Текст книги "Загадка охотничьего домика"

Автор книги: Эдвард Д. Хох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Эдвард Хох

Загадка охотничьего домика

– Кажется, я обещал рассказать вам о том времени, когда мои родители навестили меня здесь, в Нортмонте, – сказал доктор Сэм Хоторн, наливая бренди. – Осенью 1930 года начался сезон охоты на оленей, и мне было тридцать четыре года. Я практиковал здесь уже восемь лет, и он стал для меня бóльшим домом, чем тот город на Среднем Западе, в котором я вырос. Это было трудно объяснить моему отцу ...

В моей юности мы всегда много охотились (продолжал доктор Сэм), и я полагаю, было вполне естественно, что когда ушел на пенсию мой отец, Гарри Хоторн, оставив прибыльный магазин галантереи, который был его жизнью почти сорок лет, он решил навестить своего единственного сына и в то же время немного поохотиться на оленей. Моя мать, конечно, приехала с ним, и я был рад видеть их обоих. Я не возвращался домой с предыдущего Рождества, сразу после женитьбы шерифа Ленса, и это был всего второй раз за восемь лет моего пребывания здесь, когда они приехали в Нортмонт.

Я встретил их на вокзале и пошел помогать отцу с багажом.

– Можно подумать, мы приехали сюда на месяц, а не на пять дней, – проворчал он. – Ты же знаешь, какой бывает твоя мать, когда она путешествует.

Хотя он был совсем седым, но сохранил большую часть своих волос, и в нем все еще была энергия гораздо более молодого человека. Моя мать, напротив, всегда была слабой.

Я повел их к своему новому «Штуцу» и выслушал слова неохотного одобрения моего отца.

– Медицинский бизнес, должно быть, очень хорош в наши дни, раз ты можешь позволить себе такую машину.

– Подвернулась хорошая сделка, – объяснил я, – машина принадлежала другому врачу, которому срочно понадобились деньги.

– Жаль, что сгорела та машина, что мы подарили тебе на выпуск, – сказала мама, забираясь на переднее сиденье.

– Мне повезло, что меня в ней не было, – сказал я, закрывая пассажирскую дверь и обходя машину с другой стороны.

Сначала мы заехали в мой кабинет, и я повел их внутрь.

– Мам, это моя медсестра, Эйприл. Как я уже говорил вам, она мне очень помогает.

Эйприл никогда не встречалась с моими родителями и суетилась вокруг них в своей лучшей манере. Шериф Ленс заглянул как раз в тот момент, когда мы уходили, и крепко пожал моему отцу руку. – Я скажу вам, мистер Хоторн, из вашего сына вышел бы отличный сыщик. Он помог мне в большем количестве дел, чем я могу сосчитать.

– О? – Моя мать выглядела встревоженной. – У вас здесь много преступлений, шериф?

– Больше, чем вы полагаете возможным, – сказал он с чем-то похожим на гордость в голосе. – Нам нужна была смекалка кого-то вроде Дока, чтобы справиться с ними. У него ум, как у того парня Эйнштейна!

– Нам лучше идти, – пробормотал я, как всегда смущенный похвалой шерифа.

– Чем вы собираетесь заняться, пока вы здесь? – он спросил моего отца.

– О, может быть, немного поохотимся на оленей.

– Сейчас хорошая погода для этого.

– Здесь неподалеку живет парень, с которым я переписывался, – сказал мой отец. – Райдер Секстон. Я подумал, что мы как-нибудь съездим и повидаемся с ним.

– О, Секстон – охотник, все верно! Вы бы видели его коллекцию оружия!

– Мне не терпится. Он писал мне об этом.

Шериф Ленс облизнул губы.

– Я дам вам несколько советов. Сходите к Райдеру Секстону прямо сейчас – сегодня или завтра. Может быть, он пригласит вас поохотиться на его территории. У него есть участок леса и пруд, которые являются лучшими местами для охоты на оленей во всем округе. У него даже есть небольшой охотничий домик, построенный на его земле рядом с прудом. Он тоже использует его для охоты на уток.

– Спасибо за подсказку, – сказал мой отец. – Еще увидимся, шериф.

