом, Марсием и Микеланджело. Яхве «содрал кожу» с Иова и тем самым даровал людям свой портрет, сквозящий в «коже», в мучениях Иова, который, подобно Марсию, рисковал своей жизнью, вступая в состязание с Богом. Этот образ имеет значение для любого человека, подчинившего себя процессу индиви-дуации. Он приносит в жертву свою «кожу», чтобы стать пергаментом, на котором Яхве напишет свое откровение.

В начале нашей эры иудейская религия, одной из главных особенностей которой была богатая и глубокая традиция диалогических отношений человека и Яхве, была переосмыслена в свете нового божественного откровения во Христе. Христиане проповедовали, что между человеком и Богом завязались новые отношения. Об этом сказано в Новом Завете и новом домостроительстве. Латинское слово dispensatio аналогично греческому oikonomia, буквально означающему «управление домашним хозяйством». В Послании к Ефесянам апостол Павел говорит:

Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать сия – благовествовать язычникам неисследимое богатство Христово и открыть всем, в чем состоит домостроительство тайны, сокрывавшейся от вечности в Боге (Еф. 3: 8—9).

Ключевое словосочетание здесь – «домостроительство тайны», oikonomia ton mysteriou. Возникает впечатление, что связь человека с Богом нуждается в разумной организации, подобно домашнему хозяйству. Если перевести сказанное на язык психологических понятий, то, на мой взгляд, речь идет о формировании мировосприятия, которое смогло бы обеспечить связь человека (эго) с Богом (архетипической психической субстанцией) и способствовать переходу энергии из одной сферы в другую.

62 Ibid., Sonnett II, p. 32.

Переход от одного завета к другому сформулирован в Послании к Евреям, автором которого прежде считали апостола Павла. В нем говорится, что левитское священское служение Израиля заменяется отныне непреходящим священством Христа; принесение священниками даров и жертв отменяется, поскольку Христос принес в жертву самого себя, а святилище, храм, заменяется отныне небесным «нерукотворным» святилищем. Необходимость в жертвоприношениях отпала. Христос принес себя в жертву раз и навсегда, и от нас требуется одно: вера в него, гарантирующая спасение. В послание говорится:

Но Христос, Первосвященник будущих благ, пришед с большею совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения. И не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление. Ибо, если кровь тельцов и козлов и пепел телицы через окропление освящает оскверненных, дабы чисто было тело, то кольми паче Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному! (Евр. 9: 11—14).

Этот пассаж отражает процесс перехода от ритуалов, связанных с непосредственными жертвоприношениями, к ритуалам более абстрактным. Несомненно, этот переход – шаг к осознанию Самости, хотя новый ритуал чрезмерно конкретизирует символический образ Христа и проецирует на него жертвенность. В результате этого переживание Самости, несмотря на свою подлинность, остается коллективным мистическим соучастием, характерным для религиозной общины.

Христианское учение привело к появлению новой oikonomia, призванной управлять отношениями человека и божества. Возможности этого способа управления на сегодняшний день почти исчерпаны, и на смену ему приходит новый метод управления отношениями человека и божества – глубинная психология. Психология, как новое домостроительство, обнаруживает следы контакта человека с Богом в отношениях индивида с бессознательным. Это новая ситуация, новый способ, призванный позволить человечеству стать выразителем божественного смысла.

Центральное место в домостроительстве иудаизма принадлежит закону, христианское домостроительство основывается на вере, – психологическое домостроительство во главу угла ставит

опыт. Бог должен быть выстрадан индивидом. Так следует понимать продолжающееся откровение. Именно так трактовал откровение Юнг в знаменательном письме к Элинед Кочниг:

Несмотря на то что божественное воплощение – это космическое, абсолютное событие, лишь немногие индивиды переживают его эмпирически, а точнее те, которые сознательны настолько, что могут принимать этические решения, т. е. делать выбор в пользу Блага. Следовательно, Бог может быть назван благим лишь постольку, поскольку Он способен проявлять свою благость через людей. Его нравственные качества зависят от людей. Вот почему Он воплощается. Индивидуация и индивидуальное существование являются обязательным условием трансформации Бога Творца 63.

Если индивид стойко сопротивляется напору аффектов первобытного Яхве в своей душе, не вытесняет их и не идентифицирует себя с ними, прилагает максимум усилия для того, чтобы понять их, терпеливо ищет путь индивидуации, который открывает и утаивает же бессознательное, то его усилия не пропадают даром – они способствуют постепенной трансформации Яхве. Тот, кто способен на это, добровольно превращается в своего рода тигель для трансформации темного Бога и вносит тем самым свою скромную лепту в продолжающуюся космическую драму творения.

63Jung Letters, vol. 2, p. 314.

87


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю