Текст книги "Остров учёных"

Автор книги: Эдуард Успенский

Второе действие

Перед занавесом Афанасий Петрович и наконец-то им найденный тромбонист.

– Итак, ребята, слушайте третий куплет.

Тромбон играет, Афанасий Петрович поет:

 
В красавицу из Сити
Влюбился Тити-Мити,
Влюбился Тити-Мити
И попугай Кеке.
Невеста Фити-Мити
Решила отомстити,
Решила отомстити
Мисс Мери Бульбоке.
Однажды утром рано
Лежат, как три банана,
Лежат, как три банана,
Три труппа на песке.
Красавица из Сити
И негр Тити-Мити,
И негр Тити-Мити,
И попугай Кеке.
 

– Все. Ну вот, ребята, спел я эту песенку, и мне сразу стало легче. А тем временем наступило утро, а за мной никто не приходил. И тогда я решил сам подойти к замку и узнать в чем дело? Что же там такое случилось? Я подобрался к самому крыльцу, заглянул в окошко и вот что я там увидел.

Занавес открывается. На сцене бочка вина, окруженная веселящимися победителями. Они жуют жевательную резинку и поют:

 
В нашу гавань заходили корабли,
Корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки
Ой ли!
И пили за здоровье атамана.
 

– За здоровье нашего атамана! – провозглашает Сашафонин.

– Самого хулиганского атамана! Самого атаманского хулигана! – подхватывает Чикага.

– Странно, – удивляется Сашафонин. – Атаманская империя – это я знаю. А атаманский хулиган? В первый раз слышу. Ура!

Пираты чокаются.

Встает Адис-Абеба и обращается к пиратам:

– Мальчики-убийчики! Ласточки вы мои – грабильчики! Сегодня торжественный день! Двадцать лет мы ждали этой минуты! И вот она наступила. На этом острове нет ни полиции, ни милиции, ни какой-либо другой общественно вредной организации! Мы можем спокойно пить вино! Играть в карты! И совершенно открыто, никого не боясь, стрелять из пистолетов по лампочкам!

– Ура! – кричат пираты и начинают палить из пистолетов в воздух.

– А теперь, соколы вы мои залетные, – продолжает атаман, – мы приступим к торжественной части! Мы поднимем над этим островом наш любимый, замечательный, черный пиратский флаг! Прошу всех встать и надеть парадную форму.

Пираты торжественно встают и начинают выворачивать наизнанку свои рубахи и тельняшки. На их внутренней стороне приколоты ордена, медали, значки и прочие предметы воинской и спортивной доблести, и только Сашафонин меняет галстук на бабочку.

– К подъему флага смирно! – командует главарь.

Пираты замирают. Флаг медленно ползет вверх, а Чикага, взяв скрипку, как гитару, играет соответствующую моменту мелодию.

– Итак, наш пиратский остров, – провозглашает Адис-Абеба, – считаю открытым! Еще вина! Давайте-ка, мальчики, живо слетайте в подвал и прикатите сюда следующую бочку!

– Верно, мальчики, – подхватывает Чикага, – слетайте! Да побыстрее, одна нога здесь, другая там!

Сашафонин и Чубарик удаляются. Умиротворенный атаман предается воспоминаниям:

 
Прадед мой обедал
Вместе с Архимедом,
Ну, а дед с Ньютоном был знаком.
Я пошел не в деда
И не в Архимеда,
Я родился круглым дураком!
 

Действие на сцене замирает, потому что на авансцене перед зрителями стоит Афанасий Петрович, он говорит:

– И тут, ребята, я подумал: если пираты могут принести в бочке вино, то в этой же бочке они могут принести и меня. Поэтому я быстро спустился в подвал и забрался в ближайшую к выходу пустую бочку.

Афанасий Петрович скрывается.

Сашафонин и Чубарик выкатывают на сцену большую винную бочку.

– Прикатили, – говорит Сашафонин.

– Вижу, – говорит шеф. – Откройте ее, мальчики.

Пираты с ломиками подступают к бочке. В это время бочка начинает качаться, раздается страшный грохот и свист.

– Свистит, – удивляется Сашафонин.

– Кто свистит?' – спрашивает главарь.

– Бочка свистит, шеф.

– Дети, дети, – снисходительно разъясняет Адис-Абеба. – Свистеть могут электрички, соловьи, милиционеры, но уж никак не винные бочки.

Пираты снова подступают к таре. Свист и грохот повторяются.

– Шеф, – спрашивает Сашафонин, – может быть, в этой бочке милиционер?

– Или электричка? – добавляет Чубарик.

– Что я слышу? Мне стыдно за вас. Вскрывайте! – командует атаман.

Крышка бочки слетает, и из нее высовывается Афанасий Петрович.

Под носом у него палка, изображающая усы. Из носового платка сделана борода, а на голову, как тюрбан, надет маленький бочонок.

– У-у-у, – кричит он, – ложись!

Пираты ложатся.

– Ты кто? – спрашивает Чикага.

 
Я страшный дух,
Я грозный дух!
Я винный джин,
Я стою двух!
 

У-у-у! – машет руками.

– Странное дело, – удивляется респектабельный Сашафонин. – Джины бывают в бутылке – это я знаю. Но джин из бочки?! Потрясающе!

– Бросай оружие! – командует «джин».

Чикага, Чубарик и Сашафонин выполняют команду.

– И ты бросай! – кричит «джин» главарю.

– Минуточку, минуточку! – отвечает Адис-Абеба, поигрывая пистолетом. – Если ты действительно дух, то тебе не страшны пистолеты. Зачем их бросать?

– У-у-у! – не имея других доводов, гудит Афанасий Петрович.

– У-у-у! – спокойно отвечает главарь. – Если ты в самом деле джин, покажи чудо.

– Да, – соглашается Сашафонин, а Чикага тянется к своему автомату.

– Хорошо, – недовольно говорит «дух». – Я вас сейчас усыплю.

Проходит по сцене, размахивая руками и завывая:

– У-у-у! Фонарика здесь не видели?

– Нет, – отвечает Адис-Абеба и прячет руку с фонарем за спину. – Не видели.

– Ну тогда… тогда, – говорит Афанасий Петрович и хватает с пола автомат Чикаги. – Тогда руки вверх! – Он вспрыгивает на бочку и кричит: – Операция «Адис-Абеба» закончена!

Пираты выполняют приказание. Атаман тоже поднимает руки, но в последнюю секунду он включает волшебный фонарь. Афанасий Петрович мгновенно засыпает и, выронив автомат, проваливается в пустую бочку.

– Операция «Адис-Абеба» продолжается! – торжественно провозглашает атаман. – Убрать его!

Сонного Афанасия Петровича извлекают из бочки и уносят за кулисы в сырой и холодный подвал.

– Ну фонарь! Во фонарь! – восхищается Чубарик.

– Мировецкий, – поддерживает Чикага. – Если бы этот фонарь был у меня в Америке, я бы сделал такое дело!

– Какое? – спрашивает Чубарик.

– Я бы свел счеты с одним полисменом.

– Как?

– Я бы подошел к нему, – Чикага подходит к Чубарику, – усыпил бы его фонарем. Потом бы взял кусок угля и нарисовал бы ему усы. Вот так, – рисует усы на Чубарике. – Здорово?

– Здорово! – соглашается тот.

– Потом бы я намазал ему щеки! (Мажет.) Хорошо?

– Хорошо. А что дальше?

– Взял бы у него пистолет… (Берет пистолет у Чубарика.) Взлохматил бы ему волосы. (Демонстрирует.) И связал бы ему шнурки на ботинках. Правильно?

– Отле! – соглашается Чубарик.

– А потом разбудил бы его и подсунул бы под нос зеркало! Вот так!

– Ой, – кричит Чубарик, увидев свое изображение. – Кто это сделал? Кто посмел? Это же ты сделал? Да я тебя! – хватается за пустую кобуру. – Ну, смотри! – Хочет побежать за Чикагой, но из-за связанных шнурков растягивается во весь рост. Быстро поднимается и снова гонится за обидчиком. Но справиться с Чикагой не так-то просто. На ходу Чикага выхватывает саблю у Сашафонина, вспрыгивает на стол и, направив острие в грудь Чубарика, запевает:

 
Жулик и бродяга,
Вырос я в Чикаго,
В городе, где слабым места нет.
Где в ночных налетах
Банды сводят счеты
И решает споры пистолет.
 
 
Во время школьных перемен
За мной гонялся полисмен,
Хотел в участок отвести меня, бедняга.
Но я проворен был и скор,
Коварен, ловок и хитер,
Недаром с детства дали кличку мне – Чикага!
 

(Пританцовывает на столе.)

 
И пока учитель
Что-то про числитель
И про знаменатель бормотал,
Я в карманы куртки
Складывал окурки,
А потом ребятам продавал.
 
 
Во время школьных перемен
За мной гонялся полисмен,
Хотел в участок отвести меня, бедняга.
Но я проворен был и скор,
Коварен, ловок и хитер,
Недаром с детства дали кличку мне – Чикага!
 

– Стоп, мальчики, – говорит напряженно о чем-то думавший шеф, – я, кажется, придумал одну замечательную штуку. Что там один полисмен! Скоро весь мир будет в наших руках! С этим фонарем можно делать все что хочешь – грабить банки, захватывать корабли и угонять межконтинентальные ракеты. Потому что против него бессильны ружья, танки, пулемет и даже легкая зенитная артиллерия.

– А как это сделать? – спрашивает Чикага.

– Сейчас узнаете. А ну-ка, Сашафонин, приведи сюда эту ученую братию.

Сашафонин уходит.

– Зачем, начальник? – не понимает Чубарик.

– Потом узнаешь. А сейчас вот что: что бы я ни говорил, во всем мне поддакивайте. Ясно?

– Ясно, – отвечает Чубарик. – Только непонятно.

– Чудак. Они должны для нас сделать одно дело. Теперь понятно?

– Теперь понятно, шеф. Только теперь неясно.

– Ладно. Потом поймешь.

Входит Сашафонин со всей ученой братией и Афанасием Петровичем.

– Слушай, Плюсминус, – говорит Адис-Абеба, – а мы все-таки вас всех уважаем. Очень уважаем.

– Берем за хвост и провожаем, – вмешивается Кеке.

– Цыц! – говорит главный пират. – Сказано уважаем, значит, уважаем. А? – обращается он к остальным пиратам.

– Да, – подхватывают пираты, – еще как.

– Ужасно уважаем!

– Просто любим!

– Дай я тебя поцелую, – говорит Сашафонин, приближаясь к Плюсминусу.

– Ну так вот, – продолжает атаман, – мы решили сделать вам подарок. Мы решили от вас уехать.

– Правда? – удивляется Плюсминус.

– Правда. Но вы должны нам немного помочь.

– Самую малость.

– Чуть-чуть.

– Вот столько.

– Совсем не надо помогать, – заканчивает Сашафонин.

– Вы должны нам построить самолет.

– Маленький самолетик.

– Небольшой.

– Крошечный.

– Бомбардировщик, – добавляет Сашафонин.

– Что вам стоит? – продолжает атаман.

– Ну да.

– Раз-два.

– Три-четыре.

– Тяп-ляп.

– А изобретения? – спрашивает Афанасий Петрович.

– А изобретения? – переспрашивают пираты у главаря.

– Мы их вам отдадим.

– Конечно, отдадим.

– Что нам жалко, что ли?

– Еще своих добавим, – обещает Сашафонин.

– Ну что, согласны? – спрашивает Адис-Абеба.

– Надо подумать. Все это не так просто. Посоветоваться надо.

– Да что там советоваться?! – говорит Чубарик. – Все ясно.

– Вам ясно, – отвечает Плюсминус. – А нам не очень.

– Но если вы не согласитесь, – угрожающе говорит атаман, – мы вас немножечко побьем!

– Совсем немножечко.

– Чуть-чуть.

– Так дадим – своих не узнаете! – заканчивает на этот раз Чубарик. Пираты отходят в сторону, а ученые начинают совещаться.

– Вот что, – заявляет Плюсминус, – делайте со мной что хотите, но самолет им строить нельзя.

– Вот и я говорю, – поддерживает Афанасий Петрович.

– Почему? – спрашивает Тур-Непс.

– Алюминия нет, – разводит руками Плюсминус. – И печь плавильная на ремонте.

– А что же мы тогда будем делать? – интересуется Скнюсик.

– Будем делать воздушный шар.

– Послушайте, – вмешивается Афанасий Петрович, – а пусть они сначала отдадут нам изобретения.

– Но они же отдадут! – говорит Скнюсик. – Они обещали.

– Да, они обещали, – поддерживает Тур-Непс. – Они говорят, что отдадут.

– Говорят, что кур доят, – неожиданно заявляет Кеке.

– Молчи, Кеке, – прикрикивает на него Тур-Непс.

– А я с ним согласен, – продолжает Афанасий Петрович. – Вот увидите, они вас обманут. Они сядут на воздушный шар, возьмут изобретения, прилетят на землю. И знаете, что будет потом?

– Что будет потом? – спрашивает Скнюсик.

– Суп с котом! – говорит попугай.

– Правильно, Кеке, – соглашается Афанасий Петрович.

– Ерунда, – вмешивается Тур-Непс, – если они говорят, что отдадут – значит отдадут. Людям надо верить. А пираты такие же люди, как и мы. Только плохие.

– Вот что, – говорит Плюсминус, – я вижу, мнения разделились. Давайте проголосуем. Кто за то, чтобы делать воздушный шар?

Сам Плюсминус, Скнюсик и Тур-Непс поднимают руки.

– Раз, два, три, – считает старший ученый. – Кто против?

– Я, – говорит Афанасий Петрович.

– И я, – повторяет попугай.

– 3:2,– подводит итог Плюсминус. – Значит строим.

– Не делайте этого, – предупреждает Афанасий Петрович. – Вот увидите, они вас обманут.

– Нет, – возражает Скнюсик, – они этого не сделают.

– Почему?

– Это было бы ужасно.

(Подходит Адис-Абеба.)

– Ну что, доценты-проценты? Как дела, доктора-профессора? Решили строить, шестью восемь – сорок восемь?

– Решили, – отвечает Тур-Непс.

– Смотри-ка, – удивляется пират. – Ученые-ученые, а не дураки!

– Только мы построим не самолет, а воздушный шар, – говорит Скнюсик. – Не возражаете?

– Возражаем, – говорит Адис-Абеба. – Поднимется ветер и нас унесет на Северный полюс. А там такой холод! Или унесет на Южный. А там такая жара!

– А мы к нему мотор приделаем!

– Тогда другое дело. Тогда не возражаем!

– А я возражаю, – заявляет Афанасий Петрович. – И строить не буду.

– Это почему еще? – спрашивает главный пират.

– Я вам не верю!

– Да, – грустно констатирует Скнюсик. – Он вам не верит!

– Ну и пусть сидит в подвале, раз такой недоверчивый! Увести его, мальчики, с глаз долой! И не кормить ни в коем случае!

– Минуточку, минуточку, – не соглашается Скнюсик. – Как это не кормить? Мы так не согласны.

– Ну черт с ним, – скрипит зубами Адис-Абеба. – Дадим ему хлеб и воду!

– Нет, не воду, – вмешивается Плюсминус, – компот.

– Почему компот? – удивляется атаман.

– Потому что компот вкуснее, – объясняет Плюсминус.

– Верно, – соглашается Адис-Абеба. – Будет ему и компот!

– И второе, – говорит Скнюсик.

– Ладно, ладно, – цедит сквозь зубы атаман, – будет ему и второе, и первое! Уведите его, чтоб я больше его не видел!

– Постойте, – кричит Скнюсик в последнюю секунду. – Ему же там будет скучно одному!

– Ну и что?

– Как ну и что? Пусть ваш заместитель отдаст ему приемник.

– Какой приемник? – наскакивает Чикага на Скнюсика.

– Вот этот! – показывает отступающий доктор.

– Отдай, Чикага! – велит атаман, и заместитель с неохотой подчиняется.

– Ну все, привет, – говорит Плюсминус Афанасию Петровичу.

– И тебе привет! – отвечает тот.

– И мне привет! – неожиданно кричит попугай.

– От кого? – удивляются ученые.

– От старых штиблет!

Афанасия Петровича уводят.

– А нам компот? – спохватывается до сих пор молчавший Тур-Непс.

– А вам-то за что? – удивляется хромоногий атаман.

– Ведь мы же будем строить!

– Ладно, – машет рукой раздраженный главарь, – будет и вам компот! Чтоб вам провалиться! Идите и начинайте работать.

Ученые гуськом покидают сцену.

– Шеф, – возмущается Чикага после их ухода. – Мы что, пираты или повара?!

– Мы – пираты, – отвечает атаман. – Но без воздушного шара мы все равно что повара. Неужели ты еще не понял, Чикага? У нас есть оружие, семена, скрипка! А когда у нас еще будет и воздушный шар, мы в два счета овладеем миром! Мы поднимемся на нем в небо и улетим.

– А куда, шеф? – спрашивает Чубарик.

– А куда хотим! Хотим в Пекин! Хотим в Нью-Йорк! Хотим в Париж!

Начинает петь песню всемирных хулиганов:

 
Мы ниже, ниже, ниже
И вот уже в Париже.
А город захватить для нас пустяк!
Без всякой рукопашной,
Над Эйфелевой башней
Мы поднимаем наш пиратский флаг!
 

Остальные пираты подхватывают:

 
К нам сразу хулиганы
Из Кении и Ганы,
А также из Китая прибегут.
Мы их вооружаем,
На корабли сажаем —
И мир захвачен через пять минут!
 
 
Повсюду станет много
Ненужных педагогов,
Их надо будет чем-то занимать.
Мы им метелки в руки:
«Забудьте про науки —
Давайте мостовые подметать».
 

(Занавес закрывается.)

Афанасий Петрович выходит на авансцену и обращается к зрителям:

– А я, ребята, в это время сидел в подвале и размышлял. Я понял, что миру грозит страшная опасность! Я понял, что пираты теперь смогут захватывать целые города! Страны! Они могут подбирать себе каких угодно помощников! И могут издеваться не только над отдельными учеными, но и над всеми хорошими людьми белого света! Каждый раз, когда я вспоминаю об этом, мне становится плохо. И я падаю в обморок. Вот и сейчас, ребята, я вспомнил об этом и мне стало плохо. Я падаю в обморок. Я падаю в обморок ровно на 15 минут. Антракт, ребята.

(Падает.)

Третье действие

На сцене почти готовый воздушный шар с мотором. Вокруг него копошатся ученые. Их охраняет холеный и гладковыбритый Сашафонин с саблей на плече.

Ученые работают и напевают:

 
Уже который день подряд
Мы строим с кислой миною
Вот этот самый агрегат
С мотором и корзиною.
 
 
На нем пираты улетят
На все четыре стороны.
А если вдруг ударит град
И в море рухнет аппарат,
И их акулы поедят —
Вот это будет здорово!
 

– Эй, ты, приятель, – обращается к Сашафонину Плюсминус, – подай-ка мне сюда вольтметр.

– А что это такое? – спрашивает тот.

– Это штука такая со стрелкой!

– Не знаю, – говорит пират, – никогда не видел!

– Слушай, – спрашивает у него Плюсминус, – а почему ты такой дурак?

– Я не дурак, – отвечает Сашафонин, – я избалованный. Это только кажется, что я дурак.

Он отходит в сторону и начинает думать.

– А может, я правда дурак? – Пауза. – Нет, все-таки избалованный. Да это и понятно.

Поет:

 
Мой отец был крупной шишкой,
Занимал огромный пост.
И пока я был мальчишкой,
Как хотел я, так и рос.
 
 
У меня был личный транспорт,
Все мне кланялись вокруг
И любое хулиганство
Мне всегда сходило с рук.
 
 
Вот потому теперь я граблю
И курю средь бела дня,
Вот потому и взял я саблю,
Что испортили меня.
 
 
Когда в школе я учился,
Хочешь верь мне иль не верь,
Сам директор торопился
Мне открыть входную дверь.
 
 
Ну, а если сочиненье
Нам учитель задавал,
То министр просвещенья
За меня его писал.
 
 
Вот потому теперь я граблю
И курю средь бела дня,
Вот потому и взял я саблю,
Что испортили меня.
 

– Эй, ты, с саблей, – обращается к нему Плюсминус.

– Чего?

– Позови сюда вашего главного. Этого… Али-Балду.

– Он не Али-Балда, – обижается Сашафонин. – Он Адис-Абеба.

– Ну все равно, зови его.

– Зачем?

– Нужно.

– А… – Сашафонин разворачивается и строевым шагом уходит за сцену.

Через минуту он возвращается вместе с хромоногим атаманом. Тот в белом поварском колпаке и переднике.

– Ну, что, доценты-проценты, – говорит атаман, – соскучились, членчики вы мои, корреспондентчики?

– Ничего мы не соскучились, – отвечает Плюсминус. – Просто работу окончили. Осталось только компас поставить.

– Ну и ставьте!

– Мы-то поставим. Только отдайте сначала изобретения.

– Чего?

– Изобретения.

– Это еще зачем?

– Чтобы вы нас не обманули, – объясняет пирату Скнюсик.

– Что же вы нам, выходит, не верите? – оскорбленно восклицает атаман. – Нам, пиратам, хозяевам морей!.. И океанов!

– Не верим, – спокойно говорит Плюсминус.

– И правильно делаете, – неожиданно соглашается Адис-Абеба. – Изобретения мы решили оставить себе. Зато у вас остаются море, солнце, свежий воздух и этот замечательный остров, а? А что такое остров, если немного подумать? Это же целых два полуострова.

– Надо же, – поражается Сашафонин, – целых два. Южный и северный… Или так: западный и восточный. Уже четыре получилось. Потрясающе!

– Ну что, идет? – продолжает Адис-Абеба.

– Не идет, – отвечает Плюсминус. – Не будет изобретений, никуда вы не улетите!

– Так что же, они всю жизнь будут сидеть на нашей шее? – вдруг взрывается Тур-Непс.

– Выходит, – говорит Плюсминус.

– А я не согласен. Я их видеть не могу. Пусть они берут изобретения и летят к чертовой матери!

– Правильно, – соглашается атаман.

– Раз вы не хотите, я им сам поставлю компас!

– Но это же нечестно! – кричит Скнюсик. – Это нехорошо!

– Да? А у меня деревья не политы, это честно? А у меня вся капуста засыхает, это хорошо? – спрашивает Тур-Непс.

– Я тебе запрещаю! – взрывается Плюсминус.

– А тебя не спрашивают, – говорит Адис-Абеба. – Убрать их! – приказывает он Сашафонину.

Сашафонин, угрожающе размахивая саблей, уводит ученых в подвал. Сзади с пистолетом идет Адис-Абеба.

Тур-Непс берет в руки компас и забирается в корзину. Сашафонин вместе со своей саблей возвращается. К нему подходит Чикага.

– Ну, как дела?

– Дела идут, – отвечает Сашафонин. – Скоро полетим. Только я вот чего не понимаю: как же мы полетим, если мы не умеем пользоваться этой штукой?

– Ну и дурак, – отвечает Чикага. – Нам и не надо уметь ею пользоваться. Ее ученые поведут.

– А что, они хотят стать пиратами?

– Пиратами? Слишком много чести! Мы из них сделаем слуг. Главный будет у нас летчиком, а этот, с попугаем, будет нас лечить.

– А садовод? Что он будет делать?

– И ему работу найдем. Будет нам ботинки чистить.

– Интересно, – говорит Сашафонин. – Это надо обдумать!

Из корзины высовывается Тур-Непс.

– Чего? – возмущается он. – Слуг из нас сделать? Да чтобы Тур-Непс вам ботинки чистил? Бандиты, эксплуататоры! Да я их себе никогда не чищу! Сейчас я вам устрою. Ложись!

Пираты выполняют приказание.

– Опять ложись! – удивляется Сашафонин. – Поразительно!

Тур-Непс что-то соединяет в моторе и убегает. Раздается взрыв. Сцена заволакивается дымом.

На грохот вбегают Адис-Абеба и Чубарик.

– В чем дело? – спрашивает атаман.

– Диверсия, – отвечает Сашафонин.

– Кто?

– Садовод, шеф, – говорит Чикага.

– Где он?

– Сбежал, шеф.

– Тьфу, – возмущается атаман, – растяпы несчастные. Ничего вам доверить нельзя. Бестолочи!

– Это понятно, атаман, – задушевно говорит Чубарик. – А что же теперь делать?

– Что делать, что делать? Все я за вас должен думать. Теперь их надо как следует напугать.

– Как?

– Очень просто. Надо кого-нибудь из них повесить.

– Правильно, – соглашается Чикага, – остальные сразу шелковыми станут!

– А кого будем вешать? – спрашивает Чубарик.

– Кого, кого, – миролюбиво говорит Адис-Абеба, – пусть жребий решает. Кому не повезет, тот и будет висеть! Давайте бумагу.

Послюнив карандаш, неуверенно пишет на бумаге фамилии ученых и бросает их в кепку Чубарика.

– Тащи, Чубарик!

Тот развертывает первую бумажку, читает по складам:

– Плюс-ми-нас.

– Не пойдет, – говорит Адис-Абеба, – он нам нужен. Как пилот. Снова тащи.

– Хню-сик, – читает следующую бумажку полуграмотный пират.

– И его нельзя, – говорит Чикага. – Мало ли, вдруг заболеем, шеф.

– Согласен. Ну, кто там следующий?

– Тур-Непс.

– Но он же убежал! – резюмирует Сашафонин.

– Значит, не будем его вешать. Кто там еще?

– Там только одна бумажка осталась.

– Вот ее и тащи.

– Вася…

– Какой еще Вася?

– Вася… на семь. Пауза.

– Ну что же, жребий есть жребий, – сокрушается Адис-Абеба. Надо же, как ему не повезло!

Пираты снимают шапки.

– Ну-ка, Чубарик, приведи его. А мы, молодчики-налетчики, пойдем готовить виселицу. Вперед!

Все уходят.

Появляется Чубарик, ведя под пистолетом Афанасия Петровича. Оба садятся на обломки мотора.

– Слушай, – говорит пират, – у тебя такой ножичек симпатичный. Дай его мне.

– Какой хитрый! А ты мне что дашь?

– Что? Да вот это. Кинжал свой пиратский. На…

– Ну, неудобно, – возражает Афанасий Петрович, – твой кинжал лучше.

– А ты мне еще что-нибудь дай.

– Что?

– Часы. У меня никогда часов не было.

– На. Только это слишком много! Ты мне тоже что-нибудь прибавь.

– Что?

– Тельняшку, например.

– А ты мне что дашь?

– А я тебе куртку дам свою.

– Вот эту? – не верит Чубарик.

– Ну да.

– А тебе не жалко?

– Нет.

– Ну спасибо! Я о такой куртке всю жизнь мечтал! Тогда я тебе вот что дам: кепку и пистолет в придачу. Бери!

– А ты бери приемник!

– Нет, не надо, – возражает Чубарик. – Это приемник Чикаги. Все равно он его отберет. Пусть он у тебя будет.

Друзья переодеваются. Теперь ситуация изменилась. Афанасий Петрович в одежде пирата держит под пистолетом переодетого Чубарика.

– Руки вверх! – автоматически приказывает он.

– Чего?

– Руки вверх, я тебе говорю!

– Эх ты, – сокрушается пират, – я с тобой по-хорошему. А ты? Давай обратно меняться.

– Ничего не выйдет. В руки берется – назад не отдается. Ясно?

В это время по сцене крадучись пробирается Тур-Непс с пропеллером от мотора. Он подходит к Афанасию Петровичу и, приняв его за пирата, с размаха бьет пропеллером по голове. Тот падает.

– Бежим, Восемьнасий, – говорит Тур-Непс Чубарику.

– Сейчас, – отвечает тот. Поднимает пистолет, выроненный Афанасием Петровичем, и со всей силы колотит им Тур-Непса. Тур-Непс укладывается рядом с Восемьнасием.

– Что, обмануть хотели? Жила долго не живет! – радостно говорит Чубарик.

Но тут на сцене появляется атаман и, приняв пирата за Афанасия Петровича, в свою очередь бьет его бутылочной ногой по голове.

– Стоит только отойти! – сокрушенно говорит он. – Эй, Чубарик, – шевелит он Афанасия Петровича в пиратской тельняшке, – сбегай, принеси воды. Мы их сейчас в чувство приведем.

Афанасий Петрович, отвернувшись от атамана, убегает. Занавес закрывается.

Афанасий Петрович выходит на авансцену и обращается к зрителям:

– А дальше, ребята, я побежал и спрятался в густых камышах. Ну-ка, поднимите все руки. Изобразите камыши.

Убегает в зал и прячется среди ребят.

На авансцене появляются встревоженные вооруженные пираты. Прикладывают руки ко лбу и рассматривают зал. Причем Сашафонин почему-то держит руку у затылка.

– Это не он? – спрашивает Чикага, показывая в зал.

– Нет, – отвечает атаман, – это пенек.

– А там? – спрашивает Чубарик.

– А там коряга, – снова говорит шеф, – ну не беда. Он от нас не уйдет! Пошли домой, мальчики. Спать пора!

Из зала выходит Афанасий Петрович, объясняя зрителям происходящее:

– Итак, ребята, они пошли спать, а я тихонько пробрался к ученым.

Занавес открывается. На сцене опять подвал. На бочках сидят ученые и поют:

 
Лишены свободы мы.
Под сырыми сводами
Снова за решеткою сидим.
Мы хотим увидеть звезды,
Мы хотим на свежий воздух —
Для здоровья он необходим!
 
 
Мы сегодня грустные,
Нам приснились вкусные
Пироги с грибами и компот.
А бандит Адис-Абеба
Ничего нам, кроме хлеба
И воды холодной, не дает.
 
 
Были мы учеными,
А стали заключенными,
Сквозь решетку на небо глядим.
С каждым днем худеем, таем,
Так как не изобретаем
И к тому ж почти что не едим.
 

– Эй, ученые, – окликает их Афанасий Петрович из-за решетки. – Привет!

– Это кто? – спрашивает Скнюсик. – Это ты, Восемьнасий?

– Да, я. Я вас навестить пришел. – Смотрит за решетку. – А где Кеке?

– На потолке! – сверху отвечает попугай.

Восемьнасий машет ему рукой.

– А что вы делаете?

– Чай пьем.

– Чай?

– Ага. С сахаром.

– Дайте мне.

Скнюсик подает гостю чашку и через решетку наливает чай.

– Вкусно, – отвечает Восемьнасий. – А откуда у вас сахар? И кипяток?

– Это все Плюсминус сделал! – говорит Скнюсик.

– А как?

– Очень просто, – объясняет Плюсминус. – Помнишь у нас тут старый холодильник стоял?

– Помню. Ну и что?

– А ничего. Он стоял, стоял, а я из него кипятильник сделал.

– Как это?

– А так. Я тут палочку одну изобрел, превращалочку. Она все вещи меняет на противоположные. Был холодильник. Раз – и стал кипятильник. Была соль. Раз – и стал сахар!

– А я тоже изобрел! – в свою очередь хвалится Тур-Непс. – Колокольчик такой специальный. Подвальный. Он у меня тут в углу растет. Дотронешься до него и он звонит! (Демонстрирует.)Здорово?

– Здорово, здорово, – задумчиво соглашается Афанасий Петрович. – Слушай, – обращается он к Плюсминусу, – а если твоей палочкой до приемника дотронуться? Раз – и что будет?

– Не знаю.

– А я знаю. Будет передатчик. Давай попробуем.

Включает приемник. Плюсминус стучит по нему палочкой. Приемник замолкает.

– Ура! – говорит Афанасий Петрович. – Замолчал – значит, стал передатчиком.

– Ну и что? – спрашивает Скнюсик.

– А то, что теперь по этому передатчику мы можем вызвать помощь. Вот так:

АЛЛО, АЛЛО, ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ КОРАБЛЯМ, ИДУЩИМ В РАЙОНЕ НАШЕЙ ШИРОТЫ И ДОЛГОТЫ. СРОЧНО НУЖНА ПОМОЩЬ! НА ОСТРОВ НАПАЛИ ПИРАТЫ. ПОМОГИТЕ!

– Пожалуйста! – добавляет Скнюсик.

– Все, – радостно объявляет Афанасий Петрович. – Считайте, что мы на свободе! К нам скоро придет корабль.

– Ура! – кричат ученые.

– Нет, не ура! – возражает Скнюсик. – Ни капельки даже не ура!

– Почему? – спрашивает Восемьнасий.

– Потому что корабль могут захватить пираты.

– А как?

– А так. У них же есть сонные лучи.

– Действительно, – соглашается Плюсминус. – Есть. Это я их изобрел!

– Что же делать? – спрашивает Тур-Непс.

– Я знаю, – говорит Афанасий Петрович. – Я им испорчу изобретения.

– Как?

– А так. Пока они спят, я к ним проберусь и палочкой до всего дотронусь. Была веселая жевательная резинка – станет грустная. Были сонные лучи – станут бодрящие. Ну, что?

– Но тебя же схватят, – говорит Скнюсик.

– Ну и пускай. Пока они меня будут ловить, я им все перепорчу. А там придет корабль. Правильно?

– Правильно, – соглашаются ученые.

– Только это очень опасно, – говорит Скнюсик.

– Не отговаривайте меня, – отвечает Восемьнасий. – Я уже решился. Я ухожу. Привет.

– Привет.

– А уходя гасите свет! – заканчивает свидание Кеке, и свет на сцене гаснет.

Афанасий Петрович выходит на авансцену и обращается к зрителям:

– И я, ребята, пробрался к дому ученых. Я заглянул в окошко и увидел, что все пираты спят. Тогда я подошел к двери (подходит к занавесу)и громко постучал. (Стучит.)

– Кто там? – раздается голос Сашафонина из глубины сцены.

– Ну, вот, ребята, что бы вы ответили на моем месте? А?

– Свои! – подсказывают зрители.

– Ну что вы, ребята, какие свои? Откуда могли взяться свои на острове, посредине океана, в двенадцать часов ночи? К тому же шел дождь. Ну, так что надо было говорить? Кто может постучать в полночь в чужой дом? Только один человек: почта… правильно, почтальон. Поэтому я и ответил (оборачивается к занавесу): «Те-ле-грамма».

– От кого? – снова спрашивает Сашафонин.

– От кого, ребята? – обращается Афанасий Петрович к залу.

– От тети!

– От милиции!

– От бабушки!

– Вот я и сказал (поворачивается к занавесу): «От бабушки!».

– От какой? – продолжает допытываться дотошный Сашафонин.

– От двоюродной.

– А, – говорит пират. – Тогда другое дело. Тогда сейчас открою.

И пока пират идет открывать, Афанасий Петрович успевает досказать зрителям:

– И я, ребята, кинулся в дом и в темноте перетрогал палочкой все вещи, какие успел.

Занавес открывается. На темной сцене слышна возня, шум, крики. По очереди на освещенную авансцену выскакивают возбужденные пираты. Гудит сигнал тревоги, наконец, зажигается свет. На сцене куча-мала. Пираты отлипают друг от друга. Последним с пола поднимается Афанасий Петрович.

– Попался? – радостно говорит Чубарик. – Так тебе и надо. А ну, отдавай мою кепку.

– Есть же такие бандиты, – удивляется Сашафонин. – Людям спать не дают.

– Шеф, – спрашивает Чикага, – а зачем он сюда пришел?

– Не знаю.

– Я думаю, он хотел нас отравить, – многозначительно говорит Сашафонин. – Или взорвать.

– Что он хотел, меня не интересует, – говорит атаман. – А вот мы хотели его повесить. И повесим! Прямо сейчас. А ну, мальчики, подкатите сюда эту бочку.

Пираты подкатывают бочку и ставят на нее упирающегося Восемьнасия.

– Готов? – интересуется атаман.

– Я? – переспрашивает Афанасий Петрович. – А вы сами-то готовы?

– К чему?

– К тому, что вам придется за меня отвечать. Ведь мы же сюда корабль вызвали.

– Как? – спрашивают пираты.

– А так, по радио. Съели?

Ошеломленные пираты ходят вокруг бочки.

– Эй ты, – говорит Чикага, – а мы возьмем и захватим твой корабль.

– А как?!

– А вот так. Волшебным фонарем. Съел?

Пираты радостно прыгают вокруг Афанасия Петровича.

– Ничего вы не захватите.

– Почему?

– А я ваш фонарь сломал. Понятно?

– А ну, проверьте, – приказывает Адис-Абеба.

Чикага хватает фонарь и направляет его на всех поочередно.

– Не работает.