Текст книги "Сопряжение. Чернильный маг 5 (СИ)"

Автор книги: Эдуард Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шагнул один. Остальные остались у броневика, потому как из под свода башни в мою сторону устремилась всего одна фигура. И вот неожиданность – эта фигура принадлежала женщине!

– Это Ольга, – произнесла Эмма. – Ольга Суцу! Как же она похудела!

И действительно. Кожа графини Суцу, в девичестве Салтыковой, была серее снега, что ещё лежал в предгорьях Карпат. Однако даже такой бледный вид не мог затмить врождённые манеры. Величественная осанка, чуть задранный нос и необъятная харизма. На моей памяти так держались разве что Карина и княгиня Елизавета Романова.

– А вы не торопились, – графиня повелительно протянула руку для поцелуя.

Когда нормы этикета были соблюдены, Ольга продолжила.

– Вы пришли за головой Александра? Если «да» то вы, увы, опоздали. Мой супруг покинул замок ещё затемно. Вернулся с приёма по случаю вашей помолвки и тут же отбыл в неизвестном мне направлении.

– Он что, сбежал⁉ – удивился я такому повороту событий.

– Официально – он отбыл на охоту. Но неофициально… – на её бледных губах заиграла заговорщическая улыбка. – Если охота затянется, то в высшем обществе начнут шептаться и… – графиня прикусила губу будто соблазняй меня. – Я в курсе вашей договоренности с отцом. И, признаться, думала, что вы вызовите моего благоверного мужа на дуэль, но так даже лучше. Когда вся Европа узнает, что этот трус не придумал ничего лучше, как сбежать из родового поместья…

Тут её худощавая рука коснулась плеча моего данника – Сергея Баградида. Молодой князь даже растерялся, но дальше произошло совсем уж немыслимое! Графиня Ольга нащупала его бицепс, а после её ладошка скользнула по бакенбардам грузинского князя.

– Мне нужна защита, граф. А вдруг мой муж вернётся и обвинит меня в предательстве или измене! А я всего лишь хрупкая беззащитная женщина! Вы понимаете, граф? – прошептала она не отрываясь от красного как рак князя.

Опытная женщина осматривала его, как коня на торге. А Сергей – старший из сыновей Гагика Даградида и графини Свирской – лишь смиренно стоял и, кажется, даже боялся дышать.

– Он подходит, – наконец произнесла графиня. – Высок, статен и силен. Не сочтите за блажь, Магнус, но оставьте его со мной.

– Вообще-то это молодой князь Сергей Баградид, – я попытался деликатно урезонить графиню. – И он…

Но куда там! Ольга кажется уже забыла мужнюю фамилию и буквально пожирала князя взглядом.

– Оставь его со мной, – негромко но властно потребовала графиня. – И ваш с отцом договор…

Не зная что ответить, я перевёл взгляд на данника. И… да, разбиться мне с вершин карпатских гор, если молодой да горячий князь сам едва копытом не бил!

– Сергей!

Я попытался привлечь внимание данника, но тот будто оглох.

– Серге-ей! – к улыбкам присутствующих я пощёлкал пальцами перед его лицом. – Вы как, не против перейти в охранение княжны Суц…

– Салтыковой, – промурлыкала она и коснулась моей руки. – И пожалуйста, граф, поспособствуйте моему скорейшему разводу и тогда всё что вам обещал отец…

Всё обратную дорогу Антоха распинался посмеиваясь над Сергеем.

– Не ну вы видели? Видели? Как она его! – выдавал юморески Антон. – Взяла в оборот и… Как удав кролика!

– Да, Ант, мы тоже там были и всё прекрасно видели. Знакомо, не правда ли? – усмехнулся я, пихнув друга в плечо.

– В смысле знакомо? – не понял подколки здоровяк. – Кто-то из девчонок также тебя на себе женил?

Вот тут рассмеялся уже Фобос.

– Не его, а тебя.

– Ты какой-то бред несёшь, – надулся здоровяк. – И вообще, у нас с Ядой можно сказать свободные отношения!

– Ага, – рассмеялся я. – Я вольный волк! Бунтарь по жизни! Да, Яд⁉

Спародировал я друга. И Фобос добавил.

– Может позвонишь Яде? Скажешь, мол так и так, я самец моногамный и, ты ведь понимаешь…

– Ой! Идите в жопу! – насупился палладин. – Тоже мне, друзья, называются!

* * *

Салтыков Сергей Александрович не обманул. Уже через пару часов на мой смарт прилетел первый пак документов. Да и не только документов. Там было многое: видео с камер наблюдения, записки доносчиков, сплетни, накладные на аренду складов и много ещё чего.

А значило это только одно: сегодняшняя бессонная ночь была лишь первой в череде грядущих облав. И пока над империей еще светило солнце, нужно было покончить с отложенными делами.

– Можно? – после непродолжительного стука произнёс я и опасливо заглянул за дверь.

– Проходи, – холодно произнесла Виктория.

– Да уж, Магнус, проходи, – напротив жизнерадостно поприветствовала меня Карина.

Чем я думал, когда оставлял Лилит в доме Вики? Не знаю. Решать этот вопрос тогда у меня не было времени. Да и сейчас признаться его было не слишком много, а значит, проблему с беглянкой Лилит нужно было решать уже сегодня.

Стоит Паучихе только узнать о том, что Лилит предала дом… Думать об этом не очень хотелось, но и куда спрятать Лилит я пока не придумал.

– Мне нужны объяснения, – замораживающим воду тоном произнесла Вика. – Не прошло и суток с нашей помолвки как ты…

Сербочка бросила на Карину взгляд полной ненависти. Впрочем, Лилит от этого было не жарко не холодно. Как и в момент когда я оставлял их наедине, Карина продолжала вычесывать Фублю, и за это, кажется, получила союзника в лице моей мантикоры.

– Объяснение будут, – накрыв ладонь своей пообещал я Вике. – Давай дождемся остальных. Не хочу повторять для каждого по отдельности.

– А если что, то они тебя вместе, – Сотряс кулаком Балтимор.

Боевой хомяк исполнил мою просьбу и не оставил Викторию в одиночестве. Было ли это связано с Кариной и Фублей, которых Балтимор явно недолюбливал, но боевой хомяк был здесь.

Спустя 42 минуты…

– Во-о-от, – окинув взглядом четвёрку моих девушек и Карину, закончил я. – Теперь вы понимаете…

– Нет, не понимаем! – скрестив руки на груди, произнесла Алиса.

Самая бойкая из моих избранниц Селезнёва, как обычно, решила выступить от лица всех.

– Ну решил ее дед ее же на опыт пустить, кому от этого хуже? Если у Мефистофеля получится, – наманикюренный пальчик Селезнёвой коснулся её груди. – я лично отправлю ему поздравления и цветы!

– Так нельзя, – опустив взгляд едва слышно произнесла Настя.

Внучка богини смерти было не согласна с подругой.

– Это ребёнок. Нерождённый ребёнок. Он ни в чём не виноват!

– Магнус! – вспыхнула Виктория.

Девушка сдерживалась почти сутки, но видимо даже её терпению есть предел.

– Ты забыла сколько дерьма эта сука тебе принесла? Сколько мы все из-за неё страдали⁉ И ребёнок. Это не твой ребёнок! Понимаешь?

Я понимал. А ещё я понимал, что стою на грани. Проблемы Карины с её нерождённым ребёнком зависли надо мной, точно дамоклов меч. И неважно, прогоню ли я Карину, или же спрячу, я неизбежно потеряю кого-то из девчонок.

И видит Бог, как же я не хотел делать выбор.

А женский скандал с криком взаимными обвинениями и тычками друг в друга пальцем только нарастали.

– Да заткнитесь вы все!!! – вдруг закричала Настя.

В порыве скандала прежде спокойная тихоня вдруг сорвалась на ультразвук. Но это было ещё полбеды. Присутствующие почти забыли что внучка богини смерти была ещё и проклинательницей. А зря!

Не знаю сколько сил она вложила в это неконтролируемое заклятие, но пространство повиновалось её воле и силе! Да так, что у остальных девушек в буквальном смысле пропал рот.

– Замолкните! Дуры! – продолжала кричать и плакать Настя.

В её зажатом кулачке я увидел клок пшеничных волос. Это что, моя проклинательница настолько себя накрутила, что не заметила как вырвала собственную прядь⁉

– Собрались тут, и со светлыми лицами обсуждаете жизнь ребёнка как… Как какой-то кусок мяса! Ненавижу Вас!

И только она это произнесла, как в в комнате разом похолодело на несколько градусов. Балтимор вдруг испугался. Боевой хомяк не постеснялся показать труса и бренча кольчугой о кирасой, нырнул под кофейный столик. Фубля же наоборот подобралась, но уши всё же прижала.

– Что здесь происходит? – раздался такой знакомый голос.

– Здравствуй, Великая, – с почтением произнес я и поклонился в пояс.

Если богиня смерти и оценила подобный жест, то виду не показала. Лишь произнесла.

– Эх Магнус, Магнус, Магнус… я же предупреждала, что будет если ты обидишь…

– Он не обижал! – перебила её Настя. – Ба, он наоборот. А эти…

Бросила внучка самой Смерти в адрес своих подруг, и, что удивительно, будто походя загородила собой Карину.

– Они хотят бросить ребёнка Магнуса! Отдать его Мефистофелю, чтобы тот сделал из него…

Не знаю что послужило триггером, но Морана в мгновение стали выше. Ее, и без того, похоронный костюм вдруг озарился мириадами чёрных молний.

– Рассказывай, – потребовала богиня. – Всё. По порядку.

А когда я наконец закончил повторять собственный рассказ, в комнате повисла тишина.

– Карина. Ребёнок, – произнесла она и с неодобрением посмотрела на Лилит. – Где ты хотел их спрятать?

– Громовой Предел, – вспомнил я про цитадель старика Лимертиана.

Старый эльф был не ключником крепости, он остался единственным из Хранителей летающего замка. А когда старик пройдоха умер вдруг оказалось что парящий в облаках и всегда окутанный грозами замок вдруг записан на меня!

– Это в твоём мире? – догадалась Мара. – Не подойдёт. Да в своём мире ты фактически всемогущ, но и Паучиха не просто так своё прозвище носит. Крепость, которую не способны взять сорок сороков одаренных падет перед ней за седмицу. В общем ребёнку там будет небезопасно.

– И что ты предлагаешь? – нервно произнес я, за что получил неодобрительный взгляд от той в чьих руках находится пряжа жизней.

– Ты мне доверяешь? – участливо, будто моё мнение для неё действительно важно спросила Мара.

Я кивнул. А что я ещё мог ответить той, кто приходит даже за богами?

– Я присмотрю за ребёнком, – как-то странно произнесла богиня смерти.

Удивительно, но Мара смотрела на живот Карины так словно в чреве Лилит был ее правнук!

– И за девочкой тоже. Спрячу её у сестрицы. Там ни одна живая душа, да и мёртвая тоже, не сможет ей навредить.

– Бабушка! – вдруг ужаснулась Анастасия.

– Цыц, курица! Не смей! Поперёк моего слова – не смей! – зашипела она и немедля ни секунды взяла Карину за руку.

– Что? Что я должен знать? Мара, Куда ты…

– Где можно спрятать живого там, что ни один мертвый не найдет? – подмигнув загадала она загадку. – К Яге я ее веду, чего не ясно то?

И тут я вспомнил раскалённый мост над объятой пламенем рекой. И души его пересекающие.

– Ты хочешь её на тот свет⁉ – догадавшись ужаснулся я.

– За Калинов мост мы её не пустим, и вообще недолга… А ты, – палец Мары уткнулся в мою грудь. – Реши эту проблему. И ещё…

Последнее предложение было произнесено таким тоном что я уже догадывался что будет дальше. А дальше меня начнут нагибать. Не в прямом смысле, нет, но от этого не легче. Пришедшая на помощь богиня смерти помогала не из доброты душевной, и я понял что сейчас узнаю цену ее услуг.

– Ты конечно, орёл, Магнус, но всему должен быть конец. Хватит пудрить девчонке голову!

Мара схватила мою руку и я почувствовал насколько ледяная у богини хватка.

В следующую секунду в другой ее руке оказалась розовая ладошка Насти.

Удивительно, но эта, с виду сухенькая, старушка даже смотря снизу вверх умудрялась глядеть на меня свысока!

– Ну что, орел, – Мара окинула меня взглядом. – Берешь Настаську в жены, али нет?

Причём последние слова были произнесены таким тоном что я понял – вопрос богини носит сугубо риторический характер.

– Что прям так⁉ Без фаты? Без платья? – возмутилась фигуристая проклинательница.

– Так, теперь ты не согласна⁉ – удивилась Мара. – То мне плешь проедала, а теперь…

– Согласна! – оборвала её Настя.

Стоило поднять на неё взгляд как я увидел пунцовый цвет её щёк.

– Вот и славно, – вкладывая ладошку Настены в мою улыбнулась богиня смерти. – А платье и фата… Для официальной церемонии ещё в будет время. Ну, а пока так.

Тут старушечий тон Мары приобрёл торжественные нотки и она затянула:

– Идёт Сварог из кузницы,

Несёт Сварог три молота,

Сварог-кузнец, скуй нам венец!

Брачный оков, красив и нов,

Перстни златы для верности,

В добавочку и булавочку.

Чтоб в том венце венчатися,

Перстенями обручатися,

Булавкою повой приткнуть…

Где-то сминуту я стоял не шелохнувшись, слушая чужой, будто иностранный, но в то же время такой знакомый говор. А Мара всё продолжала. И с каждым её словом на самой периферии я зрения я замечал всполохи давно забытой волшбы.

Совсем слабые всполохи отзывались на почти забытые слова. Перекликались с ними и изменяли замок под себя.

Стоило опустить взгляд, как я увидел зелёный островок под ногами. Прямо из натёртого до блеска паркета зелёным фонтаном рос и разрастался молодой клевер! С каждым словом Мары его малиновые бутоны наливались мистической силой свадебного слова.

Мою шерстяной костюм, слегка поизносившийся за бурную ночь, сползал лохмотьями. А из под лохмотьев проглядывало не до конца выбеленная, но богато расшитая алым, льняная рубаха.

Примерно то же самое происходило и с Настасьей. Невообразимо фигуристая внучка Мары рассталась с шелковым нарядом. Теперь на её плечах сидела украшенная бисером льняная рубаха. А заплетенные в тугую косу соломенные волосы покрывал пёстрый венец майских цветов.

Мара закончила так же неожиданно, как и начала. В последний раз коснувшись морщинистыми ладонями наших рук, она оставила на них пару свитых из серебра и золото браслетов.

– А это, – Мара указала на наши запястья. – Ваши свадебные гривны. Мой вам свадебный подарок. Теперь каждый, кто помнит Велесово слово, будет знать, что Настасья – мужняя жена. И ты, Магнус, дала же Лада фантазии твоим родителям, теперь человек семейный! – тут она улыбнулась вновь прикинувшись божьим одуванчиком. – Ну что, молодёжки, как там теперь у вас по новому говорят⁉ Объявляю вас мужем и женой!

Глава 12

Настя лежала на моей груди и водила острым ноготочком. Я же молча пребывал в шоке от того как ловко меня женили. То, на что у моей и Катиной семьи ушел не один месяц, Анастасия со своей бабушкой провернули за пару минут.

А я⁉ А что я? Меня никто не спросил. Вернее, спросили, конечно. Вот только вопрос был поставлен таким образом, что при всей широте ответов выбора мне не оставили.

И не то чтобы я был против или попытался дать заднюю, чувства к моей фигуристой проклинательнице никуда не делись, но немного пугало осознание того, насколько эффективна может быть мотивированная женщина.

И тем не менее факт остаётся фактом: меня женили! И по заведенным порядкам, став женой Анастасия больше не могла ночевать в отчем доме. Заявиться же в ужицкую крепость, которая уже три недели радушно принимала меня, вместе с новой женой, я тоже не мог. Вика бы не оценила. А уж учитывая этот факт, что её лучшая подруга вышла из-за меня раньше неё…

Тут как бы беды не случилось.

Вот поэтому брачную ночь с Анастасией пришлось провести в неприветливой, как мачеха, корпоративной квартире.

– О чем ты так громко молчишь? – спросила Анастасия, проведя пальчиком по моей груди.

– О Александре Суцу, – не моргнув глазом соврал я.– Как он успел смыться? А самое главное куда?

– В Европе не так много сторон, готовых его приютить. Все понимают, что прячя его, они рискуют попасть под открытый конфликт с тобой.

– Я что, настолько важная фигура? – усмехнулся я. – С момента моего графства не прошло и полгода,а я уже настолько силен?

– Дурак, что ли? – беззлобно улыбнулась Настя. – Хотя… Наверное, и это тоже. Не зря бабушка в тебе орла признала! – хихикнула проклинательница. – Все дело в светлейшей княжне Елизавете Николаевне. Позавчера Российская Империя объявила тебя носителем своей воли в Чернороссии. И что ты сделал, чтобы оправдать великое доверие? Пра-а-а-авильно! Уже через час ты устроил политические чистки! И это в чужой стране!

– Вообще-то я гражданскую войну предотвращал! – оправдался было я.

– Да, я понимаю, – заговорнически прошептала Анастасия. – Но ты хоть что-нибудь объяснил? Вот! Сейчас, если смотреть глазами всего мира, ты – сатрап, которого почему-то еще показательно не казнили. Чернорусское КГБ, за покушение на власть, или наши М-3, за дискредитацию империи. А раз ты еще нежишься в постели, а не закован в двимерит где-то под Кремлем, значит, действуешь с санкции России. И вот тут, когда даже ежу понятно, что за тобой стоит империя, мало у кого хватит духа укрывать твоих врагов.

– Красиво ты все расписала! – я ещё сильнее прижал фигуристую нимфу. – Мне даже понравилось!

– Но то, что Семецкий ещё не вызвал тебя на ковер, действительно странно. Он тебе не звонил?

– Звонил, – вяло отмахнулся я, – тридцать семь раз.

Не ожидавшая такого поворота Настя приподнялась на руках, от чего её, совсем не девичий бюст, колыхнулся, тем самым колыхнув и мою сосредоточенность.

– А ты? – едва дыша, спросила девушка.

– А что я? Врубил беззвучный и все…

– Но так нельзя! – возмутилась Настя. – Он не мальчик на побегушках, а начальник магического спецотдела ФСБ!

– Да ну его! Достал этот политический куколдизм, – зло процедил я. – Только и могут блеять и оправдываться. Вместо того, чтобы открыто заявить об интересах в Балканском регионе, они ссут помочь братскому народу прижать своих же политических оппонентов.

– А ты не боишься? – с коварной улыбкой прищурилась Настюха.

– Боюсь? Чего? Того, что он вот возьмёт, и вломится сюда с отрядом беролаков и меня арестует? – представив себе эту картину, усмехнулся я. – Не-е-е. Я же ставленик самой! Забыла? – я с значением поднял вверх указательный палец. – У него духа не х…

Внушительно, как кремлевские ворота, деревянная дверь испарилась. Вот буквально испарилась. Даже пыль на верхней кромке которую, кажется, не вытирала ни гувернантка в мире, и та исчезла. А через перестук сердца в спальне посольской квартиры вдруг завоняло псиной и стало тесно.

Девять берролаков! Девять! И все с серебряной фибулой Имперских обертунов, той самой, с медвежьей головой и цепью на которой выгравированы слова родовой клятвы Медведевых. Кто-то назовет их быдлом, боевыми холопами при дворе властителя, но попадание в их немилость сгубило многих. И фаворитов императорской семьи в том числе.

Ну да я отвлекся. Голый я, едва прикрытая одеялом и визжащая из-под него Анастасия, и девятка берролаков. А во главе частично трансформировавшихся полумедведей – интеллигентного вида мужчина в возрасте около сорока пяти. Но Магнус знал – Юрий Михайлович Семенский выглядит так уже не первый десяток лет.

– Политический куколдизм, говорите⁉ – протирая-старомодные очки усмехнулся он. – Какое точное определение, граф! Надо записать, а то забуду.

– Вы… – взбеленился было я.

Конечно, я был уже не так всемогущ как два дня назад. Пик силы спал, и сейчас в моем организме плескалась едва ли половина от той мощи. Но это всë еще была половина от ЦЕЛОЙ БЕСКОНЕЧНОСТИ!

Дайте мне индийские зачарованные чернила, лист хорошего испанского пергамента и за четверть часа я переверну город. За час – Сербию. А за три – всю Европу!