 Я планировал провести с ними тихий вечер, но по совету шерифа папа настоял, чтобы я позвонил Секстону после того, как мы поужинаем у меня дома. Я знал этого человека совсем немного, хотя, когда они поговорили по телефону, было ясно, что они были взволнованы перспективой первой встречи. Результатом этого стало то, что я согласился отвезти своих родителей в дом Секстона на следующее утро.

– Я должен принять пациента в девять, – сказал я им, готовя кровать в своей комнате для гостей, – но я вернусь сюда, чтобы забрать вас около десяти. Дом Секстона находится примерно в двадцати минутах езды отсюда.

Райдер Секстон был последним из старых земельных баронов нашего графства, если этот термин вообще можно было применить в этой области Новой Англии. Ему принадлежало около трехсот акров земли. Конечно, существовали такие большие фермы, но Райдер Секстон не был фермером, и даже джентльменом. Он заработал свои деньги на боеприпасах во время войны, и хотя он больше не интересовался компанией «Секстон Армз», его имя все еще было тесно связано с ней.

Следующее утро выдалось свежим и необычно ясным для середины ноября. Я ехал по изрытым проселочным дорогам, указывая на фермы и достопримечательности.

– Эта огороженная территория – начало владений Секстона, – сказал я.

– Она действительно большая, – заметила моя мать. – Гарри, ты всегда знал, как подружиться с богатыми людьми.

Отец фыркнул в притворном протесте.

– Я прочитал его письмо в журнале «Американ Рифлмен» и написал ему. Я никогда не знал, богат он или беден, и уж точно никогда не связывал его с «Секстон Армз».

– Он купил это место несколько лет назад после того, как продал компанию, – объяснил я. – Он проводит часть года во Флориде и в Нью-Йорке, но он всегда здесь во время охотничьего сезона. Шериф Ленс рассказал мне о его коллекции примитивного оружия.

Сам Райдер Секстон вышел к двери, чтобы поприветствовать нас, одетый в куртку из оленьей кожи с бахромой и штаны для верховой езды. Это был высокий, импозантный мужчина с румяным лицом и серо-стальными волосами, коротко подстриженными по-военному. Увидев его с моим отцом, я почему-то подумал о воссоединении армейских офицеров с прошлой войны, хотя я знал, что Секстон был занят в тылу, а служба моего отца в армии ограничивалась местным военкоматом.

Секстон кивнул мне в знак приветствия, но, казалось, он был искренне рад познакомиться с моим отцом.

– Я с нетерпением жду твоих писем, Гарри. Они более разумны, чем большинство материалов в ежедневных газетах. А это, должно быть, Дорис, – сказал он моей матери. – Добро пожаловать в Нортмонт. Входите, входите!

Я никогда не встречал никого из семьи Секстона и был удивлен, когда появилась молодая женщина с охапкой осенних цветов и была представлена как его жена.

– Сегодня вечером должен быть мороз, – объяснила она, – так что я собирала последние из них.

Ее звали Розмари, и я предположил, что она лет на тридцать моложе своего мужа, которому было за шестьдесят. Вероятно, она была второй женой, привлекательной, с прямыми, дружелюбными манерами. Я попытался вспомнить, видел ли я ее в городе, но, по-моему, не видел – что было неудивительно, поскольку Секстоны были здесь только часть года.

– Как идет охота на оленей в этих краях? – спросил мой отец, когда мы расположились в обшитой панелями гостиной перед большим открытым камином. – Я бы хотел попробовать, пока буду в гостях.

– Сейчас все в порядке, – заверил его Райдер Секстон. – Лучше и быть не могло. На самом деле, я собираюсь встретиться с несколькими людьми завтра утром, если вдруг вы захотите присоединиться к нам. Мы охотимся здесь неподалеку у пруда. У меня чуть больше трехсот акров земли с достаточным количеством леса. У меня там даже есть небольшой охотничий домик.

– Это очень великодушно с твоей стороны, – ответил отец с улыбкой, быстро принимая предложение.

– И ты тоже, Сэм, – добавил Секстон, запоздало подумав обо мне. – Твоя мама может приехать и остаться здесь, в доме, с Розмари, пока нас не будет.

Я пробормотал что-то о встречах с моими пациентами, но я знал, что смогу это организовать. Мысль о том, чтобы снова поохотиться с моим отцом, как мы это делали много лет назад, преодолела мое мимолетное отвращение к забою оленей.

– Когда начнете?

Секстон на мгновение задумался.

– Рано. Будьте здесь к семи, если сможете. Мой сосед, Джим Фримен, присоединится к нам, а еще Билл Трейси приедет из города. Может быть, я тоже приглашу шерифа Ленса. Тогда нас будет шестеро.

Билл Трейси был торговцем недвижимостью, у которого были некоторые дела с Секстоном, а Джим Фримен был преуспевающим фермером. Я знал их обоих довольно хорошо и недавно лечил дочь Фримена от обычных детских болезней.

– Мы будем здесь, – заверил Секстона отец. – А как насчет твоей коллекции? Мне не терпится ее увидеть.

Райдер Секстон усмехнулся и повел нас в соседнюю комнату, где две стены были почти полностью заняты высокими шкафами со стеклянными дверцами. Внутри было несколько предметов, в основном сделанных из дерева, и наш хозяин дал нам краткое описание каждого из них.

– Я собирал примитивное оружие в течение многих лет, и хотя мы здесь только часть года, я решил, что это лучшее место для размещения моей коллекции. Вот, во-первых, праща. Один из этих камней мог быть помещен в этот мешочек, и эта штука должна быть раскручена над вашей головой и выпущена. Вот так Давид убил Голиафа.

– Необычно, – пробормотал мой отец. – Я никогда не видел ничего подобного.

– А вот метательные орудия, которыми пользуются австралийские аборигены. Но, конечно же, вы знакомы с бумерангом. Это коллекция дротиков и метательных копий. Джим Фримен, живущий по соседству, расскажет вам, как он бросал дротики с самолетов во время войны.

– Обратите внимание на этот деревянный копьеметатель из южной части Тихого океана. Копье помещается в это гнездо, и он действует как дополнительный сустав в руке. Эскимосы используют нечто подобное для гарпунов. Здесь у нас есть несколько патагонских болас с тремя шарами, соединенными ремешками с общим центром. Обычно их используют, чтобы запутать добычу.

Я посмотрел вперед, на следующий шкаф.

– Эти мечи кажутся почти новыми.

– Это церемониальные мечи с островов западной части Тихого океана, – объяснил Секстон. – Обратите внимание на эту палицу. Она была окаймлена акульими зубами, что делало ее довольно смертоносной. Я иногда использую ее, чтобы добить раненого оленя. А вот несколько щитов из кокосового волокна из того же региона. Он мог бы продолжать еще полчаса, если бы его жена не прервала его и не сказала: «А вот и Дженнифер!» Из окна я увидел молодую женщину лет двадцати, которая въезжала на велосипеде в боковой двор.

– Пойдемте, – сказала нам миссис Секстон, – я хочу познакомить вас с моей сестрой.

Мы гурьбой вышли на улицу, и она представила нас, пока ее сестра убирала велосипед в неиспользуемый курятник.

– Дженнифер, это Гарри и Дорис Хоторн и их сын, доктор Сэм Хоторн, из города. Они навещают его на этой неделе, а Гарри – друг Райдера.

Дженнифер, казалось, была рада познакомиться с нами.

– Розмари настояла, чтобы я приехала и пожила у них месяц, но мне действительно нравится видеть людей вокруг. Наверное, после жизни в Нью-Йорке я стала настоящей городской девушкой.

– Ты, кажется, вполне освоилась с этим велосипедом, – заметил я.

– Райдер говорит, что я не должна брать его для поездок по лесу. Он боится, что охотники могут принять меня за оленя. Она мило надула губки. – Ты бы принял меня за оленя? – спросила она меня.

– Мог бы, – признал я.

Наш отъезд был задержан прибытием Джима Фримена с соседней фермы. Он шел через поля, большой неуклюжий мужчина, который всегда напоминал мне скорее борца, чем фермера.

– Прогноз погоды говорит, что сегодня ночью может выпасть небольшой снег, – сказал он Райдеру Секстону. – Ты собираешься протянуть шланг к своему охотничьему домику, чтобы вода не замерзла?

Секстон кивнул.

– Полагаю, мне следует это сделать. Он повернулся к моему отцу и объяснил. – У меня там есть бак с водой для самых необходимых вещей. Она пригодится для приготовления кофе или других напитков, мытья посуды или даже для промывки туалета.

– Все удобства, – сухо заметила моя мать. Она никогда не придавала большого значения охоте, и я вспомнил, как в моей юности она упрекала моего отца за то, что он брал меня пострелять фазанов в воскресенье днем.

Райдер Секстон хранил сотню ярдов шланга, намотанного на барабан в задней части сарая, и он начал тащить один конец за собой, когда мы шли к его сторожке.

– Я покажу вам, где мы будем утром, – сказал он. – Я оставлю воду медленно течь всю ночь, и тогда она не замерзнет в баке.

Он повернулся к своему соседу.

– Утром нас будет шестеро, Джим, Гарри и Сэм присоединяются к нам, и я подумал, что тоже приглашу шерифа Ленса.

– Хорошо.

Мы прошли между двумя дубами и перевалили через гребень небольшого холма. Под нами, примерно в пятидесяти ярдах, находилось небольшая сторожка из грубых досок, укрытая под ветвями деревьев. Домик стоял у края пруда, тихий и спокойный в лучах утреннего солнца. Секстон дернул шланг и потащил его вниз по склону, волоча за собой по траве. Он был потолще обычного садового шланга, но многие фермеры покупали сотню ярдов такого для орошения.

Охотничий домик внутри оказался больше, чем показалось на первый взгляд, и в нем было достаточно места, чтобы все мы могли легко разместиться. Розмари Секстон и ее сестра Дженнифер последовали за нами, и вместе с Секстоном, Фрименом, моими родителями и мной нас стало семеро. Потолок был низко над нашими головами, но я мог стоять и ходить, не сутулясь. Там были очаг, грубые стулья и стол, а также стойки для оружия и даже небольшой холодильник, где можно было хранить еду и напитки. Металлический бак для воды, был прикреплен к полке вдоль одной из стен. Секстон опустил в него конец своего шланга.

– Он вмещает тридцать галлонов – почти бочку, – объяснил он, адресуя свои слова моему отцу. – Шланг входит в верхнюю часть. Я снова включу воду в насосе, ровно настолько, чтобы она текла всю ночь. И я открою чуть-чуть этот кран. Сток отсюда ведет в пруд.

– В вашей стене довольно много дыр, – сказал я.

– Это для стрельбы, Сэм, – быстро объяснил мой отец. – Верно, Райдер?

– Конечно! Завтра утром двое из нас будут ждать здесь, пока остальные погонят оленей к нам. Затем мы будем стрелять через эти оружейные порты, когда они пересекут это открытое пространство.

– По-моему, звучит заманчиво, – с энтузиазмом сказал отец.

– Если бы, – пробормотала моя мать.

Дженнифер тихонько застонала.

– Похоже, мы с тобой будем готовить оленину, Розмари.

Жена Секстона фыркнула.

– Они еще никого не убили. Ставлю на оленя.

Мы поднялись обратно на холм и смотрели, как Секстон включил насос и отрегулировал подачу воды по шлангу в охотничий домик. Затем Фримен направился обратно через поле к своей ферме, а я отвел своих родителей обратно к машине. – В семь часов, – крикнул нам вслед Райдер Секстон.

В тот вечер за ужином моя мама призналась, что Райдер и его жена показались ей достаточно милыми. – Для охотников на оленей, – добавила она.

Отец рассмеялся.

– Я не думаю, что его жена охотится, Дорис. Не ставь ее в один ряд с ним.

– Мне нужно заехать в кабинет, – сказал я им, – на случай, если Эйприл оставила мне какие-нибудь сообщения.

– Давай. – Мама начала собирать посуду. – Нам с твоим отцом все равно лучше лечь спать пораньше, если мы должны быть на ногах с цыплятами.

– Еще до цыплят, Дорис, – поправил ее отец.

Я поехал в свой кабинет и нашел только одно сообщение, имеющее какое-либо значение. Травма на ферме привела к госпитализации одного из моих пациентов, и я поехал в больницу «Пилгрим Мемориал», чтобы посмотреть, как у него дела. Когда я уходил, я столкнулся с Биллом Трейси. Билл всегда был хорошо одет, с туго накрахмаленным воротничком, который делал его больше похожим на городского банкира, чем на торговца недвижимостью. Я никогда раньше не видел, чтобы он охотился, и мне пришлось упомянуть ему об этом.

– Из меня охотник не более странный, чем из тебя, Сэм. Как получилось, что ты идешь туда? – возразил он.

– Мои родители приехали в гости, а папа переписывался с Секстоном. Он пригласил нас обоих пойти с ним. Сегодня утром мы были там и осматривались. Это замечательное место.

– Его невестка все еще там?

– Дженнифер? Да, она была рядом. Милая девушка.

Билл Трейси просунул палец под накрахмаленный воротничок.

– Мне кажется, я видел ее у Фримена однажды днем на прошлой неделе, когда проезжал мимо. Хотя я не могу быть уверенным в этом. Это могла быть миссис Секстон. Они немного похожи.

– Не особо. Может быть, это была одна из дочерей Фримена.

– Нет, я узнал велосипед, на котором ездит Дженнифер, припаркованный сбоку от дома. – Он подмигнул мне. – И она сказала мне, что ей наскучила деревенская жизнь.

– Сегодня она намекала на это, – признался я.

– Что ж, увидимся утром, Сэм. Держи ухо востро, и ты, возможно, заметишь что-нибудь поинтереснее оленя.

Я все еще думал об этом, когда вернулся домой и обнаружил, что моя мать сидит у окна с чашкой горячего шоколада.

– Мне нужно немного расслабиться, прежде чем я смогу заснуть, – сказала она мне. – Но не твоему отцу. Он уже храпит там.

– Как его здоровье, мам? – спросил я, устраиваясь на диване рядом с ней.

– Полагаю, достаточно хорошо для его возраста. В прошлом месяце он обратился к своему врачу по поводу учащенного сердцебиения. Присматривай за ним во время завтрашней охоты, Сэм.

– Конечно.

 Она отхлебнула горячего шоколада и вздохнула.

– Мне никогда не нравилось, что он охотится. И ты тоже!

– Я не охотился почти двадцать лет – с тех пор, как в последний раз был с ним. Я поеду завтра, потому что думаю, что он этого хочет.

– Ему нравится думать, что ты все еще его мальчик, Сэм.

– Думаю, я всегда им буду. И твоим тоже.

– Нет, нет. – Она покачала головой. – Теперь ты мужчина. Ты должен быть женат, должен иметь семью.

– Я знаю, мам.

– Когда ты написал мне о той свадьбе на прошлое Рождество, я на минуту подумала, что это твоя свадьба.

– Шериф Ленс женился. И он намного старше меня.

– Не позволяй этому ускользнуть от тебя, Сэм. Не проводи все свое время, леча больных людей и занимаясь своей детективной работой, а то однажды утром проснешься и обнаружишь, что ты старик, и никто тебя не любит.

– Эй, – засмеялся я, – это довольно серьезная вещь! Давай, нам уже обоим пора спать. Я поставил будильник на половину шестого.

– Хорошо, – согласилась она и поцеловала меня в щеку. – Но подумай о том, что я сказала.

После этого я некоторое время лежал без сна, прислушиваясь к храпу из соседней комнаты и задаваясь вопросом, был ли у моей матери кто-нибудь, кто любил бы ее.

Утром будильник пробудил меня от глубокого сна без сновидений, и я выглянул в окно, чтобы увидеть тонкий слой снега на земле. Было еще темно, когда я услышал, как мои родители ходят в ванную и одеваются.

– Доброе утро, – крикнул я им. – За ночь выпало около полудюйма снега!

– Хорошая погода для охоты на оленей! – крикнул в ответ мой отец.

– Конечно! Я приготовлю нам что-нибудь на завтрак.

Дорога к дому Секстона была практически пустынна, когда мы выехали час спустя. Только несколько следов шин нарушали белую мантию снега, и когда мы свернули на подъездную дорожку Секстона, я понял, что одна из них принадлежал шерифу Ленсу, который приехал раньше нас. Солнце уже взошло, и шериф стоял у своей машины с охотничьим ружьем на боку, болтая с Секстоном и Джимом Фрименом.

– Разве этот снежный покров не великолепен? – воскликнул Райдер Секстон, приветствуя нас. – У оленя не будет ни единого шанса!

Дженнифер вышла из дома с завернутыми бутербродами для всех, и Розмари Секстон поспешила за ней, чтобы поприветствовать мою маму.

– Заходите в дом, там вам будет тепло и безопасно.

Другая машина въехала на подъездную дорожку позади моего «Штутца», и Билл Трейси вылез из нее, неся свою винтовку в модном кожаном чехле.

– Всем доброе утро!

Я представил его своим родителям, и он принял сэндвич от Дженнифер. Затем Секстон начал отдавать распоряжения.

– Вы расположитесь полукругом, в центре которого будут пруд и охотничий домик. Держитесь подальше друг от друга, чтобы вы могли охватить более широкую территорию, затем начинайте сжимать кольцо по направлению к сторожке, загоняя оленей в эту сторону. Сэм, как насчет того, чтобы ты остался здесь со мной?

Я вспомнил свое обещание прошлой ночью присматривать за отцом.

– Я думаю, что предпочел бы быть в поле, если тебе все равно.

Райдер Секстон пожал плечами.

– Конечно. Я останусь там один и буду стрелять по ним, как в тире. Пятеро из вас, вероятно, в любом случае смогут охватить больший круг.

Мы прошли обратно по неглубокому снегу к насосной станции, где он отключил воду, которая текла у него со вчерашнего вечера.

– Джим, оставайся здесь, пока я не отсоединю шланг, а затем намотай его для меня. Я не хочу, чтобы кто-нибудь споткнулся об него и испортил хороший выстрел.

Пока Фримен задерживался, остальные из нас направились в сторожку. Дженнифер, одетая только в тонкую куртку поверх свитера и мужские рабочие брюки, шла впереди вместе с Секстоном.

– Ты тоже охотишься? – я окликнул ее.

– Хотела бы я, чтобы они мне позволили!

Я шел в ногу с шерифом Ленсом, в то время как Билл Трейси замыкал шествие вместе с моим отцом.

– Как поживает твоя жена, шериф?

– Хорошо, Док. Но я лучше принесу домой немного мяса к столу, иначе она никогда не простит мне, что я взял отгул на целый день!

– Черт возьми, – проворчал Секстон впереди. – Я бы забыл свою голову, если бы она не была привинчена!

Он пробормотал какие-то инструкции Дженнифер, а затем остановился на вершине холма, откуда открывался вид на охотничий домик. – И, Дженнифер, на обратном пути скажи Джиму, чтобы он начал наматывать шланг, когда я подам сигнал.

– Конечно, – сказала она и пошла обратно.

– Мне нравятся твои ботинки, – сказал я Секстону, восхищаясь гладким блеском новой кожи.

– Купил их в Нью-Йорке. Посмотри, какие они оставляют следы! – Он показал мне подошвы, а затем впервые обратил внимание на мою винтовку, старый винчестер, который был у меня много лет. – Если ты не возражаешь, Сэм, я так скажу, это не очень хорошее оружие для охоты на оленей. У меня дома есть лишнее оружие, если хочешь.

– Нет, нет, меня это вполне устраивает. Я оставляю модную стрельбу моему отцу.

– Хорошо, раз ты так говоришь. – Он повернулся к папе, Биллу Трейси и шерифу. – Послушайте, это небольшое возвышение в значительной степени защищает дом от случайных выстрелов, но даже в этом случае давайте постараемся не стрелять в этом направлении. Пуля из винтовки уходит далеко, и я не хочу никаких разбитых окон. Или погибших жен.

Напоследок он слегка усмехнулся, чтобы показать, что это была шутка. Затем мы ждали на вершине холма, пока он спускался по нетронутому снегу к сторожке. Он держал винтовку в правой руке и один из сэндвичей Дженнифер в левой, перешагивая через шланг, чтобы войти в дверной проем.

Я мог видеть его через оружейные порты в стенах сторожки, он вытащил шланг из своего бака для воды и бросил его в дверной проем. – Тяни его! – крикнул он, и я передал сигнал Джиму Фримену к насосу. Фримен начал вращать барабан, собирая шланг, который змеился обратно на снегу.

