Текст книги "Шайтан Иван 5 (СИ)"

Автор книги: Эдуард Тен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Шайтан Иван 5.

Глава 1

4 апреля 1841 года. Пятигорск.

Наконец мы добрались до Пятигорска. И солнце ярче и трава зеленее, а воздух, мечта чахоточного больного. Отправил оружейников домой, на базу, в сопровождении Саввы и Эркена. Наказной атаман увидев меня при полном параде хмыкнул, откровенно удивился и явно обрадовался.

– Ну здравствуйте, ваше сиятельство. Рад приветствовать вас в нашей глухой провинции и как вы только решились вернуться? Граф, спаситель цесаревича, Владимир третьей степени. – генерал картинно развёл руками.

– Полно вам, Николай Леонидович, засмущали меня совсем. – сказал я, скромно опустив голову.

– Нет, Пётр Алексеевич, я требую чтобы вы раскрыли мне секрет вашего столь стремительного возвышения. Подумать только к императору запросто, без предварительного прошения.

– А это вы откуда узнали? – искренне удивился я.

– Вы удивлены? Про вас весь Петербург судачит последние два месяца. Казачий выскочка, прыщ на ровном месте, еще перечислять? – рассмеялся он.

– Про перстень, мне писал, мой хороший товарищ, статский советник Мукачёв, служит в канцелярии его величества. От него и все известия.

– Ладно, полковник, Петербург далеко, пора нашими делами заниматься. Принято решение об организации трёх сотен. В полки отданы распоряжения о сборе казаков первого года службы. Терский, 2 Кизлярский и Моздокский. Ваши две сотни прикроют левый фланг. Деньги на вооружение выделены, отдельно получите на снаряжение. Остальное сами, не мне вас учить.

Вкратце описал генералу инцидент с военным заказом.

– Как я понимаю вы не допустили утечки денег, – усмехнулся Колосов.

– Правильно понимаете, ваше превосходительство.

– Все выделяемые на ваш батальон средства передаю в ваше ведение. Суммы оговорены и утверждены. Что интересно, Пётр Алексеевич, все приказы, относительно вас, исходят от цесаревича. Он является главным атаманом всех казачьих войск, но все деньги проходят через финансовый департамент военного министерства, прежде чем попасть к нам. Полковник Кудасов, у нас, начальствует в финансовом отделении. Все вопросы оговаривайте с ним.

– Ваше превосходительство, прошу утвердить назначение сотника Долгорукого на должность начальника штаба, с присвоением чина есаула.

– Я не против. Сходите к начальнику штаба и подготовь все приказы, я подпишу. И поторапливайтесь, полковник, время не ждёт.

– Слушаюсь, ваше превосходительство.

Ещё три дня я бегал с Андреем и закрывал все вопросы. Мы вместе посетили генерал-лейтенанта Мазурова. Приятно побеседовали и я, оставив Андрея, отпросился у генерала. Подполковник Шувалов, увидев меня, просто задохнулся от удивления.

– Пётр Алексеевич, как такое возможно, на вас свободного места нет, всё завешено орденами. Бог ты мой, Владимир третьей степени, Анна второй. Владимир, как я понимаю, за спасение цесаревича?

– Да, Александр Константинович. Вы забыли, что я, ко всему, ещё и граф.

– Простите не разумного, ваше сиятельство. Впредь, более, не повториться. – Деланно смутился Шувалов. Он вкратце описал мне обстановку на нашей линии. Мы договорились с ним, как только я приведу в порядок все дела на базе, я приеду для более полного общения с ним. Мы с Андреем поселились в гостинице. Сенин, хозяин гостиницы, был тоже заметно удивлён моим преображением. Когда он поздоровался со мной обычным образом, а Андрея приветствовал как князя, ваше сиятельство, тот сделал ему замечание.

– Вам следует знать, перед вами, граф Иванов-Васильев, Пётр Алексеевич, прошу запомнить.

– Простите, ваше сиятельство, не ведал об этом.

– Не смущайтесь, Архип Петрович, дело прошлого. Нам с князем номера рядом.

– Да, конечно, прошу вас, ваше сиятельство, – совсем растерялся Сенин. Вечером я в простой черкеске и папахе в сопровождении Аслана поехал к Ашоту. Вечер был теплым, темнота уже опустилась на город. Ашот встретил меня на пороге дома, как будто знал о моём визите.

– Здравствуй, Петр Алексеевич, дарагой, надеюсь ты разрешишь мне, когда мы одни, без чинов. Если нет, ты скажи, мне не трудно, а тебе приятно? – улыбнулся Ашот. Было видно, что он действительно рад мне.

– Будет тебе, Ашот. Как у тебя обстоят дела? Самое главное, как моя просьба.

– Не беспокойся Пётр, все, что нужно, я сделал. Мои люди постараются выполнить твою просьбу. Тем более, ты щедро всё оплатил. Единственно хочу напомнить тебе, что не всегда получается, как задумано, по причинам не зависящим от нас. В остальном всё идёт, слава богу. Караван ведёт самый опытный и преданный мне караванщик. Ждём караван приблизительно 10 мая. Он совсем не большой, надеюсь, проскочит незаметно.

– Как он будет идти? – поинтересовался я.

– Сначала морем, до определённого места, потом через дальний, Азокский перевал, спустятся на равнину и прямиком к тебе. Это самый удобный вариант. Тем более не надо идти через горы. – Ашот улыбнулся. – Петр, может разрешишь в дальнейшем пользоваться этой дорогой. Клянусь, ничего запрещённого. Хочу товары для Базара привозить.

– Я подумаю, Ашот, после того, как выполнишь мою просьбу. Пришлёшь доверенного человека, который знает дорогу и караванщика. Я буду встречать караван у перевала.

– Хорошо, 5 мая, он будет у тебя, скажет, что от меня. Теперь давай отметим твоё возвращение. Я действительно рад видеть тебя, Пётр.

Поздно вечером встретил Андрея. Уставший, но довольный, уже с эполетами есаула, он стал докладывать о проделанной работе. Отправил его спать и только собрался завалиться в кровать, ко мне пришёл Куликов.

– Добрый вечер, Пётр Алексеевич, простите за беспокойство, но мне необходимо переговорить с вами. Я слышал, что вы собираетесь отбыть к себе.

Куликов был одет в гражданский сюртук и напоминал заурядного обывателя, мелкого чиновника. Глянешь и не запомнишь.

– Проходите, Жан Иванович, я вас слушаю.

– Подполковник Булавин ознакомил меня с делами и сведениями, которые они смогли собрать по местным делам, связанными с вопросами провиантского и прочего довольствия воинских частей и формирований. Я предпочитаю начинать работать со среднего звена. Так вот, в вашем казачьем войске, интендантскими вопросами ведает некто полковник Кудасов. Зная ваше отношение к махинациям и другим неприятным проявлениям казнокрадства, хотел просить вас, пока, Пётр Алексеевич, повторяю, пока, не проявлять свою заинтересованность в его делах. Поверьте мы работаем, заведено следствие и собираются материалы подтверждающие все факты воровства и превышения своих служебных полномочий. Через некоторое время я уеду в Тифлис и продолжу работу там, естественно инкогнито. Официальное известие о моей работе и вообще присутствии в Кавказском округе лишь спугнёт не чистых на руку господ и они начнут прятать концы. Правильнее всего проделать всю возможную работу, доложиться начальству и после принятия решения, самого главного начальника, нанести молниеносный удар по всей цепочке. Даже по приблизительным прикидкам будут фигурировать весьма серьёзные персоны. Поэтому будем реалистами, Пётр Алексеевич и возможно, позже, мне понадобиться ваша помощь в виде нескольких надёжных пластунов прикрывать меня. Я, в отличие от вас, сугубо гражданский человек и не смогу эффективно противостоять своим недругам.

– Я понял вас, Жан Иванович, скажите когда нужно и я выделю вам двоих бойцов, можно больше, по вашему желанию. Неужели начальство решиться тронуть самые верха?

– Мне кажется после доклада Великого князя Павла, о том, что творится здесь и доклада моего прямого начальства, главный закусил удила и настроен решительно. Но прошу вас не предпринимать самостоятельно никаких действий, в крайнем случае посоветуйтесь с Булавиным. Тем более он относится к вам с уважением и симпатией.

– Хорошо, Жан Иванович, я поступлю, как вы советуете. Завтра мы уезжаем.

По пути домой Андрей подробно изложил о том что ему удалось сделать, обсудили самые насущные проблемы. Отметил про себя выросший уровень командного мышления и более широкого взгляда у моего начальника штаба. Осталось привить Андрею штабную культуру ведения штабных дел. В Семёновке застали в приказной Соловьёва и Дорожного.

– Ба, Александр Николаевич, вы только посмотрите, кто к нам пожаловать изволили.

Они с интересом разглядывали нас с Андреем.

– Вот, ей-богу, не знаю, как подступиться к вам, господин полковник. То ли обнять, то ли вытянуться смирно и ждать команды от старшего по званию.

– Действительно, Пётр Алексеевич, признаться не знаю, как вести себя в вашем присутствии, ваше сиятельство.

– Во, во, ещё и сиятельство ко всему, верно подметили, господин войсковой старшина.

– Со всем почтением господа и легким подхалимажем, лучше подмазать на всякий случай, неизвестно, как всё обернётся. – рассмеялся я.

Мы обнялись крепко по-дружески.

– Вот скажи, Пётр Ляксеич, ну как не завидовать тебе, ты посмотри на себе и меня. Ну как такое возможно, не хочешь, а поверишь, точно шайтан у тебя в товарищах и ворожит тебе.

– Ну, сейчас наговоришь, Василий Иванович. Что бойцы скажут, когда наслушаются такого от тебя. И так чего только не болтают обо мне.

Давайте господа, товарищи, как соберётесь ко мне на базу. Сядем спокойно и поговорим по душам.

– Кстати, Пётр Алексеевич, вчера, проездом к тебе, подполковник Мангер засвидетельствовал своё почтение. Сказал с важным делом к тебе, да еще с десятком своих офицеров и нижних чинов.

– О, как, это, что за паломничество ко мне?

– Сказал, распоряжение генерала Галлера. – уточнил Соловьёв.

– Ладно, рад был повидать вас, господа. Поеду разбираться с гостями.

Подъезжая к базе, почувствовал внутреннее волнение. Чувство, когда после долгого отсутствия возвращаешься домой. Смотрю на Андрея, видимо у него такое же состояние.

– Что, Андрюха потряхивает? – улыбнулся я.

– Точно, командир, что-то разволновался.

Подъезжаем к открытым воротам и видим улыбающихся пластунов в парадке стоящих на посту. Вытянули смирно и провожают взглядами. Во дворе построена вся отдельная сотня. Соскакиваем с лошадей и подходим к середине строя. Смотрю на бойцов и чувствую подступающий ком в горле и щипание в глазах.

– Здравия пластуны! – громко здороваюсь с бойцами.

– Здравия желаем ваше высокородие! – синхронно отвечает строй.

Ко мне с докладом подходит Трофим.

– Господин полковник, за время вашего отсутствия никаких происшествий не произошло. Отдельная сотня исправляет службу и обучение согласно вашим распоряжениям. Докладывает сотник Сухинин.

– Вольно! – командую я и иду вдоль строя.

Бойцы одеты в парадную форму, всё как полагается. Загорелые, бодрые все с медалями, многие с крестами. Ещё я привёз кресты за польское дело. Вижу, как рады нас видеть.

– Вольно!

– Вольно! – дублирует Трофим. – Сотня разойдись, заняться согласно расписанию. Вижу в дальнем углу плаца группу егерей во главе с подполковником Мангером.

– Трофим, всех командиров в штаб.

Глава 2

– Здравия желаю, господин полковник! – Подчёркивает моё новое звание Мангер. Его голос дрогнул и он с трудом сдержал удивление видя мои награды.

– Здравствуйте Геннадий Карлович.

Подполковник одет в привычный егерский мундир с эполетами. Наградная сабля с «клюквой» и Станислав третьей степени, с мечами.

– Какими судьбами в наши пенаты?

– Петр Алексеевич, ныне граф Иванов-Васильев. – Уточнил Андрей.

– Простите, ваше сиятельство, не знал, поздравляю. – совсем смутился Мангер.

– Оставьте, Геннадий Карлович, вам можно без чинов.

– Благодарю вас, Пётр Алексеевич, ценю ваше отношение ко мне. Удалось упросить начальство командировать к вам на неделю. Хотим закупить шесть фур и три полевые кухни. Пришлось выдержать целое сражение пока не добился выделение средств на закупку – тень недовольства мелькнула на лице Мангера.

– Намекали на то что надо делиться? – усмехнулся я.

– И вы сталкивались с подобным? – возмущённый подполковник аж покраснел.

– Геннадий Карлович не сочтите за труд, подробно опишите, как всё происходило, кто и сколько требовали. Вы уступили?

– Нет, что вы, требовал всё до копейки. Только средства, вложенные в покупку оружия, пока вернуть не получается, хотя распоряжение генерала Галлера есть, письменно подтверждённое.

– И об этом тоже напишите.

– Думаете, это что-то решит? – засомневался Мангер.

– Что-то обязательно решит. Поверьте мне, оставьте бумаги у меня. Я донесу до…ээ. нужного человека. – закруглил я.

– Хорошо, если это нужно для дела. Я всё исполню.

– Да, не забудьте внести то, что вам выдавали на обмундирование и питание батальона. Это важно.

– Вас разместили?

– Благодарю, всё в порядке.

– Простите, подполковник, дела, позже мы обязательно обо всё поговорим.

Я направился в штаб, где должны были собраться все командиры.

– Ну, что, голуби сизокрылые, докладывайте о своих достижениях и проколах. Сегодня сильно ругать не буду. – улыбнулся я, – завтра буду раздавать плюшки и вставлять фитиля нерадивым. Сейчас начальник штаба будет радовать вас.

– Господа офицеры и нижние чины. Довожу до вашего сведения, что наша отдельная сотня преобразована в отдельный пластунский батальон пяти сотенного состава и дополнительных подразделений. Сотник Веселов, назначаетесь сотником третьей пластунской сотни. Расположение при Терском казачьем полку, через несколько дней прибудут сотники из второго Кизлярского и Моздокского полков. Фомин Егор Лукич, вам присвоен чин хорунжего, поздравляю старшина.

Егор Лукич, смущенный встал и громко ответил.

– Служу царю и отечеству.

Андрей вручил ему эполеты хорунжего.

– Эт, чего, старшина, теперича тебя благородием называть.

Поддел Анисим своего друга.

– Язык без костей, не сломается, небось, Анисим. – ответил Фомин.

– Прошин Анисим Иванович, вам присвоен чин вахмистра.

– Служу царю и отечеству. – гаркнул довольный Анисим.

– Так и будет Анисим, позади меня твоё место.

Все дружно рассмеялись. Дальше я заслушал доклады других начальников служб.

– Тихон, тебе предстоит много работы. Нужно егерям помочь со снабжением. Фуры, полевые кухни и гранаты. – озадачил я его. – Ещё прибудут оружейники из вновь формируемых сотен, обучишь их.

– Сделаю, командир.

– Ерёма. Отбираешь себе в сотню десятниками своих терцев. Своё оружие, снаряжение заберёшь. Остальное с начальником штаба. Поможешь ему с обучением новых сотников и тех, кто с ними прибудет.

– Михаил Юрьевич, что у тебя в сотне.

– Все в порядке, учимся согласно плану. Только если Веселов заберёт своих, и остальных в новые сотни, останется не больше шести десятков. – бодро доложил Лермонтов.

– Андрей Владимирович, как думаешь, можно оставить Лермонтова на сотне или рановато?

Миша даже ростом стал выше, распрямил свою небольшую, молодецкую грудь. Хотя надо было признать, он немного вырос и заметно окреп. По отзывам Трофима и Веселова, стал спокойней и организованней. Его владение холодным оружием вышло на уровень одного из лучших фехтовальщиков. Про умение в верховой езде можно было не говорить.

– Думаю можно оставить, наберём недостающих и пусть готовит сотню.

Счастливый Миша не мог усидеть на месте.

– Опять суетишься– сделал ему замечание Андрей.

– Не каждый день на сотню назначают, господин есаул. – улыбнулся довольный Миша. Мы с Андреем окунулись в дела, уже батальона. Прибыли сотники из планируемых сотен со своими хорунжими и нижними чинами. Их переодели в полёвки и выдали оружие со снаряжением. Для них начался курс молодого бойца. К ним присоединились офицеры егеря и сам подполковник Мангер. Мангер оказался очень выносливым и умелым солдатом и показал себя очень достойно. Вся база кипела и бурлила, было приятно ощущать себя причастным к сему действию. Однажды вечером уставший Мангер пребывая у меня в гостях признался.

– Как же мне хочется, Пётр Алексеевич, чтобы и у меня в батальоне царил такой же дух единомышленников, объединённых одной целью бойцов. Я ведь вижу и чувствую, у вас служат не за страх, а за совесть. Каждый казак гордится, что он принадлежит к этому воинскому братству. Как много у вас того, что хочется перенять.

– Так в чём, дело Генрих, делай, только с умом. Четыре года каждодневного труда. Не торопись, не пытайся объять необъятное. Кушай быка по кусочкам, если сразу в рот не лезет. Хороший ты парень, Генрих. Не стесняйся проявить заботу и внимание к своим подчинённым. Тебе с ними идти в бой. Будь проще и люди к тебе потянутся. К чему палкой бить солдата по голове, требуя от него выполнить то, чего он не знает. Ты объясни, покажи и требуй потом. А если после этого не понимает, тогда можно палкой. – рассмеялись мы.

– Хорошо у вас, Петр Алексеевич, на душе спокойно, всё ясно и понятно. Служба в радость. Очень надеюсь, что у меня получится создать нечто подобное.

– Получится, Генрих, ты не мучайся мыслями, ты делай. Давай, чай допивай и спать отправляйся.

Наш пластунский хоровод так впечатлил новичков, что они, несмотря на усталость, просили научить их танцу, мотивируя тем, что они тоже теперь пластуны. Сотник Веселов заметил, что они пока не пластуны и пластунку нужно заслужить. Вечерние посиделки с исполнением наших сотенных песен. Ну как наших. Они уже распространились по всей линии, среди казаков и не только. Егор Лукич ввел меня в курс наших финансовых дел. Наши предприятия процветали. Базар приходилось сдерживать. Желающих торговать на постоянной основе становилось слишком много. Хаджи Али встретил меня и Андрея тепло и искренне радуясь нашей встрече. Андрей передал приветы и подарки всей своей родне. Заверил Али, что Мишэ активно учится и готовиться поступить в кадетский корпус. Потом семейный ужин. Азамат получил чин младшего урядника и был награждён георгиевским крестом. Он долго возмущался, что ему, как инородцу, вручили крест с орлом, а не с джигитом с копьём. В прошлой жизни слышал о подобном, в этой пришлось столкнуться воотчую. Долго убеждал его, что его крест нисколько не хуже обычного креста. Ему хотелось казаться серьёзным и опытным пластуном. Ну как, в девятнадцать лет, можно быть таким, ни как. Вот и посмеивались над ним отец с матерью, естественно незаметно. Али просил меня, чтобы сотня, с тренировочной целью и заодно для наработки навыков, уходила на десять верст за его селение. Ещё пять селений пришли под его руку, а у него всего два десятка конных бойцов и они не в состоянии отбить крупный набег. Центральное селение, Баташ, увеличилось в два раза. По моему совету Али внедрил новую систему налогообложения. Пятую часть от всего дохода и всё. Его люди попробовали в прошлом году и выплатили, как положено, пришли к выводу, что очень даже удобно и выгодно. У каждого осталось прилично. Видимая забота о них, со стороны Али, сняла все вопросы. То, что собрал Нарт для хозяина, просто потрясло его. Никогда прежде не удавалось собрать половины, против полученного. Али решил довести свою военную составляющую до полусотни. Хорошо вооружить и обучить. Командиром поставить Азамата. После долгого обсуждения решили не торопиться с принятием Российского подданства. Учитывая жадность и беспредельность нашего чиновничества, остановились на лояльности к империи и договора о взаимопомощи. Его полусотня будет выходить в учебные рейды с моей сотней. А то, что они не всегда учебные, так, это ещё лучше. Азамат отказался переходить к отцу, он решил стать офицером в сотне, тем более, что он принял российское подданство. Договорились, он набирает бойцов только на своё усмотрение, постепенно вооружает полусотню по нашему образцу и полусотня считается подразделением нашего батальона и участвует во всех операциях. Я и Али согласились. Содержание полусотни за счёт Али и защита селений в приоритете. Естественно, наша помощь при необходимости. Наши учебные рейды постоянные.

Служба ладилась. Андрей увлечённо занимался с командирами подразделений. Первыми в учебный рейд ушла первая сотня и развед. отделение Кости. Поставил Трофиму задачу помимо отработки тактических задач составить кроки района. Сотня ушла полным составом, с двумя фурами и кухней. Через пять дней вторая сотня выйдет на смену первой, с ней выйду и я.

На территории Базара находилось три постоялых двора. Наш постоялый двор в центре, постоялый двор Али, на половине скотного базара и небольшой постоялый двор человека Ашота. Администрация строго следила за чистотой и порядком, поэтому многие купцы, бывающие по делам, отмечали удобство и чистоту комнат. В один из вечеров я встретился с Даудом по его просьбе.

– Салам алейкум, Шайтан Иван. – усмехнулся Дауд.

– И тебе не хворать Дауд, рад встрече с тобой. Присаживайся, угощайся.

Мы разделили с ним поздний ужин и когда он выпил чаю, я продолжал спокойно смотреть на него ожидая разговора.

– Дорогу на перевале начали восстанавливать, с той стороны. Хочу спросить твоего совета Иван? Люди в селениях только начали спокойно жить, твоя помощь зерном и картога позволили спокойно пережить зиму.

– Какая картога? – удивился я.

– Которую ты посоветовал нам сажать.

– Картошка! – Дошло до меня. – Да, хорошая вещь. Убедились, какая полезная штука.

– Кар.тощь.ка, с трудом выговорил Дауд.

– Ладно, пусть будет картога. – уступил я.

– Что ты хочешь услышать от меня, Дауд.

– Дорогу восстановят и к нам опять придут люди Абдулах-амина и Хайбулы. Мы не сможем противостоять им. У нас оружия хорошего нет. Я могу со своими людьми удерживать перевал какое-то время, но сколько, я не знаю.

– Вот уже как мыслить стал. Дошло наконец, что спокойная, мирная жизнь куда лучше смерти за чьи-то интересы, да ещё на голодный желудок. Нужно подогреть его интерес к мирной жизни. – Решил я.

– Дауд, я слышал ваши люди помимо зерна купили много коз и овец. Говорят вы неплохо заработали на коврах и сушеном мясе.

– Да, Шайтан Иван, всё ты знаешь. Люди заработали на коврах, мясе и шерсти. Решили увеличить отары и посевы картоги и других овощей. Они ожили, хотят жить ещё лучше. Но очень опасаются, что придут чужаки и отберут всё, – нахмурился Дауд. Отец сказал обратиться за советом к тебе, Иван, он очень уважает тебя.

Я задумался, у меня появились кое-какие планы на перевал и то, что его восстанавливают это даже хорошо.

– Скажи Дауд, много селений на той стороне у дороги на перевал?

– Одно селение находятся почти у самого начала подъема, ещё два значительно дальше.

– И как они настроены? Любят пограбить и воевать?

– Что, ты, Иван, никто не любит войну. Все хотят мира.

– Кто там проживает?

– В основном аварцы, есть черкесы и другие, но в основном аварцы.

– Ты знаешь их старейшин?

– Конечно, многих знаю, они знают меня и отца.

– Сейчас есть дорога на равнину?

– Да, но только человек может пройти с конём в поводе, козьи тропы. Трудно, но можно. Если очень надо, то люди ходят.

– Ты можешь сходить и поговорить с ними. Если они готовы жить в мире и заниматься торговлей, да всем чем угодно, только не проявлять враждебности к вам и к нам. Я не потревожу их. Но если они станут воевать и совершать набеги, то я пройдусь по их селениям и накажу их так, что внуки будут помнить, если у них будут эти внуки.

Видимо моё лицо стало соответствующим моменту нашего разговора. Дауд замер и настороженно смотрел на меня. И ещё, Дауд, я должен знать о всех людях, которые прибывают от Абдулах-амина. Если будет необходимо, я помогу тебе защищать перевал, в крайнем случае разрушу его снова.

– Спасибо, Иван. Я сделаю, как ты сказал. Скоро можно будет пройти через перевал, я схожу на ту сторону и поговорю со старейшинами.

– Возьми, Дауд. Это мазь для твоего отца. У него опухают колени, он жаловался на то, что они болят. Правда у неё сильный запах.

Я подробно рассказал как пользоваться мазью.

– Благодарю тебя, Иван. – Удивился неожиданному подарку Дауд. – обязательно передам отцу.