Это я тогда так думал. А по итогу…

– Спокойнее, Магнус, – попросил Семецкий, и показал то, что я сначала принял за очки. – Это «Клеть Калиты»– артефакт абсолютно уровня. Не Последний Клинок, конечно, и не Священный Грааль, но сами видите, граф. И не смотрите на меня так. В конце концов, это не у меня закружилась голова от всемогущества. Пропустить целых тридцать семь моих звонков… Да вы, любезный, хам! Ну да я не в обиде.

– Да? – зло усмехнулся я, – А к чему тогда эти маски-шоу? Или Елизавета попросила дворняг выгулять, а вы и отказать не сумели?

Прозвучало созвучное рычание.

– А это вы зря, – не согласился Фёдор Михайлович. – Евпатий Силович не заслужил подобных эпитетов. Более того, не смотря на всю вашу силу, слова могут иметь далеко идущие последствия. Ну да, не суть. Евпатий Силович и его клан здесь по воле светлейшей княжны Елизаветы Николаевны. У них приказ сопроводить вас ко двору и держать ответ. Ну а кто вам, граф, виноват, что вы на звонки не отвечаете?

Развёл он руками.

– Ну да, – усмехнулся я, подняв глаза, встретился с старшим беролаком.

Поднял и тут же отпустил, не в силах выдержать его тяжёлого осуждающего взгляда.

Было невероятно стыдно. Красавчик!!! Вызверился на беролаков, Блен. Служивых людей по сути, которые ещё со смутных времен сторожат императорские колыбельки. Верой и правдой служат. А я… Барин, лядь!

– Одевайтесь, граф, – как ни в чем не бывало, продолжил Фёдор Михайлович. – Царствующая княжна ждать не любит. Я вас подожду снаружи. А эти молодые господа проконтролировать, чтобы по глупости вы в окошко не сиганули.

Тут он вновь показал металлическую цепочку.«Клетка Калиты.» -вспомнил я название артефакта…

– А ваши способности, уж не обессудьте, пока у меня побудут.

С этими словами начальник секретной службы М-3 удалился. За ним завернувшись в полотенце шмыгнула в ванную, Анастасия. А я так и остался наедине с беролаками стыдливо прикрывая руками естество.

Ну едва я потянулся за штанами, как услышал, как за спиной что-то грузно ударило по полу. Металлический лязг и жалобный скрип дерева. В паркете наверняка останутся глубокие вмятины.

Хотя, вмятины? О чем это я? Почему меня заводят вмятины паркета когда прямо на нем я наблюдаю латную перчатку искусство, выполненную в форме медвежьей лапы.

– Что это? – произнёс я, указывая глазами на явно-боевой артефакт.

– Твои слова? – прогудел в бороду квадратный мужик.

Да уже мужик. Не успел я напялить брюки, а старший из бодигардов светлейшего двора уже успел обернуться в человеческую ипостась.

– Ах это… – неумело попытался извиниться я. – Приношу свои извинения. Не знаю, что на меня нашло.

– Оскорбления смывают кровью, – прорычал перевертыш которого Семецкий представил как Евпатия Силовича. – Оставь извинения при себе, граф, и поднимай перчатку.

Через один день…

– Господа, я как дуэльный врач призываю прийти к примирению и закончить этот балаган.

Придворный врач династии Романовых на протяжении третьей сотни лет – Федор Петрович Гааз, серьезный, между прочим, дядька, пребывал в не шуточном гневе. Да виданное ли дело, только за два месяца нового две тысячи тридцать седьмого он зафиксировал уже три смерти на дуэли. И все – от рук этих обертунов-варваров.

«– И почему Романовы держат подле себя их племя?» – размышлял наполовину немец. – «Медведь ведь тотем Рюриков, не Романовых. Их тотем – Сокол.».

Ну да вот так. И даже сама княжна Елизавета не в силах повлиять на своих личников. Тетка Лида – прапрабабка деда Сила, Федотова сына, была ее кормилицей.

У обертунов старой крови и порядки старые – за оскорбление брать кровавой вирой. И этот закон свят. Не только у берролаков. У всех Старших. Или реликтов, по нынешнему. А попробуй кто принести свои законы, вмешаться, и изменить уклад Старших – быть бунту.