Когда Секстон увидел, что Фримен присоединился к нам, он крикнул:

– Начинайте облаву сейчас. Следите за оленьими следами и ведите их сюда. Я буду готов, а пока приготовлю кофе!

Мы направились через поля, Трейси и Фримен двинулись на восток, в то время как шериф, отец и я разошлись веером в противоположном направлении. Мне удавалось держать отца в поле зрения, и однажды, когда он заметил оленьи следы, я подбежал, чтобы проверить их.

– Да, это олень, – согласился я. – Судя по всему, крупный.

Я поплелся рядом с ним, не потрудившись вернуться на прежнее место. Теперь мы были на тропе вместе, как это было много раз в моей юности.

Должно быть, он думал о том же.

– Напоминает старые времена, не так ли?

– Конечно, папа.

– Твоя мать рассказала тебе о моем сердце?

– Она сказала, что у тебя были некоторые проблемы. Ты принимаешь какие-нибудь таблетки?

– Конечно, конечно. Я доживу до ста лет. В конце концов, мой сын врач, не так ли?

– Я только хотел бы жить поближе к тебе. Что бы вы подумали о переезде на восток?

– В Новую Англию? Ни единого шанса! Мы жители Среднего Запада. Когда-то ты тоже был таким.

– Я знаю. Но сейчас было бы трудно вернуться назад.

– Я не знаю. Как ты думаешь, твоя жизнь здесь стала хоть немного лучше?

– Мне нравится.

– Тебе нравятся такие мужчины, как Секстон, в качестве пациентов? Богатые люди?

– Он не мой пациент. Он твой друг, помни.

– Твоя мать думает, что его жена несчастлива.

– Почему? – спросил я, прокладывая наш маршрут через лес, чтобы мы оставались на одной линии с оленем, которого выслеживали.

– О, Розмари Секстон сделала какое-то замечание об охоте и о том, что вся ее жизнь, похоже, проходит вокруг прихотей ее мужа. Дорис показалось, что в ее голосе прозвучала горечь.

– Большинство женщин в Нортмонте с удовольствием поменялись бы с ней местами.

Мы наткнулись на свежий олений помет на снегу, и мой отец подал знак к тишине.

– Теперь тихо, – прошептал он. – Мы не сильно отстаем от него.

Мы вышли из леса, обходя заросли кустарника, и я увидел слева шерифа Ленса. Он махнул рукой и указал прямо перед собой, на что-то, чего мы не могли видеть. Затем внезапно олень вырвался из укрытия примерно в двухстах ярдах впереди нас и побежал по направлению к укрытию Секстона.

– Ты посмотри на его рога! – выдохнул мой отец. – Они, наверное, с двенадцатью отростками!

Олень начал поворачиваться к нам, и шериф Ленс поднял винтовку для быстрого выстрела. Расстояние было слишком велико для какой-либо точности, и он, должно быть, это понимал. Он опустил оружие, когда олень снова изменил направление.

– Ветер дует с нашей стороны, – сказал мой отец. – Он, наверное, чует нас.

– Если Трейси и Фримен на месте, мы поймали его в ловушку. Единственный выход – мимо сторожки, где его ждет Секстон.

Теперь мы спешили, переходя на бег, чтобы не отстать от убегающего животного. Вскоре показался пруд, а затем и сторожка. Я видел, как Фримен только что перевалил через холм с другой стороны, и через мгновение там появился Билл Трейси, также приближаясь к охотничьему домику. Оба мужчины увидели оленя и подняли оружие.

– Почему они не стреляют? – поинтересовался шериф Ленс, подбегая, чтобы присоединиться к нам.

– Олень настолько близко к хижине, что Секстон может свалить его легким выстрелом, – сказал мой отец. Он держал свое ружье наготове, но олень продолжал бежать, прямо, как стрела. Он промчался через поляну, пролетев менее чем в двадцати ярдах от сторожки.

Выстрела не было.

Затем, прежде чем кто-либо понял, что происходит, большой самец пробежал по мелководью на краю пруда, обойдя Фримена с фланга. Фермер повернулся, опустился на одно колено и быстро выстрелил. Мы видели фонтан воды в том месте, куда попала пуля, за спиной убегающего оленя, а затем он исчез в лесу за прудом.

– Что, черт возьми, произошло? – крикнул Трейси, спускаясь, чтобы присоединиться к нам.

Фримен тоже поспешил к нему.

– Почему Секстон не подстрелил его?

– Я не знаю, – ответил мой отец, и я тоже не знал. Мы все просто стояли там, глядя вниз на охотничий домик. К нему по-прежнему вели только следы Райдера Секстона, но небольшой столб дыма свидетельствовал о том, что он развел огонь ради кофе.

Мой отец начал спускаться по снегу, следуя по оленьему следу, пока он не подошел к хижине, а затем свернул, чтобы войти через дверной проем.

Он появился почти сразу же, окликая меня.

– Давай быстрее, Сэм, что-то случилось! Я думаю, его убили!

Я предупредил остальных, чтобы те оставались на местах, и пошел посмотреть. Райдер Секстон растянулся в центре комнаты около стола. Он лежал ничком, и затылок у него был в крови. Рядом лежала одна из дубинок, украшенных акульими зубами, из его коллекции примитивного оружия.

– Он мертв, это точно, – подтвердил я. – Эта штука, вероятно, убила его мгновенно.

– Но кто это сделал, Сэм? – спросил мой отец.

Я подошел к двери и позвал шерифа Ленса.

– Вы нужны, шериф, но идите осторожно, чтобы не оставить еще следов.

– Здесь нет никаких следов, док, кроме собственных следов Райдера. Я обошел вокруг сторожку. И уборная пуста.

Я выглянул на берег пруда и убедился в том, что он сказал. Хижина находилась здесь недалеко от воды, но их все еще разделяло около десяти ярдов нетронутого снега. Несмотря на мое предупреждение, Трейси и Фримен последовали за нами, но на самом деле это не имело значения. Следы Райдера Секстона были единственными, ведущими в сторожку, и не было никаких следов, ведущих оттуда. Кто бы ни убил его этой примитивной дубинкой, похоже, он сделал это на расстоянии.

– Кто-то должен будет рассказать его жене, – сказал Джим Фримен, глядя на тело.

– Кто мог это сделать? – спросил Трейси. – Бродяга, проходящий через лес?

– Бродяга, который не оставил следов? – спросил я. – Все, что мы видели, – это следы оленя. Кто-нибудь из вас видел другие следы?

Все покачали головами. Никто ничего не видел. Я вышел на улицу и опустился на колени, изучая следы, оставленные Секстоном на снегу. Затем мы все вместе вернулись в дом, где шериф Ленс сообщил новость, пока мы мрачно стояли рядом. Розмари Секстон просто уставилась на нас, ничего не понимая.

– Мертв? Что значит мертв?

– Мы слышали выстрел, – сказала Дженнифер. – Это был несчастный случай на охоте?

– Он был убит ударом по голове, – сказал я. – Мы не знаем, кто это сделал.

Розмари Секстон упала в обморок.

Когда Дженнифер и Джим Фримен помогли отнести в ее комнату, я достал из машины свою сумку и дал ей легкое успокоительное. Шериф Ленс уже разговаривал по телефону, приказывая оператору позвонить своим помощникам и вызвать скорую помощь за телом.

Я вернулся в гостиную и подошел к своей матери, которая сидела в кресле с побелевшим лицом.

– Что случилось, Сэм? – спросила она меня.

– Я пытаюсь выяснить, – ответил я. – Скажи мне, кто-нибудь из женщин выходил из дома, пока нас не было? Миссис Секстон или Дженнифер?

– Нет, – ответила она, но тут же исправилась. – По крайней мере, я так не думаю. Розмари пекла пирог на вечер и часть времени проводила на кухне. Дженнифер была наверху около десяти минут. Я полагаю, что любой из них мог отсутствовать, и я бы этого не заметила.

Я сжал ее руку и пошел наверх. Дженнифер и Фримен все еще были с Розмари. Я нашел еще одну спальню в задней части дома, которая выходила окнами в сторону охотничьего домика, но между ними стоял большой красный сарай, который закрывал мне обзор.

– Пытаешься выяснить, как это было сделано? – спросил голос позади меня. Это был Джим Фримен.

– Я знаю, это кажется невозможным, но он мертв. У меня была хорошая теория, что дубина, возможно, была брошена отсюда, как какой-нибудь метательный снаряд.