Кровавому. На уничтожение. Казалось бы, реликтов не много. Да и смертны они. Для них каждый респ – русская рулетка. Конкурс, в котором главный и единственный приз – не умереть. Да и стареют реликты как смертные своего вида. Ну, кроме скальных троллей. Те не стареют, а разрушаются. Каменные же.

Это вот так. Живо, или как сейчас модно говорть «Система», компенсировала человечиские слабости реликтов пятикратной силой и уникальными, не поддающимися логике, способностями.

Но проводить сегодняшнюю дуэль было спокойнее. И дело даже не высочайшем дозволении княгини. Желая приструнить заигравшуюся клику верных Лизавета дозволила эту дуэль. И дело даже не в уровне графа, на момент сатисфакции Ермолов «перешагнул» сто семидесятый и вошел в тысячу сильнейших империи. Дело в том что Федор Петрович слышал за этого молодого человека такое, что будь хотя бы половина из этого правдой, он бы поставил на юношу.

* * *

– Ну так что? – еще раз уточнил врач. – Вы внемлите голосу разума и пожмете друг другу руки, или продолжите бодаться как петухи?

Я мысленно закатил глаза и…

– Я в тысячный раз приношу извинения за произнесенные с горяча оскорбления и готов загладить обиду любым способом который устроит клан Медведевых.

– Добро. Заглаживай, – осклабился Яков «Квадрат» Медведев, из младшего рода. И надо сказать, свой ник Яков носил не зря. Это был здоровенный детина сугубо кубических форм. Черт, да он на дуэль даже явился в косоворотке с изображением Маяковского! Квадратным в Якове было все. Стриженый «под единичку» череп, поросший русой бородой подбородок. Квадратные же плечи. И даже слова были какими то рублеными и квадратными.

– Кровью, – осклабился он показав квадратные же зубы.– Клан желает виру кровью.

В ответ на эти слова я повернулся к немногочисленным наблюдателям.

– Ну, блен, пардоньте! Мои полномочия – все!

– Разойдитесь по углам и будьте готовы к сигналу, – бесстрастно пробубнил распорядитель.

Обрываются жизни и рушатся судьбы⁉ Говорите, еще и карьеры гибнут? Ну ок, соболезную. Наверно. Вроде так у вас, человеков, говорят⁉

Почему «У вас человеков…»? А распорядитель человеком и не был! Живым, кстати, тоже. Не знаю где и как, но Антоха, будучи моим секундантом нашел на роль распорядителя не абы кого, а того самого, почившего и вновь поднятого некромантом, Жоржа де Геккерна Дантеса.

Правда немножечко разложившегося, однако по внешнему виду было понятно что «поднявший» его некромант заботится о его теле. Бальзамирование, фрак. Все дела!

Однако некроконструкт, который имитатор воли, в нем явно простенький. Некромант видно хорошо потратился получая контракт на тело, а потому на «интеллектуальную начинку» денег не осталось. Вот и ходил этот шарманщик с «тем самым» Дантесом, зарабатывая как тот чувак из Керчи. С обезьяной, фотоаппаратом и табличкой «Фото с обезьянкой! Не дорого!»

А Дантес⁉ А что Дантес? Его тело монотонно и хорошо выполняло свою работу. Зато Ант был счастлив до жепы! Ну как же! Увидеть ту самую мумию и не спросить: «Ты нахрена Пушкина застрелил?»? Да он скорее на диету сядет!

А вот Костя Абрыкин серьезен. Он тоже допущен в свидетели дуэли. При чем сам вызвался на роль парламентера, но увы, даже репутации клана морфоерик и друидов не смог переубедить упрямого берролака.

– Порви его, Маг! – прокричал Ант.

За это наш танк заработал кучу осуждающих взглядов и хорошего леща от Кости. Не больно. Неодаренный Костя вряд ли мог сильно навредить Анту с его сто шестьдесят третьим, но это был удар по самолюбию. И в том плане он был сокрушителен.

– Ни пуха! – пожелал Костя и почетный дуэлянт Дантес начал свой обратный отсчет…

Днем ранее…

– Это и все⁉ – ненамеренно ухмыльнулся я, поняв, что буря над моей головой оказалась лишь майским ветерком.

– Что я слышу, граф⁉ Вы разочарованы⁉ – расхохоталась царствующая княжна.

– Нет, что вы, – тут же пошел я на попятную. – Но я думал…

Но Елизавета Николаевна с высоты своего тирона и титула меня оборвала.

– Как я уже сказала, данная побудка и конвой – спектакль!

Тут уж заводиться был мой черед.

– То есть штурм моей спальни в первое брачное утро был понарошку?

Наплевав на чины, рассвирепел я. Странное дело, еще полчаса я подсыкивал, просчитывая возможные кары за самоуправство. А сейчас, едва поняв, что гроза миновала, я возжелал крови наглеца, который решил, что утренний штурм это хорошая затея.

– Вы почти двое суток игнорировали мои звонки! – закипел Семецкий. – Ваша светлость, я в праве затребовать карательных санкций! И по вашей и по ветке президентского ведомства!

Княжна иронично улыбнулась.

– Полно вам, Федор Михайлович. Ваши же аналитики ошибочно предсказали реакцию графа.

– У нас не было всей информации! – хладнокровно заметил Семецкий. – Граф Ермолов на двое суток исчез с радаров и принялся за политические чистки в чужом государстве! Откуда я мог знать, что он еще и в тайне обвенчается с внучкой Мары? По моей информации, она месяц назад за Калинов Мост отправилась.

– Магнус, – сменив тон на дружеский, произнесла Лизавета. – Я приношу вам личные извинения за произошедшую ситуацию, – тут ее голос приобрел учительские нотки. – А еще напомню, что причиной вашего вызова был инцедент с…

– Хватит миндальничать! – все еще кипел Семецкий. – Мы навели справки через агентов короны. Известный тебе джараксус под кодовым именем «Адам» исчез. Сбежал из Ужицкой крепости и исчез! Не хочешь ничего рассказать?

– Ну не знаю, – пожав плечами «отморозился» я. – Мож отпуск за свой счет взял.

– Отпуск?

– Да.

– Взял у Каина?

– Ну да!

– За свой счет? – продолжал поражаться Федор Михайлович.

– А я как сказал? – на голубом глазу подтвердил я.

– Да он издевается! – наконец взорвался глава М-3. – Елизавета Михайловна я…

– Достаточно! – подняв ладонь осекла его монаршая особа. – Магнус, вы действительно заходите слишком далеко. Где Последний Клинок?

– У меня, – тут же сдал назад я.

Признаю, я надеялся его замылить. Припрятать, прикопать и даже карты не оставить. Так. На всякий случай. Так сказать козырь для клана. Но увы. Наверное так даже лучше. Обладая такой мощью неизбежно начинаешь наглеть и ошибаться. А гуляя по минному полю политики нельзя ошибаться.

– Верну после дуэли, – взглянув на циферблат часов прикинул я.

– Какой дуэли? – вдруг всполошилась княжна.

– Во время кхм… операции Магнус Дмитриевич задел ваших беролаков и в него прилетела перчатка.

– Так, – закипела Лизавета. – Это зашло слишком далеко! Что ни неделя – то дуэль! Да у меня скоро благородные закончатся! Решено! Сегодня я точно кого-то повешу! Прохора сюда! Сейчас же! Пусть начинает точить топор.

– Ну это вы зря! – покачал головой Семецкий. – Магнус Дмитриевич действительно сам задел весь род. Оттоптался, так сказать, по всему медвежьему самолюбию.

– То есть это не медвежата задирались? – прикусив губу, прищурилась княгиня. И тут на ее лице просияла улыбка. – Хорошо! Обычно я категорична против, но за вашу дерзость, князь, эту дуэль я санкционирую. Кто-то должен был научить вас манерам и пиетету перед престолом. Так почему бы этим кем-то не быть моим медвежатам⁉

Она вздернула руку и подле нее появился уже знакомый мне Евпатий Силыч. Сейчас он был при мундире, а потому я разглядел лычки тысячника гвардии что в ранге о чинах приравнивалось к генералу!

– Евпатий, вы все слышали?

Евпатий бросил на меня тяжелый взгляд и кивнул.

– Эту дуэль я санкционирую. И очень надеюсь что моя личная дружина не ударит лицом в грязь.